Несчастливый билет

Глава 9

Орлов уселся за стол, отключил телефон и, пытаясь сосредоточиться, нервно забарабанил пальцами по столешнице. От многолетней напряжённой работы на полированной поверхности стола уже образовалось десять ямочек, выдолбленных орловскими пальцами.

— Никто не видел. Никто не слышал, — Михаил Петрович по привычке, оставаясь в одиночестве, рассуждал сам с собой. — Кондуктор не кричал, не сопротивлялся…

Дверь кабинета резко распахнулась, и в неё просунулась бритая голова Юры Прохорова, приятеля из РУОПа.

— Мишка! Мы на задержание. Поедешь?

Орлов прервал размышления.

— Кого?

— Не поверишь! На Кабана баба какая-то заяву за изнасилование подала — её из Ленинского РОВДа упросили. Там нас уже человек пять записалось, но я на тебя место забил. Ну, ты едешь или нет? Сам знаешь, такой стрельбы ещё долго не будет.

— Черт! — Орлов плюнул с досадой. — Не могу. По кондуктору этому шеф торопит. Не успеваю!

— Ну, смотри. Валить Кабана, значит, без тебя будем.

Дверь закрылась и по коридору гулким эхом отдались шаги убегающего Прохорова. Орлов успел крикнуть вдогонку:

— Расскажешь вечером — я пивка возьму!

Михаил Петрович помассировал виски пальцами и снова попытался сосредоточиться.

— Итак, на чем мы остановились?.. Почему кондуктор не закричал? Может, он знал убийцу? А тот хладнокровно подошёл и р-раз ему в бочину! А кондуктор упал? Упал...

Тут Орлов зашатался и повалился на бок вместе со стулом, на котором сидел, и прижатыми к вискам пальцами.

— Да, вот так упал и ехал ещё как минимум…

— Михаил Петрович, чаю бу…? — осеклась на полуслове Леночка Валуева, секретарь, входя в кабинет и увидав лежащего на полу хмурого лейтенанта.

— Бу. Чаю я, Лена, бу, — строго сказал Орлов и поднялся с пола.

Через пять минут Лена принесла стакан чаю и поставила его на стол. Следователь вместе с секретаршей дошёл до двери кабинета, выпустил её и громко крикнул в коридор: «Меня нет ни для кого! Я работаю!», после этого закрыл дверь и повернул ключ на два оборота.

Теперь он остался один в кабинете, и часов на пять ему был обеспечен покой. Все знали, что после таких слов к Орлову лучше не соваться. Один раз, правда, дверь вышибли — уж больно было тихо в комнате. После этого двое оперативников три дня были на больничном.

Следователь обошёл вокруг стола, положил в центр стопку листов мелованной бумаги, вытряхнул рядом коробок спичек. Затем достал из-под стола мешок с хот-догами, всё это разложил на постеленной рядом с бумагой газете.

Откинувшись на спинку стула, Орлов оглядел плод своих трудов, удовлетворённо хмыкнул — можно работать.

Впрочем, не хватало ещё чего-то. Покопавшись скрюченными пальцами в мятой сигаретной пачке и не найдя там даже окурка, Орлов недовольно поморщился.

— Сикуляр, начальник парка! Это он у меня четыре сигареты подтянул, гад!

Следователь нарисовал в центре листа бумаги кружок и злобно написал внутри: «СИКУЛЯР». От кружочка к углам листа протянулись четыре ровные линии.

Михаил минут пять тупо смотрел на свой рисунок.

«Пулю расписать, что ли?» — вяло подумал он. Больше в голову ничего не лезло.

Надо было что-то с собой сделать, как-то взбодриться. Орлов подошёл к окну, взял с подоконника специально приготовленный кусочек пенопласта, лизнул его и, прислонив к стеклу, принялся медленно водить вверх-вниз. Издаваемый пенопластом визг постепенно привел мозг Орлова в рабочее состояние.

К похожему способу прибегал ещё Шерлок Холмс, когда хотел мобилизовать своё сознание, только англичанин играл на скрипке, а Михаил Петрович играть на скрипке не умел и пользовался пенопластом.

Посвежевший и повеселевший, Орлов вновь уселся за стол и приготовился думать.

«Попытаюсь поставить себя на место пассажира, — решил он. — Вот я сажусь в троллейбус, хлопаю дверцей, опускаю стекло, закуриваю… Стоп! Дверцы в троллейбусе, кажется, хлопают автоматически… Ну ладно, вот я вошёл На что бы я обратил внимание? На женщин. Очень хорошо. Осмотрел женщин, дальше. Дальше я, по идее, должен оплатить проезд. Я жду кондуктора. Я жду его, а он не идёт. Мои действия? Я еду до нужной остановки и выхожу. Так? Так. Значит, по поводу того, что кондуктор мёртв, мне беспокоиться нечего, это мне только на руку. Так? Так. Значит, мы имеем сотню, а если быть точным, девяносто шесть человек, которые будут нам покрывать убийцу. Покрывать, потому что эта смерть им была на руку! М-да, получается задачка с девяносто шестью неизвестными… Может, компьютер поможет?»

Орлов отпер дверь, вышел и направился в аналитический отдел, где стояли несколько компьютеров. Там он попросил операторов ЭВМ вывести на дисплей фамилии всех свидетелей убийства в алфавитном порядке и внимательно изучил список. К сожалению, и этот, самый современный метод результатов не дал.

Следователь вернулся в свой кабинет.

Судя по всему, убийца находился в числе тех девяносто шести пассажиров троллейбуса. А что, если там был ещё один, девяносто седьмой пассажир, который всё-таки успел покинуть троллейбус до прибытия милиции? Его-то как раз все и покрывают. А как он мог покинуть место преступления? Водитель двери не открывал. Значит, через форточку? Потом пробрался по крыше к заду троллейбуса, к лесенке, спустился по ней и ушёл… Или он не ехал в троллейбусе, а просто ненадолго забрался в окно, убил контролёра и обратно, всё по той же крыше… Кстати, интересно, крыша у троллейбуса не под напряжением?

Орлов снял трубку телефона.

— Шнурко? Привет! Слушай, у троллейбусов во время движения крыша случайно не под напряжением? Не задумывался? Зря… Давай!

А почему, собственно, все зациклились на том, что кондуктора убил кто-то из пассажиров? Да, это самый простой вывод, но в практике Орлова бывали случаи, когда, вроде бы, очевидный вывод в итоге оказывался неверным. Взять, хотя бы, дело о попытке убийства алкоголика Рюмина его двумя собутыльниками, в квартире, где они находились втроём Собутыльники в один голос утверждали, что это сделали зелёные человечки. Им никто не поверил, даже адвокат, однако потерпевший, очнувшись в реанимации, полностью подтвердил версию подозреваемых.

А ведь в троллейбусе был ещё и водитель. Мог он на полном ходу незаметно выйти из кабины в салон троллейбуса, убить кондуктора и так же незаметно вернуться за руль? Теоретически — да, ведь между кабиной водителя и салоном есть дверь… Значит, надо ещё раз внимательно изучить показания водителя и всё тщательно проверить…

Таким образом, в число подозреваемых попали водитель, все пассажиры и неизвестный «форточник». Кто же из них убийца? Орлов открыл блокнот-органайзер и написал на завтра: «Выяснить, кто же всё-таки убил Старобабина!» Потом подумал и написал то же самое на послезавтра и ещё на три дня вперёд.

— А не может быть такого, что контролёр был убит в другом троллейбусе, а затем уже подброшен в наш? — вновь задал сам себе вопрос Орлов. Подождав с минуту, сам себе ответил: — Не исключено.

Версий было слишком много. Какая же из них верная?

«Может, дать в газету объявление о явке с повинной? — невесело усмехнулся лейтенант. — Ну, и что-то вроде «вознаграждение гарантируется»…»

Михаил Петрович с тоской посмотрел на пыльные стопки журналов «Человек и закон» на подоконнике. Сколько раз они его выручали. Сколько версий и разгадок находил он на знакомых страницах! Но сегодня Орлов чувствовал, что журналы ему не помогут…

Следователь лёг на диван, стоявший в углу кабинета, и закрыл глаза. «Ну, думай, голова, шапку покупать будем, — подумал он. — Хорошо бы шапку, как у начальника ОблУВД, кепка из норки у него, по-моему, а в принципе можно и большую енотовую. Я такую на рынке видел. Стоп! Я отвлекаюсь… Мотив убийства, вот что важно. Желание сэкономить на билете? Навряд ли. Ревность? Возможно. Но убийство из ревности совершают, как правило, в момент прелюбодеяния. Значит, Старобабин в этот момент… Вряд ли. Хотя следственный эксперимент надо бы сделать...

Старобабин наверняка что-то знал. Что он знал? Номер троллейбуса. Маршрут. Сослуживцев. Вот именно! Сослуживцев… Какая странная фамилия. Кто он, этот Сослуживцев?..»

Незаметно Орлов заснул. Во сне ему явился Адольф Гитлер, но почему-то без усов. «Ты зачем усы сбрил, дурик?» — спросил его Михаил Петрович. Гитлер что-то гортанно крикнул и исчез. «Нет, это не Гитлер убил кондуктора, — решил Орлов, — Гитлера в троллейбусе не было».

— Следующий! — крикнул он во сне.

Следующим появился директор филармонии Калюжный в компании с начальником троллейбусного депо Сикуляром, изо рта у которого торчали сразу четыре сигареты. «Вот! Это уже кое-что. Пора просыпаться!»