Невероятно прекрасна

— В любом случае, рыба не ведет себя как обычно и не появляется в тех местах, где она обычно бывает в это время года, поэтому не знаю, почему он считает, что плохая погода может что-то изменить.

Дождь прибил рыжие волосы Фергюса, из-за этого они стали темнее и на шею с них стекала вода, он смотрел на водную поверхность перед ними, и на его лице было задумчивое выражение.

— В этом есть резон, несомненно, — сказал он в более официальной манере, чем прежде. Маркус подумал, что так разговаривают иностранцы, но только вот акцента у него не было. — Мы тоже это заметили. Рыба не там, где должна быть, а вместо этого появляется в самых неожиданных местах.

— Мы? — немного подозрительно спросил Маркус. — Мне казалось, что ты говорил, что не особо рыбачишь.

«Может он шпионит за рыболовными маршрутами его отца для какого-то конкурента?»

Бека и Фергюс молча обменялись взглядами; Фергюс сморгнул капли дождя своими до невозможности длинными ресницами.

— Э-э, я имел в виду, мы — дайверы.

Угу.

Бека постоянно маячила возле него, отвлекая своей близостью.

— А если я смогу найти немного рыбы, думаешь твой отец согласиться вернуться?

Маркус фыркнул.

— Конечно. А что, у тебя где-то припасено?

Фергюс закатил глаза, указывая на скудное одеяние Беки.

— И где же в этом возмутительно-прекрасном одеянии, она смогла спрятать что-то большее горошины?

Бека игриво стукнула его по руке, моментально вызывая в груди Маркуса высокочастотное электрическое гудение.

— Не совсем, — сказала она.

— Похоже, в этом вопросе нет особого смысла, не так ли?

Он сердито глянул на Беку, он устал от дождя, лодки и воспоминаний, которые всегда преследовали его в такие дни. Если бы у него была волшебная палочка, то он махнул бы ею и заполнил трюм рыбой, чтобы побыстрее оказаться на берегу с бутылочкой холодного пива и попытаться все забыть.

Удивительно, но на вечно радостном лице Фергюса появилась тревога.

— Что ты задумала, Баба?

— Баба? — спросил Маркус, переводя взгляд с одного на другого. — Я думал тебя зовут Бека.

— Это вроде прозвища, — пояснила она, легонько пихнув босой ногой Фергюса. — Мы обычно не используем его на публике.

Ну что ж, вот и ответ на вопрос. Не то, чтобы ему было до этого дело.

Фергюс прочистил горло.

— Итак, Бека, и как именно ты собираешься найти эту неуловимую рыбу?

Он многозначительно посмотрел на Маркуса, у которого создалось необычное ощущение, что он пропускает какой-то невидимый ему разговор.

Лицо Беки тоже стало серьезным, и, развернувшись к океану, она сказала:

— Я собираюсь спросить того, кто знает, конечно, — и опасно склонилась через борт.

Глава 7

Бека пронзительно свистнула, она знала, что ее свист будет слышен достаточно далеко над водой. К тому же, она сразу послала беззвучный магический зов во всех направлениях. Пару минут спустя получила ответ, когда пара серых плавников, рассекая такую же серую воду, направились к ней.

Справа она услышала тихий смех, а слева возглас удивления, но не стала обращать на них внимание, сосредоточившись на двух дельфинах, которые уже были рядом с медленно движущемся судном. Но ей нужно было подобраться поближе, если она собиралась получить нужную ей информацию. Маркуса удар хватит.

— Я знаю, что делаю, — сказала она, и прежде чем он успел остановить ее, схватила одну из веревок для швартовки к причалу и выбросила ее за борт. И слезла по ней вниз, игнорируя колючие волокна, которые обдирали ее пальцы, и холодные брызги бушующего моря. У себя над головой она краем глаза отметила, что Фергюс оттаскивает Маркуса, когда тот собрался спуститься за ней.

Это к лучшему. Она и так уже превысила ограничения. Не за чем ему еще знать, что она свободно говорит на дельфиньем.

— Баба! Баба! — радостно загомонили дельфины, выталкивая струи воды через дыхалко, добавляя брызг к и без того беспокойному океану, намочившему лицо и одежду Беки.

— Приветствую, друзья мои, — ответила Бека, пытаясь, как можно лучше воспроизвести свист и щелчки млекопитающих. — Я ищу рыбу. Вы не знаете, где я могу найти рыбу?

Пару минут спустя, она добралась до бортика лодки, от веревки болели руки. Мозолистые руки втянули ее на палубу и резко поставили на ноги, да так, что ее зубы клацнули.

— Ты что, последний ум потеряла? — лицо Маркуса было белым, а тело просто окаменело. — Умереть захотелось? О чем, черт побери, ты думала, когда решила прыгать за борт движущейся лодки во время шторма?

Прежде чем она успела ответить, он развернулся и зашагал прочь от нее, едва сдерживаемая ярость исходила от его ауры, как человеческое олицетворение шквального ветра, который бушевал вокруг них.

— Я же в порядке, — пробормотала она. — Господи.

Чико появился из тени каюты, откуда он, очевидно, наблюдал все это время. Фергюс приветливо ему кивнул. Бека слабо улыбнулась, обидевшись за нагоняй от Маркуса.

— Он просто беспокоился о тебе, сеньорита, — сказал Чико, похлопав по руке. — Не нужно так близко воспринимаешь его крики, а? У него есть причины.

— Какие у него могут быть причины, позволяющие ему так на меня орать? — вспыхнула Бека. — Я была в полной безопасности.

Чико пожал плечами.

— Может была, а может и нет. То, что ты сделала, было немного безрассудно. Лодки могут быть опасны.

Фергюс по-свойски приобнял ее одной рукой, даря ей столь нужное тепло.

— Ты должна помнить, Ба… Бека, не все знают, какая ты крутая.

Он улыбнулся ей, пытаясь смягчить сказанное.

— Ты напугала его, — мягко сказал Чико. — Вот почему он накричал на тебя.

Он огляделся, чтобы убедиться в отсутствии Маркуса в зоне слышимости.

— Когда ему было семнадцать, его младший брат погиб в похожем шторме, его смыло за борт этой самой лодки. Их трое, я и еще какой-то идиот, которого нанял его отец, потому что никто больше не хотел работать на такого тяжелого человека. Мальчишке, Кайлу, было всего пятнадцать. Он любил море, работу на «Хитром Змее», а больше всего, он прямо боготворил своего hermano (исп. — брат — прим. пер.). Следовал за Маркусом, как щенок.

Бека попыталась представить себе Маркуса в юности и потерпела поражение.

— Что произошло?

Чико, как настоящий латинос, пожал плечами.

— Новенький, el estupido (исп. — глупый, тупой — при. пер.), он не вовремя потянул сеть.

Мальчик упал в воду и запутался в сети. К тому времени, когда его вытащили, уже никто ничего не мог сделать. Мальчишка был muerto (исп. — мертв — прим. пер.). Я думаю, теперь понятно, почему не следовало вам так рисковать, seniorita (исп. — девушка, барышня (употребляется как вежливое обращение или форма вежливого упоминания по отношению к девушке, незамужней женщине в Испании — прим. пер.).

Он снова похлопал ее по плечу и ушел.

— Вот дерьмо, — сказала Бека. — Я снова облажалась.

Она не подумала, как это может выглядеть для Маркуса; просто спрыгнула потому что считала, что нашла решение проблемы. А кончилось тем, что создала еще большую. Бренна была права; она всегда сначала сделает, а потом думает.

Фергюс обнял ее, уткнувшись своим острым подбородком ей в макушку, прежде чем отпустить.

— Ты не знала о его брате, Баба. Ведь ты же не пыталась нарочно расстроить его.

— Ну да. Ему об этом расскажи, — она сморгнула выступившие слезы, которые быстро смешались с дождевыми каплями. Вздохнула. — Ну что ж, полагаю, будет глупо разбрасываться информацией, особенно учитывая то, что Маркус больше никогда не пустит меня на лодку.

Она подошла к каюте и просунула туда голову. Маркус Старший расслаблено сидел на своем месте, но тут же подобрался, когда она постучала по открытой двери и вошла.

— Чего надо? — спросил он. — Ты не можешь просто заявиться сюда только потому, что снаружи немного влажно.

Бека пропустила замечание мимо ушей, ведь он точно знал, что она работала с мужчинами под дождем все это время. Поэтому решила сразу взять быка за рога.

— Я могу сказать вам, где рыба, — сказала она. — Ну только, если вы не устали таращиться на пустой экран.

На лице старого рыбака появилось немного румянца, но на его лице читалось сомнение.

— Откуда это ты знаешь, где рыба, если даже я не могу ее найти?

Он бросил на нее хмурый взгляд.

— Дельфин рассказал.

Маркус Старший уронил челюсть, демонстрируя неровные зубы с желтыми пятнами от табака.

— Сейчас не время для шуток, юная мисс.

Бека прямо смотрела на него, не позволяя себе отвернуться.

— Без шуток. Я обещаю вам. Я и правда, знаю, где рыба. Давайте посмотрим на это по-другому — что вы теряете, если поедете туда, куда я укажу? Ведь здесь рыбы все равно не наблюдается. — Она указала на ничего не отображающий радар.

— Это безумие, — промолвил старик, все же постукивая по краю штурвала. — Ну, и куда дельфин сказал тебе плыть?

* * *

Пока Маркус и двое других мужчин сражались, чтобы поместить улов в трюм «Змея», а его отец радостно направил судно к берегу, Бека и Фергюс встретились у левого борта, подальше от бурной деятельности. А шторм, если уж на то пошло, только набирал обороты, и маленькое суденышко кидало по волнам, что казалось, оно вообще особо не продвинулось в сторону дома.

— Это было рискованно, — Фергюс сделал замечание спокойным тоном. — Ты обычно так стараешься, чтобы создать иллюзию нормальности; даже представить себе не мог, что ты будешь так рисковать и разговаривать с дельфинами у всех на виду.

Бека пожала плечами, она так промокла, что, казалось сама может превратиться в русалку, если они скоро не достигнут земли.

— Ну ты же знаешь Людей; они всегда найдут рациональное объяснение тому, что пока не готовы принять. И есть множество морских баек о моряках, которым помогли дельфины, — она вздохнула. — Знаю, я наверно не должна была так делать, но печально было смотреть, как искал рыбу мистер Дермотт, и он не собирался нас везти обратно, пока не поймает рыбу или пока Солнце не упадет в океан.

Фергюс немного помолчал, глядя на воду наметанным глазом.

— Баба, мне не нравится этот шторм. Есть в нем что-то…странное.

Она прикусила губу. Она бы и хотела поспорить с Русалом, но думала о том же.

— Чувствуется чья-то злая воля, да? — сказала она, вглядываясь в открытое море, как будто могла увидеть сквозь хмурые тучи и бурлящие волны то (или того), кто был тому причиной.

— Но кто мог создать такую бурю, и зачем им это?

Когда Фергюс убирал мокрые волосы с лица, можно было заметить тонкие перепонки между его пальцами.

— Похоже, погода ухудшилась по сравнению с утром, и никто еще не сошел с ума, чтобы выйти в море. Возможно, целью является эта лодка или кто-то на ней, — на его губах заиграла лукавая улыбка. — Такую бурю может организовать Баба Яга.

— Вряд ли я стану топить лодку, на которой сама же и нахожусь, — сказала Бека. — Хотя, если бы здесь был только Маркус, а я была бы на берегу, тогда мне было бы понятны твои подозрения. — Она тихонько фыркнула от смеха. — Ну и кто помимо меня на такое способен? Насколько я знаю, поблизости нет других Баб, а это значит, что здесь задействовано другое сверхъестественное существо.

Фергюс стал необычно хмурым.

— Королева Иноземья смогла бы сделать это, не пропустив и петли в своем вязании.

— Да, но зачем ей? — спросила Бека, пытаясь представить себе божественно прекрасную и чудовищно непредсказуемую ее Высочество Королеву Иноземья, занимающейся чем-то таким приземлённым, вроде перебирания пряжи. — Ну, насколько я знаю, я не сделала ничего, чтобы огорчить ее, а эти Люди вообще никак с ней не связаны.

— Ну, — сказал ее спутник, подумав, — наша Королева могла бы или Король Шелки или еще несколько самых могущественных волшебников наших королевств. Но я не могу даже представить по каким причинам любой из них мог решиться наслать такую бурю.

Особо резвая волна перекинулась через борт и больно впилась в них своими ледяными пальцами. Старую лодку стало опасно подбрасывать на волнах, и тимберсы скрипели. Бека вздрогнула.

— Ну все, — сказала она. — Я собираюсь с этим что-нибудь сделать, или мы никогда не доберемся до берега.

Ее опасения усилились, ведь погодная магия не являлась ее сильной стороной. Видение серебристой подводной лодки, медленно погружающейся на морское дно, подтачивало ее решимость.

— Слава Мананнану (Мананнан Мак Лир — в ирландской мифологии владыка моря, живущий в Эмайн Аблах, Стране Вечной Юности. Мананнан Мак Лир был весьма заметным персонажем пантеона, способным, в частности, устраивать бури на море и губить корабли незваных гостей. Кроме того, его образ ассоциировался с колдовством и чародейством — прим. пер.), — облегченно выдохнув сказал Фергюс. — Думал, ты уже никогда не предложишь.

У Беки вырвался слабый смех.

— Ты-то чего переживал? Ты всегда мог спрыгнуть за борт и вернуться в свою естественную форму.

Он яростно замотал головой.

— И потом объяснять своей Королеве, что я позволил Бабе Яге утонуть? Большое спасибо, но нет.

Она фыркнула, непонятно почему чувствуя ощутимую поддержку благодаря его непоколебимой вере в ее способности.

— Ладно, ладно.

Она огляделась вокруг, похоже, отец Маркуса был все еще в каюте, а остальные были заняты своими обязанностями по ловле рыбы.

— А почему бы тебе не пойти и не убедиться, что никто здесь не появится пока я занимаюсь своими делами?

Фергюс кивнул и прошел ближе к кормовой части, оставив Беку, склонившуюся к воде свинцового цвета. Она вся подобралась и напомнила себе, что вода — это ее стихия. И вообще, она Баба Яга, черт побери. Она имела право повелевать силами природы. Она только надеялась, что там внизу больше не будет никаких подлодок…

Она закрыла глаза, не обращая внимания на качку и укусы брызг. Вскинув вверх руки, она потянула силу прямо из своей сути, представляя, что та светится желтым цветом, похожим на кусочек Солнца, и, посылая ее вальсировать между яростными каплями дождя. Все дальше и дальше, ее магия расходилась от лодки во все направления — выплескиваясь повсюду и усмиряя ветер, успокаивая океан, напевая колыбельную, чтобы задобрить хмурые тучи над ними.

Свистящая болтовня дельфинов вынудили ее снова открыть глаза. Рядом с лодкой резвилось около дюжины гибких серых тел в совершенно спокойном море, зеленовато-голубая поверхность отражала солнечные лучи, которые уже начали пробиваться сквозь рассеивающиеся облака. У Беки вырвался такой выдох, что по силе мог соперничать с уже почти пропавшим ветром. Она сделала это!

— Ух ты, — раздалось позади нее, она резко развернулась и увидела, вышедшего из-за поворота Маркуса, а сразу за ним и Фергюса. Русал расслабился, когда увидел, что Бека спокойно стоит возле борта. Наверно потому, что не мог видеть ее трясущиеся коленки.

— Поверить не могу, что шторм так быстро затих, — тем временем продолжил Маркус, рассматривая горизонт, приложив руку козырьком к глазам.

Даже насквозь промокший и покрытый чешуей рыб, он выглядел самым красивым мужчиной из когда-либо ею виденных. «Ты идиотка, Бека Янси. Он не выносит тебя, ты не выносишь его, и ты не можешь перестать сохнуть по нему. Соберись-ка». Она уже приготовилась, что он снова начнет отчитывать ее. Но этого не произошло. Вместо этого он глубоко вздохнул и сказал:

— Я должен извиниться перед тобой.

Бека чуть не упала.

— Что? — спросила она. Может, когда она укрощала шторм, повредила себе слух.

Маркус сжал зубы.

— Ты слышала. Я прошу прощения, что наорал на тебя, — он сделал паузу, очевидно пытаясь сдержать себя от повторения этого. — Ты застала меня врасплох, выпрыгнув за борт. Я был… в общем, я волновался за тебя. А когда я расстраиваюсь, я ору. — Он кивнул в сторону Фергюса. — Твой парень напомнил мне, что ты опытный дайвер и серфер, и не сделала бы ничего такого, если бы не была уверена в своей безопасности. Но я до сих пор не понимаю, как дельфины могли рассказать тебе, где можно найти рыбу. Это похоже на те смехотворные истории моего отца, которые он любил рассказывать нам, когда мы были детьми. Но так как мы наловили полный трюм рыбы, я не могу поспорить с результатами, — он пожал своими мощными плечами, и они были похожи на горы во время землетрясения. — Поэтому, я прошу прощения и благодарю тебя. Хотя все еще считаю тебя сумасшедшей, но я не должен был выходить из себя.

Бека моргнула.

— Это было одним из самых худших извинений, которые я когда-либо слышала, но я его принимаю. — Она рассмеялась и добавила: — И Фергюс мне не парень, он просто мой приятель по серфингу, который предложил свою помощь.

На обветренном лице Маркуса промелькнуло совершенно непонятное выражение, и он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал Кенни, который прибежал с носа лодки и выглядел очень встревоженным. Его мокрая футболка прилипла к его тощей груди, красная краска логотипа пива на груди вылезла на белый хлопок самой футболки.

— Маркус! Маркус! — Кенни затормозил прямо возле мужчины. — Идем быстрей! У твоего отца приступ — я не уверен, что он дышит.

Глава 8

Маркус маленькими глотками пил безвкусную жижу, которая в больнице именовалась кофе, и изо всех сил сопротивлялся соблазну встать и пройтись по практически пустой тускло освещенной столовой. Его нервировали бежевые стены этого помещения, а также бежевые столы и бесцветная на вид еда.

Его отец все еще находился в отделении неотложной помощи, стараясь победить истощение и обезвоживание, но, в остальном, все было хорошо. Они оба выслушали лекцию о пациентах, прошедших химиотерапию, от интерна, который выглядел лет на шестнадцать, а затем старик бесцеремонно вышвырнул сына из палаты.

— Тебе нет нужды оставаться и смотреть, как эту дрянь вливают мне в руку, — как всегда «тактично» высказался Маркус Старший. — Спустись в кафетерий и закадри там симпатичную медсестричку или займись еще чем-нибудь. Ты действуешь мне на нервы.

Маркус подозревал, что отец просто не хочет казаться перед ним слабым, но от этого не становилось легче. Правда заключалась в том, что молодой человек вообще не понимал, почему он здесь, почему после всех этих лет снова готов мириться с дурным нравом и плохим отношением старика. Они не любили друг друга. Черт, они не обменялись ни словом с тех пор, как в восемнадцать лет Маркус сбежал, чтобы присоединиться к морским пехотинцам. До того дня, как ему позвонил врач отца, парень даже не был уверен, что его старик жив, и даже не задумывался, заботило ли его это.

И, все же, он был здесь, пытаясь поддержать отца, который вел себя, словно репей в заднице, контролировал, что тот проходит химиотерапию, полностью выполняя инструкции врача. Да к тому же никто, кроме Всемогущего Бога, не мог заставить Маруса Старшего отдохнуть и успокоиться. Это напоминало попытку выдрессировать акулу, научив ее сидеть и выпрашивать угощение.

К ужасу Маркуса, оказалось, что его всего еще это волнует. Даже при том, что старик вновь всколыхнул давно забытые гнев и печаль. Даже при том, что они не ладили, хотя Маркус со своей стороны прилагал титанические усилия, лишь бы сохранить мир. Но парень понимал, что глубоко в душе он хотел нормальных отношений с отцом. Не самое подходящее время, чтобы осознать это.

Казалось, в его глаза насыпали песка, и Маркус потер их кончиками пальцев. Они проснулись и покинули дом в пять утра, и он отвратительно спал в ночь до этого. Или в ночь перед этим. Ирония заключалась в том, что он отлично высыпался в зоне военных действий, но с тех пор, как вернулся домой, вздрагивал и просыпался от малейшего шума. А иногда его кошмары напоминали ему обо всех тех ужасах, что он пережил, словно опять оказывался посреди этого. Не помогало и то, что они с отцом так нервировали друг друга, к тому же половину своих ночей Маркус провел на лодке, которая уж точно была не приспособлена для комфортного времяпрепровождения.

В любом случае, все это было временно. Либо его отец поправится и Маркус сможет уйти и жить своей жизнью, либо, если ничего не поможет, рак победит Маркуса Старшего, и тогда опять же он уйдет и заживет своей жизнью. Еще полгода или год, максимум, и он покинет эти места. Как раз вовремя.

— Маркус! — радостный тонкий голосок вырвал Маркуса из его невеселых дум. — Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел вверх и увидел молодого паренька с лысой головой и в бейсболке, которая была сдвинута на один бок, что придавало ему залихватский вид. Вот только темная кожа его знакомого имела пепельный оттенок. Но, несмотря на его явно плохое здоровье, он излучал энтузиазм и доброжелательность. Тито был частым гостем отделения химиотерапии; в двенадцать он так самоотверженно сражался с лейкемией, что Маркус проникся симпатией к парню с момента их первой встречи. Он всегда находил время, чтобы поговорить с ним, если они одновременно находились в комнате ожидания.

— Эй, Тито, рад тебя видеть, — сказал Маркус. — Надеюсь, ты пришел сюда не ради кофе. Знаешь, эта дрянь будет лишь замедлять твой рост.

Усмехнувшись, Тито скользнул на один из пустых стульев за столом и помахал бутылкой воды, доказывая обратное.

— Не-е, мужик. Я должен пройти обследование перед следующей процедурой, и моя мама хотела перехватить что-нибудь, пока мы здесь. — Мальчик понизил голос. — Она теперь работает в две смены на заводе. И я не думаю, что она помнит, что нужно брать с собой достаточно еды.

Конечно, Маркус пересекался и с мамой Тито. Кэндис Филипс была матерью-одиночкой, которая разрывалась между больным сыном и сверхурочной работой на последнем рыбоперерабатывающем заводе в городе, чтобы оплатить его лечение. Она также с безмерной теплотой относилась к отцу Маркуса, несмотря на то, что старик был неизменно груб и раздражителен.

— Мама, посмотри, — сказал Тито, когда его мама подошла к столу с полупустым подносом в руках. Тонкий сэндвич с тунцом и яблоко выглядели сиротливо на синем выцветшем пластмассовом пространстве. — Маркус здесь!

— Мистер Дермотт, — поправила мальчика Кэндис и устало улыбнулась. — Привет.

— И тебе привет, — ответил Маркус и тут же поднялся, чтобы выдвинуть для нее стул. — Кстати, можно просто Маркус. Мистер Дермотт — это мой отец.

Кэндис буквально упала на стул, словно ноги не могли удержать ее ни секундой больше, и без особого энтузиазма посмотрела на свой скудный обед. Маркус не осуждал ее.

Она оглядела комнату.

— Твой отец здесь?

— Комната неотложной помощи, — коротко ответил Маркус и поднял руку, заметив беспокойство на лице Кэндис. — С ним все в порядке. Мы попали в шторм, и его укачало немного больше обычного. Доктора накачают его лекарствами и сбалансируют электролиты, а затем он вернется домой.

— Во время этой бури вы были на лодке? — Глаза Тито стали еще больше на его изможденном лице. — Вау, должно быть это было нечто. — Он повернулся к маме. — Представляешь, Маркус обещал взять меня как-нибудь на рыбалку. На лодке его отца. Это будет так круто!

Маркус улыбнулся, наблюдая за энтузиазмом мальчика. Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как он предвкушал выход в море, но он помнил свою радость и восторг, когда был в возрасте Тито. В океане крылось некое волшебство.

— Я уверена, что Маркус говорил об этом не как об обещании, Тито, — сказала Кэндис тоном человека, которого подводили слишком много раз. Маркус не знал, что за история была у них с отцом мальчика, он просто не слышал, чтобы кто-нибудь упоминал об этом.

Лицо Тито помрачнело.

— О, конечно. Я не хотел быть назойливым.

Маркус не мог вынести разочарования, звучавшего в голосе Тито.

— Эй, у меня идея, — сказал он.

Тито и его мама немедленно уставились на него, Кэндис с неприкрытой усталостью, а мальчик с возрастающим волнением.

— Какая? — спросил Тито.

— Ну, если ты успешно пройдешь осмотр, и твоя мама разрешит, как насчет прогулки со мной на лодке завтра?

Маркус понятия не имел, что его сподвигло предложить такое. С тех пор, как он вернулся, он старательно избегал любых эмоциональных привязанностей. Когда вы позволяете людям приблизиться к себе, возникает слишком много побочного дерьма. Но его дом не был территорией военных действий, а Тито был просто ребенком.

— Правда? — спросил мальчик. Он широко улыбнулся, показывая полный рот белоснежных зубов. А в это время его мама разрывалась между надеждой и страхом.

— Конечно, почему бы и нет? — легкомысленно ответил Маркус. — Доктора сказали моему отцу, что он должен отдохнуть день, прежде чем вернуться к работе, но у нас есть клиентка, которая платит нам, чтобы мы вывозили ее на определенную точку для занятий дайвингом, так что я в любом случае выйду в море. Она погружается не более двух часов, — мы пробудем в плаванье недолго, и ты не переутомишься.

Маркус осознал, что смотрит на Кэндис с тем же азартом, что и мальчик.

Кэндис старалась казаться строгой и непреклонной, но снисходительная улыбка играла в уголках ее потрескавшихся губ.

— Если его показатели будут в норме, и плавание не продлится слишком долго, то я думаю, все в порядке, — ответила она. Ее темно-карие глаза светились благодарностью. — Ты уверен, что это не станет проблемой? Я работаю почти весь день, но я могу закинуть его в доки по дороге на работу, а вечером он сможет поехать домой к моей маме.

Через стол Маркус с Тито обменялись жестом «дай пять», при этом молодой человек старался не замечать насколько тонкие руки у мальчика.

— Никаких проблем, мэм. Я надеюсь, вы любите рыбу, потому что мы сделаем все возможное, чтобы поймать для вас несколько штук на обед.

— Это было бы здорово, — ответила Кэндис. — Раньше хоть иногда мы приносили рыбу с работы, но поскольку в последнее время уловы стали такими маленькими, то сейчас просто нет ничего лишнего.

— Мой отец говорит, что это худший год из тех, что он помнит, и остальные парни с ним полностью согласны.

Кэндис с мрачным видом покачала головой.

— Да, все плохо. Уловы такие скудные, что поговаривают о закрытии завода. Есть один парень, который разыскивал владельцев для покупки земли. На этом участке набережной он хочет построить роскошные виллы или что-то такое. — Она сжала губы. — Мои работодатели владеют этим заводом уже третье поколение. Они не хотят терять семейное предприятие и знают, что местные жители нуждаются в работе. Но у них не будет выбора, если уловы не нормализуются в ближайшее время.

Она бросила быстрый взгляд на сына, сморгнув подступающие слезы, пока мальчик их не заметил.

— Я не знаю, что буду делать, если потеряю эту работу. Мы нуждаемся в медицинской страховке, чтобы оплачивать лечение Тито. Как бы то ни было, я едва покрываю наши расходы.

Маркус желал хоть чем-нибудь помочь. Он слышал рассказы других моряков о том, насколько тяжело было в прошлом, но никогда не было настолько тяжело, как сейчас. Его отцу, как и другим рыбакам, приходилось уплывать все дальше и дальше, иногда находясь вдали от дома в течение нескольких дней. Там они вынуждены были противостоять их конкурентам с дальнего побережья в борьбе за истощающиеся запасы рыбы. Но если завод закроют, это станет катастрофой для всех.

И, тем не менее, за годы службы он усвоил одно простое правило — не было смысла беспокоиться о том, что ты не в силах контролировать. Как имел обыкновение говорить его старый сержант: «Подумай, что ты можешь сделать, а затем сделай это!»

Так что Маркус послал Тито свою самую широкую улыбку и произнес:

— Думаю, мы все же поймаем для нас немного рыбки, да?

Он и правда собирался сделать это, даже если ему придется попросить Беку снова пообщаться с ее проклятыми дельфинами. Может быть, Маркусу уже и чужды подобные радости жизни, но увидеть улыбки на лицах Тито и его мамы — стоит того.

* * *

Бека была рада услышать, что отец Маркуса в порядке, а также бесконечно счастлива узнать, что «Хитрый Змей» отправляется в море в десять утра, что для нее было очень удобно и означало, что утро она могла посвятить занятиям серфингом, по которым уже скучала. И пусть Бека проводила в океане каждый день, но это было совсем не то же самое, что ловить волну и быть на полпути к небу.

Что-то в том, чтобы бросить вызов дикому, необузданному, бушующему морю, заставляло девушку чувствовать себя полностью живой, позволяя не волноваться о том, кто она, и кем хочет стать, а просто жить.

Баба так стремительно покидала аквамариновые глубины, что, должно быть, даже не смотрела куда идет, целенаправленно двигаясь к берегу. Девушка натолкнулась на мускулистое тело, две доски упали вниз, ударив их обладателей. В поле зрения Беки попала рука, галантно протянутая, чтобы помочь ей подняться, а затем она осознала, что смотрит в лицо Бога.

Или может быть звезды кино. В конце концов, ведь это Калифорния и любой, кто был симпатичен на мордашку, мог быть популярным или быть на пути к этому. Парень перед ней немного напоминал ей тот тип актеров, которые в кино обычно играют частного детектива или… Джеймса Бонда. Его черные волосы казались гладкими и шелковистыми на вид, а серые глаза рассматривали девушку с восхищением и немалым удовольствием. После нескольких дней, проведенных в компании Маркуса и его ярко выраженного презрения и неудовольствия, было приятно видеть, что мужчина смотрит на нее таким образом. Даже если она ударила его своей доской для серфинга.

— Ох, черт, — произнесла она, — мне так жаль.

— А мне нет, — ответила ее жертва, сверкнув усмешкой, от которой на щеках молодого человека показались очаровательные ямочки. Благодаря ирландскому акценту даже от таких простых слов веяло приятной экзотикой. — В противном случае, мы, возможно, никогда бы не встретились.

Что-то в нем всколыхнуло ее чувства.

— Я Бека, — представилась девушка, наклонив голову и выпрямившись, чтобы лучше разглядеть его. — Мы с вами не встречались раньше?

Темноволосый парень взял ее руку и, наклонившись, галантно поцеловал кончики пальцев.

— Не совсем, Баба Яга, — ответил он. — Но ты знакома с моим отцом, Гуртеирном, Королем Шелки. А я Кеш, и я очень рад нашему знакомству.

Ах, Шелки. Неудивительно, что она ощутила странное покалывание по коже. В любом случае Бека почувствовала сверхъестественную природу своего нового знакомого. Покалывание не такого рода, как она ощущала в присутствии Маркуса. Проклятье. Почему ее не влечет к великолепному парню, которому, казалось, она действительно понравилась?

— Хм, я тоже, — ответила она. Внезапно Бека ощутила себя виноватой в том, что развлекалась, занимаясь серфингом, тогда как должна была решать проблемы Шелки и Морского народа. — Надеюсь, ты не думаешь, что я тут вовсю веселюсь. В действительности, я ныряю каждый день, стараясь узнать, что же случилось с вашим домом. И сегодня, позднее, я тоже планирую погружение. У меня просто появилась пара часов перед этим, и я подумала, почему бы мне не поймать волну или, если повезет, то и парочку. Это помогает мне думать, ты же понимаешь, о чем я?

По-видимому, Кеш не был обеспокоен тем, что многие могли интерпретировать, как легкомысленное поведение. Вполне возможно, что он тоже был серфером, поэтому понимал, насколько это занятие может быть увлекательным. Например, если хорошенько присмотреться, то можно увидеть, как немного дальше по пляжу пена танцевала на мокром песке, завлекая и приглашая.

— И как, есть какой-нибудь прогресс? — небрежно спросил Кеш, когда они подняли свои доски и приблизились к воде. Над их головами чайки практиковали сложнейшие авиационные трюки, оповещая о вкусных лакомых кусочках, сброшенных в воду ранними любителями пончиков.

Бека закусила губу.

— Что ж. Еще рано говорить наверняка. Как я уже сказала, я ныряю каждый день и беру образцы из разных мест. Разумеется, я не могу погружаться настолько глубоко к разлому, в котором находится ваш дом, но я смогла собрать образцы водорослей и других обитателей морской жизни из близлежащих районов, и все это отправила в лабораторию для анализа. Сейчас я ожидаю результаты.

— Да? — Кеш положил теплую руку поверх руки Беки, направив девушку в сторону, чтобы обойти кудрявого малыша, преследующего маленькую собачку. Короткие ножки вздымали песок, по которому они шли. — В какую лабораторию?

— В университете, — объяснила Бека. — У меня там есть друзья.

Девушка посмотрела на него, в очередной раз поразившись, насколько привлекательным он был. Конечно, Кеш не заставлял ее кожу гореть, как это делал Маркус, но он действительно разговаривал с ней, а не орал, что было для Бабы приятным разнообразием.

— Можешь передать своему отцу, что я делаю все, что могу, — почти взмолившись, ответила она. — Я пока не заметила ничего подозрительного, что могло бы напрямую подсказать мне, что происходит, но мои магические инстинкты говорят мне, что-то не так, и я уверена, что скоро найду что. Тогда ваши люди смогут вернуться в свои дома.

Белые зубы сверкнули на загорелом лице, когда Кеш улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой.

— Не беспокойся, дорогая, — ответил он. — Я всем сердцем верю в тебя. А сейчас, как насчет небольшого соревнования — кто из нас сможет поймать самую большую волну? Проигравший угощает ужином победителя сегодня вечером. Конечно, после того, как ты покончишь с погружением. — Карие глаза игриво сверкнули. — В этом случае, даже если я проиграю, я все равно выиграю.

* * *

Кеш смотрел, как уходила Бека, поместив свою доску под мышку. Обернувшись на краю дороги, девушка помахала ему, и молодой человек послал ей широкую улыбку, не позволяя заметить насмешку, что таилась за ней, пока Баба не скрылась из виду.

Она была прекрасной девушкой. Хорошенькой, с огромным сердцем и неподдельными человеческими эмоциями. Хвала богам, Бека ничем не напоминала свою предшественницу. В этом случае ее было бы очень сложно обмануть. Ну а эта глупая девчонка? Он уже обвел ее вокруг пальца.

Ее наставница, Бренна, была той еще штучкой. Она и Бека использовали это место в качестве своего постоянного дома за несколько лет до того, как Королева Иноземья вытолкала упирающуюся руками и ногами Бренну в отставку. Кеш знал, что прежняя Баба делала то, что Верховная Королева не одобрила бы, если бы узнала.

Однако Бренна, даже оставаясь за кулисами, совала свой нос в чужие дела. Они с Кешем обнаружили, что у них есть несколько общих целей, и, по старой дружбе, она подсказала ему, как справиться с нынешней Бабой.

По словам Бренны, ее преемница была неуверенной в себе и своих способностях дурочкой. Это было чертовски приятной новостью, поскольку Кеш был несколько обеспокоен. Он не мог позволить одной неопытной Бабе Яге разрушить его тщательно продуманные планы.

Те активные исследования, что она начала, первоначально встревожили его, поэтому Кеш и устроил эту встречу на пляже, чтобы узнать, как далеко зашла эта девчонка. И, хотя, он не обрадовался новости о том, что она собирала образцы, но было абсолютно ясно, что Бека не имела понятия о том, что именно он сбрасывал в океан в течение последних нескольких месяцев. Ему необходимо убедиться, что, так или иначе, она никогда этого не узнает.

На данный момент его план был прост: Кеш воспользуется уязвимостью Беки и вскружит ей голову, чтобы оставаться рядом и иметь возможность следить за ее расследованием, а, в случае необходимости, саботировать процесс. Он подумал, что, учитывая ее неуверенность, девушку будет легко отвлечь и обмануть, одновременно очаровав, чтобы она полностью доверилась ему.

Фактически, при встрече Бека привлекла его, ослепив своим блеском, словно изысканная драгоценность. В конце концов, она была потрясающе красива, и рано или поздно ему понадобится взять пару, чтобы обзавестись наследниками для нового королевства, которое он строил на суше. Среди Шелки было несколько женщин, которых он убедил последовать за ним, но никто из них не привлекал его на долгосрочной основе. Если он правильно разыграет свою партию, то сможет не только отомстить, но и обрести огромную силу Бабы Яги, завладев ее магией.

Конечно, если это не сработает, Кеш всегда может убить ее.

Глава 9

Бека и Фергюс прибыли на «Хитрый змей» незадолго до десяти. Маркус уже был там вместе с неожиданным гостем.

— Привет, Бека, — сказал Маркус, без всякого выражения кивнув Фергюсу. — Я надеюсь, ты не возражаешь, что сегодня я тоже привел друга? Это Тито. Он проходит химиотерапию вместе с моим отцом, и я пообещал ему день в океане. Решил воспользоваться тем, что отца сегодня с нами нет, и взять Тито с собой, чтобы он посмотрел, как ты ныряешь.

В вопросе Маркуса чувствовались напряжение и какая-то уязвимость. В конце концов, он мог просто поставить ее в известность о том, что мальчик плывет с ними. Ведь это лодка его отца. Беке стало понятно, что Маркус хочет, чтобы его знакомый хорошо провел время. И если это означало перемирие на этот день, то Баба была только «за».

— Привет, Тито, — поздоровалась она, взбираясь на борт и укладывая свое снаряжение. — Я Бека, а это мой напарник по дайвингу Фергюс. Рада познакомиться с тобой.

Мальчик вежливо пожал руку сначала Беке, затем Фергюсу, его глаза сверкали, как звезды на ночном небе.

— Это круто, — сказал он, разглядывая руку Фергюса и поворачивая ее из стороны в сторону, чтобы лучше изучить. — У вас есть маленькие перепонки между пальцами. Это помогает вам плавать?

Маркус прочистил горло, смутившись.

— Тито, чувак, это невежливо, комментировать человеческие, гм, странности.

Он пожал плечами, послав Фергюсу извиняющийся взгляд, но тот только рассмеялся.

— Я не против, — ответил Фергюс, ухмыльнувшись темнокожему мальчику. Наклонившись, он прошептал, — Ты можешь хранить секреты? На самом деле я Русал из подводного царства; вот почему у меня перепонки между пальцами. — Он поднял ногу и сказал более нормальным голосом. — На ногах тоже, видишь?

Лицо Тито выражало равную смесь недоверия и благоговения.

— Я никогда не слышал о Русалах, — сказал мальчик с сомнением. — Я думал здесь есть только Русалки. Да и они вымышленные.

Фергюс фыркнул.

— Если у нас нет Русалов, то как у появится больше Русалок, а? А что касается вымышленные ли мы, ну, может быть, да, а может быть, нет.

Его улыбка стала еще шире, и мальчик улыбнулся ему в ответ.

— Если ты Русал, почему у тебя нет хвоста? — спросил он.

— Потому что иначе твой друг Маркус может ошибочно принять меня за большую рыбу и отнести на рынок, — со смехом ответил Фергюс. — А я не думаю, что мне бы это понравилось.

— Я нахожу нечто подозрительное во всей этой истории, — сказал Маркус, но он тоже улыбался. — Ты такой же плохой сказочник, как и мой отец. Давайте уже займемся делом, согласны? — Он повернулся к Беке и Фергюсу. — Я сегодня отпустил ребят, так как мы просто выйдем в море на несколько часов, чтобы вы могли нырнуть. Поможете мне отшвартовать судно?

Тито послал Фергюсу еще один восхищенный взгляд и пошел за Маркусом к передней кабинке, в то время как Бека с Фергюсом стали распутывать веревки, удерживающие судно в порту.

— В самом деле? — тихо спросила Бека напарника. — Русал из подводного царства?

Парень подмигнул, его глаза мерцали несколькими оттенками зеленого, напоминая изменчивые воды океана.

— Он же не поверил мне, не так ли? — Фергюс аккуратно свернул последнюю веревку и использовал багор, чтобы оттолкнуть судно от старого деревянного дока. — И, кроме того, я заставил его улыбаться. Думаю, это стоило того.

Бека вздохнула. Она надеялась, что мальчик выиграет битву за жизнь, но, в любом случае, она могла подарить ему незабываемый день на воде, если это то, что сделает его счастливым. И тот факт, что Маркус изменил свои планы, чтобы помочь другу, позволил ей взглянуть на него другими глазами. Может быть, он не был такой уж занозой в заднице.

Конечно, это могло означать, что Маркус был засранцем только с ней и проявлял нечто вроде сопротивления. Но, учитывая, что когда они встретились, она сделала огромную дыру в его сети и позволила всему его улову уплыть, а затем последовала за ним и подкупила его отца, чтобы он позволил ей использовать их лодку, тогда как Маркус не хотел ее видеть, Бека не должна удивляться, что он на дух не переносил ее. Может быть, ей стоит испечь ему печенье или сделать еще какую-нибудь подобную фигню. Или Чуви может испечь печенье… ведь она полный профан на кухне.

Маркус остановил двигатели на месте погружения, и они вместе с Тито вернулись на палубу, чтобы посмотреть, как Бека и Фергюс натянули свои гидрокостюмы и дважды проверили баллоны девушки. Они также дважды проверили снаряжение Фергюса, хотя оба сделали это, прежде чем зайти на борт. Ты не должен быть беззаботным, когда погружаешься. Если Бека попадет в беду, Фергюс должен быть готов в ту же секунду прыгнуть в воду; даже пятиминутная задержка может оказаться фатальной. Конечно, в действительности, будучи Русалом, Фергюсу не нужно было снаряжение, да и Бека могла справиться с любой бедой, но все же при свидетелях лучше сделать эти лишние телодвижения.

— Ух ты, — выдохнул Тито, подпрыгивая на носочках. — Это выглядит так круто. Вы собираетесь найти там пиратские сокровища?

Бека и Фергюс обменялись взглядами. Предполагаемого крушения и затонувшего корабля не было и в помине. Вернее, теоретически, был корабль, затерянный в этой области много лет назад, но в действительности Баба не ожидала найти от него хоть что-то, она даже и не искала. Но, наблюдая волнение на слишком худом личике Тито, Бека внезапно решила достать что-нибудь этакое, что двенадцатилетний мальчик мог бы найти захватывающим.

Маркус вопросительно приподнял бровь. Он видел, как она вытаскивала небольшие сумки, но не знал, что Бека собирала образцы вместо трофеев.

«Дерьмо. Где, черт возьми, она должна была найти сокровища?»

— Ну, не совсем, — осторожно сказала Бека. — Я слежу за легендой о испанском корабле, затопленном пиратами, на борту которого должно было быть много золота. Чем черт не шутит. Все, что я находила до сих пор, это лишь обломки чего-то.

Маркус закатил глаза.

— Не возлагай слишком большие надежды, Тито, приятель. У нас гораздо больше шансов поймать хорошего тунца, чтобы взять его домой твоей маме, чем у Беки каким-то волшебным образом появится возможность найти что-то по-настоящему интересное.

«О, да, пошел ты, мистер Злюка». Улыбнувшись Тито и не отводя взгляд от Маркуса, Бека погрузилась в шипучие волны гостеприимного моря. Она собиралась найти что-нибудь незабываемое для этого мальчика, даже если ей придется отправится за этим на берег.

* * *

Маркус подавил смех при взгляде на выражение лица Беки, которое он без труда читал. Может быть, она и была слегка бредовой психо-хиппи, но, по крайней мере, для него она казалась открытой книгой. Все, о чем девушка думала, было написано на ее прекрасном личике и выставлено на всеобщее обозрение. Особенно, когда она злилась на него, что происходило практически регулярно.

В действительности он не мог осуждать ее; Маркус был так зол на нее в начале, когда она провернула этот идиотский трюк с сетью, а затем воспользовалась слабостью его отца и отсутствием денег на его банковском счете, чтобы старик разрешил ей вернуться на лодку. Девушка по-прежнему сводила Маркуса с ума большую часть времени, но он должен был признаться — если не ей, то самому себе — частично это было из-за того, что он не мог преодолеть необъяснимого притяжения, которое молодой человек испытывал всегда, стоило Беке оказаться рядом. По крайней мере, если он будет держать ее на расстоянии, ему не придется волноваться о всяких глупостях, которые могли бы произойти между ними.

Кроме того, ее было так весело дразнить. Ему нравилось наблюдать, как она прищуривала свои восхитительные голубые глаза, как будто ее взгляд с хладнокровным сапфировым неповиновением магическим образом мог превратить его в жабу. Однако Маркус не должен был высмеивать отсутствие у нее прогресса; пару дней назад он заглядывал в одну из ее сумок, и она была наполнена всего лишь клочками морских водорослей и мертвым анемоном. Не совсем то сокровище, которое Бека искала. Вероятно, девушка брала хоть что-то, чтобы не выглядеть глупо перед ним и командой. Если только она действительно не сумасшедшая. С ней было трудно быть в чем-то уверенным.

Тем не менее, она была чертовски мила с Тито, что в глазах Маркуса загладило многие ее прегрешения. И Бека, и Фергюс терпеливо отвечали на вопросы мальчика об их снаряжении, о том, как происходит погружение, почему это так захватило их обоих и, конечно, о пиратах.

— Могу ли я попробовать нырнуть? — спросил Тито у Беки.

Пока он разглядывал стройную фигурку блондинки в водолазном костюме, его лицо в равной степени выражало нетерпение и восхищение. Маркус не винил его за это, но сам затаил дыхание, опасаясь, что Бека даст обещание, выполнить которое он ей не мог позволить. Ни при каких обстоятельствах больной, неопытный мальчик не будет нырять с его лодки.

Но ему не стоило волноваться.

— Прости, приятель, — сказала Бека, качая головой. — Но если все мы будем погружаться, то мы с Фергюсом ничего не успеем. — Тонким пальчиком девушка постучала по розовым губкам. — Ты хорошо плаваешь?

Тито кивнул.

— Конечно.

— Тогда, возможно, как-нибудь мы могли бы заняться подводным плаванием вместо этого. Мы можем потренироваться на мелководье, где не так уж холодно, и уйдем сразу, как только ты начнешь уставать. — Она посмотрела на него насмешливо-суровым взглядом, что так отличался от того ожесточенного взгляда, которым девушка обычно награждала Маркуса. — Конечно, если твоя мама будет не против.

Тито усмехнулся, белоснежные зубы сверкнули на его темном личике.

— И Маркус с нами, верно?

Маркус и Бека обменялись взглядами, и девушка очень постаралась скрыть недовольную гримасу.

— Наверное, да, — неохотно сказала она.

Маркус закашлялся, чтобы замаскировать смех. Понятно, что Бека не думала об этом. Как типично. Добрые намерения, но, как всегда, необдуманные. Прекрасная, сексуальная, добрая… но все же странная.

Очень жаль, потому что он находил первые три черты удивительно привлекательными. Но ничто на этой планете не заставит его мириться с последней.

Пока Бека была под водой, Маркус и Тито немного порыбачили с противоположной стороны лодки. К сожалению, как и во многих других случаях в последнее время, рыбы просто не было. Казалось, что-то неведомое изгнало ее. Маркус воспринял это, как личную слабость, особенно учитывая, что он обещал улов больному мальчику.

Похоже, Тито, не заметил, но Маркус чуть не зарычал на Беку, когда она закончила и, подойдя к ним, весело поинтересовалась:

— Итак, как рыбалка?

— Отвратительно, — отрезал он, но стоило Тито бросить на него удивленный взгляд, попытался выглядеть менее раздраженным. — Как прошла охота за сокровищами?

Бека пожала загорелым плечом, тем самым демонстрируя, что она расстегнула свой гидрокостюм до тонкой талии. Простенький сплошной белый купальник под ним был столь же заманчивым для него, как и более провокационное бикини на любой другой женщине, и Маркусу пришлось заставить себя поднять глаза на ее лицо. И он был уверен, что увидел озорной огонек в лазурных глубинах, когда она заметила его взгляд.

— Боюсь, ничего интересного. И все же жаль, что рыбалка не удалась. — Девушка задумалась. — Почему бы тебе не задержаться на несколько минут? — предложила Бека. — Я думаю Фергюс хочет быстренько нырнуть, прежде чем мы уплывем.

— Пожалуйста, Маркус, еще немного, — попросил Тито.

Доброе сердце не позволило Маркусу сказать «нет», хотя он не понимал, что могут изменить полчаса. С другой стороны, Маркус еще никогда не видел мальчика таким оживленным, к тому же пепельный оттенок кожи его лица стал менее заметен. Ясно, что вода и свежий воздух пошли ему на пользу.

Внезапно у Маркуса возникло желание сделать такую прогулку возможной и для других больных детей; утро на свежем воздухе посреди успокаивающих вод залива, где иногда вам составляют компанию дельфины, вдали от едких запахов лекарств и мрачных бесцветных реалий, присущих больнице — что может быть лучше для молодых пациентов.

Маркус фыркнул от собственной глупости; он становится таким же ненормальным, как Бека. Ведь Маркус не собирался задерживаться здесь достаточно долго, чтобы заниматься чем-то подобным, даже если он готов был взять на себя ответственность. Чего Маркус совсем не хотел. Просто думать обо всех этих вещах, что могли пойти не так, заставляло его внутренности сжиматься, как и тогда, когда он отвечал за людей, стараясь уберечь их от летящих пуль и придорожных засад.

Взглянув в сторону левого борта, Маркус заметил Беку и Фергюса. Ее блондинистая головка была склонена к рыжей голове парня, пока они шептались о чем-то, что заставило Беку вспыхнуть солнечной улыбкой, которая так редко была нацелена на него. Он повернулся, чтобы ответить на один из бесконечных вопросов Тито, а всплеск воды сказал ему, что Фергюс скорее всего нырнул.

— Сейчас вернусь, — сказал Маркус мальчику и небрежной походкой пошел туда, где стояла Бека, по пути рассеянно осматривая лодку.

— Спасибо, — сказал он грубовато, не привыкший просто разговаривать с Бекой, не вступая в спор по очередному поводу. — Я имел в виду, за хорошее отношение к Тито. Представляю, как он раздражал тебя всеми этими вопросами: «Почему ты должна носить этот специальный костюм?» и «Кусают ли рыбы носки твоих ступней?».

Бека рассмеялась. Звук ее смеха переливался серебром, как поблескивание лосося в воде.

— Он великолепен, Маркус. И я думаю, ты действительно поступил очень мило, пригласив его сюда. Все эти вопросы означают всего лишь, что он думает, и это никогда не будет плохо. Я совсем не возражаю.

«Милым. Никто не называл его милым уже… наверное, никогда. Его характеризовали по-разному: верный, жесткий, надежный, но милый? Вряд ли». Маркус ощущал, как по его щекам распространяется румянец. «Она думала, что он милый». Он не знал, то ли чувствовать себя польщенным, то ли ужаснуться.

Маркус собирался ответить, вероятно, с утверждением, что это было глупо и неуклюже вежливо, когда заметил кое-что странное: снаряжение Фергюса, включая его аккуратно сложенный гидрокостюм и тщательно проверенные кислородные баллоны, лежащие на влажной палубе рядом с баллонами Беки. Молодой человек оглянулся — Фергюса не было. Что за черт?

Маркус уже открыл рот, чтобы спросить, когда крик Тито, полный паники, заставил его бежать к противоположному борту лодки, при этом его сердце билось так же часто, как подошвы ног по палубе.

— Маркус! Маркус! — Закричал Тито, борясь с удочкой, которая внезапно перегнулась почти пополам, опускаясь к воде. — Думаю, я поймал огромную рыбину! Что мне теперь делать?

Бека последовала за ним чуть более спокойным шагом.

— Отлично, Тито! — Она еле заметно покачала головой, когда Маркус хотел забрать у мальчика удочку. — Ты можешь сделать это!

Поняв намек, парень встал за Тито и положил одну руку на рукоять, чтобы в какой-то степени снять давление, а другую использовал, чтобы придать мальчику устойчивости, когда тот слишком сильно потянул леску.

— Вот так, — сказал Маркус. — У тебя получилось. Продолжай наматывать. Медленно и уверенно. Потяни удочку, а затем намотай еще немного. Ты отлично справляешься.

Схватив сачок, Бека приготовилась поймать в него извивающуюся рыбину оранжевого цвета, пока ребята слаженно работали вместе, чтобы затащить ее на борт лодки. Тито был вне себя от радости, подпрыгивал и кричал, пока Маркус осторожно вынимал крючок изо рта рыбы.

— Это лучшая треска из всех, что я когда-либо видел, — воскликнул он. Рыбина была длиннее, чем рука Тито. — Это будет чертовски хороший ужин, приятель.

Маркус вытащил рыбу на палубу и начал чистить ее, лишь мельком взглянув, как Фергюс поднялся на борт и выпрямился во весь рост, хлопнув ладонью по ладони Беки, пока с него стекала вода. Бывший морской пехотинец покачал головой в замешательстве. Определенно, здесь происходило что-то странное, но, черт возьми, он не мог понять что.

— Хорошая треска, — похвалил Фергюс, вставая рядом с ним. — Бека сказала, что мальчик доволен. Это прекрасно.

— Да, это так, — подтвердил Маркус, подозрительно разглядывая парня. — Ты случайно не знаешь, каким чудесным образом появилась эта рыба, как раз тогда, когда ты отправился на свою маленькую морскую прогулку, а?

Фергюс лишь улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, которые при ярком полуденном солнце почему-то напоминали клыки.

— Мальчик счастлив, правильно? Только это имеет значение.

Маркус снова покачал головой. Он явно терял рассудок, если считал, что Фергюс… что? Разговаривает с рыбами?

— Ну что ж, — Маркус положил очищенную рыбу на лед, — полагаю, сейчас мы можем двигаться к берегу.

Он задумался о том, как замечательно Бека и, конечно, Фергюс отнеслись к Тито.

— Знаешь, мама Тито сказала, что работает допоздна. Я хочу сам отвезти его к бабушке. Может, мы все могли бы вернуться в доки, и я смог бы приготовить эту прекрасную рыбину на обед?

Маркус разговаривал с Фергюсом, но его взгляд неизменно возвращался к сияющей Беке, разговаривающей с Тито, который во всех красках с преувеличенными жестами воспроизводил все приключения с рыбиной.

Фергюс пожал плечами, на его лице читалось сожаление.

— Звучит круто, и я очень люблю треску. Но боюсь, у Беки другие планы.

— Другие планы? — переспросил Маркус. Кажется, солнце заволокло тучами.

— Более того, — сказал Фергус, явно не замечая, какой эффект оказывают его слова. — Я думаю, у нее свидание.

— Свидание, — повторил Маркус. Конечно, она идет на свидание. Бека была прекрасной забавной девушкой. Конечно, мужчины приглашали ее. Конечно, не такие мужчины, как он. Но все же, абсурдно испытывать такое потрясение. — Возможно, с каким-то серфером или хиппи нового поколения защитников природы?

Фергюс послал ему озадаченный взгляд из-под рыжих бровей.

— Зачем кому-то обнимать дерево? («tree hugger» — игра слов «защитники природы» дословный перевод «обнимающие дерево» — прим. пер.) — Молодой человек отвел глаза от Маркуса и посмотрел на Беку, потом обратно, и постепенно в его взгляде появилось понимание, а затем и сочувствие, которое Маркус предпочел проигнорировать. — И да, она сказала, что они встретились во время занятий серфингом.

«Конечно, они занимались серфингом». Подавив вздох, Маркус отказался от желания выкинуть контейнер со льдом в море. «И у них с Бекой не было ничего общего. О чем, черт возьми, он думал?»

Глава 10

Бека посмотрела на еду, стоящую на расстеленном перед ней одеяле, и несколько раз моргнула. В ее взгляде читалась озадаченность.

— Когда ты говорил о пикнике на пляже, я это себе представляла немного по-другому.

Кеш осмотрел пир, который собрал, и в его глазах читалось самодовольство. Копченый лосось, устрицы, икра, охлажденный омар — все славные дары моря, а также еще парочку, не имеющих к морю отношения, источников удовольствия, включая пару бутылок дорогого шампанского. Он был принцем Шелки и знал, как поразить женщину. А человеческих женщин было несложно удивить. Если ирландский акцент и привлекательная внешность не могли сломить их сопротивление, то в дело вступали лесть и обаяние. Может быть, Бабы и были самыми могущественными ведьмами на планете, но на каком-то уровне оставались простыми человеческими женщинами. Изначально, во всяком случае. А эта Баба Яга еще к тому же очень молода.

— Все самое лучшее для такого прекрасного, милого создания, как ты, — отозвался Кеш с преувеличенным поклоном. Он уже чувствовал, как она подпадает под его чары.

Бека слегка улыбнулась ему. Причем, судя по ее улыбке, она скорее забавлялась, чем благоговела, но выражение лица девушки мгновенно скрылось за завесой белокурых волос, упавших ей на лицо.

— Боюсь, я немного неподобающе одета, — прокомментировала девушка, махнув рукой на простую юбку, разукрашенную с помощью батика, и красный топик с завязками на шее. — Если бы я знала, что мы будем ужинать у Ритца, я бы надела свои бриллианты.

Ошеломленный на мгновение, Кеш быстро восстановился и дополна напомнил бокал девушки шипучей нирваной.

— Ты прекрасно выглядишь независимо от того, во что одета, Баба Яга. И я был бы рад украсить тебя жемчугом из тысяч раковин, скажи ты лишь слово.

Бека слегка подавилась шампанским.

— Боже мой. Обычно это срабатывает?

Искорки в глазах девушки смягчили язвительность ее слов.

Кеш одарил ее печальной усмешкой.

— Это и вправду срабатывает с другими, но, боюсь, моя попытка не впечатлила тебя, дорогая. За что я извиняюсь. У меня не было желания никого обидеть.

Бека рассмеялась, угощаясь крекером с черной икрой.

— О, я впечатлена, Кеш. Это восхитительный пикник, и я намерена наслаждаться каждым кусочком этих лакомств. Но тебе стоит придержать эти цветастые комплименты для той, которой они больше подойдут. Я не из тех девушек, кто напялит на себя тысячу жемчужин, добытых из раковин устриц.

Кеш изучал девушку в лунном свете, переосмысливая свой первоначальный подход к этой загадочной Бабе. Она действительно была прекрасна, ее золотистые волосы мерцали серебристым светом в зачарованном отблеске луны, пока она отдыхала напротив него на чувственном шелковом покрывале. Было бы обидно уничтожить такую красоту. Ему просто нужно выработать более тонкую стратегию.

— Расскажи мне, — сказал он, пристально разглядывая ее поверх своего бокала, — как продвигается поиск решения проблемы моего народа?

Ее расслабленная поза испарилась. Девушка подтянула ноги, накрыв их юбкой, и, ссутулившись, обняла руками колени.

— Боюсь, все не так хорошо. Я все еще не нашла ничего существенного.

Вливая в ее бокал еще шампанского, Кеш изобразил сочувствующий взгляд, чтобы поощрить девушку.

— О, как жаль. Морской народ и Шелки надеются на тебя. — Он покачал головой. — И ты понятия не имеешь, что могло отравить воду?

Бека отложила кусочек омара, который собиралась съесть.

— Я отвезла образцы из разных мест моему другу в Калифорнийский университет в Санта-Круз. У них есть удивительные современные лаборатории, и я ожидаю, что он перезвонит мне о результатах в течении нескольких дней. — Девушка послала Кешу напряженную улыбку. — Можешь передать своему отцу, что я ищу ответы так быстро, как могу.

Кеш не видел смысла упоминать, что не разговаривал с отцом уже шесть месяцев, а вместо этого положил тонкую устрицу в рот. Она имела привкус моря, соленая и гладкая, с сущностью океана. Кеш тоскливо посмотрел на волны, тихо шелестящие у берега, прежде чем вновь вернул свое внимание к собеседнице. Сейчас его место здесь, и он не собирался терять его. В конце концов, Кеш будет управлять им, захватывая кусочек за кусочком, пока ему не будет принадлежать все. Уничтожение моря, из которого он явился, больше не может считаться просто забавной побочной задачей.

— Как только ты узнаешь, что загрязняло домашние воды в котловане, что ты собираешься делать? — спросил Кеш, словно из праздного любопытства. — У тебя есть план?

Даже в темноте летней ночи он мог видеть краску, что окрасила ее высокие скулы в розовый цвет, напоминающий внутренние стенки раковины моллюска.

— Конечно, но это зависит от того, в чем именно будет проблема, — ответила Бека.

Кеш пожал плечами.

— Наверняка это какая-то человеческая ошибка, вызванная их извечным посягательством на наш мир. — Намек на горечь сожаления окрасил его голос. — Мы никогда не должны были позволять им загонять нас на такую глубину и скрываться, словно маленькие испуганные рыбешки от неумолимых зубов акулы. Мы здесь хищники, не они.

— Я бы не назвала Шелки хищниками, — сказала Бека. — Они жесткие и сильные, и под водой они господствуют практически над всеми, но, к счастью, Шелки мирная раса.

— И посмотри, к чему это привело, — глумился Кеш. — Изгнаны из своих домов ядом другой расы.

Бека в утешительном жесте накрыла его руку своей, ближе придвинувшись к Кешу на одеяле.

— Мы не знаем, правда ли это, — сказала она. — Я понимаю, что ты беспокоишься о своем королевстве, но обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы помочь.

Слегка приобняв девушку за плечи, Кеш подарил ей свою самую очаровательную улыбку.

— Возможно, моя дорогая Баба, мы могли бы работать вместе над этой проблемой. Я чувствую, что из нас могла бы получиться прекрасная команда.

Его зловещий смех, эхом отразившийся от песка, улетел в теплую ночь, и под водой, зацелованной луной, мелкие морские существа поспешили скрыться в безопасности неровного ландшафта рифов.

* * *

На следующий день веточки ламинарии танцевали вокруг щиколоток Беки, и слабый свет проникал сквозь толщу воды, чтобы осветить ее цель, пока она плыла достаточно глубоко от поверхности. Не то, чтобы ей нужно было много света, чтобы осуществить задуманное. Только ее собственные силы и удача. Вероятно, много удачи.

Образцы нельзя было собирать, где и когда угодно. Пришло время попробовать что-то менее пассивное и немного более присущее Бабе Яге. Магию. Сама мысль о ней заставила ее желудок сжаться, а плечи напрячься под гладким материалом водолазного костюма. Дыхание девушки резко вырывалось сквозь регулятор между ее губ.

«Успокойся, Бека, — приказала она себе строго. — Ты потратила годы на обучение, чтобы стать той, кто ты есть. Даже Бренна признала, что у тебя есть сила. На днях тебе удалось утихомирить сумасшедший шторм. Ты можешь сделать это.» Она старалась не думать, как тяжело управлять магией так далеко от поверхности воды или слышать полный жалости голос Бренны, отдающийся эхом на задворках ее разума. «Не беспокойся, дорогая, в конце концов, у тебя получится. Я уверена, ты сможешь.»

Шелки и Морской народ не могут ждать вечно. Им нужно было, чтобы она исправила все немедленно. Так что в воде или на суше, она собиралась попробовать.

У нее не было возможности использовать какие-то из ее магических инструментов, а также такой роскоши, как время, чтобы тратить его на изыскание правильного решения для такого сложного вопроса. Но сейчас она не собиралась тратить силы, чтобы исправить всю ситуацию, Бекка решила посмотреть, сможет ли она справиться с ее малой частью. Если бы это сработало, она нашла бы способ воздействовать и на большую площадь.

Самой большой проблемой оставался тот факт, что девушка до сих пор не знала, с чем имела дело. Знание причины возникновения проблемы всегда облегчало решение этой самой проблемы. Но поскольку Баба все еще была далека от ответов на то, что происходит, она была в полном отчаянии и готова была предпринять что угодно. Несмотря на тиски страха и трепет, что заставил ее пальцы дрожать, девушка нежно обернула их вокруг безвольно плавающей бледно-розовой морской звезды.

Даже в тусклом свете, проникающим сквозь слой воды, Бека могла видеть, что звезда утратила свой цвет и не была тугой и мускулистой, когда опустилась на ее ладонь. Бедняжка. Уровень ее жизненной энергии был настолько низкий, что девушка едва могла его ощутить, хотя, дотронувшись до нее всего лишь кончиками пальцев, чувствовала таинственную болезнь, носителем которой была морская жительница.

Медленно и осторожно девушка потянула нить силы из глубины сознания и пустила ее сквозь ладони рук. Вода вокруг морской звезды засияла золотистым светом, когда магия Бабы Яги влилась в ее тельце. На мгновение, на вздох, на один удар сердца у Беки мелькнула мысль, что это сработает и ее сердцебиение участилось. Но затем маленькое создание в последний раз содрогнулось и умерло, последние всполохи силы Бабы бесполезно ускользали в темноту воды.

Бека раскрыла ладони и позволила маленькому созданию тихо уйти вниз, на дно, расположенное далеко под ними. Вероятно, она уже была на грани смерти, когда Бека приплыла сюда. Слишком глубоко, чтобы заниматься произвольной магией. Она знала, что это правда. Но Бека не могла избавиться от ощущения, что этот случай был еще одним доказательством того, что Бренна была права, и она просто не готова стать Бабой Ягой.

И, возможно, никогда не станет.

* * *

— Все, я сдаюсь! — произнесла Бека, когда Фергюс подал ей мускулистую руку, помогая взойти на «Хитрый змей». Она решительно спрыгнула босыми ногами на палубу, с мокрого костюма капал соленый дождь прямо на изношенные деревянные доски.

Маркус выпрямился за углом, где он убирал сети, сказав себе, что это не считается подслушиванием, если ты просто оказался в нужное время в нужном месте.

— Все еще ничего? — спросил Фергюс, при этом его тон был сочувствующим, но не удивленным.

Маркус негромко фыркнул, стараясь не выдать себя. Он говорил ей, что там нет чертового сокровища.

— Во всяком случае, я ничего не могу найти. Хотя и дураку понятно, что там есть что-то, иначе я бы не сталкивалась постоянно с мертвыми рыбами и водорослями или тем, что почти при смерти. — С несчастным выражением лица девушка бросила сумки на палубу. — Я устала собирать образцы зараженных водорослей и трехногих морских звезд. Но даже без них я могу чувствовать, что экосистеме нанесен колоссальный ущерб — я просто не могу понять, что, черт возьми, привело к таким последствиям. Я проверяю разные участки с целью найти что-то необычное, но не нахожу ничего. Ничего, кроме частиц морской жизни, которые умирают или деформируются без всякой видимой причины. Я продолжаю собирать образцы для лаборатории, но если они не дадут мне ответ, я так и останусь в тупике. И даже моих сил не хватает. Это сводит меня с ума!

Стоп. О чем она, дьявол ее побери? Водоросли и морские звезды? Ущерб экосистеме? Маркусу показалось, что он хотел открыть простой судовой журнал, а вместо этого с головой окунулся в мистический роман. Какое, к чертям, отношение мертвая рыба имела к затонувшим сокровищам.

Голос Беки был приглушенным, как будто она прикрыла рот руками.

— Я не смогла помочь твоим людям, Фергюс, и другим тоже. Мне так жаль.

— Возможно, твоя лаборатория найдет ответы, которые мы ищем, — ответил Фергюс. — Если же нет, ты придумаешь еще что-нибудь. Ведь ты — Баба Яга.

— Хм, — сказала Бека. — В любом случае, это несостоятельная теория. — С того места, где он стоял, Маркус мог услышать ее порывистый вздох. — Вообщем, пока мы не получим результаты из лаборатории, нет смысла нырять. Сейчас ты тоже можешь отправиться домой.

— Ты уверена? — спросил Фергюс, и даже Маркус расслышал в голосе парня облегчение. — Я хотел бы снова увидеться с женой и детьми, и проверить моего маленького сына. Он был одним из младенцев, затронутых этой болезнью, отчасти именно поэтому я и согласился помочь. Если ты уверена, что на данный момент я тебе не нужен, то я с радостью вернусь в семью.

— Иди с моим благословением, — сказала Бека. — Мне жаль, что мы все еще не смогли найти лекарство для твоего сына. Что ты собираешься сказать их Величеству?

— Я скажу правду — ты усердно работаешь над проблемой и вскоре найдешь решение, — серьезно ответил Фергюс.

Маркус чуть не упал. Фергюс был женат и у него были дети, была какая-то болезнь, и сейчас они говорили о членах королевской семьи? Они использовали какой-то код? Ясно, что здесь что-то происходит и это что-то не имеет отношение к сокровищам. Но он, черт возьми, собирался узнать что.

* * *

Когда лодка вошла в порт, Маркус высадил Фергюса и Беку в конце пирса. Фергюс кивнул ему и дружески чмокнул девушку в щеку, а затем уверенно зашагал прочь, оставив свое снаряжение для дайвинга у ног Беки.

Маркус указал на экипировку.

— Тебе это больше не нужно?

Маркус решил, что не стоит делать поспешные выводы и полагал, что Беке необходимо дать шанс объясниться. Девушка могла быть со странностями, но прошлую неделю они провели вместе, и у него сложилось впечатление, что она не была лгуньей. Во всяком случае, Бека делала все возможное, чтобы избегать правды. Возможно, было какое-то разумное объяснение, хотя учитывая его службу, он не мог придумать, что это может быть.

— Думаю, для тебя облегчение наконец-то избавиться от меня, — ответила Бека, одарив его улыбкой. Но в этой улыбке не было обычного сияния, хотя девушка старалась изо всех сил. — Сейчас я отказываюсь от дайвинга, хотя всегда остаётся шанс, что мне, возможно, снова понадобиться выйти в море. Скажи своему отцу, что я окончательно расплачусь с ним завтра.

— Ты не нашла то, что хотела? — спросил Маркус, олицетворяя собой полную невинность.

Бека закатила глаза.

— Думаю, ты знаешь, что не нашла. А сейчас ты скажешь «ведь я же говорил тебе»?

— Я бы предпочел пригласить тебя выпить пива, — сказал Маркус, наслаждаясь шоком на ее зацелованном солнцем лице. — И ты мне расскажешь, что на самом деле здесь происходит.

Бека открыла рот, потом закрыла его, внимательно всматриваясь в выражение лица Маркуса. Он стоял, терпеливо сложив руки на груди, и вся его поза выражала «скорее ад замерзнет, чем я сдвинусь с места». Маркус еще не встречал морпеха, который, столкнувшись с этой позой, не разговорился бы и Бека не стала исключением.

Наконец, она вздохнула, взглянула на свои водонепроницаемые часы, и пожала плечами, признавая поражение.

— Я встречаюсь кое с кем позже, но полагаю у меня будет время выпить немного пива.

Маркус пытался не скрипеть зубами при мысли о том, с кем она должна была встречаться. Без сомнения, снова ее таинственный серфингист. В конце концов, это не его дело. Хотя иногда его сердце шептало, что в тайне он желал бы, чтобы все было иначе. Маркус перенес снаряжение на лодку и проводил Беку в свой любимый бар «Капризная чайка».

Внутри бар напоминал таверну для матросов-работяг. Никаких излишеств для туристов, никаких симпатичных розовых зонтиков в суровых практичных кружках. Зато пиво было холодным, бармен думал о своем бизнесе, и никого не волновало, пахли ли вы рыбой в конце долгого дня, проведенного в море. Пыльный пол, длинная деревянная барная стойка и массивные балки под потолком, словно части давно затонувших кораблей, которые теперь плавали только в мечтах людей, пивших здесь пиво. С тех пор, как Маркус вернулся в Санта-Кармелиту, «Капризная чайка» был единственным местом, в котором он хоть отдаленно чувствовал себя, как дома.

— Мило, — прокомментировала Бека, когда они взяли по кружке пива и устроились за столиком в задней части бара подальше от группы людей, играющих в карты изношенной колодой. Маркус бросил в ее сторону резкий взгляд, думая, что она оскорбляет его любимое заведение, но девушка с легкой усмешкой оглядывалась по сторонам, любуясь старыми фотографиями моряков и их уловами.

— Это так, — согласился парень, впечатленный тем, что, казалось, она могла вписаться в любое место, куда бы не отправилась. Даже здесь, в этом баре, Бека смотрелась естественно, хотя, по идее, должна была бы выделяться, как бельмо на глазу. Красавица среди чудовищ. Она по-свойски помахала пьяным игрокам, подняла вверх большие пальцы, демонстрируя бармену, что ей с первого же глотка понравилось пиво домашнего приготовления, и села напротив Маркуса, как будто они в этом баре обосновались надолго. Парень был вынужден напомнить себе, что он был здесь для того, чтобы узнать правду, а не любоваться тем, как тусклые огоньки заставляют ее голубые глаза блестеть, напоминая летнее небо. Тонкий аромат свежей клубники дразнил его ноздри даже посреди пропахшего пивным духом бара.

«Пора бы перейти к делу», — подумал Маркус.

— Итак, ты собираешься рассказать мне, чем, черт возьми, ты действительно занимаешься?

Она слегка подавилась от глотка пива э, и эти чудесные глаза с тревогой расширились.

— Что?

Маркус непреклонно смотрел на нее через потрескавшийся стол, хранящий истории тех, кто сидел здесь до них, посредством глубоко вырезанных инициалов и имен кораблей и женщин, неотделимых друг от друга с течением времени.

— Я случайно подслушал, как вы с Фергюсом разговаривали на лодке, — прямо сказал он. — Я многого не понял — что-то о умирающих бурых водорослях и загадочной болезни, и о людях, что зависят от вас и просят найти какое-то решение — но и этого было достаточно, чтобы понять, что вы погружались не для того, чтобы искать сокровища. Поэтому я хочу знать, что вы искали, и правду на этот раз, пожалуйста.

На мгновение на лице Беки появилось озадаченное выражение, затем она вздохнула, сделала глоток пива и решительно поставила кружку на стол.

— Отлично, — сказала она. — Но я тебя предупреждаю, что я храню чужие секреты и не могу рассказать о них. Что смогу, я объясню и не буду врать, но есть вещи, о которых я не могу говорить. Если ты согласен, я поделюсь с тобой.

Маркус сжал челюсти, но кивнул в знак согласия. В любом случае, с чего-то нужно начать.

— Итак, о поиске сокровищ речь не идет, — отозвался он.

— Это не совсем ложь, — ответила Бека, едва заметная улыбка играла в уголках ее губ. — Если я смогу найти необходимые ответы, для вовлеченных в эту ситуацию людей, они станут намного дороже золота. Но ответы захоронены настолько глубоко, что я не могу их отыскать.

Момент веселья прошел, выражение лица девушки стало серьезным, а глаза затуманились грустью.

— Что-то не так с водой, — пояснила она. — Что-то воздействует на водоросли и рыбу, даже некоторые люди заболели. Мы не знаем из-за чего или как это исправить, и это именно то, что я ищу.

— Кто это «мы», — с вызовом спросил Маркус. — Ты работаешь на правительство? И почему я ничего об этом не знаю? Они это скрывают? — Он подумал об улове рыбы, которую доставил на рынок пару дней назад. — Эй! Я что отравил людей, доставив ту рыбу?

Маркус начал подниматься из-за стола, охваченный внезапной яростью, но Бека успокаивающе махнула рукой, и он снова сел. Пока.

— Нет, нет и еще раз нет, — засмеялась девушка, и смех в ее голосе убедил его намного больше, чем слова. — Ты ловишь рыбу, что ближе к поверхности и с ней, кажется, все в порядке. Эта болезнь похоже затронула растения и животных, что живут на глубине.

Только Маркус открыл рот, как Бека добавила:

— И не спрашивай меня, как это влияет на людей, потому что это то, что я не могу рассказать тебе. Эти люди не совсем… обычные.

«Значит, она работает на правительство и какой-то глубоководный эксперимент привел к проблемам?» Он слышал подобные слухи, когда служил в морской пехоте, но, черт возьми, для армии слухи о новом оружии, супер-солдатах или правительственных экспериментах — обычное дело. Хотя, по большей части, их было не так уж много. Или, может быть, это были такие же глупые и бредовые истории, как и те, что отец рассказывал его младшему брату, чтобы очаровать того и заставить проникнуться так называемой магией моря и забыть о мрачной реальности.

— Ладно, давай предположим, что на данный момент мне достаточно твоих объяснений. Но почему именно ты должна исправлять эту ситуацию? Ты цыпочка-хиппи, занимающаяся украшениями и серфингом. Почему этим не занимается кучка правительственных умников, изучающих проблему с помощью подводных аппаратов и армии ученых?

Бека вздохнула и внезапно стала выглядеть на десять лет старше.

— Веришь или нет, но это действительно моя работа — исправить нанесенный ущерб. Я обладаю кое-какими способностями. И в вместе с ними идут определенные обязательства. — Девушка пристально посмотрела на Маркуса. — Я думаю, ты знаешь, каково это.

Да, он знал. При этом все должно быть сделано тихо, поэтому для устранения проблемы они послали лишь ее, а не большую группу, которой труднее было бы оставаться незаметной. Черт, да эта девчонка обманула даже его, заставив считать ее еще одной глупенькой блондинкой из Калифорнии, поэтому в этом плане действительно что-то есть. Хотя, к его чести, Маркус догадывался, что Бека совсем не та, за кого себя выдает. Просто он не знал, что именно в ней не так.

— Значит, ты не достигла хоть какого-нибудь прогресса? — спросил Маркус, ощущая нечто большее, чем намек на сочувствие. Он ненавидел провалы миссий. Это одна из причин, по которой он редко позволял этому случиться. Несколько наиболее впечатляющих неудач все еще всплывали по ночам, бесконечно проигрываясь в его голове, словно даже сейчас он мог изменить исход.

Девушка пожала плечами.

— У меня есть куча образцов, собранных из разных мест и в разное время. Надеюсь, они подскажут мне, что я могу использовать, чтобы понять…

Как по команде, внезапно сотовый Беки завибрировал. Она достала его из кармана сарафана и, взглянув на экран, извинилась:

— Это мой друг из лаборатории. Я должна ответить. Прости.

Девушка склонила голову, скрыв телефон солнечными прядями своих волос. Маркус смотрел на ее лицо, больше по привычке, чем из желания узнать что-либо, именно поэтому он уловил момент, когда кровь отлила от лица девушки, сделав ее такой же бледной, как и цвет сарафана на ней.

— Что? — спросила Бека. А затем, — Ты, должно быть, разыгрываешь меня. — Пауза, пока человек на другом конце линии что-то оживленно рассказывал. — Все? Ты уверен? Кто-нибудь пострадал? — Снова пауза. — Сколько времени вам потребуется, чтобы возобновить работу? Дерьмо. — Последнее слово девушка произнесла на выдохе в душевном порыве. — Ладно, Бран. Спасибо, что позвонил. И мне очень жаль.

Девушка закрыла телефон и осторожно положила его на стол, словно это была домашняя змея, которая внезапно накинулась на нее и укусила.

— Я так понимаю есть проблема? — спросил Маркус, при этом его голос звучал мягче, чем обычно.

Бека обернула руки вокруг своей кружки пива. Он мог заметить легкую дрожь, которую она попыталась скрыть.

— Это был мой друг, Бран; он работает в лаборатории университета, куда я отдала образцы. Он передал их некоторым своим студентам, как дополнительный секретный проект. Они надеялись получить результаты уже на этой неделе. — Бека тяжело вздохнула. — Бран только что позвонил мне сообщив, что лаборатория сгорела дотла прошлой ночью. Вместе со всеми моими образцами. Мне придется начать все заново.

— Дерьмо, — отозвался Маркус, делая глоток пива. — Это отстойно. Они знают причину возгорания?

— Возможно, это было случайностью, кто-то из студентов забыл выключить какое-то оборудование, которое потом загорелось, — ответила Бека, печаль отразилась в чертах ее лица также глубоко, как и имена людей на столе между ними. — А может быть, даже поджог. Они рассматривают все варианты.

— Может ли это иметь отношение к твоему проекту? — спросил Маркус.

Он знал, как никто другой, сколько ответственности несет правительство за сопутствующий ущерб.

Бека от удивления приоткрыла рот.

— К моему? Зачем кому-то жечь целую лабораторию для того, чтобы я не получила результаты анализов?

— Тебе лучше знать, — голос Маркуса звучал сухо. От него не ускользнуло, что она рассказала ему лишь часть того, что он хотел знать. — Но этот вариант стоит рассмотреть.

«И если других причин, кроме как саботировать работу Беки нет, то девушка тоже может быть в опасности».

— Да, был шторм, — ответила она, — но я не вижу, как это события могут быть связаны.

Бека покачала головой, отчего золотистая прядь волос оказалась в ее кружке с пивом. С хмурым видом она выдернула ее и отбросила на платье, не обращая внимания на образовавшееся пятно. Как обычно, Маркус понятия не имел, о чем она говорит.

— Кроме того, никто не знает, что я здесь, кроме тех людей, что и направили меня, — добавила Бека.

— И меня, — указал Маркус. — И каждого, кто видел, как ты каждый день выходишь на лодке моего отца, если они знают об этой твоей секретной миссии. — Ему хотелось перегнуться через стол и встряхнуть девушку. — Ты слишком доверчива, Бека.

— А ты слишком мнительный, — огрызнулась она. — Сейчас у меня и без того много проблем. Что, например, я буду делать, чтобы получить больше образцов? Я не только должна найти новую лабораторию для проведения анализов, но и должна снова собрать все необходимые материалы. Что было бы намного легче, если бы я не отправила Фергюса домой. — Она закусила губу.

Что-то подозрительно напоминающее слезу дрожало на кончиках ее ресниц, и Маркус, словно со стороны, услышал свой голос:

— Я помогу тебе.

И он не был уверен, кто из них был более удивлен.

Глава 11

Кеш покачал головой.

— Как обидно, — сказал он Беке ровным голосом с едва различимым акцентом, и лишь малейший намек на улыбку, напоминающий оскал акулы, приподнимал уголки его губ, когда Бека не смотрела на него. — Все твои усилия пошли коту под хвост. Такая жалость.

Бека поморщилась, уставившись в темноту бухты. Исчезающие отблески еще одного великолепного заката отбрасывали медные всполохи на легкий отлив и набегающие волны и осветляли золотистые пряди в волосах Бабы. Кеш любовался девушкой, пока поздравлял сам себя с таким изящным решением столь сложной задачи. В конце концов, его отец должен был сделать его Королем. Старый, дряхлый маразматик.

— Катастрофа — вот, что это такое, — мрачно посетовала Бека. Она даже не отодвинулась, когда он скользнул ближе и обнял ее. — Я оказалась в исходной точке и мне нечего предъявить. Твой отец и Королева Боудикка, посчитают, что я самая некомпетентная Баба Яга в истории. Эх!

— Конечно же, нет, — запротестовал Кеш в своей лучшей имитации доброты. — Я сомневаюсь, что даже предыдущая Баба могла бы справиться с этой проблемой. — Он слегка вздрогнул при воспоминании о ней. Кеш мало кого боялся на земле или на суше, но от нее… у него ползли мурашки по спине. — Это всего лишь одна из тайн огромного мира, которой суждено оставаться нерешенной. Шелки и Морской народ привыкнут к своим новым домам. Слабые умрут, таков закон жизни. Никто не будет обвинять тебя.

Тот час же Бека отодвинулась, чтобы с изумлением посмотреть на него.

— Я виню себя, — возразила девушка. — Но это не имеет значения, потому что я не собираюсь сдаваться.

Настала очередь Кеша пялиться на Беку.

— Ты ведь не серьезно? Ты сама говорила мне, что все образцы, которые ты с таким трудом собрала, сгорели в огне. И нет никаких гарантий, что с их помощью ты бы нашла в чем корень проблемы. У тебя нет подсказок, нет ответов. Твой помощник вернулся домой в море. Пришло время принять неизбежное и двигаться дальше.

Он положил руку ей на колено, чтобы продемонстрировать, о чем может идти речь.

К его разочарованию она проигнорировала его, словно он ничего и не говорил. А Кеш к этому не привык.

Под внешним спокойствием бурлила лавина злости, хотя внешне он ничем этого не демонстрировал, являя Беке свое обычное мальчишеское очарование. Только едва уловимое мерцание в его глазах намекало на искры, которые и послужили уничтожению лаборатории, но Баба, казалось, ничего не замечала.

— Я думала об этом с тех пор, как позвонил Бран, — выдала она. В ее голосе снова появилось оживление, как будто все ее планы были неимоверно грандиозными, а не глупыми мечтами наивной дурочки.

— Я собираюсь еще спуститься на глубину и добыть образцов, только на этот раз не буду отправлять их в лабораторию, а сама проведу несколько экспериментов, используя магию. Может быть, я смогу что-нибудь найти. Просто потому, что моя магия не работала под водой, где это в принципе тяжело, не значит, что я не смогу что-то почувствовать на суше, в своем автобусе, со всеми моими примочками.

— Как умно, — произнес Кеш сквозь стиснутые зубы. — Но как ты будешь нырять без своего ассистента? — Он наклонил голову, изображая разочарование. — Я бы помог тебе, но у меня нет лодки для выполнения такой задачи.

— О, это не проблема, — ответила Бека. Легкий ветерок с воды взметнул ее волосы, опустив их на плечи девушки шелковистыми волнами. — Маркус пообещал помочь мне.

Кеш со скрежетом сжал медный бокал в руке, перекрыв шум ударяющихся о берег волн. Он поспешно убрал его, чтобы Бека не заметила вмятины от его пальцев.

— О? — прокомментировал Кеш, едва скрывая досаду. — Я думал, что вы двое не ладите.

Пожав плечами, Бека отхлебнула из своего бокала и откусила небольшой кусочек лосося. Очевидно, ее обычный аппетит вернулся, стоило ей вновь почувствовать воодушевление.

— Я готова признать, что когда впервые встретила его, подумала, что он придурок. Я бы с радостью натравила на него своего мохнатого друга, если бы это не выглядело, как издевательство над бедным ребенком. Но, оказывается, у него есть свои скрытые глубины.

Кеш фыркнул. Единственными скрытыми глубинами, которыми он интересовался, были те, где Кеш мог спрятать мертвое, изувеченное тело своего неожиданного соперника.

— Нет, правда, — сказала Бека, в блаженном неведении об убийственном повороте мыслей своего компаньона. — Он заботится о своем больном отце, хотя с трудом выносит его общество; уже за одно это ты можешь доверять ему. Двенадцать лет он служил в морской пехоте, а Чико, матрос, рассказал мне, что у Маркуса много наград, про которые он просто никому не рассказывает.

— Медали — не более, чем глупые человеческие знаки, — пробормотал Кеш себе под нос. — Пусть сначала попробует убить кита копьем и голым руками, а потом расскажет мне о блестящих медальках.

Острыми зубами он вытащил из раковины моллюска и, разорвав его, проглотил, чтобы вытравить горький привкус изо рта. Все пошло не так, как он планировал.

— И он устроил мальчику, больному раком, прогулку на лодке на весь день. Я не могла поверить насколько Маркус был терпелив с ним.

— Это звучит так, будто тебе почти нравится этот Человек, — прокомментировал Кеш насмешливо. — Ты Баба Яга. Ты не для него.

Бека покраснела или, возможно, это были всего лишь пылающие на ее высоких скулах отсветы костра, что Кеш развел из груды корявых веток.

— Не будь смешным. Маркус по-прежнему относится ко мне, как к раздражающему, надоедливому паразиту, которого он вынужден терпеть. И я знаю, что Маркус не планирует оставаться здесь надолго; он сам говорил мне кучу раз, что здесь только до тех пор, пока его отец нуждается в нем. Но я вынуждена была сказать ему часть правды, и Маркус решил помочь мне, потому что думает, что все, что вызывает проблемы в воде, также оказывает влияние на рыбу, на то, что ее нет в должном количестве. Я думаю, это можно назвать личным интересом.

— Корысть на самом деле, — усмехнулся Кеш. — Это единственная причина, способная заставить людей делать хоть что-то. Разве тебе, как Бабе, не приходило в голову, что все беды, которые ты призвана исправлять в природе, вызваны жалкими Человечками? И это несчастье, очевидно, вызвано ими же. Зачем подчищать за ними? Почему бы просто не позволить им пожинать плоды своего собственного пренебрежительного отношения к нашему океану?

Прекрасное лицо Беки отразило все ее эмоции: шок, печаль, сомнение и неодобрение. Как только Кеш заметил это, он усилил напор.

— Многие из нас считают, что людям слишком долго разрешено было разрушать море. Возможно, вместо того, чтобы бегать за ними, словно за малыми детьми, которые никак не могут научиться играть со своими игрушками, ты подумаешь о том, чтобы присоединиться к тем из нас, кто вместо этого накажет их и научит лучшим манерам, поскольку они всего лишь гости в том мире, который не принадлежит им.

— Нас? — спросила Бека резким голосом, что удивило его. — Кто это мы?

Кеш пожал плечами.

— Некоторые из моих людей и другие обитатели королевств под водой, где мы, Морской народ, вынуждены были остаться, в то время как большинство паранормальных созданий ушли в Иноземье во время Великого Исхода. Есть еще магические существа, что остались здесь по собственному выбору, или те кто посещают этот мир из Иноземья, хотя с каждым годом таких все меньше и меньше, потому что люди добрались даже до тех отдаленных мест, что были оставлены нашему виду.

— Понятно, — медленно проговорила Бека. — Скажи на милость, какого же рода «наказание» ты и твои друзья уготовили людям, дабы научить их хорошим манерам?

Ощутив намек на опасность, Кеш быстренько пошел на попятную.

— Ничего радикального, моя дорогая Бека, могу тебя в этом заверить. Небольшие проделки вроде отгона рыбы от постоянных маршрутов рыбаков, чтобы они разочаровались и стали искать новые рыболовные места, и тогда тысячи дельфинов, черепах и других морских созданий не будут застревать в сетях и умирать бессмысленной смертью, и уменьшится угроза Морскому народу и Шелки.

— Послушай, Кеш, я не одобряю методы некоторых рыбаков, — сказала Бека, выглядя обеспокоенной. — Но есть люди, которые пытаются изменить устои, чтобы подобные трагедии случались все реже. И многие из этих рыбаков хорошие люди, они просто пытаются прокормить себя и свои семьи так, как научили их отцы. Если вы отгоните отсюда рыбу, многие семьи пострадают.

— А как насчет страданий наших семей? — возразил Кеш, позволив себе больше гнева в голосе, чем хотел бы. — Или ты слишком человечна, чтобы заботиться и о них тоже?

Бека отшатнулась, словно он ударил ее, и Кеш тут же смягчился.

— Приношу свои извинения, если мои слова были слишком резки, дорогая; меня лишь беспокоит благополучие моего народа.

«Конечно, не тех дураков, что последовали за его отцом, как безмозглая стая рыб, а тех, кто проявил мудрость, выбрав судьбу рядом с ним. Пока еще их было немного, но как только он продемонстрирует, что является сильным лидером, способным справиться с их врагами, сторонников станет больше. Они построят новое королевство на суше, пока Кеш не накопит достаточное количество силы и последователей, чтобы вырвать законное место морского владыки из рук его слабого брата. Так или иначе, Баба Яга поможет ему в осуществлении его планов, хочет она того или нет».

— Я все понимаю, Кеш, — сказала Бека, похлопав собеседника по руке. — Но лишать рыбаков их средств к существованию — не самая лучшая идея. Пожалуйста, скажи, что вернешь рыбу туда, где она должна быть.

Девушка улыбнулась ему ослепительной и ободряющей улыбкой. Его пальцы чесались от желания ударить ее по лицу, но он сдержался и очаровательно улыбнулся в ответ.

— Как пожелаешь, моя дорогая Баба. Уверен, что если мы будем работать вместе, то сможем найти решения, которые удовлетворят нас обоих, и при этом уберегут тех, кого тебе доверено охранять от человеческой беспечности.

Кеш невинно отвел взгляд и задал следующий вопрос.

— Не сомневаюсь, что у тебя есть хитроумный план, призванный все исправить, раз уж ты не можешь найти ответы путем исследований поврежденных участков вблизи котлована, в районе которого мои люди плавали так свободно?

Он знал, что у нее нет плана. И когда она снова начнет сомневаться в себе и своей способности решить проблему, Кеш будет рядом, чтобы утешить ее, нашептывая на ушко свои умные советы.

Бека задумчиво почесала нос.

— На самом деле, я думала об этом раньше, и у меня появилась идея. Это маловероятно, но я решила, что начну исследовать ущерб, что был нанесен растениям и животным, а также симптомы, которые проявляются у детей и пожилых морских людей, пострадавших от этого яда. — Она снова оживилась, озвучивая свои мысли. — Возможно, я смогу найти записи подобных случаев, что-то, что даст мне ключ к разгадке причин, вызывающих похожую болезнь. Не знаю, почему я не додумалась до этого раньше; наверно, я была слишком уверена, что смогу понять все и сразу. Тем не менее, это дает мне еще один шанс все исправить, и это здорово, не так ли?

Кеш поднял перед ней бокал.

— Ты поражаешь меня, моя дорогая Баба, — произнес он совершенно честно и без иронии. — Я и понятия не имел, что ты на такое способна.

Что в принципе плохо. Очень, очень плохо. Если она пойдет по правильному пути, то очень быстро отыщет верные ответы на свои вопросы. И это разрушит его тщательно продуманные планы. А это будет очень прискорбно. Какая жалость.

Он полез в корзину с едой, которую так тщательно упаковал для их романтического пикника на пляже, и вытащил специальный контейнер из-под черных льняных салфеток, сложенных в сложные, изысканные формы, и последнюю запечатанную бутылку старинного калифорнийского вина.

— Мы должны это отпраздновать, — торжественно объявил Кеш, положив красивую лакированную коробку на одеяло перед Бекой. Он открыл крышку, демонстрируя восхитительную рыбу, огненно-красного цвета, которая лежала на ярко-зеленых водорослях. Вместе они светились словно бриллианты под восходящей луной. — Я принес это специально для тебя. Этот деликатес приготовил мой лучший повар. — Парень улыбался почти так же ярко, как и луна. — Я лично поймал эту рыбу в качестве подарка.

Бека наклонила голову, пряча ответную улыбку за каскадом золотых волос.

— Спасибо, Кеш. Я польщена. — Она протянула ему контейнер, чтобы он тоже мог взять кусочек.

— О, нет, дорогая Баба, — мягко ответил тот, словно шепот прибоя, что скрывался под самой спокойной поверхностью. — Я принес это тебе и даже не подумаю, лишать тебя хотя бы одного драгоценного кусочка. — Наклонившись вперед, Кеш тонкими пальцами с едва заметными перепонками вытащил из контейнера маленький ломтик рыбы. — Я настаиваю, чтобы ты съела все, до последнего кусочка, — сказал он, нежно вложив угощение в рот девушки. — Обещаю, это лакомство изменит твою жизнь.

* * *

Бека тщательно закрыла последнюю сумку для образцов и поместила ее в водонепроницаемый мешок рядом с другими такими же в носовой части лодки. Когда девушка повернулась, чтобы снова начать работать, она остановилась на минуту, бросив взгляд через маленькое суденышко на своего компаньона. Маркус был таким огромным, что, казалось, занимал большую часть крошечном пространства лодки. Не то, чтобы у него была хоть одна лишняя унция жира, но со своим ростом, широкими плечами и массивной грудной клеткой, не говоря уже обо всей этой горе мышц, он захватил слишком много места. А сила его харизмы лишь усиливала впечатление.

Но при этом Маркус был удивительно грациозным. Она уже видела, как он передвигался по «Хитрому змею», тщательно организуя работу команды, но под водой наблюдать за ним было настоящим откровением. Хотя Маркус сказал ей, что не нырял с тех пор, как ушел из дома в восемнадцать лет, стало ясно, что он ничего не забыл. Ее новый компаньон нырял с ней первых два раза, так что Баба смогла показать ему пораженные участки гигантских бурых водорослей и другие свидетельства отравления этой области, и у Маркуса не было никаких проблем, когда они доплывали до самого дна морских глубин, хотя даже для Бабы Яги это было очень глубоко.

Сейчас они оба сидели, отдыхая после проделанной работы. Бека спустила свой водолазный костюм до талии, демонстрируя слитный малиновый купальник, а Маркус щеголял в крошечных спортивных плавках, которые обтягивали его мускулистые ягодицы и сидели так низко, что Баба не могла дождаться, когда же «Змей» вернется из плавания и по дороге домой заберет их. Она взглянула на него из-под опущенных ресниц и удивилась, заметив, что он также наблюдает за ней. Они оба рассмеялись, слегка смутившись.

— Спасибо за твою помощь сегодня, — сказала Бека, осторожно переместившись, чтобы сесть напротив него. — Теперь у меня достаточно новых образцов, чтобы начать еще одно исследование, которое я хочу сделать сама. Однако, мне хотелось бы вернуться сюда завтра, если ты не против.

Маркус нахмурился, на этот раз его мрачное выражение лица не было направлено на нее.

— Я не могу поверить тому, что происходит под водой. На глубине дела обстоят намного хуже, чем на поверхности. Это говорит о чем-то вроде разлива нефти или химического заражения по халатности какого-то судна. — Он покачал головой, от чего ему на глаза упала волнистая прядь волос, что Бека посчитала до смешного милым. — И я рад помочь, особенно, если ответы приведут нас к причинам, объясняющим, почему пропала вся рыба.

Под тяжестью вины Бека вздрогнула. Она все еще пыталась разобраться с признанием Кеша прошлой ночью. Ей очень нравился принц Шелки, и она знала, что он делает все возможное, чтобы защитить свой народ от того, что он по праву считал человеческой угрозой, но Баба не могла позволить ему нарочно нарушать естественный природный баланс, как он это делал. Волнение от того, что она пыталась понять и угодить обоим мирам, заставило ее метаться большую часть ночи. Даже сейчас ее желудок сжимался от беспокойства, и она отрицательно покачала головой в ответ на предложенное Маркусом яблоко. Бека надеялась, что Кеш послушает ее и отправит рыбу туда, где она и должна быть, и ей не придется выбирать между ее новым другом и ее обязанностями Бабы.

— Я знаю, ты беспокоишься, что твой отец не ловит достаточно рыбы, — сказала она сочувственно. — Должно быть, трудно наблюдать, как он борется за то, чтобы удержать лодку на плаву, когда сам болен.

Маркус пожал плечами.

— Мой отец — крепкий старый засранец; он будет в порядке. Меня больше волнуют другие, которые зависят от рыбной ловли, обеспечивающей их семьи питанием и крышей над головой.

На мгновение его лицо приобрело отсутствующее выражение, словно Маркус перенесся в давно забытые дни, пересматривая путь, который он выбрал, когда был молодым и более невинным.

— Моя мама оставила нас, когда мне было семь, а моему брату пять, — признался Маркус. — Мой отец вряд ли бы победил в номинации «Отец года»; он плохо справлялся с ролью и матери, и отца. Многие рыболовецкие семьи поддержали нас; женщины следили, чтобы у нас была чистая одежда для школы, а не куча изношенных, перештопанных лохмотьев, и чтобы время от времени в холодильнике была настоящая еда, а не только замороженные обеды или огромные кастрюли тушеной рыбы. В любом случае, это хорошие люди, большинство из которых присматривали за нами, пока мы росли. Если у меня будет возможность отплатить им добром, я сделаю это. Я не планирую задерживаться дольше, чем это необходимо моему отцу, но пока я здесь, помогу, чем смогу. — Маркус словно вынырнул из своих старых воспоминаний, заталкивая их глубже, чем холодные темные воды, в которые они только что погружались, и одаривая Беку одной из своих редких, ослепительных улыбок. — Кроме того, кто-то должен следить за тобой; иначе кто знает, в какую беду ты попадешь.

Бека улыбнулась в ответ, мысленно пообещав вернуть им эту рыбу, даже если ей придется выкрасть шкуру Кеша и удерживать ее в качестве выкупа, как в старых сказках.

— Кто, я? — невинно спросила она. — Когда это я попадала в беду?

Они оба рассмеялись, что было непривычно для них, и при этом Маркус внезапно стал казаться моложе и менее ершистым. У Беки возникла идея. Он так тяжело работал на лодке своего отца, и, казалось, никогда не делал ничего для собственного удовольствия. Может быть, она могла бы отплатить ему за помощь, заставив расслабиться и хорошо провести время. Хотя, Бека вполне ожидала, что на предложение отдохнуть в ее компании, Маркус, мягко говоря, ответит отказом, если не сказать большее.

Она немного наклонилась вперед, чтобы спрятать едва заметную улыбку, когда застала его смотрящим на ее купальник. По крайней мере, Бека знала, что он обращает внимание на ее прелести. Как ни странно, это знание придало ей смелости сделать свое предложение.

— Ты впечатляющий аквалангист, — сказала она. — Ты, должно быть, провел много времени в воде, когда был моложе.

Он кивнул.

— Этого трудно избежать, когда растешь в заливе.

— Ты раньше занимался серфингом? — спросила Бека. — Потому что у меня есть дополнительная доска, и я тут подумала, что, может быть, могла бы поблагодарить тебя за помощь, взяв как-нибудь утром покататься на волнах.

Выражение его лица стало каменным, и их временное перемирие, казалось, выскальзывает из ее рук, словно рыба. Прошлое поглотило Маркуса, наполнив тенями его глаза.

— Я занимался серфингом, когда был моложе, — сказал он ровным голосом. — И был хорош в этом. Конечно, не великий серфингист. Уже тогда я был достаточно крупным, но не достаточно гибким, и лучше всего мне удавалось просто двигаться по воде. Мой брат Кайл, вот он был по-настоящему великолепен. — Маркус покачал головой. — Ты бы видела его, Кайл катался на волнах, словно был их частью, словно доска была продолжением его тела. Клянусь, иногда казалось, что вода танцует с ним. В этот момент все его существо излучало полнейшее наслаждение. Даже другие серферы останавливались, чтобы поглазеть на него или прекращали свои состязания, пытаясь подражать ему. На это действительно стоило посмотреть.

— Должно быть, так и было, — мягко сказала Бек. — Чико рассказал мне, что он умер. Мне жаль.

Маркус поморщился.

— Это было давно. Но нет, я не занимаюсь серфингом с тех пор, как Кайл был убит. После того, как он утонул, вода перестала быть для меня такой уж дружелюбной. Черт, я практически пересек полмира, чтобы работать в пустыне и избавиться от всего этого. — Маркус оглянулся на океан, на волнах которого покачивалась их шлюпка, словно не мог понять, как он сюда попал.

— Может быть, пришло время примириться с этим, — сказала Бека, едва заметно улыбнувшись. — Поскольку, похоже, ты застрял здесь со всей этой водой, по крайней мере, на некоторое время.

Склонив голову, Баба размышляла вслух:

— Подозреваю, что Кайлу понравилось, если бы ты вернулся на доску для серфинга и занимался тем, что он так любил. Знаю, ты, вероятно, думаешь, что я просто чокнутая Нью-эйдж чудачка, но, держу пари, если ты будешь покорять волны с удовольствием, как ты привык, то даже сможешь почувствовать его рядом с собой. (Нью-эйдж (англ. New Age, буквально «новая эра»), религии «нового века» — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера — прим. ред.)

На мгновение Маркус замолчал, а затем ошеломил Беку, наклонившись и горячо поцеловав ее. Он обхватил одной рукой ее за плечи, а другой удерживал затылок, притянув Беку ближе, пока его губы тесно прижались к ее губам, мягко и грубо одновременно. Между ними прокатилась жаркая волна, которая вырывалась из самых глубин девушки, словно лесной пожар, яростный, волшебный и совершенно неожиданный.

Поцелуй длился минуту или две, но это было похоже на вечность блаженства. Бека почувствовала себя странно обделенной без его объятий.

— Вау, — произнесла она, быстро моргая.

Маркус криво усмехнулся ей.

— Извини за это, — сказал он, явно не испытывая сожаления за содеянное. — Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты дала мне возможность восстановить связь с моим братом. Я никогда не думал об этом таким образом. — Маркус помолчал немного, а потом добавил с широкой улыбкой: — И к тому же ты вовсе не чокнутая Нью-эйдж чудачка.

Бека закатила глаза, довольная, что у нее все так удачно получилось. И, интересно, что же она такое предложила, что вызвала такую реакцию. Ее сердце продолжало учащенно биться, и Бека осознала, что ее коленные чашечки продолжают дрожать.

— Значит ли это, что ты согласишься на мое предложение заняться серфингом? — спросила она.

— Это означает, что я подумаю об этом, — сказал Маркус, вновь возвращаясь к своему серьезному выражению лица.

На мгновение Беке показалось, что он снова собирается наклониться и поцеловать ее, но крик с кормы ознаменовал прибытие «Хитрого змея», а Чико дико махал руками им с левого борта. Видимо, они провели неплохой день на воде.

Потому что Бека чувствовала себя именно так.

Глава 12

— Итак, ты собираешься заниматься серфингом с рыбаком, — спросил Чуи. Конечно, его собачья морда была наполовину скрыта в сумке Беки с образцами, так что это звучало скорее как «Вхруууумммн». Тем не менее, Баба всегда без проблем понимала его, к сожалению.

— Может быть, — ответила она, стараясь говорить легким тоном. — Он сказал, что подумает об этом. Это не так уж важно. Я просто хотела поблагодарить его за помощь с погружением, тем более Маркус не занимался серфингом с тех пор, как умер его младший брат. — Бека нырнула в маленький холодильник, чтобы остудить свое горящее лицо, и заодно посмотрела, что есть перекусить. — Я всего лишь сказала ему, что если он хочет пойти со мной, ему нужно прийти ко мне утром.

Бека не собиралась снова думать о поцелуе. Дважды за пять минут более чем достаточно. И определенно Баба не собиралась рассказывать об этом Чуи. Он бы сразу сказал, что это не закончится ничем хорошим. Но великая Жива, что это был за поцелуй. Бека чувствовала, как от нее исходит пар, пока она просто думала об этом. Пора переключиться на что-то другое. Как, например, на непосильную задачу узнать, что отравляло морскую жизнь в заливе, где обитали Шелки и Морской народ.

— Убери оттуда свой нос, пока не испортил мои образцы, — добавила она.

Чуи, возможно, и был драконом, замаскированным под ньюфаундленда, но ему нравилось время от времени добавлять немного слюны для еще большей правдоподобности.

— Обидчивая сегодня, да? — спросил Чуи, усаживаясь на задние лапы. — И раз уж ты околачиваешься возле холодильника, найди мне там хороший бифштекс из вырезки, ладно?

Как и большая часть школьного автобуса, холодильник был волшебный и в его недрах можно было найти практически все, что Беке или Чуи хотелось съесть. К счастью, он был не настолько капризным, как Эйрстрим (Эйрстрим (Airstream) — старейший американский производитель жилых прицепов (трейлеров) — прим. пер.) Барбары, который однажды в течение недели производил лишь пироги с вишней. Жилье Беки было более надежным; вероятно, потому что было изменено из хижины в автобус ее предшественницей, и просто не осмеливалось перечить.

Бека вытащила бутерброд с ветчиной и сыром и положила его на тарелку, поместив сырую говядину для Чуи на другое глиняное блюдо, сделанное одним из ее друзей. Баба надеялась, что еда отвлечет его от обсуждаемой темы, но не тут-то было.

— Не могу поверить, что после всех этих лет, когда ты даже не ходила на свидания, у тебя появилось сразу два ухажера, — прокомментировал Чуи с набитым ртом.

— Эй! — воскликнула Бека. — У меня было свидание шесть месяцев назад с парнем, с которым меня свел Герман.

Герман был гномом, владельцем земли, на которой стоял автобус.

— Он не был твоим парнем, — возразил Чуи. — Он был огненным элементалем. Ты едва успела поужинать, пока он не поджег твои волосы. — Пес покачал своей косматой головой. — Я не понимаю, почему время от времени ты не можешь встречаться с представителями своего собственного вида.

Бека отложила свой бутерброд, ее аппетит исчез так же быстро, как и ужин Чуи.

— Ага. Большинству Людей комфортно встречаться с легендарными ведьмами, которые могут обратить их в жабу по взмаху руки. Не говоря уже о безумных обязанностях, которые приходят с работой, возможностью стареть медленней, чем Люди, и не иметь возможности иметь детей. Конечно. Парни так и выстраиваются в очередь, чтобы получить такую девушку, как я.

Чуи просто смотрел на нее большими карими глазами.

— Этот Маркус кажется более крепким, чем большинство Людей, — сказал он. — Может быть, ты недооцениваешь его способность справляться с правдой.

— Ха, — ответила Бека. — Я думаю ты переоцениваешь его интерес ко мне, за исключением того, что я являюсь источником дохода для его отца. Маркус уже думает, что я сумасшедшая хиппи. Можешь представить, что он скажет, если попытаюсь рассказать ему, что я Баба Яга?

Раздавленная этой мыслью, Бека опустилась на пол рядом с Чуи и положила свой сэндвич на его тарелку. В течение минуты он выдыхал пламя, чтобы растопить сыр так, как ему нравилось, а затем за один укус проглотил весь этот хрустящий липкий беспорядок. Аромат жареного хлеба и горячей ветчины наполнил автобус; это должно было заставить Беку почувствовать голод, но вместо этого ее замутило, словно она была в море во время летнего шквала.

— Ну, у тебя может быть свое мнение, — сказал Чуи, — но Маркус мне все еще нравится больше, чем этот заносчивый принц Шелки. Что-то в этом парне нервирует меня.

Бека приоткрыла рот.

— Что ты имеешь против Кеша? — спросила она. — Вы даже никогда не встречались.

Чуи пристально смотрел на свою пустую тарелку, не встречаясь с Бекой глазами.

— Возможно, я последовал за тобой до пляжа той ночью. И, знаешь, подслушал часть вашего разговора.

Пес беззаботно лизнул тарелку, а затем съел и ее, издавая такой громкий хруст, что почти заставил Беку забыть о его недавнем признании.

— Ты шпионил за мной? — спросила она, не веря своим ушам. — Ты тоже не доверяешь мне?

— О, будь серьезней, Бека, — прорычал дракон. — Это не означает, что я тебе не доверяю; все дело в его поведении. В нем что-то не так. Какой Шелки будет ухаживать за Бабой Ягой и при этом не приходит официально представиться ее Чудо-Юдо?

Бека ощутила, как ее лицо раскраснелось, словно океан на закате.

— Он не ухаживает за мной, Чуи. Мы просто проводим время вместе. Или хотя бы потому, что он принц.

— А ты Баба Яга. Это превосходит даже принца, глупая ты ведьма. — Чуи фыркнул, извергая кусочки гончарной крошки на полированный деревянный пол. — И все же он ухаживает за тобой.

— Ну, мне это не интересно, даже если он думает по-другому, — твердо сказала Бека. Ведь это так? Да, Кеш был невероятно красивым, и милым, и вдумчивым. Девушка должна быть сумасшедшей, чтобы не быть польщенной его вниманием. И она всегда чувствовала себя более комфортно с магическими существами, нежели с Людьми, хотя и была рождена одной из них. Так почему же она не заинтересована?

Казалось, Чуи заглядывал прямо в ее сердце, как часто делал до этого. Таковы были отношения между Бабой и ее Чудо-Юдо. К счастью или к сожалению.

— Тебе нравится моряк, — сказал Дракон. — Даже если он Человек. Даже если ты думаешь, что ты ему не нравишься. — Он лизнул Бабу своим грубым языком, его версия крепкого объятья. Только мокрого. — Хорошо.

«Нет, — мрачно подумала Бека. — Совсем нехорошо.»

* * *

Когда на следующее утро Бека спустилась к волнам, океан блистал голубизной или даже каким-то потусторонним сине-зеленым светом, по сравнению с которым небо казалось бледным и тусклым. Обильные белые барашки мчались к берегу, словно их тянуло магнитом, словно зазывая девушку поиграть, и среди лазурных волн уже было два или три серфера, мчащихся навстречу друг другу на гребне самой большой волны.