Лепринц оказалась в небольшой тускло освещенной комнате, похожей на ту, куда был перемещен Гарри. Только здесь мебели не было совсем. Не считая Лепринц, помещение было пусто.
Она осмотрелась и взмахнула палочкой, попытавшись аппарировать, - бесполезно. Дрожащей рукой указала на стену, прошептав «Бомбарда Максима» - стена осталась безучастна к заклинанию. Жалобно вскрикнув, Лепринц выронила палочку, суетливо подобрала ее, развернулась и бросила «Бомбарду» в противоположную стену. Потом в третью и четвертую. Ни в одной не появилось и крошечного отверстия. В отчаянии Лепринц со стоном осела на пол. Не указывая палочкой никуда конкретно, она надрывно крикнула:
- Десцендо! Депримо!..
Гарри уже знал, что ни одно заклятье не сработает.
Отбросив палочку, Лепринц закрыла лицо руками и расхохоталась. Она раскачивалась, сидя на полу, кисти рук сползли на плечи; сквозь ее высокий истеричный смех проступал переходящий в крик вой.
Гарри хотел подойти к ней, но сзади его держал Северус.
Лепринц завалилась набок.
Гарри смотрел на ее искаженное залитое слезами лицо - Лепринц словно умоляла о помощи, и Гарри вырвался и подбежал ближе. Но тут Лепринц скорчилась, по ее телу прошла судорога - и комнату на секунду словно осветило маленькое солнце - Гарри заслонился рукой - лучи должны были смести все и всех на своем пути… Но на их пути ничего не было.
Северус взял Гарри за руку, и оба вернулись в знакомый кабинет, к Омуту. С беспомощным сочувствием Северус посмотрел на Гарри и стер что-то с его нижней губы. Гарри облизал ее: кровь. Словно пытаясь что-то спасти, Гарри опустил руку в чашу Омута памяти.
Вокруг ладони текли невесомые струи. Где-то под ними было каменное дно, и пальцы царапнули по нему. Там, в этих завитках не то дыма, не то воды, навсегда осталась Вульпекула Лепринц.
Лакримоза*
Жизнь будет совершенна тогда, когда ты научишься чертить плавные линии.
Неизвестный автор
Северус захлопнул «Темные проклятья» и в раздражении отбросил. Смысл статьи сводился к единственному выводу: на серпентарго или можно произносить заклинания, или нельзя. Стоило ли тратить бумагу, подумал Северус.
На полу краснела обложка «Современной алхимии». Северус взял журнал в руки, но уронил обратно, вспомнив, что не дочитал из этого номера бездарную статью о стандартизации лабораторного оборудования.
Все казалось либо бессмысленным, либо ненастоящим. Все важные и актуальные исследования не вязались с реальностью, потому что в реальности грустный голос повторял: «Мне было всего девятнадцать, и я любила» - а реальность эта существовала теперь только в памяти Северуса.
Хотелось, чтобы ночь не кончалась. Ночью обычно никто не нарушает уединения. По крайней мере, это делают реже, чем днем. Но уже давно рассвело. В библиотеке было светло настолько, что «огоньки» погасли сами, за ненадобностью. Всю ночь Северус читал журналы, что-то упорно отмечал…
«Я была совсем девчонкой…»
Он успел уничтожить больше двух литров кофе и раскритиковать в пух и прах бестолковые издательства, которые печатают тупые статьи авторов-графоманов. Но обмануть себя не получалось.
Это было обиднее остального - то, что она была «совсем девчонкой». Какого дьявола она повелась на совершенно неприкрытую провокацию?! Ведь можно же было присмотреться к ситуации, проанализировать ее! Наверняка было что-то кроме идиотской записки! С какой стати эта тупица вообще согласилась готовить зелье Чистой души?.. Хотя, Северус не мог не догадываться об ответе.
«Его можно было или любить, или ненавидеть»
Глупая, глупая девчонка. Девчонка… Самый молодой зельевар на Консилиуме. Лисичка.
Северус сжал переносицу пальцами и опрокинул затылок на мягкую спинку.
В библиотеку, пошатываясь, ввалился Поттер.
Тоже не спал? Северус пробормотал что-то, что с равным успехом можно было бы принять и за «Доброе утро», и за «Иди к чертям».
Гарри плюхнулся на пол рядом с одним из шкафов и уставился на корешки книг.
Не допусти Мерлин ему что-нибудь оттуда переложить, подумал Северус.
Книги, дожидаясь окончательного распределения, лежали в такой мудреной закономерности, что даже поменять местами две соседние значило бы внести беспорядок. Благо, Гарри просто смотрел.
Смотрел на книги и сопел.
Да какие легкие нужно иметь, чтобы так громко сопеть?!
Северус одернул рубашку и быстрым шагом покинул библиотеку.
Долго побыть одному в своей комнате тоже не удалось. Раздался негромкий ленивый стук, и Поттер вломился внутрь.
- Северус?
- Что? - Северус постарался произнести это таким тоном, чтобы сразу стало понятно, что никакого «что» он на самом деле знать не хочет.
Поттер молчал, практически повиснув на двери.
Северуса бесило такое поведение. Если вошел, то уже спрашивай, чего хотел, раздраженно подумал он.
- К тебе можно?
Неужели не заметно, что нельзя?!
Северус броском поднялся и отшвырнул мешающийся стул:
- Обычно, Поттер, люди спрашивают об этом перед тем, как входить! Что еще тебе от меня понадобилось? Неужели некому развлечь Мальчика-Который-Выжил? Кончились поклонники? Я уверен, что если ты соизволишь поманить Драко, он прибежит к тебе, как примерная верная собачка!
- Северус!..
Но Северус не собирался останавливаться! Довольно с него выходок Поттеров, довольно импульсивности, довольно дури!
- Пока что Северус! И надеюсь им остаться, несмотря на то, что все, кто с тобой общаются, имеют тенденцию превращаться в лишенные воли и мозгов тряпки! Даже из Малфоя ты сумел сделать подстилку! Поздравляю, Поттер, хоть в чем-то ты превзошел Темного Лорда! Хотя, если принять во внимание твои эксперименты на твоем же вшивом крестном, который сдох, как только начал устойчиво лизать руку очередному Поттеру…
- Вон отсюда!
На секунду Северусу показалось, что Поттер сейчас проклянет его - и Северус с удовольствием бы ответил! Но Поттер только тяжело дышал, угрожающе подавшись вперед и сжав кулаки.
- Вон из моего дома, - отчеканил он.
Северус, вскинув подбородок, выдернул палочку и аппарировал.
* * *
Дом в Тупике Прядильщиков встретил Северуса запахом пыли и старой древесины. Удивительно, что здесь ничего так и не изменилось… С другой стороны, а кто бы стал менять? Маленькая темная гостиная по-прежнему могла показаться единственной жилой комнатой в доме, и почему-то она успокаивала. Северус неприязненно оглядел ее, пнул стопку книг на полу (самый верхний том опасно накренился) и направил палочку на уставленную книгами стену.
Потайная дверь бесшумно открылась, и Северус поднялся на второй этаж. С отвращением миновав каморку, в которой три года назад жил Петтигрю, Северус вошел в свою спальню.
Комната, как и гостиная, выглядела книжным царством, за одним только исключением: здесь на многочисленных горизонтальных поверхностях, включая шкаф и узкую кровать, валялись плотно закупоренные пузырьки, флаконы, колбы, наполненные жидкостями самых разных цветов и консистенций.
Северус переложил емкости с кровати на подоконник (только тонизирующие и укрепляющие зелья, но зато в любых вариациях) и бессильно улегся на спину, заложив руки за голову.
На душе было мутно. Северус никогда не любил пустые жалобы на душевные страдания. Но это не мешало ему знать, что это такое. Казалось, Северус теряет всех, кого только можно потерять. Родителей, Лили, Дамблдора, даже Нарциссу - одну из немногих людей, которых Северус по-настоящему уважал, а теперь и Лисичку. Кто у него остался?
Гарри, ответил Северус сам себе.
Северус резко сел, опершись на руки. Что. Он. Только что. Наделал.
Перед глазами возникло исступленное лицо Гарри.
Северус со стоном вскочил с кровати и прошелся по комнате.
Шпион хренов! Согласно ситуации он себя ведет! Ориентируется в обстановке! Отлично сориентировался!..
Северус рывком развернулся и в три шага преодолел расстояние до двери.
Хорош учитель! Расслабьтесь и избавьтесь от лишних эмоций, мысленно передразнил он себя. И после этого он еще рассуждает об импульсивности!
Закрыв лицо ладонью, Северус резко затормозил. И ведь никто, совершенно никто не тянул его за язык!.. И из-за чего он так разозлился? Из-за того, что Гарри в трудной ситуации сам пришел к нему, всего лишь продемонстрировав свое доверие?
Гарри. Гарри все еще пил Очищающее зелье. Должен был пить. Каждое утро. Выпьет ли сегодня, без присмотра? Оставалось надеяться либо на благоразумие, которым Поттеры никогда не отличались, либо на то, что полутора недель приема хватит.
И снова Северус недовольно скривил губы. Он сам позавчера брал пробу крови. Оставалось еще не меньше четырех дней, лучше - шесть. Словно Гарри только и занимался весь последний год тем, что лакал Бодрящее.
Северус глубоко вдохнул. Написать Драко, чтобы завтра явился сюда, а не в особняк. Северус был твердо уверен, что легкого примирения не получится.
* * *
Драко нашел дом в Тупике без труда. По крайней мере, прибыл вовремя. Осмотревшись, учтиво поблагодарил Северуса, но садиться не стал.
Северус поднял к глазам пробирку с кровью Люциуса, взболтнул. Прекрасный свежий образец.
- К моему величайшему сожалению, Драко, вынужден вам сообщить, что не смогу заняться работой над здоровьем вашего отца.
Драко посмотрел на Северуса с такой решимостью, что Северус не стал дожидаться, пока бывший подопечный начнет возражать:
- Я, насколько вы можете видеть, не обладаю необходимым оборудованием и запасом ингредиентов для того, чтобы приготовить что-то серьезнее чая с мятой. Сомневаюсь, что ваш отец оценит подобный вклад с моей стороны.
Драко расслабился и легко улыбнулся:
- Я думаю, что в нашем особняке есть все, что может вам понадобиться, сэр. Вы оказали бы нам честь своим присутствием.
Предложение было ожидаемым. Собственно, Северус сам к нему вел. Перспектива навестить особняк Малфоев выглядела весьма заманчивой. С другой стороны, с недавних пор к наставническому отношению к Драко у Северуса прибавилось еще одно чувство. Разумеется, Северус пытался это отрицать… Но самообман, по его мнению, чаще всего граничил со слабоумием.
Ревность. Северус ревновал Гарри к Драко и при этом Драко к Гарри тоже ревновал. Слишком неожиданно эти двое спелись и стали нужны друг другу. Северус потерял статус незаменимого, не успев приобрести его.
Кроме того, в особняке, безусловно, был сам Люциус. И Северус не знал, как к нему относиться. Когда-то все было просто. Люциус практически был возведен в статус персонального объекта поклонения. После этого Северус разочаровывался в Малфое, очаровывался им снова, но его держала принадлежность к другой стороне. Теперь война была окончена - а в новой Люциус оказался с Северусом в одной лодке. И при всей злости он не мог не восхищаться старшим Малфоем. Тот был слишком умен, а Северус ценил ум превыше многих достоинств. Бесспорно, потеря Люциуса стала бы большой потерей для Северуса.
Очередной.
Ни за что, пообещал себе он.
* * *
Тщательно продуманный разговор с Малфоем пришлось отложить до лучших времен: Люциус находился на службе. Представить себе невозможно, подумал Северус, что время творит с людьми.
Лаборатория особняка, как и два года назад, была безупречна и даже лучше. Огромное помещение из нескольких комнат, обставленное в соответствии с советами самого Северуса - Люциус всегда умел извлекать выгоду из знакомств, а Северусу было приятно создавать этот шедевр лабораторных помещений.
Призвав пергамент и перо, Северус по привычке приготовился записывать результаты:
«5 июня, 2000»
И, посмотрев на выведенную им самим дату, покачал головой. Старость не радость, как утверждает Дилекта. Чуть не прозевал День рождения Драко.
Убрав сложенный пергамент в потайной карман мантии, Северус направился к камину.
Уже больше десяти лет назад Северус заинтересовался эффектом сочетания метки Лорда и заклинания Пэсто. Это была одна из гениальных разработок Лорда - щит от любых проклятий, в том числе Непростительных, который могли использовать исключительно Упивающиеся. Исследования Северуса в этой области растянулись на несколько лет, а после и угасли совсем, но Северус успел вывести артефактные Чары, которые защищали владельца артефакта от одного проклятья (тогда Северус не стал утруждать себя, удовлетворившись общим решением).
А сейчас он собирался найти свои наработки и посвятить несколько часов созданию эффективного артефакта… Пока не вспомнил, что все бумаги хранятся в Хогвартсе.
Размышляя над тем, нужно ли отправляться в школу, Северус разглядывал зелье Апатии. Темное бордово-коричневое, переливающееся тончайшими перламутровыми нитями - эффект толченой русалочьей чешуи. Детальность узора позволяла надеяться, что чешуя была растолчена в мелкий однородный порошок, почти в пыль.
Зелье притягивало взгляд, и Северус, отвлекшись от работы, позволил себе снова задуматься о произошедшем. Не он ли хотел, чтобы Гарри доверял ему? Гарри подарил ему попытку оправдать это доверие. В конечном итоге, Гарри тоже успел сблизиться с Лисичкой, и Северус видел, что ему было плохо!
В итоге при худшем раскладе Гарри сейчас мог отравиться из-за передозировки (зелья, конечно, оставалось ровно на четыре порции, но ведь Поттеры все таланты!), или вогнать себя в депрессию, или еще что-нибудь, что угодно, в самых немыслимых сочетаниях!
Северус прикрыл глаза. Не врать себе. Он не спас Лисичку. И сейчас своим бездействием дает Гарри возможность совершить очередное безумство.
Нужно отправить Драко на Гриммо. Скорее всего, он сам туда заглянет, хотя бы ненадолго. Уж в свой День рождения он наверняка не откажется от соблазна повидаться с Поттером.
Северус отмерил для себя глоток зелья Апатии - ровно четверть унции - и отправился к камину.
* * *
Разговор с Люциусом состоялся неожиданно рано. Скорее всего, он просто не захотел оставаться на службе в День рождения сына.
- Мне придется брать у тебя образец крови каждый день, - сообщил Северус. - Ты также будешь вынужден соблюдать определенную диету и воздерживаться от приема некоторых зелий - как ты можешь догадаться, зелье Апатии входит в их число.
Люциус выглядел довольным, словно сытый низзл. Он по дуге обошел Северуса и устроился в своем кресле:
- И что же ты хочешь за такой неоценимый подарок?
Новая трость - она была немного длиннее прежней, набалдашник представлял собой змею, обвивающуюся вокруг яблока - смотрелась в руке Люциуса изысканно, но естественно. Изящная кисть в тонкой белоснежной перчатке завораживала Северуса; не отрывая от нее взгляда, он ответил:
-Кое-что не менее неоценимое. Долг жизни.
Люциус, растянув губы в изумленной улыбке, кинул на него пронзительный взгляд:
- Се-еверус… Что я вижу. Да ты боишься меня, друг мой!
Северус постарался остаться невозмутимым, а Люциус расхохотался:
- Великолепно! Какой неожиданный подарок!.. Посмотри на меня: я кобра без ядовитых зубов, танцующая под дудку заклинателя.
Северус иронично приподнял бровь, но свое мнение предпочел оставить при себе. На его взгляд, Люциус был коброй, припрятавшей ядовитых зубов с несколько десятков, и танец его был далек от оригинала, только вот неуклюжий заклинатель пока не обращал внимания на странные движения.
На белых перчатках не было ни единого пятнышка.
* Lacrima (лат.) - слеза
После урагана
Такова уж человеческая натура: мы никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на опыте положения еще худшего, и никогда не ценим тех благ, какими обладаем, покуда не лишимся их.
Д. Дэфо
Черное зелье, даже разведенное в воде, было грандиозной гадостью. Гарри выпил утреннюю порцию, даже не поморщившись. В мире существовали вещи куда более неприятные.
Пить кофе не хотелось, есть - тем более. Гарри решил, что никому не помешает, если объявится на работе пораньше.
В Министерстве было пусто. Гарри в одиночестве шел по громадному Атриуму и слушал, как отдается от мраморных стен эхо его шагов. Непривычно. Настолько, что может показаться, что больше никого не осталось. Только Гарри. Совершенно один.
Кабинет пришлось открывать самому, но это было не в новинку. Все Чары Гарри знал назубок. Плохо лишь то, что в кабинете тоже никого.
Целые сутки Гарри был один. Сейчас он согласился бы даже на компанию Люциуса Малфоя. Но еще часа два придется мириться с пустотой.
Ночью Гарри проснулся от кошмара и хотел было выпить зелье Сна без Сновидений, но вместо этого просто не стал засыпать снова. Северус просил быть внимательнее. И Гарри пытался.
Вчера приблизительно до полудня Гарри пребывал в твердой уверенности, что на этот-то раз Северус точно виноват. Через несколько часов Гарри был готов простить Северуса, как только тот об этом заикнется. К вечеру Гарри убеждал себя, что гриффиндорцы должны иметь гордость и не умолять вернуться тех, кто оскорбляет память погибших крестных. Ночью Гарри уже не думал ни о чем конкретном, затерявшись в тоске и отгороженности от всего мира. В мозгу постоянно крутились воспоминания о Северусе и о Лепринц. И если скорбь о погибшей преподавательнице зельеварения, осознанная и принятая, притуплялась слезами, то каждая мысль о Северусе со временем оканчивалась удушающими словами «Вон из моего дома».
Новые документы обычно приносила Дилекта. На столе лежали пятничные отчеты о работе в Лютном переулке и о практике стажеров. Хана Эббот и Джек Слоупер решили, что аврорская деятельность им не подходит. Дилекта на это, пожав плечами, сказала, что восемь человек - в принципе нестандартно много для одного набора, а год спустя из группы должны остаться всего трое или четверо...
Северус назвал Драко подстилкой. Ярость по этому поводу давно прошла, и Гарри хотелось докопаться до причины. Северус ведь утверждал, что «редко делает что-либо без причины». Да и что бы там ни было, невозможно сказать то, о чем не думал. Подстилка. Неужели Северус ревновал?
Гарри мог на это только надеяться.
* * *
Обычно Гарри считал Кингсли фанатиком работы, но сейчас был рад тому, что Министр объявился на месте за час до начала работы Министерства. Фактически это было почти подарком - видеть и слышать живого человека. Тем более - задумываться над смыслом слов.
- Рад сообщить тебе, что Джинни вчера пришла в себя и теперь отлеживается в Мунго, - бодро оповестил Кингсли, утренним ритуалом проверяя немалочисленные Чары в своем кабинете. - И я бы попросил тебя навестить ее сегодня. Что-то официальный допрос мне не кажется хорошей идеей.
Гарри кивнул:
- Во сколько?
- А вот через час и отправляйся. Там с утра должно быть меньше всего лишних ушей… Как ты понимаешь, обратно во Францию мы ее не отпустим.
- И наверняка постараемся раздуть скандал о нетерпимости по отношению к лицам, имеющим британское гражданство, - улыбнулся Гарри.
- Ты забыл про халатность в отношении иностранных граждан и допущение участия героев войны во внутриусобных разборках. Но этим пусть Отдел сотрудничества занимается… - Кингсли, потянувшись, занял свое кресло.
-Внутриусобных? - переспросил Гарри.
Насколько он понимал, разборки как раз были междоусобными.
-Мы же не станем кричать о герре Хоффманне на каждом шагу, - ответил Кингсли. - На самом деле, формально мы в этом отношении Франции даже предъявить ничего не можем. Граждане Франции в инциденте не замешаны. Официально.
- Кстати, что там с Хоффманном?
Теперь, когда мысли повернули в рабочее русло, Гарри загорелся интересом в отношении объявившегося родственничка. Вроде как тот уповал на свое родство с Певереллами.
- Да что-что, сидит себе в камере… Подозрительно тихо сидит, ребята никак не нарадуются. Что показательно, с именем он тебе не солгал. Герр Хоффманн, тридцати одного года от рождения, является гражданином Германии и проживает в городе Кельне земли Северный Рейн - Вестфалия. По крайней мере, два года назад проживал. Убежденный холостяк, единственный ребенок в семье, родителей потерял восемь лет назад, в автокатастрофе. Маглорожденный.
- Маглорожденный?! Он мне в нос тыкал Старшей палочкой, которая не Старшая, провозгласив себя чуть ли не самым главным Певереллом!
Гарри искренне изумился такому повороту. Хотя, братья Певереллы жили тучу лет назад, и сейчас отследить все их потомство практически невозможно… Точнее, можно смело тыкать пальцем в волшебников как минимум через одного, и магглов, рожденных от сквибов, наверное, в каждого десятого - все будут в родстве с Певереллами.
- Да. Маглорожденный. И, заметь, очень удобный. Одинокий глуповатый амбициозный маг. Да еще и немец. Можно сказать, сам в руки просится.
Кингсли хитро склонил голову набок, выжидающе глядя на Гарри.
- Ты думаешь, его просто использовали? Накормили басенкой про Дары Смерти… У маглорожденных же совсем другое отношение к «Сказкам Барда Бидля»! Кингсли! Ты думаешь, можно изготовить палочку, которая точно будет подходить взрослому волшебнику?
Кингсли довольно улыбнулся:
- Дилекта показала палочку Олливандеру. Тот утверждает, что давно не видел такой халтуры. Кстати... - он залез в ящик стола, извлек оттуда палочку и протянул Гарри. - Вот как она выглядит на самом деле.
Гарри повертел в руках почти копию той, что безбожно сломала Дилекта. Палочка была недлинной, тонкой и светлой.
- На это просто были наложены Чары иллюзии. А то, что плохо слушается, - Кингсли усмехнулся, - так ведь Старшая, а не абы какая.
Гарри вернул палочку, испытывая невольное мрачное восхищение тем, кто все это спланировал... кем, интересно, он был?
- Думаешь, это работа Мартеля? - в задумчивости полюбопытствовал Гарри.
- Ну, не его непосредственно. Но, конечно, его цепкую лапку видно.
Кингсли вздохнул и сцепил руки в замок:
- Что тут скажешь... От Лепринц они избавились. Родственникам сообщили, церемония похорон состоится завтра во Франции. Что они, мне интересно, хоронить собрались… А мы будем меньше зевать. Мне ребята из Отдела газету подкинули. Французскую, четырехдневной давности. Нескольких магов отравили. Яд готовила Лепринц, давно уже. Скорее всего, Вол-де-Морту. Как его яд добрался до неугодных французских либералов, я теряюсь в догадках. Но Лепринц такую газету наверняка прислали. Да и еще что-то должно было быть, уж не знаю... Может, какие-нибудь родовые артефакты откопали. Ну да ладно... Ты мне вот что скажи: кто вас с Грацией умудрился в Атриуме сфотографировать?
Гарри, размышляя над речью Кингсли, не сразу вникнул в смысл последнего предложения.
- Нас с Грацией... Подожди! Это тогда, когда мы Малыша привезли?
- Именно, - Кингсли потер переносицу, прошелся к сейфу и немного поколдовал над замком. - Вот, любуйся... Люциус принес. Поинтересовался, не надо ли сразу все наработки Отдела тайн Мартелю передать, а то вдруг сам не найдет.
Гарри забрал две колдографии. На них он поддерживал Грацию и опасливо оглядывал Атриум, Грация отряхивалась и отходила от камина. Окутанная предательским ярко переливающимся ореолом. Чертыхнувшись, Гарри бросил колдографии на стол:
- Вот видел же, что там колдкамеры... Извини. Я видел, что там колдограф. Но он фотографировал кого-то другого.
Гарри ощущал себя совершенным идиотом. Нет, все-таки Северус трижды прав!.. Где-то в районе сердца кольнуло - и Гарри поспешил увести мысли от опасного направления:
- И что теперь?
- Да что уж там, - Кингсли убрал фотографии обратно в сейф и наложил Чары. - Ну, сольет Малфой во Францию информацию про ментора. Рано или поздно все равно бы пронюхали. Зелье в дыряом котле не сваришь. Так хоть сами не полезут, на Люциуса понадеются. Может быть.
- Ясно. Как «Надежда»? А то почти неделю ничего не слышно, - Гарри подкинул Министру благодатную тему в надежде, что тот увлечется распинательствами по поводу поселка.
Кингсли хмыкнул:
- Цветет и пахнет. Доберись туда, если хочешь. Собственно, каминную сеть запустили. Связана с Атриумом у нас и Приемным залом во Французском Министерстве.
В кабинет залетел самолетик и повис над головой у Кингсли. Тот отточенным движением притянул послание к глазам, одновременно развернув.
- Дилекта пришла... - самолетик вспыхнул и осел на стол тонким слоем пепла. - Завтра в «Пророке» Северуса воскрешать будем. Готовься к завалу писем.
Гарри кивнул:
- Я знаю. Меня Дилекта в курс дела ввела. Якобы я жить не могу без подвигов...
- Вот и молодец, раз знаешь. И двигай к Джинни, пока утро.
- Намек понял, - Гарри поднялся с кресла, разминая шею.
- И не забудь Драко поздравить.
Шлепнув себя по лбу и поблагодарив Кингсли, Гарри вылетел из кабинета. Как полезно заходить к Министру утром!
* * *
До палаты Джинни Гарри добрался быстро и без всяких проблем - возможно, утром все еще сонные или не уставшие, а, возможно, звание Главы Аврората дает свои плюсы. Потоптавшись под дверью, Гарри постучал и вошел.
Джинни захлопнула и отложила на стул какой-то журнал. Она полусидела на кровати, облокачиваясь на подушки, и, повернувшись к Гарри, невесело улыбнулась:
- Привет.
- Привет, - тихо отозвался он и присел на кровать. - Как ты?
- Спасибо. В порядке, - Джинни смотрела на колени Гарри, пощипывая руками пододеяльник. - Мисс Дойл мне все рассказала. Про Лепринц. Я сожалею.
Гарри прикрыл глаза и кивнул. Он тоже сожалел. Это не помогало.
- Спасибо, что пришел. Я думала, ты не захочешь меня видеть. Думала, может Джордж зайдет... - Джинни говорила негромко, и Гарри приходилось прислушиваться.
- Джордж?
- Ну да. Он же теперь у вас.
«У вас» явно означало «работает на Министерство». Гарри хотел объяснить, что не каждый, кто является сотрудником Министерства, гласным или негласным, может проводить допрос - в какой бы то ни было форме. Но промолчал.
- На самом деле это была плохая идея - уехать во Францию, - призналась Джинни. - Я рада, что вернулась.
- Можешь рассказать об этом Скитер, - серьезно предложил Гарри.
Джинни заглянула ему в глаза, но быстро отвела взгляд:
- Если хочешь.
Гарри помолчал. Относиться к Джинни равнодушно он все-таки не мог.
- Как тебя вообще угораздило в такое вляпаться? - досадливо спросил он.
- Познакомилась с девочкой, - Джинни пожала плечами. - Быстро подружились. У меня же там никого, кроме Гермионы, не было... Как-то раз пошли вместе гулять. Дальше ты знаешь.
Да. А Гермиона писала про подругу. Гарри поклялся себе, что всегда будет прислушиваться к гермиониным замечаниям, даже самым пустяковым.
- Прости, что допустила такое. Я подозревала, что это все неправильно. Но, если честно, мне хотелось тогда попасть в какую-нибудь переделку.
Гарри внимательно посмотрел на Джинни. Этого он не понимал. По его мнению, самым заветным желанием могло быть держаться от переделок подальше, а не попадать в них.
- Просто мне казалось, что ты меня спасешь. Как тогда. Извини. Я повела себя глупо.
Гарри успокаивающе пожал Джинни руку, в душе мечтая только встать и немедленно начать биться головой о стену.
* * *
Драко превзошел самого себя в искусстве одеваться не броско, но заметно. И Гарри оглядывал его с насмешкой, выражением лица показывая, что как минимум двухчасовой труд замечен и оценен. Сам Гарри никогда не пошел бы на такие жертвы ради внешности, даже в День Рождения.
- А посему позволь преподнести тебе этот маленький скромный дар, которому так далеко до твоего божественного вида!
Гарри махнул палочкой, и в центре гостиной особняка Малфоев повис небольшой футляр. Этому трюку Гарри научил Джордж. Секунду назад футляр покоился во внутреннем кармане мантии.
Драко, церемонно поклонившись, с интересом протянул руку к бархатной упаковке. Гарри порадовался, что выбрал подарок заранее. Мага-ювелира ему посоветовла мадам Малкин, и первый заказ Гарри оформил еще полгода назад.
Аккуратным движением открыв футляр, Драко залюбовался платиновыми запонками в виде величественных драконов, раскрывших широкие крылья.
А Гарри залюбовался знакомой улыбкой.
- Джордж сказал, что камни подобраны правильно, так что любые Чары на них лягут хорошо. Сейчас там пока только привязка к хозяину...
Гарри не успел договорить - Драко притянул его к себе и глубоко поцеловал, напоследок слегка потянув за нижнюю губу, и отстранился, пока Гарри пребывал в прострации:
- А я думал, все-таки хомяка подаришь.
- Зачем? - парировал Гарри.- Пусть никто и дальше не ожидает подставы.
- А еще достоин внимания один удивительный факт, - лицо Драко приобрело ну очень хитрое выражение. - Одди!
Перед Гарри с хлопком возник эльф с короткими, почти гоблинскими ушами и вздернутым носом и поклонился, осведомившись, чего желает мастер.
- Принеси подарок Северуса Снейпа! - приказал Драко.
Драко указал Гарри на кресло и опустился рядом.
Эльф появился снова, протянув Драко небольшой кожаный чехол. Поглядывая на Гарри, Драко вытряхнул оттуда и протянул Гарри почти такого же дракона. Можно даже сказать, такого же дракона, но свернувшегося и спящего. На камне, на котором расположилась рептилия, была вырезана надпись: «Draco dormiens nunquam titillandus»* .
Гарри рассмеялся и протянул амулет обратно владельцу:
- Вот что значит «коллективное мышление»!
Драко уложил своих драконов рядом на столе и шутливо потер подбородок:
- Не податься ли мне в Румынию?..
Гарри хотел ответить, что одной Румынии для сдвинутых на драконах Малфоя и Уизли явно будет маловато, но Драко отвернулся ко входу в гостиную, и Гарри посмотрел туда же.
В проеме стоял, скрестив руки и прислонившись к косяку, Северус Снейп.
* Не щекочите спящего дракона (с лат.) - девиз Хогвартса
Пойдем домой
Лучше сделать что-то лишнее, чем не сделать чего-то важного.
Д. Емец
Гарри надоела эта игра. Он же видел, что Северусу также плохо, как и ему самому! Ну какой смысл играть в безразличие? Уже два часа Северус разыгрывал этот спектакль для трех зрителей, поддерживая непринужденную великосветскую беседу, воздавая должное вину и изредка вдаваясь в философские рассуждения.
В конце концов Гарри просто не стал дослушивать очередную чепуху и, встав с кресла, решительно приблизился к Северусу. Не отрываясь от его глаз, Гарри тихо попросил:
- Пойдем домой.
В этот момент он радовался тому, что с Малфоями успел практически сродниться.
Северус оборвал речь на полуслове. Несколько секунд он смотрел Гарри в глаза, после чего произнес:
- Приношу свои извинения, но, в силу некоторых обстоятельств, нам, видимо, придется покинуть сегодняшнее торжество.
Легко опираясь на протянутую руку, Гарри вслед за Северусом, улыбаясь, направился к камину.
* * *
Как же удобно и в то же время спокойно было не падать, выскакивая из камина, а доверяться надежным поддерживающим рукам!
Северус обхватил Гарри поперек груди и прижал - Гарри подумал, что вот сейчас точно кости не выдержат. Но это уже было далеко не самым важным.
Гарри почувствовал, как Северус подхватывает его, и не успел возразить - впрочем, и не хотел.
- Прости меня, - донесся до Гарри тихий измученный голос.
Пока Северус бережно опускал Гарри на столовый диван, Гарри вцепился в черную мантию и дотянулся до желанных губ. Северусу было доступно какое-то тайное искусство целовать одновременно властно и нежно, и Гарри упивался своими потерянными за сутки поцелуями.
- Прости меня, - шептал в перерывах Северус. - Прости меня…
Момент, когда он оказался сидящим на коленях Северуса, Гарри пропустил, и обнаружил этот факт только тогда, когда Северус аккуратно отстранился и осведомился:
- Я могу надеяться, что ты не прекратил прием зелья?
В этом весь Северус, удовлетворенно отметил Гарри.
- Можешь. Надежда умирает последней. Да не смотри на меня так, я пил эту гадость и вчера, и сегодня. Мне полагается какая-нибудь награда за мою самоотверженность?
Серьезное выражение на лице Северуса быстро сменилось предвкушающей улыбкой. Он, нацелив палочку на камин, прошептал несколько слов, после чего камин был забыт.
Гарри откинул голову назад, с наслаждением подставляя шею поцелуям, и потянулся к пуговицам, желая, чтобы их количество уменьшилось как минимум вдвое. Северус перехватил его руки и опрокинул на лопатки, нависнув сверху.
Сердце колотилось в бешеном темпе; Гарри, собрав всю имеющуюся смелость, прошептал:
- Ты хочешь меня?
Северус уперся лбом в лоб Гарри и завел его запястья за голову:
- Ты даже представить не можешь, насколько.
После этого Гарри окончательно потерялся в водовороте ощущений. Возбуждение, казалось, превысило критическую отметку; Северус что-то вытворял с телом Гарри - он не осознавал, что именно, выгибаясь навстречу рукам и приподнимаясь, чтобы было удобнее освободиться от одежды. Избавлению от рубашки Гарри еще поспособствовал, но, когда Северус спустился к пряжке ремня, проведя языком от соска к пупку - и ниже, Гарри проникся только одной мыслью: отныне он не владеет ситуацией ни на йоту, и его это устраивает.
Рывком спустив с Гарри брюки, Северус провел ладонью по его бедрам, к внутренней стороне, и дальше, между ног. Гарри застонал и попытался развести ноги - что-то мешало - конечно, брюки… Северус усмехнулся, стянул вниз трусы и прошелся рукой по твердому члену. Гарри потянулся за ладонью, но Северус переместил ее ниже, погладил мошонку - и, склонившись, губами обхватил головку. Это было слишком. Гарри закрыл глаза и подался бедрами туда - но был бескомпромиссно прижат к дивану.
Не отслеживая время, Гарри шептал что-то бессвязное, отдавшись на милость своенравного победителя. Северус то соскальзывал губами с головки, то целиком заглатывал налитый кровью ствол, всасывая чувствительную плоть. Гарри, прикусив губу, зарылся ладонями в длинные черные волосы; Северус, хищно посмотрев на него, провел пальцами по его губе и проник ими к языку. Гарри, прикусывая, облизал средний палец, затем указательный; Северус сжал его яички и наградил его быстрыми сильными движениями руки. Гарри прерывисто вздохнул и в тот же момент почувствовал, как в его анус проникают скользкие пальцы - и почти захлебнулся оргазмом.
* * *
Мягкие шелковые волосы. У Северуса были неожиданно мягкие приятные шелковые волосы, падающие на плечи двумя крупными волнами. Просто созданные для того, чтобы, лежа рядом с их обладателем, перебирать и гладить их.
- Нас с Грацией в Атриуме успели снять, - сказал Гарри.
- Люциус меня оповестил, - ответил Северус. - По поводу всего остального в том числе.
- Хорошо.
Гарри устроился у Северуса на плече. И этого он чуть было не лишился. Гарри пообещал себе, что никогда больше не допустит ничего подобного. Все, хватит с него сложностей. Настало время жить долго и счастливо, и Гарри был готов сделать все возможное для того, чтобы не отступать от цели. Любыми средствами. Сил у него было достаточно, но даже если от него потребуется не сила, а слабость, он был готов - ведь для того, чтобы показать слабость, зачастую нужно куда как больше силы…
- Я каждое утро буду проводить в особняке Малфоев, - предупредил Северус.
- Значит, все-таки у Люциуса есть шанс? - Гарри довольно улыбнулся.
Северус поморщился и отвернулся.
Интересно, сколько продлится такая идиллия? И, что самое интересное, как жить с Северусом с завтрашнего дня, после выхода официального объявления в «Пророке»? Наверняка Северус не станет сидеть без дела. В лучшем случае, он будет помогать Кингсли… который, скорее всего, все еще в Министерстве.
Мысли плавно перетекли на Хоффманна. Вроде бы, с ним все было понятно. Оставался только один вопрос: а что с ним будет дальше? Ну, вернется в Германию. Так ведь Мартель не тролль, у него мозги есть. Оставит ли он лишнюю фигуру на доске? Это зависит от того, кто именно рассказывал Хоффманну байки про Певереллов…
- Северус!
- Я весь внимание.
- А у кинжала может быть язык? - задумчиво осведомился Гарри.
- У кинжала может быть клинок.
Северус повернулся набок и невесомо поцеловал Гарри в макушку.
* * *
Гарри не спалось. Несмотря на предыдущую бессонную ночь, слишком уж много было событий для одного дня, чтобы так просто уснуть.
Северус копался в лаборатории, готовясь к утреннему визиту к Малфоям.
В поисках, чем бы себя занять, Гарри прошелся по комнате. Остановился около тумбочки. Там всегда лежало что-нибудь интересное, что дожидалось своего часа. Снитч с Воскрешающим камнем, чаша Омута памяти, несколько необходимых справочников… Переведя взгляд на среднюю полку, Гарри покраснел. Лубрикант.
И кинжал со змеей. Гарри плотно обхватил рукоять. Клинок, значит?.. Клинок был изогнутым и узким, с идущей посередине гранью. Гарри взмахнул палочкой над кинжалом: Чары выявили, что вещь может оказаться смертельно опасна (глупо было бы ожидать другого от холодного оружия), но не ядовита, не несет в себе темных проклятий и не оставляет незаживающих ран. Вдохнув и задержав дыхание, Гарри провел лезвием по ладони.
Выступившая кровь тотчас впиталась в металл. Змея повернула голову к Гарри и переползла на его запястье, обвившись вокруг. Гарри это заставило испытать волнение - но не страх.
- Ес-сть ли в тебе чис-стая кровь Певереллов? - спросила змея.
- Да, - уверенно ответил Гарри.
Змея искоса заглянула Гарри в глаза и дотронулась до его кожи языком.
- Ес-сть ли в тебе мудрос-сть и с-сила хранить с-свой род? - продолжила она.
- Я надеюсь на это, - честно ответил Гарри.
Ему показалось, что змея засмеялась в ответ.
- Ес-сть ли в тебе ж-шелание хранить с-свою с-семью и приумножать дос-стоинс-ство и с-славу ее?
Гарри искренне задумался:
- Хранить семью - да. Но по поводу славы я сомневаюсь.
Змея, помедлив, склонила голову:
- Клянеш-шс-ся ли ты подарить роду дос-стойных и с-сильных нас-следников?
- Я бы хотел. Но поклясться не могу, - с сожалением ответил Гарри.
Змея сжала кольца так, что теперь убрать ее точно не было никакой возможности:
- Ты чес-стен, с-силен и храбр, Гарри Поттер. Ты прошел великий путь, но тебе предс-стоит и новая дорога, - змея распахнула пасть над пальцем Гарри и резко сжала челюсти - тонкие зубы проникли под кожу и тут же выскользнули. - Ты дос-стоин имени Певереллов.
Рептилия перебралась обратно на рукоять кинжала и застыла.
Гарри потер палец: след от укуса болел, но увидеть его было невозможно. Думая над услышанными словами, Гарри не знал, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, «честен, силен и храбр» не могло не радовать. Но с другой, «новая дорога» Гарри настораживала.
- Наделали предсказаний на мою голову, - вздохнул он. - Расскажи, что за дорога мне предстоит.
Змея повернула голову:
- Не проси вс-сего с-сразу. Время отнимает огромную ц-сену. То, з-са ч-што ты с-сейчас-с отдаш-шь многое, потом воз-сьмеш-шь з-са бес-сценок.
Гарри только хмыкнул.
* * *
Общаться со змеей оказалось не то чтобы интересно, но познавательно: она начала рассказывать про род Певереллов почти от самого истока магического мира. Гарри быстро усвоил, что лучше не перебивать - змея раздражалась - и, положив подбородок на кисти рук, слушал восторги по поводу знатности и богатства рода. В основном, речь рассказчицы сводилась к тому, что Певереллы всегда были умны и талантливы, что современные маги обязаны им лучшими достижениями в науке и что тех, кто мог бы носить гордую фамилию Певерелл, можно по пальцам перечесть.
Северус застал Гарри за общением с пресмыкающейся и, склонив голову набок, сверкнул глазами:
- Я хочу сообщить тебе, Гарри, что в столовой сидит Люциус Малфой и практически с пеной у рта убеждает меня, что у рода Певереллов только что появился действительный глава. Может быть, ты догадаешься, как его зовут?
Гарри, предвидя грозу, сделал наивное выражение лица и смирно сложил руки на коленях.
- Его по странному совпадению зовут Гарри Джеймс Певерелл, и родился он - какая неожиданность! - тридцать первого июля, девятнадцать лет назад. Возможно, ты объяснишь мне такое стечение обстоятельств?
- Все оттого, что Малфой сует нос не в свои дела, - сказал Гарри.
Северус блеснул грозными очами:
- Я жду тебя в столовой.
Гарри уныло проводил глазами фигуру Северуса и полез убирать кинжал.
* * *
Люциус, которого Гарри привык считать образцом сдержанности и бесстрастности, хохотал. Нет, сказал себе Гарри, ржал, как сивый кентавр. Зато Гарри имел возможность убедиться в том, что Драко - достойный сын своего отца.
- Что вас так развеселило? - меланхолично поинтересовался Гарри.
- Мерлин святый, - Люциус качнул головой. - Гарри, в изоляции от магического мира есть ряд недостатков. Мы наизусть выучиваем двадцатидюймовые клятвы, а вы сказали змее, что сомневаетесь по поводу славы и вошли в права главы!.. Знаешь, Северус, я начинаю понимать твое бешенство лет пять назад. Мистер Поттер - хотя, нет, теперь мистер Певерелл - очень успешно находит приключения.
Северус с отрешенным видом смотрел в окно.
Смерть
Каждый день что-то новое в мире вершит небосвод,
Перед чем отступает людской остроумный расчёт.
Пусть наш разум, как солнце златое, сверкает с высот,
Он загадкам судьбы разрешенья вовек не найдёт.
М. Аззахири Ас-Самарканди
Совы были около Министерства. Совы были на площади Гриммо. Фактически совы были везде и преследовали Гарри по пятам, поэтому он пользовался каминной сетью и не высовывался не улицу.
Новость о воскрешении Северуса Снейпа поразила магические умы и сердца Британии. Министерство второй день переживало паломничество желающих видеть Гарри Поттера волшебников - впрочем, некоторые из них жаждали наставить Гарри на путь истинный и ратовали за возвращение Снейпа «туда, откуда он взялся». Гарри про себя прозвал последних «партией ультралевых гриффиндорцев». Остальные «паломники» были обычными среднестатистическими колдунами, каждый день читали «Пророк», имели дома все министерские брошюры о войне и героях и покупали детям шоколадные лягушки в надежде, что там будут новые вкладыши. В результате в Атриуме Министерства не прекращались столкновения между двумя противоборствующими сторонами.
Сегодня Гарри вместе с Северусом появился в Атриуме в разгар склоки - благо, несерьезной. Однако в Северуса сразу полетело несколько проклятий. Прикрывшись Протего, Северус моментально ушел с основной «линии огня» и в ответ наслал на бунтующую часть толпы заклятье Немоты.
- Я надеюсь, - по залу разнесся, усиленный Сонорусом, его голос, - что господа маги вспомнят, что они принадлежат обществу прошедших войну героев, а не гиппогрифов.
Сверкнула вспышка колдкамеры. Словно приняв это за своеобразный сигнал, к Гарри и Северусу бросились несколько десятков молодых ведьм и волшебников.
Северус пробормотал какое-то заклинание, и в следующую секунду Гарри, цепляясь за Северуса, стоял около лифта.
- Это что было? - поинтересовался он.
- Это вид перемещения, которым никогда не стоит пользоваться без необходимости, - отозвался Северус, затаскивая Гарри в лифт.
Он хмыкнул. С недавних пор благодаря Кингсли аппарировать на территории Министерства было невозможно.
Домой и Гарри, и Северус возвращались, предварительно приняв Оборотное зелье.
* * *
Гарри слегка растерялся от вида наставившей на него палочку Гермионы и потому замер. Северус, шагнувший из камина секундой позднее, чем Гарри, произнес:
- Мне бы хотелось ошибаться, но я с прискорбием замечаю у окружающих тенденцию посылать мне какое-нибудь заклятье - по-видимому, в качестве сувенира.
Гарри усмехнулся. Ситуация его забавляла. Он давно успел выяснить, что Гермиона у Северуса не вызывает отрицательных эмоций, и предполагал, что сама она успела познакомиться со вчерашним выпуском «Пророка».
- Герми, - приветливо произнес он, - спасибо за последнее письмо. К сожалению, ты оказалась права в отношении Джинни.
Гермиона по-прежнему не опускала палочку, с подозрением глядя на Гарри.
Тот вздохнул. Ни себе, ни людям…
- На втором курсе ты стащила из запасов Снейпа шкуру бумсланга.
Гермиона, улыбнувшись, подошла к Гарри. Тот с искренней теплотой обнял ее:
- Привет, Герми.
- Гарри! Как я рада тебя видеть!.. - Гермиона деловито выскользнула из объятий. - А что за маскарад? Кто с тобой?
Северус фирменно сложил руки на груди и изогнул бровь.
- Гарри! Только не говори мне, что… Гарри! - это прозвучало с таким укором, что Гарри потупился.
Хотя, ему слабо верилось, что Северус до сих пор пребывал в неведении относительно судьбы несчастной шкурки.
- Извините, - пробормотала Гермиона. - Мне стыдно за тот случай.
Северус усмехнулся:
- Смею вас уверить, мисс Грейнджер, мистер Малфой испытывал больший стыд, когда узнал, что его провели подобным образом.
Гарри прошествовал к дивану. Облики служащих из Отдела сотрудничества исчезнут только через полчаса.
* * *
Время приближалось к полуночи, когда все, наконец, разошлись по спальням. Повозившись с полчаса, Гарри не выдержал и в пижаме покинул комнату.
Из комнаты Северуса не пробивался свет, и Гарри просто потянул дверь на себя.
Северус, стоявший возле окна, обернулся. Гарри поскреб ногтями об косяк:
- Можно к тебе?
Северус кивнул:
- Дверь закрой.
Настоящий Северус в одних только пижамных штанах. Гарри с улыбкой подошел к нему и обнял. В то, что он может это делать, до сих пор иногда не верилось. К своей влюбленности Гарри успел привыкнуть. А к Северусу еще нет.
Любовь длилась слишком недолго по сравнению с шестью годами травли. И сейчас Гарри казалось, что он стоит в теплых мирных объятиях чужого человека. Гарри потянулся к губам Северуса, тот слегка наклонил голову, и Гарри предвкушающе замер.
Откуда-то снизу послышались грохот и ругань. Гарри ринулся к двери, но перед ним материализовался Кричер:
- Лорд Малфой в столовой, - доложил он.
Северус выдернул из шкафа первую попавшуюся мантию и, схватив палочку и на ходу одеваясь, помчался к лестнице. Гарри рванул за ним, отработанным усилием призывая свою палочку.
С первого этажа донесся нервный крик:
- Северус, твою мать!
- Что случилось?
Малфой встретился на лестнице. У него был крайне встревоженный вид, и Гарри судорожно продумывал варианты, что такого могло произойти, чтобы выбить ледяного Люциуса из колеи.
- Они в Отделе тайн! - рявкнул Малфой.
- Кто? - по счастью, Северус не имел привычки подвергаться панике.
- Миротворцы! Они ищут вашего чертова Малыша!
- Как они туда попали? - пораженно спросил Гарри.
- Так же, как и я! И хвала Моргане, что эти болваны тоже пришли именно ко мне! Северус!
Тот предупреждающе поднял руку, делая знак не шуметь.
Люциус с раздражением замолчал и вперил в Северуса выжидающий взгляд. Гарри, воспользовавшись паузой, трансфигурировал пижаму в привычную одежду.
- Экспекто Патронум! - Северус, по-прежнему глядя куда-то в пространство, послал грациозную лань прямо в окно.
Гарри проводил Патронуса взглядом и тревожно обернулся на его хозяина.
- Они не в Отделе тайн, - секунду спустя изрек Северус и цепко обхватил Гарри за плечи. - Я аппарирую нас к месту сражения, это около Министерства. Люциус!
Малфой кивнул и отошел к перилам.
В то же самое мгновение Гарри ощутил неприятный рывок перемещения.
* * *
Гарри без труда узнал неухоженные дома надземной части Министерства. Из-за облупленного здания виднелись лучи знакомого серебряного света. Гарри встревожился. Что бы там ни происходило, ничего хорошего это не сулило.
Северус держал Гарри за плечо, не давая рвануться вперед.
- Слушай внимательно. Там восемь французских магов, двое из них проводят ритуал, остальные - живой щит.
- Что за ритуал?
- Не перебивай! С нашей стороны там Грация, с обоими менторами. Насколько я понял, ритуал изгнания демонов. Проще говоря, если в ближайшее время не помешать происходящему, мы потеряем двух менторов. Все, что надо сделать, - отвлечь тех, кто отвечает за проведение ритуала. Как это сделать, я не имею ни малейшего представления.
К серебряному свету добавились черные лучи. Впервые в жизни Гарри увидел черный свет. Пересиливая страх, Гарри бросился за угол дома, не оборачиваясь.
Представшая его глазам картина шокировала, не смотря на предупреждения.
На асфальте, освещая крошащиеся стены, лежал огромный серебристый шар, внутри которого в бессильной злобе металась Грация Дойл. За ней в том же шаре, касаясь его рукой, стоял Малыш. По поверхности скользили, меняя форму, черные пятна. А под шаром, словно рамка, был начерчен черный треугольник - Гарри казалось, что три зловещие полосы, соединенные между собой, втягивают в себя свет и силу.
Напротив, образовав круг, стояли шестеро магов в черных мантиях. За их спинами на асфальте сидели двое - с их стороны доносилась негромкая речь. Секунда - и поверх внушающего страх треугольника лег еще один, превратив фигуру в шестиконечную звезду.
Гарри согнулся пополам от резкой волны ужаса, прошедшей от черной звезды; количество пятен на серебряном шаре тут же увеличилось вдвое - и Грация без сил сползла на землю. Малыш не двинулся с места, но повернул голову в сторону Гарри - нет, левее. С трудом выпрямившись, Гарри оглянулся: слева от него застыл ошеломленный Северус.
Со стороны французских волшебников снова послышались неразборчивые слова. Гарри показалось, что Малыш свободной рукой поманил Северуса к себе. Тот не шелохнулся. Малыш рассерженно топнул ногой и активнее замахал рукой.
- Он зовет тебя, - сказал Гарри.
- Тридцать ярдов* , - напряженно оценил Северус, оглядывая миротворцев.
- Ты успеешь пробежать. Я прикрою, - предложил Гарри.
В конце концов, ни один маг пока не попытался атаковать, хотя, Гарри был уверен, прибытие не прошло незамеченным.
- Нет, - непреклонно ответил Северус. - Люциус должен был предупредить Дилекту. Но постарайся быть готовым к любому исходу.
Он прошептал заклинание - Гарри узнал его, это было то же самое заклинание, что он услышал в Атриуме - и на том месте, где только что стоял Северус, возник столб серого дыма. Не рассеиваясь, он устремился к шару и легко пересек границу серебряной сферы - три проклятья магов в черном и Протего Гарри понеслись к клубку дыма, но все разбились о шар. По телу Гарри пробежала дрожь.
В следующую секунду Северус стоял рядом с Малышом.
Гарри услышал нестройный топот и тут же обернулся на шум. По улице, посылая вперед Патронусов - Гарри узнал обезьяну Дилекты и рысь Кингсли - бежали авроры во главе с самим Министром. Теперь можно не волноваться?..
Но тут Гарри вскрикнул и не удержался на ногах: третий черный треугольник возник вместе с волной боли и безотчетного ужаса, которая словно выдрала часть души, проходя сквозь тело. В голове промелькнула мысль, что так приходит только смерть. Гарри безотчетно старался успеть хотя бы увидеть как можно больше - но веки закрывались сами. Гарри застал миг, когда сверкнули и погасли все Патронусы, а Северус… Северус, упав на колени, протянул Малышу руку, и тот впился в нее зубами…
А затем все поглотила прохладная успокаивающая пелена, и если это была смерть, то она оказалась приятнее и милосерднее, чем Гарри предполагал.
* около 27 метров
Очередной сюрприз от Принцев
Тогда он воскликнул:
- Как! Ты упал с неба?
- Да, - скромно ответил я.
А. де Сент-Экзюпери
Гарри бежал сквозь черноту. Это было неудобно: чернота смыкалась вокруг плотным кольцом, мешая передвигать ноги, но Гарри полностью подчинялся страху - настолько, что не чувствовал ни усталости, ни сопротивления. Он бежал так быстро, как только было возможно, и чернота рвалась и свистела в ушах. Внезапно Гарри оказался на площадке Астрономической башни. Бежать дальше было некуда, и Гарри, не раздумывая, спрыгнул. Какое-то время он падал, и, приземлившись, даже не почувствовал удара о землю - только все тот же колотящий страх, который заставлял бежать дальше. Сердце билось словно у самого горла, Гарри не ощущал себя даже человеком, продолжая свой сумасшедший бег. Но тут Гарри обнаружил, что прибежал туда, откуда убегал. Сердце подскочило, Гарри хотел закричать, но не мог - ужас лишил его голоса, и изо рта вырывалось только сипение. Подчиняясь иссушающему кошмару, Гарри попятился и…
Проснулся.
Дрожащей рукой он дотянулся до лица - оно было мокрым то ли от пота, то ли от слез. Глубоко вздохнув, Гарри пошевелился и присел на кровати.
За окном была глубокая ночь. «Сумеречные феи» испускали успокаивающий желтый свет. Но Гарри все еще был под впечатлением от сна.
Дверь открылась, и в комнату заглянул Северус. Увидев, что Гарри не спит, он подошел к кровати и присел рядом на корточки:
- Ты кричал.
- Кошмар, - кивнул Гарри и сжал так удобно подставленное плечо.
На Северусе была черная мантия, в то время как дома он обычно обходился рубашкой.
- Что произошло? - наконец поинтересовался Гарри.
Северус усмехнулся:
- Одевайся и пойдем в столовую. Не тебе одному пришел в голову этот вопрос.
Потирая глаза, Гарри выбрался из-под одеяла, Северус тут же протянул ему будничную мантию. Кое-как натянув на себя одежду и очки, Гарри поплелся за Северусом.
Из столовой, где - Гарри заметил еще на лестнице - горел свет, доносился возбужденный женский голос. Дилекта?
Спустившись, Гарри обнаружил обеих сестер Северуса и Малыша. Только Малыш выглядел как совершенно обычный человек - то есть как молодой Северус Снейп с длинными, до лопаток, волосами.
- Малыш? - обратился Гарри к Грации.
- Полагаю, что теперь ему понадобиться более представительное имя.
Гарри недоумевающе моргнул.
- К примеру, Пастор, раз уж меня закабалили, - добавил Малыш - или уже не Малыш - и улыбнулся.
Его голос был похож на голос Северуса, но улыбка отличалась обаянием.
- Можно узнать, что все-таки происходит? - поинтересовался Гарри.
Северус обошел его и огляделся в поисках места: на диване на пару восседали Грация с не-Малышом, Дилекта же ожидаемо расположилась в «ее» кресле. Не мудрствуя лукаво, Северус трансфигурировал пару стульев в одно большое кресло, явно рассчитанное на двоих. Гарри, занимая его вместе с Северусом, отметил, что столовая все больше превращается в гостиную.
- Судя по всему, нашего полку прибыло, - среагировала Дилекта. - Так что знакомься, - она махнула рукой в сторону двойника Северуса, - Пастор… я так понимаю, Принц?
-Да уж не Снейп, - отозвался тот.
Гарри все еще не понимал, что случилось. Стычка с французскими магами и Пастор Принц никак не хотели соотноситься вместе.
- Для тех, кто все проспал, рассказываю с самого начала, - Дилекта призвала чашку кофе - Гарри внезапно осознал, что дико хочет есть. - Тот ритуал, который так и не провели наши французские друзья, древний, как дерьмо титанов, и за час к нему не подготовишься. Собственно, где они его раскопали - одному Мерлину известно. Хотя, и ему, наверное, неизвестно. Когда эту дрянь придумали, до палочек еще было срать и срать… Ну да факт тот, что маленький миленький Малыш почувствовал опасность, и заставил Граци, теряя тапки, примчаться к себе в Отдел.
Гарри невольно задался вопросом, как Дилекта выступает на официальных собраниях с речами.
- В общем, пока они там провозились, успели убежать от Министерства ярдов на пятьдесят, - она усмехнулась, - хотя, надо отдать моей сестричке должное, в этот раз аквариумы с мозгами она спасла.
Грация кинула на сестру свирепый взгляд, та в ответ показала язык и продолжила:
- Если бы Северус вовремя не успел, мы бы лишились обоих менторов. А так наш Сева не растерялся и провернул такое, - Дилекта откровенно рассмеялась, - что… не могу… Гениально!
Гарри с любопытством повернулся к Северусу. Тот с невозмутимым видом слушал сестру и ответил Гарри лишь приподнятой бровью.
- Он принял его в род! - через смех договорила Дилекта.
- Что? - Гарри не поверил своим ушам. - Тот самый ритуал?
- Не поверишь, тот самый. Я теперь думаю, что Кингсли-то говорить. Он же был запрещен за две тыщи лет до нашего рождения… - заместительница глотнула кофе - Гарри проводил чашку голодным взглядом.
- Так Северус же говорил, в обмен на жизнь или душу главы рода…
- Так он же у нас умер, - парировала Дилекта.
- Принципиально, так, - кивнул Пастор. - И, если говорить честно, я не понимаю вашей кровожадности. Жизнь или душу… Странные вы, маги.
- Хорошо… - Гарри решил, что завтра обязательно расспросит его про ритуал подробнее. - А что с другим?..
Грация опустила глаза:
- Умер.
- Как умер, так и возродится, - нетерпеливо перебил Пастор. - Сходи послезавтра к дементорам. Их будет сто двадцать четыре.
Гарри зажмурился и потряс головой:
- Как так возродится?
Пастор глубоко вздохнул и, обведя присутствующих взглядом, изрек:
- Так. Сейчас я вам буду объяснять, а вы меня будете слушать. Я, конечно, понимаю, что вы с нами уже несколько тысяч лет не общались, но меня такая безграмотность не устраивает… Демоны - не люди. Убить нас в вашем понимании этого слова невозможно. Можно изгнать нашу душу из мира живых, но это несущественно. Одного демона нельзя изгнать вовсе. Нас всегда пять и по пять от каждого.
Видя, что осмысленной реакции на его слова не наблюдается, Пастор помолчал и продолжил:
- Зайдем с другой стороны. Северус! Сколько всего на Земле людских душ, живых и мертвых?
- Я должен назвать точное число, или хватит с точностью плюс-минус десяток? - язвительно поинтересовался Северус.
- Другими словами, можно даже не пытаться считать. А нас всегда пять. Сколько бы ни было в мире демонов, на самом деле нас всегда пять. Если есть необходимость - по пять от каждого. То есть или пять, или двадцать пять, или сто двадцать пять, или шестьсот двадцать пять… больше шестисот двадцати пяти, скажу честно, ни разу не было. Но, если бы было, было бы три тысячи сто двадцать пять. Но на самом деле - всегда пять. Если изгнать демона, он возродится от той души, в которой был изгнан. Это я к чему… Ничего с вашим деревом не случится.
- То есть, вы никогда не умирали? - уточнил Гарри. - И ни один дементор трагически не погиб во время войны?
Пастор удовлетворенно кивнул:
- Воистину так. И, раз уж разговор зашел… Грация! К тебе взываю! Никакой иерархии и «лидеров» у нас нет. И смерти мы, как люди, не боимся. И рождаемся мы не как люди. И подчинить нас себе невозможно... Можно заинтересовать. И, в конце концов, мы не «обладаем зачатками разума», мы творили мир, когда вас еще миллионы лет как не должно было быть! - он выдохнул. - Ну наконец я это сказал. А то думал, так и придется всю жизнь твой бред слушать.
Грация демонстративно сложила руки на груди и с бесстрастным видом отвернулась.
Дилекта, глядя на сестру, отмахнулась:
- Ша, русалка, море близко. Если мы с вами столько времени не общались, можно и позаблуждаться немного… Думай, голова, что мы с тобой делать будем.
- Что делать, - Пастор провел пальцами по подбородку - Гарри никак не мог поверить, что сидит рядом с настоящим демоном. - Буду неожиданно обретенным младшим братом Северуса. Единственным сохранившимся Принцем... Но я этого так долго не оставлю. Приняли меня в род - извольте соответствовать.
Дилекта приподняла бровь:
- Каким, позволь узнать, образом?
- Я буду настаивать на возрождении рода Принцев. Вам уже поздновато фамилию менять, а вот дети будут Принцами. Хотя, - Пастор хитро прищурился, - один еще и Певереллом. Но это необязательно всем рассказывать… А теперь я хочу попросить Северуса об одолжении.
- Я слушаю, - недовольно отозвался тот.
- Представь меня Люциусу Малфою. Прямо сейчас. Он не спит.
Поморщившись, Северус поднялся и, оглянувшись на Гарри, направился к камину:
- Думаю, что остаток ночи я проведу в особняке Малфоев, - сообщил он.
Гарри кивнул: утром Северус все равно бы отбыл в их лабораторию.
Исчезая с ним в камине, Пастор добавил:
- И покормите ребенка.
Под насмешливым взглядом заместительницы Гарри смутился и, что-то пробурчав, ушел в свою комнату. Голова буквально трещала от новой информации.
* * *
Гермиона слушала рассказ Дилекты с интересом, всем видом выражая сожаление, что проспала самое главное. Кингсли хмыкал и ничего не говорил, качая головой и, очевидно, прикидывая, как удобнее пристроить очередной сюрприз от безумной семейки Принцев. Крякнув, Министр высказал:
- И угораздило меня с тобой связаться… Ну что, будем делать вашему Пастору документы. Сама справишься?
- Да уж не растеряюсь, - ехидно ответствовала Дилекта.
Еще раз покачав головой, Кингсли хлопнул немаленькой ладонью по столу:
- Ладно! Что у нас на повестке дня… В первую очередь, восемь французских магов, сидящих у нас в тюрьме. Двое из них не могут колдовать палочками и не смогут еще пару суток, как я понимаю… Думайте, что мы предъявим Мартелю.
- Как будто есть варианты, - Дилекта пожала плечами. - Нападение на сотрудника Министерства и Очень Большие Потери. В том числе, двух менторов.
Кингсли кивнул:
- Можно. Чем мы сейчас кажемся слабее, тем лучше.
- Почему? - поинтересовалась Гермиона. - Насколько я могу сделать выводы из того, что творится во Франции, Мартель и так готовится к открытому военному вмешательству! Там и так развернулась оппозиция, требующая ввода войск на территорию Британии. Вы же его спровоцируете!
- Солнце мое, - криво улыбнулась Дилекта. - В нашем случае это было бы идеальным вариантом. Как раз к войне мы готовы. А вот к интригам - нет. Необоснованное вступление французских миротворцев на нашу территорию - это наше противоядие. Так что молитесь, чтобы Мартель оказался настолько глуп.
- Так, отставить большую политику, - прервал ее Кингсли. - Готовится - пускай готовится, прекрасно. Нам в Отдел пришел запрос из Германии по поводу господина Хоффманна. Немцы хотят депортацию и собственное расследование.
- А хотелка не отвалится? - поинтересовалась Дилекта.
Министр посмотрел на нее с легкой укоризной:
- Не думаю. Пусть его. Нам он больше не нужен. Собственно, если его французы прикончат, так хоть не на нашей территории. Вот за этим, кстати, надо проследить. И ищите мне подходящие кандидатуры, кого мы облагодетельствуем поселением в «Надежде»… Оперативные задачи ясны?
Гарри кивнул.
- Вперед, бойцы невидимого фронта! Гермиона, останься. Поговорим…
Подмигнув подруге, Гарри выскользнул из кабинета. День обещался нескучный.
Еще один диван
О Маленький принц! Понемногу я понял также, как печальна и однообразна была твоя жизнь.
А. де Сент-Экзюпери
Гарри, прижавшись сзади к измотанному Северусу, обнял его за плечи и положил подбородок на плечо - как раз по росту.
- Я определенно сойду с ума, - прошептал Северус, кладя свою ладонь поверх руки Гарри.
- Зато ты теперь в Визенгамоте, - ответил Гарри, принимаясь поглаживать прохладную кисть большим пальцем.
- Это должно меня радовать?
- Обязательно. Я теперь буду сидеть рядом с тобой на собраниях.
- О, в таком случае, я, разумеется, счастлив.
Северус развернулся и, бросив последний взгляд на Вона, вышел из палаты. Гарри поспешил за Северусом.
Ситуация была патовая. Вон дышал. Его сердце исправно билось и разгоняло кровь по телу. Мозг функционировал. Правда, с каждым днем все хуже и хуже, и колдмедики только разводили руками - мол, такое проклятье раньше не встречалось. Гарри очень хотелось напомнить, что раньше и маги сами себе имя из памяти не стирали, но он просто сжимал губы и уходил из больничного крыла. В конце концов, что он мог посоветовать опытным колдмедикам?
* * *
Кингсли фыркнул. Его знакомство с новым Принцем успешно состоялось. Гарри не сказал бы, что Министр купается в волшебных фонтанах от восторга, но и огорченным его называть было сложно. Скорее, погруженным в философские раздумья - а такое состояние у Кингсли бывает крайне редко.
- И куда, позволь узнать, он теперь направил свои стопы? - прохладно осведомился Северус.
- Ушел охмурять Люциуса, - Министр пожал плечами.
- Люциуса?.. Что делать? - на всякий переспросил удивленный Гарри.
- Уж не знаю, что конкретно, но такого довольного Малфоя я давно не видел, - сообщил Кингсли.
Северус выразительно изогнул бровь, но промолчал.
- Но это, как говорится, дело двадцатое. Главное, что с понедельника в «Надежду» заселяют двадцать одного мага. Тех самых, которые замечательно владеют палочками. Я просил отобрать дела наших кандидатов…
- Да, - Гарри активно кивнул. - У нас в кабинете лежат. Я тебе пошлю с кем-нибудь.
- Вот и славно, - Кингсли отвернулся к окну.
Подождав полминуты и не видя никакой осмысленной реакции, Гарри утащил уютно устроившегося Северуса к себе с Дилектой.
* * *
Гарри качнулся на стуле назад, держась рукой за стол:
- Интересно, чем ему так Люциус приглянулся…
- Люциус - картинный аристократ из древнего рода. И, между прочим, их род провел ритуал в числе последних, так что кровь у них, можно сказать, свежачок, - Дилекта, не отвлекаясь от исправления приказа, постучала пальцами по столешнице.
- Не думаю, что полтысячи лет в данном случае имеют значение, - отозвался Северус. - Но с тем, что Люциус - персона эпатажная, не согласиться нельзя.
- Почему не Драко? Ч-черт, - стул накренился слишком сильно, и Гарри пришлось вцепиться в стол.
- Драко, уверяю тебя, по сравнению с отцом представляется белой мышью, - Северус протянул руку к спинке стула, но ловить его не пришлось.
- Тогда уж хорьком.
- Прошу прощения?
- Белым хорьком. С примесью хомяка… Помнишь, на четвертом курсе Крауч-младший превратил Драко в хорька?
Северус плотоядно улыбнулся:
- Помню, разумеется. С Люциусом тоже случались забавные истории. Однажды даже не без участия твоего отца.
Гарри резко повернулся, и стул упал-таки бы, если бы Северус его вовремя не подхватил.
- Люциус заканчивал Хогвартс, когда твой отец учился на первом курсе. А поскольку Малфои - уважаемое чистокровное семейство, на Выпускной бал Люциусу пришлось облачиться в полный традиционный парадный костюм. Сомневаюсь, что ты представляешь, что это такое, но могу сказать, что в комплект входят весьма провокационного вида обтягивающие панталоны. Представь, что было в Большом зале, когда твой отец очень громко поинтересовался, нужны ли такие штаны для того, чтобы повысить свой успех у девочек, или наоборот, Люциус демонстрирует… принадлежность будущей супруге.
Гарри засмеялся и уточнил:
- Интересно, а как таким образом можно продемонстрировать принадлежность супруге?
- Вынужден сообщить тебе, что я никогда не пытался постичь непостижимое, в том числе, логику твоего отца, - на удивление спокойно отозвался Северус.
Дилекта оставила на последнем листе замысловатый росчерк и протянула Гарри стопку:
- Так, все! Кончайте трещать, сороки! Катись-ка к аврорам, Глава Аврората, вот тебе приказ, вот тебе волшебный пинок для скорости… Пирожков на дорогу дать?
Забирая документы, Гарри парировал:
- Если только тех, которые тебе на жертвенном алтаре оставляют.
- Попа слипнется… - Дилекта вздохнула. - Ну, чего стоишь, иди, знакомь подчиненных с волей нашего великого и славного…
Задержавшись взглядом на Северусе, Гарри выбрался из кабинета, не преминув споткнуться о порог.
Нет, все-таки Драко никогда не был мышью.
* * *
Столовая обросла еще одним диваном. Его оккупировали Пастор на пару с Грацией. Гарри заторможено размышлял, зачем в доме нужна такая бесполезная комната как гостиная. А все оттого, что главный камин - на первом этаже, и подниматься на второй, в гостиную, всем неохота.
- Документы, - Дилекта послала Пастору целый комплект магических и - про запас - магловских документов, удостоверяющих личность.
Пастор кивнул. Сегодня он был в длинной светло-коричневой мантии с руническим узором , волосы были заплетены в две тугие косы. Глядя на подобное издевательство над собственной внешностью, Северус хмурился, но претензий не высказывал. А Гарри было любопытно.
Собственно, он и выступил инициатором продолжений посиделок в столовой, поэтому ему и пришлось отдуваться, общаясь с Пастором практически в одиночку.
- Пастор?
Щелчком пальцев отправив документы куда-то неизвестно куда (Гарри не удивился бы, если и в другой мир), Пастор внимательно обратился к нему.
- Мне просто интересно, почему ты так выглядишь. В этом есть смысл? - Гарри прислонился к Северусу и незаметно погладил его по руке.
-Когда ты колдуешь, ты совершаешь движения палочкой. В них есть смысл?
- Ты хочешь сказать, что так колдуешь? - с подозрением спросил Гарри.
- Скорее, это дает мне возможность делать то, что я хочу сделать… пусть - колдовать. Магия символьна. И именно символы дают мне власть. Я сильнее с длинными волосами, чем с короткими, и с темными, чем со светлыми. Косы означают, что я сконцентрирован на семье, а, допустим, распущенные волосы укрепляют меня в бою.
- То есть, тебе можно, например, сбрить волосы, и ты потеряешь силу? - как бы между прочим уточнил Гарри.
Пастор рассмеялся и закинул ногу на ногу:
- В очень грубых чертах - да. Но до моих волос еще надо добраться.
Вздохнув, Гарри забился Северусу под руку. Как-то много стало народа в особняке. Скоро еще и Гермиона от Кингсли вернется.
- А где остальные демоны? - раздумчиво произнес Гарри.
- Остальные демоны? Думаю, самый точный ответ - в Азкабане.
Гарри помотал головой:
- Не дементоры. Другие. Дивы, джинны… Где они все?
Пастор снова засмеялся:
- Вы не перестаете меня удивлять, маги! Сначала сами боитесь дементоров, а потом спрашиваете, куда делись остальные… Гарри, между демонами нет разницы. В мире душ мы все одинаковы. Ты ведь видел нас, Северус?
Помедлив, Северус угрюмо кивнул.
- Мы можем являться в образе пифонов. Можем являться в образе див. Если так хочется - в образе крылатых пятиносых диванов тоже можем. Все зависит от того, как нас позвать.
- Подожди, - Гарри сосредоточился на беседе. - Почему тогда все видят дементоров?
- Потому что вы только про них и помните, - изучая пальцы Грации, ответил Пастор. - Вас учили бояться дементоров, и вы сами боитесь собственного страха… Кстати говоря, через полчаса я отправляюсь во Францию. Изучать ситуацию изнутри.
Гарри хотел спросить что-то еще, но Северус сунул ему в руки чашку с остывающим чаем. Кивнув, Гарри автоматически обхватил ее руками и приблизил ко рту.
Получается, что демонов не пять видов, а сколько угодно? Неужели человеческая фантазия настолько скупа, что никто не попробовал сотворить что-то, чего раньше не было? В этом же кроются поистине уникальные возможности! Кто, кроме самих демонов, может сказать, что может демон?
Гарри чертыхнулся: чашка в руках наклонилась, и напиток пролился прямо на футболку. Северус с терпеливым смирением очистил пятно Экскуро.
День важных разговоров
- Это давно забытое понятие, - объяснил Лис. - Оно означает: создать узы.
А. де Сент-Экзюпери
Зелье было гадким - Люциус только поморщился - Северус точно знал, что зелье на вкус гаже некуда.
- Вот скажи, ты можешь готовить что-нибудь без мерзкого вкуса и запаха? - ехидно поинтересовался Люциус. - Или ты таким образом выражаешь свой внутренний мир?
- Яды.
Северус записал дозу и приступил к ожиданию. Через полчаса необходимо повторно взять образец крови…
Минут пять оба молчали, погруженные каждый в свои раздумья. Северус размышлял о Драко. Все-таки за семнадцать лет он успел по-своему полюбить этого негодяя. Особенно за последние семь. А Драко, по-видимому, до сих пор испытывал определенного рода чувства к Гарри. Если бы это было не взаимно, Северус просто получал бы удовольствие от провала соперника. Но ведь он уже дважды застал Гарри обнимающимся с Драко. И до знаменательной даты второго мая…
- Ты не поверишь, откуда Хоффманн узнал о Дарах Смерти, - негромкий голос Люциуса вывел Северуса из размышлений. Он посмотрел на Люциуса, на этот раз - осмысленно:
- И кто же?
- Ксено Лавгуд. Он сидел в Азкабане вместе с Упивающимися. До самого суда. А потом благополучно освободился. И наш немецкий искатель приключений как-то умудрился с ним познакомиться. Более того, эти два одиночества сошлись на почве любви к искусству.
- Те есть к морщерогим кизлякам?
- Примерно так, - Люциус повертел в руках трость - создавалось впечатление, что этот жест придает ему уверенности. - Проблема в том, что Лавгуду достало ума копать под Мартеля, и его новообретенный друг занялся тем же самым. Согласись, мимо него сложно было пройти равнодушно.
Северус почти зачарованно следил за руками Люциуса. У него были такие же, как у самого Северуса, длинные пальцы - длинные пальцы на длинной трости.
- Безусловно.
Вообще Люциус выглядел до безобразия довольным жизнью. Северус решительно не понимал такой позиции: Малфой потерял любимую супругу, был привязан многочисленными клятвами к Министру, долгом жизни - к нему, кроме того, за последнее время семейное состояние заметно похудело. Северус не понимал Люциуса. Но его способности быть удовлетворенным завидовал.
- Северус. К несчастью для тебя, я тебя слишком хорошо знаю, - Люциус уложил трость на колени и наклонился вперед. - Что тебя не устраивает?
- С чего ты, позволь осведомиться, это взял? - прохладно ответил он.
Малфой опер поднятый подбородок на кисть руки:
- Сделаем так. Ты поведаешь мне о своих печалях, а я поработаю благодарным слушателем. Или нет… Тебе не нравится работать на Министерство?
Северус сохранил бесстрастный вид - как всегда, когда еще не знал, как повернуть разговор в нужное ему русло.
- Тебя угнетает необходимость работать на Шекклболта. А тебе бы забиться в нору и, - Люциус усмехнулся, - носа не показывать. И наш новоиспеченный мистер Певерелл. Зачем ему, думает Северус, старый страшный преподаватель зелий, который всю учебу его безжалостно терзал, а затем еще и помог любимому старикашке расстаться с жизнью?
Северус прибил бы Малфоя только за эти слова. Но это было бы чересчур роскошно. В результате Северус и пальцем не пошевелил - но не прожигать Малфоя разъяренным взглядом не мог.
- А рядом ходит такой молодой и соблазнительный Драко, и они так нужны друг другу… - Люциус расхохотался. - Честное слово, твоими глазами можно плавить двери гринготтских сейфов!.. Северус, неужели ты и вправду так думаешь?
Северуса смутил такой переход к веселью и еще больше - подобранный для этого веселья повод. И, очевидно, Люциус это заметил, поскольку снова впал в приступ смеха. Малфой смеялся звонко и раскатисто - совершенно не на свой возраст.
- Мерлин, помоги… Северус!.. О, ты великолепен!.. Просто неповторимый болван…
Северус раздраженно вскочил и, так ничего и не сказав, направился к выходу.
- Стой, - голос Малфоя прозвучал властно и спокойно - и Северус обернулся.
- В который раз тебе говорю, посмотри на меня. Посмотри на меня, идиот! Я вдовец. Я гавкнуть не могу, пока Министр не свистнет. У меня сын, которого надо ставить на ноги. И честь рода, которую хоть удавись, но надо блюсти. От всего моего состояния осталась четверть. Но я свободен! Мне каких-то сорок пять, я очарователен - нет, я прекрасен! И у меня есть, наконец, свобода делать то, что я хочу, а над тем, что надо, пусть думают другие. У меня есть моя жизнь, Северус, жизнь! У меня есть сын, - Люциус перешел на сокровенный шепот. - У меня есть ты, не то друг, не то...
Люциус поднялся и подошел к нему, величественно опершись на трость:
- У тебя есть гораздо больше… Чистое имя и чистая совесть, - трость наконечником скользнула вверх по брючине Северуса. - Возможность самому планировать свои действия. Молодой любовник… - Люциус приблизил лицо к самому уху Северуса, - который тебя любит, в то время как ты предпочитаешь закрывать на это глаза. У тебя есть семья и - страшно подумать! - настоящий демон в хранителях рода. Именно у тебя, главы рода Принцев… - Малфой обошел Северуса сзади и шепнул в другое ухо - Северус невольно повернул голову. - Но ты в рабстве.
Люциус внезапно резко притянул Северуса к себе и сжал руками его плечи, шепча:
- Осознай свою свободу, Северус…
Одна рука переместилась на грудь, ниже; на другую Люциус болезненно намотал смоляной хвост - и Северус ничего не смог сделать. Люциус был слишком притягательным. Он был почти божеством, персональным маленьким божком, совершенством. Люциус был труслив, но когда он не боялся, ему хотелось покориться. Он был создан для того, чтобы властвовать, великолепный, царственный…
Его зубы впились в шею Северуса - божественно…
Нельзя.
Северус усилием воли обернулся и окинул Малфоя ироничным взглядом:
- Не боишься отравиться? Яды, как ты знаешь, не пахнут.
С непонятным выражением лица улыбнувшись, Люциус грациозно опустился перед Северусом на колени и с еле слышным стоном потерся щекой о его живот.
От одного этого можно было сойти с ума. Но Люциус переместил свои изящные ладони на бедра Северуса и прижался лицом к его паху.
Это было не просто возбуждающе, это было возбуждающе мгновенно и судорожно; Северус вцепился руками в изумительные светлые волосы и… черт… с усилием оттолкнул Люциуса от себя, беззвучно кляня все на свете. Если сейчас позволить этому случиться, то Люциус снова одержит победу. Стоя на коленях и склонив голову - победит.
И, главное, можно будет вообще не возвращаться к Гарри. Тот, возможно, и простит измену, но Северус - никогда.
До боли закусив губу, Северус метнулся к камину.
* * *
Оказавшись в привычной столовой, Северус позволил себе выпустить пар. Кулак влетел в стену со всей дури, и его пришлось залечить заклинанием. Малфой умудрился сделать все то, что выводило Северуса из надежного душевного равновесия. Люциус со своим наследственным умением замечать слабости озвучил и высмеял тщательно скрываемые Северусом страхи, и теперь он был рассержен и растерян. С одной стороны, Малфой посмел влезть в его душу! Такое поведение Северус прощал только двум людям в его жизни: Лили и Дамблдору. Сейчас появился третий… И, с другой-то стороны, прозвучавшие из уст Люциуса, эти опасения показались беспочвенными и надуманными.
А то, что Люциус попытался сотворить потом… Северус не собирался себе врать. Люциус влек его. Иногда с меньшей силой, а иногда Северус не мог найти себе места. Только в краткие периоды, когда Малфой проявлял трусость или поступал неоправданно подло или жестоко, Северус прятался за чувством отвращения. В остальное время Люциус все еще был божком - но карающим. Карающим своей притягательностью, которой Северус никогда бы не разрешил себе отдаться. Невозможность получить желаемое распаляла Северуса еще больше, и он каждый день вспоминал Лили. И тогда вина и омерзение от собственного предательства заглушали бесплодную страсть, и Северус подозревал себя в новом предательстве - предательстве светлой памяти, которую нельзя было осквернять низменным влечением, тем более - к кому-то другому.
Но сегодня Люциус был так доступен!..
Со стороны входа послышались шаркающие шаги, и Северус, в одно мгновение собравшись, обернулся. В столовую, потирая под очками глаза, плелся Гарри.
- Я думал, что ты в Министерстве, - с легким недоумением сказал Северус.
Гарри посмотрел на него непонимающе:
- Сегодня суббота.
Северус хмыкнул, про себя досадуя на невнимательность.
Гарри потянулся. В одних трусах и распахнутом халате это выглядело весьма откровенно.
А Северус все еще был возбужден.
Он подошел к Гарри и, проведя рукой вверх по его животу, притянул к себе. В конце концов, он имеет право хотя бы попытаться быть счастливым!
Гарри с готовностью прижался к Северусу, прошелся мягкими губами по шее… и прошептал: «Гермиона». Не церемонясь, Северус выхватил палочку и аппарировал обоих на два этажа выше, в свою комнату.
Гарри тут же почти повис у Северуса на шее - учитывая, что был все-таки заметно ниже. Северус отнесся к этому с энтузиазмом.
Вторгаясь языком в полуоткрытый рот Гарри, он поглаживал его податливое тело, и это было дико, неуемно возбуждающе, более того, Северус чувствовал, что Гарри тоже варварски возбужден. Пара шагов до кровати промелькнула как-то незаметно, и Гарри был повален на покрывало. Северус кое-как отбросил в сторону мешающий халат вместе со стянутыми трусами и, не отрываясь от ласк, призвал лубрикант.
Гарри отчаянно покраснел, но повернулся к Северусу с таким решительным видом, с каким можно было бы идти драться с Лордом.
- Расслабься… - Северус запустил пальцы в растрепанные волосы и массирующими движениями надавил на голову. - Это удовольствие, а не подвиг.
Со вздохом прикрыв глаза, Гарри дал Северусу развести свои ноги в стороны и потянулся к бесчисленным пуговицам мантии. Зрелище определенно мешало способности мыслить здраво. Северус захватил губами напряженный член, и Гарри в одночасье забыл про мантию, вцепившись в покрывало.
Наслаждаясь данной ему властью, Северус старался сделать свои движения еще изощреннее, еще слаще -и Гарри отзывался на каждую ласку. Ярко, остро и будоражаще. Настолько, что будь на месте Гарри какой-нибудь абстрактный другой человек, Северус обозвал бы его шлюхой. Но Гарри был сосредоточием всего, центром невинного, безгрешного соблазна, чистым олицетворением желания, и Северус без стеснения жадно растягивал своего непорочного любовника.
Гарри непроизвольно зажимался и как будто робел; Северуса удивляла такая реакция на фоне отзывчивости Гарри.
- Кто у тебя был до меня? - осторожно прошептал Северус. - Драко?
Гарри вздрогнул и, зажмурившись, покачал головой:
- Так… никого.
Все. После этих слов Северус потерял скудные остатки самообладания. Приподняв Гарри за бедра, он потянул его на себя, целуя его ноги, и погрузился в вожделенную тесноту.
И после этого уже не имело значение ничего, кроме двух переплетенных друг с другом тел и душ. В течение целых верениц благословенных вечностей минут до того, как страсть достигла апогея* .
* * *
Видимо, Гермионе так и предстояло провести день в гордом одиночестве (впрочем, она и так заняла библиотеку с целью помочь Северусу навести порядок в книгах). Никакого желания вылезать из постели у Северуса не было, тем более не хотелось куда-либо отпускать от себя Гарри. Теплого, зеленоглазого и такого бесконечно любимого.
Руки Северуса на излете касалось дыхание Гарри, но эти еле заметные движения воздуха связывали Северуса с жизнью прочнее, чем способность видеть и слышать.
- Когда вернется Пастор? - негромко спросил Гарри.
- Понятия не имею, полагаю, когда ему вздумается, - лениво произнес Северус.
Гарри глубоко вдохнул, возвращаясь из мира размышлений, и чуть отодвинулся от Северуса, чтобы удобнее было смотреть в глаза:
- Ты знаешь, я рад, что он появился, - серьезно сообщил Гарри.
Северус приподнял бровь.
- Он смотрит на вещи не так, как мы.
- Еще бы.
- И это полезно. Может быть, с ним и не весело общаться. Но необходимо.
Северус глянул на Гарри критически. Философствующий Поттер как понятие вообще не вызывал у него доверия, но мысли Гарри были созвучны размышлениям Северуса.
- Кстати, ты заметил, что Грация так и не вернулась с тех пор, как он уехал?
- Заметил, - ответил Северус. - И могу с абсолютной уверенностью тебе сказать, что и не вернется. Не раньше, чем дождется своего ненаглядного.
Гарри фыркнул.
- Северус? Как у нее получается так легко колдовать без палочки?
Северус вздохнул и, сосредотачиваясь, потер глаза. Гарри выбрал отличную способствующую расслабления тему для постельной беседы.
- Стоит начать с того, что легко это не получается - скорее, привычно. И, как ты знаешь, до Мерлина без палочек колдовали все. Собственно говоря, тот или иной вид магии есть способ взаимодействия с некой силой… Представляешь, о чем я говорю?
Гарри пожевал губу:
- Приблизительно.
- Ясно. Тогда так: можно колдовать с помощью палочки и без нее. Используя определенные телодвижения, звуки, элементы окружающей природы, такие как камни или части растений, и многое другое. В зависимости от этого выделяют некоторые институты магии. Известные тебе - классический европейский, или палочковый, и ритуальный, подсмотренный у моей сестры - и, кроме них, гармонический, медитативный и шаманизм. Прочие способы не относят к какой-либо определенной группе, поскольку они только сочетают в себе элементы перечисленных мной вариантов.
Северус замолк, дожидаясь какой-нибудь ответной реакции. Гарри кивнул:
- В Аврорате говорили.
- Так вот, каждый способ имеет ряд особенностей, как положительных, так и отрицательных. Но присутствует общий закон: взаимодействие осуществляется через тот или иной символ. В европейской школе символом выступает заклинание. Нельзя также сказать, что мы не используем методов других школ. Так, в основе успешного овладевания окклюменцией и легилименцией лежит медитативная практика.
Гарри улыбнулся, но комментировать не стал.
- И, если верить Пастору, принципиально можно отметить, что до существования палочек мы были более приближены к демонам по способу колдовства. Если я правильно понял его принцип осуществления… - Северус прервался, понимая, что вот-вот залезет в глубокие дебри.
Гарри, созерцая выражение лица Северуса, хихикнул. Северус тут же нахмурился:
- Что смешного?
Гарри покачал головой и чмокнул его в щеку:
- Я просто осознал, что сплю с профессором.
Северус отвел взгляд. Именно так. А он спит со своим студентом.
Гарри щекотно провел пальцем по плечу Северуса и добавил:
- И меня это возбуждает.
Северус совершенно не сопротивлялся вероломному поцелую Гарри. Скорее, бессовестно использовал этот поцелуй в своих целях. Но ведь на то он и слизеринец?..
* (п/а: апо… нет, не могу спокойно печатать это слово. Оно кагбэ намекает…))
Ход Пастора Принца
Что-то сломалось в моторе моего самолета.
А. де Сент-Экзюпери
Гарри покраснел под пристальным взглядом домовика, но говорить что-либо кроме «Спасибо, Кричер, можешь идти», не стал. Бесполезно объяснять, что он стесняется такого пожирания глазами, когда полуголый лежит в кровати Северуса вместе с владельцем этой самой кровати.
«У хозяина гости». Северус поднялся, как только домовик исчез, и потянулся за висящей на стуле одеждой. Гарри, поняв выразительный взгляд Северуса, двинулся к себе, одеваться.
Через пять минут оба были в столовой.
- Дилекта! - констатировал Гарри.
Та хмуро отозвалась:
- Сорок лет как… Северус, почему вы двое здесь, когда мы все давно у Кингсли?
- Возможно, потому, что у вас открылась неожиданная страсть к министерским кабинетам, а мы, что удивительно, решили провести выходной здесь? - Северус принял свою коронную позу, садиться не стал.
- Так, ладно. Люциус тебя утром, вроде, должен был предупредить.
- Не успел, - мрачно прокомментировал Северус.
Дилекта своим видом олицетворяла страдательное терпение:
- Мне он сказал тоже самое. Хотелось бы знать… - посмотрев на Гарри, Дилекта не стала договаривать, что бы ей хотелось знать. - Пойдемте.
Гарри обернулся на уютную столовую-гостиную и с сожалением подошел к камину.
* * *
Кингсли был сосредоточен, как никогда. Дилекта уселась - отчего-то на подоконник - скрестив ноги, и немигающе уставилась на стену. Обеспокоенный чем-то Драко кивнул Гарри в знак приветствия. На этот раз он сидел на стуле у стены - Гарри удивился.
- Итак, - Кингсли уткнулся в сцепленные «замком» пальцы. - Утром Люциус отбыл во Францию.
- Еще и он? - пробормотал Гарри.
- В первую очередь он, - отрезал Министр. - Если у него все получится, то в ближайшие же дни - хотя, какие там дни, сегодня или завтра! - французские миротворцы вступят на территорию Великобритании с целью захвата Министерства.
- ЧТО? - Гарри надеялся, что он ослышался или понял что-то неправильно.
- То! - Кингсли бухнул кулаком по столу. - У Мартеля есть отличный повод для объявления военных действий! Общественное мнение во Франции на стороне Малфоя! Так что ждем атаки!
Северус, зачем-то оглядевшись, плотнее запахнулся в мантию. Гарри ожидал, что Кингсли вот-вот скажет «Шучу!».
- Ты думаешь, чем Люц там все это время занимался? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Дилекта.
Никто и не ответил.
- Во Франции сформирована оппозиция, требующая открытого конфликта с Англией. Мы ослаблены после войны, реальной силы у нас нет. Якобы. А еще мы вводим в стране милитаристские порядки, противоречащие свободе человека. Всех, кто после десяти вечера гулять выходит, чуть ли не Круциатусом обратно загоняем. Свое мнение не даем высказывать. Пересажали половину населения за политические преступления… В общем, дела хуже некуда. Поттер, ты Глава Аврората. Сделай лицо попроще. Я сейчас описала ситуацию, как ее видят французские оппозиционеры.
- Зачем? - прошептал Гарри.
- Да ни зачем! - взорвалась заместительница. - Два года мусолим! Нет у нас шанцев в дипломатии! Только война...
Гарри кивнул. Конечно... Но он никак не ожидал, что война может начаться так скоро и внезапно. Фактически только сейчас Гарри начал осознавать: война. Это означало снова раненых и убитых, проклятья, переполненные палаты в Мунго, новые Декреты… Раненых и убитых.
Гарри оглушено молчал.
- Малфой готовил французов долго. А сейчас у нас - точнее, у Мартеля - есть отличный повод развязать войну. По нашей вине погибла бывшая гражданка Франции. Ты только посмотри, как мы хитроумно заманиваем к себе французов и убиваем их. От Лепринц и кусочка не оставили… Разумеется, официально Лепринцы присоединились к французской оппозиции.
- Неужели другого выхода нет? - Гарри обнаружил, что его голос сел.
Но это было сущими пустяками. Война начнется! И от него снова ничего не зависит. Остается только принять эту войну с гордо поднятой головой, выйти, как и прошлый раз, на арену самому, чтобы не быть вытолканным туда рассерженной толпой…
Но Гарри хотелось стать страусом и зарыть голову в песок.
- Посуди сам… - Дилекта говорила еле слышно. - Или мы ляжем под Мартеля, или дадим ему отпор в открытом столкновении. Он сильнее на своем поле. А его поле - дипломатия. Наше - сражение. И нам надо победить, потому что историю диктуют победители. Для всего мира все будет именно так, как скажем мы… Но только после того, как победим.
Дилекта не отводила взгляда от одной точки. Драко был погружен в собственные раздумья. Северус и Кингсли молчали.
А Гарри очень хотел послать все куда подальше, и вот сейчас, прямо сейчас уйти из Министерства и забиться в угол где-нибудь на Северном полюсе или в ущельях Тибета. Потому что то самое «долго и счастливо», о котором мечтал Гарри, сорвалось. Он готов был сделать, что угодно, но что угодно бы не помогло. Потому что у Гарри снова был только один выбор: сражаться самому или сражаться по приказу.
Гарри, не раздумывая, бросился бы в бой за свою страну - не страшно. Но Северус?.. Гарри был уверен, что его тоже вытолкнут в битву - хотя, разумеется, нет, Северус сам не станет сидеть в стороне. Он же «не такой трус»… А Драко? Ему-то все это за что? Он же Малфой, он тепличный, он гораздо слабее Гарри! Конечно, все, что не убивает нас, делает нас сильнее, но Гарри боялся, что любой следующий шаг может стать для хрупкого аристократа последним.
И что будет с Гермионой? Нет сомнений, что Кингсли не отправит ее обратно во Флер-де-Круа. Гарри только надеялся, что подруга не перемудрит со своими действиями. Как же хорошо, что она сейчас в особняке!.. Хоть бы только она не рванула к Виктору…
Все хранили напряженное молчание.
Где-то за много миль отсюда Люциус Малфой, бывший Упивающийся Смертью, который несколько раз чуть не отправил Гарри на тот свет, мог вальяжно восседать в мягком кресле и вести на первый взгляд непринужденную беседу со сливками французского общества. Далеко-далеко (впрочем, не как далеко, как хотелось бы), маленькая уязвимая человеческая фигурка силой одного только своего разума вершила судьбу двух государств послевоенной Европы. И Гарри искренне переживал за Люциуса, потому что он был пусть и ужасной, но надеждой пятерых собравшихся в кабинете британского Министра магии волшебников. Был единственным ключом к меньшему из двух зол.
И Гарри боялся, что Малфой не справится. В каждую секунду что угодно может пойти не так, как было задумано человеком - Гарри неоднократно убедился на собственной шкуре, что судьба преподносит самые разные сюрпризы в самые неожиданные моменты. Потом, спустя много времени, эти подарки рока могут казаться закономерными и предвидимыми. Но пока ты балансируешь на канате над пропастью, не думаешь, откуда подует ветер. Просто боишься его и продолжаешь идти, зная, что если двигаться вперед, то появляются какие-то призрачные шансы на успех, а если стоять на месте, то рано или поздно канат точно не выдержит.
Люциус же ходил даже не по канату - по лезвию ножа. И Гарри хотелось по старой магловской привычке скрестить пальцы - за то, чтобы у Малфоя получилось дойти так, как он шел. Не только потому, что тот был единственной надеждой Великобритании, а еще и потому, что Люциус был отцом Драко, умным и талантливым магом, другом Северуса, ехидной презрительной сволочью, которая просто не имеет права на то, чтобы умереть - потому что Упивающиеся остались в прошлом. Вместе с Авадой, лесом Дин, смертью Седрика, Дамблдора, Сириуса и Нарциссы ненависть к Малфоям осталась в прошлом. В настоящем же был Гарри, который молча гадал, что там может происходить, и отсчитывал минуту за минутой.
И тишина не нарушилась ни одним звуком. Потому что вместе с Гарри еще четыре мага пытались представить, что творится во Франции - почти в другом мире - и считали минуты. И Гарри был благодарен им за немое единодушие.
* * *
Новости от Люциуса появились уже почти ночью.
Кингсли обнимал сидящую у него на коленях Дилекту. Гарри крепко сжимал ладонь тихонько покачивающегося из стороны в сторону Драко, прислонившись затылком к животу стоящего позади Северуса. Неожиданно Министр резко сорвал с пальца золотое кольцо-ободочек - все взгляды тут же обратились к нему. Выдернув из-под стопки документов чистый лист, Кингсли уронил кольцо поверх. По листу расползлись золотые буквы:
«Этой ночью. Надежда. 250 миротворцев. Объявление войны завтра»
Драко вскочил и сжал край пергамента, впившись в буквы глазами. Дилекта устало опустила затылок на плечо любовника. Гарри уловил, как Северус чуть громче, чем обычно, выдохнул. И наверняка на миг закрыл глаза, представил Гарри.
Вот все и решилось. Люциус справился. Завтра начнется война.
Но Гарри не чувствовал по этому поводу ничего особенного. За то время, пока в молчании тянулись бесконечные часы, что-то изменилось для всех. Исчезли какие-то невидимые преграды. Гарри чувствовал душевное родство с каждым, кто находился в кабинете. С Дилектой, которая позволила себе не выглядеть сильной, с Кингсли, который с понимающей готовностью прижал к себе любимую женщину, с Драко, наплевавшим на маску бесстрастия и подсевшим к Гарри. С Северусом - который молчаливой защитой стоял за спиной Гарри. Не отвергая Драко.
И теперь Гарри чувствовал только благодарность к Северусу и потребность поддержать Драко. Известие о войне уже не помещалось в его «эмоциональном диапазоне», как когда-то сказала Гермиона. Где-то внутри Гарри не отпускала тревога, но он не мог сказать, с чем конкретно она связана. Просто тревога, ожидание чего угодно в любой момент. В семнадцать лет Гарри успел привыкнуть к подобному ощущению, и теперь оно вернулось на свое место.
Гарри до зуда захотелось срочно увидеть Гермиону. Она же еще ничего не знает…
А сейчас начнется поистине бесконечная ночь. Гарри мог дать руку на отсечение, что у Кингсли уже готов план, что сейчас он достанет из стола и развернет пергамент с вариантами развития событий, и всем придется вникать в безучастные слова. Безучастные - потому, что никакие слова не способны правильно передать угрозу наступающей войны. Слова могут рассказать о будущем, но не могут передать того, что случится с людьми. Наверняка среди всех вариантов (один хуже другого) найдется тот, который попадет в десятку. Кингсли - великолепный тактик. Но страх перед началом, отчужденную решимость перед смертельной опасностью, хладнокровный выбор жертвы за победу, выворачивающую наизнанку совесть и изнуренную опустошенность - все это можно только почувствовать.
И поэтому не хотелось шевелить ни единым мускулом, чтобы не нарушить мнимое равновесие в кабинете. Хотелось еще хоть ненадолго остаться где угодно, даже в тягостном ожидании, но не смотреть в лицо тому, что должно произойти.
А ведь будущее случится, понял Гарри. Случится непременно. То или другое. Можно попытаться просчитать события наперед, попытаться что-то изменить, повлиять на ход истории - но будущее все равно случится. Оно неизбежно наступит, и прожить его придется. И, наверное, лучше хотя бы сделать вид, что готовишься к будущему. Возможно, тогда оно заметит тебя и не станет наваливаться сверху всем своим весом.
Гарри кашлянул. Шаткая гармония бездействия рухнула.
Кингсли, потерев переносицу и сжав губы, полез в ящик стола.
И тут в кабинете, несмотря на запрет на аппарацию, неведомым образом возник Пастор Принц.
И настанет веселое утро* …
Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том, как он ее покинул и как странствовал.
А. де Сент-Экзюпери
Немая сцена. Гарри понял, что называется немой сценой. Северус молчал, ибо по ходу пытался сообразить, как именно себя вести. Драко молчал, потому что ему уже было все равно. Кингсли молчал (открывал рот и снова захлопывал), так как явно не хотел произносить вслух все, что думал, при даме. Дилекта молчала заинтересованно, ожидая продолжения концерта для фортепиано без оркестра. Сам Гарри молчал за компанию и считая нужным предоставить все-таки первое слово самому Пастору.
Между тем тот оглядел «почтеннейшую публику» и насмешливо произнес:
- Я смотрю, у вас тут царит полное взаимопонимание. Докатились…
Пастор вздохнул и, пройдясь, остановился напротив Северуса:
- Ты тут, что ли, не навоевался?
Не дожидаясь реакции, Принц обернулся к Кингсли:
- Или тебе погеройствовать захотелось? Тоже мне, Нельсон, - Пастор говорил с отчетливым укором в голосе, и Гарри казалось, что вот самого-то главного никто и не уловил, что-то было упущено из вида… - Надоело в кабинете сидеть, так сходи, побегай с аврорами. Ладно, господа. В особняке вас ждут две небезызвестные вам персоны, поэтому предлагаю не терять времени.
Пастор развел ладони в стороны, и Гарри подхватил знакомый рывок.
* * *
На самом деле в столовой особняка на площади Гриммо ждали не две, а три персоны.
Гермиона, с любопытством взирая на происходящее, однако, не говоря ни слова, сидела в углу в кресле-качалке, поджав ноги. Сколько Гарри помнил, у него никогда не было кресла-качалки.
Люциус восседал по левую руку от места главы стола на - как же он уронит свою царственную задницу на стул, подумал Гарри - кресле, сильно напоминающем те, что стояли в гостиной его особняка. Рядом с Малфоем с безжизненным видом - а впрочем, на таком же кресле - сидел невысокий мужчина, полноватый, с кудрявыми, до плеч, русыми волосами. На вид ему было лет сорок. Мужчина выглядел изможденным и полностью смирившимся с происходящим.
Гарри знал его. Но раньше этот человек всегда представал перед другими оживленным и воодушевленным, уверенным в своей правоте. А теперь Серпенс Мартель словно превратился в марионетку.
Не торопясь, Гарри прошел вдоль стола и шлепнулся на подлокотник кресла Северуса. Сам Северус, видимо, устав стоять, опустился в кресло. Глянув на Кингсли с Дилектой, Драко трансфигурировал последний стул и расположился напротив отца.
Гарри с удовлетворением отметил, что трансформация столовой завершилась.
Пастор встал между Люциусом и Мартелем и отчетливо заговорил:
- Ну что, уважаемые… Теперь, думаю, все (п/а: именно «все», а не «всё» - на всякий случай). Ведете вы себя, как дети. В войну вот играете. В шпионов. Троянского коня не хватает. Ну да смерть с ним… Расскажите нам, мсье Мартель, как докатились до жизни такой. Лучше сами расскажите, а то я ведь, когда гуманность придумали, как раз спал.
Склонившись над ухом французского Министра магии, Пастор недобро улыбнулся.
- Что?.. - мертвым голосом спросил Мартель.
- Да все. Вот про то, кто вас на это надоумил, расскажите.
Длинные черные волосы Принца были забраны в сложный пучок, на запястьях красовались тугие серебряные браслеты. Красноречиво глянув на Кингсли, Пастор отошел к Гермионе.
- Темный Лорд, - ответил Мартель.
Гарри чуть не поперхнулся. Оказывается, Вол-де-Морт ухитрился одной ложкой в двух котлах помешать!
- Когда? - подал голос сориентировавшийся Кингсли.
- За два года до его падения. Когда вы признали, что он возродился. Он застал меня дома, в одиночестве, - Мартель говорил по-английски почти без акцента, гораздо лучше Лепринц. - Сказал, что хочет предложить мне сделку. И дал два дня на раздумья. Потом пришел снова, убил всю мою охрану, с легкостью прорвался через заклинания… Притащил с собой эту девчонку… Лепринц. Сказал, что я зря пытаюсь сопротивляться. Что он сломает меня так же, как сломал ее… В третий раз он застал меня прямо в Министерстве, после совещания. Наговорил какую-то чепуху про Старшую палочку… Про то, что из всего мира одна только Европа пользуется классической магией. Что можно одной Старшей палочкой покорить себе полмира…
Гарри сжал Северусу ладонь. Плевать на то, что кто-то может смотреть. Гермиона не дура, Мартелю далеко не до этого, а остальные в курсе. Северус нахмурился, но руку оставил.
- Я пытался сопротивляться ему. Это было бесполезно, - Министр магии Франции не оправдывался. Он просто сообщал, пересказывал, как все было.
- И тогда вы решили, что в его словах есть доля истины, - подсказал Пастор. - Ведь это же неведомые доселе перспективы. Подчинение стран, приверженных другим институтам магии. Ведь вы в конечном итоге стремились к этому, не так ли? Вы хотели внедрить в «неразвитом востоке» палочковую систему?
- Да, - просто сказал Мартель.
- А Великобритания подвернулась под руку. Ослабленная войной страна, потерявшая идейного лидера, единственного по вашему мнению интригана, который с легкостью обернул бы все ваши замыслы против вас. Дамблдора.
- Да.
- И за год вы успели обратить в свою веру половину Визенгамота. Оперативно. И, главное, метко.
Принц беззвучно прошагал от Гермионы до Драко и застыл за его спиной.
- И правда. Ведь гораздо приятнее начать завоевание мира с Англии. Скажите нам, Серпенс, вы задумывались о своей глобальной цели? Вы представляли, к чему могут привести ваши игры? Думали о важных последствиях? О дисбалансе в магическом мире, о разрушении традиций, о бытии народов? Или вас полностью поглотила ваша страсть к обману? Вы верили в свое святое дело, когда ядом Лепринц отравили ваших же граждан? Или понимали, что вам нужна только власть?.. Не отвечайте. Не нужно. Но подумайте.
Драко повернул голову, и Пастор запустил пальцы в его волосы. Драко дернулся - его отец усмехнулся - и сын церемонно вздернул подбородок.
- Только вот ведь незадача. Вы обыграли самого себя. Вы допустили три большие ошибки, Серпенс. Я не скажу вам, какие, чтобы вам было над чем поломать голову. Хотя, одну из них вы можете созерцать в виде вашего покорного слуги… который считает, что вы оставите попытки каким-либо образом влиять на дела в Великобритании.
Пастор через стол нагнулся и потянулся рукой к французскому Министру. Мартель отшатнулся: изящная кисть Принца вытянулась, почернела и покрылась струпьями, его волосы взметнулись, словно живые, и развились в погустевшем воздухе.
- Вот он, ваш реальный выбор, - прошипел Пастор, - остаться живым и всю дальнейшую жизнь созерцать собственное ничтожество, или броситься в бой - только на этот раз со мной, а я не буду милосерден. Зато вы погибнете, как герой…
Мартель захрипел и уцепился за плечо Люциуса - тот брезгливо стряхнул руку и отодвинулся. Гарри почудилось, что француз сейчас задохнется, и он привстал, не зная, как тому помочь. Кингсли, автоматически прикрывая Дилекту, тоже резко поднялся - но Пастор, усмехнувшись, выпрямился и вернул себе прежнюю внешность. Гарри взглянул на Драко: тот сидел на месте только потому, что боялся пошевелиться; почувствовав на своем плече ладонь Принца - уже вполне человеческую - Драко вздрогнул.
- Да что там, - миролюбиво продолжил Пастор. - Вы проживете отведенное вам время, утешая себя, как любой честолюбец, которому не улыбнулась удача. Но ведь не каждому дано стать Наполеоном. Не отчаивайтесь, Серпенс, а то не доживете до того момента, когда осознаете презренность, свою и бытия… Лучше расскажите нам про маэстро Санти. Зачем вы приказали ему подарить Гарри вторую картину?
Распахнув глаза, Гарри переглянулся с Северусом. Этого он никак не ожидал. Но ведь Санти итальянец…
- Италия поддерживает политику Франции, - севшим голосом откликнулся Мартель. - А Санти уже давно признан лучшим живописцем нашего столетия. Поттер наверняка обратился бы к нему. Я заплатил мастеру за второй портрет. И за то, чтобы… чтобы он надоумил Поттера повесить его именно в кабинете.
- И снова переиграли себя, - прокомментировал Пастор, поворачиваясь к Гарри. - Верите или нет, но этот мсье полагал, что второй портрет вы закажете в любом случае. Так поступают примерно с восемнадцатого века - весьма удобно, знаете ли. А Северус Снейп слишком умен, чтобы висеть там, где не надо… Благословите горе от ума, Гарри.
А у Гарри перехватило дыхание. Что бы, интересно, сейчас было, если бы не этот маленький промах Мартеля? Северус не сидел бы здесь? И не было бы самого Пастора? Это значит, что Гарри обязан личным счастьем французскому Министру магии? Гарри нервозно усмехнулся - Северус понимающе сжал его пальцы.
- А скажите, Серпенс, верите вы в Дары Смерти? - коварно спросил Пастор.
- Нет.
- Зачем же тогда приказали вашему мастеру изготовить палочку для несчастного Хоффманна? Отличную иллюзию, между прочим, наложили. Правдоподобную. Спасибо Лавгуду. Но надо же хоть немного верить в то, что говоришь. Иначе получится совершенно гнусная ложь. А ложь - это пошло. Ко лжи можно придраться… Кстати, могу с пятидесяти процентной вероятностью утверждать, что в Германии от герра Хоффманна избавятся. Не так жестоко, как вы от мисс Лепринц, правда… Вам даже не жаль ее.
- Нет, - ответил Мартель. - Она работала на Темного Лорда. А на нас - отказалась. Жалкая попытка отбелиться, подлизаться к выигравшим…
Гарри сжал кулаки. Северус насторожился.
- И не понимаю, почему вы так огорчились из-за ее смерти. В конце концов, у вас теперь есть зельевар куда как более умелый, - Мартель с брезгливым опасением оглядел Северуса.
Гарри почти вскочил на ноги, но Северус тут же дернул его обратно.
- А знаете, господа, чем ее довели до самоубийства? - Пастор предупреждающе сжал плечо Драко. - Нет?
Внезапно вместо Принца в комнате очутилась Лепринц - нет, только ее призрак с пустыми глазницами, посеревшей кожей и в изорванной одежде. Гарри шокировано посмотрел на Гермиону - и, судя по ее выражению лица, она тоже вспомнила о призраке Дамблдора в этом самом особняке. Чуть ли не кожей Гарри почувствовал напряжение Северуса.
А тень Лепринц скользнула к открывшему в ужасе рот Мартелю и наклонилась, спрашивая ее - совершенно ее - голосом:
- За что ты убил меня? Зачем? Я не хотела умирать…
Гарри закрыл глаза. Даже так видеть Лепринц было больно. Тем более что она действительно не хотела умирать…
- Вот так выглядят, уважаемые присутствующие, Чары Морока.
Услышав голос Пастора, Гарри вздохнул и открыл глаза. Кингсли и Дилекта сидели с каменными лицами, но на Драко было жалко смотреть. Принц усмехнулся:
- Помните, Серпенс. Всегда помните. Даже дураки учатся на своих ошибках.
Мартель тяжело дышал и испуганно оглядывался. Гарри отчего-то не было жаль его.
- Ну а теперь, я думаю, вам пора возвращаться, Серпенс. Не беспокойтесь, я не заставлю вас без палочки добираться домой откуда-нибудь из Аризоны. Есть вещи страшнее… - Пастор усмехнулся. - О, и, конечно, мисс Грейнджер без всяких проблем доучится в университете.
Французский Министр бросил на Гермиону невидящий взгляд:
- Девчонка… А я тебя недооценил…
Договорить он не успел. Принц знакомым уже искусным жестом слегка развел руки и хлопнул в ладоши. Мартель исчез из столовой особняка.
После этого Пастор, проведя рукой по волосам Драко, подошел к Дилекте с Кингсли:
- Ну вот. Мне кажется, вам тоже пора… Туда же, куда и обычно?
Однако оба хранили молчание. Даже Дилекта.
- Извините мое самовольство, Министр. Но эту войну вы бы проиграли. Четыре шанса из пяти. Я решил подстраховаться.
- Почему? - глядя в пол, спросила Дилекта.
- Потому, что ваша великая военная мощь - это дементоры. Мы, демоны. А вы далеко не первые, кто хочет заставить нас служить себе. Только вот так не бывает… Отпустите, кстати говоря, тех восьмерых во Францию. Пусть живут. Умейте прощать, Кингсли, хотя бы те неурядицы, которые обернулись в вашу пользу.
Прозвучал еще один хлопок: Пастор, не дождавшись ответа, отправил Министра с сестрой Снейпа… куда, задался вопросом Гарри.
- Они в особняке Принцев, - негромко оповестил Пастор и обернулся к Люциусу. - Я думаю, и вам тоже пора. Подождите меня в гостиной, лорд Малфой. У нас есть о чем побеседовать.
Люциус важно кивнул - и так же растворился в воздухе, вместе с начавшим что-то говорить Драко.
Гарри огляделся. Стало непривычно пусто. Гермиона с деловым видом рассматривала Принца, и по ее задумчивому лицу было понятно, что просто так она демона в покое не оставит.
- Герми, - позвал Гарри.
Та тут же приняла внимательный вид.
- Почему-то мне кажется, что ты не переживала, что начнется война.
- Просто я догадалась спросить мистера Принца, зачем он отправляется во Францию, - лукаво уведомила Гермиона.
Гарри покачал головой и уткнулся в плечо Северуса. Вот что было упущено из вида. И, как обычно, к самому сложному вопросу оказался самый простой ключ. Не ломать голову и не посыпать ее пеплом было надо, а просто раскрыть глаза и посмотреть на то, что лежало под самым носом. Северус словно услышал мысли Гарри.
- Бритва Оккама* * , - шепнул он.
Пастор улыбнулся.
* * *
В эту ночь не спал никто.
Гермиона сидела в библиотеке, и из окон на пятом этаже струился свет.
Остальные трое стояли на улице, на площади Гриммо. Гарри, прижимаясь к Северусу, наслаждался прохладным воздухом. Прохожих не было, и можно было, наконец, присмотреться к месту, где был построен скрытый от маглов особняк. Ведь площадь Гриммо тоже не просто так оказалась здесь, думал Гарри, у этого места есть своя история, а мы даже не знаем, сколько лет назад был построен дом…
- Что случилось бы, если бы я не принял тебя в род? - задал вопрос Северус, глядя на восток.
Пастор пожал плечами:
- Вариантов много. Но, скорее всего, мы бы вмешались. Хотя, нет. Мы вмешались бы в любом случае… Но вы бы могли проиграть окончательно. А могли бы и выиграть.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги