Глава 37

Дима


Отец, естественно, прознал о грядущих изменениях в моем гражданском статусе и требовал к себе немедленно. Я приехал, когда смог, то есть вечером. Именно про это говорила Алена: сложно будет каждый день совмещать отцовство и повседневную жизнь, работу, обязательства. Именно поэтому нам нужно жить вместе! Правда, сначала официально оформить развод. Адвокаты сказали, что месяц ждать все равно придется, это самый быстрый и благоприятный сценарий.

— У себя? — спросил у Анны Эммануиловны. Она хорошо прижилась и приноровилась к вздорному нраву моего отца.

— В кабинете, Дмитрий Александрович. Как всегда.

Папа сейчас редко наведовался в головной офис «Теско», только в экстренных случаях на заседания акционеров. Он не мог видеть жалость, а иногда и плохо маскированное ликование на лице тех, кто раньше смотрел исключительно с подобострастием. Александр Небесный жесткий и требовательный, его не все любили.

— Явился! — грозно крикнул с порога.

— Здравствуй, папа, — я сохранял спокойствие. Годы практики. — Как самочувствие?

— К черту самочувствие! Ты что удумал! Из-за какой-то лярвы с нагулышем жену бросить хочешь!

Я замер. Руки непроизвольно в кулаки сжались. Я многое мог позволить, спустить на тормозах, учитывая возраст и дурной характер, но не это. Алену и детей трогать не позволю.

— Еще одно слово в таком тоне, и это будет наша последняя встреча.

— Да как ты смеешь! Из-за бабы…

— Хорошенько подумай: два слова, и я не посмотрю, что ты инвалид. Кулаки давно чешутся.

Отец сузил глаза, дышал тяжело, пыхтел и краснел, но пытался справиться с рвавшимся изнутри словесным поносом. Это или возраст, или я не замечал раньше его презрительного отношения к людям? Если они не подходили под его критерии, то автоматически становились людьми второго сорта. Таких было большинство, естественно. Только откуда столько уверенности, что лучше прочих? Деньги и власть — постулаты успешности сильных мира сего, остальное пыль. Неужели я с возрастом мог стать таким же? А может был таким? С Аленой как поступил: захотел и взял, не считаясь с ее желанием. Потому что мог, потому что король жизни, а она никто. Так думал, когда к себе привез и взял по праву сильного. Если бы не полюбил Алену, может и стал такой же надменной сволочью, как отец. Я отдавал отчет, кто он и каким может быть. Поэтому не стремился как можно скорее познакомить его с внуками и моей избранницей. Катюшу как-то быстро начал считать своей. Ну а чья она, если не наша с Аленой?! Если папа в принципе не примет их, то для меня выбор очевиден. Думаю, он это понимает.

— Ты не можешь променять свой брак, репутацию, будущее на безродную девицу!

— Пап, а ты сам каких бояр будешь? — не выдержал, это уже казалось смешным. — У нас род от каких царей-императоров? — откровенно насмехался.

— Моего благословения не получишь! — ответил, громко клацнув зубами. — И поддержки в совете директоров тоже!

— Ты думаешь, оно мне нужно? — вздернул бровь и поднялся. Кажется, наш разговор можно считать законченным. Подошел к двери, дернул и буквально налетел на Иру. Вот оно что! Я думал, Герман Львович с отцом новостью поделился, а это она протекции у свекра просила.

— Заходи, — кивнул саркастично, — обсудите итоги дебатов.

— Вы уже поговорили? — Ира переводила взгляд с меня на отца и обратно.

— Поговорили, — проворчал он и на меня взглянул: — Ты меня услышал, сын. Пока еще сын, — решил разыграть последний козырь.

Я устало взлохматил волосы: мне к своим детям ехать нужно и плевать, будет ли у меня самого отец. Был ли он у меня в принципе? В материальном плане да, а в эмоциональном? А важно ли это сейчас? Нет, не важно, поэтому я пошел к двери, взялся за ручку, когда услышал запальчивое:

— Отец поехал к твой Алене Романовой!

Я резко обернулся. В смысле? Для чего?

— Посмотрим, так ли ты ей дорог. Она ведь шлюха, — произнесла, смакуя последнее слово, наивно полагая, что отец сможет удержать меня. Я предупреждал насчет оскорблений. — У каждой шлюхи есть своя цена.

Я шагнул к Ире, остановился совсем близко, лацканами пиджака касаясь груди. Она шумно втянула воздух, глаза бегали, лихорадочно светясь. Я обманчиво ласково коснулся острого подбородка и сжал. Больно.

— На моем чувстве вины можно паразитировать недолго. Не обостряй, Ир, хуже будет.

— Дмитрий! — попытался одернуть отец, но у него не было власти надо мной. Вероятно, именно это и раздражало.

— Дима, — пискнула Ира, и я отпустил ее. Руки марать неохота. Третий раз уйти хотел, Бог ведь любит троицу! Но… столкнулся уже с Германом Львовичем. Да ёб вашу мать! Прорвало, что ли?!

— Хорошо, что все здесь, — он обвел нас серьезным взглядом и остановился на дочери. Савицкий хмурился, над чем-то раздумывая.

— Ты поговорил? — отнюдь не таким уверенным голосом спросила, как тот, с каким оскорбляла Алену.

— Поговорил, — подошел к бару, который прятался за деревянными створками антикварного шкафа-поставца. Налил себе виски и залпом выпил, потом на отца посмотрел: — У нас все-таки родился общий внук.

Никто не ответил ему, хотя бы потому что лично я вообще не понял, о ком он? Насколько знаю, у него нет детей, кроме Иры, а она никого не рожала. Или я чего-то не знаю?

— Я понимаю, вы думаете, что я спятил, — усмехнулся Герман Львович, — но это действительно так, — и ко мне подошел, руку протянул. Я машинально пожал ее. — Поздравляю с парнишкой. Я мельком видел Кирилла. Твоя порода!

— Герман Львович, я не совсем…

— Папа! — крикнула Ира, призывая объясниться.

— Больше двадцати пяти лет назад у меня был роман с девушкой. Она забеременела, но мы расстались. Я настаивал на аборте, но она не послушала. Оказывается, у меня есть еще одна дочь.

— Что?! — со свистом выдохнула Ира.

— Алена? — ошеломленно переспросил я. Разве такое возможно?!

— Да, — подтвердил Савицкий, игнорируя слезы на лице дочери. Он вообще на нее не смотрел. — Я когда приехал к Алене, узнал сразу, что дочь Нелльки. Такая же красивая, даже краше, — и мне подмигнул. — Дальше дело техники, точно знаю, что девчонка моя! Ух и характерная! — не скрывая восхищения, воскликнул. — Пацана уже успела родить. Видать, судьба у тебя, Дима, с Савицкими жизнь связать!

Я был потрясен. Отец задумчиво жевал губу. А как там Алена?! Для нее это настоящий шок. Получается они сестры с Ирой… Бля, с Алениной мнительностью и тяге к справедливости… Она может сделать такие выводы и принять настолько невыгодные мне решения, что буду послан в такие дремучие ебеня, что дороги назад вовек не отыщу!

— Папа! — психанула Ира. — Посмотри на меня!

Она заливалась слезами. Герман Львович только скривился.

— Не реви, как глупая курица! — рявкнул на нее. — Ничего такого не произошло. Ты уже взрослая, все понимаешь. Денег у меня хватит на десяток детей, а ваш мужчина, — бросил красноречивый взгляд на меня, — выбор уже сделал. Разводись и живи, как хочешь, больше донимать не буду.

Ира в сердцах схватила антикварную пепельницу из черного хрусталя и, запустив в стену, выбежала из кабинета. Я тоже ушел. Мне нужно подумать. Займусь этим по дороге к Алене.

Машина была припаркована у главных ворот, заезжать не стал, чувствовал, что бежать отсюда буду. Я вышел и в углу, в зарослях плюща заметил дрожащую тень. Подошел ближе — Ира. Она жалобно всхлипывала и тряслась от рыданий, забившись в темную нишу. Я подошел. Не смог пройти мимо: как бы ни было, а не чужие мы. Честно признавал, что какой-то особой сакральной связи с Ирой, как женой, не ощущал. Может, и не бывает ее, связи особой? Но я полагал, что поговорка «муж и жена — одна сатана» имеет хоть какую-то реальную основу. И тем не менее сейчас понимал, что ей хреново и не мог бросить вот так. Ира, как бы ни скрывала, патологически пыталась заслужить одобрение и любовь отца. Она пока не поняла, что любовь родителя к ребенку — она абсолютна, ее нельзя заработать. Она либо есть, либо нет. Я знал, у меня есть ребенок. Даже два. Если Алена позволит, с радостью стану отцом для Кати. Мелкая классная, мы с ней сразу понравились друг другу.

— Ира, — я коснулся ее плеча, — ты как?

Она бросилась мне на грудь и тихо заскулила. Я осторожно прикоснулся к вздрагивающим плечам и мягко оторвал от себя:

— Я отвезу тебя домой.

Она смотрела на меня, хмурилась, взгляд, полный слез, сфокусировать пыталась, затем медленно кивнула. Я повел ее к машине, усадил и даже пристегнул. Ира не разговаривала и смотрела исключительно перед собой, шепча:

— Сестра. Она моя сестра…

Я быстро доехал, сердцем чуял, что Алена так же растеряна. Возможно, и даже вероятно, что не захочет меня видеть, но я все равно буду рядом!

— Приехали, — остановился возле подъезда и чуть сжал плечо Иры, привлекая внимание. Она повернулась и, впившись в меня ищущим взглядом, схватила за руку, прижимая к своей щеке.

— Чем она лучше, Дим? Ну чем, а? Что за насмешка судьбы? Почему все ей?

— Дело ни в хуже или лучше. Ты одна, я другой, Алена совершенно иная. Мы все разные, просто иногда люди становятся абсолютно особенными, просто потому что есть. Она стала для меня такой. Ир, ты тоже еще можешь встретить такого человека.

— А если ты для меня такой человек? — спросила тихо.

— Ты правда в это веришь?

— Побудь со мной сегодня, — неожиданно попросила. — Не бросай одну…

— Нет, — мой ответ был бескомпромиссным.

Я был нужен Алене, это висело в воздухе. Ира тоже поняла. Да, я понял главное: выбирать нужно сердцем.

Загрузка...