Непорочная куртизанка

Глава 21

Кларисса спала плохо и проснулась с тупой головной болью и ноющими ногами. Больше всего на свете ей хотелось свернуться клубочком под одеялом и провести так весь день. Но когда вошла Салли с чашкой горячего шоколада, она вынудила себя сесть.

— Прекрасный день, мэм, — объявила Салли, раздвигая шторы и впуская блеклый ноябрьский свет. — Холодно и сухо... ночью был мороз. Какое платье наденете?

— Что-нибудь подходящее для прогулки. И, Салли, я хочу, чтобы вы пошли со мной.

Где-то посреди тяжелой ночи она пришла к решению. Есть только один выход из положения, в которое она попала. Нет ничего важнее безопасности брага. Фрэнсис будет спасен, только когда состоится свадьба с Джаспером и все они отправятся в Нортамберленд. А уж тогда она как-нибудь убедит Джаспера взять с собой мальчика...

Главное — ускорить свадьбу. Но как это сделать? Даже до вчерашней ночи Джаспер не слишком спешил к алтарю. Мало того, если он пожелает, может подождать, пока не женятся братья, поскольку состояние дяди будет разделено только в случае выполнения условий завещания всеми тремя Салливанами, причем до смерти виконта.

— Салли, пошлите Фрэнка ко мне, — попросила она, когда горничная закончила ее причесывать. — Я хочу поговорить с ним перед уходом. И еще: я надену голубую шелковую шляпу с вуалью.

— Да, мадам.

Салли вынула шляпу из картонки и с восхищением стала вертеть ее в руках.

— До чего же красивая! А этот мальчишка — сплошной сгусток энергии. Мистрис Ньюби вчера чуть с ума не сошла с этими двумя сорванцами. Конечно, это естественно: если детям нечего делать, они только и путаются под ногами.

Салли покачала головой и исчезла.

Кларисса сама заметила, что брат не находит себе места. Дома, в Кенте, если не считать нескольких обязательных часов занятий, он никогда не сидел на месте. Вечно бегал по всей округе, торчал на конюшне... Конечно, несправедливо держать десятилетнего мальчика в четырех стенах! Нужен какой-то компромисс.

Фрэнсис бесцеремонно ворвался в спальню сестры как раз в тот момент, когда она пришла к этому выводу.

— Салли сказала, что ты хотела меня видеть.

— Так и есть.

Кларисса протянула мальчику руки. Нужно объяснить ему их положение, при этом не слишком испугав.

— Слушай меня внимательно, дорогой. По-моему, Люк видел меня прошлой ночью. Нет-нет, все в порядке. Не бойся. Он не знает, где мы. Но теперь несколько дней следует быть крайне осторожным. Понимаешь?

Мальчик часто закивал. В глазах по-прежнему стоял ужас.

— Я никогда не выйду из дому. Никогда... Даже во двор, с Сэмми.

— Думаю, во дворе тебе не грозит никакая опасность, — улыбнулась она. — Но без меня из дому даже не выглядывай.

Со времени своего спасения из дома Берты он немного поправился, и она чувствовала, как распирает его неуемная энергия.

— Мне нужно ненадолго выйти. Но когда я вернусь, мы погуляем в парке, — пообещала она.

Там им тоже ничто не грозит. Последнее место, где они могут встретиться с Люком, — это Грин-парк. Место для детей и их нянек. Мужчин там почти не бывает.

— Ладно, — кивнул Фрэнсис. — Можно, я захвачу мяч?

— Если он у тебя есть.

— Мы нашли мяч в сарае, во дворе.

— Хорошо, — сказала она и, встав, потянулась к накидке. — Постарайся в мое отсутствие не слишком донимать мистрис Ньюби.

Он широко улыбнулся, и ее сердце перевернулось. Перед ней был почти прежний Фрэнсис!

Она отослала его на кухню и, прежде чем спуститься вниз, поправила вуаль, почти закрывавшую верхнюю часть лица. Под шляпой не было видно волос, и Кларисса чувствовала себя менее уязвимой.

До Аппер-Брук-стрит было совсем недалеко. Кларисса шла быстро, настороженно глядя по сторонам. На улице было полно народу, все спешили по своим делам, не замечая окружающих. Салли пришлось почти бежать, чтобы не отстать от госпожи. К тому времени как они остановились перед красивым фасадом Блэкуотер-Хауса бедняжка сильно задыхалась.

Уже подняв дверной молоток, Кларисса начала сомневаться в разумности своего поступка. А вдруг граф откажется ее принять? Или решит, что она пришла излить ему душу? Но этого она сделать не может — слишком глубоко увязла в обмане, простой исповедью не обойтись.

И трудно винить Джаспера, если, узнав о том, как его использовали, он просто разорвет их соглашение. Пока Фрэнсис не будет в безопасности, это отвратительное отчуждение должно продолжаться.

Кларисса решительно стукнула в дверь молотком в виде львиной головы. Дверь почти тут же открылась, и она увидела удивленное лицо дворецкого. Он прав: слишком рано для утренних визитов, даже если перед ним стоит любовница хозяина.

Кларисса улыбнулась, с облегчением поняв, что помнит его имя.

— Доброе утро, Крофтон. Его сиятельство дома?

— Кажется, да, мэм. Но не знаю, принимает ли он визитеров.

— В таком случае будьте добры спросить, не примет ли он мистрис Ордуэй.

Она вошла в холл, и Салли прошмыгнула вслед за ней.

— Если вы подождете в библиотеке, мэм...

Крофтон открыл дверь в комнату.

— А ваша горничная может остаться в холле.

Салли покорно села на скамью у стены. Кларисса направилась к библиотеке. Все та же уютная обстановка со следами былой роскоши...

Ее взгляд упал на диван, где он впервые поцеловал ее по-настоящему, и воспоминания наполнили ее такой тоской и желанием! Будут ли они когда-нибудь так же близки? Да примет ли он ее вообще? Вряд ли она вынесет еще один приступ его гнева, а ей хотелось одного: обнять его, прижаться губами к губам и довести до исступления — чему уже успела научиться в его объятиях.

Джаспер заканчивал одеваться, когда Крофтон объявил о приходе гостьи. В нем вновь вспыхнула надежда. Неужели она наконец-то решилась рассказать ему правду? Открыться? Иначе зачем она здесь после вчерашней ночи?

— Я сейчас спущусь. Принесите кофе в библиотеку, — велел он, пытаясь скрыть нетерпение. Просунув руки в рукава камзола, он вышел и почти бегом спустился по лестнице.

Кларисса стояла у камина лицом к двери. Лицо было бледным, но решительным, и Джаспер отчетливо ощутил, как гаснет надежда. Она здесь не для того, чтобы сознаться во лжи.

— Вы выбрали слишком ранний час для визитов, мэм, — сухо заметил он. — Чему обязан столь нежданным удовольствием?

Все еще хуже, чем она предполагала!

Столкнувшись со столь ледяным приемом, Кларисса на миг лишилась дара речи. Черные глаза были непроницаемы. Прекрасный рот невесело сжат в тонкую линию.

Но она не может, не имеет права сломаться! Если так суждено, значит, будь что будет! Ей нужен этот брак, чтобы скрыться от Люка. Отныне между ними — только сухие фразы контракта.

— Я подумала, что, судя по нынешним нашим отношениям, стоило бы ускорить день свадьбы.

Он открыл маленькую табакерку и неспешно взял понюшку.

— В самом деле... судя по тому, как обстоят дела... м-м-м...

Он сунул табакерку в глубокий карман камзола.

Больше она не смогла вынести.

— О, пожалуйста, Джаспер! И без того все слишком сложно и слишком тяжело! Тебе нужен этот брак, мне он тоже нужен.

Это было чистой правдой. Если не считать, что она получит от этого брака совсем не то, что недавно предлагал Джаспер. И на что она хоть и робко, но рассчитывала...

— Какой смысл оттягивать то, что принесет пользу нам обоим?

Джаспер долго молчал, рассматривая ее и покачиваясь на каблуках.

— Нам обоим? — пробормотал он наконец, слегка подняв брови.

— Прошлой ночью ты сказал, что будешь настаивать только на первоначальных условиях контракта. И упомянул, что дорого заплатил за мою роль в этом спектакле. Я всего лишь прошу, чтобы мы как можно скорее завершили все формальности, поскольку продолжение процесса не доставляет нам обоим удовольствия.

— Почему же? Мне иногда это доставляло немало удовольствия, — парировал граф.

Кларисса почувствовала, что краснеет.

— Как и мне, — смело заявила она. — И это вам прекрасно известно, милорд. Но по какой-то причине это кончилось. Так что я была бы крайне благодарна, если бы мы выполнили условия контракта. Тогда каждый сможет пойти своей дорогой.

Она в жизни не предполагала, что способна на такую отъявленную ложь, да еще против своей воли! Но что сказано, то сказано, и она увидела, как лицо Джаспера исказилось сначала гневом, потом презрением.

— Ваши аргументы неоспоримы, мадам. Я в ближайшее время сделаю необходимые распоряжения и провожу вас в Блэкуотер-Мэнор, в Нортамберленде, где, должен настаивать на этом, вы проживете не менее полугода.

— А ты? — тихо спросила она.

Он ответил коротким, пренебрежительным смешком:

— Как я уже сказал прошлой ночью, не стану обременять вас своим присутствием, мистрис Ордуэй.

Услышав шаги, он повернулся. В комнату вошел Крофтон с подносом, на котором стояли кофейник и чашки.

— Мистрис Ордуэй уже уходит, Крофтон.

Дворецкий скрыл изумление и любопытство почтительным поклоном. Похоже, содержанка серьезно оскорбила его сиятельство. Граф редко сердился, но сейчас едва сдерживал бешенство.

Крофтон открыл дверь библиотеки для дамы, которая, гордо выпрямившись и глядя перед собой, прошла мимо него.

При виде госпожи горничная поспешно вскочила:

— Мы уже уходим, мэм?

— Да, Салли.

Кларисса нетерпеливо притоптывала ножкой в ожидании, пока дворецкий откроет дверь, после чего проплыла на крыльцо, пробормотав: «Спасибо, Крофтон».

Она опять почти бежала, и Салли едва поспевала за ней. Теперь она сама была вне себя. Как посмел Джаспер обращаться с ней подобным образом? Унизить перед слугой?

Похоже, ложь размножалась, как кролики. Сможет ли она когда-нибудь стать прежней и, по возможности, опять говорить только правду?

Люк без труда нашел дом на Халф-Мун-стрит. Улочка была маленькой, и ему пришлось всего один раз справиться у прохожего, где дом графа Блэкуотера. Сейчас он стоял в узком переулке, ведущем к конюшням напротив дома графа. По одну сторону от входной двери тянулись окна, но влезть в дом через окно опасно: увидят из домов на другой стороне улицы, а шум ему ни к чему.

А вот сзади... Нужно пройти дальше по переулку, параллельному тому, на котором он стоял. Переулок ведет мимо дома к конюшням.

Но мысль о взломе и похищении показалась ему не слишком разумной. Во-первых, слишком шумно, да и Кларисса начнет отбиваться!

Он продолжал обдумывать план, когда на другой стороне улицы показались две женщины. Одна — в меховой накидке и элегантной шляпке с вуалью в мушках, другая — скромно одетая, по-видимому горничная. Когда они остановились у двери графского дома, Люк отступил в тень. Значит, это Кларисса и ее служанка. И скорее всего Фрэнсис тоже в доме. Она наверняка не выпускает его из вида с тех пор, как похитила у Берты.

Дверь за женщинами закрылась, а Люк остался на месте, машинально постукивая по зубам ногтем указательного пальца. Через несколько минут дверь снова открылась, и на крыльцо вышли Кларисса с братом. Последний подбрасывал мяч и подпрыгивал от возбуждения.

Кларисса взяла его за руку, и оба направились к Пиккадилли.

Люк улыбнулся. Ну вот, теперь оба попались! Остается придумать, как захватить их без лишнего шума.

Он подождал, пока они доберутся до Пиккадилли, и сразу последовал за ними на почтительном расстоянии, старательно прячась в толпе. И как раз успел увидеть, как они входят в Грин-парк.

Не стоит идти за ними. Слишком он будет выделяться среди нянек и их подопечных, резвящихся среди кустов и вокруг пруда.

Люк прошелся по Пиккадилли и нанял экипаж.

Кларисса обрела некоторый покой, наблюдая, как брат гоняет мяч по траве и его все еще впалые щеки розовеют от холода. Он остановился у пруда и с завистью наблюдал, как двое мальчишек играют с деревянным корабликом, подталкивая его в воду палками.

— В следующий раз мы и Сэмми с собой возьмем, ладно, Рисса?

— Возможно, — уклончиво пробормотала она. — Это зависит от того, понадобится ли он мистрис Ньюби.

Фрэнсис кивнул и, азартно вопя, плюхнулся в кучу сухих коричневых листьев, старательно собранных садовниками. Кларисса улыбнулась и пошла по тропинке, постоянно наблюдая за окружающими. Невозможно представить, чтобы здесь оказался Люк, но она ни на секунду не теряла бдительности!

Кларисса позволила брату поиграть еще час, а потом окликнула:

— Фрэнсис, нам пора. Уже полдень. Разве ты не голоден?

— И давно, — кивнул он. — Мистрис Ньюби обещала сделать яблочные пончики.

— Тогда давай поспешим. — Кларисса улыбнулась, крепко взяла его за руку, и они перебежали Пиккадилли.

— А мы еще пойдем гулять, Рисса?

— Да, мы попробуем ходить в парк каждый день.

Она свернула на Халф-Мун-стрит. На другой стороне улицы, напротив дома, стоял наемный экипаж. Лошади дремали, опустив головы. Но стоило Клариссе и Фрэнсису приблизиться, как экипаж пришел в движение. Кларисса снова насторожилась, но экипаж подозрения не вызвал. И тут кучер взмахнул кнутом, и лошади оказались на середине узкой улочки как раз в тот момент, когда Кларисса и Фрэнсис подошли к двери дома.

Все случилось настолько быстро, что позже Кларисса так и не смогла восстановить последовательность событий. Дверца экипажа распахнулась так резко, что Кларисса отлетела к стене дома и ударилась головой. Из глаз посыпались искры. Откуда-то, словно издалека, раздался крик Фрэнсиса. Грубые руки подхватили ее и потащили в экипаж. Она упала на колени, на грязный пол, и лошади снова тронулись.

Сбитая с толку, ошеломленная, она подняла глаза. Кларисса слышала плач Фрэнсиса, но видела только сидевшего напротив дядю. Сложив руки на груди, он с тонкой усмешкой разглядывал племянницу.

Кларисса кое-как поднялась и уселась рядом с забившимся в угол Фрэнсисом.

— Ты за это заплатишь, — прошипела она, глядя на Люка.

Тот подался вперед и спокойно, даже лениво, отвесил ей пощечину.

— Сомневаюсь, Кларисса. Очень сомневаюсь. Ты и твой братец — мои подопечные. И я вправе делать с вами все, что пожелаю. Могу обвинить тебя в похищении своего питомца, и тогда судья отправит тебя трепать коноплю в тюрьме Брайдуэлл. Впрочем... — Он улыбнулся. — У меня относительно тебя другие планы. Я упеку тебя куда-нибудь поближе.

Кларисса похолодела, хотя лицо горело огнем. Из уголка рта, рассеченного перстнем Люка, текла кровь. Голова тупо ныла.

Фрэнсис все еще тихо плакал. Она прижала его к себе и стала гладить. Брат не должен знать, что она боится, хотя злорадное лицо Люка вызывало в ней ужас.

Она взглянула в сторону двери, прикидывая, нельзя ли открыть ее и выпрыгнуть на ходу, с Фрэнсисом на руках. Нет, нельзя. Скорее всего они попадут прямо под колеса другого экипажа и разом решат все проблемы Люка.

Кларисса откинулась на спинку сиденья и, продолжая гладить брата по голове, закрыла глаза — ведь все равно пока что ничего нельзя изменить.

Экипаж остановился.

Люк снова подался вперед, и Фрэнсис вскрикнул. В руке дяди блеснул нож. Он вырвал Фрэнсиса из объятий сестры, зажал горло сгибом локтя и уколол ножом за ухом.

— Спускайся вниз, Кларисса, и не двигайся.

Он мог бы и не угрожать. Достаточно и того, что Фрэнсис смолк и потрясенно смотрел на сестру совершенно сухими глазами. Она ответила ободряющей — так ей казалось — улыбкой и спустилась вниз. Экипаж стоял у дома Люка на Ладгейт-стрит.

Люк тоже спустился, держа одной рукой Фрэнсиса, а второй по-прежнему угрожая ему ножом.

— Подойди к двери и постучи, — приказал он.

Кларисса повиновалась, хотя внутренний голос кричал: едва они войдут в дом и за ними закроется дверь — все пропало.

Но что можно сделать, если Люк угрожает мальчику ножом?

Дверь открылась, и девушка с чувством обреченности ступила в узкий, пропахший плесенью холл.

Люк и Фрэнсис вошли вслед за ней, и дверь захлопнулась.

Свет в холл проникал через единственное окно-фрамугу над дверью. Кларисса огляделась, стараясь запомнить окружающую обстановку.

— Наверх! — приказал Люк, мотнув головой в сторону узкой лестницы.

Кларисса стала подниматься. Преодолев два лестничных пролета, она оказалась перед дверью, ведущей на чердак. Люк велел открыть. Она увидела нечто вроде спальни: постель, сломанный комод и грязный горшок под кроватью... К тому же здесь было холоднее, чем в погребе. Через щели в оконном переплете задувал ледяной ветер.

Люк швырнул Фрэнсиса на кровать и шагнул к двери.

— Останетесь здесь, пока я не договорюсь, куда вас поместить, — ухмыльнулся он. — Моя назойливая племянница, я подыскал для тебя хорошенькое местечко, но мне потребуется несколько часов, чтобы определить тебя туда. А пока устраивайся поудобнее.

Он вышел. В скважине проскрежетал ключ. Глаза у Фрэнсиса по-прежнему были сухие, хотя за ухом алела капля крови.

— Что он сделает?

Кларисса вымучила улыбку.

— Подождем и увидим, дорогой.

Она подошла к крохотному оконцу, выходившему на убогий переулок. Ни водосточной трубы, ни опор для ног и рук. Выхода отсюда нет.

Она привлекла брата к себе и укачивала, пока он не заснул усталым сном.

Откуда-то выплыла мысль: что подумает Джаспер, когда обнаружит ее исчезновение? Он никогда не найдет ее, а скорее всего даже не станет искать. Вот если бы она во всем призналась...