Непокорная девственница

Глава четвертая

Катарина обещала себе, что не притронется к еде. Вначале она так и делала. Она глядела, как Джейк приподнимал крышки и рассматривал блюда, бормоча и хмыкая. Потом он положил себе омлет с сыром и грибами и принялся есть. У нее от голода заурчало в животе, чего не бывает с воспитанными леди. От смущения девушка стала пунцовой. Он даже не взглянул на нее.

Катарина взяла стул и села напротив. Джейк наполнил для нее тарелку и передал ей.

— Благодарю, — холодно произнесла она, умирая от голода.

Такой вкусный омлет с грибами, сыром и беконом! Слегка обжаренные помидоры — пальчики оближешь. Вкус изумительный.

Она съела все, что он ей положил, два тоста с маслом и кусочек сыра. Когда Джейк протянул ей вазочку с ванильным мороженым, украшенным клубникой, Катарина решила, что хватит. Он считает ее ребенком, раз заказал мороженое только ей.

Чем раньше он поймет, что она не ребенок, тем лучше.

Но холодная горка ванильного мороженого выглядела так соблазнительно, а в школе это было редкое лакомство. Обычно на десерт давали пудинг и размороженные фрукты.

Можно позволить себе чуточку. Одну ложечку. И еще одну, и еще. Пока она соображала, ложка уже скребла по дну опустевшей вазочки. Девушка собрала остатки и слизнула их кончиком языка…

Подняла голову и увидела, что Джейк горящими глазами глядит на нее.

Внизу живота сладко заныло. Ее обдало жаром. Сердце забилось сильнее, к груди прилила кровь.

Катарина замерла. Она опустила глаза и провела пальцем по губам. Когда она подняла взгляд, ей показалось, что у нее начались галлюцинации.

В глазах опекуна не было ничего, кроме легкого изумления.

— Теперь лучше?

— Важно правильно питаться, — назидательно произнесла она.

— Мудрость от матушки Элизабет? — В уголках его губ заиграла улыбка.

— Я не желаю, чтобы надо мной насмехались, сеньор.

Джейк отодвинул тарелку и взял кофейник.

— Я не насмехаюсь, сеньорита, я просто комментирую.

— Он налил в чашку дымящийся черный кофе.

— Я тоже хотела бы кофе.

— Вы?

— Я.

— А в школе вам давали кофе?

— Нет, — не колеблясь, ответила Катарина, — но теперь я уже не в школе. — Она протянула ему чашку.

— Пожалуйста, кофе, сеньор Рамирез.

— Я был прав?

— В чем?

— В том, что мудрости вы набирались у матушки Элизабет. У меня ощущение, что она снабдила вас советами на все случаи жизни.

— Она хотела только хорошего.

— Не сомневаюсь.

Катарина решила больше не спорить с Рамирезом.

— Да, — согласилась она, — нам давали уроки здорового образа жизни.

— А-а, здоровый образ жизни. Ну-ну. Раздельное питание, ежедневно восемь стаканов воды. И конечно, секс.

Катарина растерянно заморгала.

— Простите?

— Я просто вспомнил, чему меня учили на уроках здорового образа жизни.

— У вас хорошая память.

Он вспыхнул.

— Мне всего тридцать. Я еще не так стар, мисс Мендес.

Тридцать?! Он оказался самым молодым мужчиной, с которым ей довелось разговаривать с тех пор, как она поселилась в монастыре.

— Не сомневаюсь, что с тех пор ничего не изменилось. Так у вас было сексуальное обучение?

— Нет. — Она смущенно зарделась.

— Я так и думал.

— Это неподходящая тема для беседы, — менторским тоном произнесла она.

— Вы через два месяца должны выйти замуж, значит, вполне подходящая. — Катарина вздрогнула, и Джейк прикусил язык.

— Извините, — сказал он. — Я не должен был, но…

Он прав. Она совсем забыла, почему оказалась здесь. Роскошный номер, изысканная еда, великолепный мужчина, сидящий напротив, — все ослепило ее. Она забыла о реальности.

Она забыла, что это всего лишь иллюзия. Отель — новая сияющая тюрьма. Еда — символ временного успокоения. А мужчина ее мечты не имеет сердца.

— Катарина, послушайте меня. Ваша жизнь переменится. Давайте поговорим о будущем.

— Я не собираюсь говорить с вами о сексе.

Черт! Джейк вовсе не собирался обсуждать с ней секс. Тема возникла внезапно. Но раз уж так случилось, почему бы и нет? Он должен выяснить, что ей известно. Знает ли она вообще, что происходит между мужчиной и женщиной?

— Вам нужно с кем-то поговорить. Вы не можете просто… я не могу позволить вам… — неуверенно начал он, видя ее неподдельное изумление. — Думаете, мне это легко? Вовсе нет. Это громадная ответственность.

— От вас требуется лишь подыскать мужчину, который захочет взять меня в жены, и ваша так называемая ответственность закончится.

— Это должен быть подходящий мужчина.

— Извините. Я забыла. Подходящий приличный бразилец. — Ее губы затрепетали. — Думаю, сложностей не возникнет, когда он узнает о моем наследстве.

— Вы что думаете, я выдам вас за первого встречного?!

— Что вы кричите?

— Да, кричу. Послушайте. Это не я придумал. У меня была своя жизнь, которая меня устраивала. А теперь я полностью погряз в вашей жизни, хотя мне этого вовсе не нужно.

— Поэтому мы завтра летим в вашу страну?

— Вы так говорите, словно мы отправляемся на Марс.

— У меня нет паспорта.

— Есть. Эстес дал мне документы. Ваше свидетельство о рождении, аттестат и паспорт с визой.

— Но я вовсе не хочу… — В ее голосе послышался страх, хотя она и постаралась его скрыть. — Я не понимаю, зачем вам везти меня в США. Вы же должны найти мне мужа-бразильца. Лучше сделать это здесь.

— Я беру вас туда, потому что я там живу, там у меня бизнес. Там люди, которые от меня зависят.

— А у меня ничего и никого нет. Вы это хотите сказать, сеньор? — Она гордо вскинула голову.

— Да. Нет. Черт, Катарина…

— Мужчина не должен так выражаться в присутствии женщины. — У нее навернулись на глаза слезы.

— Ты не должна плакать, приказала она себе.

— А мужчине нельзя так фамильярно обращаться к женщине.

— Отлично. Вы собираетесь напоминать мне правила этикета девятнадцатого века всякий раз, когда мы заходим в тупик?

— Этикет — основа отношений в обществе.

— О господи! — взмолился Джейк. — Перестаньте цитировать матушку Элизабет. Со школой и нравоучениями покончено. На следующей неделе вы уже будете жить в Нью-Йорке, носить нормальную одежду и встречаться с разными людьми.

— Я сама сшила свое платье, хоть и ненавижу шить. — У нее потекли слезы.

— Катарина. Извините. Я не хотел… Не плачьте…

— Я не плачу… — всхлипывала она. — Я никогда не плачу.

Девушка зарыдала так горько, что у Джейка сжалось сердце. Он обнял ее и принялся утешать, ласково поглаживая по спине. Он растерялся, не зная, как себя вести.

Она уткнулась лицом в его плечо. От нее веяло шампунем и печалью. Ему казалось, что это он ее расстроил.

— Подходящий бразильский муж, — всхлипывала она, — будет считать меня своей собственностью.

— Успокойтесь, — ласково сказал Джейк, гладя ее по спине.

— Здесь так заведено. Мужчины — властители.

— Я не стану выбирать такого.

— Вы выберете первого же, отвечающего условиям завещания. Вы сами это сказали. У вас только два месяца, чтобы выдать меня замуж.

— Катарина…

— Не понимаю, зачем вам это.

Джейк не ответил. Что сказать? Как объяснить ей, что он хочет увидеть своих сводных братьев, о которых ничего не знает?

И почему он должен что-то объяснять?

Джейк разжал руки и отступил на шаг.

— Уже поздно, — мягко начал он. — Завтра у нас будет тяжелый день.

Ее залитые слезами глаза вызывающе блеснули.

— Я не поеду с вами, сеньор.

— Поедете. И не надо больше называть меня сеньором, мне это надоело. Меня зовут Джейк.

— Матушка Элизабет сказала, что Джоаким.

— Джейк, — резко оборвал он. — Так и называйте меня.

— Хорошо. Мне все равно.

Ей все равно, потому что она не собирается ехать с ним на север.

Джейк принялся задумчиво шагать по комнате, машинально ероша волосы. Как сделать, чтобы она не сбежала? Когда этот кошмар закончится, он со смехом будет вспоминать всю историю, но сейчас…

Обе спальни снаружи не запираются. Как быть? Лечь под дверью ее комнаты? Он устал так, что заснет и на гвоздях. Его не разбудит и стадо слонов.

Есть только один способ, но прежде надо показать Катарине, что он джентльмен, и дать ей шанс быть леди.

— Кажется, вас многому научили в школе, — произнес он. — А говорили ли вам, как важно быть честной?

— Разумеется. Честность должна быть во всем. — Катарина, перестав плакать, удивленно поглядела на него.

— И когда человек дает слово, его надо держать, не так ли? Это ведь тоже вопрос чести.

— Естественно. Джейк кивнул.

— Рад это слышать. А теперь дайте мне слово, что вы не попытаетесь сегодня ночью сбежать из своей комнаты.

— Я даю вам слово, что не попытаюсь сегодня ночью сбежать из своей комнаты.

— Тогда я ложусь спать. И вам советую сделать то же. Помните, вы дали слово, а это вопрос… — Джейк запнулся, осознав, что почти угодил в приготовленную ею ловушку.

Катарина вскрикнула, когда он схватил ее за руку.

— Что вы делаете?

Он тащил ее в свою спальню.

— Оставьте, сеньор. — Она упиралась. — Джейк. Вы не можете… Вы попросили меня дать слово, и я дала его.

Не отпуская ее, Джейк открыл чемодан, порылся в нем и достал шелковый галстук.

— Садитесь.

— Нет. Вы сошли с ума!

Он толкнул ее. Катарина упала на подушку, тяжело дыша и испуганно глядя на него.

— Вы дали слово, что не попытаетесь убежать, но не дали слова, что не убежите.

Стук сердца молотом отдавался у нее в ушах.

— Я закричу. Я подниму на ноги весь отель.

— Только попробуйте. Служащие отеля только этого и ждут. Тут же приедут люди в белых халатах и заберут вас.

Катарина крутилась в его руках. Ему удалось схватить ее и крепко связать ей руки галстуком. Потом он привязал к себе и толкнул на кровать. Сам лег рядом.

— Вы не можете так поступить.

— Замолчите.

— Не подумаю. Я не собираюсь спать с…

Он нагнулся над ней. Его глаза из зеленых стали черными.

— Разумеется. Вы не будете спать со мной. Вы будете спать возле меня.

— Какая разница?

— Поверьте, дитя мое, это огромная разница — спать с мужчиной или спать рядом с ним.

— Я — не дитя.

— Вы — моя головная боль.

— Я ненавижу вас!

— Это вы мне уже говорили.

— Я презираю вас!

— Как угодно, — произнес Джейк и тут же заснул.

Катарина лежала, уставившись в темный потолок. Как могло случиться, что она оказалась в одной кровати с мужчиной? Она лежит с мужчиной и понимает, что это может означать. Читала в книгах, да и девочки в школе обсуждали это.

В голове девушки проносились образы. Лицо горело. Она не должна об этом думать. У нее разыгралось воображение. Это грешно. Кроме того, она ненавидит Рамиреза. Ненавидит, ненавидит, ненавидит его! Он — враг.

У нее пересохло во рту.

Если она чуть-чуть подвинется, то коснется тела Джейка. Она не хочет, чтобы это произошло, но если… если это случится, то что? Он спит, он не опасен.

А если она дотронется до него, то сможет узнать что-нибудь полезное о мужчинах. Основные анатомические различия мужчин и женщин ей известны. Она наивна, но не глупа.

Но есть и другие вещи, ей неведомые.

Тело Джейка по виду не особенно отличается от ее собственного, но ощущается по-другому. Он весь словно состоит из твердых мускулов.

Говорят, врага надо изучить, чтобы победить его.

Медленно и осторожно Катарина повернулась на бок. Поднявшись на локте, она глядела на мужчину, лежавшего рядом с ней.

— Сеньор, — шепотом позвала она. — Джейк.

Он не ответил и не шелохнулся. Его грудь тихо вздымалась. Она поняла, что он спит.

Он — красивый мужчина. Может, о мужчинах так не говорят, но Джейк действительно красив. Темные густые волосы, длинные пушистые ресницы. Знакомые девочки все бы отдали, чтобы иметь такие ресницы. Прямой нос, пухлый сочный рот и мужественный подбородок…

Катарина наклонилась ниже. Вдохнула запах мыла, туалетной воды и мужчины. Это было сексуально. Невероятно сексуально… но достаточно. Нужно попытаться заснуть.

Но сначала, сначала…

Она закусила губу, провела рукой по груди Джейка. Рука скользила все дальше и дальше, пока не дотронулась до майки. Тонкая майка. Почти прозрачная. Она обтягивала его мускулы, его стройное тело.

Катарина положил ладонь на его грудь, почувствовала, как бьется сердце.

Ее собственное сердце бешено колотилось. Она нагнулась ниже, еще ниже, пока не ощутила на своих губах его дыхание. Закрыла глаза, провела пальцем по мужественной линии его рта.

А что, если он проснется и увидит ее? Это опасно. Он может потерять контроль над собой. С мужчинами это случается. Так говорили сестры в монастыре.

Он может схватить ее за плечи, подмять под себя. Разорвать ее ночную рубашку, забросить руки за голову и поцеловать ее. Оставить засосы на шее.

На груди.

Целовать ее соски.

Ее соски затвердели, как только она закрыла глаза и представила себе все это. О, Боже, Боже!

Губы Джейка дрогнули под ее пальцами. Сердце застучало еще сильнее. Катарина отодвинулась как можно дальше, насколько позволял связывающий их галстук.

Не проснулся ли он?

Но он не шевелился. Подождав немного, она повернула голову и взглянула на него. Он спал.

Девушка немного расслабилась и судорожно вздохнула. Что с ней произошло? Она сошла с ума?

Она связана. Вымотана. Вот причина того, что она хотела… хотела…

Катарина прикрыла глаза и забылась глубоким сном без сновидений.