Неизвестный с «Драккара»

Глава 5

Демилитаризованная зона. Система Крон-12.

Станция армейского узла связи 47Х89РТ. Фронтир

Проснулся я, как всегда уже в последнее время, отдохнувший и полный сил. Только некоторые странности не давали мне покоя.

С тех пор как мы покинули сектор Тени, я ежедневно вставал после сна или отдыха с чувством переполненного бака. Всё это происходило из-за того, что, как оказалось, избыточность ментоэнергии, окружающей меня теперь, благодаря открывшемуся во мне свойству накапливать и выкачивать её извне, очень быстро заполняла мой внутренний резерв, и при этом мой малый внутренний источник стремился добавить в общий объём свои несколько капель и тем самым его расширить. Но объёмы внутреннего резерва, даже с учётом имплантированного мне накопителя, не желали расти и увеличиваться. Это первое время меня очень напрягало и не давало спокойно высыпаться, да и чувствовал я себя в то время довольно отвратительно. Приходилось постоянно сбрасывать энергию в окружающее пространство.

«Никогда не думал, что буду маяться переизбытком энергии» — такие мысли посещали меня в тот период.

Поэтому при помощи Магика я разработал ментоструктуру, которая при своей работе последовательно строила цепь микроканалов и пересылала часть ментоэнергии на указанные в ней точки потребителей энергии. Так, например, я наполнял ментоэнергией накопители корабля в автоматическом режиме. А ту часть энергии, что не была использована, система каналов просто рассеивала, создавая абстрактные мыльные пузыри, которые разлетались и растворялись в общей массе энергопотоков в пространстве. Это был очень неэффективный и расточительный способ перевода ментоэнергии в ничто. Но другого выхода на первое время в сложившейся ситуации внутреннего взрыва моего накопителя и источника я из-за нехватки элементарных знаний придумать не мог. При этом Магик утверждал, что существует возможность подключения некоего подпространственного кармана хранения ментоэнергии, объёмы которого исчисляются огромнейшими цифрами, и я уже обладаю способностью и возможностью его подключения и использования. Но как к нему подключиться и тем более работать с ним, он рассказать не мог.

Как оказалось на тот момент, это стало актуальной проблемой. И мне пришлось воспользоваться придуманным мной способом, который давал возможность не беспокоиться о том, что меня вдребезги разнесёт изнутри.

И вот сегодня, после трёх часов отдыха, я проснулся с ощущением внутренней гармонии и абсолютной стабильности всех своих ментальных полей.

«Что произошло?» — не понял я.

«Весь избыток ментоэнергии через установленный канал уходит в неизвестный подпространственный карман».

«Что за канал? Когда он успел образоваться? Как можно при необходимости энергию закачать обратно?» — появилась у меня очередная порция вопросов.

«Каналом служит один из симбионтов драконов, как их окрестил оператор. Именно один из этой пары осуществляет регулировку циркуляции ментоэнергии и контроль наполнения внутренних резервов. Эта сущность отвечает за распределение и дозирование энергии по внутренним потребителям ментоэнергетической структуры оператора. Избыток энергии после распределения её по всем потребителям симбионт направляет через канал в некий внутренний накопитель. Его объём уже превышает размер суммарного с имплантированным модулем накопителя пользователя в полтора раза. Кроме того, идёт постоянная балансировка и оптимизация потребления энергии различными внутренними модулями и структурой оператора. Дополнительно зафиксировано, что симбиотическая сущность взяла на себя обязанности по контролю и отслеживанию развития остальных инициированных пользователем симбионтов. Благодаря этому их адаптация сейчас протекает по оптимальному пути развития, и её срок сократится на пятьдесят процентов».

«И сколько времени теперь составит полный срок адаптации симбионтов?» — заинтересовался я.

«Примерно два с половиной года».

«Ну вот, теперь мне понятна и цикличность в пять лет для посещения станции. Это время адаптации симбионтов», — понял я.

Разъяснив для себя эти простые и приятные вещи, которые мне достались с инициацией и привязкой симбионтов, я решил, что пора двигаться дальше и идти будить девушек, тем более с минуты на минуту должна закончиться активация оборудования станции. Но предварительно решил зайти в лабораторный комплекс, благо он был по пути, и узнать результаты вскрытия трупов вампиров, а также осмотреть найденные у них вещи и, если такие будут, предметы, снятые с их жертв. Кроме того, я хотел отдать распоряжение Ньютону изъять все нейросети и имплантанты у людей и вампиров, а те, что будут сняты с этих существ, подвергнуть доскональному исследованию и анализу.

«Ньютон, я иду в лабораторию, хочу посмотреть на наши находки, а пока дай мне краткий отчёт по уже проделанной работе и твои предположения по нападающим», — связался я с 896-м.

«На текущий момент собраны и проверены все вампиры и их жертвы, — начал отчитываться Ньютон. — Найдено восемь тел нападающих, из которых, основываясь на анализе старения клеток, шесть в возрасте сорока пяти — пятидесяти лет, двое — от семисот пятидесяти до восьмисот лет. Возраст последнего трудноопределим, его клеточный возраст не превышает пятисот лет, но при глубоком анализе структуры клеток было обнаружено более сложное строение молекул ДНК именно у этого экземпляра. Создаётся впечатление, что у него периодически происходит омолаживание клеточного ядра, которое неизменным оставляет только заключённый в клетку генетический материал в виде ДНК, позволяя ему тем самым усложняться и развиваться. Сравнив взятые на пробу анализы ДНК у последнего экземпляра и одного из двух экземпляров с возрастом примерно в восемьсот лет, мы выявили усложнение структуры ДНК последнего из них как минимум на триста восемьдесят процентов. А такое возможно только за период не менее двадцати тысяч лет».

«Ты хочешь сказать, что я убил здесь неизвестного нам долгожителя и даже особо не напрягаясь при этом? Как-то не верится в такое везение».

«Именно везение. Если я прав и омолаживание его клеточной структуры проходит с периодичностью в пятьсот лет, а этому свидетельствует ряд косвенных признаков, таких, например, как начальная стадия отделения устаревшей клеточной мембраны, то у него сейчас должен был заканчиваться предыдущий цикл и начинаться новый. И тебе повезло схватиться с ним в этот промежуток времени, когда он оказался особенно уязвим. С вероятностью девяносто процентов последний вампир находился на этой станции с целью переждать этот период своей наибольшей уязвимости. А мы оказались здесь просто в нужное время».

«Это плохо. Не то, что мы его убили, а то, что он оказался здесь. Долгожители такого возраста обычно у любых рас являются большими шишками. А это значит, что его не могли оставить без охраны. Но те, кто был на станции, кроме него, не сильно походили на профессиональных бойцов, они раскатали бы меня на раз. Здесь я действительно склонен доверять версии, что это какой-то молодняк. Правда, двое выделяются из общего списка, но при этом у меня есть два необычных симбионта, чьи свойства тоже выходят очень далеко за границы их обычных возможностей. Значит, эти двое хоть и не рядовые вампиры, но тоже, вероятно, не являются профессиональными телохранителями или специалистами ведения локальных конфликтов, а прибыли сюда именно с целью установки двух этих симбионтов», — выдвинул я ряд версий.

«Да, мы тоже пришли к тем же выводам», — согласился 896-й.

«Получается, что на станцию достаточно скоро должен прибыть почётный эскорт для долгожителя и нам к этому времени нужно убраться отсюда подальше. Я думаю, в этом случае сюда придут уж слишком клыкастые монстры, разобраться с которыми будет не так легко, если вообще возможно».

«С вероятностью семьдесят процентов такое развитие событий является ожидаемым для нас».

«Поэтому нужно заканчивать здесь все дела и уматывать, — подвёл я итог и спросил: — С вампирами разобрались, что там по людям?»

«Обнаружено и идентифицировано девятьсот сорок трупов разумных существ. Большинство — люди, восемьсот тридцать девять человек. Шестьдесят девять аграфов. Тринадцать трупов вампиров. И девятнадцать трупов неизвестных существ различных видов, шесть из которых человекоподобные. Остальные останки не поддаются идентификации, но по общей массе примерно соответствуют ещё семи существам, не учтённым при подсчёте общего количества обнаруженных трупов. Практически у всех трупов изъяты или уничтожены нейросети и имплантированные модули. Найдено и изъято только семнадцать целых нейросетей и девять имплантантов, все они обнаружены в трупах людей с относительно недавним, по отношению к другим, временем смерти. Также в одном из человекоподобных существ найден вживлённый артефакт с неопознанными свойствами. Вероятно, все эти модули просто не успели вытащить. Предметов у жертв вампиров найдено три: две идентификационные карты и один инфокристалл с зашифрованными данными у того же гуманоидного существа. Он, видимо, всё время сжимал его в кулаке, и поэтому его не смогли забрать. Это гуманоидное существо и было последней жертвой вампиров, если судить по времени его смерти. Прошло всего сорок часов».

«Это что-то интересное, поместите последнее тело в холодильник, его я хочу увидеть, и постарайтесь создать его виртуальную модель и восстановить реальный облик в нормальном состоянии».

«Принято к исполнению».

«И организуйте процедуру кремирования людей в местном ритуальном центре. Предметы и имплантанты отнеси ко мне в каюту. Как и артефакт и зашифрованный кристалл, их я тоже хочу посмотреть и по возможности изучить. По вампирам: займись тем же самым, повытаскивай из них все нейросети и модули, которые найдёшь. Кроме того, проанализируй их строение на предмет самых уязвимых точек. Особое внимание обрати на долгожителя и двух восьмисотлетних вампиров, всё, что снимешь и найдёшь у них, доставь мне. Смысла идти к вам в лабораторию мне пока нет. Так что удачи вам там».

Я развернулся было в направлении каюты, где был установлен ближайший медицинский комплекс. Но, подумав, решил сначала выполнить активацию систем узла гиперсвязи. Ведь мне нужно было по-тихому провести процедуру своей регистрации в сетях Содружества. И эту операцию я должен был проделать в секрете от девушек, чтобы не показывать того, что не являюсь его гражданином. И лучшего момента, чем сейчас, я придумать не мог.

Мне хотелось также выяснить состояние счетов с тех кредитных карт, что достались мне в наследство от бывших обитателей станции в секторе Тень-0. Дополнительно я предполагал провести операцию по списанию и закупке всего оборудования, которое нашёл на станции, чтобы уже официально стать хозяином всего своего так активно используемого имущества и особенно «Драккара».

Поэтому, резко сменив направление, я быстро пошёл в направлении командного отсека узла связи.

До отсека я добрался за несколько минут, по дороге заметив, что все узловые точки, выгодные для обороны станции, контролируются боевыми дроидами, и похвалив главный корабельный искин за такое грамотное и быстрое распределение ресурсов.

«Ника, ты молодец, вижу, что станция уже взята под контроль», — сказал я.

«Операция сейчас на стадии завершения, — отрапортовала Ника, но потом, как мне показалось, с некоторой долей смущения, продолжила: — Но за это следует благодарить боевой тандем искинов Щит и Меч, разработкой взятия центров компетенции станции занимались они».

«Хорошо сработано. Я вами доволен», — похвалил я уже всех искинов, а сам подумал: «Ну надо же, как общение со мной действует на биоэлектронные системы, они начинают чувствовать эмоции! Вот уже и смущаться научились».

Я зашёл в кабинет, где располагалось оборудование центра систем связи и капитанский мостик, и, подойдя к консоли управления, обратил внимание, что до окончания процедуры активации центра связи осталось несколько секунд.

«Я вовремя», — понял я и увидел, как постепенно начала оживать индикация подключения дополнительных систем, сегментов и модулей.

Прошло восемь минут, и на основном визоре работы станции загорелась надпись о стопроцентной готовности оборудования.

— Вот теперь мы можем и подключиться куда-нибудь для пробы, — пошутил я, активируя устройство гиперсвязи и подключаясь к нему через нейросеть.

Но ничего у меня не вышло. При подключении к устройству мне в голову стала долбиться какая-то непонятная тарабарщина.

«Линия зашифрована, и, скорее всего, использовался какой-нибудь старый армейский ключ, — понял я. — Можно попытаться сломать этот ключ в лоб. Но это потребует продолжительного времени. Значит, этот вариант пока не подходит, оставлю его на крайний случай. Что-то по поводу ключей шифрования я уже встречал… — Задумавшись, я простоял несколько минут, и потом внезапно до меня дошло: — Ничего я не встречал, но как-то в списке на содержимое банка данных „Драккара“ значился какой-то справочник ключей шифрования».

И я сразу связался с корабельным искином:

«Ника, в банке данных есть справочник шифров. Подключись к каналу станции, я нашему кораблю выдал разрешение, и попробуй подобрать ключ к нему».

«Принято, выполняю». И Ника замолчала на три минуты.

За время ожидания я успел изучить панель управления узлом гиперсвязи. Наконец от искина с корабля пришло сообщение.

«Ключ для расшифровки трафика, передаваемого через этот узел в гиперпространственный канал связи, подобран, — доложила Ника. — Им является один из ключей штаба Седьмого подразделения флота Содружества. С вероятностью девяносто пять процентов этот узел связи числится как имущество этого подразделения флота».

«Понятно, спасибо».

«Значит, Седьмое подразделение флота. Видимо, там и окопались агенты наших недавних знакомых, коли они смогли прибрать к рукам эту станцию. Интересно, она вообще ещё числится в имущественных реестрах? — задумался я. — Разберёмся по мере возможности. Если что, мне самому такая укреплённая база может пригодиться в будущем».

Я ещё раз подключился к системе гиперсвязи и послал запрос на соединение. В этот раз всё прошло замечательно. Несколько секунд мне в голову сыпался поток всякой тарабарщины, я даже успел подумать, что ничего не получилось.

Но вот передо мной загорелась полупрозрачная надпись:

«Добро пожаловать в СЕТЬ СОДРУЖЕСТВА.

Нет возможности опознать пользователя. Введите свои идентификационные данные и коды доступа».

«Ну и как тут работать? Где приглашение зарегистрировать нового пользователя?»

Сразу же после того, как я об этом подумал, передо мной замерцала уже другая строчка:

«Провести регистрацию нового пользователя?»

Естественно, я согласился.

Через пару мгновений я уже зарегистрировался в сети под именем Локи (ну нравится мне история викингов, а именно этот бог, как мне кажется, прижился бы сейчас лучше всего). Я внёс свои биометрические параметры для дальнейшего моего опознания.

Немного полазив по интерфейсу, открывшемуся мне, я для теста постарался подключиться к какому-то новостному порталу Содружества.

Как оказалось через несколько секунд, мало зарегистрировать человека в сети, для полноценного пользования ею нужно подумать как минимум об абонентской плате, которую практически сразу же предложили оплатить одним из нескольких способов, начиная от прямого перевода определённой суммы с одного банковского счёта на другой до оплаты по потребительской расчётно-кредитной карточке. Это был как раз мой случай.

«Вот и пришло время проверить кредитки, которые у меня есть. Скопилась их уже достаточно большая коллекция, а я даже не знаю, к каким именно банковским системам принадлежат те или иные карточки и сколько на них лежит кредитов», — подумал я.

Сумели мы опознать только обезличенные карточки, расчёт по которым можно было произвести в любом банковском представительстве, но за небольшой процент, кроме того, было найдено несколько карт Объединённого банка Содружества, основной банковской организации в этом государстве. Остальные карточки мы так и не смогли опознать, вероятно, это были расчётные карты различных планетарных банков, информацию о которых я как раз и мог почерпнуть из сети.

Кроме того, в автономном сейфе корабля, как оказалось после его вскрытия с помощью артефакта универсальной отмычки, которую я обнаружил в одном из потайных карманов сумки профессора, хранился контейнер с двадцатью пятью тысячами обезличенных кредитных карт одного из нейтральных банков по двести тысяч каждая на пять миллиардов кредитов. Сама процедура вскрытия не вызвала никаких трудностей, и, по сути, всю работу выполнила отмычка. Ментальным щупом она проследила все секретные зацепы на механизме, запирающем засовы, и преобразовалась в некий виртуальный ключ.

Естественно, я переложил несколько таких карточек к себе в сумку, а основной капитал так и оставил в сейфе.

Вспомнив, что, по нашим расчётам, на всех карточках, которые мы смогли опознать, кроме тех, что обнаружили в сейфовой комнате, находилось ещё порядка двух миллионов кредитов, я перестал беспокоиться о том, что в ближайшее время мне могут грозить какие-то денежные проблемы. А после окончательного подсчёта всей суммы и осознания величины богатства, хранящегося у меня под боком, я вообще как-то перестал задумываться о своём финансовом благополучии.

Поэтому сейчас, спокойно открыв сумку, я стал выкладывать на стол все кредитки, которые были у меня в наличии. В сторону отложил те, что мы не смогли самостоятельно идентифицировать, и кредитки, взятые из сейфа.

«Ну вот, в наличии у меня есть шесть карт на предъявителя, найденных ещё на станции у полковника, и начну я с них».

Вставив одну из карточек в считыватель, который был встроен в консоль управления узлом связи, я снова обратился к окну запроса оплаты по услугам пользования галактической гиперсетью. У меня перед глазами появилась надпись, предлагающая выбрать длительность оплачиваемого периода:

«Выберите вариант оплаты: за месяц, за год, за пять лет, за десять лет, за сто лет, бессрочный, настраиваемый».

Я подумал: «Смотри-ка, а тут даже в способе оплаты добавлено упоминание о возможности прожить сто лет или больше, иначе зачем бы его сюда вставили. Вот оно, наглядное подтверждение того, о чём мне когда-то говорил Ньютон. Продолжительность жизни людей увеличилась, она, конечно, не такая, как у аграфов, но уже больше тех средних шестидесяти лет, что были у нас на планете».

Ради интереса я выбрал пункт «бессрочно», мне стала любопытна стоимость пользования сетью Содружества неизвестное количество лет.

Полученная сумма, если честно, меня удивила. Она составила всего двадцать китов. Я почему-то думал, она должна быть значительно больше. С учётом же того, что оплата пользования гиперсетью за год составляла один кит, на мой взгляд, это было очень выгодное вложение денег. Один раз оплатить услуги пользования и забыть об этой проблеме навсегда.

Поэтому я не задумываясь вставил карточку и перевёл деньги. Когда же на экран вышло сообщение по остатку кредитов на карточке, я не сказать что несколько удивился, оно меня огорошило.

«Остаток суммы: сорок тысяч девятьсот пятьдесят кредитов.

Продолжить выполнение по операциям?»

Но я точно помнил, что именно на этой карте должно быть триста двадцать китов.

Заподозрив неладное, я экстренно начал проверять все опознанные ранее карточки. Так и есть. Сумма наличности, зафиксированная на расчётно-кредитных картах, уменьшилась в неизвестно сколько раз.

«Ньютон, у нас проблемы, — передал я аналитику нашего корабля. — Вероятно, за те пятьдесят лет, пока мы прохлаждались в закрытом секторе, денежную систему Содружества неплохо тряхнуло».

«Алексей, что ты имеешь в виду?» — уточнил 896-й.

«Наши финансовые активы значительно подешевели. Нужно выяснить причины. И пришли мне сюда все кредитки, найденные у вампиров, видимо, нам может понадобиться вся наличность».

«Принято, сейчас же займусь анализом ситуации на рынке. Только мне нужен доступ к гиперсети», — спросил разрешение на выход в сеть Содружества искин.

«Можешь пользоваться, абонентскую плату я уже внёс», — ответил я и начал просматривать все карты. Найденные у последнего вампира я пока отложил в сторону, чтобы они не нарушали всей картины в целом.

Самым грустным оказалось то, что карты, взятые в сейфе и принадлежащие некоему нейтральному банку, расположенному где-то в центральных областях Содружества, не опознавались, а потому не принимались к оплате. И так со всеми.

«Видимо, и те, что остались в контейнере, тоже не будут работать», — подумал я, если уж не смогла определиться ни одна из тех двадцати карт, что были у меня с собой и которые я несколько дней назад взял из сейфовой комнаты.

Получилась большая куча денег, которые есть, но которыми нельзя воспользоваться, пока я не выясню, к какому конкретно банку относились эти обезличенные карты, что с ним случилось и каким образом мне можно их обналичить, если это вообще возможно.

С грустью потеребив эту небольшую стопку, я убрал её обратно в сумку.

«Жаль, а я на них так рассчитывал», — промелькнуло у меня в мыслях, когда я смотрел на оставшиеся пластинки, лежащие передо мной.

Принявшись подсчитывать наш оставшийся суммарный капитал, я несколько взбодрился: «Легко ушло, легко пришло. Тем более неизвестно, может, я этими деньгами ещё смогу воспользоваться», — подначивал я себя.

Параллельно с опознанием и подсчётом наличности я стал разбираться в механизмах различных банковских переводов, депозитов и процентно-кредитной политики банков. В итоге, с обналичиванием кредитов со всех карт, включая выданные в различных планетарных банках и кредитных сообществах, я получил сумму в триста девяносто пять китов.

Консолидировав все свои деньги на одну из карт, я открыл новый счёт в Объединённом банке Содружества и перевёл на него все средства, оставив себе по паре китов на трёх карточках.

«Отдам по одной девочкам», — решил я.

Теперь мне не нужно было носить с собой кипу различных карточек, но выбрасывать я их не стал, в будущем они могли пригодиться, особенно обезличенные, поэтому я убрал пустышки обратно в сумку.

Далее я решил было поразбираться в этой странной и непонятной ситуации с кредитными картами, но в помещение вошёл дроид, отправленный 896-м. Он принёс мне ещё четыре карточки, найденные у вампиров. Вспомнив об отложенных карточках долгожителя, я занялся взломом кодов доступа к этим носителям денежного благополучия.

Это занятие у меня не заняло много времени, так как я работал по уже не раз опробованной схеме соотнесения ментального следа с перебором получившихся вариантов. Через пять минут я перевёл на свой счёт ещё двести китов.

«Уже не так плохо. Главное, чтобы на оплату хватило, а то мои триста пятьдесят тысяч за оборудование тоже могли преобразоваться в каких-нибудь полмиллиона за ценнейший антиквариат или что-то иное», — подумал я об оплате по счёту за устаревшее оборудование для штаба флота. Правда, не вникнув полностью в экономическую обстановку в Содружестве, я решил пока воздержаться от дальнейших плановых и неплановых переводов.

Практически сразу я наткнулся на то, что все наши счета были переведены в ранг до востребования, с наименьшей процентной ставкой семь десятых процента. Вызвано это было большой длительностью вкладов и стандартизацией банковских операций. По сути, сейчас все банки являлись огромной системой с единым центром управления, и поэтому предлагаемые в них услуги и условия практически везде были одинаковы, за исключением некоторых специфик, присущих каждому сектору Содружества.

«Вот почему не опознаются мои карточки из неизвестного банка, его может уже просто не быть. А от его обязательств преемники могли и отказаться. Нужно будет разбираться на месте», — для себя разъяснил я эту ситуацию и продолжил свои изыскания, решив, что даже такая низкая процентная ставка в долгосрочном периоде дала достаточно ощутимый прирост к основной сумме.

Произведя несложный расчёт, я понял, что первоначально обладал на тех карточках, которые опознались системой, суммой в двести семьдесят девять китов. Получалось, что текущих кредитов у меня было в десять и три десятых раза меньше, чем тот, что выходил у нас с искином первоначально при расчётах, сделанных ещё на станции.

«Похоже, в прошлом была проведена какая-то банковская централизация или монополизация, возможно также, прошли деноминация и дефолт. Иначе чем можно объяснить десятикратное падение стоимости кредита?» — подумал я.

И в этот момент со мной связался Ньютон.

«Какие новости?» — спросил я.

«Проведён анализ послевоенной истории Содружества и выявлено несколько неучтённых ранее факторов. Первое: последние годы войны с архами выявили ряд проблем в управленческом аппарате. Точных причин найти так и не удалось, но известно, что за пять лет до окончания войны, а произошло это около тридцати пяти лет назад, была снята вся правящая верхушка Содружества. Затем проведена национализация основных финансовых и производственных линий. Как результат, обанкротились или присоединились к единой банковской системе более восьмидесяти процентов свободных или независимых предприятий и банков. Второе: в этот же период был резкий скачок инфляции и, как её пик, объявлен дефолт основной денежной единицы. После ряда мер государство в жёстком режиме взяло управление в свои руки. Третье: из-за большого объёма наличного и безналичного денежного фонда, находившегося в руках граждан, было принято решение о постепенной деноминации валютного фонда на кредиты нового образца и стоимости. Период замещения длился десять лет. Наличные кредиты были упразднены, безналичные переоценены. Наши карты — это безналичный кредитный фонд, нам повезло, что он хранится в электронном виде, поэтому мы сейчас обладаем суммой примерно в десять раз меньше той, что должна была быть у нас изначально. Кроме того, уровень инфляции сохранился на прежнем уровне, ранее его не удалось сбить, только сейчас заметен тренд на его снижение, именно поэтому наш капитал не является сильно большой величиной, а соответствует примерно своему денежному эквиваленту в пятьсот девяносто пять китов».

«Понятно, по сути, я так и подумал, ты раскопал несколько интересных деталей, но они пока малозначительны. Следовательно, у нас есть пятьсот девяносто китов. Перепроверь счёт и разыщи номер банковской квитанции, чтобы понять, куда нужно переправить деньги за наше оборудование. Проверим, существует ли этот общий для всех операций флота счёт».

Через несколько секунд Ньютон нашёл все необходимые бланки, мы повторно пересчитали сумму. Набросили для надёжности десять процентов, чтобы у людей с той стороны возникало меньше вопросов. Даже не стали заморачиваться поиском всяких понижающих стоимость оборудования коэффициентов. Скачали прайс по закупке устаревшего оборудования, нашли в нём наши пункты. Отметили их и отправили счёт на оплату. Получить ответ мы должны были через четыре часа.

«Ну вот и всё, ждём, что скажут наши флотские бюрократы», — прокомментировал я.

«Да, думаю, проблем возникнуть не должно, — сказал 896-й. — Мы дали денег столько, сколько они запросили, даже немного больше, так что всё должно пройти нормально».

«Я и не переживаю, просто размышляю над тем, что пора будить девушек и начать заниматься их проблемой», — ответил я.

«Тогда я дальше займусь изучением вампиров», — сказал Ньютон и отключился.

Кое-что вспомнив, я вызвал искин корабля.

«Ника, я, когда лазил по сети, видел подписку на постоянно обновляемые карты различных секторов Содружества и фронтира. Она совершенно копеечная. Всего пятьсот кредитов за бессрочное использование. Поэтому я и зарегистрировался на их портале. Зайди туда, логин и пароль я тебе скинул, и закачай все последние карты на корабль. Только старые не затирай, а сохраняй копии, а лучше проведи их совмещение», — отдал я распоряжение.

«Будет выполнено».

Разобравшись с насущной проблемой, я вспомнил ещё об одном интересном предложении, которое мне встретилось. Правда, на него могло не хватить денег, но поинтересоваться стоило. Это объявление.

Ниже приводился адрес контакта в нейросети, по которому можно было связаться с продавцом. Вот именно с ним, вернее, с ней я хотел сейчас поговорить и узнать, что могут там предложить.

Набрав нужную последовательность цифр и символов, я стал ожидать ответа. Только потом сообразив, что на станции, где может находиться эта девушка, возможно, наступило нерабочее время или вообще ночь. Но мне повезло, на том конце линии отозвались.

— Добрый день, чем могу помочь? — ответила приветливая девушка, ослепив меня профессиональной улыбкой внимания и вежливости.

— Добрый день, Кира, — поздоровался я и перешёл к сути вопроса: — Я хотел поговорить насчёт вашего объявления о продаже конфиската.

— О, как приятно. Что вас интересует? — Стало сразу заметно, что девушку действительно обрадовало моё сообщение. Видимо, не очень люди интересуются их предложением.

Из собственного проснувшегося любопытства, подстёгнутого интуицией, почуявшей запах возможной прибыли, я просмотрел лог обращений по этому адресу в гиперсети, немного слукавив при авторизации и представившись технической учётной записью для очистки логов записи, хвосты которой обнаружил практически мгновенно. В результате получил, что звонили сюда последний раз больше двух месяцев назад.

«Смотри-ка, и объявление подано примерно тогда же, — заметил я дату размещения объявления о продаже в сети. — Получается, интерес к нему проявили только единожды и практически сразу в момент создания».

Быстренько проверив упоминания, встречающиеся по этому институту, я нашёл, что закрыт он был примерно три месяца назад.

«Значит, почти сразу после расформирования имущество описали и теперь пытаются его распродать. Но как уже замечено, не очень удачно, так как им по объявлению практически никто не звонит, — понял я. — Хотя так, возможно, и лучше. Они не избалованы вниманием, и у меня есть больше шансов приобрести залежалый для них товар, не пользующийся спросом. Ну да ладно, посмотрим, что они скажут, но мне кажется, мы сможем договориться, главное — найти подход».

— В объявлении не было ссылки на прайс выставленных к продаже лотов, поэтому я и хотел узнать о некоторых из упомянутых позиций.

— Да, я вас слушаю.

— Меня интересуют базы знаний, — сказал я.

После моих слов лицо Киры значительно погрустнело. Заметив это, я спросил:

— Что-то не так?

Вздохнув, девушка принялась объяснять:

— Понимаете, по договору с государственной корпорацией «Нейросеть» реализация поставляемых ею баз знаний отдельно от нейромодулей возможна только в их прямых дилерских центрах или в головном офисе компании и по значительно завышенным ценам. Мы же можем заниматься их продажей только в комплекте с нейромодулями, но на сумму, не превышающую их трёхкратную стоимость. Мы, конечно, не являемся прямым поставщиком, но как судебно-исполнительная организация можем гарантировать актуальность и работоспособность поставляемых товаров, а кроме того, мы имеем некоторые льготы и можем значительно снизить стоимость нейрооборудования, но вам всё равно придётся уплатить стоимость какого-либо из нейромодулей.

— Жаль. Мне не нужны ни нейросеть, ни имплантанты.

— Мне тоже очень жаль, — ещё больше расстроившись, ответила девушка.

Я же задумался: нейрооборудование мне не нужно, но ведь можно как бы его купить, но реально вместо него взять только базы. Я даже готов был переплатить четверть цены за официальное подтверждение обладания некоторого перечня баз знаний. Но всё это необходимо обсудить, так сказать, с менеджером, с этой девушкой, возможно, ещё с кем-то, и делать это нужно явно не по официальному контакту.

Начав говорить, я постарался донести до Киры свою мысль пообщаться с ней неофициально и желательно без прослушки, если будет такая необходимость, то есть без протоколов, которые ведутся моей и её нейросетями.

— Знаете, Кира, у меня наклёвывается один вариант, — сказал я, постаравшись выделить слово «вариант», — но мне хотелось бы его обдумать, вы не против поговорить со мной через несколько минут?

Видимо, девушка всё-таки уловила какие-то интонации в моём голосе, потому что предложила:

— Вам немного не повезло. Уже через пять минут у меня заканчивается рабочий день, и я хотела зайти поужинать в ресторанчик недалеко от нашего офиса. Если у вас есть желание, мы могли бы встретиться там и поговорить.

Я постарался сделать расстроенное лицо и сказал:

— Извините, Кира, но я сейчас нахожусь за пределами системы. И поэтому вряд ли смогу с вами встретиться лично.

— Так давайте я вам дам номер своего личного контакта, и мы обсудим все варианты, которые сможем вам предложить позже.

— Это бы меня полностью устроило, — ответил я, ещё раз порадовавшись догадливости девушки.

— Тогда до связи? — спросила она.

— Да, — ответил я, — до свидания.

— До свидания и вам, кстати, вы так и не представились, — на прощание сказала она.

— Простите, меня зовут Алексей Скарф.

— Приятно познакомиться, Алексей. До связи. Буду ждать.

— До связи, — ответил я и разорвал соединение.

Осталось подождать минут десять и перезвонить ей.

Дождавшись окончания назначенного мной срока, я набрал выданный девушкой номер и через несколько секунд вновь увидел её.

— Снова здравствуйте, Алексей. Я правильно произнесла ваше имя? Слишком уж оно необычное.

— Добрый день, Кира. Да, правильно.

— Вечер, Алексей. Вечер, — поправила она меня.

— Понимаю. Тогда приятного вечера.

— Ну, насколько приятным он будет, полностью зависит от нас с вами.

— Да, согласен.

— Значит, зачем откладывать, давайте приступим: что вы хотели мне предложить?

— Кира, я как-то сразу не спросил, вы не против, что я обращаюсь к вам по имени?

— Да, конечно, Алексей.

— Хорошо. Первый вопрос: Кира, для понимания процесса расскажите мне, пожалуйста, о процедуре продажи нейромодулей, к примеру, нейросетей. И каким образом вы подвязываете к ним базы знаний?

— Здесь всё просто. Покупатель обращается к нам за возможностью приобрести и установить нейросеть, да и эту услугу мы предоставляем в нашем медицинском центре. С этим всё понятно? Но так как эти нейромодули поставляются компанией «Нейросеть», то в силу вступает несколько их маркетинговых условий. Первое: в комплекте с любым нейромодулем идёт бесплатная специализированная база знаний. Второе: на покупку следующих баз знаний даётся значительная скидка, но на сумму, не превышающую трёхкратной стоимости приобретённого модуля. И третье: если цена покупки превышает сто тысяч кредитов, то позволяется бесплатно добрать ещё баз на треть стоимости. Это официальные условия для центров продаж и дилерских центров. Кроме того, есть уже дополнительные условия, предоставляемые нами… — Здесь девушка приостановилась и отвлеклась на несколько секунд. — Простите, — сказала она, — к этой сделке, если она состоится, придётся привлечь ещё несколько человек, их представитель сейчас со мной связался. Интересуется, как идут переговоры.

— Передайте, что пока хорошо. Но мы не закончили и обсуждаем условия.

Было заметно, что для Киры это первое дело подобного рода, она хоть и держалась довольно уверенно, но периодически несколько смущалась и сбивалась с нити разговора. Как, например, сейчас, когда с ней связались её напарники, которые, вероятно, сидят и ждут нашего решения. И этот звонок смутил её, и она сболтнула лишнего. Про то, что к делу подключено ещё несколько личностей, но мне-то этого знать было не нужно.

Закончив говорить с людьми, связавшимися с ней, она ещё раз со смущением посмотрела на меня и сказала:

— Простите.

— Да ничего, я всё понимаю. Давайте лучше продолжим, Кира. Вы хотели мне рассказать о том, что есть какие-то условия, которые может выставить мне ваша контора.

— Конечно. Мы, как судебно-исполнительный орган, не имеем права распродавать конфискованное имущество до погашения задолженности. Но если такой возможности нет и это подтверждено независимой экспертной комиссией, то мы обязаны его распродать, чтобы как минимум покрыть свои издержки по этому делу, а в наилучшем варианте, чтобы погасить по минимуму все финансово-денежные долги с арестованного предприятия. Но это не наш случай, в данном деле финансовые дыры уже прикрыты. Нам для погашения издержек был выделен этот конфискат, который мы и стараемся сейчас реализовать. И как результат — наше объявление в сети и разговор с вами.

— Но я так и не услышал ваших условий, — немного подтолкнул я девушку в нужную сторону.

— Ах да, простите. По сути, нам нет необходимости продавать полученное имущество по себестоимости. Единственное, что от нас требуется, — это покрыть наши затраты и придерживаться общей схемы продаж, выстроенной поставщиком продукта.

— Спасибо, общая схема мне понятна. — И я задумался на несколько мгновений.

Видя мои колебания, девушка спросила:

— Вас что-то не устраивает?

— Хм. Кира, есть определённые моменты или нюансы, которые я хотел бы прояснить. То, что вы рассказали, — стандартные условия для распродажи конфиската, они неизменны: какими были пятьдесят лет назад, такие и сейчас. Но это несколько не то, что я хотел от вас услышать. Ведь у вас определённо должны быть какие-то другие условия для особых случаев. — При этом я постарался выделить слово «особый» и продолжил: — Тем более что вы явно стараетесь сбыть залежалый или не пользующийся спросом товар. Я по своим каналам проверил, когда к вам последний раз, возможно, обращались относительно этого объявления, и, как оказалось, это произошло чуть позже того, как к вам попал конфискат. А было это примерно два месяца назад. Отсюда я делаю вывод, что у вас не может не быть какого-то особого отношения к покупателям, заинтересовавшимся этим предложением.

Девушка совсем уже грустно посмотрела на меня, совершенно не веря в возможность как-то повлиять на моё решение, и начала рассказывать:

— Понимаете, на текущий момент наши издержки по этому делу достигли уже суммы в сто двенадцать китов, вот в пределах её мы и должны оперировать, чтобы закрыть свою задолженность перед управлением. И поверьте мне, названная цифра значительно меньше реальной стоимости всего объёма выставленных к продаже вещей. Но даже она является большими деньгами здесь, на периферии. Те, кто может её оплатить, уже не нуждаются в нашем товаре, а те, кому он нужен, не могут себе этого позволить. Мы даже готовы пойти на неимоверные уступки по дополнительной комплектации базами, но клиентов нет. Обязательное условие приобретения нейромодулей, чью минимальную цену мы не можем снизить больше чем на тридцать процентов, отталкивает всех покупателей. Вы правы, первое время было большое количество звонков, но они прекратились, и сейчас этот товар лежит на складе мёртвым грузом. А списать его наше управление не может, так как он проходит в реестре материальных ценностей. И с каждым днём его хранения цена на товар падает, а стоимость обеспечения его целостности и сохранности растёт. И рано или поздно ценовой максимум на конфискат превысит стоимостный минимум по его хранению, и тогда все убытки лягут штрафными санкциями на нашу небольшую контору. Чего мы всеми силами готовы были бы избежать. Ну вот, теперь вы знаете весь расклад. А я в свою очередь готова рассмотреть любое ваше разумное предложение.

Кира замолчала и ожидающе посмотрела на меня.

— Спасибо за доверие. Кира, вы знаете, до меня только что дошло, что я до сих пор не знаю, о чём мы говорим. Я так и не видел вашего прайса на выставленные товары, — сказал я, чтобы обдумать свой ответ и немного отвлечь девушку.

Прайс мне, по сути, был не нужен. Я бы приобрёл у них любые базы, которые бы они согласились продать.

— Ой, простите, — встрепенулась Кира, — забыла. Вот ссылка, закачивайте. А я пока расскажу, с чего всё началось, и дам небольшие пояснения, — сказала она. И пока я просматривал открывшийся прайс выставленных на продажу лотов, Кира начала: — Вы знаете, на чём специализировался Институт мозга имени профессора Арлока Кровка?

— Нет, — просто ответил я.

— Странно, — удивилась Кира. — А я почему-то подумала, что вы именно поэтому и связались с нами. Ну да ладно. В общем, слушайте. Основной деятельностью института являлась разработка универсальных баз знаний под определённые направления, заказы на которые им поступали от госорганов. Основные направления, по которым проводились работы, — это: из крупных — «Техника», «Транспорт», «Медицина», «Наука», «Экономика», «Военное дело», «Строительство», из более узких — «Полёт», «Астронавигация» и «Колонизация». Работали они совместно с компанией «Нейросеть», которая предоставляла им в пользование различные нейромодули и последние версии узкоспециализированных баз. Кроме того, на базе института была развёрнута местная кампания по имплантации более простых и доступных нейромодулей, а также по разработке оптимального курса для изучения баз знаний. Как видно, вторая ипостась института как местного центра нейроимплантации вполне понятна. А вот с первой… Базы успели разработать её только до шестого уровня, кроме базы «Полёт», её уровень — седьмой. Исследования по этим направлениям длились уже четвёртый год, когда по каким-то неведомым причинам финансирование института прекратили, а компания «Нейросеть» разорвала с ними все контакты. Поговаривают, что директор института отказался выполнять какой-то не очень хорошо пахнущий заказ, и после этого в наказание институту перекрыли кислород. Практически сразу им припомнили все их промахи, затягивание сроков, из всех углов повылазили кредиторы. Заказчики отозвали предоставленные на исследования средства. И как следствие — институт объявили обанкротившейся организацией, а потом выставили на торги. У них был шанс откупиться, расплатившись по всем кредитам, но главный бухгалтер института бесследно исчез, а директора через несколько дней нашли мёртвым. Это и послужило поводом к его расформированию, описи и конфискации имущества и последующей его распродажи. Нашей компании достались нейромодули и разработанные базы знаний. Вот, по сути, и вся предыстория этого дела.

— Интересная история, — сказал я девушке и задал вопрос, который возник у меня в ходе её рассказа: — Кира, а в чём особенность этих баз? Я так понимаю, если они универсальные, то должны раскрывать более широкий спектр тем в своём содержании, но из этого следует, что они должны быть значительно больше. Я прав?

— И да и нет, — уклончиво ответила девушка. — Содержание предоставляемых баз знаний действительно более полное. Например, в базу «Техника» входят такие, как «Кибернетика», «Ремонт», «Инженер», «Разработка полезных ископаемых», «Комплексы» и другие различные более мелкие темы. Но одновременно некоторые из-под баз общей темы могут частично или полностью входить в какую-то другую. К примеру, база «Ремонт малотоннажных кораблей» полностью входит в состав таких глобальных баз, как «Техника», «Транспорт», «Полёт», и частично в базы «Военное дело» и «Колонизация». При этом в базу «Колонизация» входит такая база, как «Выживание» или «Ксенобиология», которые можно встретить в базах других направлений. Такое плотное наполнение баз информацией первоначально значительно увеличило их размеры, но постепенно были разработаны специальные алгоритмы удаления дублирующейся информации и абсолютно новые методы сжатия информации. Поэтому теперь размер баз превышает стандартный всего в девять-пятнадцать раз. Но это не меняет того, что времени на их изучение и освоение уйдёт на один-два порядка больше. Это ещё одна из причин, которая отпугнула многих. Длительность их изучения. Это ещё не всё. Для столь усложнившихся баз знаний необходимо приобретать специализированные нейросети и дополнительные имплантанты, а они очень редки, сложны в исполнении и, как следствие, дороги. Но в институте было несколько экземпляров, вероятно, те, на которых проводились эксперименты. Вот теперь вроде всё. Это и есть то, что мы выставили на продажу, чтобы покрыть наши издержки по этому делу.

Когда Кира закончила рассказывать, я понял, что это золотая жила, и даже получить базу по одному из направлений будет для меня большой удачей. Ведь то, что имелось в наличии у меня, как я понимаю, устарело как минимум на пятьдесят лет. Это если развитие шло линейно, а если в этот период произошёл бум и был огромный скачок в развитии многих направлений, то для меня данные базы бесценны.

Перед тем как высказать своё предложение, я решил уточнить последнее:

— Кира, вы не в курсе, насколько актуальны эти базы?

— По имеющейся у нас документации, они были обновлены четыре месяца назад, — ответила девушка.

— Понятно, — сказал я, стараясь не выдать своей радости. Немного помолчав, собираясь с мыслями, я начал излагать своё предложение: — Я не буду интересоваться стоимостью отдельных пунктов в вашем прайсе, я их уже видел, и они достаточно адекватны, но по этим ценам тут во фронтире у вас пока ничего не получается продать. Я прав?

— Да, — согласилась девушка.

— Продажа этого имущества института для вас не является приоритетной целью, как я понял, для вас необходимо покрыть свои издержки. Но розничная распродажа может растянуться на неопределённый срок, и тогда у вас есть шанс вообще остаться в минусе. Всё верно?

— Да, — повторно подтвердила мои слова Кира.

— А что вы будете готовы предложить тому человеку, который покроет всю вашу задолженность? — спросил я.

— Вы готовы сделать заказ на сто двенадцать китов? — не поверила мне девушка.

— Нет, — огорошил я, но, заметив, как начало хмуриться её лицо, постарался успокоить: — Как вы знаете, нейромодули мне абсолютно не нужны, да и такие сложные, как оказалось, базы вызывают у меня сомнения, но именно за них я готов предложить вам эти деньги. Но это ещё не всё, я готов предложить вам, скажем, сверху небольшую премию, если вы продадите мне полностью всё имеющееся у вас в наличии нейрооборудование и базы. Это будет выгодно для вас и для меня. Продать по розничной цене вы его всё равно не сможете, а я готов приобрести его у вас единовременно, покрыв при этом вашу задолженность и прибавив свою благодарность и моё искреннее «спасибо» для принятия правильного решения. Вас это устроит?

Девушка явно растерялась, вероятно, решать такие достаточно серьёзные вопросы ей ещё не приходилось.

— Алексей, позволите ли взять небольшой перерыв? Я должна посоветоваться со своими напарниками.

— Конечно. Но не затягивайте. Я скоро не смогу с вами связаться.

— Хорошо. Перезвоню через тридцать минут, максимум через час.

— Буду ждать, — сказал я и отключился.

Кира Сноук сидела в приватном кабинете одного из ресторанов, который предоставлял посетителям платную услугу межпланетной гиперсвязи. Предложение этого Алексея сбило её с толку. Они с Крафтом и мистером Ройфом, её напарниками в этом деле, думали, что человек, который не может позволить купить себе даже нейросеть, как они предположили первоначально, постарается убедить продать её одну из небольших специализированных баз в обход конторы, и она бы на это пошла. Такая продажа была практически законна, так как в их конторе на это смотрели сквозь пальцы. Она бы вписала эту базу в список проданных с какой-нибудь нейросетью или имплантантом, благо простые и стандартные продукты всегда пользовались спросом и расходились влёт, и всё было бы нормально. Так делали многие из них. Доход от такой сделки шёл всем. Прайсовую стоимость они вносили в реестр и переводили деньги на счёт компании. Всё, что получалось выторговать выше её, расходилось по всем заинтересованным лицам. Ей, как продавцу, посреднику и человеку, нашедшему клиента, уходило сорок процентов, и это было честно. Крафт, их штатный компьютерщик, который осуществлял упаковку, пересылку и производил контроль поступления средств, как на общий счёт, так и каждому из них лично, получал двадцать процентов. И мистеру Ройфу, её непосредственному начальнику, который выполнял административное прикрытие и занимался оформлением бумаг на продажу, тоже доставалось сорок процентов.

Но сейчас всё пошло не так с самого начала. В первый раз она не обратила на это внимания, но при повторном сеансе её нейросеть проинформировала, что абонент связался с ней по шифрованному каналу связи. А это было дорого уже само по себе. Дальше больше. Вместо того чтобы сразу перейти к своему предложению, этот странный Алексей принялся расспрашивать её о том, как вообще происходит их работа. Несмотря на то что был достаточно далеко, он смог вытянуть из неё все подробности, особенно её поразило то, что ещё до начала разговора с ней он уже примерно представлял их трудности с этим конфискатом, выставленным к продаже, даже не догадываясь о том, что же на самом деле скрывается за их объявлением.

И вместо того чтобы самой каким-то образом постараться разрекламировать и продать все эти вещи доверчивому покупателю, она выболтала все сильные и слабые стороны их товара. Но Алексея это не смутило, хотя ей и показалось, что после её рассказа он потерял интерес к их предложению. Потому что он выдвинул своё, да какое!

И вот теперь ей необходимо посоветоваться с напарниками. В этом деле они именно напарники. Поэтому, связавшись с ними через нейросеть, она попросила их прийти в ресторан, и побыстрее. Времени у них не так и много.

Первым подошёл Крафт. Это был молодой, высокий, немного сутулый юноша, с вечно невыспавшимся лицом. Ей он не очень нравился как ухажёр, слишком был прилипчив и падок на девушек, но как человек оказался очень хорошим. Её это поначалу даже поражало, такого отзывчивого и доброго товарища у неё не было никогда.

Но Ройф разъяснил ей такой контраст в его поведении, оказалось, что Крафт практически всё детство и юношество провёл в какой-то шахтёрской артели, где из женщин была только его мать — врач, повариха и общественная проститутка. И поэтому как только он выбрался из своей норы в большой город, то обилие женского пола вскружило ему голову, и он сорвался с цепи. Ну а может, одна из профессий его матери сыграла свою роль. К тем же, кто рано или поздно попадал в круг его знакомых и друзей, он относился совершенно по-другому. В этом и заключался контраст в поведении этого молодого человека.

А как специалист, он был замечательный, их начальник даже ради него выбил точку и повышенный оклад. Лишь бы заманить этого юношу к себе. И теперь он работал с ними. А они полностью перестали беспокоиться за своё компьютерное и программное обеспечение.

Как только Крафт вошёл в кабинку, где она сидела и неторопливо ела местный деликатес — мороженое, рецепт которого нашли на одном из отсталых миров, — молодой человек сразу засыпал её кучей вопросов, на что Кира отмахнулась простым ответом:

— Когда подойдёт мистер Ройф, я всё расскажу вам обоим.

Через несколько минут подошёл их начальник. По контрасту с её первым неугомонным напарником, это был уже вполне зрелый, немного лысеющий мужчина. Как говорили о нём, с незапоминающейся внешностью. Он был достаточно строг. Но никто никогда не мог пожаловаться на то, что он необъективен или беспричинно кого-то обидел. И награды, и наказания он всегда выдавал именно тем, кто их заслуживали, и в той мере, которую заслуживали.

— Здравствуй, Кира, в чём дело? — с порога спросил он. — Что-то не выходит? Он не согласен с нашей ценой?

— Нет, — ответила Кира, — мы даже не обсуждали эту тему.

Девушка почему-то, даже сама не зная почему, улыбнулась.

— Как так? — удивился Крафт. — Мы же рассчитывали, что он спросит про одну или несколько небольших баз.

— Да, — согласилась Кира, — рассчитывали. А он взял и не спросил. Он вообще про цены выставленных лотов говорил постольку-поскольку.

И девушка подумала: «Интересное сравнение. Ройф и Алексей, видимо, ровесники. Но какие разные. Алексей серьёзный и какой-то непонятный. Кажется одно, а на самом деле совершенно другое. Мы ведь его так и не смогли раскусить. И вот Крафт: у этого что на лице, то и в мыслях».

— И о чём же шёл разговор? — спросил начальник.

— Сначала о том, как мы вообще занимаемся реализацией конфиската. Потом он рассказал мне, какие у нас проблемы с нашим предложением и почему оно не реализуемо. А затем предложил свой вариант.

— И что же это за вариант? — заинтересовался Ройф.

— Он предложил выкупить всё наше оборудование за сумму, перекрывающую нашу задолженность управлению…

Не успела Кира закончить, как её перебил Крафт.

— Это невозможно, там баз и нейромодулей по стоимости в десять раз больше! — вскричал он.

— Тише, не шуми. Это, я так понимаю, ещё не всё? — остановил его начальник.

— Да. Этот человек знает, что наш конфискат в розницу здесь не реализовать, а по себестоимости всё разом его тем более никто не заберёт, — продолжила девушка, — и скоро мы будем должны за наш товар больше, чем он стоит.

— И он сделал эти выводы самостоятельно? — уточнил Ройф.

— Да. Я только обрисовала основные моменты, но уже после того, как он мне всё это сказал.

— И что дальше? — поинтересовался Крафт.

Девушка улыбнулась:

— А дальше он предложил нам подумать над его предложением, а чтобы мы смогли принять правильное решение, он готов сказать нам «спасибо». И это «спасибо» мы должны ему озвучить уже… — Кира посмотрела на часы, — через пятнадцать минут.

— Это что, он хочет нам дать денег для того, чтобы мы продали ему весь конфискат, оставшийся от института, за какие-то сто тысяч. Он с ума сошёл? — удивлённо спросил Крафт, даже его обычная буйная натура притормозила на пару секунд.

— Ты не прав, — ответил ему начальник, — он не хочет купить этот конфискат, он хочет снять с нас груз финансовой ответственности за него. В тех условиях, в каких мы оказались, когда стало ясно, что он никому не нужен или слишком дорог и мы не сможем его реализовать и, как следствие, в результате долг по этому конфискату ляжет на нашу компанию и его придётся выплачивать, предложение этого Алексея как нельзя к месту.

— Значит, мы соглашаемся? — спросила Кира.

— Да, — ответил Ройф.

— Но нам нужно обсудить размер того «спасибо», которое он нам скажет.

— А что тут думать, пусть даёт пятьсот китов — и весь конфискат его, — в порядке мечтательного бреда высказался Крафт.

На что Ройф ответил:

— И он пошлёт нас с нашими запросами далеко и надолго. Ведь острой надобности, видимо, у него в базах и тем более в нейромодулях нет. Как думаешь, Кира?

— У меня тоже такое мнение сложилось, когда я ему описала базы, имеющиеся у нас в наличии, — ответила девушка. — Просто потом он о чём-то подумал и предложил этот вариант.

— Вот и я о том же, этот парень вовсе не так прост, каким он нам показался и как мы подумали о нём первоначально. А значит, и сумму нужно запрашивать адекватную.

— И какую же? — не выдержал Крафт.

— Думаю, больше ста тысяч он нам не даст. Но и меньше чем на семьдесят соглашаться, я полагаю, не стоит, — сказал начальник.

— Так много? — удивилась Кира. — Я рассчитывала на гораздо меньшую сумму. Я не думала, что на этом вообще можно сколько-нибудь заработать.

— Ну и зря, — отреагировал Ройф. — Это хоть и убыточная сделка в плане прямых продаж, но она не главная наша цель, торговля в нашей конторе вторична. Для нас главным является закрыть долг, и мы эту цель выполняем. А каким способом, никого не касается, это только наше личное дело. Хоть бы мы сами купили эти базы, а потом их распродавали втихаря, что, по сути, мелкими партиями мы и делали с обычными стандартными базами.

— Но вы не считаете, что это большая сумма? Я столько и за три года не заработаю, — всё ещё сомневалась Кира.

— Уверен, что нет. Но кроме того, я не сомневаюсь, что нам придётся за неё поторговаться, и неплохо. А ещё и докинуть, скорее всего, нужно будет что-либо к институтскому барахлу. И вот здесь нужно подумать, что мы можем ему предложить. Насколько я понял, ему нужны были только базы знаний, а это значит, что, скорее всего, у него есть проблемы с физической доставкой и получением товара, — сказал Ройф.

— Ой, простите, — спохватилась Кира, — я вам не сказала. Через нейросеть я с ним общаюсь, потому что он находится за пределами системы. Правда, это только с его же слов. Но канал подключения до него шифрованный, и у меня не получилось определить точку его нахождения.

— Сути это не меняет, только подтверждает мои слова. Так вот, предложить ему можно только виртуальные знания и информацию. А поэтому вспоминайте, что у нас есть в разработке по этому направлению.

Вся троица призадумалась. Кире в принципе нечего было предложить, это было её первое самостоятельное дело в этом отделе их конторы, и она ещё не видела описания других лотов, выставленных к продаже.

Как это ни странно, но с предложением выступил Крафт, хотя Кира ожидала это от шефа.

— Недавно нам на хранение попали базы знаний, перехваченные на корабле контрабандистов. Предположительно их привезли из империи Аграф, а может, даже из-за пределов империи и Содружества. Там их восемь штук. И пока их не смогли расшифровать. Да и шансов на это практически нет. Но у меня почему-то такое чувство, что ими мы сможем заинтересовать покупателя. Коли он приобретает такие необычные вещи.

— Это даёт нам неплохой шанс, — согласился Ройф. — Кроме того, чтобы заинтересовать этого Алексея окончательно, я прихвачу пакет баз, который попросил реализовать меня один знакомый из военного ведомства. Слишком уж они специфические. Но, как заметил наш молодой компьютерный гений, этого человека интересуют необычные базы. Кстати. Возможно, с ним можно будет договориться о реализации и будущих наших находок по этому направлению, ведь нам обычно и перепадает именно такой тип товара.

— А что, это неплохая мысль. Только как воспримет её наш покупатель? — постаралась несколько остудить их боевой пыл и рвение Кира. — Давайте всё-таки с ним сначала закончим наше текущее дело.

— Верно, пора, — сказал Ройф и сел рядом с Кирой. — Думаю, будет лучше, если переговоры мы будем вести вместе, только тебе нужно предупредить Алексея. Он, скорее всего, возражать не будет, только поймёт, что ты позвала себе кого-то на помощь. Ну а ты, Крафт, дуй на свой пост, приготовься к передаче баз и контролю поступления средств на все наши счета.

— Хорошо. — Парень поднялся и направился к выходу. Уже у самой двери из ВИП-кабинета, где обосновалась Кира, он остановился и спросил: — Но я так и не понял главного: почему он пользуется шифрованным каналом? Ведь это жутко дорого.

— А ты не подумал, что его могут искать и это простая мера предосторожности от пеленгации его местонахождения, — ответил ему Ройф.

— Так он что, пират? — набычился Крафт. Этих рыцарей космических трасс он не сильно жаловал.

— Я в этом сомневаюсь, тогда бы он предпочёл вообще не светиться.

— Но тогда кто?

— Не имею ни малейшего понятия. Но в этом случае, думаю, мы лезем не в своё дело. Лучше заниматься тем, о чём мы уже знаем. — Ройф посмотрел на молодого человека и указал ему глазами на дверь.

— Всё, я уже ушёл, — встрепенулся Крафт и скрылся за дверью.

— Звони, — отдал распоряжение Кире её начальник.

Через двадцать девять минут со мной на связь попыталась выйти Кира, и я снова увидел эту улыбчивую и приветливую девушку.

— Ещё раз здравствуйте.

— Добрый вечер, — ответил я.

— Мы с моими партнёрами обсудили ваше предложение, и один из них просит разрешения присутствовать при дальнейших переговорах. Можно? — спросила Кира.

— Пожалуйста, у меня нет возражений.

Пару мгновений спустя к нашему разговору подключился ещё один человек. Мужчина средних лет с незапоминающимся лицом, но очень умным взглядом прищуренных глаз.

Задний план, что у Киры, что у подключившегося мужчины, был очень похож, поэтому я решил, что они говорят из одного помещения.

— Добрый день, Алексей. Меня зовут Ларк Ройф. Я являюсь одним из советников Киры в этом деле.

— Добрый день. Я это понял. — И подумал: «А ещё я понял, что ты не просто ей даёшь советы, а играешь там одну из главных ролей. А это значит, что моё предложение вы приняли, но с суммой до конца определиться не смогли и будете предлагать мне что-то ещё». Вслух же произнёс: — Не будем откладывать решение нашего дела, есть у меня такое подозрение, что мой вариант вас вполне устроил, но у вас возникли некоторые пожелания?

— Вы правы, — взял в свои руки ведение переговоров этот Ларк, тем самым подтвердив версию о своём главенстве, — у нас есть к вам несколько контрпредложений, которые могут помочь нам договориться. — Немного помолчав, он продолжил: — Мы готовы продать вам за названную сумму весь конфискат, полученный при расформировании института, за дополнительную премию в сто китов.

Хоть это была вполне приемлемая сумма, особенно в моём случае, но я понимал, что если её назвали первой, то это явно завышенная цифра, которую они хотят получить.

— Не думаю, что помощь в этом деле стоит таких затрат, — ответил я, — но я готов согласиться на половину названной суммы.

— Этого слишком мало, чтобы мы смогли принять ваши условия. Но у меня к вам есть предложение на этот случай. Мы поняли, что вас интересуют в основном базы знаний и у вас, вероятно, есть возможность работать с достаточно сложными или уникальными базами. Поэтому если вы добавите к названной вами сумме тысяч тридцать пять, то мы готовы в счёт этих денег предложить вам ряд дополнительных баз.

— Что за базы?

— Пять специализированных армейских баз. Курс подготовки для бойца диверсионного подразделения. Редкие и, самое главное, свежие базы, они нам не принадлежат, но их хозяин попросил их реализовать. Часть из тех денег, что мы у вас просим, уйдёт ему. Ну и, собственно, наш личный бонус. Восемь баз предположительно происхождением из империи Аграф. Они зашифрованные, у нас нет ресурсов заниматься их расшифровкой, но, как я понял, возможно, вы проявите к ним интерес. Думаю, это вполне достойное предложение. — Ларк в ожидании моей реакции посмотрел на меня.

— Хм, я бы так не сказал, — ответил я. — Вы согласны отдать мне базы, которые не сможете реализовать в принципе. Армейские — из-за их специфики, а с зашифрованных вообще неизвестно, что можно получить, то ли кулинарную книгу, то ли какой-то закрытый спецкурс. Вдохновляет только одно: секретные данные шифруют чаще, чем книги по кулинарии. Поэтому вот моё последнее слово: лично вам я даю семьдесят пять тысяч кредитов и ещё пять за армейские базы. В итоге это будет восемьдесят китов. Вас это устраивает?

— Да, — ответил Ларк.

— Тогда давайте заключать сделку.

— Тут всё просто, вы можете уже сейчас начать закачивать базы, вот ссылка. — И мне на нейросеть пришло сообщение.

Пройдя по ссылке, я увидел архив. Заглянув в него и проглядев список баз, я сверился с тем, что был у меня ранее, и убедился, что в нём присутствуют все базы из их прайса плюс добавлены новые. И я отдал распоряжение Ньютону начать закачку.

— Спасибо, закачивать базы я уже начал.

— Хорошо, — ответил Ройф. — Далее: мы сейчас запишем под протокол условия передачи, и вы переводите нам деньги. Как только они поступают на наш счёт в банке, вам автоматически уйдут коды для расшифровки баз знаний. Это лёгкая часть, связанная с тем, что мы можем передать вам уже сейчас, а как быть с нейромодулями? Нужно договориться о месте хранения модулей до того момента, как вы сможете их забрать.

— А их много?

— Четыре нейросети и пять различных имплантантов.

— То есть они спокойно войдут в банковскую ячейку.

— Конечно.

— Хорошо, — ответил я и задумался.

Про банк я спросил не просто так. Ближайшее отделение Объединённого банка Содружества находилось достаточно близко от меня, всего в нескольких днях пути, на станции вольных торговцев Реса.

— Вы сможете переправить их на станцию Реса? — уточнил я.

— Без проблем, туда практически каждые два часа уходят рейсовые корабли.

— Замечательно, тогда там зарезервируйте ячейку в Объединённом банке Содружества и перешлите мне коды доступа к ней. И как только они будут у меня, я пересылаю лично вам остаток суммы в восемьдесят тысяч. Только постарайтесь туда попасть в течение ближайших пяти часов. Первую же часть я перешлю вам на указанный выше счёт для погашения части оплаты и получения кодов доступа к базам.

— Хорошо, пусть будет так. Я почему-то уверен, что вы выполните свои обязательства.

— Благодарю. — Я действительно был признателен этому человеку за то хоть и небольшое, но оказанное доверие.

Следующие несколько минут мы под протокол надиктовали условия договора и последовательность выполнения его пунктов. А уже через пять минут я перевёл сто двенадцать тысяч кредитов на счёт, указанный Кирой.

— Первый платёж я вам отправил, — уведомил я Киру и Ройфа.

— Да, мы получили, — ответил Ларк, видимо связавшись с кем-то за пределами помещения. — Мне передали, что коды должны были уйти к вам.

— Вижу, — сказал я и проверил на нескольких закачавшихся уже базах, что они подходят. — Всё, теперь жду вашего второго сообщения и перевожу остаток суммы на второй счёт, указанный Кирой. Рад был с вами пообщаться.

— И нам было приятно с вами работать… — начал было Ройф, но Кира что-то буркнула ему, и он сказал: — Однако у нас к вам есть ещё одно предложение, на будущее, так сказать.

— Какое? — заинтересовался я, вроде бы мы всё уже обсудили.

— Нам хоть и не часто, но в оборот от различных фискальных агентств для реализации попадают конфискованные базы знаний. Стандартные наборы мы распродаём достаточно быстро, а вот всякие необычные или уникальные базы, требующие к себе особого отношения, нередко, когда стоимость их хранения превышает рыночную, списываются в утиль, чтобы и дальше не нести убытков. Мы можем в будущем по достаточно низкой цене, скажем одна десятая рыночной стоимости или даже ниже, в зависимости от вашего «спасибо», предлагать эти базы вам. Как вы смотрите на это предложение? К примеру, только вчера было получено распоряжение на уничтожение базы архов, хранящейся ещё со времён войны с ними. Её так никто и не приобрёл с момента поступления на склад двадцать лет назад.

— Это может быть интересно. Сообщайте мне о таких вариантах, и если у меня будут свободные средства, а базы меня заинтересуют, то мы с вами обязательно договоримся. И ещё, говорите, хотят уничтожить базу архов? Значит, сейчас она не стоит ничего?

— Нет, по реестру её цена тридцать тысяч. И продать её за другую сумму мы не можем. Но если у вас возникнет желание отблагодарить нас за, скажем, подарок к вашему дню рождения, то она может присовокупиться к тому набору, что вы уже почти закачали, а официально мы отметим, что она утилизирована.

— И насколько велика должна быть моя благодарность?

— Скажем, две пятьсот нас бы вполне устроили.

— Давайте просто две — и по рукам. База мне интересна лишь академически. Не думаю, что я умнее многих и смогу её вскрыть, но попробовать стоит.

— Договорились, — быстро согласился Ройф, — тем более мне кажется, что именно у вас и получится в ней разобраться.

— Договорились, — быстро сказал мистер Ройф, — тем более, мне кажется, что именно у вас и получится в ней разобраться.

После этого они под протокол с Алексеем заключили вторую сделку и, уже расслабившись, просто стали общаться ни о чём. На очередной фразе разговора, к которому Кира уже давно не прислушивалась, Алексей и её начальник стали прощаться.

Отключившись, Ройф пару секунд молча сидел в кресле, а потом обратился к подчинённой:

— Сделка прошла удачно. Тебе придётся, правда, быстренько слетать на Ресу и выполнить вторую часть договора. Этот Алексей не создаёт впечатления человека, чьему слову нельзя верить. И даже сверх прибыли немного заработали, правда, пять тысяч придётся отдать моему другу, но это не страшно. На этой сделке мы с тобой заработаем по тридцать одной тысяче, Крафту уйдёт пятнадцать. Кроме того, я напишу руководству о том, что мы закрыли долг по делу института, и, думаю, нам в дополнение выпишут по небольшой премии. Она, конечно, не будет идти ни в какое сравнение с тем подарком, что мы получили от нашего необычного покупателя.

— А чем он так необычен, этот парень? Вроде типичный молодой человек. Разве что слишком уж молод для того, кто совершает такие сделки. Но чего не бывает в жизни!

— Пока мы с ним общались, я через своего друга, чьи базы мы продали, постарался вычислить его местонахождение. И как ты думаешь, что у нас получилось?

— Думаю, ничего, — сказала Кира, — я тоже пыталась это сделать, только своими силами, и ничего у меня не вышло.

— И неудивительно. Мой друг работает в военной разведке. И даже он смог отследить его только до фронтира. Как сказал он мне, наш знакомый сидит где-то значительно дальше. На территории демилитаризованной зоны. Не удивлюсь, если это какой-нибудь свободный охотник или мусорщик. И те и те безбашенные, но вторые хотя бы к знаниям тянутся побольше. И это очень сильно похоже на нашего друга.

— Думаете, он обычный мусорщик?

— Я думаю, что он именно необычный, а кто, точно сказать не могу. Но мы отвлеклись. Давай быстренько дуй в космопорт, бери билет на Ресу, оформляй ячейку и пересылай ему данные.

— Хорошо, уже лечу. — И девушка сорвалась с места, но у двери остановилась и повернулась к своему начальнику: — Мистер Ройф, а можно я на недельку там задержусь? Давно родителей не видела. А свою работу я могу спокойно выполнять и удалённо это время.

— Это вообще-то не поощряется, — покачал он головой, но, видя, как понурилась Кира, вздохнул: — Но ты сегодня хорошо поработала, и поэтому я тебя отпускаю. Но не болтай об этом на работе, а мы с Крафтом тебя прикроем.

— Спасибо, Ларк, — радостно взвизгнула Кира и метнулась за дверь. Только и слышен был стук её каблучков.

Через три часа сорок минут деньги пришли на счёт Ройфа, и он понял, что Кира уже выполнила своё поручение.

А у девушки начался недельный отпуск, который кардинально изменил течение её жизни.

Закончив с текущими делами, я подумал, что сидеть здесь и ждать коды доступа и подтверждение на собственность, долженствующее прийти от чиновников штаба флота, не имеет смысла, и решил, что пора идти будить девушек.

«Хватит отдыхать, нужно ещё многое успеть».

Я направился из рубки управления к своему кораблю. Добрался до него достаточно быстро, ничто не мешало по пути, не старалось на меня напасть и убить, поэтому на «Драккаре» я оказался в прекрасном расположении духа, целый и невредимый.

Пройдя в коридор, я сориентировался по расположению ближайшего медицинского комплекса и направился к нужному отсеку. В нём располагался бокс с Леитой. Я полюбовался девушкой, лежащей внутри. Она напоминала сейчас спящую принцессу, которую так и хочется поцеловать. Но, переборов себя, я встряхнулся, запустил процедуру пробуждения пациентки комплекса и привёл её в сознание. Через пару минут девушка, отдохнувшая и невероятно соблазнительная, просила меня помочь ей выбраться из бокса.

— Всё прошло успешно? — спросила она, когда, изгибаясь, как кошечка, и явно стараясь подразнить меня, надевала комбинезон.

— Да, я всё сделал как нужно, и теперь у каждой из вас, у тебя и у Рахуты, есть по своему симбионту, — ответил я, стараясь сбить то состояние околдованности, которое испытываю всегда, глядя на неё, и которое зачастую мешает мне адекватно соображать. Но, несмотря на это, я продолжил ей отвечать, правда несколько больше, чем она спросила: — Только вот с их свойствами вам придётся разбираться самим. Но и действовать в полную силу он сразу не будет, а только по прошествии периода адаптации.

— И сколько длится эта адаптация? — решила уточнить Леита.

«Ну, если для вампиров она составляла пять лет, а для меня половину этого срока, то, думаю, и для аграфа она не должна составить сильно больше», — подумал я и поэтому ответил:

— Не дольше пяти лет, — и увидел почему-то так порадовавшие меня чувства удивления и изумления, вспыхнувшие в девушке. — А ты чего хотела? Всё требует своей цены. И удобство использования возможностей симбионта нужно оплатить временем на их изучение и обучение работать с ними. А также не нужно забывать о развитии самого симбионта, — сказал я.

— Да я всё это понимаю, но у аграфов используются, вероятно, более простые симбионты, так как время их адаптации составляет от трёх до шести месяцев, — ответила девушка, — но чтобы где-то этот процесс проходил такое долгое время, я не слышала.

— Понятно, может, у вас привязка симбионта к носителю происходит гораздо быстрее, чем у других рас, я этого не знаю, и никаких упоминаний об этом в базах мне не попадалось, — предположил я. — Ну да ладно, со временем увидим, а сейчас пошли за Рахутой, будем будить и её.

— Хорошо, пошли, — согласилась Леита, и мы отправились ко второму медицинскому боксу.

Процедура пробуждения Рахуты прошла аналогично предыдущей. Всё было в норме. Когда девушка проснулась, повторилась история с очень соблазнительным и возбуждающим выскальзыванием из медицинского комплекса и надеванием одежды.

«Как будто сёстры-близнецы или вообще одна личность, даже поступки у них одинаковые», — подумал я, глядя на них.

Объяснив и Рахуте всё только что рассказанное Леите, я убедился в понимании сути вопроса и спросил, не осталось или не возникло ли у девушек новых вопросов.

— Всё понятно, а если что-то и не ясно, то со временем разберёмся, — за обеих ответила Рахута.

Ещё раз посмотрев на этих волшебных красавиц, которые, сидя рядом на крышке медицинского комплекса, почему-то именно сейчас напомнили мне очень близких родственниц, я подумал: «Почему же вы так абсолютно походите друг на друга? И почему меня тянет к вам обеим одинаково сильно? Ведь должно же быть этому хоть какое-то разумное объяснение?» Такие мысли давно посещали меня, особенно в такие моменты, когда я имел возможность видеть девушек вот так, рядом, и сравнивать. Вернее, я не мог найти в них ни одного отличия, кроме цвета кожи, особенно если они замирали на мгновение, и тогда казалось, что это две абсолютно одинаковые скульптуры, сделанные одним гениальным мастером, но из разного материала. И это было совершенно нереальным чувством раздвоения. Тогда я, чтобы хоть как-то привести себя в норму, просил их произнести моё имя, и это помогало сбросить с себя околдовывающее ощущение нереальности увиденного.

Вот и сейчас я впал в состояние любования этими прекрасными скульптурами неизвестного гения, когда мне в голову как будто ударила волна освежающего тока энергии и где-то в глубине сознания прозвучали слова:

«Вкусно, но нельзя. Сейчас ты находишься на вероятностном пике опасности и поэтому тебе нельзя терять голову».

«Что это?» — всполошился я.

«Предположительно один из драконов каким-то образом повлиял на гормонально-эмоциональный настрой и сбил то состояние блаженства, в которое впал оператор. Это действие было произведено своевременно».

«Но вы слышали про некий вероятностный пик опасности?»

«С вероятностью семьдесят процентов симбионт регистрирует фоновые излучения ментоинформационного поля этого сектора галактики и на основании коррелированного анализа составляет некое прогнозо-предсказание».

«И много у нас времени?» Я постарался направить вопрос внутрь себя, адресовав его этому непонятному голосу.

«Я не вижу дальше одного сарха», — ответил симбионт.

«Сеть, Магик? Кто-то из вас знает такую меру отсчёта времени?»

«Нет. Нужно провести соотнесение неизвестной величины с известным промежутком времени», — рекомендовала Сеть.

«С известным промежутком, говоришь. Дракон, ты слышишь меня? Как мне тебя, кстати, называть? У тебя есть имя? А у второго?»

«Нет, у нас нет имён, но мы будем рады их получить. Это персонализирует наши сущности. И с получением имени мы приобретём большую стабильность».

«Хорошо, дракон. Скажи: это ты создал канал ментоэнергии и осуществляешь поддержку всей структуры ментоэнергетического поля во мне?»

«Нет, это второй, энергии слушаются его, он любит ими играть. Он говорит, что у тебя очень плохо организован внутренний ток и обмен энергиями. Ему трудно говорить с ней, но со временем он исправит это. И ещё, хозяин, почему ты называешь нас драконами, мы нрулы».

«Прости, я просто не знал, как вас назвать».

«Не в этом дело. Второму нравится это имя, и он просит отдать ему его».

«Он хочет, чтобы я назвал его Дракон?»

«Да, он просит об этом».

«Хорошо, нарекаю нрула, который может управлять энергиями, Дракон».

Когда я произнёс внутри себя эти слова, меня окатила горячая волна лавы, она прокатилась по моему телу, выжигая всю мою ментоструктуру изнутри, но позади неё рождалась новая, обновлённая и несколько другая. Теперь нрул с именем Дракон не был отдельным симбионтом, он был мной, а я был им, и я почувствовал, что именно это и есть настоящая инициация для этих необычных существ. Я не узнал все его возможности, не понял, кто они, но твёрдо знал, что теперь именно этот нрул всегда будет моей способностью к управлению энергиями и ещё многим, что пока скрывается в глубине его ментальной сущности.

Все эти действия не заняли и доли секунды, но казалось, что прошло не меньше часа.

«Это я постарался сжать внутреннее восприятие до нескольких мгновений», — сказал первый.

«Понятно. Ты знал, что присвоение вам имени и есть процедура инициации?» — спросил я.

«Конечно, мы всегда это знаем».

«Да, а почему со мной не говорит Дракон? — В момент упоминания имени во мне действительно проснулся маленький дракон, который поднял голову и посмотрел на меня огненно-красными глазами, но, поняв, что приказов или просьб не будет, опять растворился в моём сознании, я же продолжил общение с первым голосом: — Только ты? Когда проходила та, первая привязка, я отчётливо различал два голоса?» — поинтересовался я.

«Ему трудно даётся общение с тобой. А младшие вообще не могут передать тебе свою мысль. Твоё сознание закрыто от мира. Я говорю с тобой только потому, что ты впустил меня внутрь своего ментоэмоционального поля, и потому, что я это могу».

«Не очень понятно. Уяснил только три момента. Оставшиеся шесть симбионтов — это какие-то младшие, судя по всему. Моё сознание закрыто от мира. И ты можешь общаться со мной достаточно свободно. Это уже хорошо. Давай с остальным разберёмся позже. Сейчас есть два важных момента. Первый: у тебя нет какой-то идеи насчёт твоего имени, может, что-то понравилось? И второй: можешь сказать, сколько сархов прошло с момента вашей первой инициации?»

«С момента инициации прошла четверть сарха».

«Сеть, слышала? Соотнеси с зафиксированным временем, что прошло после привязки симбионтов».

«С момента инициации симбионтов прошло три часа сорок две минуты. Один сарх равняется четырнадцати часам сорока восьми минутам».

А симбионт между тем продолжил:

«Мне понравился смысл слова „Колдун“. Он очень чётко отражает спектр моих возможностей».

«Колдун неплохое имя, почему бы и нет. Мне тоже будет удобно. Дракон и Колдун. — И я провозгласил: — Нарекаю первого нрула именем Колдун».

В этот раз никакой волны жара или холода не было. Но у меня создалось впечатление, будто я — молодой саженец деревца, а живительные соки, которые мне помогают расти и развиваться, — это нрул по имени Колдун.

«Колдун, а откуда ты узнал об опасности?»

«Это одна из моих способностей — чувствовать, а откуда она рождается, я сказать не могу».

«Спасибо. Тогда пока всё, я займусь другими делами. Единственное, остался непонятен вопрос с младшими. Колдун, ты говорил, что они тоже хотят что-то мне сказать».

«Младшие со временем были бы рады тоже получить имена, они готовы заслужить это», — ответил симбионт.

«Я подумаю над этим ритуалом в отношении их», — пообещал я обдумать возможность настоящей инициации. Она, видимо, обеспечивает большую степень слияния носителя и симбионта, а кроме того, открывает новые возможности или значительно усиливает уже известные. Значит, это вполне перспективная и выгодная для меня идея. Не требующая особых вложений, кроме затрат ментоэнергии, которые я зафиксировал на подсознательном уровне.

Немного освоившись с новыми ощущениями, которые давало более полное слияние с симбионтами, я попросил Колдуна:

«Если у младших будет что-то важное, передавай их слова мне».

«Хорошо, хозяин», — ответил Колдун.

Я вернулся к прерванному разговору с нейросетью и Магиком.

«Сеть, Магик, симбионт так точно и не сообщил, откуда у него информация об опасности, но ей лучше довериться. А это значит, что времени у нас не так много, как нам хотелось бы, всего четырнадцать часов», — подвёл я не слишком утешительный итог и, встряхнувшись, обратился к девушкам, так и сидевший в медицинском комплексе и ожидавшим от меня распоряжений.

— Девочки, тут поступило предложение поторапливаться, так как могут произойти не очень приятные события, участником которых мне не хотелось бы быть, — сказал я им. — Поэтому пойдёмте-ка в центр управления.

— Хорошо, — согласились они, почему-то даже не спросив, почему возникла такая спешка.

Через несколько минут мы дошли до капитанского мостика, одновременно являющегося центром управления и узлом гиперсвязи станции. Зайдя туда, я уже привычно активировал узел связи и попросил Леиту продиктовать номер, с которым её нужно соединить. Но вместо этого девушка несколько заторможенно подошла к пульту и сама ввела набор цифр и знаков, а после этого отошла на несколько шагов назад. Я продолжил процедуру установки канала связи и усиления и дешифровки поступающего сигнала, добившись стабильного соединения. И, отойдя от пульта, сказал:

— Давай, солнышко, ты этого давно хотела. Там твои родные и дом. Поговори с ними.