Неприятности по заказу

Глава 20

С диким рёвом автомобиль развернулся и умчался. Я стояла на четвереньках около железного забора, среди деревьев, за кустами сирени, и не понимала ничего. В голове билась только одна мысль:

Он должен сделать выбор.

Но мужчина не выглядел растерянным или расстроенным отъездом бывшей. Он как-то странно криво ухмыльнулся, наконец расслабился, сцепленные на груди руки опустил вместе с плечами, покрутил головой, размял шею и бодро пошёл к дому. Однако сделал не больше десяти шагов по дорожке, остановился и бросил через плечо:

— Надо бы с тебя вычесть за билет в первый ряд на чудесное представление.

Я боялась пошевелиться, надеялась, что он разговаривал по телефону или просто размышлял. Придумывал ответ на какой-то забавный диалог из головы. Что угодно, только не раскрытие. Однако Женя продвинулся вперед ещё на пару метров и добавил:

— Не сиди на земле, она же холодная. Пошли в дом.

Всё встало на свои места. Он видел меня. Только когда? Сразу? Или уже в конце? Может, заметил в середине диалога? Или просто услышал шорох и сложил два плюс два? Конечно, я пулей вылетела из засады и засеменила следом, задав соответствующий вопрос:

— Сразу тебя заметил. Ещё когда ты полезла к белке.

— Чёрт, — тихо ругнулась. Пазл не сложился. Я точно заметила бы Женю, если бы он был в зоне видимости. — И где же ты стоял, что смог разглядеть белку?

Мужчина рассмеялся.

— Не поверишь, но дома. У окна топтался, ждал тебя. Но ты права, саму белку я не видел. Знаю, что она иногда прибегает сюда, а уж когда ты начала раскладывать орехи повсюду, сложил один и один. Потом позвонила Ангелина. Мне показалось, ты захочешь услышать её аргументы.

Согласно закивала, как китайский болванчик, пока не поняла, что Женя не мог видеть мою реакцию.

— Мне очень интересно, где вы познакомились?

Мужчина тихо хмыкнул, зашёл в дом и включил одинокий торшер у дивана. Комната наполнилась светом, однако разглядеть реакцию Казанцева на вопрос или заметить его истинные чувства по поводу этого вопроса не получилось бы даже в очках — мужчина моментально прошёл в самый дальний угол к окну, из которого открывался вид на елки с белкой, подъездную дорожку и ворота, около которых развернулась трагедия.

— В нашей истории не было ничего романтичного и красивого. Это связано с моим уходом из пожарной службы и травмой. Я уже говорил, что пострадал на работе. Слышала про клуб “Лабиринт”? Он находился в старом здании фабрики, два высоких этажа, полно молодёжи, никакой безопасности. Вот когда клуб горел, наша бригада участвовала в ликвидации. Большинство людей спаслись, сами вовремя выбежали, но двое оказались заперты на втором этаже в лабиринте. Это был мой друг и напарник Влад и девушка по имени Диана. Нам пришлось разделиться, чтоб найти их.

Мужчина тяжело сглотнул, мне захотелось встать рядом с ним и просто стоять, показать, что он не один. Вместо этого я подкралась к нему и аккуратно положила ладонь на спину, отчего Женя вздрогнул. Однако не отошёл, не сбросил руку. Принял моё присутствие.

— Я нашёл Влада, — после паузы продолжил он. — Отдал ему свою маску с кислородом, он сразу побежал на выход. Чуть дальше лежала девушка. Уже без сознания. Я пытался её вытащить, но лёгкие наполнились дымом. Чтоб хоть что-то сделать, накрыл её курткой и пополз на выход. Дальше ты примерно знаешь, я заблудился в чёртовом лабиринте, в итоге добрался до большого старого окна. Там был запасной выход, железная дверь, но она оказалась заварена, а ребята снаружи только начали резать. Тут-то на меня и упала горящая балка, придавила к полу. Больше всего досталось руке, а я после того, как выбрался из-под неё, сиганул в окно. Сломал обе ноги, руку, пару рёбер, получил кучу шрамов.

Я переместила ладонь на его плечо и слегка сжала. Потому что ему нужна была поддержка. Хоть Евгений никогда бы не признался в этом. Он не шелохнулся и с надрывом продолжил исповедь.

— Девушка, которую я хотел спасти, погибла. Ангелина пришла ко мне в больницу на следующий день и закатила истерику. Ведь это из-за меня умерла её сестра, я не смог спасти её, сделать свою работу. После того, как выздоровел, нашел Гелю, стал засыпать подарками и цветами, и она быстро оттаяла. Как оказалось, для прощения ей нужен был новенький дорогой телефон, брендовые шмотки, пара сумок и путевка на Бали. А потом я и сам не понял, как привязался к ней, как постоянно вёлся на манипуляции. Может, это и не любовь была, а чувство долга. Не знаю.

С силой я потянула парня за плечо на себя в попытке развернуть. Пусть он и казался не слишком крепким, поддавался на такие манипуляции с огромным трудом. Хотя в итоге всё же сдался и с тяжёлым вздохом повернулся.

— Ты не виноват, не ты начинал тот пожар, — твердила с расстановкой, вцепившись в руки парня ногтями. — Ты пытался помочь и чуть сам не погиб. Так что не кори себя. И не думай, что из-за этого обязан до конца жизни заботиться о Геле и терпеть её характер.

Женя устало прикрыл глаза, слабо улыбнулся и кивнул. Казалось, он хочет поблагодарить за поддержку, однако парень аккуратно вырвался из моей хватки и отошёл на метр в сторону.

— Мне не нравится то, чем я занимаюсь сейчас, — признался он вдруг. — И не нравится идти на поводу у Ангелины. Но по-другому я не могу.

— Можешь, — с нажимом сопротивлялась я.

Я хотела думать, что Женя сильнее своей глупой привязанности к Геле, что в любой момент может перебороть себя и оборвать все связи с ней. Хотела верить в это, но посмотрела на отрешённого мужчину, который в тот момент мне напоминал побитого щенка, и поняла — он никогда не выберет меня.

Потому что я — не она. Потому что мы встретились не в то время и не в том месте. Потому что он вбил в голову мысль, что должен до гробовой доски быть рядом с белокурой длинноногой Ангелиной.

Не выдержала пытки и отвернулась. Попыталась вспомнить, куда же положила бумаги с нашим чёртовым договором, чтоб разорвать его и бросить в лицо парня. Сделать хоть что-то, что привело бы его в чувства.

Мы играли в кошки-мышки, и мне такой подход совсем не нравился. Впрочем, я не собиралась торопить его с выбором, к тому же время до полуночи оставалось. Без раздумий я в полной тишине быстро поднялась на второй этаж и почти забежала в спальню. Он желал уединения, а мне срочно требовался разговор с Алкой.

К сожалению, подруга не удосужилась ответить, скорее всего, всё ещё разбиралась с последствиями расставания со своим бывшим и расставляла вещи в моей крохотной студии. Вместо общения с подругой наспех помылась, бесцеремонно забралась в кровать и залезла под одеяло. Спать на полу не стала — отчего-то разозлилась на Женю, который по идее ничего не был мне должен, и хотела насолить.

Но правда жизни была такова: он имел полное право выбрать Гелю, как делал это уже сотни раз. Как бы сильно эта дьяволица с ангельским ликом не косячила, он её прощал, задаривал подарками и пытался перекрыть свой промах на работе. И в ходе излечения душевных ран Ангелины не заметил, как та из страдалицы превратилась в обычную пиявку.

До половины первого нервно лежала на кровати, проверяла время и прислушивалась к каждому шороху. В какой-то момент даже показалось, будто шуршал гравий под колёсами автомобиля. Словно кто-то приехал. Или наоборот покинул родовое гнездо.

Только вставать не решилась — боялась увидеть, что Женя поехал к ней. Или что она прикатила к нему и уже упала в крепкие объятия. Любопытство подмывало встать, выйти в коридор и подойти к окну, которое открывало обзор на ворота.

Вытащила из сумки снотворное, которое мне уже год как было прописано врачом от бессонницы. От него я отключалась за полчаса и дрыхла, как лошадь, совершенно забыв о проблемах. Именно это мне и требовалось — Женя представлял из себя сплошной комок проблем и нервов.

Таблетку съела без воды, испугалась спускаться вниз вблизи от окна. Мне бы обязательно захотелось заглянуть в него, а я планировала избегать соблазнов.

От горя едва не взвыла, когда снова почудился шум гравия и звук заведённого автомобильного двигателя. Кто-то определённо куда-то ездил. Стоило догадаться, что Женя не выдержит без своей зазнобы и пары часов, тем более после жёсткого ультиматума. Внезапно даже снотворное перестало помогать, я раздражённо вскочила, скидала свои вещи с банкетки в сумку, застегнула, сверху аккуратно пристроила рюкзачок и упала на кровать. Как раз в этот момент зазвонил телефон, а на экране высветилось имя подруги.

— Ты как раз вовремя, — рявкнула сердито я.

— Ой, кто-то не в духе, — с досадой пробормотала Алла. — Что случилось?

Набрала в грудь побольше воздуха.

— Я завтра возвращаюсь, Женя похоже свалил к другой, а я тут вроде как ни к чему, — кипятилась не на шутку.

— И ты зла, потому что он не заплатит?

Взвыла тихонько.

— Да к чёрту деньги! Не нужны они мне! Если надо, то кредит возьму, но тебе всё отдам до копейки!

В трубке повисла короткая тишина.

— Значит, ты злишься, потому что… — аккуратно подбирала слова Капустина.

— Да, потому что он мне нравится, — то ли заплакала, то ли засмеялась я — сама уже не понимала весь спектр эмоций. — А он к этой длинноногой ушёл.

— Тихо-тихо, не ной только, — скомандовала Алка и строго отчеканила: — Я этому твоему Женьку завтра яйца оторву и на мангале поджарю, вот честно! Каков козёл, а казался таким приличным мальчиком-зайчиком! Чтоб его пять раз и через коленку! Вафля бесхребетная, променять тебя, нашу умницу и красавицу, на какую-то пигалицу — уму не постижимо! Собирайся сейчас же и приезжай, будем залечивать раны горячим шоколадом. Я как раз на балконе сижу.

Всхлипнула и с грустью ответила:

— Завтра утром уеду, вещи уже собрала. Пока что не могу.

Алла крикнула что-то матерно-обидное кому-то и спокойно заговорила в трубку:

— Почему не сейчас? Хотя да, ты права, поздновато для покатушек с неизвестными таксистами. А знаешь что?! Заставь этого козла тебя обратно хотя бы отвезти. И неустойку потребуй обязательно!

Горько усмехнулась: кто о чём, а подруга как всегда о деньгах. Она не была меркантильной, но предпочитала, чтоб мужчины платили по счетам. Особенно её.

— Обязательно, — отмахнулась от безумной идеи Аллы и вздохнула. — Если что завтра приготовь для меня местечко, диван-то один.

— Моя постель — твоя, — великодушно изрекла подруга и исправилась: — В смысле, твоя постель — моя. Короче, ты поняла. Ладно, пойду твоего соседа гонять, он что-то совсем распоясался, музыку включил так, что весь дом трясётся. Утром позвони!

Я отшвырнула телефон и принялась считать трещинки на деревянной стене.

Одна. Две. Три.

Вскоре усталость и таблетки взяли верх, и я отключилась. Чтоб утром проснуться без одежды в горячих объятиях, ощущая, как мне в бедро упирается что-то весьма неприличное.