Нескромное пари

Глава 20 Новая жизнь

Была еще половина четвертого вечера, но уже почти стемнело. Шел дождь. Электронный термометр на приборной панели автомобиля Джорди показывал всего три градуса по Цельсию. Холодно. Холодно, темно и сыро. Джорди возвращался из Бристоля. На носу было Рождество. Джорди ненавидел короткие зимние дни. Но ему нравилась солнечная и морозная погода, когда можно было совершить приятную прогулку, а потом погреться у камина в каком-нибудь из пабов. Но сегодня погода была ужасной. Это был такой день, когда казалось, что лето не наступит никогда.

Джорди проклинал дождь и движение на дорогах, как вдруг его захлестнуло чувство вины перед Флином. Флин его друг, самый лучший на всем белом свете, а Джорди даже не разговаривал с ним уже сто лет. Он так увлекся Молли, что иногда неделями не появлялся дома. У Флина были тяжелые времена, а друга даже не было рядом, чтобы помочь. Решительно вознамерившись как можно скорее исправить ситуацию, Джорди переключил мобильный телефон в режим «хендс-фри» и набрал номер Молли.

— Ну, в последнее время мы вообще мало с кем общаемся, — согласилась с ним Молли, — но ведь ты увидишься с Флином на Рождество. Может, тебе стоит поехать в Солсбери на денек пораньше?

— Да, отличная идея, — ответил Джорди. — Флин зайдет ко мне и проведет со мной вечер перед тем, как пойдет к своим родителям.

— Точно. Вы можете с ним прогуляться и вдоволь наговориться.

— А ты не против, если я уеду на день раньше? — спросил Джорди.

— Конечно, нет. Тебе надо проводить с друзьями больше времени.

Джорди был рад, что поговорил с Молли, и тут же начал звонить Флину.

Ему ответил автоответчик: «Я говорю по телефону или меня нет на рабочем месте…»

После гудка Джорди оставил для Флина сообщение, в котором умолял друга незамедлительно перезвонить.

Чудесным образом Флин перезвонил уже через несколько минут.

— Лучше бы у тебя на самом деле было важное дело ко мне, — с напускной серьезностью сказал он Джорди. — Я безумно занят и не хочу тратить свое драгоценное время на скучающих в пробке автомобилистов.

— Это очень важно. Когда у тебя начинаются рождественские каникулы? — прямо спросил его Джорди.

— Двадцать третьего. А что?

— Я надеялся, что ты сможешь улизнуть двадцать второго, и мы заедем к моим родителям. Прогулялись бы, посидели в пабе, а потом ты пошел бы к своим. Сможешь освободиться на денек пораньше?

— Ну, наверное, смогу. Отработаю потом. Можно будет попить пивка в «Радноре».

— Определенно, — обрадовался Джорди. — Как в старые добрые времена. Да и вообще, давно мы с тобой не встречались.

— Что правда, то правда, перебежчик ты наш. Слишком влюблен, чтобы помнить старых друзей.

— Да-да, но ведь теперь я исправлюсь.

Флин задумался на секунду и решил:

— Ладно уж, ты меня подкупил. Погоди, я перезвоню тебе позже.

Флин перезвонил почти тотчас же. Ему легко удалось договориться о дополнительном выходном.

«Итак, все решено», — радостно подумал Джорди.

Удивительно, ведь всего десять минут назад он беспокоился о Флине, и вот, нажав несколько кнопок, ему удалось решить эту проблему, хотя он все еще тащился с черепашьей скоростью мимо ремонтной мастерской.

Как и было запланировано, в назначенный день друзья добрались до дома родителей Джорди как раз к ужину. Джорди уже начинал скучать по Молли, но увидеть ее он сможет только через четыре дня. Конечно, разлука только обостряет чувства, но нет смысла тосковать и тем самым портить время с Флином. До отъезда они попрощались с Джессикой, которая собиралась провести почти все рождественские каникулы со своей французской семьей где-то недалеко от Лиона.

Ужин был долгим. Джорди и Флин рассказывали Рози и Джону о последних событиях из своей жизни в Лондоне. Рози, как обычно, не терпелось знать все до последней мелочи. Она с огромным вниманием слушала рассказы Флина о его томящемся от любви друге и соболезновала по поводу безвременной кончины Томми. С Джоном ребята говорили о работе и своих ближайших планах.

— На самом деле, я чувствую, что почти созрел, чтобы уехать из города, папа, — сказал Джорди. — В конце концов, большую часть работы я выполняю за пределами Лондона. Даже Борхамвуд находится на окраине.

— И чем ты намереваешься заниматься? — спросил Джон.

— Ну, Берт подумывает перенести офис в «коридор М-4»[53], и, если ему это удастся, я всерьез буду думать о переезде. По-моему, смысла бороться с движением на дорогах Лондона нет никакого. Ты бы только знал, сколько времени занимает поездка до Борхамвуда.

— Ну что ж, разумно, — сказал Джон.

— Ты мне ничего об этом не говорил, — вмешался Флин.

— Это совсем недавно выяснилось. В любом случае, пока еще нет ничего определенного. Но ты же знаешь, я всегда хотел уехать из Лондона.

— А что об этом думает Молли? — поинтересовалась Рози.

Джорди, кажется, был немного смущен.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — подливая себе вина, пробормотал он.

Позже, когда Флин помогал Рози убирать со стола, она шепнула ему заговорщическим тоном:

— Ну, Флин, говори, как тебе кажется? Собирается он ей сделать предложение?

— В смысле? — удивился Флин.

Он был сбит с толку.

— Как ты думаешь, Джорди предложит Молли пожениться?

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. Они прекрасная пара, разве нет? Молли нам очень нравится. Она всегда ему помогает, и с ней не бывает никаких проблем. Да к тому же еще и красавица. Думаю, Джорди несказанно повезло, и чем скорее он на ней женится, тем лучше.

— Но ведь они еще так мало знакомы. Не думаю, что Джорди склонен к поспешным решениям. — Флин на минуту задумался, а потом добавил: — Честно признаться, у меня и мысли такой не было.

— А почему бы тебе его не расспросить? — умоляюще схватила его Рози за руку.

— Хорошо, — пообещал ей Флин. — Попробую. Если он мне что-нибудь расскажет, я тут же сообщу вам.

На следующий день на небе не было ни облачка. Стоял чудесный ясный зимний день. Как раз то, что надо для прогулки. И Флин, и Джорди встали пораньше и, позавтракав, отправились на улицу выгуливать собак. Памятуя о предчувствиях матери Джорди, Флин решил спросить напрямую.

— Твоя мать считает, что ты должен жениться на Молли, — брякнул он без подготовки и искоса взглянул на друга, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Да, думаю, Молли пришлась ей по душе, — ответил Джорди, а потом добавил. — И это здорово.

— Она мне говорила, что Молли — такая помощница, такая очаровательная и восхитительная. Прямо захвалила ее.

— Да, Молли умеет быть милой со всеми и очень мне помогает, — с гордостью улыбнулся Джорди.

— Так ты собираешься на ней жениться? — настаивал Флин.

Они дошли до забора. Джорди остановился и закурил сигарету.

— Слушай, Флин, я не знаю. Это, вероятно, произойдет очень скоро, но это должно оставаться только между нами…

— Да-да, конечно, — перебил Флин.

— Я уверен, что Молли — моя судьба. Мы с ней отлично ладим, она веселая, а еще чертовски сексуальна. Она ладит со всеми моими друзьями. У вас с ней вообще хорошие отношения, да и мои родители от нее в восторге. Но, честно сказать, старина, пока мне не хочется ничего менять.

— Может, ты и прав, — задумчиво сказал Флин. — Да и вообще, в таком деле спешить ни к чему.

Эгоистические мысли закрались в голову Флина. Если Джорди и Молли поженятся, то он уже не сможет жить с другом в одном доме. Какая-то часть его беспокоилась, что Джорди его позабудет. Неужели конец их дружбе?

— Да, никакой спешки, — заверил его Джорди. — Надеюсь, Молли не намерена от меня сбежать.

Они ходили по старым, излюбленным местам, по полям и холмам, которые простирались за домом семейства Хаверсов. Когда они были младше, то во время летних каникул работали на одного из местных фермеров, подбирая на полях колоски овса, которые пропустил комбайн. Тогда они жаловались на мизерную оплату и скучную работу, но теперь смотрели на ушедшие деньки сквозь розовые очки. Джорди это время запомнилось вереницей незаметно перетекавших один в другой долгих беззаботных летних дней. Что и говорить, тогда их заботы были таким простыми.

Наконец они добрались до восстановленных из дерева укреплений периода железного века. Рядом с ними они еще на какое-то время задержались. Джорди оглядел окрестности. Сколько раз они стояли на этом месте и раздумывали о событиях, которые происходили в их жизнях? Бесчисленно количество. Из всех мест, в которых Джорди довелось побывать, это — его самое любимое место на земле.

— Зря мы пришли сюда в такой погожий денек, — мечтательно улыбнулся Флин, с задумчивым видом затягиваясь сигаретой. — Слишком уж здесь хорошо. Мне сразу захотелось перебраться за город и жить простой деревенской жизнью.

— Знаю я, к чему ты клонишь, — нахмурился Джорди.

— Джорди, — неуверенно начал Флин. — Ты серьезно говорил о том, чтобы уехать из города?

— Думаю, да. Еще нет никакой определенности, но у меня есть одна отличная идея.

— И какая же?

— Я подумываю об учреждении дочерней компании. Надеюсь, у меня получится.

— Правда? — Флин был глубоко поражен.

— Да, наверное.

Джорди давно раздумывал, что «Эф-Дэ-Ю» вместе с производством мониторов могла бы начать выпускать и коврики, мышки, клавиатуры и другие периферийные устройства. Процесс упаковки и доставки мониторов уже был отлажен, так что добавление дополнительных устройств могло бы сократить затраты на упаковку. Наладить производство и продажу этих устройств казалось делом нетрудным. Сначала Джорди поделился своими соображениями с Майком. Пару дней они обсуждали эту идею между собой, а потом Джорди выдвинул ее Берту. К удивлению Джорди, Берт одобрил его план, но заметил, что сначала надо подсчитать, во сколько им обойдется оснащение дополнительного производства. Джорди решил, что на этом все и закончится и Берт никогда больше не вернется к этому разговору. Но перед самыми рождественскими каникулами Берт вызвал его к себе в кабинет и сказал, что у него, кажется, есть план, как реализовать идею Джорди. Они бы могли связаться с крупными компаниями, производящими компьютеры, и попросить финансовой помощи в организации дочерней фирмы. В свою очередь «Эф-Дэ-Ю» выпустила бы акции специально для компаний-производителей, и те могли бы получить небольшие проценты от этого направления деятельности. Берт провел предварительные переговоры с ведущими производителями, и они, по его словам, были «более чем заинтересованы». Джорди очень разволновался от такого развития событий, особенно когда Берт дал ему дополнительный выходной к рождественским каникулам в знак благодарности за работу.

— Вот это да! — Флин был потрясен. — Никогда бы не подумал, что ты такой сообразительный.

— Я не хотел ничего рассказывать, пока дело не выгорит, но мне просто не терпелось с тобой поделиться. Может, все это ни к чему и не приведет, но вот что я тебе скажу: работаю я теперь с интересом и огромным желанием.

Флин посмотрел вдаль на шпиль собора, который едва выглядывал из-за холма.

— Ну, по-моему, ты выиграл наше пари: ты безумно влюблен и с усердием работаешь на любимой работе. Мне до тебя еще далеко.

— Может, ты и прав. Посмотрим, как все дальше пойдет. Уже очень скоро все должно разрешиться.

Флин задумчиво кивнул.

— Только скажи мне: если, предположим, ты женишься на Молли, то согласится ли она жить за городом?

— Думаю, да. По крайней мере, она не возражает. Ей очень нравится их дом в Чешире, но она не горит желанием там жить. Не знаю, Флин, как все сложится. Чего загадывать. Поживем — увидим.

Вечером, напившись чаю и просмотрев несколько фильмов по телевизору, друзья отправились в «Раднор». Флин был рад, что, повзрослев, они не утратили способность наслаждаться тем, что радовало их в школьные, а потом и в Студенческие годы. Когда бы они ни заходили в свой любимый бар, там всегда сидело несколько постоянных клиентов. Этот вечер не был исключением. Что-то бормоча себе под нос, хозяин привычно начал наливать для них две кружки пива. Они почувствовали, что здесь по какой-то не вполне объяснимой причине их принимали за своих.

Когда они уселись за столик, Джорди поднял тему, которая его очень беспокоила, — его отношения с Лиззи, соседкой Молли и одной из ее старинных подруг.

— Кажется, я ей не очень-то нравлюсь, — пожаловался он Флину. — Она постоянно делает мне замечания, но я никогда не нахожу, что бы такого ей ответить.

— Наверное, ее можно понять, — пожал плечами Флин.

— Спасибо.

— Да нет же. Я хотел сказать, что им отлично жилось вдвоем, а потом как из тумана появился ты и практически у них прописался. Вероятно, Лиззи обидно, что все свое внимание Молли переключила на тебя. Да и вообще, вряд ли какая-нибудь девушка обрадовалась бы, что в их квартире появился еще один жилец.

— Я об этом как-то и не подумал, — признался Джорди.

— Ты же не вносишь свою долю в оплату коммунальных услуг. Но, когда ты там находишься, ты ведь пользуешься электричеством, горячей водой и так далее.

— Пользуюсь, конечно, — согласился Джорди.

— А как часто ты у них остаешься? За последние пару месяцев ты не провел и двух ночей дома, — продолжал Флин.

— Может, мне уговорить Молли почаще оставаться в Баронс-Курт? — предложил Джорди, а потом добавил: — Хотя, конечно, их уютная квартирка в сто раз лучше, чем наш задрипанный домина.

Оба друга признавали, что их дом был несколько запущенным.

— А мне он казался просто отличным местом, когда мы въехали, — грустно сказал Флин. — Вероятно, мы из него выросли. Я понимаю, почему у Молли такая отличная квартира. Она больше похожа на дом взрослых людей, нежели на студенческую берлогу, как у нас.

— Надо мне как-то попытаться подружиться с Лиззи, — задумчиво сказал Джорди. — Как ты думаешь, что я могу сделать?

— Предложи взять на себя какую-то часть расходов на коммунальные услуги. Поговори с ней, дай ей понять, что понимаешь, почему она недовольна.

Джорди сомневался, что это поможет, но кивнул.

— В любом случае, — продолжал Флин, — тебе надо с этим как можно быстрее разобраться.

— Ты прав. Пару недель назад мы с Молли поссорились как из-за этого.

— Какое облегчение, — ухмыльнулся Флин. — Вы все-таки иногда ссоритесь. А то я было подумал, все ли с вами в порядке. Слишком уж вы во всем ладите друг с другом. Слушай, все ведь просто. Поговори с Лиззи. Поставь все точки над «i».

На обратном пути Джорди признался:

— Обожаю такие вот вылазки в паб. Пара кружечек пива и чертовски приятная задушевная беседа.

— Особенно в «Радноре», — согласился Флин.

— А может, нам перебраться жить сюда? Тогда бы мы смогли часто так отдыхать: бродить на природе, а потом тихо попивать пивко в пабе. Здорово бы было.

— Да, здорово. Но чем бы я тут стал заниматься? О таком неплохо помечтать, но не более, — вздохнул Флин.

Он наслаждался компанией Джорди, ему нравилось, как они проводили время. Он успел даже позабыть обо всех своих последних треволнениях. Ему предстояли рождественские каникулы и поездка в Шотландию в гости к Джошу. А потом неизбежно наступит новый год — год, когда Флин намеревался наладить свою жизнь.

Через двадцать четыре часа Флин стоял рядом с родными в деревенской церкви и оглушительно распевал: «Услышь ты ангельскую песнь, они возвещают». У Сэм уже был огромный живот. Она стояла с одной стороны от него, одетая в длинное черное платье, которое застегивалось аж до подбородка. С другой стороны от Флина стояла их мать, Элен, на которой был точно такой же наряд.

Рано утром Джорди подбросил его до дома родителей. Когда Флин вошел в дом, Сэм с Уиллом еще не было, а потому он с удовольствием помогал матери украшать дом к встрече Рождества. Чарльз, его отец, пришел домой к ланчу, а после, взяв собак, они вдвоем пошли прогуляться. Когда они вернулись с прогулки, то обнаружили в доме Сэм и Уилла. Сэм должна была рожать на следующей неделе, но Флин не видел ее уже несколько недель, а потому, не веря своим глаза, уставился на огромный живот сестры. Она расхаживала по дому как гусыня и явно была недовольна таким положением дел.

— Ночью, наверное, тебе жутко неудобно, да? — с сочувствием спросил Флин.

— Не напоминай мне об этом, — уныло протянула Сэм. — Скорее бы уж родить.

Во время второй строфы псалма Флин вдруг почувствовал, что сестра чем-то очень обеспокоена, а Уилл беспомощно уставился в пол.

— В чем дело? — прошептал Флин.

Сэм прикрыла рот рукой, а потом с ужасом показала глазами вниз.

— Господи, — выдохнул Флин, заметив лужу, расползающуюся по деревянном полу под церковной скамьей. Уилл обнял побледневшую жену, а Флин начал дергать мать за рукав, потому что она ничего не заметила и продолжала петь.

— У Сэм отошли воды! — наконец громко воскликнула Элен.

Люди стали оглядываться на них.

— Боже мой, боже мой, — безостановочно причитала Сэм. Похоже, у нее начиналась истерика. — Уилл, поскорее выведи меня отсюда!

Пение начало затухать, потому что все собравшиеся переключили свое внимание на Сэм и ее растерянную семью, пробиравшихся к выходу из церкви. Флин узнал многих присутствующих. Это были люди, которых он, да и Сэм, знали всю свою жизнь. Он робко улыбался и под перекрестными взглядами прошагал по проходу между скамейками к выходу.

— Вот так, вот так, — приговаривал обезумевший от волнения Уилл, усаживая Сэм на скамейку у крыльца церкви. — Я побегу за машиной.

— Нет, — настойчиво возразил Флин. — Я побегу за машиной, а ты и мама оставайтесь с Сэм.

— Хорошо, — согласился Уилл, бледный как полотно.

— Захвати какую-нибудь одежду и дезинфицирующее средство, ладно? — крикнула мать ему вслед. — Надо потом убраться в церкви.

— Мама, спасибо тебе, — пробормотала Сэм и схватилась за голову: — Какой позор! Я теперь никогда не смогу смотреть в глаза всем этим людям.

— Да, кажется, этот Сочельник у нас будет особенным, — пытаясь приободрить ее, улыбнулась Элен.

Четверть часа спустя они вернулись в дом. Не успели они набрать номер «скорой помощи», как у Сэм начались схватки.

— Ох, — простонала она. От боли у нее было перекошено лицо. — О, черт, началось.

— Все хорошо, дорогая, — испуганным голосом пролепетал Уилл.

— Не волнуйся, дыши, — велела Элен. — Я сейчас же вызову «скорую».

Сэм полулежала на диване, рядом с ней приютился Уилл, а беспомощные Флин с Чарльзом топтались напротив.

— Большое вам спасибо за заботу, — проворчала в перерыве между схватками Сэм. — Но не надо так на меня смотреть. Я чувствую себя музейным экспонатом.

Чарльз смутился и потянул Флина за рукав:

— Пошли. Твоей сестре нужно немного пространства.

Прибывшие врачи заявили, что Сэм должна немедленно ехать с ними, если у нее отошли воды.

— Слава богу, — вздохнул Чарльз, когда Уилл уехал в больницу вслед за Сэм и Элен. Взглянув на своего сына, Чарльз предложил выпить виски, чтобы успокоиться. Флин стоял рядом с отцом и гадал, сколько же времени потребуется Сэм, чтобы родить. А потом они, устав волноваться, решили пойти лечь спать.

Ребенок появился рождественским утром только после семи. Элен позвонила из больницы и сообщила Чарльзу новость: у Сэм родилась девочка, никаких осложнений не было. Сэм чувствовала себя хорошо. Ребеночек был здоровым и весил семь фунтов шесть унций, хотя появился на неделю раньше положенного срока.

— И что дальше? — спросил Флин отца, который стоял в прихожей в трусах и футболке и дрожал от холода.

— Хм, толком не знаю, — пробормотал Чарльз. — Думаю, надо ждать, что нам скажут.

Это было самое необычное Рождество в жизни Флина. У рождественских каникул был свой четко заведенный порядок: полуночная месса, рождественский завтрак, обмен подарками, ланч, речь королевы по телевизору и так далее. Но на этот раз Флин и его отец уже к завтраку полностью растерялись.

— Думаешь, я должен что-нибудь приготовить поесть? — с сомнением спросил Чарльз своего сына. — В кладовой есть индейка. Может, нам ее нафаршировать и запечь? Как там обычно делает мама?

— Не знаю, — пожал плечами Флин. — Слушай, как по-твоему, когда они приедут из больницы?

— Думаю, твоя мать скоро появится, да и Уилл обязательно сегодня вернется, но Сэм скорее всего на пару дней задержится в больнице.

— Хм, — задумчиво протянул Флин. — А когда мы сможем пойти посмотреть ребенка?

— Твоя мать сказала, что позвонит, так что нам надо просто сидеть и ждать.

Наконец Элен позвонила и велела им быть в больнице через час. А потом она собиралась вернуться вместе с ними домой, чтобы немного отдохнуть. Чарльз и Флин очень удивились, когда услышали, что Сэм с ребенком могут приехать домой уже к полудню. Что же касается еды, то Элен попросила их начать приготовления, чтобы потом устроить праздничный ужин. «Мы отпразднуем сразу два дня рождения», — добавила она.

— А, ну да. Конечно, — промямлил Чарльз, который в отличие от своей жены не был набожным.

Первым, кого они увидели в больнице, был Уилл. Он выглядел изможденным, но удачное завершение всех треволнений было для него величайшим облегчением. От счастья Уилл, что совсем было ему несвойственно, начал всех обнимать, даже Чарльза, который не привык к таким открытым проявлениям симпатии, а потому лишь нервно похлопал зятя по спине. Флин был потрясен, каким крошечным и розовым оказался ребенок. Малыш лежал в безопасности на руках Сэм. «А Сэм, — подумал Флин, — выглядит умиротворенной и довольной. Суровое испытание для нее теперь позади».

— Удивительно думать, — поделился с ней Флин, разглядывая крошечный кулечек, — что вот это сделала моя старшая сестренка.

Сэм сияла.

— Мы хотим назвать ее Эмили, — с гордостью сказала она, а потом наклонилась к дочери и проворковала сладким голосом, какого Флин от нее никогда прежде не слышал:

— Это дядя Алек, да-да-да, и он будет самым лучшим дядюшкой на свете, самым лучшим дядюшкой!

Флин снова встретился с Джорди через два дня. День Рождества Христова наступил. Элен очень устала, но все они честно помогали ей приготовить рождественский ужин. Чарльз даже самостоятельно потушил брюссельскую капусту, выслушав подробные указания своей терпеливой жены. Родители Уилла приехали на второй день Рождества, и в доме начался настоящий кавардак. Элен так и не успела толком отдохнуть и начала раздражаться, потому что считала, что должна как-то развлекать родителей Уилла, которые нагрянули так нежданно-негаданно. Чарльз пытался помочь, но только путался под ногами, а Уилл все еще, казалось, не пришел в себя после случившегося.

— Да, это гораздо лучше, чем мое Рождество, — засмеялся Джорди, когда они отправились в долгий путь до Шотландии.

Брат Джорди все еще был в Боснии, а потому, за исключением ежегодной вечеринки с коктейлями у Хаверсов, праздники Джорди провел с родителями и еще одним каким-то родственником.

— Это был сплошной кошмар, — пожаловался Флин. — Я очень рад, что уехал. Там все ужасно нервничали, напряжение было на пределе, а когда я уезжал, вообще назревал скандал.

— А как выглядит ребенок? — спросил Джорди.

— Крошечный и розовый, — сказал Флин. — Сэм называет меня «дядя Алек». Да, не каждый день у сестры рождается ребенок. Я все еще до конца не поверил. А еще это кормление грудью. Ей-богу, Сэм может вытащить ее в любой момент, и я прямо не знаю, куда глаза девать.

Они ехали целый день и по пути подхватили Молли. Переезд был утомительным, но к вечеру они наконец свернули на проселочную дорогу, которая вела к дому Джоша.

— Ребята, наконец-то! — воскликнул Джош, радостно всех обнимая.

— Да уж, наконец-то, — сказал Флин.

— Мистер и миссис Фассл приехали к ланчу, а Джим с Кейти пару часов назад. Давайте, заходите, выпьем чего-нибудь, — пригласил всех Джош и галантно взял у Молли сумки.

Флин здесь очень нравилось. Дом достался Джошу по наследству от какого-то дяди. Здание стояло посередине плато, с одной стороны которого протекала речушка, а с другой — вздымались невысокие холмы. Место было очень укромным, но именно это и требовалось, чтобы провести беззаботную неделю: пить, есть и совершать длительные прогулки. В доме было всего три спальни и небольшая комнатка в маленькой башенке, которая высилась с одной из сторон дома, а это означало, что Флину предстояло спать на раскладушке в гостиной.

— Извини, старина, но мне пришлось кое-кому отдать преимущество, а сам я устроился в башне, потому что хозяин здесь я, — сказал ему Джош.

— Это дискриминация, — возмутился Флин, но не позволил себе раздражаться.

— В следующий раз, когда соберешься ко мне, обзаведись подружкой, и я обещаю выделить тебе хозяйскую спальню. Хороший стимул для тебя.

На следующий день начался ливень, и небо над долиной затянулось облаками. Это был настоящий зимний день и, казалось, что нет никакой надежды на просвет. К полудню Джош, Эдди и Флин поехали в Питлохри[54], чтобы закупить выпивку и провизию. Оставшуюся часть дня они провели за бесконечными играми в карты за огромным кухонным столом, который стоял напротив окна с выступом.

Но в последующие дни дождь перестал, было светло и солнечно, воздух был свежим и чистым, а потому их маленькая компания смогла покинуть стены коттеджа и прогуляться в горы и вдоль берега реки. Ребята даже устроили небольшое состязание по гольфу на безлюдной площадке в девять лунок.

Как-то утром они решили дойти до горного озера, которое находилось не очень далеко от коттеджа. Джорди и Эдди шли чуть впереди остальной компании, и, слово за слово, их разговор перешел к женитьбе.

— Честно, Джорди, — убеждал Эдди друга, — я не могу тебе ничего советовать, но мне очень нравится быть женатым.

— Рад за тебя. И что в этом такого? Что тебе так нравится? — допытывался Джорди.

— Ну, Виктория, кроме всего прочего, — мой лучший друг, а разве не здорово жить вместе со своим лучшим другом. И вообще, здорово осознавать, что рядом всегда есть кто-то, с кем можно поговорить, поделиться своими горестями. И это только самая малая часть. Я уж не говорю о том, как здорово спать с ней каждую ночь. Я и раньше проводил с Викторией много времени, но эти постоянные разъезды из ее квартиры в мою и обратно были утомительными и глупыми. Теперь все гораздо проще.

— Да, понимаю. Но ведь это навсегда. Это тебя не беспокоит — ну, хотя бы самую малость?

— Нет, совершенно не беспокоит, — спокойно ответил Эдди. — Лучше и быть не может. Мне уже никогда не придется кого-то искать, знакомиться, ухаживать, налаживать отношения. Я спал до нее и с другими женщинами, но, честное слово, теперь, когда я женат, мне вовсе не кажется скучным спать только с одним человеком до скончания веков. В конце концов, Виктория чертовски красива, но, что самое главное, — Эдди ухмыльнулся, — она чертовски хороша в постели.

Джорди задумался над словами друга.

— Ты собираешься жениться на Молли? — спросил его Эдди.

— Не знаю. Наверное, когда-нибудь. На это ведь надо решиться.

— Конечно. Лично я уверен, что это было бы правильно, но ты сам должен почувствовать, что время пришло. Это нечто инстинктивное.

— Я догадывался, — признался Джорди, — но это совсем как-то по-взрослому. Знаю, что мы как раз в том самом возрасте, когда заключается большинство браков… — Джорди запнулся, подумал, а потом спросил: — Ты чувствуешь себя как-то по-особому, взрослым? Что-то изменилось для тебя, когда ты стал женатым человеком?

— Нет. По правде говоря, все осталось практически так же, как во время наших отношений, разве что теперь мы живем вместе. Джорди, поверь, бояться абсолютно нечего: решайся, пора уже.

Чтобы как-то разнообразить новогодний ужин, Джош попросил всех захватить с собой черные смокинги. Ребятам очень понравилась эта идея, и вечер получился по-настоящему торжественным. Все на славу постарались, чтобы приготовить роскошный ужин, купили портвейн и сыр, а еще несколько бутылок шампанского, чтобы произнести под него тосты. Все были веселы, оживленно беседовали, и даже Флин смеялся от души, чего он давно уже не делал. В полночь они хором отсчитали бой часов, а потом бросились обниматься и распевать нетрезвыми голосами «Добрые старые времена»[55], но обнаружили, что дальше первого куплета слов никто не знал. А потом они помянули Томми, который был где-то на небесах.

Все растрогались, и особенно Джорди — он скучал по Томми. А еще он был безумно влюблен в Молли. Никогда еще ему не доводилось видеть ее в таком элегантном вечернем платье. В нем Молли была еще красивее, чем когда-либо. Через полчаса после боя часов Джорди повел ее на улицу. Они сели на скамейку у дома, прислонились к каменной стене и стали смотреть на звезды. Он снял свой пиджак, накинул его на плечи любимой и крепко ее обнял. Он понимал, что жить без нее не может, но женитьба — дело серьезное. Он не чувствовал себя достаточно взрослым, чтобы сделать подобный шаг. Еще не время.

Флин стоял у двери и смотрел на них: обнявшись, они смеялись и целовались. Флин закурил сигарету, незаметно проскользнул за угол дома и пошел к небольшому ручью. Где-то по соседству блеяла овца, воздух был невероятно свежим, тихонько журчал горный ручеек. Наступил Новый год, а потому у Флина осталось всего пять месяцев, за которые он должен был выполнить условия пари. Когда они втроем сидели на террасе рядом с «Атлантом» столько месяцев назад, он и представить не мог, что все так серьезно отнесутся к этому пари. В какой-то момент шутливый договор приобрел для них огромное значение, отчасти потому, что меж ними всегда было негласное состязание, а еще потому, что все они понимали — им в жизни просто необходимы перемены. Всем обитателям дома в Баронс-Курт хотелось продвинуться по жизни вперед, повзрослеть наконец. И Джорди этого добился: он с азартом занимался своей работой и по-настоящему любил Молли. И теперь, решил Флин, настал его черед.

Глава 21 Джессика начинает претворять в жизнь свой план

Джессика никак не могла принять решение: они с Томми в конце января должны были ехать кататься на лыжах вместе с Джимом и Кейти. Поездку заказали и оплатили вперед за несколько месяцев, но Джессике казалось, что ехать без Томми неправильно. Разве мало она уже натворила за спиной у бедняжки Томми? Да еще эта трагедия. Не будет ли эта поездка оскорблением его памяти с ее стороны? Джессика раздумывала, как бы она поступила, если бы Томми был жив. Или, может, он простил бы ее, и они все вместе отправились в поездку как друзья. Как бы там ни было, гадать бессмысленно, потому что Томми мертв. Джессика помнила, как он радовался, планируя это путешествие, но теперь для нее все это стало дополнительной головной болью. Проблема, во-первых, была в том, что Джим и Кейти очень хотели поехать, а во-вторых, все убеждали ее, что она обидит Томми, если не поедет. Никто не верил, что Томми вряд ли понравилось бы, если бы она поехала одна. Даже Люси сказала, что отказываться — невероятная глупость со стороны Джессики.

— Зачем налагать на себя епитимью? Знаю, тебе очень грустно, что Томми нет с нами, но, ей-богу, Джес, у тебя нет никаких, слышишь, абсолютно никаких причин чувствовать себя виноватой. Поезжай, покатайся на лыжах. Ты отлично проведешь время с Джимом и Кейти.

Джессика с сомнением посмотрела на подругу.

— В любом случае, — продолжала Люси, — глупо пропускать такие выходные. Всякое в жизни бывает — может, там ты с кем-нибудь познакомишься.

— Меня это не интересует. Я даже думать не могу о каких-либо отношениях. Я — угроза для мужчин, так что для всех будет лучше, если я пока дам обет безбрачия.

Но все же Джессика поехала. Ее друзья приложили массу сил, чтобы убедить ее. Да к тому же с приближением даты отъезда шансов найти ей замену оставалось все меньше и меньше. Так что когда в последний момент так никого и не нашлось, она поддалась увещеваниям. «Эта поездка станет кошмарной, — думала Джессика, — и, наверное, это и будет для меня наказанием». Эту мысль ей подсказал Флин, и Джессика решила (к великому для себя облегчению), что он был прав. Вместо Томми согласился ехать Джош.

На четвертый день поездки Джессика поняла, что жутко устала. Они ехали до Валь Д’Изер на «гольфе» Кейти. Казалось, что этой поездке не будет конца, хотя Джим гнал на скорости 100 миль в час почти всю дорогу. Джессика вжалась в заднее сиденье, ей совсем не нравились ночные переезды. Когда, наконец, они добрались до места, то поначалу катались на лыжах как безумные и каждый вечер шли в какой-нибудь бар, где пили и танцевали до самого утра. Однажды, порядком захмелев, они со слезами на глазах помянули Томми — слава богу, что эту тему не стали развивать. Неудивительно, почему Джессика так устала. Взобравшись этим утром на гору во второй раз, Джессика решила взять тайм-аут и сказала, чтобы они продолжали кататься без нее.

— Ты уверена? Все в порядке? — спросил Джим.

Он пытался быть галантным, но ему явно не терпелось еще покататься.

— Все в порядке. Я просто хочу немного передохнуть и выпить чего-нибудь, — махнула ему рукой Джессика.

В баре было пусто, и Джессика устроилась за столиком на деревянной террасе с видом на горы и белеющие от снега долины. С гор катались лыжники в ярких костюмах.

Джессика с наслаждением потянулась и закурила сигарету. Теперь с горы летело несколько сноубордистов, которые пытались перещеголять друг друга, с громкими криками выделывая разные трюки, пока не скрылись из виду. Усталость навалилась так внезапно, что Джессика была рада посидеть какое-то время спокойно. Было вовсе не холодно: ветра не было и ярко светило солнце, согревая своими лучиками ее лицо. Она раздумывала, как провести оставшуюся часть дня, а потом решила, что прокатится еще пару раз, а потом съест плотный ланч. «Это будет очень разумно, — думала она. — День тишины и покоя наедине с собственными мыслями». Да и вообще, ей не хотелось выходить на следующей неделе на работу в совершенно разбитом состоянии.

Пока Джессика потягивала глинтвейн и вела с собой внутренний диалог, за соседний столик уселась компания лыжников. Некоторое время спустя к ним подошел еще один мужчина и, обратившись к Джессике, спросил, можно ли взять свободный стул.

— Да, конечно, — улыбнулась ему Джессика, а про себя не могла не отметить, какой он симпатичный, но тут же саму себя обругала за то, какие грязные мысли закрались ей в голову.

Мужчина улыбнулся ей в ответ, а Джессика заметила, как в уголках его глаз появились морщинки-лучики. Когда он устроился за столом, Джессика сообразила, что все еще смотрит на его лицо. Она гадала, сколько ему может быть лет. «Чуть-чуть за тридцать», — решила она. Ей было интересно, о чем разговаривала компания за соседним столиком, но они сидели от нее слишком далеко. Тот мужчина что-то рассказывал, все весело смеялись. Джессика все еще смотрела на него, раздумывая, чем он занимается в жизни, и тут он внезапно обернулся и поймал ее взгляд. Она быстро опустила глаза. Ей было неудобно, что он ее поймал, но боковым зрением она видела, что он продолжает на нее смотреть.

Ее покой был нарушен, а потому Джессика решила побыстрее улизнуть и встретиться с друзьями внизу склона. Несколько секунд спустя, когда она огибала здание, она увидела, что тот мужчина перегнулся через перила и на что-то показывает рукой. Заметив Джессику, он помахал ей рукой. Джессика смутилась окончательно. Спуск был не из простых, и, проехав совсем немного, она неудачно развернулась, потеряла равновесие и кубарем полетела с горы. Остановившись наконец, Джессика обнаружила, что одна лыжа осталась на приличном от нее расстоянии.

— Черт, — громко выругалась она, отряхивая с одежды снег, а потом начала с усилием снимать оставшуюся лыжу. — Ну давай, глупая железяка, — ворчала она, пытаясь расстегнуть замок крепления.

Кто-то подошел к ней сзади и сказал:

— Не снимайте. Вот — кажется, это ваша.

— О, спасибо, — обрадовалась Джессика и повернулась, чтобы посмотреть, кто ее спаситель.

Сзади нее стоял тот самый мужчина, которого она видела на террасе.

— Не за что, — улыбнулся он, протягивая ей руку. — Просто ужасно, когда падаешь, а рядом нет никого, кто бы тебе помог.

— Да, а еще очень неловко, когда карабкаешься обратно по склону, а все так и смотрят на тебя, — сказала Джессика, улыбнувшись ему в ответ.

Мужчина рассмеялся:

— Мне это знакомо. Сколько раз я падал — и не сосчитать. С вами все в порядке, кстати?

— О да, спасибо, я в порядке.

«А он довольно высокий, — невольно подумала Джессика, — а легкий загар придает ему здоровый и симпатичный вид».

— Слушайте, почему бы мне не скатиться по склону вместе с вами? — предложил он.

Джессика встала на лыжи. Он был с ней таким обходительным, а потому ей было неловко отказать ему.

— Было бы очень мило с вашей стороны, спасибо.

Незнакомец явно катался на лыжах очень хорошо, но терпеливо сопровождал вниз по склону Джессику, которая, мягко говоря, хорошей спортсменкой не была. У подножия он ей сказал:

— Вот и приехали. Кстати, меня зовут Титус.

— Спасибо, Титус. Я — Джессика.

Несколько секунд они стояли молча друг напротив друга. Никто не знал, что делать дальше. Джессика обвела взглядом склон — как назло, поблизости никого не было.

— Вы здесь с друзьями? — спросил Титус, посмотрев в ту же сторону, куда смотрела она.

— Да, я собиралась встретиться с ними наверху, но потом подумала, что они, должно быть, уже успели спуститься.

— Тогда давайте вернемся? — предложил он.

Джессике очень нравился его голос. Несомненно, это был голос приветливого и уверенного в себе человека. Сначала она подумала, что ей лучше оставаться на месте, но Титус был таким вежливым и очаровательным, что отказываться от его компании было бы грубо. В любом случае, что плохого в том, что они просто беседовали?

— Хорошо, — решилась она. — Отлично.

Пока они стояли в очереди, а потом медленно поднимались в гору на подъемнике, Титус попросил ее рассказать о себе. Джессика непринужденно описывала ему, как она живет в Лондоне, как они добирались сюда с друзьями и почему она сидела на террасе одна. Единственное, что ее беспокоило, — как бы случайно не проговориться о Томми. В конце концов, это было ни к чему. Она не хотела никаких грустных тем. Титус внимательно ее слушал и, казалось, был искренне заинтересован ее болтовней.

— Господи, я ведь даже не спросила, чем вы занимаетесь, — смутилась она, когда они добрались до вершины.

— Кажется, я — ну, что-то вроде фермера, — усмехнулся он. — Правда-правда. У меня есть немного земли в Норфолке, а еще я присматриваю за гоночной трассой.

— Ух ты, — восхитилась Джессика. Она была под впечатлением. — А что за трасса?

— Для гоночных автомобилей. Она функционирует только летом, но мы там отлично проводим время, да и вообще — хорошее дополнение к фермерским заботам.

— Наверное, у вас очень интересная жизнь, — сказала Джессика.

— Думаю, да, — улыбнулся он ей. — Мне повезло, очень повезло.

— Ой, я вижу Джима с Джошем, — невольно вырвалось у Джессики.

— Что ж, приятно было с вами побеседовать, — вздохнул Титус. — Может быть, я угощу вас завтра ланчем? Если вы не против, конечно. Только ничего такого не подумайте.

Джессика почувствовала, как по спине и шее у нее побежали мурашки, когда она подумала о предстоящем ланче. Титус был очень красивым мужчиной.

— Я не против, — улыбнулась она. — Ничего «такого» я думать не стану, уверяю вас.

— Это еще кто? — спросил Джим, когда она подошла к ним.

— Не знаю, — соврала она. — Так, просто ехали вместе на подъемнике.

— Кажется, вы премило беседовали, — с некоторым подозрением проворчал Джим.

— Да, он очень приветливый, — невозмутимо сказала она. — Как покатались?

Джессика снова почувствовала себя виноватой. Какая она отвратительная! Титус был таким милым, таким галантным и… взрослым и уверенным в себе. Но ведь она только побеседовала с ним, и все, а на следующий день они просто проведут немного времени за ланчем. Она же не собирается заниматься с ним сексом. А после этого отпуска она, вероятно, никогда его больше не увидит. Кто посмеет сказать, что в этом есть что-то дурное? Но все же ей было стыдно — стыдно, что она стала меньше думать о Томми и что его место в ее мыслях занял землевладелец из Норфолка. Может, остальные вообще ничего не заметят? И пусть она чувствует себя лицемеркой и омерзительной распутницей, но это явно не помешает ей пропустить это свидание.

На следующий день Джессике удалось отделаться от друзей. Она сказала, что хочет провести еще одно спокойное утро, а потом присоединится к ним за ланчем в баре у подножия склона около двух часов. До этого она договорилась встретиться с Титусом в другом баре в полдень. Ее друзья были счастливы, потому что катались лучше, чем она. Джессика только мешала им кататься на сложных трассах, которые Джош просто обожал. К тому же Люси одобрила бы ее поступок — она же говорила, что Джессике надо познакомиться с каким-нибудь новым человеком.

На коротком свидании за ланчем Титус был само очарование. «Такой обходительный», — подумала Джессика. Он следил, чтобы ее бокал не оставался пустым и несколько раз спрашивал, достаточно ли всего на столе и не хочет ли она еще чего-нибудь. А еще он, как поняла Джессика, очень заинтересовался ею. За разговором Джессике удалось разузнать еще кое-что о нем. Ему было тридцать два года. После окончания университета он работал в Сити, но потом заболел его отец, и Титус решил уехать из Лондона в Сиринсестер на год, чтобы помогать отцу управлять фермой. Ему это дело очень понравилось, и теперь он ни за какие коврижки не собирался ехать обратно.

— Но я все же часто наведываюсь туда. Многие мои друзья живут вместе со мной, а работают в Лондоне. Если уж быть до конца откровенным, Джессика, — сказал он, пристально гладя на нее, — если посещать Лондон вот так, время от времени, то можно наслаждаться его прелестями и не уставать и не раздражаться от недостатков.

Джессика поинтересовалась, как поживает его отец.

— К несчастью, он умер. Для нас всех это был страшный удар, но так было лучше — он очень тяжело болел. Моя мать снова вышла замуж, что тоже замечательно. Они уехали из дома, но мы остались довольно близки. Поэтому теперь в доме остался один я.

Джессика чувствовала, что могла бы так проговорить с ним до самого вечера, но время шло, а ей нужно было идти на встречу с друзьями.

— Я прекрасно провела время, Титус, спасибо вам огромное за ланч, — улыбнулась она.

— Я тоже прекрасно провел время, — заверил ее Титус.

— Ну тогда, — сказала Джессика, — до свидания, и спасибо, что составили мне компанию.

Она чмокнула его в щеку.

— Может, я позвоню вам, когда в следующий раз приеду в Лондон? — с надеждой в голосе спросил он.

— Да, конечно, звоните. — Вряд ли Джессике удалось скрыть свою радость.

Вообще-то, она сомневалась, что он позвонит. Но это, пожалуй, и к лучшему. Ничего не произошло, честь не пострадала. Но она не помнила, чтобы ей кто-то так сильно понравился, да еще и с первого взгляда. Может быть, спустя несколько месяцев, если они снова встретятся… эта мысль была просто мучительной.

«И вот отпуск пролетел, и я снова в Лондоне», — думала Джессика. О Титусе она уже почти не вспоминала. Более того, через несколько дней после возвращения все ее мысли были заняты хорошими новостями. Она как обычно пришла на работу, настроение было отвратительным. Взяв свою рабочую тележку, она устроилась рядом с длинным выпуклым аквариумом с тропическими рыбками. Через некоторое время легкой неторопливой походкой к Джессике подошел ее босс.

— Не хотите уступить мне место? — сказал он мужчине, который сидел рядом с ней.

— Ни за что, — буркнул младший менеджер по работе с клиентами, который тайно увлекся Джессикой, когда поступил к ним в компанию на работу.

— Привет, Дамиен, — нерешительно сказала Джессика.

Что бы это все значило?

— Привет, как продвигаются дела?

Джессика разрабатывала рекламную стратегию для нового шампуня.

— Кажется, хорошо, — доложила она. — Я очень довольна.

— Превосходно. — Дамиен задумчиво потер подбородок, потом изучающе посмотрел на Джессику и вдруг широко улыбнулся. — Время продвижения! — заговорщически шепнул он.

— Правда? — обрадовалась Джессика.

— Да, правда. Пойдем со мной. Я угощу тебя завтраком.

Наконец-то. Как здорово! И более того, место, которое ей предложили, было намного лучше того, о котором она все эти месяцы мечтала. Дамиен оценил, что Джессика не боялась более трудной работы, и был впечатлен ее недавним проектом. Попивая кофе и затягиваясь сигаретой, Джессика поняла, что ей предлагают намного более высокую зарплату и что она окажется на служебной лестнице выше Роба, на одной ступеньке с Ричардом Киблом.

— Ты у нас будешь основным игроком, Джессика. Мои поздравления.

Эта зима выдалась для нее самой трудной из всех, и вот наконец наметился сдвиг к лучшему. Джессика выполнила половину их пари и с новыми силами и страстью взялась за новую работу, так что положение жены фермера ее привлекало все меньше и меньше. Теперь на нее не действовало очарование лыжного курорта, когда она мечтала о солнце, зеленой травке и новорожденных ягнятах; ферма перестала быть чем-то романтическим и связывалась в ее воображении только с навозом и грязью. Да и кто захочет ходить по округе, вывозившись в грязи, когда можно носить гламурные, отлично сидящие костюмы и предлагать смелые рекламные идеи компаниям с мировым именем? Ким сказала ей то же самое, когда однажды вечером Джессика рассказала ей о своем увлечении Титусом.

— Честно говоря, даже представить себе не могу, как бы ты смотрелась на фоне сельского пейзажа рядом с этими деревенщинами, — презрительно ухмыльнулась Ким. — Только подумай, как ты станешь ощипывать птицу и нарожаешь кучу детей. Чудовищная перспектива.

— А что если я буду фермерской женой, которая следит за модой? — робко возразила Джессика.

Ким долго и от всей души хохотала.

— Мне кажется, этот фермер тебе совершенно не подходит, — прямо сказала она.

Вечером по дороге домой Джессика пришла к выводу, что ее подруга, вероятно, права.

Так что она и думать забыла о Титусе, как вдруг однажды утром он позвонил.

— Титус, как здорово, что ты позвонил! — в восторге воскликнула Джессика, услышав его голос.

Он засмеялся и сказал:

— Ну, как поживаешь?

— Спасибо, хорошо. Когда ты собираешься приехать в Лондон?

— Честно говоря, — замялся Титус, — так вышло, что я уже здесь. У меня тут назначено несколько встреч. Ты сегодня вечером не занята? Может, сходим куда-нибудь?

Да, она была свободна. В последнее время Джессика так много работала, что уже и позабыла, когда ходила куда-нибудь с друзьями. Титус тут же предложил сводить ее куда-нибудь поужинать. Джессика разволновалась, особенно когда он попросил ее после работы не заезжать домой, а сразу встретиться с ним.

— Так у нас будет больше времени, чтобы пообщаться, — объяснил он.

Джессика никому, за исключением Ким, не рассказывала о Титусе, и теперь раздумывала, не было ли это ошибкой. Даже Люси не знала, хотя обычно Джессика всем обо всем рассказывала. Конечно, раньше времени что-то рассказывать не имело никакого смысла, но даже сейчас Джессика решила, что этот вечер будет ее маленькой тайной. Незачем усложнять себе жизнь — ведь если она расскажет все друзьям, то будет чувствовать себя виноватой перед Томми, особенно если ничего хорошего из этого свидания не выйдет.

Они договорились встретиться в маленьком баре у Лестер-сквер, а потом пойти поужинать в «Критерион». Удобно, что ей не придется долго идти пешком, потому что от Беркли-сквер до Лестер-сквер рукой подать. Интересно, они с такой же легкостью найдут, о чем говорить? И будет ли Титус таким же очаровательным и привлекательным, каким был во Франции? Джессика очень из-за всего этого переживала, хотя это были приятные переживания.

Он уже ждал ее. На нем был двубортный темно-синий пиджак в тонкую белую полоску и отличный галстук. Титус выглядел намного лучше, чем тогда во Франции. Джессика-то предполагала, что он наденет твидовые или вельветовые брюки и поношенный хлопковый свитер. Титус лучезарно ей улыбнулся и чмокнул в щеку, и после неловкой короткой паузы они с удовольствием начали общаться. Джессика рассказывала ему о себе. Он был очень рад, что она получила новую должность, а потом рассказал немного о жизни в Норфолке и о гоночной трассе. Джессика начала понимать масштабность и успешность обоих его предприятий. А когда он расплачивался за ужин, она не могла не заметить, что у него была золотая кредитная карта, которую он деликатно положил поверх счета. Джессике нравилась его скромность, в его уверенности в себе не было ни капли высокомерия или заносчивости. Титус был таким взрослым, и это Джессику очень привлекало. А потом она поняла, что именно этого недоставало всем ее предыдущим приятелям. Ей было с ними скучно, потому что они еще до конца не повзрослели.

Вечер был просто чудесным, о чем Джессика и сказала своему спутнику, несколько раз поблагодарив за приглашение.

— Теперь мне, пожалуй, пора домой, — нерешительно сказала она, когда они вышли в прохладу ночного воздуха из душного ресторана. — Где ты остановился?

— О, совсем недалеко отсюда. — Титус махнул рукой в направлении парка Сент-Джеймс, не вдаваясь в лишние подробности. — Позволь, я поймаю тебе такси.

Такси появилось почти мгновенно, и Джессика забралась внутрь. Она поцеловала Титуса в щеку и попрощалась. Он, казалось, и не рассчитывал на большее, просто спокойно, с улыбкой помахал ей вслед рукой. Неужели она влюбилась? Джессика не была в этом уверена, но она не могла припомнить, чтобы до сих пор ей кто-нибудь нравился так сильно. Ее привлекала немного старомодная обходительность Титуса, вежливость, с которой он с ней прощался, и полное отсутствие хвастовства и тщеславия. «Но как же Томми?» — подумала она, кусая нижнюю губу, когда такси медленно, но уверенно подъезжало к Баронс-Курт. Разве это не омерзительно с ее стороны, что Джессика увлеклась другим так скоро после смерти Томми? Затруднительное положение. Вероятно, Титус ей снова позвонит и примет решение за нее. Как Джессика успела понять, у него не было подруги, но неужели он всерьез заинтересовался ею? И если она все же начнет с ним встречаться, как все это будет? Он ведь в Норфолке, а она в Лондоне, да еще на новой должности. Она вспомнила категоричные слова Ким и решила, что это было не совсем справедливо. Вся эта ситуация слишком сложна. Нужно просто подождать, а там, глядишь, само собой все и решится.

Титус снова позвонил через два дня и пригласил Джессику в гости в Норфолк в предстоящие выходные.

— С удовольствием! — не раздумывая, воскликнула Джессика, но потом с сожалением вспомнила, что на эти выходные намечена вечеринка по случаю дня рождения Флина. — Но на этих выходных я не смогу.

— Хорошо, тогда в следующий уикенд.

— Отлично! Кто еще приедет? — спросила Джессика.

— Вообще-то, я больше никого не собирался приглашать. Это тебя не смущает?

— Нет, — решительно заявила она. — Нет, это просто замечательно. Жду встречи с нетерпением.

Когда Джессика положила трубку, то почувствовала, как возбуждена. Вот и решение, на которое она рассчитывала. Это приглашение было явной прелюдией к тому, чтобы предложить ей начать встречаться, и она вдруг поняла, что никакое чувство вины не остановит ее. Но ведь ждать придется почти две недели! Целую вечность. Но Флина она обидеть не могла. Не в силах терпеть, Джессика тут же позвонила Люси и во всем ей созналась.

— Как здорово! — порадовалась за нее Люси. — Ну вот, наконец ты и встретила богача с огромным загородным имением!

— Не думаю, чтобы имение у него было таким уж огромным, — смутилась Джессика.

— Могу поспорить, что не маленькое, — парировала Люси. — Поместье в шесть тысяч акров — это тебе не скромная семейная ферма, к тому же, у него есть своя гоночная трасса и золотая кредитная карта.

— Так ты думаешь, что шесть тысяч акров — это большое поместье? Меня, честно говоря, не слишком это впечатлило. Я решила, что поместье как поместье, самое обычное. Понятия не имею, что такое акр.

— Просто поверь мне на слово, это очень большая ферма. Честное слово, Джес, уверяю тебя, он наверняка баснословно богат.

— Как здорово, — хихикнула Джессика, а потом добавила: — Но только не забывай, что он мне понравился до того, как я узнала о его богатстве, так что у тебя нет причин обвинять меня в корысти.

— Я и не собиралась, — рассмеялась Люси.

— Признаться, я не буду жаловаться, если окажется, что он на самом деле богат, — лукаво добавила Джессика.

Они снова рассмеялись, а потом Люси сказала:

— Думаю, ты поступаешь правильно. Самое время изменить свою жизнь.

— Да, знаю, Люси. И я не собираюсь по этому поводу чувствовать себя виноватой.

Глава 22 Сюрприз ко дню рождения

Вечером за ужином Джессика рассказала Флину и Джорди с Молли обо всем. Как они с Титусом познакомились во Франции, как ужинали вместе и как он пригласил ее к себе за город.

— А он не слишком старый? — проворчал Флин.

— Нет, наоборот, — загорелась Молли. — Мне кажется, это как раз то, что нужно.

— Я спрошу прямо, — заявил Флин, тыча своей вилкой в сторону Джессики. — Тебе он понравился до того, как ты узнала, что он состоятельный помещик?

— Да, но на самом деле я до сих пор не уверена, так ли он богат. Может быть, он помещик-банкрот, — пожала плечами Джессика.

— Ладно, — прищурился Флин. — А если он окажется бедным? Тебе он все равно будет так сильно нравиться?

— Конечно. Хотя, должна признаться, было бы чудесно, если бы он оказался состоятельным — тогда он смог бы меня возить куда-нибудь в отпуск и водить в рестораны.

— Да, для меня это проблематично, — вздохнул Флин. — Что и требовалось доказать. Девушки предпочитают богатых мужчин. Надо бы мне стать владельцем банка.

— Ой, Флин, прекрати пороть чушь, — рассердилась Джессика. — Я пошутила. Честное слово, надоело уже слушать твое нытье, какой ты бедненький и как тебе себя жалко. — Она резко встала и ушла на кухню.

— Она права, Флин, — заметил Джорди. — Взбодрись, гляди на жизнь веселее.

— Ага, вам легко так говорить, не правда ли? — со злостью бросил Флин. — Вы же такие, блин, обеспеченные, вам так везет. И когда только удача повернется ко мне лицом? Ты выполнил условия нашего пари. И, кажется, Джессика тоже. А я ни на йоту не продвинулся. Признаться, мне кажется, что я имею полное право себя жалеть. В конце концов, один из моих лучших друзей погиб, какая-то глупая девка дала мне отставку, а все вокруг такие счастливые и влюбленные, что смотреть противно.

— Все будет в порядке. Скоро и у тебя жизнь наладится, — неуверенно пробормотал Джорди.

— Да-да, знаю, — немного поостыв, вздохнув Флин. — Слушайте, извините, я не хотел всего этого говорить. И я рад, что у вас все так хорошо складывается, честное слово, очень рад. Я только… ну, моя жизнь — полное дерьмо.

— Флин, дорогой, тебе надо передохнуть, — вернувшись в комнату, ласково сказала Джессика. — Почему бы тебе не съездить куда-нибудь на недельку побездельничать. Восстановишь силы и с новой энергией возьмешься за дело.

— Может быть, — угрюмо буркнул Флин.

Он надеялся, что отдохнет в Шотландии, но ничего не вышло.

— Это отличный план, — заверила его Молли. — Слишком уж затянулась твоя черная полоса. Ходишь, как в воду опущенный. И где, спрашивается, тот весельчак Флин, которого мы все знаем и любим.

У Джессики и Джорди был другой план, как поднять настроение своему другу. Они решили устроить большую вечеринку на его день рождения, который в этом году выпадал на субботу, что было очень удобно. Они понимали, что просто обязаны что-то предпринять, чтобы приободрить Флина. Все планы держались в строжайшем секрете от виновника торжества. В любом случае, как заметила Джессика, они ведь так и не устроили вечеринку по поводу новоселья. Они с Джорди вели бесконечные споры, как все организовать наилучшим образом. Стоит ли затевать тематическую вечеринку? Как уговорить Флина уйти на целый день из дома? Сколько людей приглашать? В конце концов, они решили устроить «вечеринку Джеймса Бонда». Флин обожал фильмы про непобедимого агента 007. Они купят мартини, да и маскарадные костюмы будет легко достать. Джессика попросила друзей с работы напечатать приглашения, на которых к туловищу Роджера Мура была приделана голова Флина, а потом они разослали приглашения всем, кого только знали.

— Я хочу, чтобы это была по-настоящему грандиозная вечеринка, — возбужденно потирал руки Джорди.

— Да, тем более мы всех приглашаем заранее, — заметила Джессика. — Так что отвертеться никому не удастся.

До дня рождения Флина оставалось шесть недель. Джорди удалось достать два билета на международный матч по регби в Туикнеме, чтобы Флин ни о чем не догадался и дал им спокойно подготовиться к вечеринке.

План отлично сработал. Флин был в восторге от подарка Джорди.

— Только я должен предупредить тебя, что матч состоится как раз в день твоего рождения, — уточнил Джорди. — Так что придется тебе отменить все остальные планы.

— Как будто у меня есть какие-то планы, — саркастически скривился Флин. — Разве что отправиться к родителям и провести весь день с ними.

Флин очень радовался тому, что Джорди помнил о его дне рождения. Обычно они просто покупали друг другу кружку-другую пива, так что теперь Флин забеспокоился, что Джорди будет ждать от него такого же щедрого подарка на собственный рождения.

— По правде сказать, я получил эти билеты на работе, — солгал Джорди, понимая, о чем раздумывал Флин. К тому же он не хотел, чтобы Флин заподозрил в этом что-то неладное (они были знакомы уже двадцать лет и никогда не делали каких-то подарков друг другу). — Да и вообще, Молли не большая поклонница регби, поэтому я подумал, что мы вдвоем отлично проведем время.

Джорди очень не хотел, чтобы Флин подумал, что друг дарит ему подарок из жалости, хотя так на самом деле и было.

— Просто здорово. Спасибо, старина. Жду не дождусь, — искренне поблагодарил Флин.

Пока Джорди с Флином были на матче, Молли и Джессика готовили дом к встрече гостей. По стенам они развесили плакаты с Джеймсом Бондом, а в коридоре поставили фигуру Шона Коннери в натуральную величину, которую одолжили в одном из кинотеатров Сохо; под потолком и по углам повесили воздушные шары. Джессика купила диски с музыкой из фильмов о Джеймсе Бонде, а потом они приготовили закуски и большущий чан с пуншем с мартини, во весь голос распевая «Человек с золотым пистолетом».

Джессика с Джорди понимали, что большинство друзей придут довольно поздно, но сделали все для того, чтобы к приходу Флина в доме уже были главные гости. Пропустив по паре кружек после матча, Джорди с Флином вернулись домой, где их уже поджидали Джош, Молли, Эдди с Викторией, Саймон и Софи, Джим и Кейти, Люси, Сэм и Уилл. Из каждого угла на них смотрел Джеймс Бонд.

— С днем рождения, дорогой! — Джессика, радостно улыбаясь, подскочила к Флину и от всей души обняла его.

— О боже, — выдохнул Флин. — С ума сойти, я и подумать не мог!

— Да, нелегко нам пришлось, как сам понимаешь, — засмеялся Джорди, протягивая другу большой бокал мартини. — Если бы только ты знал, как мне не терпелось тебе рассказать!

Флин был тронут до глубины души. Какие же у него замечательные друзья! Как он счастлив! Сколько же им труда стоило, чтобы все это организовать — сначала матч по регби, а потом вечеринку, и все ради него. Флину стало стыдно: он не заслуживал таких хороших друзей и вел себя глупо, брюзжа по пустякам.

Сэм даже испекла для него торг, и все хором спели поздравительную песенку, а потом разрезали торт на кусочки и побыстрее съели, пока не набежало много народу.

— Кажется, все отлично получилось, как думаешь? — спросил Джорди Джессику.

— Определенно, я собой очень довольна. Флин! — закричала она через всю комнату, махая рукой.

— Да, дорогая, — сияя, откликнулся тот.

— Флин, любовь моя, пойди надень свой смокинг. Это тематическая вечеринка, а потому ты у нас сегодня будешь Бондом.

Джессика повела его на кухню и вручила ему подарок — игрушечную модель «вальтера-ППК».

— Отличное дополнение к костюму, — заявила она.

К полуночи вечеринка была в самом разгаре. Музыка из фильмов о Бонде была позабыта, а Джош, назначив самого себя диджеем и просмотрев коллекцию дисков Джорди, стал включать музыку, под которую все могли вдоволь потанцевать. Флин был в самом центре комнаты и без устали танцевал то с Джессикой, то с Люси.

Джорди сидел на ступеньках лестницы и болтал с Джимом.

— Здорово снова видеть прежнего Флина, — улыбнулся Джим, глядя, как веселится и танцует посреди комнаты виновник торжества.

— Надеюсь, это надолго. В последнее время на него смотреть было жалко.

— Да уж, признаться, никогда я его таким угрюмым не видел. Мне казалось, он из тех людей, которые никогда не унывают.

— Ну, просто все на него как-то сразу навалилось. Да еще и эта трагедия с Томми.

Джорди замолчал. Это была первая большая вечеринка с того самого времени, когда погиб Томми, а потому казалось странным, что их друга не было рядом.

Джим молча отхлебнул из своего бокала.

— Мне кажется, он просто куда-то уехал или его отправили в командировку за границу, — признался Джорди.

— Да, только вот оттуда он уже не вернется, и открыток мы от него не получим, — вздохнул Джим. — Я тоже все никак не могу смириться. После этого случая я пересмотрел свое отношение к жизни.

— Что ты имеешь в виду?

— Я понял, что надо жить полной жизнью, не упускать свой шанс. Конечно, это звучит банально, но никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, так ведь?

С этими словами Джим встал и пошел налить себе еще пунша. Джорди поискал глазами Молли. С ней танцевал Флин, но на этот раз Джорди не ревновал. Ему нравилось, что они с Флином так подружились. Молли заметила, что Джорди смотрит на нее, улыбнулась и подошла к нему.

— Пойдем со мной, — шепнул Джорди, взял ее за руку и повел наверх в свою комнату.

Усадив ее на свою кровать, он пристально на нее посмотрел.

— Джорди, в чем дело? — рассмеялась Молли. — Ты такой таинственный!

— Выходи за меня.

Как легко оказалось произнести эти слова.

— Что ты сказал?

— Выходи за меня, — повторил Джорди. — Молли, ты выйдешь за меня замуж?

Молли подняла на него глаза и, счастливо улыбаясь, поцеловала его:

— Да, выйду, Джорди.

Вообще-то Джорди не собирался делать ей предложение так скоро. И только в самый последний момент решился. В последнее время он много думал об этом. Разговор с Эдди, когда они были в Шотландии, придал ему решительности, но все же он сомневался, что ему хватит мужества, чтобы произнести эти волшебные слова. Но потом, внезапно, сидя на ступеньках и болтая с Джимом, он понял, что просто обязан решиться. Простые слова Джима заставили его задуматься. Джорди души не чаял в Молли, она была девушкой его мечты, и он понимал, что никогда не захочет быть рядом с каким-то другим человеком. Так что же его тогда останавливает? Ничего. И как изменится теперь его жизнь, когда он произнес всего несколько слов! Они целовали и обнимали друг друга, а потом начали смеяться от нервного возбуждения.

— И что будем делать? — спросила Молли.

— Не знаю. Надо всем сказать о нашем решении, да? Я вряд ли смогу держать это в секрете.

Молли снова рассмеялась.

— Не могу поверить. Я так счастлива, просто ужасно счастлива! Пошли, расскажем им, — воскликнула она, подпрыгивая на месте. — Но тогда завтра мы должны прямиком отправиться к моим родителям.

— Ты серьезно? — обнимая ее, спросил Джорди.

— Конечно!

Спустившись по лестнице в гостиную, Джорди обнаружил, что никак не может согнать с лица улыбку. Крепко сжимая руку Молли, он подвел девушку к Флину и тронул друга за плечо.

— Флин, — торжественно начал Джорди, — мы с Молли решили пожениться.

Флин переменился в лице и уставился на них, словно они были призраками. Но тут же, быстро собравшись с чувствами, еле заметно улыбнулся.

— Ну, старина, — сказал он, а потом добавил: — Мои поздравления.

Молли подошла к Флину и тоже положила руку ему на плечо.

— Ты рад? — нервно спросила она.

— Я в восторге, просто в восторге, — признался Флин. Он расчувствовался и боялся расплакаться. — Ты самое лучшее, что когда-либо происходило с Джорди. Ему очень и очень повезло.

— Спасибо, Флин, очень мило с твоей стороны. Такие теплые слова, — сказала Молли и чмокнула его в щеку.

В ее глазах заблестели слезинки.

Через минуту новость облетела всех собравшихся. Они хлопали в ладоши и поздравляли Молли и Джорди, а Флин поднялся к себе в комнату. Ему нужно было пару минут побыть одному, чтобы понять, какие последствия вызовет сногсшибательная новость Джорди. Во-первых, он выполнил их договор. А во-вторых, их помолвка с Молли означала, что они больше не будут жить одним домом с Флином. У его друга детства начиналась новая самостоятельная жизнь. Флин отчаянно хотел радоваться за Джорди и понимал, что тот поступил правильно, но все же не мог не чувствовать себя брошенным, забытым. В жизни все слишком быстро менялось, и это его пугало.

К нему в комнату вошел Джорди:

— С тобой все в порядке?

— Конечно, — улыбнулся Флин. — Я просто немного пьян и ошарашен.

Джорди сел рядом с ним на кровать, а Флин продолжил:

— Но я уверен, что ты поступил правильно. Молли — отличная девушка.

— Будешь моим шафером? — спросил Джорди.

— С радостью, старина.

— Спасибо, Флин. Не переживай, пока мало что изменится. И обещаю тебе, ты всегда останешься моим самым лучшим другом, — сентиментально добавил Джорди, что стоило ему немалых сил.

— Знаю, — сказал Флин. Но теперь вряд ли все будет так, как прежде.

На следующий день, все еще не веря тому, что они помолвлены, Молли и Джорди направились в Чешир домой к семейству Дугитов.

— Только, чур, ты им рассказываешь, дорогой, — решительно сказала Молли.

— Хорошо, — согласился Джорди. — Но, как ты думаешь, может, сначала мне попросить твоей руки у отца? Или сразу всем рассказать?

— Боже, я не знаю, — занервничала Молли. Она была явно взволнована. — Думаю, спроси сначала папу, ему нравится, когда люди ведут себя как полагается. — Она неуверенно взглянула на своего суженого и закусила губу.

— Отлично, — решительно заявил Джорди. — Улучу минутку и попрошу его разрешения.

Чем ближе они подъезжали к Чеширу, тем больше нервничали.

— Я чертовски волнуюсь, — признался Джорди, когда до дома Дугитов оставалось миль десять. — Как думаешь, твой отец не выставит меня за дверь?

— Не знаю, дорогой, — вздохнула Молли. — Я понятия не имею, как он отреагирует.

Они заранее позвонили и предупредили, что приедут к ланчу. По крайней мере, родители Молли ждали их. Но оба очень волновались, когда, наконец, подъехали к дому и переступили его порог.

Вышла мать Молли, чтобы поприветствовать их.

— Какая приятная неожиданность, что вы решили приехать.

— Где папа? — спросила Молли.

— Его нет дома, он играет в гольф, но скоро должен прийти, — объяснила миссис Дугит и повела их на кухню.

Молли удрученно нахмурилась.

Джорди чувствовал, как от волнения у него сводит мышцы живота. Час, пока они ждали возвращения отца Молли, показался Джорди самым долгим в его жизни. Они старался выглядеть заинтересованным и расспрашивал, как Дугиты провели Новый год.

— Как-то ты устало выглядишь, Джорди, — вдруг заметила миссис Дугит.

— Извините, — сказал он. — Я действительно не успел еще отдохнуть после вчерашних событий.

— Да и вообще, до вас долго ехать, мама, — добавила Молли.

Наконец входная дверь отворилась, и они услышали, как мистер Дугит поставил на пол сумку с принадлежностями для гольфа.

— Привет, папа! — прощебетала Молли, выбегая в прихожую, чтобы поприветствовать отца.

— Здравствуй! — угрюмо буркнул тот, а потом добавил. — Еще никогда я с таким позором не проигрывал.

— О, просто удача была не на вашей стороне, — вставил Джорди и тут же пожалел об этом.

Мистер Дугит с подозрением посмотрел на него, а потом проворчал:

— Я пойду переоденусь и через минуту спущусь.

Напряжение стало невыносимым. И зачем он только полез в разговор с отцом Молли! Но потом Джорди заставил себя успокоиться и стал ждать удачного момента для разговора. Только вот мистер Дугит не в духе, и это плохое начало.

Через несколько минут мистер Дугит вернулся в гостиную, сделал себе коктейль, потом спросил, не хочет ли кто-нибудь выпить вместе с ним. Когда он наконец сел за стол, повисла неловкая пауза, и Джорди с волнением посмотрел на Молли.

— Прошу прощения, мне надо на кухню, — неожиданно произнесла мать Молли.

— Я помогу тебе, — вскочила Молли, украдкой взглянув на Джорди.

— Не нужно, — махнула рукой миссис Дугит.

— Нет, я настаиваю, — возразила Молли и вышла из комнаты вслед за матерью.

Сердце Джорди заколотилось как бешеное.

Мистер Дугит огляделся по сторонам, а потом нерешительно поинтересовался:

— Ну, молодой человек, как съездили в Шотландию?

— Превосходно, — сказал Джорди. — Очень хорошо провели время. Хм, мистер Дугит, я бы… ну, я бы хотел сказать вам кое-что.

Мистер Дугит поправил очки и сел в кресло.

— Я слушаю, — произнес он, машинально взяв газету.

— Это касается меня и Молли, — продолжал Джорди.

— Да-да, — сказал мистер Дугит, отложил газету и посмотрел молодому человеку прямо в глаза.

— Дело в том, что мы собираемся пожениться.

Какое-то время мистер Дугит сидел неподвижно и смотрел на Джорди, а потом почесал в затылке.

— Мистер Дугит?

— Я Понял, — наконец сказал тот и закричал: — Молли! Сьюзен!

Молли и ее мать влетели в комнату.

— Что случилось, дорогой? — спросила миссис Дугит своего мужа.

— Молли и Джорди помолвлены, — как бы между прочим сказал он.

Миссис Дугит прижала руки ко рту. Она была ошеломлена.

— Ты этого действительно хочешь, дорогая? — Она повернулась к дочери, вытирая непрошеные слезы.

— Да, мама, — призналась Молли, и ее глаза тоже заблестели.

— Это так неожиданно, — вздохнула миссис Дугит, протягивая руки, чтобы обнять свою дочь.

Джорди хотелось умереть. Никогда еще в жизни он не попадал в такое щекотливое положение. Он не знал, что сказать и куда смотреть, и просто глупо улыбался. Да и что он мог поделать?

— Я не против, — наконец смилостивился мистер Дугит, а потом, повернувшись к Джорди, добавил: — Но смотри мне, заботься о ней как следует, иначе придется иметь дело со мной.

— Могу вам это обещать, — выпалил Джорди.

Он хотел назвать будущего тестя «сэр», пожать ему руку, но вместо этого замер с глупым видом, не в силах двинуться с места.

— Ой, папа, ну порадуйся за нас! — воскликнула Молли. — Джорди сделал меня самым счастливым человеком на Земле, и поверь мне, мы ни в коем случае не торопим события. Но сейчас нам очень-очень важно получить твое благословение.

— Считайте, что получили, — улыбнулся мистер Дугит. — Но нечего удивляться, что мы с мамой так поражены. Мы видим этого молодого человека во второй раз в жизни, и вдруг вы заявляете, что помолвлены. Постарайся встать на наше место, Молли.

— О, мы очень рады, дорогая, — заторопилась миссис Дугит, снова обнимая дочь. — Но нам нужно время, чтобы свыкнуться с этой новостью. Понимаете, Джорди?

— Безусловно, — согласился Джорди, по-прежнему глупо улыбаясь. — Ясно как день.

— Ну, тогда добро пожаловать в нашу семью, Джорди, — улыбнулась сквозь слезы мать Молли, обнимая своего будущего зятя.

— Спасибо, миссис Дугит, — произнес Джорди.

Время за ланчем тянулось мучительно, но, хотя мистер Дугит не произнес и двух слов, мать Молли, казалось, была очень рада. Подав на стол пудинг, она с восторгом расспрашивала, когда они планируют пожениться, в какой церкви пройдет церемония, и будут ли они размещать объявление в газете «Телеграф». Молли и Джорди несколько успокоились, что миссис Дугит с таким восторгом приняла новость, и легко согласились на все ее предложения. Наконец настало время прощаться.

— Слава богу, все закончилось, — вздохнул Джорди, когда они отъезжали от дома.

— Просто кошмар какой-то, — призналась Молли. — Но воспринимай это как испытание любви ко мне.

— И я прошел это испытание с блеском, — похвастался Джорди.

— В этом году нас ждет много перемен, дорогой, — предупредила Молли.

— Знаю. Как думаешь, твои родители не против?

— Мама уже согласна, — заверила его Молли. — А на папу не обращай внимания. С ним не будет проблем.

Джорди решил не беспокоиться. У них будет чудесная жизнь, да и разве Дугиты не благословили их? «Моя мама наверняка будет в восторге», — с удовлетворением подумал Джорди, когда они выехали на автостраду.