Нестор Махно

ЭПИЛОГ

День спустя на глухую заставу прибыл с охраной Фрунзе. Ему никак не верилось, что, несмотря на гигантский перевес сил и хитроумные ловушки чекистов, Махно все-таки ускользнул! Станешь тут верующим. Нечистая сила в нем, что ли? И не вернется? А вдруг выскочит, как черт из табакерки? Снова с позором гоняться за ним? Да сколько же можно! Эх, рубаки-простофили. Ушел, разбойник, не наказанным. Но и ловок же, бес. Молодец!

Командующий долго стоял на берегу Днестра и всё с недоверием, а может, и завистью поглядывал на недоступную ему, чужую сторону.

После его доклада вожди не успокоились, решили заполучить Батьку с помощью дипломатии. Правительства Украины и России вручили ноту румынам, в которой просили выдать «главаря преступных банд». Им довольно холодно отказали.

Тогда через границу переправили террориста Медведева, известного впоследствии разведчика. Он выследил Нестора Ивановича. Но тот, везучий или учуявший опасность, опоздал на совещание, куда пробрался убийца, устроивший погром.

Вместе с Галиной Андреевной и некоторыми соратниками Махно перебирается в Польшу. Там их садят в концлагерь, потом в тюрьму, где и родилась дочь Лена, записанная на всякий случай Михненко. Состоялся суд, оправдавший арестованных махновцев.

Умер Ленин. Многие эмигранты ждали падения режима. Напрасно надеялся на это и Нестор Иванович. Зато (в который раз!) стряслось непонятное. В апреле 1924 года литовское агентство сообщило: «Махно покончил с собой, перерезав бритвой горло». На следующий день опровержение: была попытка самоубийства, но он спасен. А в заслуживающих доверия воспоминаниях И. Метт есть такие слова: «На правой щеке у Махно сохранился огромный шрам, спускавшийся до нижней губы, след от удара, нанесенного ему женой Галиной, пытавшейся убить его спящего. Случилось это в Польше, кажется, тогда она была влюблена в петлюровского офицера. В достоверности не знаю, что явилось непосредственной причиной этого дикого поступка. Часто на людях жена всячески пыталась скомпрометировать Махно, морально его унизить. Однажды в моем присутствии она сказала о ком-то: «Это настоящий генерал, не то что Нестор».

Как бы там ни было, с помощью друзей-анархистов он перебрался в Германию, затем в Париж. Работал где придется, жена стирала чужое бельё. Так, в бедности и безвестности утекло почти десять лет.

Лев Задов-Зиньковский между тем возвратился на родину, рассказал об утаенных архивах, кладах и работал в НКВД. В 1938 году расстрелян как шпион. Клады же безуспешно искал вместе с чекистами и последний адъютант Батьки Иван Лепетченко, арестованный при переходе границы и ставший провокатором. Он слал весточки в Париж, приезжали бывшие соратники, их легко ловили. Раненый Фома Кожин умер на операционном столе. Василий Данилов тихо и долго жил в Бухаресте…

А здоровье Нестора Ивановича ухудшалось, и в 1934 году сделали операцию. «Однажды я зашла к нему в госпиталь, — рассказывала впоследствии Кузьменко. — Он был уставший, измученный, ослабевший. На мой вопрос: «Ну как?» — он ничего не ответил, только из глаз покатились слезы. Я тоже заплакала. Нам больше не о чем было говорить… Через пару дней мы его хоронили на кладбище Пер-ла-Шез. Тело его было сожжено в крематории, и урна с прахом замурована в стене».

Галина Андреевна с дочерью пережили немецкую оккупацию и радовались победе. В 1945 году, однако, их под усиленным конвоем увезли на родину. Тут матери дали… восемь лет лагерей, а Лену сослали в Казахстан. Вот что она писала: «Дорогая мамочка. Я поступила в райпотребсоюз буфетчицей. Работала один месяц. Столовую закрыли. Я заболела тифом. Посторонние люди мне приносили кушать. В октябре 1948 года поступила в железнодорожный ресторан посудомойкой. Жила в чеченской семье. Была уволена, поступила в паровозное депо, но была уволена (не было документов). Временно служила домработницей у одной врачихи… Зимой лазила по паровозам и выпрашивала уголь для топки. Меня взяли на сырзавод, работа тяжелая. Перевели в горы за 20 км. Я принимала молоко, мыла бидоны, работала свинаркой. Поступила в члены профсоюза, добилась трудовой книжки. Стало немного легче».

Лишь в 1970 году мать с дочерью получили однокомнатную квартиру в городе Джамбуле. Там же и умерли. На скромном памятнике написано: «Здесь покоятся жена батьки Махно — «матушка» Галина Андреевна и дочь Елена Нестеровна».

1985-95 гг.