Некоторые женщины не будут ждать

Глава 8

Наутро я вышел на палубу с первыми лучами солнца. Впереди мерцал свет маяка на мысе Макапуу, и на горизонте прямо на моих глазах стали вырисовываться очертания острова Оаху.

Стюарды вынесли на палубу столы, уставили их блюдами со сладкими булочками, сдобами, кренделями, подали кофе и фруктовые соки.

Миновав мыс Коко, потом Алмазный мыс, мы развернулись и пошли к проходу в барьерном рифе. От берега отчалил катер со встречавшими нас официальными лицами. Они взобрались на борт корабля, таща за собой кипы разноцветных гавайских венков. Некоторые пассажиры принялись тут же ими обвешиваться. Это было какое-то буйство красок: цветы розовые, желтые, белые, темно-красные, пурпурные.

На палубах началась суматоха. Под звуки оркестра «Ройял Гавайян» и нараставший гомон гавайской речи «Лурлайн» медленно подошел к пристани.

Когда на палубу поднялась Мириам Вудфорд, я постарался оказаться рядом с Нормой Радклиф. Мириам была очаровательной блондинкой со смеющимися глазами, сверкающими зубами и великолепной фигурой. Глядя на нее, никак нельзя было подумать, что у нее в жизни есть хоть малейшие осложнения.

Она бросилась к Норме Радклиф, моментально украсила ее венком из ярких цветов, и они начали обниматься и целоваться. К ним сквозь толпу засеменил Стефенсон Бикнел, всячески стараясь избегать столкновений, но полный решимости вытерпеть любую боль ради того, чтобы увидеть Мириам. Обогнув последнюю разделявшую их шумную группу, он позвал ее: «Мира!», вложив в этот возглас всю свою душу.

Она обернулась к нему.

— О-о, Стиви! — воскликнула она. — Дорогой вы мой, как я рада вас видеть! Что же вы не предупредили меня о приезде пораньше?

— Хотел сделать вам сюрприз, — ответил он и подошел к ней, никого уже вокруг не замечая.

Мира поцеловала его, и трость Стефенсона Бикнела грохнулась на палубу. Он попытался своими ревматическими руками сжать Миру в мужественных объятиях.

Она отступила на шаг, подняла трость, вручила ее Бикнелу и обратилась к Норме:

— Вам надо обязательно познакомиться. Норма, это мой попечитель, Стиви Бикнел. Стиви, а это Норма, моя лучшая подруга.

— Почему же вы не сообщили мне, что она приезжает? — спросил Бикнел.

— Ну, Стиви, — рассмеялась Мириам, — у вас и так голова болит от всяких финансовых дел. Стоит ли еще волноваться по поводу моих подруг?

Норма обернулась, и наши взгляды встретились. Она подозвала меня кивком.

— Мира, я хочу познакомить тебя с Дональдом Лэмом. Он отличный парень, мы подружились на корабле.

Мириам Вудфорд посмотрела на меня добрым внимательным взглядом, улыбнулась и протянула руку. — Привет, Дональд Лэм. Я тоже взглянул в ее смеющиеся голубые глаза.

— Привет, — коротко ответил я, чтобы скрыть некоторое смущение.

— Вы знакомы с мистером Бикнелом? — спросила она.

— Да, мы встречались на корабле. Тут вмешался Бикнел.

— А вот, Мира, моя знакомая, миссис Кул. Я хочу, чтобы и вы познакомились. — И он представил Мире Берту.

— С миссис Кул мы тоже познакомились на корабле, — упредил его я.

Среди толпы бродил репортер какой-то местной радиостанции с микрофоном в руке. При нем был список пассажиров, у которых он намеревался взять интервью. Рядом болтался палубный стюард, вызвавшийся помочь ему найти нужных людей. Оставив своих знакомых беседовать у борта, я пошел следом за репортером.

Первым интервьюируемым оказался некий фабрикант. Его выступление было обильно пересыпано дурацкими рассуждениями о международном положении.

Потом репортер сказал в микрофон:

— Сегодня у нас есть еще один интереснейший гость — Эдгар Б. Ларсон из Управления полиции Денвера. Что привело вас в Гонолулу, мистер Ларсон?

Ларсон уставился на него в совершенном остолбенении и стал невнятно бормотать:

— Я, право же, не понимаю… я не совсем уловил… я думал, вас интересует путешествие.

— Совершенно верно, — бодро ответил репортер. — Как прошло путешествие, мистер Ларсон?

— Очень хорошо.

— Долго ли вы собираетесь пробыть на Островах? Ларсон несколько секунд колебался. Потом, очевидно, осознав до конца, что его секрет раскрыт, он расправил плечи и сказал в микрофон:

— Не знаю. Но покинуть Гавайские острова я надеюсь не один, а вместе с убийцей. Я здесь по делам службы. У нас есть данные, что в Денвере совершено убийство и в настоящий момент убийца находится в Гонолулу.

Среди пассажиров, кольцом собравшихся вокруг, чтобы послушать интервью, наступила абсолютная тишина. Оправившись от изумления, интервьюер спросил:

— Что еще вы можете нам рассказать об обстоятельствах этого убийства, мистер Ларсон?

— Я могу сказать вам только одно, — ответил Ларсон. — Убийца считает, что никаких следов преступления не осталось. Я могу разочаровать этого человека: мы знаем гораздо больше того, что предполагает подозреваемый.

— А он знает, что вы приехали? — спросил репортер.

— Кто вам сказал, что убийца — это «он»? — переспросил Ларсон.

— Я так понял… вы сказали — «подозреваемый». Вы имели в виду, что это может быть и «подозреваемая»?

— Может, — ответил Ларсон.

— Значит, сейчас вы больше ничего нам не скажете?

— Только то, что я прибыл сюда, чтобы задержать человека, совершившего убийство; следовательно, я намерен оставаться здесь, пока этого не сделаю.

Репортер, казалось, не знал, что бы еще спросить.

— Ну что ж, — сказал он наконец, — очень интересно было услышать, что вы абсолютно уверены в успехе. Кстати, насчет того, чтобы совершить убийство и улизнуть. Разве не то же самое делают наши доблестные спонсоры? Они безнаказанно сбивают цены настолько, что некоторые товары уже приходится продавать ниже себестоимости. — И он поспешил к следующему интервьюируемому.

Я подошел к стюарду.

— Кажется, Ларсон был изрядно удивлен, — сказал я.

— Я спросил его, согласен ли он дать интервью как пассажир, и он ответил, что с удовольствием. Но он, конечно, не знал, что репортеру известно, что он из денверской полиции.

Я достал из кармана десятидолларовый банкнот.

— Как вы думаете, стюард, нельзя ли выяснить, каким образом для интервью выбрали именно Ларсона?

Он покосился на банкнот.

— Думаю, выяснить можно. Я отдал банкнот стюарду.

Он сложил его, сунул в карман, усмехнулся и сказал:

— Это сделал я. Мне подсказали, что Ларсон — очень колоритный тип, способный сообщить много интересного о своей профессии, и что на радио его рассказ пойдет на ура.

— А кто подсказал это вам?

— Сидней Селма, — ответил стюард. — Я, пожалуй, и сам задам ему несколько вопросов при встрече.

Я кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Нет, — ответил я. — У меня вопросов больше нет.