Ненависть

Глава 20. Иск’аальт. Мир дварфов. Часть третья

Не делай добра — не получишь зла! Многие живут с этой парадигмой, а потом удивляются, что все вокруг такие злые и бесчувственные. Я в подобный бред никогда не верил, но в очередной раз об это спотыкнулся.

Колодка передавила вены на запястьях, отчего кисти рук онемели и стали пульсировать в такт сердцебиению. Кончики пальцев неприятно закололо.

— Дальше я сам, спасибо.

— Давай, мы вас сопроводим, а то мало ли? — проявил инициативу один из стражей.

— Думаешь, может что-то случится? — Ульграф достал из инвентаря молот и ткнул им меня в спину. — Если он дернется, шансов у него не больше, чем у тебя с Шелсрой.

Судя по хохоту, Ульграф умел отменно не только ворчать, но и шутить. Правда по выражению лица стража, к которому это относилось, было понятно, что шутка — издевательская и даже злая.

— Пусти его, решил выслужиться перед королем. Думает, он простит! — фыркнул обиженный.

Вдвоём, я спереди, Ульграф сзади, мы шли по коридору в сторону тронного зала. Наконец я не выдержал тишины и решил ещё раз попытаться вразумить дварфа:

— Пойми, мне было наплевать на клан чёрной горы и на их подполье, они просто достали приглашение, так понимаю, единственный способ попасть сюда такому как я.

Ответа не последовало, Ульграф лишь сильнее засопел.

— Ты совершаешь ошибку! — произнёс я, увидев двери тронного зала.

— Ты не понимаешь, что пытаешься переубедить меня в том, что сам предложил. Если и дальше будешь надоедать болтовнёй, то у тебя это может получиться.

Не дойдя десять метров до дверей короля, Ульграф сравнялся со мной и толкнул в проход справа.

— Только не начинай болтать! — произнёс дварф в ответ на мой удивлённый взгляд.

Судя по карте, мы шли к залу в обход другими коридорами. При появлении стражи я опускал голову в пол и старался принять поникший вид, а Ульграф подгонял меня то тычками молота в поясницу, то бранным словом.

Дварф прекрасно ориентировался в замке, кажется, знал здесь каждый камушек, поэтому мы легко обходили большие скопления стражи и караульных. А главное, попали в зал с реликвиями через потайную дверь.

Как только вошли, Ульграф снял колодки с моих рук, и в них, наконец, хлынула кровь. Я тут же направился к заветному артефакту. Сейчас, когда за окнами было далеко за полночь, переливаясь и источая голубые нити, ожерелье завораживало своей красотой ещё сильнее. Протянул руку и на мгновение замер, переводя дыхание.

«Ожерелье маны» добавлено в инвентарь.

«Ожерелье маны»

Выносливость +130.

Интеллект +70.

Сильное увеличение базового восстановления маны.

Использование: мгновенно восстанавливает 50 процентов маны за счёт окружающих противников.

Восстановление 3 часа.

Доступно с 1 уровня.

— Вот это вещица! — опустив голову, я любовался артефакту на своей шее.

— Теперь понимаешь, почему эти артефакты находятся именно тут? Попадись они вновь испечённым Героям первого уровня и всё, считай пропал. Навыдумывает себе, что непобедим, и помрёт, потеряв бдительность. Только ты это сними пока, дальше будем передвигаться по той же схеме.

Я ещё раз взглянул на украшение, в обычной жизни я был далёк от такого, даже часов не носил, считая, что это излишний аксессуар. Но тут совсем другое дело — бусы дают нехилую прибавку, а это главное.

Не один я решил прибарахлиться в закромах у короля Танделора: в руках Ульграф держал искрящийся молот, тот самый, который я видел тут днём.

— Что ты на меня так смотришь? Больше боясь потерять своё место Танделор решил спрятаться от проблем. Я же хочу решить главную из них, ту, что отравляет наши миры. «Дару небес» не следует здесь пылиться.

— Так, прихвати себе ещё что-нибудь?

— Этот выковал мой прапрадед, поэтому можно считать, что я ничего не украл.

Дварф, отказывающийся от лёгкой наживы — необычный дварф! Чувствую, Ульграф будет мне это не раз доказывать. На моих руках вновь зашумел механизм колодок.

Выйти через центральные ворота было опрометчиво — это понимал не только я. Сейчас мы снова спускались к недрам. Всё-таки клан чёрной горы посодействовал — в данный момент, по словам дварфа, стражи в замке практически не было.

Ульграф остановил меня и вжал к стене:

— Отлично, как я предполагал, двери ещё не запечатали, — он одним глазком выглянул из-за стены, — стража на месте. Десять Героев…Если я появлюсь перед ними с тобой, будет слишком много вопросов, на которые у меня нет ответа.

— А если ты один, к примеру, решил отправиться вглубь катакомб?

— Без тебя?!

Я попросил Ульграфа меня освободить и продемонстрировал «неуязвимость». Обдало холодом, тело покрылось мурашками, и через три секунды я исчез у дварфа на глазах.

— Не тяни время, у меня тридцать секунд, а потом две минуты на восстановление.

— Не приближайся к тому обелиску, иначе тебя сразу обнаружат!

Ульграф направился к страже, а я на всех парах побежал впереди него. Пусть и в впритык, но времени действия заклинания должно хватить. За десяток метров от первого дварфа я сбавил темп, чтобы меня не услышали, и стал аккуратно, на носочках, обходить обелиск.

Находясь в невидимости, моё тело и для меня самого стало полупрозрачным. Я испытывал всё те же ощущения, что тогда с орденом, но привыкнуть к этому даже со второго раза было сложно.

Когда Ульграф подошёл вплотную к толпе Героев, я уже во всю пробирался между них. Видимо взрыв, который я услышал в полночь, прогремел именно здесь, а не в тронном зале — огромная покорёженная дверь продолжала висеть на одной петле.

— Кого я вижу, Ульграф, тебе что здесь надо?

— Хочу обследовать катакомбы, уверен, ты со своими ребятами мог там что-нибудь пропустить.

В этот момент я вжался в стену, чтобы пропустить стража, который шёл прямо на меня. Сделал ещё несколько шагов и оказавшись у самой двери юркнул внутрь. Пять секунд действия невидимости, а впереди прямой участок. Рвану сейчас, и меня точно обнаружат. Как в детстве встал за дверь, надеясь, что плашка с именем и здоровьем останутся незаметны.

— Ульграф-Ульграф, только вернулся и опять ударился в браваду. Думаешь, Танделор оценит? — спросил всё тот же.

— Тебе какое дело, Камнелак?!

Большая часть того, о чем разговаривали Герои мне была непонятна. Ясно одно, они пытались задеть Ульграфа. Я даже думал, что вот сейчас он достанет свой «электрошокер» и начнёт раскидывать головы со злыми языками, но дварф сдержался.

Через две минуты я использовал невидимость и уже догонял Ульграфа, который, смотря в пол, быстро шагал по узким туннелям катакомб.

То, как себя вели Герои мира Иск’аальт с Ульграфом не укладывалось в голове. Часть стражи чуть ли не салютовала ему в замке, пытаясь выразить своё уважение, другие, наоборот, считали своим долгом смешать его с грязью.

Мы петляли, продвигаясь вглубь лабиринта. Появилась возможность испробовать «Свет Аполло». Маленький белый шарик сорвался с моей ладони и устремился вперёд освещая дорогу. Кто-то рядом со мной фыркнул и затушил факел.

— Чего они так с тобой, и что с Танделором?

— Я же просил тебя заткнуться?!

В этот момент к моим ногам упал небольшой шар с догорающим в нём фитилем.

— Одим беги! — раздался крик впереди.

Залбабум замахнулся и был готов бросить ещё один снаряд.

— Не надо, стой.

Эти слова остановили гоблина, но не догорающий фитиль. Ульграф, как заядлый гольфист, ударил по бомбе, и мы побежали в сторону убегавшего зелёного полурослика.

Раздался взрыв, волна пламени откинула моё тело. Упал сам, а сверху на меня повалился тяжеленный дварф.

— Залбабум, он свой! Хватит.

Гоблин успел сменить внешний вид с нашей последней встречи. Сейчас он был одет в красный подранный балахон, испачканные шорты и больше напоминал пирата.

— Как это, свой?

— Отлично, коротышка, ты разрушил единственный выход к берегу! — вскричал Ульграф, поднялся и достал из инвентаря свою новую игрушку.

«Дар небес» заискрил, наполняя туннель светом.

— Успокоились! — я взял дварфа за плечо, но он сразу же оттолкнул мою руку. — Ты чего тут делаешь?

— Видимо тоже, что и вы, пытаюсь спасти свою шкуру.

Почувствовав запах жаренного, Залбабом, только всех развели по комнатам, отправился к катакомбам, успев прошмыгнуть перед тем, как выставили охрану.

— Убери уже это, — пальцем я указал на длинный фитиль ещё одной бомбы в руках гоблина, — и давайте думать, как выбираться.

— Что думать то? Есть ещё четыре выхода на побережье. Если бы дварфы почаще совали свой нос в катакомбы, то знали бы, как они разрастаются. Ну а я бы остался без работы. — гоблин улыбнулся и убрал «шарик», который вот-вот собирался взорваться. Поправил капюшон и повернул нос к Ульграфу. — Если вот этот не выкинет какой-нибудь глупости, то за мной!

Дальше около получаса, а может и того больше, мы петляли в лабиринте одинаковых каменных, а после земляных, туннелей. Гоблин один за другим открывал потайные, замаскированные люки. В одном из таких коренастый, широкоплечий дварф не на шутку застрял.

— Это всё потому, что кто-то слишком много ест! — я взял Ульграфа за обе руки, упёрся ногами в стену и потянул.

Наконец Залбабум отодвинул створку, за которой показалось звёздное ночное небо. Послышались удары волн.

— Да пребудет с тобой…что там у людей? — почёсывая затылок спросил гоблин.

— Если ты джедай, то сила. — я подал руку Ульграфу, вытянул его и плюхнулся на песок. — Может поможешь нам выбраться из этого мира в центральный? Уверен, у тебя есть пару секретных троп.

— Хах, если я их вам покажу, они перестанут быть секретными, — прохрипел гоблин, — дальше вы уж сами. — Но я рад нашему знакомству, было весело.

Залбабум достал из инвентаря приспособление, напоминающее шлем от скафандра, махнул рукой. Он высоко поднимал свои короткие ноги, вбегая в воду, и вскоре пропал.

— Не имел бы ты с ними дело, кого не возьми из мира Кордрака — одни контрабандисты да прохиндеи. Своенравный народец.

— А может, вольный? Мне показалось, мы сошлись с ним на фоне вашего расизма.

— Дело твоё, свободолюбивый ты наш. Свободолюбие — это хаос, должна быть система, которая задаст тебе рамки дозволенного.

Ну дискутировать на тему правительств и их взглядов в моём мире горазд каждый, но, к счастью или сожалению, горячительных напитков поблизости не оказалось. На этом и закончили.

— Куда дальше?

— Вдоль берега, за этим холмом, — Ульграф махнул «Даром небес», — сразу виднеются врата. Я тебе не какой-нибудь подпольный повстанец, в моих картах потайные пути не отмечены, поэтому пойдём на пролом.

Только дварф закончил фразу, в его густой рыжей бороде мелькнула улыбка. Та самая улыбка, которая не предвещает ничего хорошего. Дальше передвигались также на своих двоих, потому как умный тип с залысиной сказал, что нас могут обнаружить.

Обогнули небольшое поселение рыбаков и вышли за холмом. Врата в ночное время освещали огромную территорию вокруг себя, поэтому мысли пробраться туда незаметно, свистнув одну из лодок, были глупыми. У Ульграфа уже имелся план и по решению этого пункта нашего побега.

— Я несколько лет управлялся с нашим перевалочным дирижаблем, сядем в него и отправимся прямиком в врата.

— Думаю, охрана врат не обрадуется.

— Тут то и понадобится эта твоя способность, с помощью ненависти зальёшь там всё огнём, отвлекая внимание.

И вновь загвоздка. Я рассказал Ульграфу, что эмоции в этом мире словно чем-то скованы. За всё моё пребывание здесь дополнительная характеристика ни разу не подскочила. Хотя явно были предпосылки, взять хоть безвыходное положение, когда меня заперли в комнате каменным обелиском.

— Я понял, просто нужно разбудить в тебе злость. — не успев договорить, дварф пнул меня под колено.

— Ульграф!

Последовал удар посильнее, теперь, попав в бедро, он отсушил мне всю левую ногу.

— Хватит, это так не работает!

— Хмм… Видимо влияние местной атмосферы. Не только Герои, но и сам воздух в Иск’аальте пропитан защитой от магии. — он ткнул меня в спину молотом. Россыпь лёгких разрядов током заставила выгнуться.

— Всё!

— Что с тобой не так? Ты дохленький какой-то. Надеюсь, этот твой пернатый из верхушки не ошибся.

Дварф выдержал паузу, склонив голову вниз, а потом резко замахнулся и постарался в прыжке отвесить мне пощёчину.

— Всё!

Оставив попытки меня разозлить и поработать ненависть на себя, мы отправились к переправе. В ночное время все торговые переходы через врата были запрещены, поэтому возле дирижабля одиноко посапывал лишь дварф обыватель.

В разговоре с ним я понимал только Ульграфа. Он заставлял пилота оставить пост по-хорошему, а после закричал, чтобы тот просто уносил ноги или не миновать ему беды. Испуганный с криками рванул в сторону городских стен.

— Одим, забирайся!

Дварф занялся переключателями. У стен города замельтешили плашки Героев. Их крики заглушил рёв вовремя заработавшего двигателя. Дирижабль прокашлялся чёрной густой дымкой и поднялся в воздух.

— Ну теперь самое время подключиться тебе, маг. Как подберёмся вплотную, бей всем что есть вон по тем двум постройкам. Героев в них быть не должно, любители покурить трубку даже близко к ним не подходят, а вот бочек с порохом предостаточно. Начнём первые и, надеюсь, выиграем время. Только без лишних жертв!

Мы быстро выплывали из темноты на голубоватый свет, что излучали врата. Ульграф достал «Дар небес» и я понял — пора. Скрывать было уже нечего, поэтому я надел ворованные бусы, накинул на себя огненный щит и начал произносить заклинание «метеорит».

Над первой постройкой в воздухе быстро образовывались завихрения из небольших лоскутов грозовых облаков. Когда эта воронка набрала критическую массу, небеса разверзлись. Появился чёрный портал с огненным обрамлением. На последней секунде из него с оглушающим хлопком, прогремел на всю округу и вырвался пылающий метеорит.

Удар был такой мощи, что сотрясло весь остров. Дирижабль, который Ульграф стал поднимать всё выше и выше, качнуло сильным потоком воздуха. Я же использовал «Посох повтора». Обнулив время — теперь зарядов осталось четыре — принялся за вторую постройку. Всё повторилось: воронка, портал, метеорит. Судя по тому, что перед глазами не вспыхнули надписи об опыте, на суше я никого не убил.

Оставляя после себя едва заметный красный след, в воздухе просвистела пуля. Больше десяти Героев на «пегасах» быстро догоняли нас со стороны Нордвида. Те, что были на острове, пришли в себя, рассредоточились и открыли по нам огонь.

Гондола спасала нас от выстрелов, но шрапнель быстро превращала дирижабль в решето. Один из тросов, что удерживал серый шар, оборвался и посудина дала крен. Я в последний момент схватился за вытянутый в мою сторону молот Ульграфа. Он подтянул меня к себе, после чего я вцепился в его штанину и поднялся.

Только я это сделал, как в спину ударила пуля. Ослабленный шрапнелью щит впитал весь урон и исчез. Отряд на летающих баранах приблизился вплотную и открыл огонь.

— Давай, осталось совсем немного. — Ульграф одной рукой поднял над собой недавно «приобретённое» орудие.

Небо над нами заискрилось. Громыхая, несколько молний с разных сторон одновременно ударили в молот наполняя его силой. А после сорвались в ближайшего противника. Цепная молния ударила по всем десяти Героям в воздухе. Первый погиб сразу, пара следующих свалилась в воду. Остальные получили серьёзный урон и немного замедлились.

Винт, который к этому времени потерял одну из лопастей, заскрипел и остановился. Одна из пуль попала в печь. Гондола загорелась. Дирижабль начал падать, продолжая по инерции двигаться вперёд. До перехода в Мир оставалось не больше десяти метров.

Ульграф вновь улыбнулся:

— Без прямого приказа за врата они не сунутся. Держись!