Неизвестные тайны России

Очухавшаяся страна

Я проснулся часов в десять пополудни. Ласковое солнце било сквозь ставни и говорило:

— Вставайте, сударь, вас ждут великие дела!

Я ополоснул лицо в рукомойнике в углу, вытерся полотенцем и вышел из гостевой комнаты. В небольшой гостиной сидел хозяин заведения и читал газеты. Кивком головы поздоровался со мной и жестом указал на стул рядом. Его хозяйка принесла маленькую сковородку с дымящейся яичницей с беконом. Терпеть не могу эти жареные шкварки с яичницей, но в гостях не принято воротить носом, да и неизвестно, когда в следующий раз придется покушать. Я приступил к еде, запивая это все кофе из большой кружки.

— Так, а вы оказывается знаменитый человек, — сказал хозяин, — все газеты только о вас и пишут. Собираются ежедневно выпускать по нескольку информационных листков о беседах с вами. А с утра наведались ажаны и спрашивали о незнакомых людях, которые проезжали или проходили мимо и заходили ко мне в заведение. Незнакомых не было, вы же человек уже знакомый, — и он усмехнулся. — Вот извольте почитать.

Я взял газету и стал читать заголовки:

— Можно хорошо заработать, — сказал хозяин, — да только я никогда доносчиком не был.

— А что, ваше гостеприимство не стоит десяти тысяч ранков? — улыбнулся я. — Обновите заведение, это раз. У вас нашелся космонавт, хорошая реклама, это два. И то, что инопланетянин может быть хорошим другом, это три. Идите и звоните в полицию. Пусть платят.

Молодцы ребята из газет. Действительно, четвертая власть. И властью этой нужно распоряжаться умело, потому что она может человека возродить, а может и уничтожить.

Не прошло и часа как в бистро началось столпотворение. Хозяину пришлось нанять соседей на обслуживание гостей и закупать дополнительные продукты и напитки. Чует моя душа, что на месте маленькой забегаловки появится модный загородный ресторан, в котором будет веселиться золотая публика Арижа.

Все вокруг было оцеплено полицией. За мной приехал сам министр внутренних дел с распоряжением доставить меня к президенту Ранцузской Республики.

Вместо поездки к президенту, где я уже был, я потребовал, чтобы меня доставили к моему кораблю. Министр чуть ли не на коленях умолял меня не улетать в Мерику и не позорить Ранцию. Я сказал ему, что никуда не полечу, просто мне нужно побриться и переодеться. С облегченным сердцем меня повезли в Ле Урже в шикарной машине в сопровождении эскорта мотоциклистов. Вероятно, такое же чувство триумфа испытывал и Юрий Гагарин, вернувшийся из первого космического полета.

В Ле Урже вовсю кипела работа. Строили лестницу-трап к входному люку. Инженеры уже проектировали строительство ангара для моего «бурана». Конечно, на нем никуда не улететь как на самолете, хотя, если попробовать, то можно и улететь. Если корабль садится по-самолетному, то так же может и взлетать.

Я поднялся по трапу (а высоковато карабкаться по одной лестнице на третий этаж и даже какая-то боязнь высоты), открыл люк и вошел в жилой отсек-кабину. Пахнуло родным домом. Взял электробритву и побрился. Открыл шкафчик с одеждой, нашел сумку, сложил в нее спортивный костюм, кеды китайские, марка «дружба — два кольца», цивильный костюм, три рубашки, четыре галстука.

Внизу стояли модные остроносые полуботинки черного цвета чешского производства («корочки» с подошвой из пластиката и таким же каблуком, лет пять без сноса носить) и рядом армейские полуботинки по прозвищу «говнодавы», мало кто в армии их носил, выдавали всем, а их выбрасывали, уничтожая ценное натуральное сырье, из которого можно шить модную обувь.

Армейские полуботинки я отложил в сторону, не буду же я позорить свою страну ими. Парадный мундир полковника военно-воздушных сил СССР. На мундире медаль «50 лет Вооруженных Сил СССР», выдали в 1968 году. Снял. Одна она и есть одна. Хотя, медаль героя хорошо смотрится и в одиночестве.

По секрету скажу, что потом еще были медали в честь 60-ти и 70-летия наших Вооруженных Сил. А потом исчез СССР, и исчезли Вооруженные Силы. Осталась армия без роду и племени, никто не может сказать, сколько лет этой армии, сколько юбилеев она отметила, и почему на кокардах российских военнослужащих красуется японская звездочка, япона мать. Только пограничники залепили эту звездочку пограничным орлом, курицей, да моряки задрапировали ее своим якорьком.

Форма шилась с учетом того, что я буду в полете сорок лет и в размерах буду несколько пошире того юнца, который отправился в полет. То ли мастер был гений, то ли я не сильно изменился, но все было впору. Тот, кто носил форму, понимает и помнит то чувство подтянутости и готовности ко всему, будучи в парадной форме. Надел фуражку с крылышками, ладонью проверил центровку кокарды и вышел из корабля.

Народу вокруг трапа было нисколько не меньше, чем в день моего прилета вчера. При моем появлении с блеском погон оркестр заиграл «Боже царя храни». Всего шесть строчек текста, а наполнял душу гордостью за свою родину, хотя предки наши, правоверные коммунисты взяли и расстреляли всю царскую семью. Знать, неправое у них было дело, раз они свергнутого царя убоялись.

Я взял под козырек и сошел с трапа. Не буду же я говорить, что нужно играть «Интернационал». Это все равно, что взять ведро помоев и вылить в лицо вропейцев того времени.