Ненавижу отпуск и тебя

Глава 7

Я сижу и слушаю Костю с открытым ртом. Все, что еще оставалось теплого в моей душе относительно Макса после его побега вчера и информации о том, что он остановился в доме Стрелецкого, покрывается корочкой льда.

— Так вот, — продолжает Костя свой рассказ, — семь лет назад, некий Максимилиан Орлов, поступив в одно элитное учебное заведение, понял, что в жизни все решают деньги. Когда его однокурсники катались на дорогих тачках, ходили в рестораны и отрывались в клубах, бедный студент бюджетник не мог себе лишний раз позволить обед в местной столовой. За что, естественно, подвергался насмешкам. Тогда он решил попробовать быстро разбогатеть. Но без капитала это оказалось проблематичной задачей. Он работал официантом, курьером, консультантом, уж не знаю, кем еще. Но в итоге, накопил небольшое состояние. Но вместо того, чтобы потратить эти деньги на развлечения и блеснуть перед своими однокурсниками, решил эти деньги инвестировать. Начинал он с малого, купил акции одной компании, спустя какое-то время продал их дороже. Потом он стал сам собирать свои портфели. Инвестиции дело хорошее, но как ты сама понимаешь, если у тебя на руках есть некоторая сумма, то через год максимум, что ты можешь сделать, это увеличить ее процентов на двадцать. И чем меньше у тебя на руках, тем на меньшее ты можешь рассчитывать. А то и вообще можешь проиграть или все съест инфляция.

— Понимаю, я не на лекцию пришла, что он делал дальше? — невежливо перебила я.

— Он решил подойти к одному из своих лекторов. Когда он показал ему свои результаты, то лектор, подумав решил инвестировать в проект Орлова. Таким образом, на руках у него оказалась приличная сумма, которую он стал очень умело использовать. В какой-то момент у него стали водится деньги. Это было заметно по тому, что он стал чаще появляться в столовой, а иногда его стали видеть и в ресторанах. Потом он пропал, а вернулся спустя пару лет со своими инвестиционными роботами. Они приносили ему солидный доход, но и на этом он не остановился. Он решил создать свою платформу. Деньги потекли рекой. Заметив его успехи, к нему стали приходить не просто брокеры, но и инвесторы. Так появился инвестиционный фонд под названием Лабеан Корпарейшн. Вся операционка которого скрыта внутри. Официальное лицо фонда никто иной, как Михаил Стрелецкий, бывший преподаватель Максимилиана.

— Офигеть. Но откуда ты все это знаешь?

— Это единственное, что тебе интересует?

— Не пойми неправильно, но судя по твоему рассказу тут развита чрезвычайная секретность.

— Мой старший брат, — на этой фразе мои глаза округляются еще больше, — да-да, не смотри так. У моего отца было еще два брака до Алисы. Брат, Кирилл, сын от первого брака. Моя мать не хотела делить мужа, а точнее деньги отца с еще одним, как она говорила отпрыском, поэтому выжила его и он сейчас живет со своей матерью. Однако отец все равно всегда спонсировал его. Так вот. Кирилл был однокурсником Макса.

— Ладно. Но как информация не просочилась в массы от тех же однокурсников? Или даже твоего брата.

— Мой брат не такой, — цинично усмехается Костя, — а вообще все дело в том, что все однокурсники стали его инвесторами с низкой комиссией. Но если информация просочится в массы, то помимо разорения их ждет еще и много грязного компромата, собранного Орловым во время обучения.

Я не могу переварить всю информацию сразу. Костя встает, наливает воды и подает мне стакан. Осушив его залпом, немного прихожу в себя.

— Хорошо. Но почему во главе стоит Стрелецкий?

— О, хороший вопрос. Точного ответа у меня нет, но предполагаю, что это одна из мер предосторожности. Дело в том, что, как я уже сказал, вся операционка фонда скрыта. Это и является основной ценностью компании.

— В смысле?

— Ну, главная ценность это не просто фонд со всеми его средствами, а именно программа, на которой работает платформа. То есть сам алгоритм, помогающий зарабатывать деньги. И он строго засекречен. Желтая пресса писала о покушениях на Стрелецкого, предполагаю, что хотели забрать именно код. Но поняли, что он ничего не знает и работает просто по наитию. Тогда от него отстали. На фонд постоянно идут DDos-атаки, об этом даже уже перестали писать.

— А… — начинаю я, но не придумываю, что спросить.

— А, ну еще есть версия, что он просто не хочет шумихи вокруг своей персоны. Уже на последних курсах ему девчонки перестали давать проходу, — пожимает плечами Костя.

— То есть, ты хочешь сказать, что за всеми моими делами, которые я вела со Стрелецким, стоит Макс?

— Ты вела дела со Стрелецким?! — удивляется Костя.

— Скорее против него.

— И как?

— Сто процентов побед и полная компенсация убытков.

— Ну ты даешь. Молодец. Но думаю, против Орлова ты бы проиграла, не в обиду тебе будет сказано. Он настоящий шакал.

Хмыкаю. Теперь сама не готова спорить с таким утверждением. У меня остался последний вопрос.

— Но… что он тут делает?

— На этот вопрос у меня нет ответа. И именно для этого мне нужна твоя помощь.

— Ты же в курсе, что твой отец забрал у меня паспорт и строго-настрого запретил работать?

— Понятно. Сразу бы сказала, что не будешь помогать, и тебе просто любопытно.

— Стоп, я не об этом. Я о том, что никто не должен знать, что я буду работать в своем «отпуске».

— Ты серьезно? — обрадовался Костя.

— Угу. Все равно обычное валяние на пляже не для меня. Да и если Макс здесь, то, вероятно, как обычно, ничего хорошего это место не ждет. Я должна помочь и сделать все, что в моих силах.

Запираю сердце на замок, умом понимая, что чувства тут могут только мешать.

— Отлично. Я с тобой. С чего начнем?

— Костя. Ко-о-остя, — вдруг из коридора раздается голос Алисы.

— Вот черт, — ругаюсь я.

А Костя быстро кидает какую-то тетрадку на кровать.

— Я у Алины.

Постучав, к нам робко заходит Алиса.

— А, Костя, ты тут. А я тебя потеряла, — бедная, кажется, парень ее закошмарил, хотя она, на самом деле, переживала, — ладно, я пойду, не буду вам мешать.

— Ты не мешаешь, — дружелюбно говорит Костя, Алиса даже удивляется, — Я просто попросил у Алины помощи с домашкой, уже ухожу. Пока.

Костя показательно закрывает и забирает тетрадь и направляется на выход. Перед тем, как за ним закрывается дверь, Алиса робко произносит:

— Я тоже могу помогать с домашкой.

Не знаю, слышал ли ее Костя, но виду он не подал. Хотя, как оказалось, парень видит и слышит, куда больше, чем показывает.

Алиса устало опускается на мою кровать.

— Я не знаю, что я делаю не так и почему он меня не воспринимает. Если бы не Федор, то он бы меня давно съел, — она грустно усмехается, — а так хотя бы просто игнорирует. Скажи, почему за все семь лет он ни разу не приходил ко мне за помощью, а к тебе пришел на второй день?

Алиса смотрит на меня больным, затравленным взглядом, в котором сквозит надежда на разгадку. Предполагаю, что дело в отношении матери Кости к первому сыну Федора. Но не могу же я ей об этом сказать.

— Думаю, все дело в моей работе.

— Ты работаешь? Здесь? Но Федор же…

— Нет, — перебиваю я, пока она не успела себя накрутить, — сейчас у меня на самом деле добровольно-принудительный отпуск. Просто Костя, как ты знаешь, разделяет мои интересы.

— Да уж, — хмыкает Алиса, — он с ума сходит по всему экологичному, даже моется редко, — хихикает Алиса, — а ты знаешь, что идея поселиться тут в заповеднике принадлежала именно Косте?

— Не-а.

— Да, да и материалы для дома выбирал он.

Алиса рассказывает о Косте с огромной теплотой. Сразу заметно, что она очень хорошо относится к подростку. Мне даже становится ее немного жаль из-за того, что она оказалась заложницей обстоятельств.

Мы какое-то время еще болтаем с Алисой, а потом она уходит, и я ложусь спать.