Неправильная няня или Уборщица для олигарха (СИ)

33

Ехать оказалось и правда недалеко — и вскоре мои руки уже судорожно сжимали руль, а впереди расстилалось заснеженное поле, края которого утопали в плавно наступивших сумерках.

— В этой модели автоматическая коробка передач, поэтому педалей не три, а две, — принялся наставлять меня директор. — И задействуют их одной ногой. Правой. Для пробного раза это легче, но права я советовал бы вам сдавать на механике. Чтобы машина тронулась, надо переключить рычаг в положение "драйв" и отпустить тормоз — педаль ближе к центру. На скорость не смотрим, газ пока не жмём, ступню держим приподнятой над тормозом, пяткой упираемся в пол. Если что — я дёрну ручник. Вперёд.

Дрожа от волнения, я со всей силой надавила на тормоз, перевела рычаг на английскую "D", приподняла ногу — и мы поехали! Скорость казалась неимоверной, следы от других машин в снегу так и мелькали перед глазами — но страшно мне не было. Напротив, на меня словно накатила эйфория, вылившись в счастливейшую улыбку до ушей.

Так хорошо мне ещё никогда не было.

— Отлично, — похвалил Игорь. — Только лучше не держаться за руль, а слегка его придерживать. И смотреть надо не под колёса, а вдаль, оценивая и запоминая дорогу. В данной ситуации мы ограничены светом фар — этого достаточно.

Кивнув, я попробовала выполнить указание — и убедилась, что мы не едем, а ползём. Хуже улитки…

— Можно нажать газ? — спросила в пустоту.

Посмотреть на сидящего рядом мужчину пока было для меня невыполнимой задачей.

— Лучше поверните, до конца уже близко. Видите? Вернёмся на прежнюю траекторию — и попробуете. Руль вправо, плавно.

А вот это оказалось совсем несложно. Проще, чем я ожидала.

— Идеально! — с нотками удивления воскликнул директор. — У вас явный талант к управлению автомобилем.

— Спасибо, — зарделась я.

И, не спрашивая разрешения, надавила на газ. Увы, слишком резко — поэтому машина в прямом смысле скакнула вперёд, моментально впечатав меня в мягкую спинку. Однако стоило мне убрать ногу, как дискомфорт тотчас прекратился. А после я нажала на тормоз, и мы сразу остановились. Пускай и снова несколько резко.

— Испугались? — мягко усмехнулся Игорь.

— Немного, — не стала юлить я. — Передохнём?

— Без проблем. Включите "паркинг", — он указал пальцем на латинскую "P", — и можете убрать ногу с педали.

Что я и выполнила, облегчённо откинувшись в кресле.

— Можно не продолжать, если не хотите, — спустя минуту обронил директор.

— Нет, я хочу! Мне нравится…

— Правда? — недоверчиво уточнил Игорь.

— Да. А что?

— Ничего. Просто странно это слышать. Катерина не любила автомобили. И учиться водить тоже не хотела. А вы другая…

— Это плохо? — я всем телом повернулась к собеседнику, рассчитывая грудью встретить роковой удар…

Но он не последовал.

— Наоборот, — склонился ко мне мужчина. — Это замечательно! Я не желаю вечно быть привязанным к прошлому. Я хочу начать заново. С вами…

И столько надежды было в его голосе, столько любви, что у меня чуть сердце из груди от радости не выскочило! Инстинктивно подавшись навстречу, я облизнула вмиг пересохшие губы и восхищённо распахнула глаза в предчувствии первого поцелуя… Ближе. Ещё ближе… Наконец, расстояние между нами сократилось до считаных миллиметров, его дыхание коснулось моей кожи, я приоткрыла рот… И тишину салона взорвала противная трель мобильного телефона, разрушив всё очарование этого, безусловно, самого романтичного момента моей жизни.

— Слушаю! — отстранившись, отрывисто выплюнул Игорь. — В воскресенье? Понял. Буду, — после чего сбросил звонок и поднял на меня молниеносно помрачневший взгляд: — Завтра внеплановое собрание совета директоров. Экстренное.

— Недоброжелатель перешёл в наступление? — похолодев, предположила я.

— Да.

Плохо дело. Неудивительно, что Игорь так отреагировал на звонок.

— Как я понимаю, с катанием закончено? — покосилась на собеседника. — Вам, наверное, надо подготовиться. Проверить всё. Отдохнуть…

— Нет. Я в себе уверен. Но думать о чём-то другом сейчас вряд ли смогу. Простите.

— Ничего, — вздохнула. — Давайте меняться.

И, отстегнувшись, первая распахнула дверь, подав директору пример.

Эх. А счастье было так близко!

Остаток пути мы просидели в мёртвой тишине. Без музыки, радио или разговоров, каждый погружённый в свои невесёлые думы. Но если Игорь наверняка размышлял о предстоящем собрании, то у меня в голове творилась полнейшая каша. Горький вкус прерванного поцелуя, чувство вины из-за впустую потраченного на платья времени, гадание о скрытых мотивах Наргизы, расплывчатый образ наблюдателя, страх за директора, необходимость привыкать к новому телефону, ощущение власти над скоростью, уместные и не очень подколки подопечного, уроки, секции, тайны — всё смешалось в одну плотную кучу. И сколько я ни пыталась сосредоточиться на чём-то определённом, вычленить какую-то конкретную мысль — всё было без толку. С каждым рывком меня лишь сильнее затягивало в это сумбурное болото. И чем отчаяннее я боролась, тем яснее становилось понимание — выбраться без посторонней помощи не получится. Слишком тяжёлым ударом для раскрытой, готовой к любви души оказался тот проклятый звонок, вмиг перечеркнувший все мои сладкие мечты. Слишком много на меня навалилось за последние недели… Хорошо, что в доме Копыловых я жила не одна.

— Привет, — перехватив меня возле лестницы, поздоровалась горничная. И тут же, не дожидаясь ответа, выразительно кивнула наверх: — А что это с ним?

— Проблемы, — обронила, обречённо проследив за её взглядом.

— С тобой?

— Что? — я с трудом сфокусировалась на собеседнице.

— Какие проблемы, говорю? — терпеливо уточнила она. — Поссорились?

— А, — всё-таки вынырнула из личного ада. — Нет. У нас всё хорошо. Лучше не бывает…

— Это ты мне назло выдумываешь? — недоверчиво прищурилась Наргиза. — Мстишь, чтобы я тряслась и готовилась к увольнению?

Вопрос был задан таким тоном, что шансов остаться спокойной у меня просто не существовало! Я и без того балансировала на грани… Однако черту всё-таки не перешла.

— А есть за что? — с намёком на утреннюю тишину склонила голову набок.

И руки на груди скрестила — не столько с вызовом, сколько с целью самоконтроля. Уж очень меня оскорбило подобное отношение. Ведь поводов низко обо мне думать я вроде не давала… Да и саму женщину обвинять в лицо не торопилась, до последнего предоставляя ей шанс признаться самостоятельно. Хотя язык так и чесался высказать свои предположения! Благо, до крайностей не дошло — горничная сама догадалась, что развивать скандал на ровном месте не самая лучшая идея. Особенно на виду у всех, в огромной, пускай пока и пустующей гостиной.

— Я была неправа, — отступив, женщина покаянно опустила глаза к полу. — Я совсем не в курсе, каков настоящий Игорь Алексеевич и никогда не стремилась это выяснить. И потому не имела права ни в чём его обвинять. Никакие семейные неурядицы не оправдывают моей грубости… К тому же ко мне хозяин всегда относился хорошо. И, я надеюсь, он никогда не узнает о нашем разговоре на кухне…

Здесь женщина опять на меня посмотрела, в качестве разнообразия не зло, а затравленно — и я запоздало догадалась, чего на самом деле она боялась! Почему так со мной разговаривала и чем ей не угодило сегодняшнее поведение директора…

— Я ничего ему не рассказывала. И не собираюсь этого делать, — поспешила успокоить собеседницу. И тотчас перехватила инициативу: — А что за неурядицы ты имеешь в виду? У тебя что-то случилось? С мамой?

Кто ещё был Наргизе так дорог, что у неё к чертям сорвало крышу — или как иначе назвать её вчерашнее выступление? Либо сын, либо мать… И слёзы, в ту же секунду покатившиеся по щекам женщины, полностью подтверждали мою теорию.

— У неё был приступ, — вцепившись в удачно подвернувшиеся перила, кое-как выдавила она. — Еле спасли. Сделали экстренную операцию, сейчас она постепенно восстанавливается… Врачи обещают, что всё будет хорошо. Только теперь непонятно, как вытягивать Тахирчика…

— Много денег ушло? — сочувственно протянула я, готовая вновь предложить свою помощь.

И плевать, что утром Наргиза меня не растолкала! В подобной ситуации она имела полно право забыть и о более важных вещах.

— Нет, — вздохнула горничная. — Маме сделали всё бесплатно. Но Тахира пришлось временно поместить в интернат для детей-инвалидов — не сюда же мне его забирать. И я не знаю, насколько он из-за этого откатится. Справимся ли мы. Сможем ли заново пройти этот путь…

— Сможете! — осознав, что именно гложет собеседницу, твёрдо заявила я. — Один раз смогли — и снова сможете. Второй раз даже легче пойдёт, вот увидишь! Деньги решают практически всё…

Признаться, мне аж немного завидно стало — настолько удачно разрешилась её проблема. Если, конечно, такую нервотрёпку вообще можно было считать удачей… Но раз всё закончилось хорошо — то и волноваться незачем!

— Спасибо, — скупо улыбнулась Наргиза. — За поддержку. Не уверена, правда, что всё получится, но деваться мне всё равно некуда. Не опускать же руки.

Тоже верно.

— А ты чего такая потерянная? — тем временем поинтересовалась женщина. — У тебя с Игорем Алексеевичем точно всё гладко?

— Точно, — кивнула, взгрустнув. — Мы даже целовались. Вернее, были очень близки к тому, чтобы поцеловаться…

— …но он потребовал большего, ты отказалась — и вы поругались? — недослушав, авторитетно продолжила горничная

Однако я её разочаровала.

— Нет. Нас прервали, — мотнула головой. — Игорю позвонили с работы.

— Или он хотел, чтобы ты так подумала, — ожидаемо парировала Наргиза. Затем наткнулась на мой мрачный взгляд — и быстренько исправилась: — Прости. Не удержалась. А чего хотели?

И пускай обвинять собеседницу в чрезмерной подозрительности я не планировала — сама недавно сомневалась в каждом слове директора — посвящать её во все аспекты заговора как-то не хотелось. Уж очень Наргиза любила поболтать. В частности — с нянями, которые в этом доме менялись чаще, чем погода за окном. И подбирались чуть ли не на помойке… А с сильными мира сего, вроде наблюдателя, который невесть как умудрился подкопаться к собственному начальнику, нужно держаться настороже. Всегда и во всём — здесь я полностью разделяла мнение горничной.

— Вызвали на совещание, — поколебавшись, неопределённо пожала плечами. — Завтра.

— Не к добру это, — догадливо вторила моим страхам женщина. — Без веской причины в выходные не вызывают… Особенно директоров.

Не могла возразить — и потому предпочла перевести разговор в более нейтральное, приземлённое русло. Вернее, в искусственно вырытый канал с чёткими границами, прямым берегом и ровным дном…

— Ну и фиг с ними, — как можно беззаботнее махнула рукой. — Пусть сами разбираются со своими фирмами. Скажи лучше, в доме ужин есть? Со всеми этими поездками я так проголодалась, слона съесть готова! Представляешь, за весь день Игорь Алексеевич меня даже покормить не удосужился!

— Вот нахал! — в тон мне воскликнула Наргиза, с явным облегчением сменив тему. И без промедления потащила меня на кухню: — Пойдём, накормлю бедняжку. А куда вы ездили?

— По магазинам… — скривилась в ответ. — Платье мне выбирали.

— Покажешь?

— Нечего — не купили… Но там были такие модели — жуть! Не поймёшь, с какой стороны надевать и как в этом ходить…

— Рассказывай! — усадив меня за стол, решительно приказала горничная.

И я, наблюдая, как она ловко расставляет посуду, безропотно принялась описывать самые несуразные платья, которые мне приносили помощницы. А где и привирала для красного словца, потому что прекрасно понимала — никакая мода на самом деле Наргизу не интересовала. Вряд ли она вообще купилась на мой дешёвый трюк. И наверняка видела, что судьба Игоря тревожит меня куда больше, чем я хочу показать… Нет. Настоящей беззаботностью здесь и не пахло. Мы просто в неё играли, мечтая отвлечься от реальности и забыть о тех огромных булыжниках, что лежали на наших сердцах. Хотя бы на один вечер.