Неидеальные. Откровения о любви

Глава 28

Дима

Мы с женой прилетели в Москву и сразу поехали в нашу прежнюю квартиру на Остоженке. За два дня Ира просто взорвала мозг капризами и нежеланием жить в России. Но если уж придется, то не в квартире, а в доме, какой был у нас в Штатах. Только здесь не Майами и от бассейна на улице толку примерно ноль. В любом случае этот вопрос терпит, были более важные вещи. У меня вообще складывалось стойкое ощущение, что Ира отыгрывалась за все пять лет, что были знакомы до свадьбы: больше она не казалась адекватной женщиной и с завидной регулярностью включала истеричку.

Мы приехали в гости к моему отцу — он уже вернулся домой: состояние удовлетворительное, вот только характер стал еще более скверным. Герман Львович с новой пассией тоже приехал. Его мы навестить должны были завтра, но, видимо, тесть сильно соскучился.

— Дима должен стать у руля компании, — резюмировал Герман после получасовых дебатов. Со мной, естественно. Я все же надеялся, что папа останется в строю. Но за эти три года он сдал. Сейчас особенно заметно.

— Ну вы мне скажите, — отец наградил нас с Ирой тяжелым взглядом, — мы с Герой внуков дождемся?

— Да куда там! — не церемонясь, бросил тесть. — Ирка даже со своими прямыми обязанностями не справляется. Родить ребенка — много ума не надо, но ей и на это не хватает.

Ира отвела глаза, нервно комкая салфетку. Я помнил его приезд в первую нашу годовщину и крайнее раздражение, что Ира еще даже не беременна. Ему было плевать на ее состояние из-за сложностей с зачатием. Тесть ждал внука. Винил, естественно, исключительно дочь, хотя я не раз объяснял, что в нашей ситуации это скорее мой косяк. Я ей не подхожу.

— Герман Львович, давайте не будем. Это наше с женой дело.

— Это общее дело, когда вопрос в наследнике наших фамилий. Вы у нас единственные. Где нам внуков брать? Может, помощь нужна?! — едко закончил отец.

— А может, мы сами разберемся? — бросил вместе с белоснежный салфеткой, полетевшей на стол. — Приятно оставаться, — помог жене подняться. Задолбали. — Можешь попробовать родить еще одного сына.

Отец взбешенно поджал губы. Да, это удар ниже пояса по всем фронтам, но меня эта тема напрягала. Что за средневековые понятия?! У меня скоро аллергия на детей появится!

— Ты думаешь, как мой отец, да?

Я внимательно следил за дорогой, но короткий взгляд на жену бросил. Если бы я был большим мудаком, чем есть, то непременно спросил, когда же мы так сильно отдалились друг от друга и забыли все хорошее, что было в нас. Но я знал когда. Очень точно знал. Уже тогда должен был признаться, что ничего хорошего из брака с Ирой не выйдет. Что если сердце ожило и заболело, то его уже не заглушить. Но я сам себя подставил. Хотел остаться бесчувственным Электроником, верным своему слову, а стал раненным в душу инвалидом.

— Нет, я так не думаю.

И это правда. Иру не винил никогда. Говорят, детей Бог дает, нам не дал. Значит, не заслужили. Я столько плохого сделал, что не удивлен. Да и Ира не святая.

— Отец никогда меня не любил, но я не думала, что настолько, — говорила словно сама с собой. — Никакого стыда! Баб каждый год меняет, все ребенка хочет. Правильного ребенка. Наследника.

Я не вмешивался. Давал выговориться. Оставался молчаливым слушателем. Герман Львович никогда не скрывал пренебрежения к женщинам вообще и дочери в частности. Не видел он в них личность. Но Ира предпочитала делать вид, что ничего не происходит, не поднимала со мной эту тему. Я, напротив, говорил с тестем: у нас отношения всегда были отличные, он меня сыном считал и пытался продавить свою философию. Но это невозможно: у меня своя имелась, тоже дебильная, но в другую сторону. В этом успел убедиться. А Герман Львович жил и здравствовал, даже мысли не было, что пора менять отношение к людям.

— Мы слишком взрослые, чтобы нуждаться в одобрении кого-либо, — произнес в давящей тишине. — Мы оба не предел мечтаний для наших отцов…

— Нет! — воинственно возразила Ира. — У тебя не так! Ты — мужчина! Тебя ценят и любят. А я по определению яйцеклетка, — бросила и открыла дверь машины, когда припарковался. — И не говори, что думаешь по-другому! Ты понял, что у меня не получается и перестал спать со мной!

Двери лифта распахнулись, и я устало шагнул в коридор. Нам с Ирой нужно что-то делать. Я задолбался собачиться с ней.

— Я перестал с тобой спать не из-за этого, — ответил и ушел в гостевую спальню. Опять.

Я мужик, и мне нужен секс, но с ней теперь испытывал примерно те же ощущения, что с рукой. Чисто функция. Правда, моя ладонь молчала и не взрывала мозг — выбор очевиден. А Ира… Не уверен, что она в принципе сейчас способна испытывать наслаждение от моей близости.

Утром наконец встретился с Демидом. Арс был в командировке, поэтому вдвоем пересеклись в центре.

— Ну что, соскучился по родным пенатам?! — после долгого и дурашливого приветствия, спросил он. Как же мне не хватало своих мужиков! Дружбы. Шуток, которые понимали только они.

— Ты даже не представляешь насколько! — честно признался. — Дём, ты извини еще раз, что на свадьбу не приехал.

— Да проехали, — улыбнулся он. — Я в курсе, что был слегка внезапен.

— Ага, слегка, — хмыкнул я. — За три дня до росписи позвонил! — мы посмеялись, но потом спросил серьезно: — Ну и как тебе семейная жизнь?

Демид просиял. Ответ очевиден.

— Знаешь, очень даже хорошо. Брак оказался неожиданно приятным открытием. Мы, кстати, это… ребенка ждем. Олька вчера сказала.

— Поздравляю! — мы обнялись. Я был искренне рад за друга. У него пазл сошелся. Жизнь любит тех, кто живет от всей души. Демид — гуляка, но сердце всегда слушал.

— У тебя как?

Я по телефону не сильно распространялся о неудачах, постигших мой брак. Хотя нет, он с них и начался: каков фундамент, таков и результат. Да и заметно это. Арс с женой прилетели в Майами погостить у океана, и все поняли. Демид, вон, смотрел с сочувствием. В курсе уже.

— Хреново, — лаконично и честно. — Моя теория о комфорте и партнерстве оказалась полным фуфлом.

— Просто ты Иру не любишь, — вставил без привычной иронии Демид. — А без любви нормально не будет.

— А с любовью будет? — поинтересовался, не скрывая сарказма. Меня как раз из-за невыносимой тяги к Алене в фарш перемолотило. Не очень-то я счастлив, чувствуя больше, чем привык.

— Да, — с бесячей улыбкой сытого кота ответил Демид. — До Оли, кажется, что и не жил. Существовал в образе самца собаки.

— В народе это кобель называется, — напомнил я.

— Шутишь — это хорошо.

— Да не до шуток мне.

— Знаю, о таком лучше за вискариком, но есть местечко, где кофе с коньяком делают. Я три месяца назад открыл сеть кофеен, ты в своей Америке такого не пробовал. Пойдем, тут пара кварталов, прогуляемся и расскажешь.

Мы шли по утреннему городу, ленивому, субботнему, но по-весеннему оживленному. Мир большой и много в нем чудес, но нигде не дышишь так легко и сладко, как дома.

— Да что говорить, — нехотя начал, — у нас полный дисконнект, приправленный паранойей. Ира уверена, что я ей изменяю и хочу уйти.

— А ты?

— Любовницы у меня нет. А в остальном хз, Дём. Не знаю, заебался пиздец, но Ира сейчас очень ранима и уязвима.

— Может, вам тоже мелкого?

— У нас с этим проблемы. Да и не хочу я. Ира сейчас говорит про ЭКО, но я реально считаю, что нам это не надо. Дети должны в гармонии жить, а у нас лесопилка и мозгоклюйка дома. Полный трындец.

— Думаете о разводе? — спросил, когда уже входили в заведение. Популярное, сразу понял. Много людей даже утром.

— ДумаЮ, — поправил его, ставя ударение на последней букве. — Ира с дохлой лошади слезать не хочет. А мне начинает казаться, что без меня ей лучше будет.

— Ясно, — Демид сжал мое плечо. — Как у отца здоровье?

— Да так… — начал… и пропал. Все потеряло значение, забылось и поблекло. Все, кроме женщины. Той самой, единственной.

Я не прокручивал в голове нашу встречу, гнал от себя мысли. Мечты. Надежды. Чувства. Да, у меня были чувства. Только к Алене и были! Каждый день. Каждую ночь. До сих пор.

— Кирюша, подожди! — услышал мелодичный, взволнованный голос. Мы ведь знакомы всего ничего, а я всю ее помнил: вкус, запах, энергетику. Внутри Алена у меня отзывалась. Мир мой переворачивала. И сейчас тоже. Только душу и сердце от меня таила, прятала за семью печатями.

Красивая, сногсшибательно красивая. Такая же, как прежде, но другая. Неуловимо, едва заметно, но я ощутил даже на расстоянии.

— Кирилл! — снова позвала, и я огляделся: понять хотел, кого звала так трепетно и нежно. Мужа? Ничего удивительного, но меня полоснуло прямо по сердцу: кто-то владел этой женщиной по закону, официально своей называл, ему она отдала себя добровольно.

В мои ноги врезался карапуз лет двух с глазированным шоколадом шариком на палочке. А опустил глаза, а он, наоборот, поднял свои на меня. Детские, доверчивые, синие… Мои. Внутри все перевернулось и ухнуло вниз. Как же это?..

— Бля … — выдохнул пораженно, до конца не осознавая, и взял мальчишку на руки. Он позволил, но хмурился. Как я хмурился! Точь-в-точь! Я перевел взгляд на Алену. Ее растерянность и испуг подтвердили догадку. Охуеть… Просто охуеть!

— Верни ребенка, — Алена совладала с собой и приблизилась. Воинственно сдержанная, уверенная в себе. Почти. Руки дрожали, я видел.

— Не хочешь объяснить? — спросил максимально спокойно. У меня ребенок на руках, нельзя пугать.

— Нет. — Алена буквально выдрала парнишку. Хотела обойти меня, но кто ж ей даст! Неужели решила, что мы сделаем вид, будто я дурак и разойдемся?!

— Алена, даже не думай, — я показал ей взглядом, что она не спрячется от меня. Не убежит. Не отмотает назад. Все, баста! Ситуация изменилась коренным образом. Наши договоренности больше не действовали!

Она наградила меня тем самым пронзительно жгучим грозовым взглядом, но кивнула, сдаваясь. Умная девочка. Алена всегда была такой.

— В восемь вечера здесь. Хочешь, приходи… — и выбежала из кафе. Я сделал шаг к выходу: с кем она, что она, куда она? Но Демид не пустил.

— Димыч, остынь.

Он меня отлично знал. А я вот себя нет. Терялся в эмоциях. Это что вообще такое?! То, что я думаю?! Алена родила сына? От меня! Экспертизы не нужно. Мальчик — моя уменьшенная копия!

— Ты же тоже видел, да? — уточнил на всякий случай. Я же не сошел с ума? Я видел же? Мне не привиделось?

Демид кивнул и как-то виновато взгляд отвел. А что такое?..

— Дёмыч? — позвал вопросительно.

— Пойдем, — кивнул и повел меня куда-то в служебные помещения.

— Демид Сергеевич, здравствуйте! — удивлялись ему. Мы оказались во внутреннем дворе. Здесь только курила пара парней.

— Дима, такое дело… Помнишь, опоздал на регистрацию в загс?

Я кивнул, предчувствуя пиздец. Лютый.

— Я случайно Алену встретил. Она была… — развел руками, — не в себе. Плакала. Чуть под машину не попала. В общем, я не знал, что делать и посадил в машину. Она дала бумажку с адресом. Тем в направлении был адрес больнички.

Я сглотнул. Значит, мне не привиделась Алена? Она пришла на регистрацию. Равнодушная женщина не сделала бы этого!

— В общем, я растерялся, — продолжал Демид. — Ждал ее. Алена сказала, что сделала аборт, и чтобы я забыл об этом.

— Что ты сказал? — переспросил с неверием. Что он сделал?! — Ты мою женщину на аборт отвез?

Демид клацнул челюстью и посмотрел на меня с ощутимой агрессией.

— Тебе напомнить, что ты делал в это время?! Женился на другой. На своей женщине! Если бы тебе было дело до любовницы, ты бы не с Ирой в загс пошел!

— Да нихрена ты не знаешь!

— А ты сам знаешь?!

Нет, я не знал. Это патовая ситуация. Цугцванг. И тем не менее он должен был сказать! Я не удивлен, что Алена скрыла, но друг… Кулак на автомате вперед выбросил. Демид не ожидал, поэтому пропустил хук справа.

— Я три года в моральном аду жил! А ты, мудила, не нашел времени рассказать.

Демид сплюнул кровавую слюну и на меня исподлобья глянул:

— Это не мое дело. Не я в этом виноват. И даже не Алена. Ты, Димон. Только ты создал эту ситуацию!

— Да, я скотина. А, ты, дружище, иди на хуй.

Я ушел, утопая в океане эмоций. Меня знобило, потряхивало и подкидывало, как на крутых американских горках. Я не знал, не понимал, не мог разобрать, что чувствую. Только кровь в ушах гудела, а в висках стучало: сын. У меня есть сын. Алена родила мне ребенка! Моя девочка. Сто процентов для меня созданная! Никому не отдам. Не отпущу больше!