Неприятности по заказу

Глава 17

Логическая цепочка в голове сложилась сразу: Ангелина меня сдала. Возможно, даже приукрасила историю, выставила себя жертвой, на которую накинулась злая неадекватная баба. Кажется, именно так она обычно проступала. Врала.

Я аккуратно выглянула из-за плеча Жени и скривилась: бабушка парня буквально бежала и кричала нам, просила подождать её и не делать глупостей. Словно я собиралась хоть что-то предпринимать. Однако, Казанцев, как оказалось, очень даже намеревался. Он нахмурился так сильно, что на лбу появились морщины, бессильно опустил руки, сжал ладони в кулаки.

Конечно, Евгений не собирался меня бить. Я знала это. И всё равно сделала маленький шаг назад, просто интуитивно. Серые глаза внимательно рассматривали моё лицо, выискивали что-то неустанно. И я не могла понять, что у него на уме. Но в следующую секунду Женя придвинулся ко мне, одной рукой обхватил за талию и прижал к себе, а вторую ласково, почти невесомо опустил на щеку. И поцеловал.

От неожиданности и переполнявших эмоций я пошатнулась, и в ту же секунду меня буквально придавило к мужскому телу.

Голова закружилась. Я вцепилась пальцами в тонкую ткань черной рубашки и с неожиданно появившимся энтузиазмом ответила на поцелуй.

Мне это нравилось. Хотелось больше. Забыться. Полностью раствориться в моменте.

Сама не заметила, как потянулась пальцами выше и впилась ногтями в основание шеи мужчины, отчего он замычал и удвоил напор, с которым бессовестно исследовал мой рот. Воздух заканчивался, но меня это не останавливало. Только подстегнуло ответить.

— Еся, — почти завопила Вероника Егоровна, отчего мужчина вздрогнул и замер. Всего на секунду, а потом отпрыгнул от меня, будто черт от ладана.

Широко раскрытые глаза мужчины говорили о том, что он и сам явно не ожидал подобной реакции от себя. Казанцев испугался того, что произошло, да и вообще опасался назревающей между нами бури.

Однако клиент — это табу. У Кашиной не получилось, чего уж мне — совсем не модели с длинными ногами — стоило ожидать от жизни? Наверняка у Евгения имелись такие же принципы в работе, и я не могла бы его винить за такое. Потому что любой намек на искренность между нами испортил бы всё. Усугубил ситуацию, загнал в угол.

Я прекрасно осознавала свои возможности, не стремилась прыгнуть выше головы. Поэтому молча приняла правила его игры — продолжила спектакль без лишних вопросов.

Вероника Егоровна подлетела диким коршуном и вцепилась в мое плечо тонкими пальцами, увенчанными золотыми кольцами.

— Я так понимаю, каким-то образом Ангелина донесла суть нашего с ней общения, — осторожно начала подбирать слова, чтоб не ляпнуть лишнего. — Но сразу предупрежу: никакой беременности нет, — лицо женщины вытянулось от удивления и явной досады. — Просто она слишком настойчиво себя повела, я решила отвадить её раз и навсегда. Так что не нужно паниковать.

Женщина поджала губы, посмотрела на мою балахонистую одежду и прошептала:

— А это точно? Ну, может, вы пока не хотите афишировать, я бы поняла…

— Ба, — на повышенных тонах резко начал Женя, — успокойся, никакого ребёнка нет. Это сто процентов, так что не разыгрывай драму.

Она мгновенно посерьёзнела, прищурилась и перевела взгляд от меня на внука и обратно. Будто просвечивала сканером на ложь.

— Откуда тебе знать?

Вероника Егоровна недобро скривилась. Неужели догадалась о чем-то?

— Потому что я доверяю Ане. Раз она сказала, что всё это — брехня, значит так и есть. Не придумывай то, чего нет.

Звучало жёстко и бескомпромиссно, отчего даже я вытянулась по струнке и затаила дыхание. Евгений схватил меня за запястье и потащил в сторону дома, оставив позади растерянную бабулю. Приходилось быстро перебирать ногами, чтоб успеть за обезумевшим мужчиной.

Рука заныла, и из лёгких вырвались тихие шипения, которые никто не принимал во внимание. Едва мы оказались за стеклянной дверью "замка", как я не вытерпела и рявкнула:

— Отпусти уже, больно!

— Ах, тебе больно? — прошептал Казанцев. В тяжёлом голосе сквозила насмешка. — Вот если бы ты взяла трубку на один из сотни моих звонков или, например, включила бы долбаный телефон, я был бы чуть мягче.

Он всё же разжал ладонь, и я тотчас отпрыгнула от мужчины, как от чумного. Не боялась, нет, скорее хотела показать, что его действия — не самое разумное решение вопроса.

На хмуром лице проскользнул лучик сожаления, и этого хватило, чтоб я почувствовала себя лучше. Медленно, как при обращении с диким животным, расстегнула сумку, достала оттуда телефон и потрясла в воздухе:

— Сел ещё днём, зарядку найти не смогла. И между прочим ты свалил первым, так что чья бы корова мычала.

В полутьме послышался тяжелый вздох, тихие шаги, и комнату осветила слабая лампа на столике около дивана. Мужчина кивнул в сторону кухонного уголка и приподнял брови в немом вопросе. Словно увидев этот жест, мой желудок сразу напомнил о себе и протяжно завыл, как косяк китов.

Казанцев покачал головой, хоть на лице и мелькнула улыбка, которую он попытался скрыть. Но я успела заметить. И от осознания, что его настроение не потеряно навсегда, на сердце потеплело.

В полном молчании Женя достал из холодильника ветчину с сыром и яйца, поставил сковороду на огонь и вытащил доску из глубин шкафа. В простом черном фартуке, с закатанными рукавами и абсолютно сосредоточенный он выглядел сексуально. Как греческий бог. На правой руке были хорошо видны вены, особенно когда он крепко держал в руке нож и безжалостно кромсал ветчину. Я даже замечталась, наблюдая за столь увлекательным действом. Мне хотелось, чтоб эти широкие ладони обхватывали совсем не кухонные принадлежности, а мою пятую точку. Желательно в горизонтальном положении.

От одной только мысли о таком развитии событий внизу живота ныло и покалывало. Фантазия рисовала совсем недетские образы, и я всё больше погружалась в них. И бессовестно пялилась на мужчину.

— Масло? — уточнил Евгений и хмуро глянул на меня из-за плеча.

Я только кивнула, как полная дурочка, и глупо улыбнулась. Потому что уже представила, как Казанцев в одних трусах готовит завтрак, дёргается в такт лёгкой музыке, крепкие мышцы перекатываются и притягивают взгляд.

Он громко ругнулся, зашипел и подскочил к раковине, и я сразу очнулась. Из пальца Жени капала кровь.

— Возьми полотенце, — посоветовала. Белые накрахмаленные тряпочки свисали с ручки духовки и выглядели так, будто ими никто ни разу не пользовался.

Еся тихо рыкнул, что-то пробурчал себе под нос, но всё же послушался. Я с готовностью встала у плиты с разогретой сковородой, бросила ветчину с яйцами в общий котел, быстро выловила из недр шкафа тёрку, присыпала ужин сыром и принялась помешивать. Женя же сел за барную стойку со страдальческим выражением лица и уперся взглядом в столешницу. Как нашкодивший ребенок.

— Нам нужно обсудить план, — наконец заговорил мужчина. Я кивнула, не отрываясь от готовки.

— Верно, потому что я не представляю, как мы будем выпутываться. Давай просто скажем твоей бабушке, что поругались. Я сбегу, громко хлопнув дверью, а ты будешь таинственно отмазываться и просить не лезть в дела.

Ухмыльнулась, когда представила Казанцева в подобной ситуации. Мне почему-то казалось, что он не мог врать бабушке в одиночку. Только с чужой помощью. А тет-а-тет краснел и сбивался.

— Не пойдёт, — отрезал мужчина. — Она не поверит. Нужно что-то другое.

— Тогда давай я накосячу прямо при ней, а уж потом ты мне закатишь сцену. Как тебе такое?

Он задумчиво потер подбородок здоровой рукой и заглянул под покрасневшее полотенце.

— Может сработать. И что ты такого можешь натворить? Это должно быть нечто серьёзное.

— Изменить тебе? — размышляла вслух. Это был первый и стопроцентный вариант, что пришел в голову. Он бы наверняка сработал, ведь ни одна бабушка не пожелала бы такого счастья внуку. Носить рога от невесты, с которой семья знакома без году неделю. И я даже нашла идеальный вариант для роли моего любовника, но злое и раскатистое “Нет!” испортило всю малину. Прозвучало это из уст Жени бескомпромиссно, поэтому пришлось забросить затею подальше и пораскинуть мозгами ещё раз. — Хорошо, давай тогда на фоне бытовухи поругаемся. Я рубашку твою сожгу. Постираю белые футболки с розовой толстовкой, которая красится. Отравлю тебя в конце концов.

Серые глаза распахнулись от ужаса и были готовы выпасть в любой момент.

— Отравишь? С ума сошла? — клокотал мужчина сурово. — Может, сразу бутылкой по голове и дело с концом? Это всё ерунда, бабушка на такое не поведется.

— У тебя есть другие варианты? — я выгнула бровь и скривилась, ведь вместо ответа Женя только нахмурился и отвернулся. — Валяй, выкладывай свои гениальные затеи!

Казанцев прокашлялся, неловко потер ладонями шею и неуверенно заговорил:

— Если мы будем использовать бытовые проблемы как предлог, то стоит хотя бы делать это правильно. Никто не расстается после недели совместного проживания из-за розовых рубашек, понимаешь? Это должно произойти постепенно.

В голове начала складываться пугающая картина, только никак не вырисовывался общий знаменатель. Я не была дурой, однако упорно не понимала, что нас ждало в итоге.

— Тогда что ты предлагаешь? Растянуть всё?

Мой голос звучал тихо, из-за чего Женя сразу посмотрел мне в глаза. Словно испугался.

— Я заплачу, — твердо предложил мужчина и неожиданно взял мою ладонь в свою и чуть сжал. Меня торкнуло от этого простого действия так, словно два пальца в розетку сунула. — Столько сколько скажешь.

Это было неправильно. Потому что мне было жаль Веронику Егоровну, которая уже наверняка начала привязываться к странноватой невесте внука. Потому что враньё никогда не было моей сильной стороной. Потому что больше всего на свете я теперь боялась оставаться наедине с Евгением, ведь в груди сразу разливалось приятное тепло, словно ты вернулся домой, а не к незнакомцу. Мне было страшно, потому что уже глубоко внутри сидело осознание: я начала в него влюбляться. Против воли и здравого смысла. Смешав личное и работу.

Нужно было отказаться, собрать вещи и сбежать. Возможно, для Жени это тоже бы всё решило. Он бы наверняка смог всё объяснить бабушке так, чтоб остаться в выигрыше. Чтоб не казаться идиотом и при этом заставить женщину думать, что он очень страдает.

Деньги не играли никакой роли в этом вопросе. Зато серые глаза, которые буквально молили о положительном решении, выворачивали душу наизнанку и заставляли забыть обо всём вокруг.

Стоило сказать "Нет" и скрыться. Залить неудавшуюся любовь какао, считая проезжающие автомобили сидя на лоджии в обнимку с Алкой. Окунуться в работу и вычеркнуть из памяти сексуального самоотверженного пожарного.

Это было выше моих сил. Потому что в итоге я сама вцепилась пальцами в большую ладонь с огрубевшей кожей, словно в спасательный круг, и прошептала:

— Сколько тебе нужно времени?