Нехоженой тропой

В ОХОТНИЧЬЕЙ ИЗБУШКЕ

Порывистый ветер утих, и волны улеглись. По озеру играла мелкая рябь. Красное вечернее солнце отражалось в дрожащей воде зыбким пылающим факелом.

Ребятам очень хотелось отыскать избушку деда Афанасия, и они пошли вдоль берега.

Дима заметил посреди озера черное пятно, которое медленно двигалось в их сторону.

— Может быть, это лодка, перевернувшаяся вверх дном? — высказала свою догадку Таня.

— Откуда быть лодке, когда здесь нет людей? — возразил Дима.

— Тогда это огромная дохлая рыба или какое-нибудь другое существо, неопределенно пояснил Афоня. — Ведь фауна Адова озера почти не исследована.

— Ладно. Нечего гадать, — решительно проговорил Дима. — Подплывет ближе — увидим.

Все сели у берега и стали ждать, не спуская глаз с загадочного пятна. Через полчаса его прибило к берегу.

— Тьфу ты! — рассердился Дима. — Вот вам и существо! Зря только время потеряли.

Ребята еще раз разочарованно посмотрели на качавшийся на волнах широкий пласт торфа, видно оторвавшийся от противоположного берега, и пошли дальше.

Охотничью избушку деда Афанасия ребята нашли только к вечеру, когда солнце уже скрылось за лесом и его последние лучи окрасили в розовый цвет два кудрявых облачка, висевших высоко над озером.

Приземистая, покосившаяся избушка была ветхая и низкая, она, казалось, наполовину вросла в землю. Почти вплотную к ней стояли две ели. Их разлапистые, тяжелые ветви с заботливой лаской касались почерневшей от времени, обросшей лишайниками пологой крыши.

Дима погладил выступавший на углу неровный, обрубленный топором конец бревна.

— Видать, у деда не было пилы. Все рублено топором.

Ребята робко переступили порог. Через маленький квадратик окна, прорезанного в черной, закопченной стене, свет проникал в избушку и освещал серый земляной пол, две лавки у стен, кучку золы и давно потухшие угли посредине. Пахло гнилью и сыростью.

— Наверное, страшно тут было жить деду Афанасию, — тихо проговорила Таня.

— В первое время, конечно, страшно, — также тихо ответил Дима, — а потом привык.

— А ты бы небось даже день побоялся прожить здесь.

— То я, а то он. Старики вообще меньше боятся…

Ребята разожгли на старом кострище огонек. В избушке сразу стало светлей и веселей. Чтобы ночью не залетали комары, Афоня заткнул окно пучком травы, сорванной тут же у порога. Таня поставила на огонь котелок.

Утром первым проснулся Афоня. Костер уже почти потух, и последние угольки еле тлели под дымчато-серым, как пыль, пеплом. Афоня подгреб угли и положил на них несколько сухих щепок. Через минуту по ним побежал тонкий язычок пламени.

Афоня открыл дверь. Потянуло прохладой. В предрассветных сумерках, как в тумане, смутно виднелись силуэты деревьев и кустарников.

«Интересно, как выглядит озеро в такой ранний час, — подумал Афоня. Пойду посмотрю».

Выйдя на берег, он вдруг увидел движущиеся по воде какие-то расплывчатые белые пятна. Афоня попятился назад, ему сразу вспомнились рассказы Ильи Кузьмича о русалках и дочери Лесного царя, от страха замерло сердце. Афоня повернулся и со всех ног побежал в избушку.

Он хотел было разбудить друзей, но передумал: «Не поверят. Скажут: померещилось от страха».

Когда Дима и Таня проснулись, Афоня как бы невзначай предложил:

— Пошли умываться на озеро.

Дима взял ружье, Афоня — фотоаппарат, и они пошли.

Ребята вышли на берег. На волнах покачивались белые фигуры, но сейчас было совсем светло, и их можно было легко рассмотреть.

— Вот это, я понимаю, красавцы, — восторженно проговорила Таня. — А какие белые! Как будто слеплены из снега.

— Лебеди-кликуны, — смущенно сказал Афоня.

Заметив ребят, лебеди вытянули свои длинные тонкие шеи, взмахнули крыльями и, поднявшись, скрылись в белом тумане, низким облаком висевшим над водой. И долго еще были слышны в утренней тишине негромкие крики: «Кли-клу! Кли-кли-клу!»

Ребята умылись и пошли назад в избушку, разговаривая на ходу. Впереди послышался треск ломаемых сучьев. Дима поднял голову и ахнул: через кусты к избушке брел большой бурый медведь. Мальчик окаменел, потом схватился за ружье. В голове быстро пронеслась мысль: «Не убью с одного выстрела обязательно бросится на нас».

Таня уцепилась за Димину руку и потащила его за куст. Ребята притаились.

— Бе-бежать надо бы-быстрее отсюда, — запинаясь, прошептала Таня.

— Бежать поздно, — также шепотом ответил Дима. — Если пойдет на нас, выстрелю в голову.

— Подожди стрелять, — остановил его Афоня, открывая футляр фотоаппарата. — Знаешь, какой снимок получится!

— Замолчи ты со своим снимком и не дыши, — зашипел Дима. — Вот услышит твою возню, и мокрого места не останется от тебя и от твоего аппарата.

Зверь подошел к двери и толкнул ее носом. Тут из-за угла выкатился маленький пухлый медвежонок и тоже полез на крыльцо. Медведица, открыв дверь, почуяла запах дыма и, видимо, не решилась переступить порог. Она заворчала и сильным ударом лапы толкнула медвежонка. Он кубарем скатился с крыльца и бросился прочь от избушки. За ним ушла и медведица.

Ребята облегченно вздохнули.