Неправильная няня или Уборщица для олигарха (СИ)

38

Очнулась я уже в больнице. Немного поморгала, пытаясь прийти в себя, повернула голову — и сразу же наткнулась на сидящего рядом директора. Что закономерно — с ноутбуком.

— Игорь Алексеевич… — пытаясь привлечь его внимание, пробормотала непослушными губами.

Получилось очень тихо — однако мужчина услышал и тотчас отложил компьютер, пересев поближе ко мне.

— Я здесь, — взяв меня за руку, быстро кивнул он.

Так, словно и не было у нас никакой размолвки. Словно мы были женаты уже много лет, а не познакомились какие-то две недели назад… Но в тот миг меня это не кольнуло. Я слишком волновалась за подопечного.

— Дима… — шепнула, прочистив горло.

— Он в школе, — быстро откликнулся директор. — С ним всё хорошо.

Это радовало. Хотя и не успокаивало.

— Не наказывайте его, — выдохнула, с трудом сфокусировавшись на собеседнике.

Мне было очень сложно сосредоточиться и закончить фразу. Голова раскалывалась, как после большой пьянки, на язык словно повесили гирю, из-за чего он едва ворочался, мысли разбегались, на ходу превращаясь в мышей, а глаза слезились так, будто в них песка насыпали… Но я старательно игнорировала все неудобства, упрямо продираясь к цели. Потому что так было надо.

— Он не виноват…

— Знаю, — вновь недослушав, кивнул Игорь Алексеевич. — Дима написал мне, куда и зачем вы поехали. Иначе я не сумел бы так быстро до вас добраться…

И сразу стало ясно, с кем на самом деле пацан общался в дороге… А я-то думала, он с друзьями болтал. Наивная… Впрочем, одно другому не мешало.

— Чёрт, вы же, наверное, хотите пить! — прервав мои размышления, спохватился мужчина.

Затем выскочил в коридор, а вернулся уже с наполовину заполненным пластиковым одноразовым стаканчиком, который аккуратно поднёс к моему рту — и всё остальное вмиг перестало иметь значение!

Жадно сглотнув, я попыталась приподнять голову, чтобы коснуться губами хотя бы краешка, но силы оказались неравными — и директору пришлось слегка мне подсобить.

— Спасибо, — напившись, устало откинулась на подушку.

Ещё никогда в жизни не я чувствовала себя такой слабой! А мужчина тем временем поставил воду на тумбочку и снова сел на стул, в этот раз чинно сложив руки на коленях. И мне в глаза тут же бросился их ужасный вид. Красные, отёкшие, с шелушащейся кожей, больше похожей на вставшую дыбом чешую, они совсем не напоминали те холёные руки руководителя, к которым я уже успела привыкнуть… Более того, при близком рассмотрении те же повреждения обнаружились и на лице Игоря Алексеевича! Просто их было труднее заметить.

— Что с вами случилось?.. — напрягшись, испуганно покосилась на собеседника.

Благо, разжёвывать не потребовалось.

— У меня аллергия на холод, — немного смутившись, поведал директор. — Малейшее переохлаждение выливается в дерматит. Ничего страшного. Пройдёт.

И я запоздало припомнила, что он первый бросился мне на помощь. Значит, и выкапывал меня из-под завала тоже он. Собственноручно. Не заботясь ни о себе, ни о своей репутации, ни о дорогущем костюме… Думая только обо мне!

Нет, понятно, что Игорь Алексеевич, скорее всего, делал это не один. Но тот факт, что он поставил мою жизнь важнее своего здоровья, приятно согревал душу. У меня даже щёки порозовели! Ведь это означало, что я действительно представляла для директора некую ценность. И, похоже, немаленькую… Хотя от мысли, что из-за меня пострадали другие, пускай и по собственной воле, всё равно было как-то неловко.

— Простите, что так вышло… — замявшись, всё-таки выдавила я.

— Главное, что всё обошлось, — небрежно отмахнулся мужчина. — Кстати, серьёзных травм у вас нет, только несколько ушибов, лёгкое сотрясение мозга и трещина в ребре. Поэтому скоро вы сможете снова сесть на мотоцикл. Только будьте осторожнее.

— Не буду, — горько усмехнулась я. Наткнулась на строгий взгляд собеседника и пояснила: — Я вообще никогда больше и близко к мотоциклу не подойду!

Однако, вопреки моим ожиданиям, Игорь Алексеевич не обрадовался, а лишь помрачнел ещё сильнее…

— Если для вас всё это с самого начала не представляло никакого интереса, зачем вы поехали кататься с Дмитрием? — недовольно осведомился он. — Почему не остались простым наблюдателем? Зачем рисковали?

С каждым вопросом его глаза становились всё темнее, ноздри раздулись от гнева, взгляд ожесточился — и вскоре вместо доброго и предупредительного мужчины на меня сурово смотрел директор огромной корпорации, внушающий трепет одним своим видом.

— Почему не представляло? — оробев, вопросила я. — Представляло. Мне всегда хотелось попробовать силы на мотоцикле. Я ещё в детстве об этом мечтала! А недавно рассказала об этом Диме — вот он и предложил покататься.

— Серьёзно? — скептически прищурился Игорь Алексеевич.

— А вы опять меня в чём-то подозреваете? — невольно огрызнулась я.

Вспомнила причину нашей размолвки — и не сдержалась. С кем не бывает.

— Нет, — опешив, моментально смягчился директор. — Я ни в чём вас не подозреваю. Я вам верю. Просто мне показалось… — он осёкся. — Впрочем, неважно.

Мужчина явно не хотел нарываться на очередной скандал — однако вышло всё с точностью до наоборот…

— Нет, важно! — шлёпнув рукой по одеялу, взорвалась я. — Всё важно!

Его оговорка стала для меня своеобразным сигналом к действию — и я попыталась усесться повыше, рассчитывая задать собеседнику хорошую трёпку, которую он давно заслужил… Но потерпела поражение — и бесславно рухнула обратно, скривившись от адской боли, молнией пронзившей бок.

Складывалось впечатление, что после аварии всё моё тело превратилось в огромный синяк… Вот только повода сдаваться я не увидела! Скорее, наоборот, вынужденная беспомощность сильнее меня взбесила. А так как в этот раз Игорь Алексеевич не торопился бросаться мне на выручку, растерянно хватая ртом воздух, пришлось продолжать из положения лёжа.

— Так что же вам показалось? — переспросила, не дождавшись ответа. — Что я намеренно копирую вашу жену, рассчитывая втереться в доверие ради личной выгоды?

Признаться, эта фраза сама сорвалась с языка. Практически без участия разума, на чистых эмоциях… Уж очень мне надоели все эти бесконечные недомолвки!

Да. Пожалуй, нам было давно пора расставить всё по местам. Разобраться и сойтись — или раз и навсегда прекратить мучить друг друга… Но я и в мыслях не допускала, что своим нелепым заявлением попаду в самое яблочко!

— Но это же смешно! — чуть не захлебнувшись возмущением, воскликнула я, когда Игорь Алексеевич виновато потупился, целиком признавая мою правоту. — Какой в этом смысл? Вы же сами утверждали, что не хотите видеть рядом с собой копию жены! Получается, если ваши умозаключения верны, мне следовало не повторять за ней, а наоборот. Выделять отличия…

Чем я, собственно, и занималась. Только не обманывала.

— Согласен, это было нелогично, — воспользовавшись паузой, понуро вздохнул директор. — Но влюблённые люди часто теряют голову. И совершают глупости ради любви. Это простительно.

И я на мгновение утратила дар речи.

На что намекал Игорь Алексеевич? Свои он чувства имел в виду — или говорил о моих?.. Чьей, чёрт возьми, виной он считал эти неуместные подозрения в плагиате?! И как я должна была на всё это реагировать?!

Увы, ответов на эти вопросы у меня не было. Пришлось ждать развязки. Молча.

— Вы мне нравитесь, — спустя мучительно долгую минуту тишины, обронил мужчина. — Очень. И я верил, что вы тоже испытываете ко мне какие-то чувства. Поэтому допустил, что от отчаяния вы вполне могли попытаться привлечь моё внимание с помощью мотоциклов. Которые, кстати, я терпеть не могу. Слишком травмоопасная вещь. Сам много раз наворачивался вместе с Катериной… Но сейчас не об этом.

Здесь директор на секунду замялся — и аккуратно опустился на одно колено, достав из кармана маленькую коробочку, обитую зелёным бархатом… А у меня перехватило дыхание.

— Я знаю, что больница не самое лучшее место для подобных признаний, — криво улыбнулся он. — И обещаю непременно повторить это в более подобающей обстановке после вашего выздоровления. Но сейчас, простите, не хочу тянуть, рискуя снова потерять вас по собственной дурости… Потому что люблю вас, — запнувшись, всё-таки выпалил Игорь Алексеевич, ловко щёлкнув замочком.

И моему взгляду предстало скромное платиновое колечко в виде трёх переплетённых друг с другом лент, усыпанных мелкими бриллиантами.

— Вернее, люблю тебя — так будет правильнее, — поправился мужчина, сняв его с подушечки и положив на ладонь. — Люблю такой, какая ты есть. И не хочу, чтобы ты менялась. И уж тем более, не желаю, чтобы ты превращалась в мою бывшую жену! Нет. Я прошу тебя стать моей нынешней спутницей жизни. И пройти со мной весь путь. До самого конца.

Трудно описать ту бурю эмоций, что всколыхнули в душе его слова. Уши заполыхали от радости, сердце забилось в предынфарктном состоянии, губы сами собой растянулись в улыбке, а из глаз брызнули самые сладкие слёзы на свете… И лишь одна деталь омрачала моё заслуженное счастье — отсутствие доверия. А без него построить серьёзные отношения не стоило и пытаться.

— А как же заговор? — взяв себя в руки, печально ухмыльнулась я. — Вы по-прежнему считаете меня соучастницей?

— Нет, — вмиг погрустнел Игорь Алексеевич. — Не считаю. И никогда не считал. Я чувствовал, что Стас врёт — и очень жалею, что пошёл у него на поводу. Это, конечно, не оправдание, но на меня столько всего навалилось в тот день… Шквал разных обвинений, грязная ругань, угрозы… Во мне даже соучредители сомневаться начали — такую мощную программу уничтожения запустил Стас! Я просто запутался. Не сообразил, куда нужно смотреть в первую очередь — и проверил только ту информацию, на которую он сам мне указал. Записи с камер… И лишь после твоего ухода я сообразил, что с настоящим предателем он бы никогда не стал встречаться прилюдно!

— Вы нашли, кто это сделал? — прервав поток пустых объяснений, в упор посмотрела на собеседника.

Потому что никаких реальных доказательств моей невиновности он пока не предоставил. А без них его версия событий ничего не стоила. И директор прекрасно это понимал.

— Да, — хмыкнул он. — Нашёл.

— Кто?

— Человек, на которого я бы подумал в последнюю очередь. Настасья.

— Ваша секретарша? — удивилась я.

Потому что нормальный руководитель первым делом заподозрил бы личного помощника — это же очевидно!

— Да.

— И как вы это поняли?

— Благодаря ноутбуку.

Яснее не стало — и я озадаченно вскинула брови, требуя полноценного ответа.

— Вот уже много лет я храню все документы в облачной базе, — осознав, что так просто отделаться от меня не получится, Игорь Алексеевич закрыл пустую коробочку, уселся обратно на стул и приступил к рассказу. — И работаю с файлами я тоже прямо оттуда. В основном на ноутбуке, хотя в офисе предпочитаю использовать стационарный компьютер — у него экран больше. Так вот. В воскресенье, пытаясь доказать совету директоров свою непричастность, я, с подачи Стаса, прямо во время заседания проверил все представленные документы через ноутбук, который как раз прихватил с собой… И понял, что этот урод не просто их переделал, чтобы распечатать и поглумиться, он пошёл дальше и заменил все исходники копиями с новыми данными! Все, которые были в базе. Притом не только за этот год, но и за все предыдущие, превратив меня в крупнейшего афериста компании… А я, не подозревая об этом, вошёл в базу с использованием интернета и обновил на ноутбуке все данные — то есть навсегда уничтожил старые, исходные файлы и лишил себя возможности на месте обелить свою репутацию. Тогда, вместе с многочисленными несправедливыми упрёками, это просто выбило меня из колеи. Я только ночью сообразил, что дома стоит ещё один стационар, к которому, в теории, никто не притрагивался уже несколько лет. А так как, по логике, именно через него тебе, Наргизе или, скажем, Дмитрию, как самым приближённым ко мне людям, было бы проще всего проникнуть в хранилище, я решил начать проверку с него. Вырубил интернет, включил… И оказалось, что в нём нет ни одного изменённого документа! И новых файлов тоже. То есть тот, кто совершал подлог, работал из офиса и никогда не бывал у меня дома — иначе бы знал о существовании третьего компьютера… Ну а дальше я просмотрел записи с камер, убедился, что никто посторонний ко мне не заходил, и расколол Настасью… Кстати, сам момент, когда она производила свои манипуляции, Стас удалил, заменив картинкой пустого кабинета. Иначе я бы раньше это увидел, — закончил историю Игорь Алексеевич.

— Значит, вы доказали совету свою невиновность?

— Я вернул себе расположение соучредителей и внёс сумятицу в мысли других членов совета, отправив им по электронной почте те оригиналы, что мне удалось найти и сохранить, — поправил меня директор. — А заодно подал на Стаса в суд, чтобы это уж точно не сошло ему с рук. Он, конечно, попытается замять дело, погрозит развести шумиху, которая может сильно навредить репутации компании — но я ни за что не позволю ему уйти мирно! Он ведь пытался меня очернить — и частично ему это удалось. Поэтому теперь дело за специалистами…

Резонно.

— Погодите! — внезапно осенило меня. — Сколько же я здесь валяюсь, раз вы успели всё это провернуть?

— Меньше суток, — снисходительно улыбнулся Игорь Алексеевич. — Я почти всё сделал в ночь с воскресенья на понедельник. Сегодня утром только в суд ездил. И сразу вернулся сюда. Хотел быть рядом, когда ты очнёшься.

Своим уточнением мужчина напомнил мне о предложении руки и сердца, на которое я всё ещё не дала ответа — и мне снова стало неловко. Потому что для этого следовало как-то перевести беседу в нужное русло — а я понятия не имела, как это провернуть! Не с бухты-барахты же согласие давать, верно?

— А вы узнали, почему Настасья вас предала? — решила сначала доковырять тему заговора.

Может, директору надоест обсуждать работу — и он сам переспросит?

— Ты не поверишь — из ревности, — усмехнулся директор. — Когда я обвинил её в предательстве, она сначала немного поупиралась, а потом расплакалась и призналась, что сделала это из любви ко мне. Хотела сжить соперницу со свету…

— Соперницу — это меня?.. — на всякий случай уточнила я.

— Именно так. Потому она и не сообщила в отдел кадров о твоём временном отстранении от работы, как я её просил. Рассчитывала выставить меня идиотом.

И у неё почти получилось…

— Кстати, должность моей секретарши сейчас вакантна, — внезапно сообщил Игорь Алексеевич. — И я был бы счастлив видеть на этом месте тебя… Если, разумеется, ты ничего не имеешь против.

И я поняла — сейчас или никогда.

— А как же место вашей невесты?.. — попыталась кокетливо взмахнуть ресницами.

Правда, получилось не очень — иначе бы собеседнику не пришлось изо всех сил сдерживать рвущийся наружу хохот… Однако обидно мне не было. Напротив, я очень обрадовалась такой реакции! Ведь она доказывала, что с согласием я не опоздала.

— А место моей невесты уже занято, — подавив смех, лукаво, почти как Дима, улыбнулся Игорь. — Тобой.

И, не успела я опомниться, быстро надел тёплое, нагретое чужой ладонью колечко мне на палец. После чего мы наконец-то впервые поцеловались… И, скажу откровенно, такого нежного, крышесносного поцелуя у меня ещё никогда не было!

Послесловие

Со дня смерти Катерины прошло больше шестнадцати лет. Дима вырос, отучился на юриста и теперь заправляет делами фирмы, попутно пытаясь с друзьями наладить свой собственный бизнес. А мне и не жалко. Я ведь и сам когда-то так начинал… Живёт он, кстати, отдельно. Встречается со студенткой факультета МВД. Но о браке пока не помышляет. Хотя выглядит счастливым, когда приезжает… Ну да ладно.

Сразу после свадьбы Дарина, подтянув-таки школьную программу, поступила в институт — на детского психолога. Правда, училась она не очно, а заочно, всё-таки согласившись временно побыть моей секретаршей. Но после получения диплома я отпустил её в свободное плавание, так что последние несколько месяцев она работает исключительно по профессии. Специализируется на трудных подростках. Говорит, что это очень тяжёлая и неблагодарная работа, что результаты часто оказываются далеки от идеала и почти никогда её не устраивают — но клиенты довольны, поэтому бросать работу она пока не планирует. Моя упрямая девочка…

Нда.

Отец Дарины благополучно избавился от алкогольной зависимости, пускай и не без нашей помощи, встал на ноги, развёлся с Натальей и сейчас живёт полной жизнью. Даже периодически с кем-то встречается, но серьёзных отношений не планирует. Дарина говорит, что он не может простить себе былого малодушия, а я считаю, что у него просто не получается встретить ту, с кем он сможет забыть о первой жене… Но правды мы никогда не узнаем.

Наргиза по-прежнему работает у нас. Только уже в качестве приходящей уборщицы. К сожалению, с Ильдаром у неё ничего не сложилось, но она не опускает руки и продолжает искать своё счастье. Тахир подрос, ходит в обычную школу, помогает маме с бабушкой и внешне практически ничем не отличается от других детей. Разве что говорит необычно, из-за чего его иногда очень трудно понять, особенно с непривычки. Но сам парень по поводу этого, кажется, не переживает.

Что же касается меня, то после помолвки мы с Дариной ещё несколько лет расхлёбывали последствия неудавшегося заговора Станислава. И помогала нам в этом налоговая. По результатам её проверки выяснилось, что Стас многие годы обманывал компанию на поистине баснословные суммы, а когда припекло, попытался свалить всё на меня. Но не получилось. В итоге вышло очень громкое дело о мошенничестве, которое не раз освещали в прессе. И фамилия Копыловых фигурировала там чуть ли не в каждой строчке. Нас даже в новостях показывали… Хотя вы, конечно, об этом в курсе. Вы же оттуда узнали, где я работаю и чем занимаюсь? Впрочем, неважно.

Главное, что я видел ваши письма. Все — и бумажные, которые вы присылали на рабочий адрес компании, и электронные, которые мне перенаправлял технический отдел. Даже читал некоторые. Но отвечать не собирался. Нет, не потому, что обижен — всё это давно в прошлом. Я просто не видел смысла общаться. Да и о чём? Вы не знаете меня, я не знаю вас. Смешно. За двадцать с лишним лет столько всего изменилось, что нам впору знакомиться заново — а мне лень этим заниматься… Однако Дарина уговорила меня попробовать. Наладить, так сказать, контакт. Не для себя, а для наших детей. Она хочет, чтобы у них были бабушки и дедушки с обеих сторон. Да и Диме любопытно на вас посмотреть, пусть он и пытается всячески это скрыть.

Ах. Да. Дети. Совсем забыл. Их у нас с Дариной пока нет — как-то некогда было этим заниматься. То суды, то учёба, то практика… Но сейчас всё вроде наладилось — и мы наконец-то ждём пополнения. Двойней. И больше всех этому рад, похоже, Дима. Потому что я не могу думать ни о чём, кроме здоровья жены — всё-таки у Кати начались проблемы именно после родов. А Дарина боится, что не справится сразу с двумя младенцами, и зачитывается непонятной литературой. Но на няню не соглашается. Говорит, что я несерьёзно отношусь к их выбору. Шутит, конечно. И под шумок рассчитывает нас примирить… Ну а я что? Я люблю жену и готов ради неё на всё. Поэтому приезжайте в гости. Будем ждать.

Конец.