Неспешная игра - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Моника Мерфи (ч. 3)

Всё, что я могу пожелать.

Оттолкнувшись от кухонного стола, направляюсь в гостиную, Шеп идёт за мной по пятам.

Засранец.

— Не ходи туда, — предупреждает он меня, почти касаясь губами моего уха. Я отмахиваюсь от него, но это его не останавливает. Он просто продолжает бубнить. — Джейд убьёт нас обоих, если мы испортим её вечеринку, ты же знаешь. И ты действительно не хочешь столкнуться с ней в гневе.

— Я не боюсь её. Кроме того, мы не собираемся портить это дерьмо, — уверяю я. — Может, мы сможем развлечь их.

— Я думаю, у них достаточно развлечений, — парирует он, хватая меня за руку, останавливая. — Пойдём, тебе пора спать.

— Я не хочу ложиться спать, папочка. — выдёргиваю руку из его хватки. Ненавижу, когда он пытается указывать мне, что делать. — Я не устал.

Шеп смотрит на меня.

— Я и забыл, каким агрессивным ты становишься, когда напьёшься.

— Заткнись. Я в порядке, — бормочу я, входя в гостиную, как будто мне на всё наплевать. Шеп не следует за мной, и я рад. Это мой момент, чтобы блистать с кучей возбуждённых девчонок, которые всю ночь только и были зациклены на сексе. К слову, о возможности.

— Добрый вечер, дамы, — приветствую со своей самой широкой улыбкой, раскидывая руки, словно я выставлен напоказ — просто ещё одна секс-игрушка для одной из них, чтобы, возможно, насладиться.

Очевидно, я сошёл с ума.

Алекс

Я становлюсь совершенно неподвижной, когда Тристан входит в комнату, выглядя так хорошо, что у меня перехватывает дыхание, стоит мне его увидеть. Келли сидит рядом со мной на диване и толкает меня локтем в рёбра, отчего я подпрыгиваю.

— Вот мудак. Он даже не смотрит на тебя, — шепчет она уголком рта.

Я никак не реагирую, потому что нет смысла это отрицать. Тристан даже не смотрит в мою сторону. И всё, что мне остаётся, это наблюдать, как его руки опускаются по бокам, а улыбка слегка дрожит. У него дикие глаза. Налитые кровью. И эту улыбку на его лице можно описать только как небрежную.

Он пьян. Или, по крайней мере, хорошо под кайфом.

— Тристан, — говорит зло Джейд. Перед началом вечеринки она волновалась, что появятся парни и каким-то образом всё испортят. — Что ты здесь делаешь?

— Мы только что вернулись домой, детка, — он подмигивает ей. — И теперь вечеринка может официально начаться.

— Где Шеп? — она бросает на нас всех панический взгляд. Кроме меня, остались только Келли, Люси и девушка, проводившая демонстрации, Тони. И по заинтересованному блеску в её глазах видно, что она совсем не возражает против того, чтобы Тристан зашёл.

— На кухне в штаны наложил, — весело говорит он. — Ты его до чёртиков пугаешь, надеюсь, ты в курсе.

— Пошёл ты, знаешь куда, Тристан, — кричит Шеп из кухни.

Щёки Джейд краснеют, и она поднимается на ноги.

— Что ж, жаль разочаровывать, но вечеринка закончилась.

— Эй, Джейд. Кто твой друг? — спрашивает Тони, вставая с дивана и становясь рядом с ней.

— Тристан, — представляется он, протягивая руку с одной из тех пресловутых очаровательных улыбок на лице. Улыбка, которую я бы с удовольствием стёрла оплеухой, если бы могла.

Она берёт его руку, медленно пожимает, не отпуская.

— Я Тони, — практически мурлычет она. Клянусь, она практически захлопала ресницами, глядя на него. — Ну, разве ты не очаровашка?

Келли начинает неловко хихикать, в то время как в моих венах кипит гнев. Ладно, мы все потягивали вино и закусывали вкусняшками всю ночь, разговаривая о самых неприличных вещах. Когда в комнату входит красивый парень, конечно же, кто-то начнёт с ним флиртовать.

Это был вечер откровений. Я слышала истории о Шепе, которые никогда не смогу стереть из памяти. Люси так сильно краснела, когда кто-то задавал ей вопрос, что просто становилось очевидным: Гейб делает с ней всякие грязные вещи. Она даже призналась, что ей чертовски нравится всё, что он делает, отчего нам всем было чрезвычайно любопытно и немного завидно. Келли поделилась несколькими эскападами, Тони чертовски раскрепощена и для неё нет ничего запретного, другие подруги Джейд потратили кучу денег на вибраторы разного размера, разогревающую смазку и съедобное нижнее бельё. А я сидела там, как самый скучный человек в мире, держа те немногие истории, которые у меня были, при себе.

Я отлично провела время.

А теперь парень, который мне интересен, парень, который мне нравится, который волшебно целуется и кошмарно ведёт себя, флиртует с какой-то девушкой, которая по крайней мере на десять лет старше.

Какого хрена?

— Я могу быть таким очаровательным, каким ты хочешь, — отвечает он, заставляя Джейд рычать, а Люси стонать.

— Я ухожу, — встревает Люси, вскакивая на ноги, хватает сумочку и идёт обнимать Джейд. — Спасибо за отлично проведённое время. Приятно было познакомиться, Тони, — она подходит к Тристану и легонько похлопывает его по щеке. — Тебе следует отоспаться, прежде чем ты сделаешь то, о чём потом пожалеешь.

— Ох, как точно подмечено, — бормочет Келли себе под нос, когда Люси выходит из комнаты. — Только не уверена, было ли это направлено на него или на Тони.

Я не могу не смотреть, как они болтают друг с другом. Тони подходит ближе. Тристан улыбается. Тони касается его груди. Тристан не останавливает её. Они оба смеются, и я понимаю, что не могу больше находиться здесь и наблюдать за разворачивающейся фигнёй.

— Пошли, — зову я Келли, дёргая её за рукав.

— Ты нашёл способ испортить вечеринку, Тристан, — цедит Келли, вставая с дивана и протягивая мне руку. Я беру её, и она поднимает меня на ноги. — Стоило тебе зайти, и мы все разбегаемся, — бросает она через плечо.

— Я не сбегаю, — невинно произносит Тони.

Держу пари, что нет.

— Девчонки, — Джейд встаёт перед нами, когда мы направляемся к входной двери, заламывая руки и выглядя совершенно напряжённой. — Вам не нужно ещё уходить.

— Эээ, я завтра работаю, так что мне, наверное, пора домой, — объясняю ей.

— А так как я водитель Алекс, мне тоже нужно идти, — Келли пожимает плечами и улыбается. — Но мы отлично провели время, Джейд. Серьёзно. Не думаю, что когда-нибудь смогу снова посмотреть Шепу в глаза.

Джейд смеётся, напряжение, кажется, спадает с неё. В какой-то мере.

— Не следовало рассказывать вам, девчонки, ни одной из этих историй.

Келли смеётся вместе с ней.

— Да, тебе, действительно, не следовало этого делать, но всё же. Это было весело.

Я даже не уверена, понимает ли Джейд, что Келли не шутит, но всё хорошо. СМИ⁸ — под этим лозунгом проходил сегодняшний вечер.

Сторонясь Тристана, насколько это возможно, мы проходим мимо, где он и Тони всё ещё болтают. Он ни разу не посмотрел в нашу сторону, и моё глупое, нелепое сердце, кажется, вот-вот разобьётся.

Глупо. Я знала, во что ввязываюсь, имея дело с Тристаном, мудаком, Прескоттом. Примерно через десять дней, как мы не виделись, он даже забыл о моём существовании. Этот парень меня не заслуживает. Мне нужно сосредоточиться на хорошем в моей жизни. С учёбой всё хорошо, у меня есть работа, есть друзья и хороший парень, который мной интересуется.

Последнее, что мне нужно, это Тристан.

Мы входим на кухню, где Люси и Шеп прощаются друг с другом. Секундой позже на кухню буквально вбегает Джейд, напугав нас троих.

— Тебе нужно вытащить оттуда Тристана, — велит она Шепу, махнув рукой в сторону гостиной. — По-моему, он может наброситься на Тони в любую секунду.

Шеп издаёт разочарованный звук.

— Он пьян и не сдержан. Я схожу за ним, — он выходит из кухни, Джейд следует за ним.

Келли поворачивается ко мне, закатывая глаза.

— Он мудак.

— Кто, Шеп? Не согласна. Я имею в виду, если верить Джейд, у него большой чл…

— Нет, не Шеп. Умоляю тебя — Тристан, — Келли упирает руки в бока, её глаза сверкают гневом. — Почему он так тебя игнорирует? И прямо у тебя на глазах флиртует с глупой Тони? Она какая-то невзрачная.

— А мне показалась она милой, — начинаю я, но Келли обрывает меня, тыча пальцем в лицо.

— Не смей её защищать! Она набросилась на него, как кошка во время течки. Видимо, все эти разговоры о фаллоимитаторах, которые она демонстрирует на своих презентациях, заставляют её постоянно хотеть, — с горечью произносит Келли.

Мне хочется рассмеяться, но я этого не делаю. Моя подруга сходит с ума за меня, и я очень ценю это. Меня никто никогда не защищал. Это приятно.

— Я знала, что с ним будут проблемы с того момента, как встретила его, — успокаиваю я её, хватая за плечо и слегка встряхивая, прежде чем отпустить руку. — Он не стоит твоего гнева, поверь мне. С ним покончено.

Слегка поджав губы и со взглядом, полным разочарования, Келли изучает меня.

— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты страдала из-за него. Я знаю, он тебе, вроде как, нравился.

— Он мне не так уж и нравился. Его не за что любить. Он пустышка, понимаешь? Бессердечный и, как машина, вечно стремящийся найти свою следующую жертву и использовать её, прежде чем выплюнуть, — я сжимаю губы, замолкая слишком поздно. Слишком горько? Ой.

— Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь, — просит Келли, выгибая бровь. Она касается моей руки и проходит мимо. — Можно я воспользуюсь туалетом, прежде чем мы уйдём. Дай мне минутку.

— Без проблем, — отвечаю я, отступая назад.

Тяжело вздохнув, иду к островку и хватаю последнюю слоёную булочку с грибами, испечённую Джейд. Они восхитительны, хотя уже не так хороши, как когда были тёплыми и свежеиспечёнными. Тем не менее, это подкрепит меня, пока не окажусь дома.

Где утоплю свои печали в контейнере с мороженым с гигантской ложкой и марафоне «Секса в большом городе» на Netflix. Эх! Мужчины — отстой.

— Александрия.

Я оборачиваюсь на знакомый пьяный голос, произносящий моё имя, и сужаю глаза, когда вижу Тристана, стоящего передо мной. Одного.

— Убирайся, — поворачиваюсь к нему спиной и прислоняюсь к стойке, не обращая внимания на то, как моё сердце подпрыгивает в груди.

— Я думал, ты уже ушла, — чувствую, как он приближается, и напрягаю спину, надеясь, что он сможет прочитать мои вибрации «не трогай меня».

— Сейчас уйдём, — скрещиваю руки на груди, глядя прямо перед собой. Я отказываюсь смотреть на него.

— Кто мы?

— Я и Келли, — оын должен уйти. Прямо сейчас. Я бросаю на него быстрый взгляд, прежде чем отвернуться. — Где твоя подружка?

Не хотела я спрашивать об этом. Говорю как ревнивая мегера.

— Если ты про Тони, она ушла. Шеп и Джейд помогают ей загрузить вещи в машину, — он двигается и оказывается прямо передо мной, и я отрываю от него взгляд. Не хочу видеть его, смотреть в его красивые глаза, слышать его красивые слова. Они бессмысленны. — Ты злишься на меня.

Он просто выводит меня из себя. Почему он не может хоть раз в жизни не высказаться?

— Я ничего не имею против тебя. Мне было бы всё равно, если бы ты начал трахать её у нас на глазах в гостиной. Ты можешь делать всё, что захочешь. Ты мне не принадлежишь, — я осмеливаюсь взглянуть ему в лицо как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку боли в его глазах.

Хорошо.

— Я тебе ничего не должен, — его слова как нож в сердце, и я пытаюсь уйти, но он хватает меня за руку, не давая это сделать. Я держу голову опущенной, стараясь не обращать внимания на то, как моя кожа горит от его прикосновений. — И всё же чувствую себя мудаком за своё поведение.

— Так и есть, — снова смотрю в его глаза, ища ложь, высокомерие, насмешку. Но ничего этого там нет. Маска упала. Он выглядит совершенно измученным.

Уязвимым.

Он кивает.

— Знаю. Но не знаю, почему. Что ты со мной делаешь, Александрия? — он произносит эти последние слова резким шёпотом, и моё сопротивление начинает давать трещину.

— О, нет, не смей, — голос Келли пугает нас обоих, и мы отпрыгиваем друг от друга, Тристан отпускает меня. — Пойдём, Алекс. — она берёт меня за руку и начинает оттаскивать от него. И я позволяю ей.

— Нам нужно поговорить, — просит он.

— У тебя был шанс, — отвечает ему Келли.

— Подожди, — я останавливаю её, чтобы она дальше не тащила меня к двери, упираясь пятками. — Я хочу услышать, что он скажет.

Келли бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Что ты несёшь? Ты сошла с ума, — шепчет она.

— Ты права. Наверное, — о, Боже, я действительно надеюсь, что не пожалею о том, что собираюсь сделать. — Знаю, что не должна, но я хочу услышать, что он скажет. — мне любопытно. Как объяснить, что меня так тянет к нему, что не могу не согласиться на всё, что он попросит? Если признаюсь в этом, буду выглядеть идиоткой. Одной из тех покорных девушек, которые сделают всё, что скажет супермачо.

И дело здесь не во мне и Тристане. Всё немного сложнее. Я думаю, мы просто только начали узнавать друг друга. И хотя это может быть ошибкой, и я, возможно, позже буду испытывать сильную боль, мне нужно услышать, как он объяснит свои действия.

Мне нужно выяснить, со мной ли он или я одна в этой… путанице. Келли смотрит на Тристана долгим, напряжённым взглядом, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Не стоит, — громко заявляет она. — Он не стоит твоего времени.

— Ты права. Я знаю, — шепчу. — Просто дай мне… десять минут. Напиши мне, и встретимся у машины. — я тянусь и хватаю её за руку, сжимая. — Пожалуйста.

— Всё говорит мне, что я должна просто засунуть тебя в свой жучок и увезти нас отсюда к чёрту, — цедит она тихим голосом. — Ну да ладно. Это твоё личное дело. У тебя есть десять минут, а потом я уеду. — с этими словами она уходит.

Оставляя меня наедине с Тристаном.

ГЛАВА 14

Тристан

Она там, где я хочу. Не могу поверить, что она согласилась меня выслушать. Но в чём моя самая большая проблема?

Я понятия не имею, что собираюсь сказать.

— Итак… — Александрия скрещивает руки перед собой, вся такая обороняющаяся и ощетинившаяся. Не то, чтобы я мог её винить. Я сам вынудил её к этому. — Говори.

Я оглядываю короткий коридор, ведущий из кухни.

— Лучше нам поговорить не здесь.

— У тебя есть девять минут, — напоминает она мне, когда я хватаю её за руку и начинаю идти. Она следует за мной, её тело прижимается к моему боку, и я притягиваю её так близко, как только могу. — Куда мы идём?

— В мою комнату, — отвечаю я, ведя её вверх по лестнице. Я полон решимости остаться с ней наедине, умолять её… о чём? О прощении? Я не прошу прощения. Никогда. Я не извиняюсь за то, что сделал, за то, что сказал, за то, какой я. Такой вот я, со всеми недостатками и прочим. Если кто-то в моей жизни не может принять меня, тогда они мне не нужны.

От вида Александрии, сидящей на диване, я превратился в глупца. Такой чертовски красивой с волосами, спадающими на плечи нежными волнами, розовыми щеками, такими чертовски голубыми глазами, словно небо в прекрасный весенний день. На ней белый свитер большого размера, который каким-то образом придавал ей девственный вид — как у ангела.

Не для меня. Эти три слова непрерывно крутились у меня в голове. Она не для меня. Я её недостоин. Я бы не обращался с ней правильно, как бы ни старался. Поэтому выбрал ту, которой, как я знал, был достоин — эту похотливую цыпочку Тони. Она запала на меня. Я мог бы пригласить её остаться, и она бы согласилась. Что гарантировало бы минет как минимум, а как максимум ночь интенсивного траха.

Но всё, что я мог видеть и чувствовать, это то, что Александрия наблюдала за мной всё время, пока я вяло флиртовал с Тони. Разочарование на лице девушки было очевидным. Отвращение. Келли метала в меня кинжалы своими глазами, и я чувствовал, как каждый из них пронзал мою кожу, напоминая, какой я мудак. Бессердечная, беспечная сволочь, которая не заслуживает хорошей девушки.

Неважно, как сильно я хочу эту хорошую девушку.

В тот момент я ненавидел себя. Я уже открыл было рот, чтобы дать Тони понять, что ей нужно идти своей весёлой дорогой, когда Шеп развёл нас и практически вытолкал Тони за дверь, Джейд последовала за ними. Это избавило меня от необходимости говорить ей «нет», и я это оценил. Но я догадывался, что позже у меня будут проблемы с Шепом и Джейд.

Что в этом нового?

— Мне совсем не хочется идти в твою комнату, — возражает Александрия, выдёргивая свою руку из моей хватки. Мы только на полпути вверх по лестнице, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, страх закручивается в моём животе, когда я понимаю, что она направляется обратно вниз. Как будто собирается уйти из моей жизни и никогда не вернуться.

— Чёрт, — бормочу я, преследуя её. Я ловлю её за край свитера, схватив пригоршню мягкой ткани, когда мы оба достигаем подножия лестницы. Подхватываю её на руки — хотя, серьёзно, я не имею права — и прижимаю её к стене, мы оба тяжело дышим, наши груди поднимаются и опускаются в такт. Одновременно. — Выслушай меня.

Она качает головой, стараясь не смотреть на меня.

— Мне лучше уйти.

— Я сволочь.

— Да, это ты, — она всё ещё не смотрит на меня.

— А ещё я пьян.

— Это не оправдывает твоего поведения.

Я закрываю глаза и дышу через нос, пытаясь собраться с мыслями. Что трудно сделать, когда она так близко. От неё у меня стояк. Её аромат окружает меня, дикий и сладкий. Её мягкие волосы щекочут мне щёку. Чёрт, всё её тело мягкое, когда прижимается к моему, и я сгораю от желания прикоснуться к ней. Поцеловать её. Взять её.

Сделать её моей.

— У тебя пять минут, — шепчет она. — И я не собираюсь подниматься в твою комнату. Так что тебе лучше начать говорить.

Мои глаза распахиваются, тянусь к ней и обхватываю пальцами её подбородок.

— Посмотри на меня.

Она тут же качает головой.

— Если всё, что я получаю, это пять минут твоего времени, по крайней мере, ты можешь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю, — я поглаживаю её подбородок большим пальцем. Нежно. Медленно. Александрия прерывисто выдыхает, поворачиваясь ко мне лицом с настороженными глазами.

— Ты заставляешь меня хотеть того, чего я не должен хотеть, — признаюсь я. Она в замешательстве хмурит брови, и я понимаю, что нахожусь на неверном пути. — Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не чувствовал. Я думаю о тебе всё время, чёрт возьми, ни с одной девушкой у меня такого не было.

Её брови расслабляются, и в глазах вспыхивает интерес.

— Продолжай, — мягко отзывается она.

Неужели я действительно скажу ей правду?

— Я пытался притвориться, что ты неважна для меня. После того, как ты сбежала от меня в «Старбаксе», я сказал себе, что не хочу интересоваться тобой, поэтому отгородился от тебя. Избегал тебя, как мог.

— У тебя действительно хорошо получалось, — сухо произносит она.

Отпускаю её подбородок, скольжу рукой по её щеке, в волосы.

— Но, когда я узнал, что ты придёшь на вечеринку к Джейд, я мог думать только о тебе. То, что ты была здесь сегодня вечером, в моём доме, а Джейд хотела, чтобы мы ушли, чуть не убило меня. Я хотел тебя видеть. Слышать твой голос, вдыхать запах твоих духов, заставлять тебя смеяться, — я обхватываю её затылок, мои пальцы запутались в мягких прядях её волос.

Она пристально смотрит на меня, эти сияющие голубые глаза, кажется, пожирают меня.

— Ты даже не взглянул на меня, когда только вошёл в комнату. Это… больно.

— А мне чертовски больно видеть тебя, — признаюсь я.

— Почему? — шепчет она.

Не обращаю внимание на её вопрос. Как я могу ответить, если не знаю, что сказать?

— Я не понимаю, почему я так одержим, — наклоняюсь и прижимаюсь своим лбом к её. Я вижу, как она колеблется по тому, как расслабляются её плечи, как руки опускаются на мою грудь, легко отдыхая там.

И только от одного её прикосновения у меня внутри всё переворачивается. Я ни хрена не понимаю.

— У тебя забавная манера демонстрировать своё увлечение, — её голос тихий, полный раздражения. Я всё ещё не убедил её. — И у тебя осталось три минуты.

Три минуты, чтобы всё исправить. Три минуты, чтобы доказать, что я хочу от неё большего. А чего именно я хочу? Без понятия, как спросить. Я предупреждал её раньше, что всё, что я делаю, — это беру. Я не знаю другого способа. Если бы у меня был выбор, я бы затащил её в свою спальню, запер дверь и толкнул на кровать. Упал на неё сверху и не отпускал бы до конца ночи.

Но разве это всё, чего я хочу? Одну ночь? Это всё, чего я должен хотеть. Это всё, что могу позволить себе хотеть.

Глубоко вздохнув, закрываю глаза и считаю до трёх.

Алекс

Его лоб прижат к моему, глаза плотно закрыты, тихий выдох срывается с его идеальных губ. Он так близко, что мы дышим одним воздухом, я практически могу сосчитать возмутительное количество густых чёрных ресниц, обрамляющих его глаза, и нам ничего не нужно, чтобы наши губы встретились. Немного подвинься здесь, приподними подбородок там, и мы бы поцеловались.

Но я не могу позволить ему поцеловать меня. Не тогда, когда всё ещё злюсь на него. И так напряжена в ожидании его следующих слов, что чувствую, что могу разбиться вдребезги. Я полностью готова к тому, что он скажет что-то отвратительное. Кошмарное.

Как обычно.

Он медленно открывает глаза и отрывает свой лоб от моего, облизывая губы и не отводя от меня взгляд.

— Ты мне нравишься, — шепчет он своим сексуальным низким рокотом.

У меня нет слов. Что, чёрт возьми, он имеет в виду?

— Ты когда-нибудь встречала кого-то, с кем чувствовала бы мгновенную связь? Такую, что в ту минуту, когда ваши глаза встретились, ты не могла отвести взгляд, как бы ни старалась? А когда ложишься спать ночью, думаешь об этом человеке, и, просыпаясь, задаёшься вопросом, как он спал? И в течение всего дня ты чертовски надеешься, что увидишься с ним, а когда этого не происходит, ты разочаровываешься?

У меня так пересохло в горле, что мне трудно глотать.

— И когда ты, наконец, сталкиваешься с понравившимся тебе человеком, ты так чертовски взволнован, что умираешь от желания поговорить с ним, посмотреть на него, прикоснуться к нему. Но потом ты понимаешь… что, возможно, ты хочешь чего-то, чего он не может дать. Или, что ещё хуже, он не чувствуют того же самого. Что, возможно, ты слишком остро реагируешь и хочешь всего, когда раньше ты никогда не хотел всего этого. И ты боишься хотеть всего этого, — он замолкает, прочищает горло и опускает голову, больше не глядя на меня. — Поэтому, ты отключаешь эти чувства, так как не хочешь быть отвергнутым. Ты предпочёл бы двигаться по жизни совершенно неуязвимым.

Мои колени дрожат от его сладких, но грустных слов. Он действительно говорит обо мне? Он боится быть отвергнутым? Мне трудно поверить, что самый распутный игрок из всех игроков Тристан Прескотт говорит такое.

Я провожу руками по его груди, обхватывая пальцами его плечи, нуждаясь, чтобы он закончил, но не в силах сказать ни слова ободрения. Что, если я ошибаюсь? Что, если он говорит о чём-то совершенно другом? Или, может, он наболтал кучу сентиментальной чепухи, чтобы заставить меня раздеться.

Не знаю даже, что и думать.

— О-одна минута, — шепчу я, мой голос дрожит, а сердце колотится в горле. Возможно, я веду себя подло, но, Боже мой, и он был невероятно подл со мной сегодняшним вечером. До сих пор не могу поверить, что он флиртовал с Тони, откровенно игнорируя меня. Мне всё равно, насколько сладки его слова, он вёл себя как мудак.

Тристан поднимает голову, его голубые глаза тревожны, как внезапная сильная буря.

— Именно так я к тебе и отношусь. Ты чертовски пугаешь меня, Александрия.

Мы смотрим друг на друга, в доме жутко тихо, единственный звук — стук моего сердца в ушах. Он придвигается ближе, его вопрошающий взгляд опускается, задерживаясь на моих губах на очень короткий и безумно напряжённый момент, который, как мне кажется, когда-либо испытывала. Его взгляд возвращается к моим глазам, и мой рот покалывает в предвкушении. Я не отвечаю ему словами. Я просто закрываю глаза, приоткрываю губы.

И жду.

Через секунду он уже там, его губы на моих, его рука в моих волосах, другая рука на моей талии, его горячие пальцы скользят под мой свитер, чтобы коснуться моей обнажённой кожи. Я резко вздыхаю от первого прикосновения, мои губы раздвигаются ещё шире, и он проскальзывает языком в мой рот, углубляя поцелуй.

От него слегка пахнет пивом. Мятой. Тристаном. Мои руки движутся к его затылку, как будто я не контролирую их, и я хватаюсь за его волосы, прижимаясь к нему всем телом. Я чувствую, как его член, твёрдый и толстый, прижимается к ширинке джинсов, и ответная пульсация вспыхивает у меня между ног. Моя задница тоже вибрирует, что… странно.

О. Это мой телефон.

Я прерываю поцелуй и тянусь за телефоном, вытаскивая его из заднего кармана джинсов. Разочарованное рычание звучит из глубины горла Тристана, как только я смотрю на светящийся экран.

«Ваши десять минут истекли. Тащи свою задницу сюда».

Подняв глаза, изучаю измученное выражение лица Тристана, его волосы в беспорядке от моих рук, щёки покраснели от выпивки и нашего поцелуя, или, могу только предположить — может, от его признания. Ему стоило огромного мужества сказать то, что он сказал. Но достаточно ли этого? Я ещё не готова простить его. У меня был пример, учитывая, что это была проблема моей матери — она слишком легко простила моего отца, и посмотрите, куда это привело её? В тюрьму.

— Мне пора, — шепчу я дрожащим голосом.

— Александрия, — начинает он, но я качаю головой, толкая его в грудь, так что у него нет выбора, кроме как отступить от меня.

— Я должна, Тристан, — неуверенно улыбаюсь. — Спокойной ночи.

Он хмурит брови и выглядит таким растерянным, что мне почти жаль его.

— Что ты делаешь завтра?

— Я завтра работаю, — и встречаюсь со Стивеном.

— А после работы? — он хватает меня за руку, переплетая наши пальцы. — Я хочу тебя видеть.

— Я… — я с трудом сглатываю. — У меня планы.

Его лицо мрачнеет.

— С кем?

Мой телефон вибрирует, и я смотрю на него. Ещё одно сообщение от Келли.

«Поторопись. Здесь так холодно, что зуб на зуб не попадает».

— Мне нужно идти. Келли ждёт меня, — протискиваюсь мимо него и направляюсь на кухню, радуясь, что там никого нет, так что мне не придётся вести светскую беседу или что-то в этом роде. Я практически бегу, и когда рукой уже касаюсь дверной ручки, Тристан хватает меня сзади, обнимая за талию, и поворачивает меня лицом к нему.

— Что бы ты ни делала завтра вечером, отмени свои планы, — требует он. — Нам нужно разобраться с этим.

— Не с чем разбираться, — возражаю я. — Я услышала, что ты сказал.

Он смотрит на меня так, словно я сошла с ума.

— И это всё? Это твой ответ?

— А что ты хочешь, чтобы я сделала? Упала к твоим ногам? Сказала, что ты прощён? Сняла с себя одежду и умоляла тебя трахнуть меня?

— Ну… — он почёсывает затылок. — Да.

Я начинаю смеяться. Этот парень невероятен.

— Слова бессмысленны, когда их не подкрепляют никакие действия. Докажи мне, что ты чувствуешь на самом деле. Не просто скажи, а покажи мне.

Прежде чем он успевает сказать ещё хоть слово, открываю дверь и бросаюсь в гараж, замечая на другой стороне улицы ярко-зелёный «фольксваген-жук» с работающим двигателем и Келли за рулём. Я набираю скорость, собираясь перейти дорогу, когда Тристан хватает меня за руку, поворачивает к себе и целует.

О, Боже, его губы должны быть помечены как смертельное оружие. Они уничтожают все клетки моего мозга в ту же секунду, когда касаются моих. Я отрываю свои губы от его и вырываюсь из его объятий.

— Ты играешь нечестно, — кричу я, оглядываясь через плечо на Келли, которая сидит в своей машине и ждёт меня.

Естественно, она наблюдает за всем происходящим, разинув рот и подперев подбородок кулаком, клянусь.

— Ты тоже, — обвиняет он, прерывисто дыша. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти после того, как излил свою грёбаную душу?

Воздух холодный и резкий, с неба падает мелкий туман, просачивающийся сквозь свитер и пробирающий до костей.

— Ты признался, что влюблён в меня. Всего-то.

— Всего-то? Типа «эй, ничего особенного». Ты занимаешь все мои мысли, и я совершенно уверен, что одержим тобой, и всё же ты бросаешь мне «всего-то»? — он проводит рукой по волосам, его большое тело практически вибрирует от разочарования. — Я разрушил всё между нами, не так ли?

Я не отвечаю ему, снова оглядываясь через плечо. Ненавижу, что Келли приходится ждать меня. И ещё больше ненавижу, что она стала свидетелем всего этого.

— Мне нужно идти, — повторяю я ему.

Он морщится.

— Не задерживаю! Уезжай к чертям с Келли и оставь меня здесь в полном одиночестве.

— Серьёзно? Теперь ты собираешься давить на чувство вины? — невероятно. Я отворачиваюсь от него и направляюсь к машине Келли; гнев, раздражение, разочарование, похоть — всё это бурлит глубоко внутри меня. Он невероятно высокомерен и эгоистичен. Всё вращается вокруг него. Он не понимает.

И не думаю, что когда-нибудь поймёт.

Подхожу к двери машины Келли с пассажирской стороны, собираясь открыть её, когда передо мной появляется Тристан, словно волшебник или что-то в этом роде.

— Я не хочу давить ни на какие чувства, — он хватает меня за руку, но я отталкиваю его. — Я хочу быть с тобой настоящим, Александрия.

— Тогда тебе придётся постараться немного, — парирую я, открывая дверцу машины. Порыв жара и эта проклятая раздражающая песня «Fight Song» звучит изнутри, заставляя меня вздрогнуть.

— Залезай, сучка! Ты впускаешь холодный воздух! — кричит Келли. Музыка становится тише, и я благодарна. — Оставь её в покое, Тристан! Очевидно, ей это неинтересно.

Он отступает, поднимая руки, как будто сдался, выражение его лица непроницаемо. Я смотрю на него, наблюдая, как он пятится по лужайке своего соседа, пока, наконец, не поворачивается и не бежит через улицу обратно к своему дому. Ни разу не взглянув на меня.

Кто бы сомневался.

Устраиваюсь на сиденье, хлопаю дверцей и громко выдыхаю, как будто только что задерживала дыхание на последние десять минут.

Такое чувство, что я делала именно это.

— Что, чёрт возьми, только что произошло? — спрашивает Келли, заводя машину и отъезжая от тротуара.

Я закрываю глаза.

— Без понятия.

ГЛАВА 15

Алекс

— Этот фильм отстой, — с горечью произносит Стивен, как только мы выходим из кинозала.

— Да, точно, — соглашаюсь я, слабо улыбаясь, когда он смотрит в мою сторону. Я не обращала особого внимания на экран в течение всего фильма, мой разум был слишком занят мыслями о Тристане.

Всё было бесполезно. Я пыталась забыть его, забыть ту глупую ссору, конфронтацию, как бы это ни называлось, случившуюся прошлой ночью. Притвориться, будто никогда ничего и не было, но он сделал это таким чертовски трудным. Присылая мне весь день напролёт милые короткие сообщения. Что-то вроде:

«Доброе утро».

«Надеюсь, у тебя будет хороший день на работе».

«Жаль, что я не могу увидеть тебя сегодня».

«Я скучаю по тебе».

Последнее, появившееся примерно в середине фильма, произвело на меня наибольшее впечатление. Я уже и так отвлекалась, думая о нём, о том, как он целовал меня, когда завибрировал мой телефон. Я осторожно проверила его, и моё сердце подпрыгнуло, стоило мне увидеть на экране его имя и слова, которые сопровождали его.

Очевидно, он играет с моими эмоциями, и, как дура, какой и являюсь, я позволяю ему это делать. Хуже того, я попадаюсь на эту удочку. Он держится на расстоянии, но при этом поддерживает со мной контакт, и, помоги мне Бог, мне это нравится.

— Может, ты хочешь пойти в бар или что-то в этом роде? — интересуется Стивен, когда мы выходим из кинотеатра, холодный ночной воздух обнимает нас, отчего я дрожу.

— Не знаю. Я безумно устала, — это не было ложью. Проворочавшись с боку на бок всю прошлую ночь, а после вынужденная работать весь день, я была измотана. Прошлой ночью Келли отвезла меня домой и осталась со мной в моей комнате, мы обе до поздней ночи прижимались друг к другу под одеялом, разговаривая о Тристане, парнях в целом и о том, как отстойны отношения. И всё это время мы поедали контейнер с мороженым и смотрели наши любимые эпизоды «Секса в большом городе».

Да, это определенно был вечер «Мистер-Биг-мудак-но-я-не-могу-перестать-думать-о-нём».

— Хочешь, я отвезу тебя домой? — спрашивает Стивен.

— Ты не против? — я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ, затем застенчиво отводит взгляд. Он такой милый. Забавный. Сладкий. У него приятная улыбка. Тёплые карие глаза.

Но, к сожалению, Стивен абсолютно ничего не значит для меня. Нужно прекратить наше общение. Я просто обманываю его, и это очень несправедливо. Давай останемся друзьями — последнее, что он хочет услышать, уверена — но это всё, чем я могу быть. Между нами нет никакой химии.

Ничего.

Zip.

Zilch.

Nada.⁹

Дорога обратно к моему дому быстрая, наполненная непринуждённой беседой, и я задаюсь вопросом, стоит ли попытаться сделать так, чтобы между нами возникла какая-то химия. Со Стивеном всё было бы намного проще. Нет никакой драмы, никаких нелепых игр или сумасшедших разговоров. У нас есть общие друзья. Он симпатичный, но не настолько возмутительно сексуальный, чтобы девушки постоянно бегали за ним. Он мог бы быть полностью моим, и я бы никогда не беспокоилась о том, что он пойдёт на сторону. Не сомневаюсь, он был бы предан.

Решимость переполняет меня, и, как только он паркует свою машину перед моим домом, я смотрю в его сторону. Он поворачивает голову ко мне, его глаза расширяются, стоит мне наклониться над центральной консолью, мои намерения ясны. На мгновение в его глазах вспыхивает паника, прежде чем он тоже тянется ко мне, наши губы соприкасаются, но не полностью соединяются.

Я отстраняюсь назад, тру губы и снова придвигаюсь, прижимаясь губами к его губам более крепко, на этот раз полностью соприкасаясь, мои глаза закрываются так же, как и его. Поцелуй нежный. Сладкий. Ласковый.

Скучный.

Отстраняясь, я изучающе смотрю на Стивена. Он ёрзает на сиденье, глядя в окно, когда вдруг его глаза загораются.

— Это не машина Келли?

Хмм. Да, она.

— Что она здесь делает?

— Она дала Конраду свой номер, — Стивен морщится. — Он просто воспользуется ею, поверь мне. Не знаю, что она в нём нашла.

Вот это да, чёрт возьми. Кажется, Стивену нравится Келли.

— Скорее всего, она дала ему свой номер, потому что ей нравится тусоваться с вами, ребята, играть в видеоигры.

— В самом деле? Ей это нравится? Я имею в виду, тебе, похоже, это не нравится, — Стивен пытается выглядеть крутым, но у него ничего не получается. Ревность, вспыхнувшую в его глазах, трудно не заметить. — Мне казалось, ты просто терпишь нас.

— Да, — соглашаюсь я с лёгким смешком. — Но, уверена, Келли действительно нравится тусоваться с вами.

— Она когда-нибудь говорила что-нибудь о… Конраде? — нерешительно спрашивает Стивен.

Я даже не могу поверить, что мы ведём подобный разговор о моём соседе Конраде. В любом случае, какой жестокий родитель даёт своему ребёнку такое имя?

— Она никогда не говорила о Конраде. Но она говорила о тебе.

— Обо мне? — он заметно приободряется, но затем сразу же успокаивается. — Я имею в виду, хорошо, круто. Так что она? Что, эээ, она говорила?

О, Стивен-кобель, сидит здесь на свидании со мной, а сам пытается раскопать информацию о Келли.

— Она сказала, что ты очарователен.

— Вау, правда? — теперь на его лице паника. — Да, мне на самом деле неважно, что она думает…

Я протягиваю руку и кладу её поверх его.

— Она тебе нравится.

— Ни в коем случае, — он яростно трясёт головой. — Мне нравишься ты.

— Стивен. Всё в порядке. Будь со мной честным, — убираю свою руку и смотрю на него. Пристально. Он даже не смотрит в мою сторону, но держу пари, что я заставляю его потеть.

— Я болван, — бормочет он с несчастным видом. Его голова откидывается на спинку сиденья, и он крепко зажмуривает глаза. — Ты очень милая, Алекс. Мне с тобой весело. Ты красивая, милая и…

— Между нами нет никакой химии, — заканчиваю я за него.

Он открывает глаза, выглядя на этот раз несчастным.

— Да. Всё так запутано. Но этот чертовски неловкий поцелуй, которым мы только что обменялись, подтвердил это.

— Ты прав, — соглашаюсь я. — Он был ужасен.

Он улыбается.

— Очень.

— Ну-ну, — машу я ему пальцем. — Не порть мою самооценку.

И вот так просто Стивен начинает опять паниковать.

— Я не хотел ранить твои чувства.

— Остановись, — протягиваю руку и сжимаю его, прежде чем отпустить. — Тебе лучше зайти внутрь и убедиться, что Конрад не собирается приударить за Келли.

Лицо Стивена расслабляется. Немного.

— Ты не злишься, что мне нравится твоя подруга?

— Нет, — качаю головой. — Я всё понимаю. Келли очень особенная девушка.

Его глаза становятся мечтательными, и на одно короткое мгновение мне хочется, чтобы он выглядел так же, думая обо мне. Но это чисто эгоистичное желание с моей стороны, и я отказываюсь вести себя таким образом.

Я оставлю эту ужасную привычку Тристану Прескотту.

Мы входим в дом через несколько минут. Увидев Стивена в дверях, ребята ликуют. Конрад и Джефф пригласили друзей, Келли сидит на диване, поджав под себя ноги, и просматривает свой телефон.

Стивен, будучи застенчивым парнем, быстро здоровается с ней, проходя мимо, и сразу же присоединяется к своим друзьям.

— Как прошло твоё свидание? — спрашивает она, поднимая голову и улыбаясь мне.

— Откровенно, — честно признаюсь, плюхаясь на диван рядом с ней. — Что ты здесь делаешь?

— Конрад написал мне сегодня днём и пригласил. Мы до этого резались в Марио Карт, но потом мне стало скучно. Я решила дождаться тебя, — она пожимает плечами и поворачивается, чтобы посмотреть, как парни начинают новый раунд «Call of Duty». — Неужели им никогда не надоедает убивать людей каждый день?

— Вероятно, нет, — я толкаю её в колено, чтобы привлечь внимание. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Она ухмыляется.

— И мне тоже нужно тебе кое-что сказать. Но ты первая.

Я наклоняюсь ближе, мой рот у её уха.

— Кое-кто без ума от тебя, — шепчу я.

— Кто? Конрад? — она издаёт пренебрежительный звук и машет рукой. — Я и так уже знала об этом. В последний раз, когда я была здесь, он пытался начать действовать.

— Серьёзно? — я в шоке. Эти парни большую часть времени ведут себя, как занудные двенадцатилетние дети, но они не боятся действовать, когда дело касается девчонок.

— О, да. Теперь всё нормально, особенно когда я рассказала ему, в кого втайне влюблена, — её взгляд быстро скользит по Стивену, прежде чем вернуться ко мне. — Я сказала, что безумно влюблена в Джеффа.

— С чего вдруг ты такое сказала? — она врушка. — Потому что я знаю, кому ты нравишься.

— Кто? Не Конрад? Не обнадёживай меня, — она кладёт руку на грудь.

Я снова наклоняюсь к её уху и шепчу:

— Стивен.

Келли отшатывается, широко раскрыв глаза.

— Подожди минутку. Что?

Кивнув головой в сторону кухни, я показываю, что нам лучше поговорить там. Она следует за мной, сразу же направляясь к морозилке и вытаскивая относительно новую бутылку «Ketel One».

Видимо, в этом доме выпивается много водки.

— Ты только что вернулась со свидания со Стивеном и говоришь, что он влюблён в меня. Ты либо под кайфом от наркотиков, хочешь заняться сексом втроём со мной и Стивеном, что очень странно, либо ты серьёзно, — заявляет Келли, сделав глоток прямо из бутылки.

Я достаю из шкафа рюмку. В последнее время детская коллекция Конрада очень кстати.

— Никаких наркотиков, — возражаю я, наливая себе большую порцию. Мне это нужно. Я чувствую себя очень странно в эти выходные. — И уж точно я против тройничка. Боже, Кел.

— Значит, ты серьёзно.

— Как сердечный приступ, — наливаю ещё рюмку и протягиваю её Келли. Мы быстро произносим тост, прежде чем одновременно опрокидываем стаканы и пьём. Чёрт, как жжёт. — Ты ему нравишься.

— И ты заставила его в этом признаться?

— Да. Не спрашивай. Просто знай, что я благословлю вас, если вы начнёте встречаться.

Келли делает смешное лицо, наливая себе ещё одну порцию и проглатывая её.

— Ты не шутишь?

Пожимаю плечами.

— Кто я такая, чтобы препятствовать настоящей любви?

— Умоляю. Мы не влюблены по-настоящему. Он даже не в моём вкусе. Взгляни на него, — она машет рукой в сторону гостиной, и мы обе поворачиваемся, чтобы сделать именно это.

Стивен кричит со своей подушки: «Пристрели его! Стреляй в этого ублюдка!» снова и снова, пока другие парни делают именно то, что он требует.

— Это в каком-то роде горячо, — признаёт Келли с лёгким вздохом. — И почему меня это привлекает?

Я толкаю её локтем.

— Ты влюблена.

— Кажется, меня потряхивает от выстрелов, — она снова наполняет свой стакан и опрокидывает его. — Ладно, на сегодня хватит жидкого мужества. Должна ли я поговорить с ним? Я ужасно выгляжу? О, Боже, я ужасно выгляжу, да? Я не прихорашивалась к сегодняшнему вечеру, так как думала, что буду тусоваться с Джеффом и Конрадом, понимаешь? Эти два придурка на самом деле не обращают внимания, а ведь не похоже, что я не пытаюсь произвести на них впечатление.

Келли такая милая и болтливая, когда подшофе и взволнована. Прям как Стивен.

— И взгляни на себя. Ты великолепна, вся такая нарядная в своей одежде для свиданий, а я здесь в штанах для йоги. Мне лучше уйти, — она отталкивается от стойки, и я останавливаю её, положив руки ей на плечи.

— Ты никуда не пойдёшь, — твёрдо говорю я ей. — Ты будешь спать на нашем диване, если придётся, или со мной. Или будешь спать с… ну, ты поняла. — поворачиваю голову в сторону Стивена.

— Фу, я не шлюха, Алекс. Я не даю на первом свидании, — её взгляд возвращается к Стивену, интерес в её глазах очевиден. — Как думаешь, он девственник?

— Ни в коем случае, — я качаю головой, игнорируя сомнения. Вполне вероятно. Без понятия. В последние два дня ничего не имело большого смысла, так что я просто плыву по течению.

Мой телефон вибрирует, я достаю его из кармана, чтобы проверить, кто это.

«Привет, красавица».

Тристан.

Я не могу сдержать расползающуюся улыбку и решаю ответить ему. Я не отвечала весь день, и теперь задаюсь вопросом, не сводит ли это его с ума. Уверена, меня бы это свело с ума, поэтому начинаю отвечать, когда Келли выхватывает телефон из моих рук.

— Эй! Отдай!

— Тебе пишет Тристан? — Келли перечитывает каждое сообщение, которое он прислал сегодня. Клянусь, для неё нет ничего святого. — Довольно мило. — она смотрит на меня.

— И без тебя знаю.

— Но ты не отвечала.

— А что я должна ответить? Эй, спасибо, но я думаю, что ты полный придурок?

— Ты же не думаешь, что он полный придурок.

— Вроде как, — пожимаю плечами.

— Верно, именно поэтому ты сегодня отшила Стивена и, по сути, просто дала мне разрешение соблазнить его, — парирует Келли. — Перестань отрицать свои чувства. На мой взгляд, очень важно, что Тристан высказал всё прошлой ночью. Я знаю, ты не впечатлена, но знаешь, что? Я полностью согласна с ним.

Наверное, мне не следовало рассказывать ей всё, что наговорил Тристан, но вчера вечером я была в плохом настроении. Под кайфом от мороженого и воодушевлённая тем, что Кэрри переспала с очень женатым мистером Бигом — такой плохой поступок с её стороны — но этот её плохой поступок заставил меня чувствовать себя менее виноватой в том, что хочу Тристана, несмотря на все глупости, которые он делает и говорит. Для этого парня нет никакой надежды. Или для нас. Я ещё этого не знаю…

Я не готова отказаться от него. Что значит, я сошла с ума. Абсолютно точно.

— Он только болтает и ничего не делает, — напоминаю я ей.

— Он делает небольшой шаг с помощью текста, — указывает Келли.

— Опять же, это всё только разговоры. Никаких действий, кроме того, что он печатает, — внезапно накатывает усталость. И больше нет желания говорить с Келли о Тристане. Мы уже сто раз обсуждали его. — Я иду спать. Не езди сегодня домой, ладно?

— Ты собираешься оставить меня наедине с парнями?

— Ты уже большая девочка, — глажу её по макушке. — Развлекайся. Сделай шаг навстречу Стивену, но не заходи слишком далеко. Он легко пугается.

— Заткнись, — выражение её лица становится серьёзным. — Я не уеду сегодня, обещаю.

— Хорошо. Если хочешь, спи со мной. Моя кровать намного удобнее, чем диван.

— Ты пытаешься приударить за мной? — спрашивает Келли, невинно моргая.

— Как пожелаешь, — толкаю её.

— Спасибо, Алекс. Ты хороший друг, — она небрежно обнимает меня, и я обнимаю её в ответ, крепко прижимая к себе, прежде чем отпустить. — Спокойной ночи.

— Спокойной. Не делай ничего такого, чего бы я не сделала, — поддразниваю её.

— А это уже вообще ничего, — кричит мне вслед Келли, когда я направляюсь в свою комнату.

Разве это не правда?

Тристан

Мой телефон звонит, я хватаю его и улыбаюсь, когда вижу, от кого пришло сообщение.

«Привет.:)»

Её первый ответ за день, и он приходит в — я проверяю время — одиннадцать-тринадцать. Несчастливое тринадцать только что превратилось в моё любимое число.

«Как прошло твоё свидание?»

Я заставил Келли рассказать, куда Александрия пошла сегодня вечером, и она, в итоге, неохотно призналась. Эти двое становились близки. Это было немного страшно.

«Не понимаю, о чём ты.»

Улыбаясь, обдумываю, как мне ответить.

«Давай не будем лгать друг другу. Тебе было весело со Стивеном?»

Её ответ почти мгновенный.

«Мы решили, что нам лучше быть друзьями.»

Я ухмыляюсь. Ничего не могу с этим поделать.

«Почему?»

«Потому что он влюблён в Келли, а Келли влюблена в него.»

Мать твою, что-что? Я не могу представить Келли с тихим стервятником Стивеном.

«Ты серьёзно?»

«Да. Они без ума друг от друга.»

«И что же тебе остаётся?»

«В смысле?»

«Они вместе у тебя?»

«Да. Играют в видеоигры.»

Хм, хм. Это скоро станет паролем для секса.

«Где ты сейчас находишься?»

«В постели.»

Я сразу же представляю, во что она может быть одета. Предпочтительно в ничего. Хотя те маленькие шорты и тонкая майка тоже подойдут.

«И что ты делаешь в постели?»

«Смотрю СБГ.»

«????????»

«Секс в большом городе. Кэрри и её подружки — мои любимые, особенно сейчас.»

Проводя рукой по челюсти, задаюсь вопросом, на что она намекает.

«Почему именно сейчас?»

«Их неправильный выбор помогает мне оправдать мой.»

«И что за неправильный выбор ты делаешь?»

«Хм, даже не знаю. Пишу тебе?»

Она считает, что я плохой выбор. И она права. Именно так она должна думать обо мне. Это вселяет в меня надежду. Убеждая, что, может, я не сделаю ей больно. Потому что это последнее, чего я хочу. Я не собираюсь завязывать отношения с долгосрочной перспективой, и она должна быстро это понять.

«Могу предложить пару грязных идей, которые мы могли бы осуществить вместе.»

«Держу пари, ты можешь.»

«Я также могу и показать.»

«Не сомневаюсь. Ты пытаешься предложить мне большой Ч?»

Я смеюсь во весь голос. Она никогда этого не забудет. Отстойно только, что это сработало. И не раз.

«А ты хочешь большой Ч?»

«Не сегодня.»

Моё сердце бешено колотится от этих двух невинных слов. Они дают мне надежду. Заставляют хотеть сделать что-нибудь сумасшедшее.

«Я хочу тебя увидеть.»

«Но уже так поздно.»

«Плевать. Я сейчас приеду.»

«Тристан, не думаю…»

«Да. Я не буду пытаться предложить тебе большой Ч. Мы можем просто поговорить.»

«Разговоры ни к чему не приведут.»

«Ладно, отлично, будем целоваться. Это будет потрясающе. Увидимся через десять минут.»

Я выхожу из дома, прежде чем Александрия сможет убедить меня остаться.

ГЛАВА 16

Тристан

Я изо всех сил швыряю ещё один кусок коры в окно спальни Алекс, но он просто ударяется о стекло и падает в розовые кусты. Так и знал, как только увидел их, что ненавижу эти дурацкие розовые кусты не просто так. А камни в её окно я бросать не могу. С моей удачей я бы, наверное, разбил его и разозлил её.

Поэтому мой выбор — кора.

Нервная энергия, бурлящая внутри меня, приводит меня в возбуждение, и я расхаживаю, говоря себе, что, пытаясь привлечь её внимание таким образом, веду себя глупо. Я мог бы просто постучать в эту чёртову дверь. Зайти внутрь, поздороваться с парнями, не обращая внимания на ухмылку на лице Келли, которая, как я знаю, будет там, и пройти прямо в спальню Алекс.

Но мне не хочется, чтобы они знали о моём присутствии. Я хочу, чтобы это было между нами. Наш маленький секрет. Чёрт, я почти уверен, что Алекс не догадывается о моём присутствии, но на самом деле я не дал ей выбора.

Типичное поведение с моей стороны, но поделать с собой ничего не могу. Я умирал от желания увидеть её весь день.

Весь. Чёртов. День.

Решив, к чёрту всё, забрасываю её окно корой, которую держу в ладони. Кусочек за кусочком, шлепок, шлепок, шлепок по стеклу, пока, наконец, она не приоткрывает жалюзи и не оказывается там, освещённая светом, горящим позади неё.

Моё сердце сжимается при первом взгляде на её милое, слегка нахмуренное, совершенно растерянное лицо. Я машу ей пальцем, показывая, чтобы она открыла окно, и она тянет за шнур, чтобы поднять жалюзи, затем толкает окно.

— Что ты делаешь? — шепчет она, когда я подхожу.

— Пришёл повидаться с тобой, — я останавливаюсь прямо перед дурацким розовым кустом, внезапно почувствовав себя неуверенно. Что, если она велит мне уйти?

— У меня действительно есть входная дверь, ты же знаешь, — она кладёт руки на подоконник и выглядит чертовски мило в зелёной рубашке с длинными рукавами, в центре которой изображён белый голубь, а сверху в рождественскую клеточку написано «Old Navy 2010».

— Симпатичная рубашка, — говорю я ей.

Она опускает взгляд.

— Она у меня со средней школы.

— Готовишься к Рождеству?

В её взгляде мелькает что-то непонятное.

— Едва ли. Ненавижу праздники.

— Да ладно? — я удивлён. Был уверен, что большинство девушек любят Рождество. Мишура, блеск, милые маленькие Санта-Клаусы и подарки — чего ещё они могли желать?

— Да, — она рассматривает меня, склонив голову набок. — Я должна сказать тебе, чтобы ты возвращался домой.

— Почему? — страх камнем падает мне в живот.

— Уже поздно. Я устала, — Александрия проводит рукой по волосам и зевает, как бы подчёркивая свои слова. — И здесь холодно.

— Не то слово, — бормочу я. На мне мой самый толстый пуловер с капюшоном и спортивные штаны. Чертовски холодно, но я начинаю понимать, что сделаю всё, чтобы увидеть эту девушку.

Что безумно пугает.

— Ты не устал? — спрашивает Александрия.

Качаю головой.

— Замёрз?

Киваю.

— Тогда приходи завтра. Это безумие, — она начинает закрывать окно, а я делаю вид, что собираюсь протиснуться мимо розового куста. Мне всё равно, если эти гигантские шипы, которые, кажется, сверкают в ночи, поцарапают меня. Я полон решимости проникнуть в спальню Александрии. — Что ты делаешь? — недоверчиво спрашивает она.

— Если ты собираешься заставить меня пробраться сквозь этот грёбаный розовый куст, чтобы увидеть тебя, я сделаю это, — уверяю я её.

— Тристан.

— Александрия, — ухмыляюсь я.

— Боже мой. Позволь мне открыть дверь.

— Никому не говори, что я здесь, — тут же прошу я, останавливая её на полпути. — У вас есть другая дверь, через которую ты можешь меня впустить?

Она обдумывает это.

— В конце коридора есть странная дверь, ведущая на задний двор.

— Впусти меня через неё.

Она улыбается.

— Тебе придётся перепрыгнуть через забор.

Я отхожу назад и обдумываю это. Забор высокий, по крайней мере, шесть футов, но блин. Я перескочил через несколько заборов в своей жизни.

— Встретимся там через две минуты.

— Ты ненормальный.

Ради тебя, хочется сказать, но держу рот на замке. Она закрывает окно прежде, чем я успеваю что-либо вымолвить, и жалюзи опускаются с громким стуком. Это намёк на то, что пора бы мне направиться к забору, что я и делаю, обдумывая, как лучше атаковать его.

Оглянувшись через плечо, убеждаюсь, прежде чем прыгнуть, что мимо никто не проезжает. Надеюсь, мимо не проедет полицейская машина, потому что прямо сейчас я выгляжу как грабитель, готовый ворваться внутрь.

Чёрт. Если бы она только знала, на что я готов, чтобы провести с ней всего несколько украденных минут…

Я перетаскиваю свою задницу через шаткий деревянный забор, приземляюсь на землю с глухим стуком, вызывая дрожь в коленях. В другой жизни — в средней школе — я играл в футбол. И был приличным игроком, мне это нравилось, но главная причина, по которой я играл? Спортсменам доставались все киски. Вообще-то, в то время у меня было много кисок.

Моё подкрадывание напоминает мне о тех старых временах. Когда я заявлялся к девчонке посреди ночи, проскальзывал в её комнату и часами целовался с ней на кровати. То были хорошие времена — особенно хорошие, потому что нас никогда не ловили. Я был везучим сукиным сыном.

Сегодня вечером надеюсь, мне снова повезёт.

Дверь распахивается, как только подхожу к ней, Александрия стоит там, жестами показывая мне, чтобы я вошёл внутрь. Я поднимаюсь по ступенькам и вхожу в тёплый дом, её запах окутывает меня, вызывая желание схватить её, притянуть к себе и поцеловать.

Но держу свои руки при себе, наблюдая, как она быстро закрывает дверь, поворачивает замок, а затем показывает, что хочет, чтобы я следовал за ней. Я иду в ногу с ней, тесня её, когда мы направляемся в её спальню. У меня нет сил сопротивляться — опускаю руку ей на талию, и она позволяет мне прикоснуться к ней, и как мне кажется, Александрия останавливается, чтобы наши тела могли соприкоснуться друг с другом, я закрываю глаза, вдыхая восхитительный аромат её волос.

Она так хорошо пахнет. Ощущается ещё лучше.

Через несколько секунд мы уже в её комнате, и я притягиваю её к себе, коротко целуя. Слишком коротко.

— Я не должна была впускать тебя, — произносит она, задыхаясь. Она делает шаг назад, и я отпускаю её.

— Почему?

— Мне не стоит отвлекаться.

Я улыбаюсь. Что ж, это обнадёживающее признание.

— Так значит, я отвлечение.

— Абсолютное. Ты же в курсе, я уже сегодня вечером ходила на свидание, — криво усмехается она.

— Да, — потираю затылок, пытаясь снять напряжение. Мне невыносима мысль, что она была со Стивеном. Единственная причина, по которой я не пробиваю дыры в стенах, это то, что она мне сказала. — Но ты сказала, что вы двое решили быть друзьями.

— Да, решили, — кивает Александрия.

— И что он интересуется Келли? — сумасшедший.

— Да.

— А она интересуется им?

— Интересуется.

— Вроде того, как ты интересуешь меня?

— А как именно ты во мне заинтересован, Тристан?

— Позволь мне показать тебе, — Яяделаю вид, что собираюсь схватить её, и она уворачивается с моего пути, проскальзывая мимо моих пальцев. — Да ладно тебе.

Александрия качает головой.

— Если ты хочешь потусоваться со мной сегодня вечером, то это будет на моих условиях.

— И каковы твои условия?

— Мы будем смотреть «Секс в большом городе» и прижиматься друг к другу, — то, как она это произносит, очаровательно.

— Серьёзно?

Она кивает.

Ладно. Я за то, чтобы прижаться поближе. Я никогда не делал этого раньше, но ради Александрии пойду на всё, только бы провести с ней время. Но «Секс в большом городе»?

— Ты собираешься заставить меня смотреть этот сериал с цыпочками?

— Ага.

— Он старый.

— Он вне времени.

— Он про кучу старых вешалок, трахающихся направо и налево.

— Эй, они настоящие женщины с крепкой дружбой, ищущие любви в бессердечном, жестоком городе, — очень пылко объясняет она.

— Ты же не собираешься предоставить мне выбор, не так ли?

— Нет, — качает она головой и машет рукой в сторону кровати. — Соглашайся или уходи. Либо обнимашки и «Секс в большом городе», либо ты уходишь.

Скидываю туфли и засовываю их под ближайший стул, затем снимаю толстовку. Александрия стоит передо мной, словно застыв, её губы приоткрыты, глаза широко распахнуты.

— Что? — спрашиваю я, бросая толстовку на стул.

Она качает головой, закрывая рот.

— Ничего. Давай начнём, — она идёт к кровати, сбрасывает кучу подушек на пол и откидывает одеяло, приглашая меня в свою постель. Господи, у меня такое чувство, будто я только что выиграл самую крупную комбинацию, которую когда-либо разыгрывал.

И я собираюсь наслаждаться каждой грёбаной секундой.

Алекс

Нет ничего лучше, чем наблюдать, как Тристан раздевается и устраивается поудобнее в моей спальне. Серьёзно, стоило ему снять толстовку, его футболка задралась, и я мельком увидела его плоский живот. Определенно, это был момент Алекс-поклонницы, всё во мне ожило и находилось в состоянии повышенной готовности. И потом, когда он посмотрел на меня со смущением в глазах, а его волосы превратились в золотисто-каштановый бардак из-за того, что он стянул толстовку через голову?

Во мне что-то умерло. Возможно, я сохраняю хладнокровие и веду себя так, будто мне всё равно, что он здесь, но в глубине души мои девчачьи органы визжат от предвкушения.

Он забрался ко мне в постель, словно ему там самое место, и не оставил мне другого выбора, кроме как сделать то же самое. К тому времени, как я нервно поправила подушки и устроилась поудобнее, он уже держал мой ноутбук в руках и, положив его на колени, хмуро смотрел на экран.

— Ты действительно смотришь DVD? — он взирает на меня так, словно я сошла с ума.

Пожимаю плечами.

— Они принадлежали моей маме.

Тристан выгибает бровь.

— Принадлежали?

Здесь я ступаю на опасную почву. Совершенно не хочется говорить о моих родителях. И так достаточно неловко, что люди, с которыми я выросла, знают, что они сделали. Но ещё хуже, когда я вынуждена объяснять каждую мелочь грехопадения родителей новым людям в моей жизни.

Поэтому держу рот на замке.

— Ей больше не нужны были DVD, поэтому она отдала их мне. Я начала смотреть сериал и как-то незаметно подсела, — наклоняюсь и смотрю в меню, желая сменить тему. — Третий сезон сейчас — мой любимый.

— Что разные сезоны соперничают за то, чтобы быть твоими любимыми? — Тристан смотрит на меня, свет от моего ноутбука освещает его лицо, отчего он выглядит ещё более красивым. И совсем не страшно, что этот парень в моей постели.

В моей постели. С ума сойти.

— Всё зависит от моего настроения, но, серьёзно, этот сезон потрясающий. Я узнала кое-что новенькое, например, «о золотом дожде», — Тристан кривится, и я хихикаю. — Девочки отправляются в Лос-Анджелес, и там у них начинаются дикие приключения. Теперь я в курсе, что такое плохая карма и что как аукнется, так и откликнется. Но мои любимые эпизоды — это когда Кэрри встречается с Бигом, хотя он женат.

Тристан хмурится.

— Почему так?

— Её переживания так… реальны, — не знаю, как это описать, и чувствую себя немного глупо, защищая эпизоды, связанные с изменой. Но моё сердце болит за неё каждый раз, когда я смотрю их. И когда Шарлотта замечает их идущими вместе по улице, и очень злится из-за этого, а Кэрри чувствует себя такой виноватой…

В последнее время я чувствую себя так же. Барахтающейся. Виноватой. Раздираемой противоречиями. И большинство этих чувств связано с парнем, сидящим рядом со мной. В моей постели, позвольте напомнить.

— А ещё это сезон, который подарил нам «вонючую спаржу», — выпаливаю я.

Стоит только слететь этим словам, как Тристан поворачивает голову в мою сторону.

— Прости, что?

Мои щёки горят.

— Саманта делает минет какому-то парню…

— Это которая самая распутная, верно? — перебивает он.

Бросаю на него взгляд.

— Она более… предприимчивая, да, во всяком случае, он, э-э, кончает ей в рот, — да, описывать этот эпизод гораздо более неловко, чем я ожидала, особенно, учитывая, как пристально Тристан наблюдает за мной. — Это ужасно на вкус. И поэтому она говорит, что у него там вонючая спаржа.

— Я хочу посмотреть этот эпизод, — тут же реагирует Тристан.

— Давай я тебе просто перескажу его, — предлагаю я.

— Неа, — качает он головой. — Мне нужно это увидеть. Давай, загружай его.

И вот так мы заканчиваем тем, что вместе смотрим эпизод с «вонючей спаржей». Происходит много чего и другого. Шарлотта обручается, Кэрри узнаёт, что Биг разводится, а Миранда злится на Стива, но Тристан оживляется только тогда, когда на экране появляется Саманта.

Ну, конечно же. Всевозможные сцены минета и разговоры о спарже — всё очень неловко, но он смеётся во всех нужных местах, и я тоже. Я краснею, когда мы видим голую задницу актёра, и не могу не задаться вопросом, красивая ли у Тристана голая задница…

Уверена, да. Он достаточно хорошо одет. Я не могу представить, что увижу его голым.

— Мне неохотно такое говорить, — признаётся он, как только эпизод заканчивается, — но это было весело.

— Саманта забавная, — соглашаюсь я.

— Они все чудные, — он поворачивается и встречается со мной взглядом, на его лице лёгкая улыбка, а от его близости у меня перехватывает дыхание. — Давай посмотрим ещё один эпизод.

— Серьёзно?

— Да, — кивает он. — Думаю, я не против посмотреть ещё на Саманту.

Мы осиливаем ещё три выбранных мною эпизода, где демонстрируются сексуальные выходки Саманты. Эпизод с парнем, у которого огромный пенис, понравился Тристану больше всех.

Логично.

— Мне это знакомо, — сонно произносит он, как только эпизод заканчивается. Его голова утопает в груде подушек, на которых он лежит, глаза полуприкрыты. — Не то, чтобы ты никогда не знала, так как никогда не видела мой большой Ч.

— Ты это серьёзно? — я насмешливо смотрю на него, и он посмеивается.

— Я могу показать тебе прямо сейчас, если хочешь. Хотя, возможно, ты предпочтёшь заняться кое-какой интенсивной йогой и закурить косяк, чтобы сначала хорошенько расслабиться, — он поднимает брови. — Нужно подготовиться, чтобы ты смогла взять его глубоко.

— О, Боже, заткнись, — я пытаюсь оттолкнуть его, но он хватает меня за руку и медленно трёт свою ладонь о мою, и от лёгкого трения, кажется, между нами вспыхивают искры. Я, затаив дыхание, наблюдаю, как он обхватывает мои пальцы, вытягивает свои, прежде чем снова сжать их, так что мы держимся за руки, как дети.

Но в том, как он прикасается ко мне, нет ничего детского. Моя кожа гудит там, где мы соединяемся, его ловкие пальцы легко скользят по моим, заставляя меня дрожать.

— Мне нравятся твои руки, — признаётся он низким и сексуальным голосом. — Они такие мягкие.

А его нет. Они достаточно грубые, чтобы чувствовать себя мужественным и сильным, и мне это нравится. Он всё ещё играет с моими пальцами, расцепляет наши руки, чтобы перевернуть мою ладонь и изучить её, прослеживая линии указательным пальцем. Его прикосновения легки, как перышко. Когда я поднимаю голову, то обнаруживаю, что он уже наблюдает за мной своими тёмными, беспокойными глазами.

— Кажется, ты обратила меня, — шепчет он, и я моргаю, глядя на него.

— Обратила тебя?

— «Секс в большом городе», — он улыбается и поворачивается так, чтобы его голова была ближе к моей. — Я стал фанатом сериала.

— Ты посмотрел всего четыре эпизода.

— Я буду смотреть и дальше. Я посмотрю весь сериал полностью, — его улыбка становится шире. — Это даст мне хороший повод приходить сюда почаще. Не то, чтобы он мне был нужен.

Самонадеянный Тристан и так достаточно ужасен. Милый, очаровательный Тристан в десять раз хуже, и я не думала, что это возможно. Всё, что я могу делать, это удивлённо смотреть на него и гадать, что происходит в его голове. О чём он думает? Что он замышляет? Каковы его мотивы?

Не знаю. И, наверное, не хочу знать. Я бы предпочла думать, что он влюблён в меня, а я в него, и мы просто хорошо проводим время.

Так проще.

— Тебе нравится приходить сюда, чтобы играть в видеоигры с парнями? — тихо интересуюсь я.

Он медленно качает головой и двигается ещё ближе, поворачиваясь так, чтобы самому лежать на боку, а я — на спине, и его голова нависла над моей. Я смотрю на него, дрожа, ожидая, когда он сделает следующий шаг.

— Я здесь ради тебя, — он наклоняет голову и касается моих губ своими. Ещё больше искр. Я удивлена, что мы ещё не подожгли друг друга. — Единственная причина, по которой я когда-либо приходил сюда, — это ты.

Больше никаких разговоров. Поцелуй нежный, исследующий, оценивающий. Я легко раздвигаю губы, поощряя его, желая углубить поцелуй. Наши языки кружат и ищут, его рука тянется к моему животу, ладонь легко ложится на талию. Я протягиваю руку, чтобы коснуться его лица, провожу пальцами по его щеке, по линии его твёрдой челюсти. Его кожа тёплая, покрыта колючей щетиной. По правде говоря, раньше я не позволяла себе так прикасаться к нему. Я всегда держала себя в узде, боясь хотеть слишком многого, брать слишком много.

Но сегодня вечером я хочу взять. Совсем чуть-чуть. Ровно столько, чтобы удовлетворить своё любопытство.

Он прерывает поцелуй первым, я открываю глаза и вижу, что он наблюдает за мной, его губы влажные, волосы свисают на лоб. Он целует меня в кончик носа. В щёку. В другую щёку. В лоб. Нежные, сладкие поцелуи, которые никогда бы не ожидала от такого потаскуна, как Тристан, но начинаю думать, что в нём есть что-то большее. Скрытая сторона, которую он никому не показывает. Та, которую мне бы хотелось узнать получше.

— Мне пора, — шепчет он мне в щёку, его дыхание горячее.

— Серьёзно? — хриплю я. Я ошеломлена. Он собирается… уйти? Сейчас? — Ты, эм, говорил, что мы будем целоваться.

— Если я продолжу в том же духе, это будет больше, чем просто целоваться, — он перекатывается на спину, складывает на груди руки, переплетя пальцы. — Я пытаюсь не торопиться.

— Почему?

Он улыбается и приподнимается на локтях.

— Потому что я думаю, ты, возможно, того стоишь, — я наклоняюсь, он обхватывает мой затылок ладонями и целует меня. — Потому что хочу поступить с тобой правильно. — ещё один поцелуй, на этот раз невероятно нежный, губы Тристана задерживаются на моих, прежде чем он неохотно отстраняется, и его рука соскальзывает с моих волос. — Потому что хочу быть уверен, что ты действительно этого хочешь. Хочешь меня.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он спрыгивает с кровати, натягивает толстовку и обувается.

— Увидимся позже? — спрашивает он, как только готов уже идти.

Я встаю на колени и ползу, пока не оказываюсь на краю кровати, ближе всего к тому месту, где он стоит. Схватившись за завязки на его толстовке, я тяну, притягивая его для поцелуя.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — шепчу я ему в губы.

Вау. Посмотрите, как я дерзка, прося о том, чего хочу.

Он резко выдыхает и закрывает глаза.

— Ты убиваешь меня. Я пытаюсь поступить правильно.

— А я думаю, что ты должен поступить неправильно.

— И что ты называешь неправильным?

— Нырнуть обратно под одеяло и раздеться вместе со мной, — испытываю ли я его? Испытываю ли я себя? Не знаю. Но я не лгу, когда говорю, что хочу этого. Поэтому действую.

Он берёт мои руки и крепко держит их, сжимая, прежде чем отпустить.

— Мне нужно идти. Я напишу.

Я пялюсь на него, разинув рот. Не могу поверить, что он просто отшил меня. Как ни странно, я не чувствую себя отвергнутой.

— Ты действительно уходишь?

Тристан подходит к двери и открывает её, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, прежде чем выскользнуть.

— В конечном счёте это будет того стоить. Обещаю.

Как только дверь тихо закрывается, я бросаю в неё подушку, борясь с сексуальным разочарованием, пульсирующим глубоко внутри меня. Мне даже понравилось, что он ушёл. Я вроде как ненавижу то, что он, казалось, мог сделать это так легко.

Теперь он просто оставил меня желать большего.

ГЛАВА 17

Алекс

— Понятия не имею, что надеть, — бормочу я, роясь в своём крошечном шкафу. Не могу вспомнить, когда в последний раз покупала что-то новое. Я намеренно заставляла себя носить одежду, которая у меня уже есть, учитывая, что дома мой старый шкаф был размером с теперешнюю спальню и был полон от вещей новейших и лучших стилей, включая супергорячие туфли и дорогие сумки.

После того, как всё пошло прахом, я вернула кучу неношеной обуви и обратно получила деньги. Многие из этих дорогих сумок также принесли мне хорошую сумму в комиссионном магазине. Сэнди в восторге от того, как быстро они продались, и продолжает спрашивать, есть ли у меня ещё, и у меня есть, но это требует посещения склада, а у меня давно не было возможности туда сходить.

По какой-то причине моя жизнь из скучной и одинокой превратилась в увлекательную и насыщенную. Я виню в этом новых друзей. И одного высокомерного, сексуального парня.

— Уверена, ты что-нибудь найдёшь, — откликается Келли, явно не обращая на меня внимания. Она сидит на моей кровати и листает журнал, купленный в продуктовом магазине, когда мы заезжали туда раньше. — Эй, хочешь пройти тест о сексе?

Прекращаю поиски идеальной вещи, которую можно было бы надеть.

— Нет.

Она издаёт какой-то звук.

— Боже, как же с тобой скучно. Разве ты не хочешь знать, дикая ты женщина или нет?

Я совершенно уверена, что я не дикая женщина.

— Я довольно скучная, когда дело доходит до секса. Мне не нужен тест, я и без него могу это сказать.

— О, да ладно, ты не можешь быть такой скучной. Держу пари, у тебя в рукаве припрятано несколько интимных секретиков, — она отрывает взгляд от журнала и морщит нос. — Это то, в чём ты собираешься пойти? Тебе не кажется, что это немного чересчур?

Вздохнув, стягиваю через голову чёрное платье-свитер, которое на мне надето, оставляя его скомканной кучей на полу. Келли права. Платье слишком строгое. Оно кричит, что я слишком стараюсь произвести впечатление, а это совсем не тот образ, который я хочу продемонстрировать друзьям Тристана.

Тьфу ты. До сих пор не могу поверить, что вообще согласилась сделать это сегодня вечером. Мне кажется, Тристан тоже немного ошеломлён тем, что и сам согласился на подобное. Двойное свидание с Гейбом и Люси, мы собираемся поужинать вместе. Сегодня вечером.

Он заедет за мной меньше, чем через час, а я всё ещё не выбрала наряд. Я и так уже один сплошной комок нервов. Я не видела Тристана с той ночи, когда мы смотрели «Секс в большом городе», а это было несколько дней назад. Мы разговаривали. Переписывались. Но что, если он будет вести себя странно?

Зная его, он может. Я до сих пор сбита с толку, мы поцеловались всего пару раз, а потом он ушёл. Я думала, что он попытается что-нибудь предпринять. Что-нибудь серьёзное. С участием его большого Ч.

О, Господи, я начинаю мысленно походить на него. Очевидно, у меня проблема.

— Ого, что, чёрт возьми, на тебе надето? — вскрикивает Келли.

Бросаю взгляд на себя, прежде чем поднять голову и встретиться с её удивлённым взглядом.

— Нижнее бельё?

— Это один из самых модных и шикарных комплектов нижнего белья, которое я когда-либо видела, — Келли аж присвистнула. — Где ты его взяла?

Видите ли, вот в чём дело. В те далекие времена, когда деньги не имели значения, и я использовала кредитную карточку своего отца, чтобы купить всё, что захочу, у меня появился фетиш нижнего белья. Например, мне нравилось тратить большие деньги на лучшее нижнее белье, которое можно было найти. Не то, чтобы я носила его для кого-то особенного. У меня было не так уж много серьёзных отношений, с большим перерывом между ними, да и то они не были особенно страстными.

Но ношение изящных кружевных трусиков с подходящим бюстгальтером, которые стоят больше, чем настоящая одежда, которую я носила поверх них, давало мне странное ощущение власти. Как будто я носила доспехи под обычной одеждой, о чём никто не имел ни малейшего понятия. Сексуальное нижнее бельё заставляло меня чувствовать себя неприкасаемой.

После всего, что случилось с моими родителями, я потеряла часть этой силы и, определённо, не чувствовала себя неприкасаемой. Когда нас выгнали из нашего великолепного особняка, я запихнула всю эту красоту в коробку и попыталась забыть о её существовании. Когда же я всё перетрясла и оставила безумное количество вещей в хранилище, коробку с кружевами и шёлком я принесла с собой.

Так что деньги могут исчезнуть, но нижнее бельё останется. Да и вряд ли можно было бы принести всё это в комиссионный магазин и продать свои бывшие в употреблении трусики — это отвратительно. Кроме того, мне не хотелось от них избавляться. С той ночи, как приходил Тристан, я заново открыла для себя любовь к своей коллекции дорогого нижнего белья и начала носить её. Этот конкретный комплект бюстгальтера и трусиков я надела, думая о Тристане, надеясь, что позже сегодня вечером он увидит их.

Прямо сейчас я словно забылась и прощеголяла в нём прямо перед Келли.

— Это Victoria’s Secret, кажется, оно у меня давным-давно.

Чёрный шёлк в белый горошек и отделанный тонким чёрным кружевом, этот комплект, скорее всего, стоит намного дороже, но мне не хотелось признаваться в этом. Victoria's Secret доступен нам обеим. Почти каждая девушка в кампусе закупается в их магазинах.

— Тристан сойдёт с ума, — Келли бросает журнал и садится на край кровати. — Серьёзно, Алекс, ты выглядишь секси. У тебя оказывается, есть сиськи.

Ха, жестокая правда от подруги. Я в курсе, что плоскогрудая. Как и Келли. Но для неё не было проблемой сообщить и мне об этом.

— У этого лифчика на самом деле отличный подъём, — трогаю косточки и поправляю чашечки. Некоторые парни называют это ложной рекламой. Я же просто называю это улучшением того, что уже имеется.

— Вот что я скажу. Тристан захочет вытащить твоих девочек прямо из лифчика, — она качает головой. — Боже, я говорю, как извращенка. Я виню в этом отсутствие сексуальной жизни.

Стивен и Келли медленно кружат вокруг друг друга. Они тусуются вместе. Общаются. Переписываются. Дважды встречались за кофе. Ходили в кино. Однажды он взял её за руку, когда им пришлось очень быстро переходить улицу. Во всех иных отношениях ничего не происходит.

И Келли расстроена.

— Тебе нужно сделать первый шаг, — предлагаю я ей, подходя к своему комоду, открываю ящик, достаю свой любимый тёмно-синий свитер и встряхиваю его, прежде чем надеть. Этот цвет хорошо смотрится на моей коже и делает глаза более голубыми. Закатываю рукава и тянусь за тонкими золотыми и серебряными браслетами, которые всегда носила на запястье. — Он боится.

— Пугливые парни — заноза в заднице, — бормочет Келли.

Я надеваю через голову длинную цепочку и поворачиваюсь к ней лицом.

— Именно мне пришлось сделать первый шаг со Стивеном. Советую тебе сделать то же самое, — развожу руки в стороны. — Ну как? Что думаешь?

— Классный свитер. Обожаю украшения. Но тебе нужны брюки, — Келли прищуривается. — И что ты имеешь в виду, говоря, что ты вынуждена была сделать первый шаг?

Не могу поверить, что я, чёрт возьми, забыла про брюки. Схватив свои любимые джинсы, поспешно натягиваю их, а затем отправляюсь на поиски чёрных кожаных ботинок до колен, которые лежат под моей кроватью.

— Я поцеловала его в машине в тот вечер, когда мы ходили в кино.

Келли шумно втягивает воздух.

— Ты шлюха! Почему ты ни разу даже не заикнулась об этом?

Пожав плечами, сажусь рядом с ней и начинаю натягивать ботинки.

— Это было совершенно скучно, вот почему.

— Поцелуй был ужасен? Стивен плохо целуется? Боже, не говори мне этого. Всё это предвкушение убивает меня, — она выглядит встревоженной.

— Между нами он был плох. Не было никакой химии. В ту ночь мы решили, что нам лучше быть друзьями, и он признался, что ему нравишься ты.

— У него забавный способ показать это, — бормочет Келли.

— Я тебя умоляю. Вы всё ещё узнаёте друг друга. Стивен двигается медленно, ты это знала. Но между вами двумя, похоже, химия есть. Я уверена, что, когда ты наконец поцелуешь Стивена, это будет потрясающе, — успокаиваю я её, натягивая второй ботинок, поправляя их оба вокруг колена, а затем встаю. — Хорошо, а теперь как я выгляжу?

— Потрясающе. Брюки действительно дополняют образ, — я показываю ей язык, и она смеётся.

— Я нервничаю, — признаюсь, вставляя в уши крошечные бриллиантовые гвоздики, которые родители подарили мне на тринадцатый день рождения. — Что, если Люси меня возненавидит?

— Люси тебя обожает, — перебивает Келли. — Вы двое уже знаете друг друга. Из-за чего тут переживать?

— Мы едва знаем друг друга. Я ближе с Джейд. Но Шеп сегодня работает в казино, так что они с Джейд не могли пойти с нами.

— Всё будет отлично! Люси не возненавидит тебя. С чего бы? Они с Гейбом могут иногда ненавидеть Тристана, но они, определённо, не будут ненавидеть тебя, — Келли замолкает, наблюдая, как я брожу по своей комнате, поднимаю с пола сброшенную одежду и бросаю её в шкаф, прежде чем закрыть дверь, чтобы скрыть беспорядок. — Что мне делать со Стивеном?

— У вас двоих есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

— Я просто поболтаюсь здесь с ребятами, — она пожимает плечами, выглядя разочарованной.

— Может, тебе следует предложить вам двоим выйти и заняться чем-нибудь, а затем сделать первый шаг, пока вы одни? Или затащи его к себе домой, — Келли ненавидит свою соседку. Они делят крошечную квартирку, и парень её соседки — полный придурок — всегда там, устраивает беспорядок и валяется на диване целыми днями. — Приведи его в свою комнату и сотвори с ним свою магию.

— Что, если его не заинтересует моя магия? — жалобно спрашивает она.

— Тогда он идиот, — твёрдо заявляю я, разглаживая свитер спереди. — Как думаешь, моему идиоту понравится то, что на мне надето?

— У него остановится сердце, когда увидит тебя. А потом, когда позже снимет с тебя одежду и увидит, что на тебе под всем этим, он умрёт ещё раз. Это будет потрясающе. Убедись, что сделала несколько фотографий на свой телефон и разместила их в Instagram, дабы запечатлеть такой момент.

— Точно. Обязательно так и сделаю, — сухо соглашаюсь я, отчего мы обе смеёмся.

Тристан

Не могу перестать пялиться на Александрию. С того момента, как подъехал к её дому и увидел, стоящую в открытом дверном проёме, я чуть не проглотил язык. Синий свитер, который на ней, облегает её во всех нужных местах, и по какой-то причине её сиськи выглядят особенно потрясающе. Ткань мягкая, отчего мне постоянно хочется протянуть руку и прикоснуться, джинсы очень обтягивающие, а сапоги до колен подчеркивают её чертовски длинные ноги.

Моя девушка чертовски сексуальна. Я отчётливо помню, как сказал ей именно это в ночь вечеринки в честь Хэллоуина. И по-прежнему согласен с моей ранней оценкой.

Ужин с Гейбом и Люси пока проходит хорошо. Признаюсь, я немного нервничал. У нас были свои моменты в прошлом. Чёрт, всего пару недель назад у меня были дерьмовые отношения с Гейбом после того, как я оскорбил Люси, как придурок, каким и являюсь. Я не мог свыкнуться с мыслью, что мои друзья хотят быть только с одной девушкой, поэтому набросился и наговорил всяких неприятных вещей. Не извиняло и то, что я был пьян.

Начинаю понимать: быть пьяным никогда не помогает делу.

Люси и Александрия отлично ладят — так здорово, что они делают то, что делают все девушки, и уходят в туалет вместе.

— Почему они всегда делают именно так? — спрашивает Гейб, наблюдая, как девчонки идут через ресторан к дамской комнате.

— Без понятия, — мой взгляд прикован к Александрии, к тому, как она заправляет волосы за ухо, вежливо улыбаясь группе парней, проходя мимо. Половина из них оборачивается и смотрит на неё и Люси, я сжимаю руки в кулаки, готовясь погнаться за ними и велеть им держать глаза при себе. Ублюдки.

— Возьми себя в руки, — бормочет Гейб, замечая мои сжатые кулаки и, без сомнения, смертоносный взгляд в глазах. — Они могут смотреть, просто не могут прикасаться. А если когда-нибудь попытаются, вот тогда ты пойдёшь и надерёшь им задницы.

Медленно разжимаю кулаки и тянусь за стаканом с водой, делая большой глоток. Всё ещё с трудом могу поверить в то, как я себя веду. Последние несколько дней Александрия была занята работой и учёбой. Я тоже, хотя наши графики, похоже, никогда не совпадают. Поэтому провожу много времени в своей комнате, пересматривая серию за серией «Секса в большом городе».

Если бы парни узнали, я бы уже тут не сидел. Но, чёрт возьми, это неплохой сериал. Я многое узнал о женщинах и их взглядах на секс и отношения. Да, это немного устарело, но не думаю, что женщины так уж сильно изменились. До того, как я встретил Александрию, мне было наплевать на взгляды женщин на секс и отношения. И вот сейчас я начинаю познавать свою женскую сторону и смотреть сериал, который девушки всё ещё хвалят.

Очевидно, моя мужественность держится на волоске.

Я уже выяснил, кто такая Александрия среди женщин из сериала. Она Шарлотта. И Шарлотта — моя грёбаная любимица, вся такая чопорная и правильная, но совершенно дикая под этой спокойной внешностью. Я по уши увяз в пятом сезоне, Шарлотта только что переспала со своим адвокатом. Она сводила мужика с ума от вожделения.

Я полностью могу понять его проблему.

— Что с тобой такое? — любопытствует Гейб, толкая меня локтем и вырывая из моих мыслей.

Бросаю на него неодобрительный взгляд.

— О чём ты?

— Ты и Александрия. Ты ведёшь себя… серьёзно, братан. Это странно, — Гейб качает головой. — Я волнуюсь за будущее человечества.

— Что, чёрт возьми, ты несёшь? — Гейб странный парень. Но также он романтик, без памяти влюблённый в свою девушку. Теперь я, вроде как, понимаю это.

И это чертовски пугает.

— Даже не думал, что доживу до того дня, когда ты захочешь серьёзных отношений с девушкой. Ты ведёшь себя так, как будто… она тебе нравится.

— Да, она мне действительно нравится. Но я не хочу серьёзных отношений с ней, — бормочу я, нервы разъедают меня изнутри. Не думаю, что хочу этого. Но с другой стороны… хочу. Я в замешательстве. Воображение будущего с Александрией рядом со мной выводит меня из себя. Воображение будущего без неё выводит меня из себя тоже.

Совершенно очевидно, я запутался.

— Можешь лапшу на уши мне не вешать, — Гейб допивает остатки пива и отодвигает от себя стакан. — Когда ты в последний раз кувыркался с другой цыпочкой?

Я должен подумать об этом. И это неслыханно.

— Э-э… две недели назад? Три? — с ночи Хэллоуина, той ночи, когда я встретил Александрию. Больше никто меня не интересовал.

Только она.

— Точно, — Гейб кивает с весёлым выражением лица. — Итак, ты постоянно занимаешься сексом с одной девушкой. Невероятно.

— Э-э. На самом деле у нас ещё не было секса, — признаюсь я, и тут же сожалею об этом, как только вижу выражение лица Гейба.

Его глаза выглядят так, словно вот-вот вылезут из орбит. Если бы я не был так раздражён, нашёл бы это совершенно комичным.

— Ты серьёзно? Чёрт возьми, как бы я хотел, чтобы Шеп был здесь. Он должен это услышать.

— Не говори ему ничего… — начинаю я, но Гейб качает головой, прерывая меня.

— Я просто обязан сказать ему. Это мой долг как друга.

— Ты ублюдок, — я хмуро смотрю на него, но он просто начинает смеяться.

— Как и ты. Полагаю, мы на равных. Ты знаешь, мы ждали этого момента, хотя, честно говоря, я никогда не думал, что этот день наступит. Ты не можешь держать член в штанах. Мы всегда говорили это. Ты сам заявлял так, — его смех затихает. — Это же не имеет никакого отношения к тому пари, которое ты заключил с Шепом, не так ли?

— Откуда, чёрт возьми, ты узнал об этом пари? Я сам совсем забыл про него.

— Шеп рассказал мне, — на мгновение он колеблется, прежде чем выпустить всё наружу. — Если это единственная причина, по которой ты с ней встречаешься, то это трындец.

— Причина, по которой я встречаюсь с Александрией, не твоё чёртово дело, но просто чтобы ты знал — это не имеет никакого отношения к тому пари, — яростно цежу ему.

Мы всё ещё спорим, когда девочки возвращаются к столу, Люси тактично меняет тему и заставляет прекратить наши пререкания. Клянусь Богом, иногда мне кажется, что мы с Гейбом напоминаем пожилую супружескую пару. Шеп не раз говорил, что верит, будто мы тайно влюблены друг в друга.

Не то, чтобы само по себе это было плохо, но Боже.

— Тристан, у тебя есть планы на День благодарения? — интересуется Люси. Я заметил, что она похожа на маленькую маму, которая не может не заботиться обо всех вокруг. Даже обо мне, хотя я и не заслуживаю её доброты, учитывая, каким ослом был по отношению к ней, когда она впервые появилась среди нас.

Пожимаю плечами и, прежде чем ответить, бросаю взгляд на Александрию. Она тут же наклоняет голову, проверяя свой телефон. Хм.

— Как обычно. Проведу его с предками. А ты?

— Я собираюсь съездить к маме. Гейб поедет со мной, — она улыбается ему, и он обнимает её за плечи, притягивая ближе. — Мы собираемся приготовить много еды и откормить его. — Люси похлопывает Гейба по плоскому животу.

— Её мама — лучший повар на свете, — соглашается Гейб.

— А ты, Алекс? — Люси обращает своё внимание на Александрию. — Какие у тебя планы?

Александрия поднимает голову, выражение её лица настороженное.

— Эм, у меня нет никаких планов. Скорее всего, просто останусь здесь.

— О, у тебя нет семьи поблизости? — Люси хмурится, на её лице написано беспокойство. Очевидно, ей не нравится мысль о том, что Александрия будет одна на выходных.

Как и мне.

Александрия качает головой, но ничего не говорит.

Странно. Она никогда не говорит о своей семье. Единственное краткое упоминание — это то, что её маме принадлежали DVD с сериалом «Секс в большом городе». Во всех других случаях — ничего. Довольно загадочно… и необычно. Девушки любят болтать без умолку обо всём и ни о чём. По крайней мере, девушки, с которыми я проводил минимум времени. Не то, чтобы у меня было желание поговорить.

Я тоже не так много рассказываю о своих родителях, в основном потому, что они мне не нравятся. Или, что ещё хуже, я боюсь, что вырасту таким же, как они. Может, она чувствует то же самое.

Так что, наверное, в конце концов, это не так уж и странно.

— Я бы пригласила тебя поехать с нами, но дом моей мамы совсем крошечный. Всего две спальни, и она заставляет Гейба спать на диване, — продолжает Люси с явным разочарованием в голосе. Затем она светлеет. — Тристан, ты должен пригласить её к своим родителям.

Паника сжимает моё сердце, сдавливает его мёртвой хваткой. Я не хочу, чтобы она была рядом с моими родителями. Если я привезу Александрию с собой, это будет заявление не только о том, что между нами все серьёзно, но чёрт. Мои родители отстой. Я не хочу, чтобы она встречалась с ними и думала: «Таким ли будет Тристан в дальнейшей жизни?».

Нужно сыграть на этом и побыстрее.

Я смеюсь, но в лучшем случае этот смех можно посчитать нерешительным.

— Что, и подвергнуть её пыткам? Я так не думаю, — бормочу я, качая головой.

Люси сверлит меня взглядом. Гейб посылает мне… «ты такой тупой» взгляд. Но, чёрт возьми, это правда. Ей лучше не посещать грёбаный праздничный ужин, для которого мама не будет готовить индейку, потому что она толстеет, а отец может вообще не появиться за столом, потому что он слишком занят работой. Я пытаюсь заманить эту девушку, а не оттолкнуть её.

— Всё в порядке, — успокаивает Александрия, робко улыбаясь. — Я, наверное, всё равно буду ужинать у Стивена.

— Погоди, что? — я поворачиваюсь посмотреть на неё, пытаясь подавить поднимающееся во мне раздражение, стоило мне услышать имя этого придурка. — Ты собираешься на ужин в честь Дня благодарения к Стивену?

Она пожимает плечами.

— Его родители живут не слишком далеко. Келли и я едем с ним. Он не хотел, чтобы мы оставались одни.

Как он узнал, что она собирается провести каникулы одна, когда я этого не знал? Как часто она общается с этим парнем? Видимо, он каждый день бывает у неё дома. У него есть идеальное оправдание, так как он дружит с её соседями, а теперь ещё якобы пытается сойтись с Келли. Но кто знает, правда ли это.

Мне не нравится, что он проводит так много времени с Александрией. Совсем не нравится. Но как можно протестовать, не выглядя ревнивым придурком? Никак. Так что я влип.

— Он просто был милым, — тихо добавляет Александрия, только чтобы я услышал. Её рука лежит на моём бедре. Она сжимает его, и обычно я был бы только за. Её рука на моём бедре, приятная и близкая к моему члену, почему бы мне это не понравилось? Но я раздражён.

Этот парень Стивен всегда просто милый. Они могли согласиться, что им лучше быть друзьями, но почему у меня такое отчётливое чувство, что он ждёт своего часа, готовый вонзить свои когти в Александрию, как только у него появится второй шанс? Что, если он думает, что она просто пытается выбросить меня из головы? Хороших девушек привлекают такие парни, как я. Я должен был бы быть слепым, чтобы не видеть этого.

А я, определенно, это вижу. И в прошлом всегда этим пользовался. Хорошие девочки хотят вырваться и быть плохими. Я всегда был добровольным партнёром. Является ли Александрия одной из таких? Я, вроде как, думаю, что да. Но нужно ли мне что-то обдумать, прежде чем она встретит хорошего парня, который предложит ей стабильность и уютные субботние вечера в объятиях друг друга? Как этот тупой осёл Стивен?

Мысль о том, что она будет с другим парнем — или, что ещё хуже, вернётся к Стивену, — разрывает меня изнутри. Что, чёрт возьми, это значит? Я почти слишком напуган, чтобы исследовать возможности.

ГЛАВА 18

Тристан

— Ты не… — сжимаю губы вместе, не отрывая взгляда от дороги передо мной. Мне так чертовски неудобно, что практически ёрзаю на сидении, но сдерживаюсь. Хуже того, я не знаю точно, что сказать, как подступиться к Александрии так, чтобы не выглядеть совершенной размазнёй.

Поэтому решаю вообще ничего не говорить.

— Я не что? — спрашивает она.

Проклятье. Кажется, она слышала.

Быстро смотрю в её сторону, не желая отвлекаться от дороги во время вождения. Погода снова дерьмовая — все эти разговоры о погоде, обусловленной явлением Эль-Ниньо¹⁰, проходящим через западное побережье в течение сезона, оказываются верными. Пока мы были в ресторане с Люси и Гейбом, разразился сильный ливень. Сейчас дождь идёт в медленном, устойчивом ритме, как раз достаточном, чтобы ухудшить видимость и сделать улицы скользкими и особенно опасными.

Александрия молчит с тех пор, как мы вышли из ресторана, и это заставляет меня тревожиться. О, она была мила с Гейбом и Люси, когда мы прощались, обняла их обоих и поблагодарила за приглашение на ужин. Хотя я был тем, кто пригласил её, но проехали, забудем. Она хотела быть вежливой. Пытаясь произвести хорошее впечатление на моих друзей. Надеясь, что задержится и увидит их снова — что и случится, учитывая, что она дружит с Келли и Джейд.

Такого рода вещи должны повергнуть меня в панику. Во-первых, я не хочу обманывать девушку и заставлять её думать, что у неё есть шанс. Ни у кого раньше не было со мной шанса.

Чёрт, я даже не уверен, есть ли у Александрии он. Я всё ещё нахожусь на стадии выяснения возможностей.

Во-вторых, тот факт, что я даю ей этот особый шанс, когда всё может не сложиться, и мне всё равно придётся сталкиваться с ней позже? Безумие. Опять же, не похоже на меня. Я держу девушек на расстоянии. Я могу трахаться сколько угодно, но стоит им только захотеть увидеть меня снова, позвонить или написать, потусоваться с друзьями или встретиться с ними в баре, собраться вместе на ужин — это большое жирное «нет».

Так почему же Александрия отличается от других? Что заставляет её выделяться среди остальных? И почему, чёрт возьми, я до сих пор не переспал с ней? Я не засовывал руку ей в трусики. Она не делала мне минета, не дрочила мне, ничего. Чёрт возьми, я едва поцеловал её. Чертовски неслыханно.

И ещё хуже, насколько я сейчас волнуюсь. Как только мы сели в мою машину, она притихла. Чувствую себя так, словно сделал что-то не так. Каким-то образом всё испортил. Девушки молчат, когда злятся, когда не добиваются своего, что бы это ни было. Кажется, я сделал что-то плохое, и не знаю, как это исправить.

Обычно мне всё равно настолько, что желания что-то исправлять совершенно не возникает. Вся эта ситуация чужда и неудобна, и мне это чертовски не нравится.

— Так ты действительно собираешься к Стивену на День благодарения? — решаюсь я.

Она даже не смотрит на меня, просто продолжает держать голову отвёрнутой от меня, пялясь в окно.

— Он пригласил меня. Других планов у меня не было. Поэтому да. Собираюсь.

Я умираю от желания точно знать, почему у неё нет больше никаких планов. Где её родители? Они живут далеко отсюда? Я даже не знаю, откуда она родом. До этого я никогда не задумывался спросить об этом, и я отношусь к Александрии так же, как к любой другой девушке, входящей в мою жизнь.

Что доказывает, какой я бессердечный засранец. И я ненавижу это. Раньше меня это никогда не беспокоило, но… чёрт.

— Он всё ещё тебе нравится? — говорю, как неуверенный в себе осёл.

Она бросает на меня уничтожающий взгляд.

— Только как друг.

— Уверена? — остановись, чувак. Остановись, от греха подальше.

— Я здесь с тобой, не так ли?

Мы оба замолкаем. Она продолжает смотреть в окно. Я продолжаю обдумывать каждое её короткое слово и жест. У неё вырывается лёгкий вздох, звук совершенно печальный, и всё. Я не могу этого вынести.

— Ты злишься на меня или что-то в этом роде? — выпаливаю я. Мои губы снова сжимаются, и я мысленно проклинаю то, как чертовски тупо это звучит. Я никогда не был из тех, кто спрашивает девушку, сердится ли она на меня. Мне было всё равно. Обычно я даже надеюсь, что они злятся на меня, потому что это означает, что больше не придётся иметь с ними дело.

Она снова вздыхает, ещё один тихий, печальный звук, от которого у меня болит в груди.

— Я не злюсь. Я просто… трудно объяснить.

Чёрт, теперь я чувствую себя ещё хуже. Что она имеет в виду?

— Я… что-то сделал?

— Нет, совсем нет. Это не из-за тебя, — я смотрю на неё и обнаруживаю, что она тоже смотрит на меня, слабо улыбаясь. — Дело во мне.

И это всё, что она говорит.

Она ничего не даёт. Ни крошки. Она ещё более скрытная, чем я, а я думал, что это невозможно. Я боюсь копнуть глубже в поисках дополнительной информации, потому что знаю, каково это.

И ненавижу это.

Мы молчим несколько минут, пока я веду машину, слышен только шорох дворников, двигающихся по стеклу, стук дождя по машине и тихая музыка радио на заднем плане. В воздухе нет напряжения. Я больше не чувствую себя неловко, но у меня есть ещё один вопрос, который хотелось бы ей задать. Мне нужно знать…

— Не хочешь поехать ко мне? — спрашиваю я совершенно ровным голосом. Внутри же я весь на нервах. Не хочу, чтобы она ответила «нет».

Боюсь, что она, определённо, скажет «нет».

Ещё больше тишины, можно только предположить, что она обдумывает мой вопрос, и, чёрт возьми, я больше не могу этого выносить. Она собирается мне отказать, и да, я говорю, как полный придурок, но ни одна девушка никогда мне не отказывала. Что я такого сделал, чтобы всё испортить? Она будет тусоваться со Стивеном и всеми его отстойными друзьями — ладно, она живёт с этими отстойными друзьями, но, чёрт возьми, она проводит с ними достаточно времени — но не хочет быть со мной.

Это ранит. Сильно.

— Да, — наконец произносит она, её голос такой тихий, сладкий, что такое чувство, словно она шепчет прямо сквозь меня. — Мне бы этого хотелось.

Облегчение разливается во мне, вместе с пьянящим предвкушением. Я набираю скорость, крепко сжимаю руль и практически мчусь домой.

— Я никогда раньше не была наверху, — сообщает она мне, когда я следую за ней вверх по лестнице. Мой взгляд прикован к её идеальной попке, тем более что она находится на уровне глаз. Свитер, который на ней, прикрывает её, но джинсы у Александрии чертовски узкие. Они облегают её стройные бёдра… по всей длине ног, которые, кажется, продолжаются вечно.

Всё, что я могу себе представить, смотря на эти сексуальные ноги, — это как они обвиваются вокруг моей талии, когда я погружаюсь глубоко в её влажное, горячее тело. С трудом сглотнув, поднимаю глаза и ловлю её вопросительный взгляд через плечо. Наверное, это намек, что она ждёт моего ответа.

— Добро пожаловать в моё логово, — подаю голос с плотоядной усмешкой, надеясь, что она рассмеётся.

Она этого не делает. Проклятье.

Наверху лестницы я беру её за руку и веду до двери моей спальни, которая закрыта. Протянув руку, поворачиваю ручку и открываю, махнув рукой, предлагая ей войти первой.

Не говоря ни слова, даже не улыбнувшись, она делает, как я прошу, её рука выскальзывает из моей хватки. Я наблюдаю, как она входит в мою комнату, останавливается в центре, медленно поворачивается по кругу, её широко раскрытые глаза, кажется, пытаются охватить всё сразу, прежде чем встретиться с моими.

— Оно огромно, — выдыхает она.

Желание пошутить «ты сама так сказала» сильно, но я сдерживаюсь. Она ведёт себя так, будто сейчас не в настроении шутить.

К сожалению.

— Меня устраивает, — пожимаю плечами. Я скромничаю. Я знаю, что комната огромная. У Шепа такая же огромная. Этот дом огромен для двух парней, которые используют его только для сна, секса, душа и вечеринок. — Мне надоело делить дом с Шепом. Джейд всегда здесь, и стоит мне прийти домой, они смотрят на меня так, словно не могут поверить, что у меня хватает наглости прервать их семейное блаженство. Это раздражает.

— Похоже на то, — тихо соглашается она, подходя к комоду и проводя пальцами по лежащим там предметам. Флакон одеколона, неглубокая тарелочка, куда я бросаю лишнюю мелочь, копия Биг-Бена, купленная в Лондоне, когда мне было двенадцать, тоже там. — Биг Бен? — интересуется она.

— Это одна из тех вещей, с которой я, кажется, не могу расстаться, — признаюсь. Делает ли это меня сентиментальным? Возможно.

Александрия поворачивается ко мне лицом, облокачиваясь на комод.

— Ты когда-нибудь был там? В Лондоне?

— Да, — я засовываю руки в карманы. — Несколько раз.

— Я тоже, — признаётся она, опускает голову и слишком долго изучает свои ботинки. — Есть много вещей, которые я раньше делала.

Я иду к ней. Облако печали, которое, кажется, окутывает её, чертовски угнетает и меня, и это мне не нравится. Не хочу, чтобы она грустила. Я предпочитаю, чтобы она была резка и полна быстрых ответов, бросая мне вызов, улыбаясь мне, как будто она думает, что я появился на этой земле только для её развлечения.

Остановившись прямо перед ней, нежно беру её за плечи, заставляя поднять глаза и встретиться со мной взглядом.

— Скажи мне, что тебя беспокоит, — прошу я мягким голосом, но твёрдо. Я больше не могу этого выносить.

Она делает глубокий вдох и начинает:

— Ничего…

Теперь моя очередь прижимать указательный палец к её роскошным, тёплым губам. Господи, она потрясающе ощущается. Одно простое прикосновение, и я хочу большего.

— Не лги мне. Я хочу… быть рядом с тобой. Скажи мне, что не так.

Она моргает своими большими глазами, её тело напряжено. Я провожу пальцем по её нижней губе, прежде чем снова опускаю руку ей на плечо и пальцами обеих рук поглаживаю её предплечья. Жаль, что не прикасаюсь к её обнажённой коже. Вместо этого изо всех сил стараюсь довольствоваться мягкой тканью её свитера. Клянусь Богом, каждый раз, когда она рядом, моё сердце начинает биться в другом ритме, который появляется только в присутствии Александрии.

Хочу, хочу, хочу, хочу.

Да. Вот какой ритм. Вот что я чувствую, когда с ней. Мне всегда хочется большего.

— Семейные проблемы, — наконец неохотно произносит она тихим голосом. — Мои родители. Их… нет.

Вот дерьмо.

— То есть… они скончались?

Она качает головой.

— Они не мертвы. Они просто… всё сложно.

Я притягиваю её ближе, обнимаю, чтобы крепче прижать к себе. Она сливается со мной, положив голову мне на плечо, при этом касаясь волосами моего лица, а руками свободно обнимая меня за талию. Странно, как хорошо мы подходим друг другу.

— Ничего страшного, если ты не хочешь говорить об этом. Я тоже не большой любитель рассказывать о семье, — успокаиваю я её.

— Спасибо, — шепчет она мне в шею, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением её в своих объятиях, её тёплым дыханием на моей коже.

Провожу рукой по изящному изгибу её спины, пальцами цепляясь за ткань её свитера, когда веду рукой вверх. Я пытаюсь быть заботливым парнем, а вместо этого всё, о чём могу думать, — это раздеть её догола. Потому что я такой. Я мечтаю об Александрии обнажённой.

Отчаянно нуждаюсь в этом.

Она поднимает голову и смотрит на меня, а я думаю о том, чтобы воспользоваться этим. Это было бы так просто. Это было бы не впервые. Девушка смотрит на вас так, как Александрия смотрит на меня, и вы просто… делаете так, чтобы это произошло. Они открыты, они немного уязвимы, но они хотят этого.

Они всегда этого хотят. Хотят меня.

В её глазах светится доверие. Чёрт, просто видя её такой, я чувствую, что моё сердце вот-вот выскочит из груди, отрастит ноги и убежит. Эмоции, наполняющие меня, чужды мне. Я не знаю, что делать, не знаю, как себя вести. Я не могу бросить её. Это несправедливо по отношению к Александрии, и я не даю себе шанса.

Жизнь не так уж плоха, когда ты влюбляешься, верно? Не то, чтобы я влюблён в эту девушку. Боже, нет. Я её хочу. Она мне нравится. Ладно, я, блин, влюбляюсь в неё. Но не в смысле «люблю».

Определенно не «люблю».

Алекс

Разговор о семейных праздниках и о том, где я проведу День благодарения, был самым душераздирающим разговором, который у меня был за долгое время. Вопрос Люси был совершенно безобидным. Абсолютно нормальным. И всё же всё, о чём я могла думать, — это мои родители, застрявшие в тюрьме, и я, одна, без дома, куда можно было бы вернуться.

Я ценю предложение Стивена провести День благодарения у его родителей. Мы с Келли уже согласились на его приглашение. Тристану, похоже, не понравилась эта идея, когда я упомянула об этом, но предложил ли он что-то, когда на него упал свет прожектора благодаря Люси?

Нет.

Не то, чтобы я ожидала, что он пожалеет меня и возьмёт с собой на встречу со своими родителями. Между нами не настолько серьёзные отношения. Отношения не строятся на флирте и нескольких поцелуях.

Но всё же. Весь этот разговор превратился в Неловкость-Сити. И я застряла в нём с тех пор, как мы вышли из ресторана.

Что я ценю в Тристане, так это то, что он не давит. Я уклоняюсь. Неудобно говорить о моей семье и о том, что с ними случилось. И унизительно. Ему любопытно. Я знаю, он хочет помочь и узнать правду. Когда я бросаю несколько намёков, он не копает дальше. И мне это нравится. Он просто утешает, прижимает меня к себе и обращается со мной так нежно, что почти хочется плакать.

А что ещё хуже? Я почти хочу признаться во всём. Что мои родители — осуждённые преступники, отбывающие тюремный срок. Что они присвоили деньги из компании моего отца — украли те самые деньги, которые так много людей доверяли им инвестировать. Они лишили так много людей их будущего, и всё, чем мы могли расплатиться, — это великолепный дом, полный красивой мебели и дизайнерских вещей.

Ничего существенного. Ничего значимого. Ничего хорошего. Мои родители нехорошие люди.

Иногда меня беспокоит, что я тоже окажусь плохим человеком.

Тристан медленно отпускает меня, и я отступаю, наблюдая, как он подходит к своему столу и достаёт телефон из кармана, устанавливая его поверх стыковочной системы, которую до этого момента не замечала. Через несколько секунд звучит музыка, что-то вроде мягкого рока, который, опять же, насколько я знаю, из 90-х.

— У тебя есть что-нибудь гранжевое? — спрашиваю я, когда он оборачивается. Я пытаюсь поднять настроение и надеюсь, что он подыграет мне.

— У всех нас есть что-то гранжевое. У меня, Шепа и Гейба, — он отмечает их имена, загибая свои длинные пальцы. — Качественной музыки больше нет. Одно попсовое дерьмо.

— Хочу, чтобы ты знал, что я большой поклонник Деми Ловато, — сообщаю я ему с таким серьёзным лицом, насколько это возможно. Ладно, я фанатка. Я практически чувствовала себя дряхлой старушенцией, когда смотрела фильм «Camp Rock: Музыкальные каникулы» на Дисней-канале много лет назад, но мне он понравился. «Дайте Санни шанс» с Деми в главной роли? Этот фильм мне тоже понравился. Мне всегда она нравилась.

— Тьфу. Следующее, что ты скажешь мне, что ты фанатка Бибера, — вздыхает он, выглядя так, будто только что пососал лимон.

— Фу, ни за что. Я предпочитаю Ника Джонаса, — да, конечно, тут всё ясно. Этот мальчик вырос нереально классным. Почему бы мне не быть фанаткой?

Тристан стонет и держит голову так, словно она вот-вот взорвётся.

— Ты меня просто убиваешь.

Я смеюсь, и он посылает мне печальную усмешку, его руки опускаются по бокам. Улыбка исчезает, а затем он просто смотрит на меня, отчего остро осознаю, что я здесь. В его комнате. Только мы вдвоём.

Одни.

— Итак, — мой голос звучит наигранно бодро, я поворачиваюсь так, чтобы оказаться к нему спиной. Не могу выдержать то, как он смотрит на меня. Когда он так близко, вся эта мощная энергия, идущая на меня густыми, пьянящими волнами, сводит с ума. Мой взгляд останавливается на гигантской кровати королевских размеров с серебристо-голубым одеялом и тёмно-коричневым кожаным изголовьем. Кровать роскошная. Простая, но в то же время мужественная. Очень удобная на вид. Кровать. И мы знаем, почему я здесь. Не для того, чтобы вздремнуть.

Мои колени дрожат от образа Тристана и меня, обнимающих друг друга в его постели, и я мысленно говорю себе: «Возьми себя в руки».

— Итак… что? — спрашивает он, от его глубокого, немного грубого голоса у меня мурашки по коже.

— Ты приводишь много девушек в свою комнату? — любопытствую я, напрягаясь, готовясь к его ответу. Уверена, он приводит сюда кучу девушек. Полагаю, эти стены видели и слышали вещи, которые я не могу даже представить.

— Я не привожу девушек в свою комнату, — признаётся он так осторожно, что я снова поворачиваюсь к нему лицом с открытым ртом.

— Ч-что ты имеешь в виду? — о, Боже, я заикаюсь. Этого не может быть.

— Никогда не считал, что какая-либо другая девушка, которую я встречал, достойна увидеть мою спальню, — заявляет он, не отводя взгляда. — Только ты.

Мои щёки горят. О чём он вообще говорит? И Боже, как он на меня смотрит. Я почти чувствую, как его взгляд касается моей кожи, когда блуждает по мне.

— Тристан, — порицаю я. Словно тупица, не могу придумать, что ещё сказать.

— Мне чертовски нравится, когда ты произносишь моё имя, — его голос неистовый, как и походка, когда он начинает приближаться ко мне. — Произнеси его ещё раз.

Что, ради всего святого…

— Тристан! — я начинаю хихикать, смущённая его внезапной сменой настроения.

— Я серьёзно. Меня сводит с ума, когда ты его произносишь, — он останавливается передо мной, так близко, что я могла бы протянуть руку и коснуться его. Или он мог бы прикоснуться ко мне — и я хочу, чтобы он сделал первый шаг. Сегодня я чувствую себя недостаточно умелой. К тому же мяч на его стороне.

Я прочищаю горло, размышляя, не лучше ли нам сократить вечер.

— Может, нам следует…

Он обрывает меня.

— Я знал, что стоит мне привести тебя сюда, то никогда не захочу, чтобы ты ушла. Мысль о тебе обнажённой, в моей постели… скручивает меня изнутри. Я бы не смог держать свои руки подальше от тебя.

Оу. Вау. У меня такое чувство, будто моё лицо горит.

— Остановись, Тристан, — слабо прошу я. Его слова что-то делают со мной. Заставляют меня чувствовать себя… почти сумасшедшей от желания.

Из его горла вырывается тихое рычание.

— С первого взгляда, как увидел тебя, я не могу думать ни о чём другом. Я как… Я прям как грёбаный Ромео.

Погодите минутку. То, что он говорит — его слова кажутся знакомыми?

— Я фантазирую о твоих губах, — он касается моего лица, кончиками пальцев скользя по моей щеке, по моим губам, прежде чем его рука опускается. — О твоих идеальных, розовых губах…

В моей груди вспыхивает какая-то легкомысленность.

— О, Боже, — крепко хватаю его, так, что у него нет другого выбора, кроме как напрячься, когда он обхватывает меня за талию, чтобы мы оба не упали на пол. — Ты цитируешь мне грёбаного Гарри Голденблатта! — сколько «Секса в большом городе» он пересмотрел в одиночку?

Тристан опускает голову, улыбка на его лице такая искренне милая, что у меня перехватывает дыхание.

— Шарлотта — моя фаворитка, — он целует меня, прикосновение его губ к моим заставляет немедленно захотеть большего. — Ты напоминаешь мне её.

— Ну, а ты совсем не похож на Гарри, — второй муж Шарлотты был лысым, потным адвокатом, который любил Шарлотту всем своим существом. Они были самой милой парой на свете.

Тристан — горячий кусок мужской плоти, который использует и выбрасывает девушек, как салфетки. До… меня? Мне трудно это осознать, но каким-то образом я ему достаточно нравлюсь, его так влечёт ко мне, что он хочет раскрываться мне понемногу. Маленькими реальными кусочками.

С каждым новым проблеском, который я получаю, он нравится мне всё больше и больше.

— Хотя я чувствую его боль, — бормочет Тристан, снова касаясь губами моих, крадя мои слова, крадя моё дыхание на какую-то секунду, прежде чем прерывает поцелуй. — Я хочу тебя так сильно, что это просто убивает меня.

Я кладу дрожащую руку ему на щёку, ошеломлённая его словами и жестом, стоящим за ними. Он смотрел мой любимый сериал из-за меня. Ради меня. То, что он процитировал один из самых сексуальных диалогов, которые я когда-либо слышала — я сама хотела прыгнуть на лысого, потного Гарри Голденблатта в первый раз, когда только увидела, как он произносит эту наглую, страстную речь перед Шарлоттой, — трогает меня.

Такая мелочь, на самом деле, но так много значит. Это значит, что ему не всё равно. И это единственное, что возбуждает меня больше всего на свете.

ГЛАВА 19

Алекс

Тристан убирает мою руку со своей щеки и целует её, прежде чем притянуть меня к себе и поглотить. Нет другого слова, чтобы описать то, как он целует меня. Он именно поглощает, сомкнув свои губы на моих, рукой обнимая мой затылок, а языком исследуя мой рот. Я целую его в ответ так же лихорадочно, отчаяние скребётся у меня внутри, и я тихонько стону. Наши языки соприкасаются в горячем ритме, один над другим. Один под другим. Снова и снова.