Непокорная для тирана (СИ)

Глава 14 Кристина

— Саид. Ну, Саид, — бормочу, ёрзая от интимных прикосновений. Его ладони давно пробрались под подол. Да и платье на талии болтается. — Ты бы до гостиницы хотя бы доехал. Тут жутко неудобно. Ай!

Вскрикиваю, потому что Саид дёргает скрытую кнопку, и спинка его сидения откидывается назад. А вместе с ней и мы. Ударяюсь носом об его подбородок. Стараюсь выпрямиться, но вздрагиваю от новых прикосновений.

— Поцелуешь так, что мне понравится, — прекращу, и поедем в отель, — заявляет тихо, продолжая гладить через трусики. Легко так, едва-едва. Теперь-то понятно, почему заставил платье надеть. Чтобы беспрепятственно приставать. Гад. Мерзавец. Манипулятор!

Чуть подтянувшись выше, целую. Закрываю глаза и отдаюсь этому процессу. Сталкиваюсь с его языком, прикусываю губу, сминаю и давлю. И от собственных действий завожусь. Голова кружится, в груди жар распирает. Валиев не торопится забрать контроль, просто отвечает и легко надавливает на скрытые точки. Сдвинув вбок бельё, гладит мои складочки, заставляя меня вздрагивать и теснее в него вжиматься.

Я буквально лежу на нем и целую. Только целую. До нехватки кислорода. До горящих губ. Корябаю ноготками скулы и щетинистые щеки. Пьянею. И смелею.

Тяну за кофту наверх. Саид чуть приподнимается, позволяя мне снять её. Затуманенным взором смотрю в суровое лицо. Дышу часто-часто и с наслаждением провожу подушечками пальцев по горячей смуглой коже груди. Он напрягается. Я вижу его реакцию на меня и злорадно улыбаюсь. Не одна я так реагирую на него.

— Я справилась? — шепчу, облизывая губы.

— Хочешь, чтобы я прекратил? — спрашивает, бровь выгибая, и давит. Только давит, не проникая. Вырвавшийся из груди несдержанный стон красноречиво отвечает вместо меня.

Тянусь к губам, но больше управлять собой мне не дают. Жадно отбирают всю власть, глубоко проталкивая язык и кусая-клеймя. Пряжка ремня слишком громко гремит, и я дёргаюсь, прерывая.

Саид приспускает джинсы и, перехватив за бёдра, сажает прямо на свой длинный толстый член. Вытягиваюсь в струнку, привыкаю к нему и с надрывом дышу. Его так много во мне. И мышцы ноют, неприятно растягиваясь. Слишком много секса для меня. Слишком много Валиева.

Мужчина не торопится продолжить. Неспешно гладит, смотрит из-под опущенных ресницу. Подобравшись под платье, грудь сжимает и соски выкручивает до сладкой боли. Они тоже слишком чувствительные, многое сегодня пережили.

— Саид! — хнычу, неосознанно двигаясь на нем.

— Тише, не торопись, — он тянет на себя, заставляет лечь. Ласково целует в припухшие губы. По щеке гладит.

— Защита, — выдыхаю, прикрываю глаза от лёгкого толчка. После первого раза Саид не забывал, но всё же напоминаю.

— Я помню, — прикусывает нижнюю губу и приподнимает меня за бёдра. Плавно так, легко. Сам толкается с оттяжкой, заставляя вскрикнуть.

Смещает меня, посадив на колени, тянется к карману. Быстро раскатывает латекс по каменной плоти. Я сама приподнимаюсь и направляю его в себя. Замечаю лукавую полуулыбку и хитрый взгляд. Но слишком распалена, чтобы анализировать.

Валиев сжимает ягодицы, разводит их чуть в сторону и, приподняв, опускает меня. Вскрикиваю, упираюсь ладонями в плечи. И сама начинаю двигаться. Саид распускает волосы. Накручивает на кулак и тянет назад, заставляя меня выгнуться. Подаётся тазом, усиливая напор, но больше никак не перехватывает инициативу.

Мои же собственные руки кладёт мне на грудь. Сжимает. И я понимаю его просьбу. Охотно глажу себя и двигаюсь на нем. Ёрзаю, усиливая трение, губы кусаю от наслаждения. Полностью забываю обо всём, отдаваясь сладкому процессу. Возбуждение проносится по телу, впивается острыми искорками. Жаром наполняется низ живота, тянет и вибрирует.

— Устала, — жалобно стону, ощущая, что немного не хватает до нужно точки. Смотрю мутным взором на Саида.

Мужчина тут же реагирует. Подхватывает удобнее под бёдра и начинает вбиваться снизу.

— Опусти пальчики, поласкай себя, — летит тихое требование.

И я подчиняюсь, давлю на заветный бугорок, тру его. Вскрикиваю от двойного наслаждения. Оргазм захватывает всё тело, обжигает вены, скручивает мышцы. Я лечу в пропасть развратного удовольствия. И теряю все ориентиры.

Саид продолжает двигаться во мне, шипит что-то матерное. Мужские пальцы сильнее впиваются в кожу, и мужчина кончает. Падаю на его тяжело вздымающуюся грудь. Кажется, даже отключаюсь ненадолго. С глупой улыбкой на лице.

Хочу отстраниться, отсесть. Но Валиев сильнее стискивает и держит в объятьях. Так непривычно. Самый грубый, хладнокровный мужчина после секса любит обнимашки.

Восстановив дыхание и сердцебиение, меня, наконец, выпускают. Перебираюсь на своё кресло. Поправляю задранное платье и обнаруживаю совершенно порванные трусики.

— Ты просто дикарь, — выдаю, стягивая остатки белья. На что Саид только усмехается, приводит себя в порядок, протягивает мне влажные салфетки и заводит машину.

Открываю окно, запуская свежий воздух, так как весь салон пропах нашим сексом. Включаю свет над головой и в зеркало, встроенное в козырёк, осматриваю себя. Замечаю очередной засос-укус на шее. И желание прибить Валиева растёт просто с геометрической прогрессией. Мне всю себя придётся обмазывать тоналкой, чтобы следы одного дикаря скрыть.

Мы доезжаем до местной гостиницы. Двухэтажное вытянутое здание, не претендующее на какие-либо звёзды, встречает нас полной тишиной и тщедушным сторожем. В просторном и полутёмном холле за стойкой администрации сидит женщина предпенсионного возраста и сразу же неодобрительно смотрит на меня. Я уже за сегодня столько осуждения хлебнула, что совершенно не реагирую на взгляды.

— Что-то не так? — зато реагирует Саид, переключая внимание женщины на себя.

— Нет, что вы. Добро пожаловать, — натягивает фальшивую улыбку женщина и протягивает ключ с круглым красным номерком.

Мы поднимаемся в номер. Устало плюхаюсь на двуспальную кровать. Нужно душ принять и спать лечь. Пусть время только восемь. Я слишком вымотана.

— Завтра съездим в центр, купим тебе необходимые наряды и аксессуары, — ставит перед фактом Валиев, стягивает верхнюю одежду вместе с кофтой и, подхватив сигареты, уходит на небольшой балкон.

— Нана говорила, надо три дня отстоять от рассвета до заката. Мы разве не должны быть у твоих родственников? — выхожу к нему и останавливаюсь на пороге.

— Приедем чуть попозже, ничего страшного. Мои братья там справятся.

— Я не знаю, какая между вами кошка пробежала, но ты очень важен для бабушки. Неизвестно, сколько она ещё проживёт. Пусть до ста лет, конечно, но всё же. Ради наны не нарушай ваши обряды. Подари ей эти дни. Покажи, что чтишь традиции своей семьи. А косые взгляды и обсуждение моей одежды я как-нибудь переживу, — кладу ладонь между лопатками.

Глажу по голой спине, корябаю по бокам и обнимаю за талию. Не знаю почему, но мне хочется сейчас простого человеческого тепла. Без какого-то эротического подтекста. Наверное, мне тоже хочется иметь такую бабушку. Которая будет меня любить просто безвозмездно. А у Саида она есть, и он не ценит этого.

Валиев ничего не говорит. Докуривает, выбрасывает бычок и, подхватив на руки, несет в постель. Сам стягивает одежду с меня. Раздевается.

— Опять, Саид? Я устала. У меня всё болит, — ною отбиваясь.

— Спать, Крис. Завтра вставать до рассвета, — бурчит, подминая под себя. Улыбаюсь глупо. Он прислушался ко мне. Это чертовски приятно.

Пока хлопаю ресницами, Саид не меняет привычек. Тискает, в себя вжимает, наваливается. На удивление засыпаю быстрее Валиева. Просто отрубаюсь и даже не обращаю внимания на властные замашки тирана.

Ранним утром, ещё до рассвета, мы выезжаем из гостиницы. И, честно говоря, я уже не рада, что уговорила его отстоять поминальную службу. Очень хочется спать. Всё тело ноет, мышцы гудят, голова болит. И чтобы хоть немного прийти в себя, мне нужен кофе. А вот Валиев выглядит бодрым и отдохнувшим. Гад! Хочется ему нервы потрепать, чтобы не выглядел таким безупречным.

Мы доезжаем до дома его родственников как раз на рассвете. Тут уже вовсю кипит жизнь. Мужская часть выносят стулья во двор, женская — комнаты накрывают. Тяжко вздохнув, собираюсь с силами. Вымученно улыбаюсь, когда Валиев открывает мне дверь и протягивает руку помощи. Так не хочется, чтобы он уходил. Смогу ли я целый день выдержать компанию не слишком дружелюбных родственниц?

Только Саид удивляет, тянет меня на кухню. Ну да, мы ведь не завтракали. Логично, что сначала нужно поесть. А на кухне хозяйничает его как бы невеста. Вот она выглядит прекрасной, свежей, бодрой и совершенно неуставшей. Не то что я.

Девушка разворачивается, услышав наши шаги. Улыбается лучезарно любимому своему.

— Доброе утро, а я как раз кофе заварила, будете? — это она спрашивает только у Валиева.

— Привет, Жасмин. Будем, — отвечает мужчина, двигая два стула.

Девушка наливает в кружку кофе и добавляет молока. Бодренько так несет и ставит возле будущего бывшего жениха.

— Он не пьёт с молоком, — бурчу только потому, что не выспалась и злая. И нет, я не стерва. Нагло забираю напиток из-под носа Валиева и тянусь к сахарнице.

— Да, мне без молока, — соглашается со мной Саид, и я вновь заслуживаю злобный взгляд малолетки.

— Сколько тебе лет? — тихо спрашиваю, прихлёбывая обжигающий напиток, и буквально чувствую, как просыпаюсь. Мужчина бровь выгибает, удивлён вопросу? — Как по мне, ты староват для меня. А для неё вовсе в дедушки годишься. Это, конечно, не моё дело.

— Староват для тебя? — перебивает и усмехается. — Ты заставляешь меня доказать тебе обратное!

— Я не в этом смысле. Просто… — пытаюсь подобрать правильные слова, но приходится замолчать, так как к нам возвращается девушка с новым кофе для Саида.

Садится рядом, в отдельную тарелку подкладывает печенье и двигает к мужчине. Улыбается, показывая чудесные ямочки. Краснеет слегка и глаза опускает на скатерть. Господи, сама невинность.

— Как родители? Твой папа все еще на мясокомбинате работает? — заводит беседу Валиев.

Я ем. Пью бодрящий и вкусный напиток. И не лезу к ним. Даже не подслушиваю. Саид просто вежлив с девочкой, которая влюблена в него. Да, он, возможно, бездушная скотина, любящая всё и всех контролировать, но детей, по всей видимости, не обижает. Жасмин же воодушевленно отвечает на его светские вопросы и, кажется, обретает веру в светлое будущее с ним.

— Спасибо за кофе, — оставив пустую кружку, Валиев встаёт.

Девушка тоже вскакивает. Я сижу, потому что не доела. Только голову поднимаю и машу ему кусочком пахлавы.

— До вечера? — бурчу с набитым ртом.

— Сильно не нагружай себя, — хмыкает тиранище, оставляя поцелуй на губах. И нет, Валиев не обо мне заботится, а о себе. Уставшая я менее активна, а он явно настроен доказать, как сильно я не права, называя его стариком.

Как только мужчина удаляется, улыбка стекает с красивого личика невинного цветочка. Жасмин сжимает пальцы в замок и с каменным лицом начинает прибирать стол. Я только успеваю подхватить кружку с недопитым кофе и ещё одну пахлаву. Но ничего не говорю. Не буду же я ругаться с девушкой из-за мужчины. Тем более он не мой. И я не имею права лезть в их взаимоотношения. Возможно, через месяц наше соглашение завершится и Валиев женится именно на ней. Для статуса там, по обычаям своим или ещё по каким-то соображениям.

Этот день пролетает очень быстро. Снова все молодые девушки под руководством наны носятся с подносами да едой. Накрывают на стол, убирают грязную посуду, моют, накладывают, сортируют. В общем, без дела никто не сидит.

Благо сегодня гостей не так много и есть время немного передохнуть. Пожевать вкусностей, посидеть с бабушкой и поговорить. Нана рассказывает о детстве Саида и его братьев. Ещё вспоминает свою внучку-стерву. Вот про неё мне не очень интересно слушать, но я не перебиваю.

Ближе к четырем часам в дом заходит Валиев. Мы как раз со старушкой садимся в очередной раз пить чай, отдыхать и общаться.

— Привет, нана, — Саид обнимает бабушку со спины, целует в макушку. — Украду пораньше твою новую подругу. Ты не против?

— Конечно, езжайте. Покажи ей город, пока ещё светло, — соглашается женщина, похлопывая по предплечью.

— Но как же обычай и традиции? — ворчу я, так как до заката ещё минимум два часа.

— Немного отступить от традиций можно, — подмигивает женщина.

— С наной спорить нельзя. Собирайся, Крис, — добавляет властных ноток Саид и садится на свободный стул.

— Хорошо, — вздыхаю тяжко и, поднявшись, ухожу в комнату.

Скинув пропахшее едой платье, плетусь в душ. Переодеваюсь в джинсы и блузку. И пусть только пикнет, я устала от платьев! Упаковав вещи обратно в чемодан, подхватываю и его. Мы все равно живём в гостинице. Смысла нет его здесь хранить.