Неидеальные. Откровения о любви

Глава 29

Алена

Я убегала из кофейни, толком ничего не объясняя своим.

— Катя, идем. Мы уже опаздываем! — а сына матери передала. — Мам, езжайте домой, ладно?

— Но мы с Кирюшей хотели…

— Мама, — нажала голосом, — уезжайте. Я потом объясню.

Она послушно кивнула. Знала меня: просто так требовать не стану.

Сосредоточиться на занятиях совершенно не получалось, поэтому попросила Лику провести последнее за меня. В голове одна мысль: вернулся. ОН вернулся…

Три года мне удавалось лавировать по всей Москве, обходя потенциальных знакомых Димы и места, где могла бы их встретить. И его самого, естественно. То, что уехал из страны, конечно, успокаивало, но ведь Небесный мог приехать по делам, к родне или возвратиться навсегда. Все это дамокловым мечом висело над моей тайной, но время шло, и я расслабилась. Годы размывали границы, даты, схожесть. Меняли социальное положение и истончали связи. Проходили чувства и пережитое забывалось. Видимо, все же времени прошло недостаточно…

— Алена, все норм? — Лика зашла ко мне после занятия. — Что-то ты бледная.

— Нет, не норм. Все плохо.

Кроме мамы, никто не знал про отца Кирилла. Естественно, подруги и знакомые спрашивали. Лика даже пытать хотела. Но у меня как раз тот случай, когда секрет должен таким оставаться до конца, чтобы не превратиться в катастрофу. Я смогла скрыть, но пока ходила беременной, опасалась встретить Демида. Сегодня в его взгляде было полнейшее недоумение с примесью злости. Значит, правильно боялась: узнай, что солгала про аборт, рассказал бы Небесному, несмотря ни на что. Казалось, что подстраховалась везде, кроме одного… Единственное, что не в моих силах изменить — гены. Кирюша слишком похож на отца…

— Что случилось-то? — Лика обеспокоенно отодвинула стул и присела напротив. — На тебе лица нет!

— Встретила отца Кирилла…

Есть ли смысл скрывать? Если Небесный захочет участвовать в жизни сына, то его не удержишь. Хотя…

Я все подобралась, села и прикусила губу, по старой дурацкой привычке вонзаясь до крови. Больно, но думать помогало. У Небесного жена, ребенок, бизнес и репутация. Огласка ему не нужна. Да, он хочет встретиться и поговорить — это логично. Дима всегда был практичным рационалистом. Свое возможное отцовство не оставит без внимания, характер такой. Врать, что Кирюша не его — смысла нет: тут и схожесть, и прокурорская дотошность. Но я должна убедить, предоставить гарантии, может даже, подписать документ о том, что претензий не имею и ни на что не претендую. Уверена, Небесного в большей степени волновала репутация, как надежного бизнес-партнера и семьянина, чем ребенок на стороне от бывшей любовницы. Ему нужна страховка. Я должна ее обеспечить.

— Ты меня пугаешь, — проговорила Лика. Я и сама чувствовала странный внутренний диссонанс: руки дрожали, а губы кривила безумная улыбка.

— Я, кажется, поняла, как решить эту задачку.

— Ты хоть расскажи, в чем дело! Интересно же!

— Я просто поняла, что вряд ли ЕГО, — никаких имен называть нельзя, — вряд ли интересует ребенок. И мне нечего бояться.

— Блин, Аленка, ты от президента, что ли, родила?! Так скрываешь!

— Нет, подруга, просто от женатого мужчины.

Мое первое признание в своей грешности. Лика вытаращила глаза, но в них не было осуждения, только любопытство. Естественно, я не смогу его удовлетворить, если хочу, чтобы все осталось в тайне. Я пообещаю, поклянусь, кровью подпишусь, что никто не узнает о внебрачном сыне господина Небесного! На том и забудем друг о друге.

Дома с похожими расспросами ждала мама. Когда услышала про встречу с Димой — с лица сошла.

— Мам, все хорошо. Я решу этот вопрос.

Она изначально говорила, что скрыть от такого человека беременность выйдет боком. Когда три года назад поделилась своим положением, первое, что спросила: ОН знает? Я была категорична: нет и никогда не узнает! Дима женился! Я видела своими глазами, как под руку вел невесту. У него и так все есть! Жена, семья, дом! Зачем ему мой сын?!

Мама, как бы не благоволила к нему после совместного отдыха, все же понимала, что Дмитрий Александрович человек непростой, могущественный, при деньгах и со связями. Боялась, что аукнется мне такое решение. Все ее страхи сейчас на покрасневшем лице отражались.

— Ты думаешь, Дима вот так просто забудет о вас с Кирюшей? — проговорила взволнованно.

— Уверена!

Он уже забывал обо мне. Легко и просто. Его максимум — откупиться.

— Алена… — обреченно протянула мама. — Я, может, и не сильно умная, но женское чутье имею: он же любил тебя…

— Замолчи, слышишь! — резко обернулась, зло сверкая глазами. Всего единожды она поднимала со мной тему чувств: моих и его. Тогда мы крупно поругались. Я маму любила и спокойно принимала, что в нашей семье давно перепутались роли «родитель-ребенок», что выживание с юности на мне, что я даже примерно не представляла, кто мой отец. Но кое-что я отказывалась принимать: когда женщина со сплошным негативным опытом любовных отношений пыталась объяснить мне, какая она, любовь мужчины — ну это глупость несусветная! Я и сама знала, какая у них любовь! Ощутила на себе в двойном объеме! Спасибо, не надо!

Возможно, правы люди, кто считал, что идеальные отношения, когда один человек в паре любит, а другой позволяет себя любить. Кто знает, может, это как раз мой формат. Ведь так намного проще.

Около пяти вечера позвонил Стас. Мы ведь собирались встретиться сегодня. Черт! Когда Небесный появляется — моя размеренная жизнь катится под откос. Не человек, а атомная бомба!

— Привет, красавица, ну что, я бронирую столик?

— Прости, сегодня не получится, — проговорила неловко. Ответом был вздох разочарования.

— Ален, я соскучился.

— Стас, давай завтра, м? Сегодня у меня важное дело, а завтра я вся твоя, идет?

— Точно вся? — я слышала в голосе хищные мужские нотки с каплей пошлости и порока. Раньше меня пугали такие намеки, сейчас нет. Я чувствовала контроль над ситуацией, и страх ушел.

— Вся…

Я подъехала к «Traveler`s Coffee» за пять минут до обозначенного срока. Я не любила опаздывать и намерения измучить Небесного ожиданием не имела. Поговорим и разойдемся. Сильно не наряжалась, но и бедной страдалицей выглядеть не хотела. Я красивая, молодая, желанная. Мужчины оборачивались мне вслед. И ОН тоже обернется и не раз, только мне плевать.

Вошла внутрь: посадка полная и возле стойки толпились люди. Вечером здесь делали неплохие кофейно-алкогольные коктейли. Я пробовала горящий шоколад — симпатично.

Дима сидел в глубине зала, у стены и смотрел прямо на вход. На меня. Я не сразу шагнула навстречу, дала себе пару секунд на вдох-выдох. Слишком тяжелый у него взгляд.

Шаг, второй, еще и еще. Я шла и отмечала все, что не увидела сегодня утром. Как его изменило время: другая стрижка, модная нынче брутальная щетина, плечи стали шире, стиль в одежде свободнее. Резкие скулы, нос с характерной горбинкой, плотно сжатые губы. Такой же. Только на лице отпечаталась странная горечь. Несвойственная Диме. Я такого не помнила.

— Здравствуй, — сказала, присаживаясь. Он поднялся навстречу, хотел проявить галантность, но я пресекла попытку.

Дима хмыкнул и с непроницаемым лицом упал в кресло. Рассматривал меня, совершенно не смущаясь. Наглость и высокомерие остались на месте. Хоть в чем-то постоянен.

— Ты хотел поговорить. Слушаю, — начала первая, не выдержав пристального тяжелого взгляда.

— Ты очень красивая, Ален, — сказал низким интимным голосом. — Таких больше нет, знаешь?

— Нет, но верю твоему экспертному мнению, — ответила с ледяной улыбкой. — Это все?

— Нет, — перевел взгляд на официанта. — Ты еще любишь карамельный латте?

Передо мной как раз поставили высокий бокал с напитком. Да, любила. Да, Дима помнил. Молодец, с памятью проблем нет. Пятерка в дневник.

— Мы сделаем так: выпьем кофе, поулыбаемся и поговорим на отвлеченные темы. По-светски. Потом поедем в более приватное место. Обсудим все без свидетелей.

— Нет, — возразила я. Спокойствие. Именно оно поможет мне. Нельзя показывать эмоции. Небесному нельзя. Он как вампир выпьет меня досуха. — Мы поговорим здесь. Я правильно поняла, что ты хотел узнать о моем сыне? — уточнила на всякий случай. А что, вдруг у него какой-то другой вопрос?

Небесный усмехнулся, но кивнул согласно. Очевидно его позабавило притяжательное местоимение «мой». Его проблемы. Кирюша только мой!

— Да, у меня есть сын и он от тебя, — я решила зайти с откровенности. — Но это совершенно ничего не значит, не беспокойся. У меня никогда не было в планах портить твою семейную жизнь и карьеру оглаской. Кирилл только мой. Мы ни на что не претендуем.

— Кирилл, — задумчиво повторил Небесный. Казалось, что из всего сказанного, имя — самое интересное.

— Дима, — неосознанно произнесла очень мягко. Не знаю почему… Возможно, потому что у него морщинки на лбу разгладились, а в синих глазах потеплело, — деньги, которые ты оставил… Спасибо. Правда, спасибо. Они очень помогли мне. Кирилл ни в чем не нуждается. Зачтем их в качестве алиментов для очистки совести и разойдемся, идет?

Небесный молниеносно переменился, сбрасывая все проявления человечности. Передо мной снова сидел непрошибаемый циничный мужчина-робот.

— Поехали, Алена.

— Я сказала нет. — жестко ответила, но голос предательски дрогнул. Я помнила, что этот мужчина был достаточно могуществен, чтобы ворваться в мою жизнь без позволения. Чтобы принудить меня к отношениям. Чтобы оставить с разбитым сердцем.

Дима сжал мою руку, очень крепко и произнес с холодной улыбкой:

— Если не хочешь, чтобы я прямо здесь начал объяснять тебе, почему твой план очень хреновый. Пойдешь со мной, — и щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта. — Счет.

Дима так и держал меня за руку, а я прерывисто дышала, не смея выдернуть ладонь. Мы вышли на улицу. Остановились возле его машины. Я не угадала марку, даже шильдик не был знаком.

— Я не поеду! — наконец сбросила ошеломительное оцепенение и вырвала ладонь из горячих пальцев.

— Клянусь, не трону, — с какой-то невыносимой горечью произнес. — Но поговорить нам нужно. Без этой высокопарной хуеты, понимаешь?

Верила ли я его словам? Его клятва — достаточная гарантия? Подняла глаза, смотрела долго. Дима молчал, но во взгляде обреченная верность своим обетам. Всем. Перед женой в том числе.

Дверь захлопнулась, оставляя наедине с теплым ароматом кожи, табака и холодного ветра. В темноте салона запах парфюма ощущался слишком явно и был обескураживающе знакомым. Постоянство Небесного поражало. И моя память. Нет, не она. Инстинктивное распознавание, рефлекс. Если за эти годы и ловила подобный аромат, то с Димой не ассоциировала, а на нем самом узнавала безошибочно.

— Ален, почему не сказала? — спросил тихо, без претензий, но со странной тоской в голосе.

— А как ты себе это представляешь? Привет! Как дела? — сымитировала звонок. — Как семья, как жена? Я тут это… немножко беременна.

Дима корпусом ко мне повернулся, закрывая собой свет уличных фонарей, чтобы только он остался.

— Ты приходила к загсу? Ты мне не привиделась?

Я запнулась, отвернулась, щеку прикусила, чтобы прогнать непрошенное болючее воспоминание. Тот день официально черный в моем личном календаре знаковых событий.

— Ты не должна была убегать… — прошептал, накрывая мои пальцы, сжимая непривычно трепетно.

— А что бы ты сделал? — спросила тихо. Он молчал. — Ну что, Небесный? Что?! — воскликнула со злостью. — Бросил бы ее? Беременную? Или снова мне денег на карту кинул? — дернула руку, пряча под сумочку. — Хватит, Дима. У тебя своя жизнь, вот и живи ее!

— Ты никогда не исчезала из моей жизни, потому что я не смог тебя забыть. Не смог, Алена. Ни одной секунды без тебя…

— Наверное, поэтому за три года ни разу не позвонил?! — выплеснула горечь. Не нужно было, но разве важных людей забывают так легко?

— 8-911-555-77-78, — назвал мой новый номер на память. — Я не хотел мучить тебя. Ты же из-за меня сменила его.

— Чего ты хочешь, Дима? — шепнула, усмиряя беспокойный стук сердца. Господи, почему же ты постоянно испытываешь меня…

— Сына. — и, опасно приблизившись к моим губам, добавил: — Тебя.

Я не отклонилась, не отшатнулась, не испугалась. Ответила, практически целуя его.

— Да пошел ты… домой к жене.

Дима смерил меня тяжелым взглядом и вернулся на свое место, голову откинул в кресле и устало потер переносицу.

— Сколько ему?

— Ты знаешь.

— Точно скажи, — припечатал темно-синим взглядом, — до дня.

— Два года три месяца и пять дней. Доволен?

— Уже знала, что беременна, когда последний раз виделись? — больше в его голосе томления не было. Четко и по делу.

— Нет, — ответила поспешно. Слишком. Дима заметил.

— Не смей мне лгать! — неожиданно ударил по рулю, демонстрируя, что его контроль абсолютно напускной. Я вздрогнула, но не отвернулась: он не смеет мне что-то предъявлять!

— Три года прошло. У меня своя жизнь! — разозлилась я.

— Это и мой сын. — напомнил бескомпромиссно.

— Ну зачем он тебе? Ты женат! У вас ведь тоже родился ребенок! Расти его, а ко мне не лезь!

Схватилась за ручку двери, хотела выйти из машины, но Дима не дал.

— У меня нет детей, — поймал мое запястье. — Только Кирилл.

Я на мгновение растерялась, опешила от его заявления. Еще не осознавала полностью, что это значит, но испугалась на уровне инстинктов. И тем не менее бравировала.

— Кирюша тоже не твой. Он мой. В его свидетельстве о рождении о тебе ни слова. Пусть жена рожает тебе. До свидания, Дмитрий Александрович.

— Это легко исправить, Алена. Ты же понимаешь, что закон на моей стороне. Ты лишила меня права отцовства.

Я сглотнула. Неужели снова хочет меня к стенке припереть? В этот раз не дамся! Если начнет давить, ославлю на всю великосветскую Москву. Дима ведь до сих пор женат. Детей нет, но жена ведь есть!

— Больше ты меня не прогнешь под себя. Я не боюсь, ясно?

— Последнее, что хочу — это ссориться с тобой. Я констатирую: Кирилл — мой сын. Ты тоже моя. Моя женщина, Алена.

— Я никогда, слышишь, никогда больше не буду твоей любовницей!

— Будешь моей. Я так сказал.

Я рассмеялась, стервозно, по-сучьи. О нет! В этом Небесный ошибался! Я не его женщина!

— Нет, Дима. У меня есть мужчина, и это не ты, — на этой ноте вышла из машины, оглушительно хлопнув дверью. Пусть переваривает, а я…

— Привет, — набрала Стаса. — Если не занят, могу приехать.

— Для тебе, красавица, я всегда свободен. Через полчаса у меня. Я как раз еду.

Я бросила телефон в сумочку и открыла машину. Хочу, чтобы этой ночью меня целовал и обнимал мужчина, которого я выбрала! Чтобы забыла того, другого… Я должна быть сильной! Обязана!