Нехрупкая Лилия

Глава 13

В ожидании, когда настроят камеры, я лениво осматриваюсь.

Фил собрал местную детвору на футбольном поле погонять мяч. За это каждый игрок получит пакет конфет. Наша сборная так бы принимала оплату, может, и играли бы лучше. Вон как мальчишки выкладываются, разогреваясь.

Зрителей немного, развлекаться в общине некогда, у них работа кипит. Так что на скамейках в основном старики и дети.

— Лилия Васильевна, а вы футбол любите? — рядом крутит настройки фотоаппарата Полина.

— Не очень…

— А футболистов? — загадочно, скосив на меня глаза.

— Терпеть не могу. Все, с кем сталкивалась, сплошь мудаки. Почему ты задала этот вопрос? — прищуриваюсь с подозрением, взглянув на неё.

Помедлив, достаёт телефон и показывает мне фото Воронина в футбольной форме и с мячом под бутсой. Ему на нём лет двадцать всего, но не узнать невозможно.

— Откуда она у тебя?

— В лагере интернет работает. Странный парень. Я тайком сфотографировала Андрея и закинула в поиск по картинке. Выдало это сходство. Это он, да? Тот, кого вы ищите уже несколько лет. В интернете написано, что Воронин пропал три года назад в этих краях.

— Сотри, нахер! Чтоб никто не видел! Поняла?!

— Но почему?

— Потому что он ничего из прошлой жизни не помнит, а новую ломать не хочет. И помалкивай! Откуда ты вообще на мою голову свалилась такая заумная?! — закрываю лицо рукой.

— Вы сами меня всегда хвалите, — обиженно. — Говорите, я перспективная…

— Но не надо себя слишком активно проявлять. И лезть, куда тебе не положено. Усекла?

— Может быть, стоит ему показать его старые фото, видео? Возможно, вспомнит… И голова у него из-за этого болит?!

— Давай без умозаключений! Этим врачи должны заниматься. Завтра Гасанова приезжает, вот она за ним понаблюдает, а там решим, что с ним делать. Ему здесь, похоже, нравится, — киваю на Стаса в толпе окруживших его мальчишек.

— Алиса? Ваша племянница? Тогда я за него спокойна. Эта точно сможет его вернуть. А правда, что у неё экстрасенсорные способности есть?

— Кто тебе такую чушь сказал?

— На канале поговаривают…

— Бессовестно врут! Не верь сплетням. Она просто хорошо чувствует людей и профессионал в своём деле.

Раньше-то да, были способности, а сейчас почти ничего не осталось. Только эмпатия. Но и её она старается глушить, когда нужно. Как говорит Алиса, если вибрировать в одном поле с человеком, то можно сойти с ума. Этого нужно избегать или контролировать. Она научилась.

Смотрю снова на Воронина, а он пристально на меня. Чуть заметная улыбка. Неделю не общаемся, я стараюсь с ним не пересекаться, иначе коротит. На данный момент он сделал свой выбор, и я его не оспариваю. Не хочу давить и убеждать. У всех у нас есть обязательства. У него перед Дарьей, которая по дурацким законам племени может остаться на всю жизнь в старых девах.

Это я себя такой комфортно чувствую, но в обществе, где на первом месте семья — это губительно для человека. У меня был выбор в своё время, у неё его нет. Здесь только одна дорога в развитии женщины — замуж. Даже в монастырь не уйдёшь.

Фил даёт сигнал, что камеры и операторы готовы к съёмке. Полина уже с десяток раз щёлкнула на фотоаппарат всех присутствующих.

— Вы кричалки знаете? — спрашивает меня, когда игра началась.

— Нет.

— А я парочку выучила. Нужен гол! Нужно два! Вы не на прогулке! Двигайте окорочками! Шевелите булками! — кричит громко, стоя.

— Ты рехнулась? — дёргаю её за тельняшку, заставляя сесть на лавочку. — Какие "шевелите булками"?

— Я самые приличные выбрала. Там на сайте хуже были, — азартно наблюдает за мальчиком, который ведёт мяч к воротам противника.

— Полина, ты свою инициативность усмири. А то помнишь, что она делает с инициатором?

— Имеет.

— Вот именно.

— Ладно… — разочарованно вздыхает.

Наблюдаю неохотно за игрой. Я, правда, не разбираюсь и не люблю футбол. Я футболиста бывшего люблю. И возможно, я даже смогла бы смириться с его интересами.

Алиска же как-то научилась слушать песни Гаса, хотя она его репертуар раньше на дух не переносила. Или просто шифровалась. Ясно же было, что она к нему неравнодушна. А после смерти Грозного её вообще повело. Вплоть до беременности внезапной…

Перерыв. Мокрые и "убитые" мальчишки падают на траву. Воронин им что-то рассказывает. Оператор снимает их.

Я стараюсь держаться подальше. Этот фильм вообще не моя тема, я специализируюсь на развлекательных шоу. Так что пусть процессом Коломыцин рулит.

От жары меня начинает в сон клонить и я, прикрыв лицо шляпкой Полины, растягиваюсь на скамейке вздремнуть. Сквозь сон слышу людской гомон. Но мне пофиг, я уже отлетела куда-то от этого мира в свой собственный.

Я посреди этого самого футбольного поля одна ночью. По траве стелется туман, от которого стынут босые ноги.

Чувствую чьё-то присутствие. На другой стороне поля человеческая тень.

— Ты кто? — абсолютно не испытывая никакого страха.

Человек идёт на меня. Останавливается в метре от меня.

Это Стас.

— А говорила, что не видишь снов. Почему мы друг друга видим?

— Это обряд Вуду. Нас сцепили друг с другом…

— Зачем? — распахивает глаза.

— Чтобы я тебя нашла.

— Мы знакомы?

Вдруг подул сильный ветер и всё вокруг закружилось.

Распахиваю глаза и убираю шляпку с лица. Полина стоит и обмахивает меня листками бумаги.

— Ты чего? С дуба рухнула?

— Я думала, вам плохо стало… Там это… Андрей отключился, — показывает в сторону, где недавно на траве сидел Воронин.

Он поднимается, хватаясь одной рукой за голову, и во все глаза смотрит на меня.

— Полина, тащи из машины аптечку с уколами, — срываюсь с места и к нему. — Голова болит? — падаю рядом на колени.

Молчит.

— Болит? — повторяю вопрос.

Полина рядом уже расчехляет чемоданчик, достаёт шприц и ампулу с лекарством.

— Не надо. У меня ничего не болит, — успокаивает нас.

Выдыхаю и сажусь на траву.

Мальчишки заглядывают в аптечку Полины, пытаются стянуть блистеры.

— Унеси! И закрой. А то утащат ещё и налопаются таблеток.

— Хорошо.

— Что случилось-то? — поворачиваюсь к Филу, стоящему в сторонке.

— Без понятия. Он сидел с пацанами разговаривал, потом стёк на землю и уснул. Прям как ты неделю назад.

— И долго спал?

— Нет, минут пятнадцать.

Перевожу взгляд на Воронина. У него в глазах поток молчаливых вопросов. Качаю отрицательно головой и ухожу с поля.

На самом краю на лавочке сидит старенькая сгорбившаяся женщина и, не отрываясь, глядит на меня, опираясь подбородком на клюку. Взгляд колючий, насквозь пробирающий холодом. Становится не по себе, по спине мороз пробегает. Ощущение, что она что-то из тебя высасывает.

— Полина, это кто? — подхожу к ней у машины и указываю на старуху.

— Так знахарка это местная. Бабушка Прасковея. Но её все ведьмой зовут.

Хм…