Ненавижу тебя, сводный брат!

Глава 26

— Это твоя квартира? — спрашиваю тихо, оглядывая помещение.

Почти не сомневаюсь в ответе. Это их гнездышко с Кирой. Роскошный, стильный двухуровневый лофт. Здесь очень просторно, может быть поэтому, несмотря на красоту, выглядит все немного холодно и пусто.

— Тебе нравится?

Снимаю обувь, ничего себе, включены теплые полы, словно к нашему приезду готовились, хотя здесь никого нет…

Чтобы скрыть нервозность, прохожусь по помещениям. На нижнем этаже пространство делится на огромную гостиную, совмещенную с кухней. За раздвижными дверьми — спальня. Заглянув туда, быстро возвращаюсь — меня смущает королевских размеров кровать. Дорогая мебель в стиле арт-деко, мама обожает подобные интерьеры.

Так, Михалина, не загоняйся! Ты точно не о маме сейчас должна думать! — пытаюсь себя подбодрить.

— Здесь очень красиво.

Мои ноги утопают в светло-сером ковре с мягким ворсом.

— Так это и есть твоя квартира? — продолжаю настаивать.

— Нет, не моя, — Арс касается моих плеч, помогает снять пальто. — Я здесь, как и ты, впервые.

Чувство огромного облегчения и благодарности затапливает меня, хотя я все еще не могу понять, что же это за место.

— Новое жилище Макса, Крюгера, — добавляет с усмешкой. — Он только купил эту квартиру, но великодушно предложил нам переночевать здесь.

Могу ли я позволить себе мечтать? О том, что Арслан не захотел везти меня туда, где часто бывала Кира, заботясь о моих чувствах? Сейчас, когда знаю, что он и вино разбитое оплатил, я готова поверить во что угодно. Все это заставляет меня влюбляться в него еще более стремительно, сердце буквально раскалывается на части от этого чувства, всепоглощающего, лишающего дыхания.

— Мы были в ресторане, потому что ты решал этот вопрос, куда поедем? — спрашиваю тихо.

— Ты догадливая девочка.

Чем больше я узнаю, тем сильнее «влипаю». Это уже не просто влечение. Все это время старалась держаться на расстоянии, давить чувства в себе. И не смогла.

— Нервничаешь? — спрашивает тихо, и я киваю.

Я так запуталась, он меня запутал, он сводит меня с ума… Особенно сейчас, когда его рука ласково касается моего подбородка, поворачивая к себе, заставляя посмотреть ему в лицо…

В этот момент у меня появляется ощущение, что тишина в комнате начинает звенеть.

— У меня есть для этого причина… понимаешь, я еще ни разу… никогда, — бормочу сбивчиво. Вдруг мое предупреждение оттолкнет Арслана? Он думает, что я занималась этим с Емельяновым. Тем более, тот слухи пустил.

— Я в курсе, что ты девственница. Но это ненадолго, — с болезненной усмешкой произносит Арс.

— Но откуда… ведь были слухи, наверняка и до тебя дошли, — бормочу ошеломленно.

— Я умею получать информацию, — на его лице мелькает выражение… от которого становится страшно. До меня вдруг доходит, почему так внезапно исчез Емельянов, буквально испарился, приведя всех в недоумение.

Сколько еще я не знаю? Сколько сюрпризов таит в себе Арслан Эстемиров?

— Не надо меня бояться, Ульяна, — произносит Арс мягко, привлекая меня к себе.

Вот только во взгляде его нет ни грамма мягкости. Пожирает меня глазами, словно и его изнутри огненная лава выжигает, как меня сейчас. Кладет руки мне на плечи, гладит шею. Утопаю в вихре эмоций, которые вызывает во мне. Неосознанно касаюсь кончиками пальцев его щеки, меня пронзает крупная дрожь.

— Я не боюсь тебя…

Сгребает в объятия, сжимает крепко. Моментально возвращаются дрожь и жар, чувствую щекой, прижатой к твердой груди, безумный пульс Арслана. Его дыхание сбивчивое, резкие вздохи. Провожу ладонями по его груди, мне так хочется дотронуться до его обнаженной кожи! Ощутить ее жар.

— Ты уверена, малышка? — бормочет хрипло, нападая на мои губы. Жадно, голодно. Словно насытиться не может. Медленно и нежно ласкает мой язык своим. Меня охватывает пламенная лихорадка. Хочу ласку его сильных, умелых рук, хочу прикосновения, испытать все, что этот мужчина может дать мне. Робко касаюсь языком его губ и хмелею от бешеного ответа — горячего, болезненно жесткого поцелуя, вторжения языка. Вцепляюсь крепко в мужские плечи, чтобы не упасть. Не хочу думать ни о чем, кроме чувственных губ Арслана и сладкого вторжения его языка в мой рот. Тело выкручивает от нахлынувшего желания, груди становятся невероятно чувствительными.

— Уверена…

Сдавленно всхлипываю, когда Арслан обхватывает мои плечи, стискивает до боли, даря властный поцелуй собственника, который предупреждает, демонстрирует, что не будет нежен. Но я и не жду этого. Мне все равно. Я словно попала в центр шторма и уже не понять, выживу или нет, но одно ясно — бороться нет смысла.

Отдаюсь во власть ощущений, самых восхитительных и незабываемых, из всех, что когда‑либо переживала. Жадно впитываю вкус мужчины, хочется отдаться ему со всей страстью, на которую способна. Но я не смею, внутри помимо жара все еще есть место и страху, и смущению.

Уверенным движением Арс помогает мне избавиться от платья, и я остаюсь перед ним в белье и колготках. Дрожащая, смущенная. Его ладони на моей коже — это восхитительно. Прикосновения требовательные, совсем не нежные. Поднимаются выше, к груди, и я едва дышу от полноты ощущений. Откидываю голову назад, жар прожигает поясницу и устремляется ниже, до самых кончиков пальцев на ногах. Теплые губы Арслана ласкают мою кожу, щетина царапает чувствительную шею и декольте.

Арс продвигается ниже, оттягивает кружево бюстгальтера вниз.

— Блядь, ты такая вкусная, девочка. Хочется тебя сожрать, — его голос ломается, хрипловатый смех глохнет в горле.

Кажется, я теряю зрение, все плывет, когда мужские губы захватывают сосок, втягивают в рот. Низ живота пронзают сладкие спазмы. Я и представить не могла, что можно испытывать нечто подобное. Покачиваюсь, Арслан подхватывает меня, несет в спальню.

В висках шумит, когда начинает стягивать с меня колготки. Даже на смущение сил не остается, я приподнимаюсь, выгибаюсь, пытаясь помочь избавить себя от раздражающего элемента одежды. Бюстгальтер болтается на талии, трусики влажные, волосы рассыпаны по плечам в беспорядке. Арс не сводит с меня взгляда, пока резкими движениями избавляется от одежды. Не оставляет ничего, даже трусов, и я могу в полной мере насладиться его могучим телосложением и… внушительной эрекцией.

Как давно мечтала увидеть его обнаженным, провести ладонями по татуировкам на его руках, прижаться к нему, впитать его жар. И вот, когда настал момент, я глупо смущаюсь. Но это всего лишь сиюминутное, вожделение затмевает все остальное, а Эстемиров захватывает, как обычно, контроль. Подается ко мне, его прикосновения грубовато-жадные, когда поглаживает, сжимает мои соски, приподнимает груди ладонями. Гладит так, словно не может остановиться. Внизу живота закручивается узел, потребность в мужских касаниях растет. Я хочу его целиком. Ощутить его тяжесть на себе, его твердость, вкус его кожи.

Другая ладонь скользит по-хозяйски в трусики, размазывая влагу, заставляя со свистом втянуть воздух.

— Тише, не дергайся, — его пальцы скользят по складкам, касаясь там, где больше всего это нужно. Мои колени дрожат, сжимаю их, чтобы не упасть к ногам Арса. Тянущая боль внизу живота становится острее, и единственное, что способно унять ее — его прикосновение.

— Ты мокрая для меня.

— Прости, — выдыхаю нервно.

— Мне нравится, — хрипло посмеивается, прикусывая кончик уха, заставляя выгнуться в его объятиях. — Классно, что заставляю тебя быть такой мокрой.

Его пальцы сжимают трусики, тянут, заставляя шелк жалобно трещать и рваться. И вот наконец мы оба обнажены абсолютно. Твердая мужская грудь прижимается ко мне, а я вожу руками по его спине, наслаждаясь этими прикосновениями, желая, чтобы это длилось бесконечно долго, и в то же время чувствую, как пульсирует и режет между ног, требуя немедленного освобождения. Волосы на груди Арслана трутся о мои соски, дорожка, идущая к паху, щекочет низ живота. Я пылаю.

Подняв голову, Арс смотрит на меня тяжелым темным взглядом, его дыхание становится прерывистым:

— Больше не могу ждать, — повторяет вслух мои собственные мысли.

— Я тоже… — шепчу, задыхаясь. Обжигающая, вязкая страсть проносится по венам, выжигая в теле тавро-потребность в этом мужчине.

Первый толчок заставляет захлебнуться воздухом, выгнуться. Комкаю простынь, вскрикиваю. Это… больно. Очень больно, словно изнутри ножом полосуют.

Замирает, смотрит на меня пристально.

— Н-не останавливайся… пожалуйста.

— Блядь… какая ты горячая… Так сжимаешь меня, девочка, охуеть просто, — цедит сквозь зубы, его голос звучит так, словно и он испытывает боль, которая для меня — повсюду. Целиком захватывает, мешает сделать полноценный вдох. И все же, потихонечку отступает, Арс начинает двигаться осторожно, медленно, растягивая меня, стискивая мои ягодицы.

Из груди вырывается стон, не могу себя больше сдерживать. Всхлипываю, ведь мир сосредотачивается в одной точке, в месте соединения наших тел. Это удивительно. Горячее покалывание распространяется по телу, прогоняя боль.

Арс ловит мои стоны губами, проникает языком в рот, одновременно делая то же самое членом. Его рука проникает меж нашими сплетенными телами, гладит низ живота, затем находит чувствительную точку и меня подбрасывает, выгибает. Пронзает невыносимо сладким кайфом.

— Хочу, чтобы кончила со мной, — бормочет грубовато мне в губы. — Сладкая девочка. Моя девочка. Кусает за нижнюю губу, продолжая двигаться, вызывая восхитительное трение плоти о плоть.

— Твоя, — выдыхаю жалобно.

Обезумевшая. Распластанная под его мощным телом.

Потемневшие глаза смотрят на меня так, что сердце останавливается. Арслан продолжает толкаться в меня осторожно, и я вдруг понимаю, чего ему стоит подобный контроль. Вновь всхлипываю, впускаю его еще глубже, откидываю голову назад, чувствуя, как мое тело открывается ему полностью, подстраивается, расширяется под его приличный размер.

Вздрагиваю от неожиданной ласки, когда он опускает голову, проводит языком по моему подбородку, затем вниз по шее. Наклоняет голову ниже, всасывая сосок в рот, и я содрогаюсь от пронзительных эмоций, чувствуя, как внутри сжимается невыносимо тяжелый, и в то же время потрясающе приятный спазм, сама инстинктивно подаюсь бедрами навстречу мощному телу.

Чем глубже во мне Арс, тем сильнее проваливаюсь в омут ощущений, дышу тяжело, издаю стоны. Словно превратилась в животное. Как же мне нравится его откровенность, его ласки, как лижет меня всюду, оставляя свой аромат. Бесстыдный и восхитительный самец. Растекаюсь кайфом от его грубоватых требовательных ласк, от жадных хаотичных касаний.

Он становится жестче, требовательнее. Глаза блестят, сейчас Эстемиров невероятно напоминает хищника, пока его бедра бьются в меня. Первобытный, властный, неистовый.

Так же как и я тяжело дышит, будто на грани. Арслан повторяет движение бедрами, прижимается лбом к моему, издает хриплый стон.

— Ульяна, — рычит мне в губы. Его руки стискивают мои бедра до боли.

Самый пронзительный момент, пара секунд, но они навсегда будут выжжены в моем сердце. Мое тело лижут языки пламени, меня сотрясает сильнейший спазм, мышцы начинают сокращаться, стук сердца отдается в ушах, пока Арс двигается во мне.

Мутным взглядом наблюдаю, как выходит из меня, стискивая член ладонью, водит по нему, изливаясь мне на живот. Водит по моей коже головкой, затем рукой размазывает еще горячую сперму по моему животу. Мы забыли о предохранении. Я забыла. Арс опомнился в последний момент.

То, что он сейчас делает, вызывает во мне одновременно и животный отклик, и некое сожаление. Понимаю, что хочу, чтобы он кончил в меня, хочу почувствовать в себе его сперму. Попробовать ее на вкус. Прихожу в смущение от собственных мыслей.

Арс падает лицом в подушку, но тут же переворачивается на спину, сгребает меня в охапку и прижимает к себе.

Его член, еще твердый, влажный от моей смазки, касается ягодиц, и я чувствую, что начинаю снова возбуждаться. Безумие. Тыльной стороной ладони и большим пальцем Эстемиров ласкает мой сосок, вызывая дрожь в моем теле.

Мне всегда нравился мой второй размер, но в его огромных ладонях, моя грудь кажется маленькой.

Постепенно дыхание Арса приходит в норму. Он продолжает лениво ласкать мои груди, затем, утыкается носом сзади мне в шею, спрашивает хрипло.

— Как ты, малыш? Я тебя сильно измучил?

— Все хорошо, — отвечаю шепотом.

Теперь, когда все закончилось, новые вопросы лезут в голову. Сколько все это продлится? Ведь нам, скорее всего, придется скрывать ото всех произошедшее.