Чтобы дать себе время собраться с мыслями, я купила мороженое, свернула в ближайший скверик и уселась на лавочку.
Мороженое освежало, но остроты мыслям не придавало. Вскоре от него остались лишь палочка, комок золотистой фольги и липкие следы на пальцах, а придумать я так ничего и не смогла. Кроме того, меня окончательно покинуло мужество, и оставалось только признать свое поражение до начала боя и вернуться не солоно хлебавши на дачу.
И тут, вытирая салфеткой руки, я натолкнулась взглядом на кольцо. Три иероглифа - имя древнекитайской царицы фей - нежно переливались на поверхности черного камня.
- Слушай, - вполголоса сказала я кольцу, - если ты действительно волшебное, сделай так, чтобы ко мне не приставали с расспросами и нашли мне все, что я попрошу. А если ты не поможешь, я тебя больше носить не стану, потому что от тебя нет никакого толка. И делай тогда что хочешь, только без меня.
Мне почудилось, что кольцо мигнуло в ответ.
Через полтора часа я сидела в помещении милицейского архива и, не веря своему счастью, смотрела на лежавший передо мной на ободранной крышке стола пухлый том дела Кузнецовой Анны Валентиновны, 1978 года рождения. Через подвальное окошко до меня доносились шаги и мужские голоса. Пахло бумажной пылью. Большую часть места в комнате занимали доходящие до самого потолка стеллажи - длинные ряды корешков папок, коробки с завязками, стопки бумаг.
Кольцо с блеском выполнило возложенную на него задачу. Любая дверь с легкостью отворялась передо мной, лица расцветали улыбками, лишних вопросов ни у кого не возникло, а удостоверение мне так и не понадобилось. "Интересно, думалось мне, - а если я приду, скажем, в какой-нибудь банк и попрошу миллион долларов на мелкие расходы? Неужели дадут?" Однако, взглянув на кольцо, я поняла, что не дадут. Как там сказал Вадим: "Тогда это будет совсем другой дар". Обидно, но ничего не поделаешь.
Щелкнув выключателем настольной лампы, я открыла обложку папки и с головой погрузилась в чтение.
Трудности начались уже с протокола осмотра места происшествия продираться сквозь тяжеловесные формулировки следователя, написанные к тому же не самым разборчивым почерком, было нелегко.
Тело Кузнецовой Анны Валентиновны было обнаружено 12 августа прошлого года жителем поселка Белые Ключи Матвеевым Николаем Алексеевичем. Имя и адрес нашедшего я записала в блокнот.
Тело плавало у берега. На самом берегу ничего подозрительного обнаружено не было. Никаких зацепок, читала я между строк протокола мысли следователя.
Результаты экспертизы и заключение эксперта привели меня в еще большее уныние, чем первый протокол. По сравнению с почерком, которым все это было написано, почерк следователя казался каллиграфическим, а обилие медицинских терминов, изысканно нанизанных один на другой, делали сей опус вообще малопригодным для чтения. Некоторые термины, написанные относительно разборчиво, я тоже выписала себе в блокнот. Одно было понятно - следов насилия на трупе не обнаружили. Обнаружили другое - беременность сроком приблизительно три месяца. Да... Детектива из этого дела явно не получалось, а вот слезливая мелодрама - запросто. Я разочарованно вздохнула. Но решила не сдаваться. Прочитала протоколы допроса родителей девушки - бедняги! - выписала и их адрес тоже. И родители, и друзья, и соседи, и сотрудники - она работала секретарем в московской строительной фирме - как один говорили, что последнее время она выглядела подавленной, но на расспросы не отвечала, ни с кем своими проблемами не делилась и что послужило причиной ее самоубийства, никто так и не понял. Что еще удивительнее - никто ничего не знал о личной жизни покойной. Все догадывались, что у нее есть молодой человек, но кто он, как его зовут, как он выглядит - об этом ни одна живая душа не имела ни малейшего представления. То ли Анна действительно была прирожденным конспиратором, то ли свидетели чего-то недоговаривали, что и неудивительно, учитывая любовь граждан к родной милиции. Но расскажут ли они что-нибудь мне, если я начну их расспрашивать? Боюсь, тут мне волшебное кольцо уже не поможет.
Напоследок я решила получше рассмотреть снимки в деле. Заниматься изучением этих фотографий мне не хотелось ужасно, но рядом не было никого, кто мог бы сделать это за меня.
Общий план берега, светлая точка у кромки воды. Тело целиком, несколько ракурсов. Отдельно лицо... Бр-р... Жуть какая... Существование души доказывается хотя бы тем, что, когда люди умирают, то, что от них остается, уже мало походит на человека - что-то вроде куклы, только гораздо страшней.
Стоп, стоп, а это что такое?
Крупным планом - ключицы умершей. Под ними, на тонкой цепочке металлический православный крестик с тремя камешками.
Четвертого, справа, не хватает.
Глава 25 ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ
- Намажь мне спину, пожалуйста. Борис положил книгу на одеяло страницами вниз, чтобы не захлопнулась случайно, и взял протянутый ему оранжевый флакончик с солнцезащитным кремом. Юля перевернулась на живот и расстегнула бретельки купального лифчика.
- Не нравится мне эта девка, - сказала она. - Всюду рыщет, вынюхивает, высматривает. Помнишь, как она вчера вечером зевала и говорила, что спать пойдет? Так вот - ее всю ночь в комнате не было, она вернулась только под утро, перед тем, как уехали Кирилл и Андрей Евгеньевич.
- С чего ты это взяла? - хмуро, словно через силу, откликнулся Борис, круговыми движениями втирая крем в Юлину слегка покрасневшую кожу.
- Заглянула к ней в комнату! Это ты ходишь, ничего вокруг не видишь, вот мне и приходится беречься за двоих!
- Может быть, я вижу мало, но не настолько мало, как тебе хотелось бы.
Юля приподнялась на локтях и посмотрела ему в лицо.
- Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь. И почему в таком тоне? Ты меня случайно ни с кем не перепутал?
- Разве тебя можно с кем-то перепутать? - горько усмехнулся Борис. - А вот ты, очевидно, ошиблась дверью прошлой ночью, когда проверяла, у себя ли Марина. Возвращалась к себе, а зашла к Кириллу... Но всего удивительней, что ты так у него и осталась.
Повисла тяжелая пауза.
- Ах, вот оно что, - наконец сказала Юля. - А я-то все понять не могу, почему это ты с самого утра в мою сторону не глядишь.
Борис вытер о бедро жирные от крема пальцы.
- А ты бы меня спросила, хоть раз в жизни поинтересовалась, что со мной происходит.
- Я ждала, что ты сам мне все скажешь.
- Ну, вот я и сказал. И, знаешь, мне даже не очень интересно знать, что ты мне ответишь. Меня в последнее время уже очень мало что интересует.
Юля щелкнула пластиковыми замочками лифчика и села на одеяле, презрительно глядя на Бориса.
- Можно подумать, тебя хоть что-нибудь интересовало раньше! Я бьюсь как рыба об лед, а ты хоть когда-нибудь, хоть один-единственный раз попытался мне помочь!
- Спать с Кириллом? Извини, я не по этой части.
Раздался громкий хлопок - это Юля ударила Бориса по щеке.
- Если ты такой правильный, такой чистенький - иди и поговори сегодня с Кириллом! Да-да! Поговори! Только уж расскажи ему все! Ему должно понравиться то, что ты проделал за последние три месяца. Можешь сказать ему, что все это придумала я, ведь правда, верно? Только не забудь: придумывала-то я, а делал ты. А о самом главном расскажи, порадуй его. И я посмотрю, что будет дальше...
Борис опустил голову, кусая губы. Юля засмеялась.
- Ты так смело обвиняешь меня, а чем ты лучше? Чем? И в чем ты можешь меня упрекнуть? Разве только в том, что я неаккуратно прячу концы в воду. Ну уж извини, дорогой! Так получилось! В другой раз буду осторожнее, чтобы не ранить твое чувствительное сердце.
- Я тебя ненавижу, - прошептал Борис. - Убил бы, если б только мог.
- Да уж я заметила, что убить - у тебя кишка тонка, - насмешливо заметила Юля. - А знаешь, что самое смешное?
Она провела рукой по его щеке. Он отвернулся, вздрогнув. Тогда она подсела к нему поближе и обняла его. Он попытался вырваться, но как-то неуверенно, словно нехотя. Она засмеялась и поцеловала его сзади в шею, потом в мочку уха.
- Повернись ко мне, - тихонько сказала она. Он повиновался с отчаянием на лице.
- От любви до ненависти один шаг, - она положила руки ему на плечи. - И обратно тоже. Ты ведь по-прежнему любишь меня.
Он закрыл глаза и молча кивнул.
Глава 26 ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС, ТЕМ БОЛЬШЕ ДРОВ
Мобильный телефон зазвонил в тот момент, когда я медленно спустилась по щербатым ступеням в жаркий августовский день, все еще не оправившись от потрясения, вызванного моим внезапным открытием. Я даже не сразу поняла, откуда доносится это треньканье, а когда сообразила, что из моего рюкзака, окончательно растерялась. В чем дело, я же его отключала, разве нет? Конечно, я девушка рассеянная, если не сказать - растяпа, но не до такой же степени, всему есть предел, даже моей практической бестолковости!
Но когда из-под расчески, кассеты с записью сорокового концерта Моцарта, банки крема и прочей ерунды, которую мне было уже недосуг разглядывать, я извлекла мобильный телефон и, приложив его к уху, услышала до боли знакомый насмешливый голос, мне все стало ясно:
- Неужели ты не понимаешь, что при желании я тебе и по сломанному телефону могу позвонить?
- Ну, я как-то упустила это из виду, - искренне призналась я. - Главное, ты мне по электрической плитке не звони или по мясорубке.
- Неужели ты обо мне так плохо думаешь? - засмеялся Себастьян. - Хотя идея хорошая... Даниель проверил твою гранату. Похоже, это то, что нас интересует. Теперь рассказывай: кто, что, откуда и так далее.
- Так вот зачем ты мне звонишь! Все по делу! А я так ждала, что когда-нибудь ты хоть на минуту забудешь о делах и захочешь сказать мне что-нибудь приятное. Личного, а не делового характера.
- Если говорить о личном, то ничего хорошего сообщить тебе не могу. Я на тебя обижен. Ты секретничаешь с Даниелем за моей спиной, я все узнаю в последнюю очередь...
- Это тоже все относится к работе, между прочим.
- Ну, - Себастьян слегка смутился, - мы же вместе работаем.
- Ага. В последнее время только работаем, - я не смогла удержаться от шпильки.
- И я бы не сказал, что плодотворно. Ты почему-то предпочитаешь действовать в одиночку. А потом нам с Даниелем опять придется извлекать тебя из какого-нибудь зловещего подвала.
- Ну, вспомнил! - усмехнулась я. - Тогда я была молода и неопытна!
В трубке фыркнули. Потом совершенно серьезным голосом сказали:
- Если ты думаешь, что я ничего не понимаю, то напрасно. Хватит тянуть время и заговаривать мне зубы. Или ты рассказываешь все о гранате, или...
- Или что? - кокетливо прокудахтала я. Во время нашего разговора я не прекращала двигаться и в эту минуту очутилась на краю асфальтового пятачка, пышно именуемого площадью. На противоположной ее стороне мои голодные глаза узрели вывеску "Шашлычная", сизый дымок над мангалом и круглые белые столики под пропыленным тентом. Когда ветер подул в мою сторону, принеся с собой волну запаха мяса и лука, из недр моего организма раздался жалобный стон желудка.
- Или что? - повторила я скорее по инерции, чем из действительного интереса. Тарелочка шашлыка волновала меня сейчас куда больше, чем ответ Себастьяна, который, очевидно, не смог придумать ничего лучшего, чем мрачно произнести:
- Или мы с тобой поссоримся по-настоящему!
Вот испугал! Я сделала небольшую паузу, чтобы cформулировать эту свою мысль как можно изящней, но в ту же минуту все формулировки вылетели у меня из головы. Потому что слева от меня обнаружилась стоянка маршрутных такси, курсирующих между Краснозаводском и станцией метро "Выхино". Одна из таких маршруток как раз приехала из Москвы, и ее пассажиры один за другим выпрыгивали на раскаленный асфальт. Пятым из них оказался Вадим. Все с той же большой зеленой спортивной сумкой с оранжевой полосой. Хотелось бы мне знать, что в ней сейчас лежит.
- Знаешь, давай я тебе попозже перезвоню. Честное слово! - прикрыв рот рукой, прошептала я в трубку.
- С тобой все в порядке? - встревожился Себастьян.
- Да! - прошипела я. - Не звони мне пока! Я свяжусь с тобой вечером.
От остановки Вадим уверенным шагом направился к шашлычной. Это меня обрадовало. Люблю совмещать полезное с приятным.
Когда он уже уселся за столик с бутылкой нарзана и пластиковой тарелкой, на которой аппетитно благоухали кусочки шашлыка, я, сглотнув обильно выделявшуюся слюну, неторопливо вошла под навес и с хорошо разыгранным равнодушием огляделась в поисках свободного места.
Вадим, привстав, помахал рукой и позвал меня. На это я и рассчитывала. Оставалось только изобразить радостное изумление и подойти к нему.
Несмотря на все мои протесты - должно быть, не слишком уверенные, - он передвинул мне свою, еще не тронутую порцию и пошел за другой. А когда вернулся, сказал лукаво:
- Если бы я не знал, что это невозможно, я бы решил, что ты за мной следишь.
- Ну, - в тон ему ответила я, - во-первых, отчего же это так уж невозможно? А во-вторых, у меня есть все основания решить, что это ты следишь за мной.
Он усмехнулся и макнул кусок мяса в кетчуп.
- Я за тобой не следил.
- А за кем? - вдруг брякнула я.
Вадим перестал жевать и посмотрел на меня настороженно.
- С чего ты взяла, что я вообще за кем-то слежу? Я ездил к тете в Москву, как и собирался.
- Здоровье больше не беспокоит? - многозначительным тоном поинтересовалась я. По себе знаю, стоит таким тоном задать самый невинный вопрос, например "сколько времени?", любой человек, даже чистый, как слеза ребенка, начинает чувствовать за собой хотя бы парочку смертных грехов.
Но мои психологические этюды не принесли мне никакой практической пользы, если не считать того, что Вадим заерзал на стуле.
- Ты о чем? А, понял. Спасибо, нормально... А у тебя как дела? Кстати, о слежке - как успехи? Продолжаешь прыгать в крапиву?
- Нет, - небрежно ответила я, пытаясь не показать своего раздражения. Я нашла себе занятие поинтереснее.
- То есть ты застукала своего красавчика с какой-нибудь девицей и набила ей морду?
С какой стати он мне хамит? И почему я это терплю? Вот выйду сейчас из шашлычной, перезвоню Себастьяну, расскажу все, что знаю, и посмотрим, что будет потом.
- Нет, - ядовито промурлыкала я. - Ни с кем я никого не застукивала. Вообще, любовные дела Кирилла не входят в сферу моих интересов. Если ты напряжешь память, то вспом- , нишь, что я тебе об этом уже говорила. Но если бы и входили, я, разумеется, не стала бы никого бить. Рукоприкладство не для меня. Это вчерашний день. Вот гранату подкинуть в окошко - это да, это по-нашему.
Приятно было видеть, как Вадим поперхнулся шашлыком.
- А что, у тебя есть граната? -сдавленным голосом спросил он, после того как я заботливо постучала его по спине.
- Ну, пока нет, но, если бы мне было нужно, я бы расстаралась. Кстати, оживилась я, - а у тебя случайно ничего такого... не завалялось?
- К счастью, нет, - натянуто улыбнулся Вадим. - Я вообще за мирное решение всех проблем. - Однако в глазах его явно читались панически задаваемые самому себе вопросы:
"Что-то узнала? Просто догадывается? Залезла в сундук? Случайное совпадение? А про гранату в окно - откуда знает?"
Неужели он убийца? Но почему мне так не хочется в это верить? Нет, рано выдавать его Себастьяну, я хочу выяснить все сама.
- А почему тебе так не нравится Кирилл?
- Что?.. - не сразу понял меня занятый своими тревогами Вадим. - А, этот... Ну, просто здоровая ненависть пролетария к представителю враждебного класса - буржуазии.
- Это ты-то пролетарий? - засмеялась я. - Небось медицинский окончил, пролетарий, и поступил по блату! Ты - гнилой интеллигент, и нечего примазываться к трудящемуся классу. И вообще, оставим в покое марксизм-ленинизм.
Я смолкла, увидев, что Вадим весь побелел.
- И медицинский окончил, - тихо сказал он. - И поступил по блату. Но не шел по головам, ничье место не занимал, к каждой юбке не клеился. Подлецом и предателем не был никогда.
- А подробнее? - осторожно спросила я.
- Ну уж нет! - Вадим встал так резко, что стол отъехал в сторону. Доносить не привык. Все, что могу тебе сказать, - к чему он ни прикоснется, все превращается в труху. А ты девочка хорошая, поэтому держись от него подальше. Здоровее будешь.
Он взял свою сумку и быстро ушел. А я осталась за столиком, чувствуя себя полной идиоткой. Разузнать ничего не разузнала, только хуже все запутала. И, кажется, настроила его против себя.
Бедная моя голова! Загадок все больше, отгадок все меньше. Словно в темном лесу и густом тумане. Куда идти, что искать?
А чем, интересно, занимаются Даниель с Себастьяном? Ждут от меня каких-то сведений, а сами, между прочим, ничего мне не рассказывают? Небось и не делают ничего, посиживают себе в клубе, играют на рояле и на гитаре в свое удовольствие, а я тут мучайся.
Во-первых, нужно решить, что делать со странным мужиком, оставившим записку для Кирилла. Вызвать на подмогу ангелов? Или попробовать разобраться во всем самой, если же получится, собрать все лавры в одиночку?
Я тяжело вздохнула и с сожалением призналась себе, что в одиночку справиться с этим делом у меня вряд ли получится. Задержать его самостоятельно я не сумею, а проследить... Мне припомнились мои попытки наружного наблюдения за Кириллом и Вадимом, и я мысленно содрогнулась.
А во-вторых, необходимо побеседовать с родителями Анны Кузнецовой. Эх, жаль, что крестик со дна озера остался у Себастьяна!
Открыв блокнот, я отыскала нужную страницу, прочла адрес и немедленно прицепилась с вопросом к уборщице, собиравшей посуду с нашего стола. Уборщица посмотрела на меня с неудовольствием, но географическую справку дала. Народ за соседним столиком - не слишком трезвые и не очень молодые мужики, оглушительно пахнущие потом, включились в разговор, добавили подробностей в справку уборщицы, нарисовали план местности на обрывке газеты "Из рук в руки" и попытались завязать со мной знакомство. Подробности я выслушала, план с благодарностью взяла, с милой улыбкой отказалась от знакомства и, выхватив из-под носа уборщицы недопитую бутылку нарзана, торопливо отбыла из шашлычной.
Подъезд пятиэтажки охранялся четырьмя бабками в разноцветных платках. Бабки с увлечением перемывали кости населению городка. При моем появлении беседа смолкла. Я пригляделась, нет ли среди этой четверки моих знакомых с железнодорожного перехода, но никого не узнала. Когда заскрипела, закрываясь за мной, дверь подъезда, я услышала за спиной тоненький голосок:
- Это к кому ж такая рыжая пошла? Поднявшись на несколько ступеней, я позвонила в одну из дверей первого этажа. За дверью послышались шаги, и наступила тишина: кто-то разглядывал меня в глазок. Я попыталась изобразить на своем лице смесь деловитости с доброжелательностью.
- Кто там? - наконец испуганно спросил из-за двери женский голос.
- По делу, - находчиво ответила я. Дверь открылась, глухо лязгнув цепочкой, и я увидела в щель печальное лицо, прядь седоватых волос, упавших на лоб, ситцевый халат в голубой цветочек.
- Вы кто? - спросила Ирина Николаевна - так звали мать Анны, и я не сомневалась, что это именно она.
- Я по поводу вашей дочери, - вполголоса сообщила я, в очередной раз уклонившись от прямого ответа на вопрос.
Лицо Ирины Николаевны стало еще печальней. Прикрыв дверь, она сняла цепочку и пропустила меня в квартиру. Проводив в кухню, она пододвинула мне табурет, сама села на другой, сложила руки на коленях и, покорно опустив глаза, спросила:
- Что вы хотите?
Вот когда я пожалела, что не переложила все на плечи ангелов1 Оказалось, что говорить с человеком о его потере, боль от которой еще не прошла, не очень-то весело. Господи, с чего же мне начать? Ладно, попробую начать с правды.
- Ирина Николаевна, я работаю в детективном агентстве...
Моя собеседница, вздрогнув, испуганно посмотрела на меня.
- ...Сейчас мы расследуем одно дело... И в процессе расследования выяснилось, что, по всей видимости, к этому делу имеет какое-то отношение... м-м... несчастный случай, произошедший год назад. - Я набрала в грудь воздуха и закончила, словно в воду прыгнула: - И я хотела бы поговорить с вами об обстоятельствах гибели вашей дочери. Может быть, вам удастся вспомнить какие-то важные для нас подробности.
Женщина вздохнула и пожала плечами.
- Да что я могу рассказать? Уж сколько времени прошло, в прошлую субботу годовщину справили...
В прошлую субботу! Я едва не подпрыгнула. Ведь именно в прошлую субботу Кирилл чуть не утонул!
- ...Я все рассказала следователю. И Валентин тоже. Чего об этом теперь вспоминать. Аню все равно не вернешь.
- А если это было не самоубийство? И даже не несчастный случай? - тихо произнесла я. - А если произошло убийство? И тот, кто это сделал, до сих пор на свободе?
Ирина Николаевна посмотрела на меня с ужасом:
- Да как же такое может быть? Ведь искали же, никого не нашли! Даже того, кто... - Голос ее пресекся.
- Значит, у вас нет даже догадки, кто был тот, с кем Анна встречалась? спросила я удивленно.
- Анечка была скрытная девочка, замкнутая. Никогда с нами ничем не делилась, не советовалась. Может, мы сами виноваты... Валентин, муж мой, он человек хороший, добрый, но очень... вспыльчивый. Нервный очень, особенно когда выпьет. И Анечка никогда нам ничего заранее не говорила. На работу когда устроилась, только тогда нам и сказала, а как искала эту работу, как нашла - мы и не знали. И с мальчиками. Раз привела одного - она тогда школу заканчивала, а он постарше был, не местный, москвич, в институте учился. А Валя дома был.выпимши. Ну и начал ругаться... Парень и ушел. А Анечка на отца только так долго-долго посмотрела. И больше мы ни одного ее парня не видели и не знали, как зовут. Знали, что встречается с кем-то, а кто такой - неизвестно. Валя все ругался на нее...
Она часто заморгала, и я увидела, что ее глаза наполнились слезами.
- А она только посмотрит и не отвечает. Он как-то хотел запереть ее, а она в окно вылезла. Он все кричал: из дому выгоню. Только я так ему сказала: если ты дочку мою из дома выгонишь, я вместе с ней уйду, потому что без нее мне с тобой рядом делать нечего. Ну, он поругался-поругался и утих. Иногда только скажет пару слов и замолчит... Да и что ему - он-то на пенсии, работали мы с Анечкой. Анечка-то хорошо последний год зарабатывать стала, и на себя ей хватало, и нам с отцом помогала...
Она всхлипнула и полезла в карман халата за платком.
- А в тот, последний, вечер что произошло? - сочувственно глядя на нее, спросила я.
Ирина Николаевна высморкалась, вытерла глаза и задумалась, припоминая.
- Да ничего вроде бы особенного. Вечер как вечер... Если б я знала, что он последний...
Она покачала головой, еле слышно бормоча что-то дрожащими губами. Я испугалась новых слез, но слез больше не было. Еще раз тяжело вздохнув, она продолжила:
- ...Анечка с работы пришла. Невеселая такая... Она в те последние дни все какая-то с лица печальная ходила. Я спрашиваю: ты, дочка, что такая? Не улыбнешься лишний раз, может, случилось что? Она говорит: "Ничего, просто нечего мне веселиться". Ну вот... Пришла, значит... Я ее покормила. Она в комнате у себя порядок навела и собираться стала. А Валентин как раз от друга вернулся. Праздник они какой-то отмечали, что ли...
"Ага! Праздник! Столетие граненого стакана!" - злобно подумала я.
- Видит, что она уходит, и начал придираться: мол, ты матери совсем не помогаешь, дома не ночуешь, от рук совсем отбилась, да каково это ему с такой дочерью жить, и словами всякими на нее... Я стала заступаться, а она говорит: "Не надо, мама, пусть говорит. Ты же знаешь: мужчины, они только говорить и умеют, больше ни на что не пригодны". И ушла. Больше мы ее живой не видели.
- А вы не встревожились, когда она домой ночевать не вернулась?
- Нет, потому что такое часто случалось. Правда, обычно она звонила, что не придет, а в тот раз нет, но я подумала - может, закрутилась да и забыла, чего не бывает, дело молодое. А следующий день был рабочий, так что я ее только вечером ждала. А днем ко мне соседка Тонька прибежала и давай кричать: Аньку-то в озере нашли... А дальше я плохо помню, что было. Как в тумане. Словно это и не со мной.
- Можно мне посмотреть на ее вещи? - спросила я. - Если что-нибудь осталось...
- Осталось кое-что. - Ирина Николаевна торопливо вскочила с табуретки. Одежды только нет почти - она у нее хорошая была, новая. Вот Валентин ее нашел и продал... Говорит, что добру зря пропадать. Я, конечно, расстроилась, но делать нечего. Да и прав он, наверное.
Мерзавец, подумала я с отвращением.
- Вот ее комната, - сказала Ирина Николаевна, открывая передо мной дверь. - Здесь почти все как при ее жизни. Ну, не совсем, конечно, потому что я теперь живу здесь. Знаете, как будто немножко к ней поближе.
У меня защипало в носу.
Самая обычная обстановка. Платяной шкаф, трюмо, диванчик. Телевизор на низенькой этажерке. На стене - репродукция шишкинского "Утра в сосновом бору" и прошлогодний календарь с видом ночной Москвы и логотипом какой-то компании.
- Самое ценное я убрала. - Ирина Николаевна нырнула в шкаф и, вернувшись, протянула мне коробку из-под обуви.
Я открыла коробку. Документы, несколько писем от подружек десятилетней давности. Солнцезащитные очки в фирменном футляре "Эскада". Дорогие очки...
- Простите, а сколько зарабатывала Аня? - спросила я. Ирина Николаевна смутилась:
- Да я так точно и не знаю. Долларов триста в месяц, наверное.
Триста долларов. А такие очки стоят не меньше ста. Истратить треть зарплаты на дорогие очки? Конечно, женщины способны на такие безумства... Но обычно только в том случае, если за безумства платит мужчина. Или я чего-то не понимаю в этой жизни.
- Сколько она вам обычно отдавала из зарплаты?
- Ну... Долларов сто пятьдесят. Иногда двести. Но я их все не тратила. Я откладывала помаленьку. Чтобы Ане обновку какую-нибудь купить к празднику.
Аня была девушка с характером. Независимая. Если у нее оставалось на себя сто - сто пятьдесят долларов, могла ли она пожертвовать такой большой суммой, чтобы купить очки? А может, ее зарплата была гораздо больше, чем триста долларов, а мать об этом просто не знала? Но почему мне мерещится богатый мужчина в этой истории?
Ага, очень интересно - коробочка с украшениями. Их совсем немного - бусы и браслет из янтаря, пара серебряных колечек, деревянный кулон на кожаном ремешке. Назвать все это ценным можно было только с большой натяжкой.
И вдруг на дне коробочки что-то блеснуло. Кольцо из белого металла, украшенное мелкими белыми камешками по всей длине. Я не большой эксперт по ювелирным изделиям, но то, что это настоящие бриллианты, а само кольцо сделано то ли из белого золота, то ли из платины, мне стало понятно сразу, как и то, что такое кольцо изготовлено какой-нибудь всемирно известной фирмой и стоит немалых денег - уж побольше пятисот долларов.
Я посмотрела, на внутреннюю сторону кольца. И увидела клеймо "Cartier". И номер. Ничего себе! Картье! Да этому колечку цены нет! На такую роскошь у Анны точно не могло быть денег.
- А это у нее откуда? - спросила я, показывая кольцо Ирине Николаевне.
- Не знаю. Оно у нее в начале прошлого лета появилось. Все носила его, не снимая. А потом вдруг сняла и спрятала. Где-то дней за десять до... до смерти.
Наверняка подарок. И очень щедрый... Видимо, не просто так, а в честь чего-нибудь.
- Не напомните мне, когда у Анны день рождения?
- Пятого декабря... А что... Но я перебила ее:
- Ирина Николаевна, а крестик, в котором ее нашли, где он сейчас?
- Похоронили ее в нем, - ответила она, как-то странно глядя на меня. Что это все о нем стали спрашивать год спустя?
Я так и подпрыгнула:
- Разве кто-то им интересовался?
- Я сутками работаю, сегодня вот выходная, а позавчера, когда меня дома не было, вечером приходил какой-то парень, спрашивал про крестик... Это мне Валентин потом рассказал. Ну, он с этим парнем и говорить не стал, прогнал его, дай все...
- Как этот парень выглядел? - надеясь на чудо,спросила я. Но чуда не произошло.
- Да Валентин его толком не разглядел - они в тот день с друзьями выпили немного, он домой пришел и спать лег, а парень его разбудил... Ой!
Она испуганно посмотрела на меня, схватившись за щеку, и произнесла:
- Уж не ОН ли это был?
- Кто "он"?
- Да тот... Отец ее ребенка!
- Может, и отец, - задумчиво ответила я. - Или ее убийца, если моя версия верна... А может, отец и убийца одно и то же лицо... Ирина Николаевна, у вас наверняка остались какие-нибудь Анины фотографии. Можно мне посмотреть?
Она кивнула и ушла из комнаты. Через минуту вернулась с двумя большими альбомами. Первый, старомодный, в потертом плюшевом переплете, с детскими и школьными фотографиями я сразу отложила и взялась за второй - со стандартными пластиковыми страницами, разделенными на карманы для фотографий формата десять на пятнадцать.
И открыла сразу на последней странице. И едва не выронила альбом из рук: с фотографий на меня смотрела, улыбаясь, девушка из моего лесного сна.
Глава 27 НАСЛЕДНИК
- Ну, здравствуй. Я перезвонила, как и обещала.
- Что это у тебя с голосом?
- Это не с голосом. Это с головой.
- Не пугай меня, пожалуйста! Что с твоей головой?
- Ничего страшного. Просто в ней все перепуталось, и она перестала работать. Совсем. Поэтому ты должен помочь мне.
- Поработать за тебя головой? С большим удовольствием.
- Ты будешь смеяться, но поработать надо не головой, а скорее ногами.
- Вообще обычно ногами у нас работает Даниель, как, впрочем, и руками. Но чего не сделаешь ради любви... то есть ради дела, конечно. Видишь, я почти не путаю личное с работой.
- Я в восторге. Проверь в загсе по месту жительства Кирилла, не подавал ли он до августа прошлого года заявление на регистрацию брака с некоей Кузнецовой Анной Валентиновной, 1978 года рождения, проживающей в городе Краснозаводске Московской области.
- Я понял, что ты зря времени не теряешь, поэтому у тебя и голова не работает: информации много, а переварить ее ты не можешь. Угадал?
- Угадал. Я совсем запуталась.
- Тогда рассказывай. Начать можешь с гранаты.
- Нет, не сейчас. Мне еще нужно побывать в здешнем загсе... Давай так кто первый что-нибудь найдет, тот звонит другому... Слушай, а ты можешь достать разрешение на эксгумацию?
- Час от часу не легче! Кого эксгумироватъ будем?
- Кузнецову Анну Валентиновну...
В трубке замолчали. Потом Себастьян сказал:
-По-моему, нам пора встретиться и как следует обо всем поговорить.
- Обязательно... Только вот...
- Что еще?
- Мне нужно, чтобы вы с Даниелем были в половине первого ночи на станции Белые Ключи.
- Хорошо. А зачем?
- Какой-то мужик назначил там Кириллу встречу в это время. Написал в записке, что знает, кто убийца. Требует денег.
- Как он выглядит?
- Лет сорока - сорока пяти. Лицо испитое. Волосы русые, залысины. Синие джинсы, голубая рубашка с короткими рукавами. Только сделайте так, чтобы ни одна живая душа вас не заметила.
- Ну, с этим мы как-нибудь справимся. Мы же все-таки ангелы. Только ты сама туда не ходи, пожалуйста. Это может быть опасно. Мы постараемся справиться сами, хотя... - в голосе Себастьяна послышалась улыбка, - нам будет без тебя очень и очень трудно.
- А разве мне не нужно присматривать за Кириллом? - ехидно осведомилась Марина.
- Я бы посоветовал тебе получше присматривать не за Кириллом, а за Борисом. Мы тут выяснили, что в начале апреля погибла в результате несчастного случая родная сестра Листовского - Анна. С мужем она давно развелась, детей у них не было. Короче, после смерти Листовского и Кирилла единственным наследником их компании и состояния остается Борис.
Глава 28 ВЕЧЕР ТРУДНОГО ДНЯ
Удача перестала улыбаться мне так же внезапно, как и начала. Поиски в Краснозаводском загсе ничего не дали. А потом позвонил Даниель и извиняющимся голосом сообщил, что и его труды не увенчались успехом. Моя версия разлетелась в пух и прах. И все-таки я попросила, чтобы ангелы привезли мне найденный на дне озера крестик. Не знаю, на что я надеялась. Я вообще уже плохо соображала от усталости и от обилия свалившихся на меня за день открытий.
Все, что я еще могла, это поинтересоваться у первой же попавшейся мне на улице старушки, где находится здешнее кладбище. Кладбищ оказалось два - старое, между Краснозаводском и Белыми Ключами, около не так давно отреставрированной церкви, и новое, на другом конце Краснозаводска. Я немедленно позвонила Ирине Николаевне и узнала, что Анна похоронена на старом кладбище, в могиле ее деда и бабки по отцовской линии.
Еще одна старушка, встреченная у церковных ворот, вызвалась проводить меня до места. По дороге я узнала массу ценных сведений - прогноз погоды до конца месяца, расписание церковных праздников, набор примет и список важнейших именин. По моим подсчетам, основанным на количестве старушкиных морщин, было ей не меньше восьмидесяти, но двигалась она бойко, болтала без умолку и не выказывала ни малейших признаков склероза или маразма. Наверное, таких старушек надо собирать в отдельный специальный медицинский полк, польза от них государству будет неоценимая, мелькнула в моем измученном мозгу гениальная идея.
Могильный холмик весь порос веселенькими цветочками, и не было похоже, чтобы в последнее время эту землю тревожили лопатой. Озеро же находилось от кладбища слишком далеко, чтобы можно было предположить, что крестик из могилы могло каким-то образом унести водой.
- Может, подземные реки? - жалобно спросила я у старичков, строго смотревших на меня с керамических овалов, укрепленных на желтовато-белом мраморе. Аниной фотографии на памятнике не было.
Бог с ним, с крестиком... Но встреча в лесу? Может, мне как почтенной фее теперь во сне будут являться души умерших? Хорошенькая перспектива, нечего сказать! Лучше уж быстренько присоединиться к их компании на том свете и самой отправляться по ночам с неофициальным дружеским визитом к какой-нибудь непутевой бедолаге.
Два клена у ограды могилы убаюкивающе шелестели листвой. Мысли мои, обратившись к вечности, становились все более бессвязными, а течение их - все медленней... Поняв, что засыпаю, я поспешно вскочила с деревянной лавочки в одну дощечку, на которую, оказывается, сама того не заметив, уселась в глубокой задумчивости. Делать здесь мне больше было нечего.
А на даче все шло своим чередом. Охранник у ворот, милостиво снизойдя до моей особы, сообщил, что никаких чрезвычайных происшествий за время моего отсутствия не произошло. Кирилл вернулся за полчаса до меня и сидел на веранде в обществе домработницы и чашки бульона с гренками. Юля с Борисом, по обыкновению, отсутствовали.
Домработнице хватило одного взгляда на мое измученное лицо, чтобы немедленно ринуться к супнице. Обеспечив меня бульоном, она куда-то исчезла. Некоторое время мы с Кириллом молча работали ложками. Наконец Кирилл сказал:
- Я смотрю, ты времени зря не теряешь.
- В каком смысле? - вяло поинтересовалась я. Бульон, честно говоря, занимал меня в данный момент гораздо больше, чем самая увлекательная беседа, тем более что сегодня таких бесед у меня уже состоялось предостаточно. Помимо бульона, меня волновало, будет ли второе, а еще мне хотелось после приема пищи прилечь и немного подремать. Шныряя по участку, я видела под соснами прекрасные качели - диван под навесом - и надеялась, что никто не будет возражать, если я займу его на пару часиков.
- Ну, все ходишь, чего-то высматриваешь, где-то пропадаешь все время. Я думал, ты только так в этом агентстве, время весело проводишь, а ты и впрямь сыщица...
Вернулась домработница, оставила в уголке возле двери щетку для пыли и совок, вымыла руки, и на столе появилось столь желанное моему сердцу второе цветная капуста в сухарях под сметанным соусом и бифштекс.
Не успела я как следует распробовать бифштекс, как Кирилл вернулся к прерванному разговору:
- Ну, расскажи мне, что ты успела узнать, пока я был в городе.
- А разве я должна перед тобой отчитываться? - не слишком вежливо пробурчала я с набитым ртом.
- А разве не я плачу тебе и твоим начальникам деньги за работу?
- По-моему, платит твой отец. А он с меня пока что никакого отчета не требовал.
- Будь спокойна, потребует. Особенно когда узнает, что ты пропадаешь где-то по ночам. Любовь, конечно, это хорошо, но ты ведь, кажется, на работе.
О, ЧК, оказывается, не дремлет! Кто-то уже успел на меня настучать. Но отчего такое раздражение?
- И когда ты с этим Вадимом успела познакомиться? - продолжал Кирилл. Тебе что, нравятся парни, у которых не все дома?
Так... Похоже, Юлькин дед продолжает бдительно наблюдать за моим героем. Больше некому. С одной стороны, это хорошо, потому что он может потом пригодиться как свидетель. С другой - плохо, потому что мои визиты в тот район не остались незамеченными. А через Юльку все дошло до Кирилла. К сожалению, мои рыжие волосы настолько бросаются в глаза и запоминаются, что вычислить и опознать меня может даже грудной младенец, и сколько потом ни ври, все равно никто не поверит, что это была не я.
Но почему, черт побери, они все так уверены, что любой хмырь противоположного пола, замеченный на расстоянии ближе, чем два метpa от меня, непременно должен быть моим любовником? То ли они меня считают идиоткой, не интересующейся ничем, кроме амурных дел, то ли, по простоте душевной, переносят на меня свою мужскую модель поведения. В любом случае, несмотря на то что мне жутко хочется спать, терпеть это хамство я больше не намерена!
- Кто мне нравится, это не твое дело, - дожевав кусок бифштекса, холодно сказала я. - Все равно ты в число этих людей уже не входишь.
- Ну конечно! Так я и знал! Небось он уже наплел тебе про меня с три короба!
Так-так! Я-то думала, это приступ внезапной ревности, а тут что-то совсем другое. Как его перекосило! Сколько злобы! А главное - боится он чего-то до смерти, аж весь побелел.
Я решила блефовать.
- А ты выскажи свою версию, - сказала я, внимательно наблюдая за изменениями его лица. - Может, в твою я поверю больше.
Кирилл отодвинул тарелку с недоеденной капустой и встал.
- Ну уж нет! Все это было и прошло! Я про это давно забыл. И ему советую. А если он будет распространять про меня всякие грязные сплетни, я найду способ навсегда заткнуть ему рот. - И, комкая в руках бумажную салфетку, он быстрыми шагами ушел в дом.
- Почему это я сегодня весь день порчу людям аппетит? - недоуменно спросила я у графина с морсом.
Графин ничего не ответил.
А до дивана под соснами я так и не добралась. Прежде чем отправиться на природу, я решила еще раз просмотреть свои записи и попытаться извлечь из них хоть какое-нибудь рациональное зерно. Достала из рюкзака блокнот и уютно устроилась в глубоком кресле. Негромко тикали настенные часы, ветер покачивал оконную занавеску...
Проснулась я в темноте. На полу возле кресла белел выпавший из моих рук блокнот. Я потерла слипающиеся глаза, пытаясь припомнить, о чем я думала перед тем, как заснуть. Что-то важное должно произойти очень скоро... Что-то, о чем я ни в коем случае не должна забыть.
Я поднесла к глазам электронные часы и нажала на кнопку подсветки. "0.27" - загорелось на крохотном дисплее.
Двадцать семь минут первого!
Я вскочила как ужаленная. Через три минуты Кирилл должен быть на железнодорожной станции!
Конечно, я обещала Себастьяну, что не пойду на эту встречу. Но могла ли я выполнить это обещание? Сидеть дома и ждать, пока все самые важные события произойдут без меня? Нет уж, на это я не согласна.
В три прыжка я взлетела по скрипучим ступеням на второй этаж. Потом сообразила, что, пожалуй, двигаюсь слишком шумно, и перешла на осторожный шаг. В комнате Кирилла было пусто и темно. В другие комнаты я заглядывать не решилась.
Под дверью Бориса лежала тонкая и тусклая полоска света. Времени у меня совсем не было, но я остановилась и, почти прижавшись к двери ухом, прислушалась.
Приглушенные шорохи, вздохи... И вдруг - короткий сдавленный стон. Женский.
Торопливо спускаясь по лестнице вниз, я вспоминала лицо Могилы во время нашего с Кириллом вчерашнего разговора на пляже. Теперь мне не нужно было спрашивать охранника, что означала его усмешка.
Очутившись у калитки, я-загородила лицо ладонью - в глаза мне внезапно ударил ослепительный свет.
- Кто-нибудь выходил из дома в последние десять минут? - свистящим шепотом спросила я у внезапно возникшего на моем пути охранника.
- Нет, - тоже шепотом ответил охранник, выключая свой фонарь. - А ты что здесь бродишь? Все уже спят давно.
Насчет "всех" я могла бы поспорить, но не стала. Вместо этого я торопливо прошептала:
- Скоро вернусь!
И, выскочив за калитку, припустилась во весь дух в сторону железнодорожной станции.
Песчаная дорога скрадывала топот моих бегущих ног. Тусклые лампы на древних деревянных столбах прыгали у меня перед глазами. Я изо всех сил вглядывалась вперед, чтобы при появлении людей успеть скрыться в придорожных кустах. Но никто не появился.
Из-за поворота возникла железнодорожная станция. Сначала я увидела только странные синие всполохи позади нее. Потом до меня донесся гул многочисленных голосов.
Встревоженная, я, уже не таясь, перебежала через переезд и поднялась на платформу. И увидела на другом конце станции машины с мигалками, оставленные возле железнодорожных путей, скопление народа на самой платформе...
Навстречу мне уже шел хмурый и озабоченный Себастьян. Поймал меня за плечи, остановил:
- Так я и знал, что ты все-таки не послушаешься меня! Ну почему ты всегда...
Я не дала ему договорить:
- Что здесь случилось?
Он раздраженно махнул рукой:
- Мы опоздали. Пришли за десять минут до полуночи, но он был уже мертв.
Я вырвалась из рук Себастьяна и кинулась туда, где копошились люди и мерцал белый свет фотовспышки.
На скамейке, завалившись на сторону, сидел человек. На груди у него расплылось большое темное пятно. Растолкав тех, кто мешал мне пройти, я подошла к нему вплотную, заглянула в лицо... И отвернулась с невольным вздохом облегчения.
- Ты решила, что это Кирилл? - раздался рядом со мной голос Даниеля. Подняв глаза, я увидела, что он смотрит на меня с сочувственной улыбкой. - Но почему?
Я пожала плечами.
Появился Себастьян, обнял меня за талию и молча повел за собой. Даниель пошел с нами.
Сойдя с платформы, мы перебрались через рельсы и сели в "Победу".
- Так, - сказал Себастьян. - А теперь рассказывай. По порядку. Все, что знаешь.
И я рассказала. Именно так, как он велел. Все, даже про спасение меня из лап гиен и про сон в лесу, который оказался не сном.
Когда я замолчала, в машине ненадолго наступила тишина.
- Так, - снова сказал Себастьян. - Что ж, за дело. Работы у нас непочатый край, как я погляжу. Начнем с хозяина гранат. Настало время объясниться... Марин, ты дорогу знаешь?
- Более-менее, - неуверенно ответила я.
- Ладно, найдем, не заблудимся. Поехали, Даниель...
Когда машина тронулась с места, заговорил Даниель:
-А знаешь, твое заявление все-таки нашлось!
- Да?! - обрадовалась я. - Как? Ты пересмотрел данные еще раз?
- Нет. Просто я догадался узнать, давно ли Кирилл живет отдельно от отца. Оказалось, его нынешняя квартира куплена только в конце прошлого года, когда наш хлебный принц приезжал домой на рождественские каникулы. Молодой человек сделал себе скромный новогодний подарок... Ладно, короче, сын с отцом живут довольно близко, но их дома находятся в разных округах Москвы. Я проверил загс в округе отца. Заявление было подано второго июня. Я снял копию, так что все в порядке.
-А вы уже узнали, кто этот... убитый? - спросила я, без особой надежды на успех вглядываясь в гемноту за окнами "Победы".
- Пока нет, - пожал плечами Себастьян. - Документов при нем не нашли. Вероятно, их забрал убийца. Но Захаров обещал подсуетиться - завтра нашу жертву покажут во всех выпусках "Дорожного патруля", "Дежурной части", "Времечка" с "Сегоднячком". Слава богу, Листовскому не жалко денег на дело. Думаю, к завтрашнему вечеру мы будем знать, с кем так и не имели удовольствия познакомиться при его жизни.
Найти дачу Вадима оказалось сложнее, чем я думала. То ли дело теперь было в темноте, то ли в чем-то другом, но я никак не могла сообразить, куда надо поворачивать, позабыла ориентиры, и мы, наверное, с полчаса кружили по поселку. Увидев наконец нужный дом, я радостно скомандовала Даниелю тормозить, вылезла из машины, подошла к калитке и... обнаружила свою ошибку. Так повторилось несколько раз.
Но в конце концов наши поиски увенчались успехом. Ни одно окно в доме не горело. Калитка была не заперта. Мы вошли в сад и поднялись на крыльцо. Даниель приложил палец к губам и показал жестом, что обойдет вокруг дома. Себастьян забарабанил в дверь, а я громко сказала:
- Вадим! Это я! Ты мне очень нужен! Ответа не последовало.
Тогда я подергала дверь за ручку и обернулась к Себастьяну:
-Заперто.
Себастьян усмехнулся, вполголоса ответил:
- Ну, это не проблема.
И приложил руку к замочной скважине. Раздался негромкий щелчок. Дверь, заскрипев, приоткрылась.
- Вот это да! - восхитилась я. - С такими способностями хорошо банки грабить!
- Ну да, - хмыкнул Себастьян, проходя в дом и осматривая при свете карманного фонаря пыльную веранду. - Здорово придумала! Ты будешь околдовывать кассиров и клерков, а я взламывать сейфы. Еще Даниеля с собой возьмем - будет нас в машине ждать с заведенным мотором... Почему ты все время думаешь об ограблении банка? Тебе что, зарплаты не хватает?
Не успела я открыть рот и возмутиться тем, что он опять взялся читать мои мысли на расстоянии, как Себастьян присел на корточки перед сундуком.
- Этот? - и, не дожидаясь моего ответа, откинул крышку. Сундук был пуст.
- О, ч-черт, - огорченно пробормотала я. - Я его спугнула!
- Сколько прошу, не ругайся такими словами! - Глаза Себастьяна гневно блеснули из темноты. - Хоть при мне!.. Пойдем осмотрим дом.
Вскоре мы очутились на кухне. Странное это было место... Не кухня, а химическая лаборатория. Нет! Скорее - настоящее жилище колдуна.
Себастьяна кухня привела в состояние небывалого оживления. С негромкими восклицаниями он обшарил все полочки, заглянул в каждую коробочку, потряс каждую бутылочку, понюхал каждую сушеную травку - я на такой подвиг ни за что бы не решилась: нюхнешь - и превратишься в лягушку, никакой царевич не расколдует потом, - полистал книги, просмотрел заметки на бумажках, прикрепленных к стене.
- Нашел что-нибудь интересное? - спросила я, усаживаясь за стол. В моей помощи тут явно не нуждались.
- Да, кое-что есть. Теперь многое становится понятным, - таинственно ответил Себастьян, не сочтя нужным пускаться в дальнейшие объяснения.
Вдруг за окнами послышался треск веток и топот. Себастьян замер, а я вскочила со стула.
- Стой! - рявкнул голос Даниеля. В ответ раздался металлический клекот автомата, и на веранде, зазвенев, рассыпались на куски оконные стекла. Себастьян бросился вон из кухни. Я с грохотом уронила стул, на котором сидела, и помчалась за Себастьяном.
Прогремели одиночные выстрелы - один, другой, третий. И еще одна автоматная очередь. Взревел мотор "Победы"...
Когда мы выбежали за калитку, габаритные огни "Победы" уже скрылись за поворотом. Даниеля нигде не было видно.
- Что делать? - беспомощно пропищала я.
- Ничего особенного, - хладнокровно ответил Себастьян. - Насколько я понял, твой Вадим...
- Никакой он не мой!
- Хорошо. Так вот, не твой Вадим попытался угнать "Победу". Но с Даниелем такие штуки лучше не проделывать. Пойдем за ними, посмотрим, что из всего этого выйдет.
- А вдруг с ним что-нибудь случится? - жалобно пробормотала я.
Себастьян посмотрел на меня с изумлением:
- Ты о Даниеле? Я робко кивнула.
- Что-то ты сегодня всё беспокоишься не о том, о ком нужно. Я бы на твоем месте волновался за Вадима, потому что Даниель может в запарке намять ему бока, а кулаки у него - ой-ей-ей какие.
Тут наша беседа была неожиданно прервана.
- В чем дело, молодые люди? - раздался недовольный голос, и мы увидели у соседней калитки стройного и подтянутого пожилого мужчину в благородной седине, с красиво подстриженной бородой, в элегантной пижаме. Я догадалась, что это Юлин дедушка, хотя, честно говоря, представляла его себе почему-то совсем другим - старым пнем на кривых ногах, с торчащим пузом, слуховым аппаратом, неопрятной бородой веником и с лысиной в полголовы.
- Ничего особенного! - любезно ответил Себастьян и улыбнулся, вложив в это нехитрое мимическое упражнение весь шарм Голливуда. - Обыкновенная бандитская разборка! Можете спать спокойно.
И, как доказательство чистоты своих помыслов, достал из-за пояса пистолет.
Дедушку будто ветром сдуло. Я тихонько захихикала, наслаждаясь произведенным эффектом и представляя, что будет думать обо мне Юля после того, как дедушка поведает ей о событиях нынешней ночи.
- Пойдем пока что, - сказал Себастьян, убирая пистолет обратно. Насколько подсказывает опыт, Даниель должен скоро вернуться за нами.
Опыт не обманул Себастьяна. Минут через десять мы услышали в ночной тишине приближающийся шум мотора. Потом на дороге показались огни фар, и вскоре "Победа" остановилась перед нами. Даниель выскочил на дорогу и, хлопнув со зла дверью, в ярости прокричал:
- Я его упустил! Что за невезенье!
- Как ты умудрился? - спросил Себастьян.
- Он бросил машину на переезде и выскочил! А там шел скорый!
- И ты, конечно, бросился спасать свою любимицу...
-Но...
- Тихо-тихо... Тебя никто не осуждает, успокойся. Тем более что такая авария могла быть опасна не только для нашей "Победы", но и для пассажиров поезда. А парня мы потом поймаем. Куда он, кстати, делся?
- По другому пути шел товарняк. Вспрыгнул на него - и привет. Догонять я его не стал. На сегодня с меня трюков довольно.
- Ну да, - сказал Себастьян, усаживаясь на переднее сиденье. - К тому же, чтобы гнаться на машине за поездом, а потом туда перепрыгивать, нужно, чтобы в машине было как минимум два человека, иначе не избежать аварии. Да и бегать за этим шустрым молодым человеком по вагонам, нырять в цистерны и падать на щебень или песок - удовольствие ниже среднего. И вообще, у нас есть еще одно дельце... - Он обратился ко мне: - Когда ты уходила из дома, Кирилла ведь на месте не было?
- Не было.
- Тогда посмотрим, не вернулся ли он.
Кирилл не вернулся. И, разумеется, оказалось, что о его отсутствии никто не знал. Переполох, поднявшийся в доме после того, как это обнаружилось, можно сравнить только с последним днем Помпеи. Охранники матерились, домработница заламывала руки, Борис и Юля подавленно молчали. И все метались по дому и участку, словно куры, за которыми гонится лиса.
Впрочем, Себастьян неожиданно быстро навел порядок в этом курятнике. Домработницу услал на веранду - приготовить чаю для особо разнервничавшихся, Борису и Юле велел идти спать, а если не могут - тихо сидеть в гостиной. Охрану выстроил в шеренгу, назначил каждому пост, велел всех впускать, никого не выпускать. Могиле как самому главному велел глаз не спускать с обитателей дома, пока мы не вернемся. А потом отвел его в сторону и что-то долго говорил вполголоса. До меня доносилось только невнятное бормотание и односложные ответы Могилы, понимающе кивавшего головой в такт Себастьяновой речи.
Даниель опять завел "Победу", и мы помчались по улицам поселка в сторону озера. Себастьян при свете ручного фонаря изучал добытую невесть где карту Краснозаводска и его окрестностей.
- Куда мы едем? - поинтересовалась я. Но толку не добилась.
- Есть одна идея, - туманно произнес Себастьян.
Дальнейшее молчание нарушалось только его указаниями Даниелю - как ехать и куда сворачивать.
Озеро осталось позади. Мы въехали в поселок и, перестав подпрыгивать на колдобинах и ухабах проселочной дороги, затряслись на дрянном асфальте.
Последний отрезок дороги - метров пятьсот - двигались очень медленно, выключив в машине дальний свет и музыку. Когда "Победа" остановилась и я вслед за Себастьяном и Даниелем вышла из нее, на меня зашипели, чтобы я не хлопала дверью - оказалось, что мы приехали к кладбищу. Я внутренне содрогнулась: сбылся кошмарный сон детства - ночная прогулка среди могил. Себастьян взял меня за руку, и мне немного полегчало, но не настолько, чтобы успокоиться и почувствовать себя в полной безопасности.
Каждый шорох заставлял меня вздрагивать и обливаться холодным потом. Силуэты крестов навевали смертельную жуть. За что мне такое наказание? Сперва лес, теперь вот кладбище...
Хотелось креститься обеими руками, а еще лучше - упасть в обморок и ничего не видеть, тем более что в моем нынешнем состоянии сделать это было совсем несложно.
Внезапно среди могил блеснул огонек. До нас донесся какой-то тихий шум. Я замерла и чуть не вскрикнула, но Себастьян вовремя зажал мне рот и заставил пригнуться к земле.
Когда мы подкрались ближе, огонек оказался висящим на надгробии ручным фонарем. Шум же издавала лопата, входящая в землю и отбрасывающая комья в сторону.
Себастьян жестом велел мне оставаться на месте, а сам вместе с Даниелем двинулся вперед.
Человек около могилы заметил их слишком поздно и попытался ударить Себастьяна лопатой, но тот увернулся, а Даниель тем временем прыгнул на человека сзади и, крепко схватив лопату за ручку двумя руками, потянул ее на себя. Себастьян ударил человека ногой по щиколотке. От боли тот ослабил хватку на ручке лопаты, и через мгновение Даниель уже прижимал ее к его горлу.
- Двое на одного! Очень честно! - прохрипел человек.
- Лопата против безоружного - тоже не очень-то благородно, - сурово ответил Себастьян. - Ну что, драться будем или все-таки поговорим мирно?
- Отпустите! - раздался еле слышный хрип.
- Только не убегать! - предупредил Даниель и махнул мне рукой. - Эй! Иди сюда!
Я выпрямилась и подошла ближе.
Человек стряхнул с головы капюшон спортивной куртки и повернулся ко мне.
Увидев его лицо, я тихо ахнула.
Это был Кирилл.
Глава 29 НОЧНОЙ ГОСТЬ
В дверь позвонили три раза - коротко и тревожно. Фокстерьер, спавший в углу между кроватью и шкафом, поднял голову и негромко тявкнул.
Виктория Дмитриевна нашарила в темноте на стуле халат и, набрасывая его на ходу, зашлепала босыми ногами по паркету прихожей, затаив дыхание, заглянула в дверной глазок. Но в унылом синеватом свете лестничной неоновой лампы виден был только искаженный оптикой глазка мужской силуэт с пятнами вместо лица. Через секунду силуэт вдруг пропал, как сквозь землю провалился.
Виктория прижала руку к пугливо прыгающему сердцу, чувствуя себя совершенно беспомощной. Милиции она боялась еще больше, чем ночных незнакомцев, а телефона Вениамина Сергеевича - единственного человека, который мог ей помочь, - она не знала и в этот момент ругала себя за то, что никогда не спрашивала, боясь нарушить хрупкое равновесие их отношений, медленно теплеющих с каждой встречей.
- Тетя Вика, это я, открой, - раздался из замочной скважины знакомый голос.
Фокстерьер тихонько заскулил, виляя хвостом.
Виктория торопливо защелкала ключом, дверь открылась, и в прихожую ввалился Вадим - весь пропахший мазутом и с ног до головы покрытый угольной пылью, поставил на пол два полиэтиленовых пакета и сбросил плеча зеленую с оранжевой полосой спортивную сумку. В сумке что-то лязгнуло.
- Что там? - спросила Виктория, захлопнув дверь.
Вадим, отстранив ее, повернул ключ до упора, посмотрел в глазок и только тогда ответил:
- Продукты.
- Я про сумку.
-А, это... - Вадим присел на корточки перед восторженно прыгающим фокстерьером, и тот немедленно облизал ему лицо. - Держите себя в лапах! Что за нежности! Это так, ничего особенного.
Он поднялся с корточек и обошел прихожую, закрывая двери, ведущие в комнаты и на кухню.
- Объясни мне, что происходит! - шепотом воскликнула Виктория. - Почему ты являешься среди Ночи весь грязный? И что за конспирация... А это что?!
Она схватила его за левую руку, увидев выше локтя повязку, бурую от засохшей крови. Вадим сморщился от боли.
- Ты ранен!
- Тетя! Я просто порезался! Помогал одному мужику чинить машину и задел рукой острый край! Ну перестань, пожалуйста! Ну, не плачь... Выслушай меня... Пожалуйста...
Он взял ее за руки и наклонился, заглядывая в лицо. Она подняла на него полные слез глаза.
- Тетя, у меня возникли небольшие трудности...
- Так я и знала, - горестно прошептала она. - Ты связался с бандитами...
- Нет, тетя, - ласково сказал Вадим. И повторил: - Нет. Но я обещал одному человеку свою помощь, а это оказалось гораздо сложней, чем я думал. Поэтому мне придется несколько дней пожить у тебя.
- Вот и прекрасно! - обрадовалась Виктория. - И оставайся насовсем! Я давно тебе говорила - сидеть в этом старом доме, который вот-вот развалится!.. Некому ни приготовить, ни постирать.
- Подожди, - перебил ее Вадим. - Я не договорил. Ты можешь взять на завтра отгул?
- Могу, - удивленно сказала Виктория. - А зачем?
- Так надо. Возьми отгул. И поезжай завтра вместе с Фрицем к своей Катерине. Она тебя давно звала в гости. Вот и воспользуйся ее приглашением. Ты сто лет не была на свежем воздухе...
- Вадим, ты же знаешь, я терпеть не могу садово-огородный отдых. Туалет на улице, душа нет, умывальник с холодной водой.
Вадим сжал ее руки, сказал умоляюще:
- Потерпи три дня. Ради меня.
- Но ты даже не хочешь объяснить мне, что произошло...
- Объясню. Обязательно объясню. Только немного позже.
Виктория тяжело вздохнула:
- Ну, хорошо. Не надо, не целуй меня - ты же как трубочист! Иди скорее в душ! Хочешь чего-нибудь перекусить?
Он кивнул. А когда она сделала шаг по направлению к кухне, торопливо сказал:
- Только света не зажигай. Пусть только конфорки горят, хорошо?
Когда в ванной зашумела вода, Виктория вернулась в прихожую, наклонилась над зеленой сумкой, открыла "молнию"...
И отпрянула, увидев автомат и гранаты.
Глава 30 ЦВЕТЫ И ВРЕДИТЕЛИ
До нашего появления Кирилл успел поработать на славу - в самом глубоком месте вырытой им ямы уже была видна крышка гроба.
- Сколько трудов пропало впустую! - с сожалением сказал Даниель и, поплевав на руки, взялся за ручку лопаты.
Земля полетела обратно в могилу, а я воскликнула:
- Слушайте, а может, мы дороем до конца и посмотрим все-таки, что там, в гробу.
Даниель опустил лопату и посмотрел на меня как на умственно отсталую. Потом перевел взгляд на Себастьяна.
- Что ты хочешь, Даниель, - ответил тот, - они же все-таки люди. Стоит ли удивляться, что они многого не понимают.
- А вы что, не люди? Инопланетяне? - мрачно съязвил Кирилл, не предполагая, насколько близок к истине.
- С тобой мы еще поговорим, - покряхтывая от натуги, сказал Даниель. Гробокопатель нашелся, понимаете ли! Сейчас заставлю самого все закапывать, будешь знать!
- Да если бы не вы, я бы уже давно во всем разобрался, - с горечью ответил Кирилл.
- Разбираться вместе будем! - В обращенном на Кирилла взгляде Себастьяна мне почудилось отвращение. - И учтите, молодой человек, вранья я больше не потерплю. У вас могут быть большие неприятности. Вы в курсе того, что автор полученной вами сегодня записки убит?
- Какой еще записки? - буркнул Кирилл. Потом, очевидно, смысл слов, сказанных Себастьяном, дошел до его сознания, потому что он вздрогнул и, переменившись в лице, испуганно спросил: - Кто убит?
Себастьян поднял брови:
- Вы хотите сказать, что не читали записки?
- Я не получал никакой записки! - раздраженно ответил Кирилл. - Сколько можно повторять! Что еще за записка?
Себастьян вопросительно посмотрел на меня. Я повернулась к Кириллу:
- Разве, когда ты приехал, у тебя в комнате на столе не было листочка в голубую клеточку? Сложенного вчетверо?
- Не видел я, черт побери, никакого листочка! Ни когда приехал, ни потом! Стол был совершенно пустой, чистый! Если не считать резинового эспандера для руки.
- Ну вот, под ним она и лежала! - воскликнула я.
- Ничего под ним не было! Я брал его в руки, когда приехал! Слепотой не страдаю! Если бы под ним что-нибудь лежало, я бы заметил.
- Так-так, - сказал Себастьян. - Записку кто-то перехватил, что еще раз подтверждает присутствие в доме сообщника убийцы. К сожалению, найти его с помощью этой записки мы не сможем - она наверняка давно уже уничтожена.
- Я имею, наконец, право знать, что было в адресованной мне записке? - с вызовом поинтересовался Кирилл.
- А почему мы должны откровенничать с вами? - холодно осведомился Себастьян. - Вы ведете с нами двойную игру, что-то скрываете. Почему вы разрыли могилу Анны Кузнецовой? Почему тайком ездили к ее родителям? Почему не сказали, что крестик, с которым вас вытащили из озера, принадлежит именно ей, вашей погибшей невесте?
Кирилл помрачнел:
- Что говорить? Я вижу, вы и без меня уже все знаете.
- Только господь всеведущ, молодой человек. Хотелось бы услышать ваши объяснения. Кирилл опустил голову и глухо сказал:
- Я все вам объясню. Но к вашему расследованию это не имеет никакого отношения.
- Это уж нам решать, - ответил Себастьян.
Даниель между тем закончил свою работу, воткнул лопату в землю и с гордым видом оглядел аккуратный холмик.
- Узнаю руку мастера! - одобрительно сказал Себастьян. - Ладно, идите садитесь в машину, там договорим.
Даниель повернулся к Кириллу и сделал приглашающий жест. Тот молча повиновался. Я двинулась за ними, но Себастьян остановил меня.
- Хочешь увидеть небольшой фокус? - тихо спросил он. Я кивнула. - Тогда смотри...
Он медленно провел рукой над рыхлой землей, и я разинула рот: холмик вдруг ощетинился зелеными побегами. Показались стебли, широко развернулись листочки, появились бутончики, быстро увеличились в размерах и лопнули... Могила вновь была покрыта цветами...
Себастьян еще раз взмахнул рукой, и цветы закрылись.
- Все-таки ночь на дворе, - пояснил он. - Утром распустятся... Ну как, понравилось?
- С ума можно сойти! - выпалила я.
- Да пустяки! - небрежно ответил Себастьян, но по едва заметной улыбке на его губах было видно, что он доволен произведенным на меня впечатлением.
А впечатление было такое сильное, что я совершенно позабыла про свой страх и обратную дорогу по кладбищу прошла с такой легкостью, будто среди бела дня прогуливалась по Парку культуры имени Горького.
У ворот мои мысли вернулись к нашему расследованию, и я спросила Себастьяна:
- Но почему мы все-таки не стали смотреть, там ли тело Анны?
- Потому что нашему расследованию это ровным счетом ничего не даст, доходчиво объяснил он.
Нельзя сказать, что эта фраза помогла мне хоть что-нибудь понять, но, опасаясь прослыть круглой идиоткой, повторить свой вопрос я не решилась. Оставалась одна надежда, что все прояснится само собой.
- Итак, настало время поговорить, - сказал Себастьян, садясь на переднее сиденье и поворачиваясь назад, где сидели Даниель с Кириллом. Мне, за неимением лучшего, пришлось сесть на место Даниеля, то есть за руль. - Начнем прямо здесь и сейчас. На даче слишком много лишних ушей.
Кирилл угрюмо кивнул и спросил:
- Что вы хотите от меня услышать?
- Все по порядку. Начиная с вашего знакомства. У нас возникло подозрение, что девушка была убита, и если это предположение верно, вполне может оказаться, что за вами охотится тот же самый человек, а конкуренты вашего отца тут совершенно ни при чем.
В ответ на эти слова Себастьяна в салоне "Победы" раздался горький смех. Кирилл закрыл лицо ладонями, а когда убрал их, в глазах у него стояли слезы.
- Ну, - сказал он, - если вы ищете убийцу Анны, то далеко ходить вам не надо, потому что он перед вами.
"Я так и знала!" - хотела закричать я, но, поймав предостерегающий взгляд Себастьяна, промолчала. А Себастьян спросил Кирилла:
- Вы хотите сказать, что это вы убили ее? Кирилл покачал головой:
- Я не сталкивал ее в воду, если вы это имеете в виду. Меня не было рядом с ней, когда она умирала. Но то, что я сделал, погубило ее-с тем же успехом я мог собственноручно утопить ее... У вас нет чего-нибудь выпить?
- Кока-кола, причем теплая, - ответил Себастьян.
- Хорошо, давайте вашу теплую кока-колу... У меня снова зачесался язык на этот раз мне до смерти хотелось сказать Себастьяну, что по такому случаю мог бы превратить эту самую кока-колу во что-нибудь горячительное, но я вовремя сообразила, что, став свидетелем такого превращения, непривычный к ангельским номерам Кирилл может потерять способность не только что-либо рассказывать еще, но и вообще издавать членораздельные звуки.
С видимым отвращением сделав несколько глотков, Кирилл завинтил красную крышку и начал:
- Мы с Аней познакомились полтора года назад, в Москве, на дискотеке. Я тогда не знал, что она живет неподалеку от нашей дачи. Она вообще вела себя... немного странно. Долго не давала мне домашний номер телефона, не разрешала заезжать за ней на работу, не любила рассказывать о своих родных, о детстве. Но зато умела хорошо слушать. С ней хорошо было даже просто молчать. Она никогда не пыталась переложить свои проблемы на чужие плечи, никогда ни на что не жаловалась, но если проблемы были у тебя - она всегда была готова выслушать, посоветовать, помочь...
Идеальный вариант! Мечта любого мужчины!
- Я быстро привязался к ней. Нет... Я очень быстро и очень сильно влюбился в нее. Знаете, если я опаздывал... Когда мужчина опаздывает, женщина обычно обижается на него или по крайней мере делает ему замечание. Это такое занудство! А она - словно не замечала, во сколько я пришел. Она просто поворачивалась ко мне... И у нее начинали светиться глаза, а я бросался целовать ее, как сумасшедший, потому что... Потому что она любила меня, а все остальное было неважно. С ней было так весело и так спокойно! И с ней можно было говорить обо всем, не боясь, что она не так поймет, не то подумает. Я понимал, что такие женщины, как она, - это самый большой подарок, который только может сделать судьба, и только полный идиот может пройти мимо. Я сделал ей предложение, она согласилась. Она рассказала мне то, чего я не знал, - где она живет, кто ее родители и почему она не хочет меня с ними знакомить раньше времени. Ну, вы, наверное, уже знаете - папаша у нее алкаш, мозги и совесть давно пропил, а мать - добрая женщина, но очень уж забитая. А мне, честно говоря, тоже не хотелось рассказывать никому о своей женитьбе, потому что мой отец... Он хороший человек, я его очень люблю, но он слишком привык распоряжаться, и мне не хотелось, чтобы он заставлял меня отчитываться о своей личной жизни, а потом давал ценные указания и заставлял выполнять их. Словом, о нашей предстоящей женитьбе никто не знал. Все было здорово! Летом мы встречались почти каждый день. На выходные я приезжал на дачу, и мы ездили вдвоем на озеро - не на это, здешнее, а на другое, где нас никто не знал. Встречались тайком, словно заговорщики. На самом деле так было даже интереснее. А потом...
Он сделал небольшую паузу - прикрыл глаза, тяжело вздохнул.
- Потом я познакомился с Юлькой. И... Словом, я понял, что я не такой человек, который может быть счастлив только с одной женщиной. Если хотите, я бабник, да! Но это физиология, я ничего не могу с этим поделать! Это как цвет глаз, понимаете?
Я меланхолично подумала, что, наверное, бабники для чего-то нужны, раз их в таком изобилии развела на планете мать-природа. С другой стороны, насекомых-вредителей на Земле еще больше, но к ним люди относятся совсем не с таким благодушием, как к бабникам. А может, бабников надо тоже травить и всячески уничтожать?.. Хотя вряд ли из этого выйдет что-нибудь толковое. Найдется немало дур, которые грудью встанут на защиту своих неверных возлюбленных, а если эти дуры объединятся вместе, то получится общество посильнее "Гринписа".
- ...Я сделал только одну ошибку: сам все честно рассказал Ане. И не думал, что она на это так отреагирует. Наверное, я слишком привык к тому, что она всегда все понимала и никогда не обижалась. А тут - не поняла... Мы поссорились. Вернее, ссоры не было. Она просто посмотрела на меня как на пустое место. И ушла. А я... Это ужасно звучит, но я решил, что она сама должна позвонить мне, когда поймет, что я ни в чем перед ней не виноват и не сделал ей ничего плохого. Я даже злился на нее - почему она так вела себя со мной. К тому же я был занят Юлькой...
"Ну, Юлька, сама того не желая, отомстила тебе отчасти за свою предшественницу", - злорадно подумала я.
- ...А потом я узнал о ее смерти. Если бы вы знали, каково мне было! Я три дня не мог ни есть, ни спать...
"Бедненький! Каково тебе было! Интересно, ты хоть раз, хоть на минуту задумался, каково было ей?"
- Отец заметил... Вернее, думаю, кто-нибудь настучал ему. Пристал ко мне с расспросами. А мне было так плохо, так хотелось с кем-нибудь поделиться...
"Да, а Анны рядом уже не было. Бедняжечка!"
- ...И я рассказал ему все. Он решил, что мне надо уехать - во-первых, чтобы сменить обстановку, а во-вторых, чтобы обезопасить себя, если вдруг менты что-нибудь раскопают и попытаются втянуть меня в это дело. Но они особо не старались. А с чего вы взяли, что это убийство? Отец узнавал - на теле следов насилия не обнаружено...
- А он сказал вам, что она была беременна? - спросил Себастьян. Кирилл провел рукой по волосам и кивнул.
- Если бы я знал, - печально сказал он. - Если бы я знал... Я бы был осторожнее. Я бы все сделал по-другому.
И тут я не выдержала:
- А мне все-таки кажется, что это он убийца! И про беременность он наверняка знал. Просто подвернулся способ быстренько и без скандала покончить со всеми неудобствами. И никаких осложнений! Он по-прежнему свободный человек! Ни жены, ни ребенка. И папа не заругает - так, пожурит немножко: что же это ты, сынок, так неаккуратно половую жизнь ведешь, девушки из-за тебя в озере топятся! Это может повлиять на продажу нашего хлеба!
- Марина! - строго одернул меня Себастьян, но я только отмахнулась:
- Вообще, странное дело, что вы с такими доходами и с такой напряженной личной жизнью на такой скромненькой даче устроились! Ни видеокамер тебе, ни сигнализации, ни вышек смотровых, ни забора толкового! Кретины-охранники да собачка невероятной доброты! Не страшно? Я понимаю, конкуренты у вас, может быть, цивилизованные, но родственники-то погибших или те девушки, что еще живы, они-то в состоянии аффекта и за ружье схватиться могут! Я бы непременно это сделала! А что? Весело и приятно! Пара выстрелов - и одним подлецом на земле меньше станет!
Ошарашенный, Кирилл молча смотрел на меня. Себастьян вынул у него из рук бутылку с кока-колой и протянул мне:
- Успокойся, пожалуйста! Хватит кричать! На вот, выпей лучше.
- После него? Ну уж нет! - прорычала я и одним движением выкинула бутылку в окно.
- Сколько добра перевела! - вздохнул Даниель, и они с Себастьяном неожиданно захохотали. Я посмотрела на одного, потом на другого и, неожиданно для себя, тоже захихикала. Один Кирилл не смеялся - и правильно делал, потому что, если бы он попробовал сделать это, я бы оторвала ему голову и сказала, что так и было.
Когда смех стих, Себастьян сказал:
- Ну, с прошлым все понятно. Как я понял, в Кембридже вас все эти события не очень беспокоили. Потом вы вернулись. Что же потом?
Немного помедлив, Кирилл ответил:
- Отец вам рассказывал про случай на озере... Но он не знает, как все было на самом деле. Никто не знает, кроме меня... Слушай, не понимаю, что я тебе такого сделал, но смотреть на меня так совсем не обязательно!
Я презрительно хмыкнула и повела плечом:
Юлина наука явно пошла мне впрок.
- Не мешай человеку рассказывать. - Себастьян погладил меня по руке и, обращаясь к Кириллу, сказал: - Продолжайте.
- Я заплыл довольно далеко от берега. И нырнул. На мне были очки для плавания, поэтому я нырял с открытыми глазами. И когда опустился довольно глубоко, вдруг увидел...
Он вдруг замолчал, качая головой. Потом вздохнул и, пожав плечами, произнес:
- Я до сих пор не могу в это поверить и никак не могу это объяснить. Но я увидел Анну. Живую. Она смотрела на меня с упреком и протягивала мне руку... Знаете, это было как во сне или как в какой-то сказке про подводное царство. От ужаса я стал торопливо всплывать, потерял контроль над дыханием, наглотался воды, чуть не утонул. Спасибо, ребята вытащили... Я бы подумал, что мне все примерещилось - мало ли, давление воды, перепад температур, что человеку ни приглючится... Но когда очнулся, увидел, что в руке у меня зажат крестик. Я его сразу узнал - столько раз видел, да к тому же у него была характерная примета...
- Отсутствующий камешек, - кивнул Себастьян и полез в нагрудный карман рубашки.
Мгновение спустя мы все с интересом разглядывали лежащий на его ладони крестик.
- Я ничего не понял и очень испугался. Не знал, как все это объяснить. Да и вообще, вся эта история звучала настолько дико, что я не мог даже никому рассказать ее. Вот рассказал вам, как вы хотели, и не знаю, что вы теперь обо мне подумаете...
- Пусть вас это не волнует. Рассказывайте дальше, - сказал Себастьян.
- Я уговорил отца поскорее вернуться в город. Мне казалось, что в Москве мне ничего не грозит. А потом вы устроили так, что мне пришлось опять поехать на дачу. Сначала я просто струсил. Потом решил, что надо взять себя в руки и во всем разобраться, раз уж попал в такие обстоятельства. Я решил поговорить с Аниными родителями, хотя, конечно, это было глупо - что они могли знать? Как нарочно, мне никак не удавалось остаться одному - все время меня кто-то опекал или караулил, поэтому я в конце концов сбежал. Но из моей затеи ничего не получилось. Дома у Анны был только отец - пьяный, как свинья. Я так ничего и не выяснил.
- Но почему вы решили раскопать могилу? - спросил Себастьян.
Кирилл помрачнел еще сильнее и с трудом выдавил из себя:
- Потому что я снова видел ее сегодня.
- Вот как? - Себастьяна, кажется, это сообщение не очень удивило. А вот у меня по коже побежали мурашки, и я даже украдкой огляделась по сторонам: не видно ли кого-нибудь возле машины. - Как это произошло?
- С наступлением темноты я выбрался из своей комнаты через окно и, никем не замеченный, ушел через заднюю калитку...
Охрана, как уже не раз было замечено, просто потрясает своей профессиональной работой, усмехнулась я про себя, а Даниель спросил:
- Зачем?
- У меня была назначена встреча на берегу озера.
- С кем?
- С Вадимом Терентьевым.
От неожиданности я даже стукнулась больной коленкой о приборную панель и простонала:
- С чего это вдруг?
- А это ты у него сама спроси! - зло ответил Кирилл. - Я столкнулся с ним случайно, когда ездил с отцом в город. Вышел из машины у магазина, а он навстречу. Поздоровался и сказал, что ему очень нужно обсудить со мной какую-то проблему. Мы договорились, что встретимся у озера, на обрыве. Но что ему от меня было надо, не знаю, потому что я его так и не дождался. Вместо этого я увидел ее, Аню... Ходил-ходил по берегу, а потом услышал - голос снизу зовет меня по имени. Заглянул за край обрыва, а она стоит у самой воды и рукой машет, чтобы я спустился...
- И что?
- А я не спустился! Я бросился бежать! Обратно, на дачу! Взял в сарае лопату, сел на мотоцикл - и сюда... Кстати, его надо домой отогнать, а то сопрут.
- Отгоним, не переживай, - ответил Даниель.
- А вам не приходило в голову, что это могла быть не Анна, а кто-нибудь другой? - спросил Себастьян.
Кирилл энергично замотал головой:
- Нет-нет, я не мог ошибиться. Ее фигура, ее голос... Правда, лицо было не очень хорошо видно, но я уверен - это была она.
- Все это очень и очень интересно, - задумчиво произнес Себастьян. Кстати, о Вадиме... Какие у вас с ним отношения?
Кирилл недовольно фыркнул:
- Да никаких! Можно сказать, знаем друг друга только в лицо. Встречались раньше на каких-то местных шашлыках да пикниках, но никогда не общались. А сейчас... Он меня терпеть не может. А мне было бы на него совершенно наплевать, если бы он ко мне не лез...
- И в чем же причина таких отношений? - спросил Себастьян.
- Будто вы не знаете? Аня встречалась с ним до меня - долго, лет пять, может, и больше, не помню. Они здесь и познакомились, на озере. Я же об этом понятия не имел, узнал уже потом, когда его в армию забрали, - Аня мне рассказала. Соседей по дачному поселку у нас много, интересоваться личной жизнью каждого времени нет. А когда я из Кембриджа вернулся и сюда приехал, он ко мне полез и попытался морду набить. Я его на землю уронил, он затылком треснулся, и у него приступ начался. Ну, если ты инвалид, нечего в драку лезть. Вот и все отношения. Вообще он, по-моему, немного не в себе.
- У меня есть предложение, - вкрадчиво проговорила я. - Давайте мы с Даниелем поедем на мотоцикле, а вы двое - на "Победе".
- Что это вдруг? - удивился Даниель. - С чего такая любовь к мотоциклам?
- Мотоциклы тут ни при чем. Просто я боюсь, что, если я еще хоть минуту пробуду в машине с этим... молодым человеком, господин Листовский все-таки лишится наследника.
Выйдя из машины, Даниель присел на корточки и пошарил в темноте по траве. Когда он выпрямился, в руках у него была злополучная бутылка кока-колы.
- У нас ничего не пропадает даром! - наставительно сказал он и протянул бутылку мне. - Знаешь, во всем этом деле куча всего непонятного, но кое-что совершенно очевидно.
- Что именно? - спросила я.
- Этот парень, Вадим, не собирался убивать нашего хлебного королевича. Тот, у кого есть оружие, не дерется на кулаках. Тот, у кого есть автомат, не станет бросать гранату. Тут что-то другое.
Я тяжело вздохнула и подумала, что очень неплохо было бы сейчас оказаться в своей квартире, в душной и пыльной Москве, где все так привычно и спокойно. Позвать в гости подруг, поболтать с ними о пустяках, натрескаться мороженого. И не решать никаких головоломок с оживающими покойницами, безутешными мстителями, потенциальными жертвами и прочей мерзопакостью.
Но все это были только мечты...
Глава 31 ПОБЕГ
Варфоломей прижался спиной к стене дома и прислушался к разговору двух охранников.
- Что за фигня с этим оружием? - недовольно сказал один. - Вот сдали мы его - и что? Ты понял вообще, в чем тут прикол?
- Не больше твоего, - ответил второй. - Вроде завтра привезут другое. Но зачем все это нужно - я не врубился. Чем им старое не нравится? Кто вообще это придумал?
- Да кто! - первый отхаркнулся и звучно сплюнул. - Ясно дело, этот шпындиль, которого Папа нанял за Кириллом смотреть. Строит из себя невесть что, а посмотреть повнимательнее - так его надо гнать в три шеи.
- Да нам-то что? Наше дело сторона. Пусть только Папа потом не плачет, если с его сынком что-нибудь случится, а мы его этими детскими игрушками защитить не сможем. - В темноте раздались металлический лязг и энергичное нецензурное высказывание. - Ты только посмотри на это! С такими штуками хорошо на уток ходить! И перезаряжать три часа надо!
- Ты говоришь, что мы сынка не сможем защитить? Да плевал я на сынка, если совсем-то уж честно. Мне не хочется, чтобы меня самого, как утку, пристрелили!
Варфоломей пригнулся и, незамеченный охранниками, перебежал от дома к металлической двери в кирпичной стене гаража, нащупал почти вслепую замочную скважину и осторожно, стараясь не звенеть связкой ключей, отпер дверь.
В гараже горел свет, отражаясь в стеклах и боках джипа и "Ниссана". На продавленном диване под полками с инструментами, запчастями и различными емкостями с горюче-смазочными материалами сидел еще один охранник, уткнувшись в мятый и покрытый масляными пятнами номер "Спид-Инфо".
- О, привет работникам баранки! - обрадовался он, увидев Варфоломея. Ты чего это тут бродишь как привидение?
- Дела, Толяныч, - ответил Варфоломей. - А ты чего пистолет не сдал?
- Да я вроде бы как на важном стратегическом объекте сижу! - хохотнул Толяныч. - Свой-то у меня отобрали, а дали другой - то ли хозяйский, то ли это у Могилы второй был - я без понятия... А ты куда это собрался?
Джип мигнул огнями - пискнув, отключилась сигнализация, щелкнули, открываясь, огни.
- Папа меня в Москву срочно вызывает, - небрежно сказал Варфоломей и пошел к воротам гаража.
Там и нагнал его Толян, схватив за руку, уже готовую отодвинуть тяжелый металлический засов.
- Подожди, подожди! Сначала с Могилой договорись! Без его ведома не велел никого отпускать!
Варфоломей дернул рукой, освобождаясь.
- Толян, ты меня прости, конечно, но я вашему Могиле не подчиняюсь. Папа мне сказал, я еду, а перед Могилой отчитываться не обязан.
- И ты меня извини, но я тебя без разрешения Могилы не выпущу. С ним разбирайтесь, кто кем командует, а я из-за тебя по шее получать не хочу.
- Ну, хорошо, - вздохнул Варфоломей. - Пойдем.
Когда они дошли до боковой двери - Толян впереди, Варфоломей за ним, - в гараже раздался глухой хлопок. Охранник повалился на землю.
- Извини, дружок, - прошептал Варфоломей. - Не надо было мне мешать. Оттащив труп охранника в угол гаража, он забросал его ветошью, поставил рядом пару запасок и больших канистр - так, чтобы мертвое тело не сразу бросалось в глаза.
А через минуту джип выехал из гаража и, набирая скорость, помчался в сторону Москвы.
Глава 32 ПУГАНАЯ ВОРОНА
Мне пришлось долго ходить по всему дому, прежде чем я догадалась вскарабкаться на чердак.
Себастьян действительно оказался там.
В пыльном канделябре горели три свечи. Ветер, влетая в открытое окно, раскачивал язычки пламени, и тени, отбрасываемые ветошью и рухлядью, скопившимися на чердаке за долгие годы, плясали на стенах и полу причудливый жутковатый танец. Лет сто здесь никто не убирался, и пыль пополам с паутиной покрывала все, словно накидка с бахромой.
Себастьян сидел в кресле со сломанным подлокотником и листал какой-то альбом. Подойдя ближе, я присмотрелась: старинные открытки - истории в стиле модерн; пышнотелые дамы - минимум гардероба, максимум игривости во взоре; фотографии скульптур...
- Уехали они? - спросил Себастьян.
- Да, - ответила я. - Только что.
- Захаров смотрел на меня как на кретина. Кажется, я не могу осуждать его за это.
- Все могут ошибаться.
- Но не так по-дурацки. Кроме того, минут десять назад у меня был не слишком приятный разговор с господином Листовским. Должен тебе сказать, что он не стеснялся в выражениях, и мне стоило больших усилий удержаться от соблазна не превратить его, например...
- В крысу, - подсказала я.
- Да, во что-то подобное.
- Ну и превратил бы!
- А с какой стати он должен расплачиваться за мои ошибки? Я и так, пожалуй, слишком беспечно распоряжаюсь судьбами людей, будто это не живые существа, а шахматные фигуры... Вот видишь, даже не подумал о том, что я сижу, а ты стоишь. Но, к счастью, это исправляется очень просто.
Себастьян встал с кресла и сделал приглашающий жест:
- Садись.
Я замотала головой:
- Извини, но это кресло почему-то совсем не вызывает желания присесть.
- Хорошо, - кивнул Себастьян. - Сейчас найдем что-нибудь получше.
И, несмотря на мои протесты, обошел с канделябром все углы. В конце концов мне пришлось сесть на колченогий пуфик, раскачивавшийся при каждом движении.
- Так что, - спросила я, тщетно пытаясь устроиться поудобнее, Листовский отказался от наших услуг?
Втайне я надеялась, что так и случилось. Конечно, мне было обидно за Себастьяна, но дело о попытках убийства Кирилла так запуталось и так мне надоело, что я была бы счастлива бросить его немедленно.
Но, к моему разочарованию, Себастьян покачал головой:
- Нет. Наш кредит доверия еще полностью не исчерпан, хотя и пришлось пойти на кое-какие уступки.
- Какие?
- Утром Кирилла перевезут в другое место, где ему будет обеспечено круглосуточное наблюдение - три личных телохранителя, наружная охрана, снайперы, видеокамеры... Каждый его шаг под контролем, и каждая пылинка в радиусе пятисот метров под прицелом. На улицу выходить он не будет, допуск к нему - только у отца.
- В общем, почти как в тюрьме, - подытожила я.
- Что-то вроде этого, хотя смысл другой.
- И долго он там будет сидеть? Пока мы не найдем этого Варфоломея?
- Варфоломей - только фигура в этой партии, если продолжать сравнение с шахматами. Фигуры же, даже ферзи, ничего не значат сами по себе, без того, кто расставит их по доске, а потом начнет двигать их.
- То есть мы должны найти шахматиста, - догадалась я и от восхищения собственной проницательностью качнулась на пуфике так, что едва не съехала на пол.
- Это один из вариантов. Но я предпочитаю другой...
Я вопросительно уставилась на Себастьяна, и он договорил:
- Мы сделаем так, чтобы он сам нашел нас.
- Но как? И зачем ему искать нас?
- Ну, он, конечно, будет искать не нас, а того, кто ему нужен, Кирилла. Но мы-то будем поблизости.
- Как же он подберется к Кириллу, если его, то есть Кирилла, будут так здорово охранять? Себастьян лукаво улыбнулся:
- А мы ему немного поможем. Ты ведь не забыла еще про то, что в субботу, то есть уже завтра, у Кирилла день рождения?
- И что?
- А вот что. - Себастьян протянул мне сложенный вдвое лист тонкого картона.,
На внешней стороне листа по желтоватому фону шли белые узоры в форме хорошо знакомой мне эмблемы - стилизованного крылышка. Внутри же оказался текст - приглашение на "торжество в веселом дружеском кругу", - составленный в высокопарных, но несколько неуклюжих выражениях.
- Мы поручили составление приглашения Наде, - опять прочитал мои мысли Себастьян. - Она очень сердилась.
Я живо вообразила себе Надины творческие муки, но вместо того, чтобы посочувствовать, тихонько захихикала.
- Но еще больше она рассердилась, когда ей пришлось надписывать все приглашения - как видишь, тут специально оставлено для этого место. Даниелю пришлось ей помогать, потому что иначе не обошлось бы без человеческих жертв.
Представив злую Надю, свирепо заправляющую приглашения в пишущую машинку, и опасливо отодвинувшегося от нее на самый край стола Даниеля, расхохоталась, приземлившись-таки на пол.
- Давно заметил, что в тебе нет никакого сострадания к ближним, помогая мне отряхнуться, сказал Себастьян. - Прямо даже и не знаю, звать ли тебя на этот день рождения. Ведь прирежешь же где-нибудь в уголочке Кирилла, а мы с Даниелем расхлебывай.
- Ну, если говорить о гибели от моих рук, то этого больше следует опасаться тебе, а не ему, - усмехнулась я.
- Я всегда подозревал, что Надя на тебя плохо влияет, - с грустью констатировал Себастьян, обнимая меня за талию. - Из милой, застенчивой девушки ты неуклонно превращаешься в социально опасный элемент.
- Почему же ты продолжаешь поддерживать со мной отношения? - кокетливо осведомилась я.
- Ну, во-первых, я ангел во всех смыслах этого слова... А во-вторых... люблю тебя и ничего не могу с собой поделать.
Откровенно говоря, после этих слов я ждала поцелуя. Но его не последовало.
Себастьян убрал руки с моей талии и, подняв с пола уже знакомый мне черный портфель, положил его себе на колени. Расстегнув "молнию" на портфеле, поднял крышку и открыл лежащий в нем ноутбук.
Я с интересом наблюдала за его манипуляциями.
- Сейчас я покажу тебе кое-что интересное. Я придвинула к его креслу пуфик и, опершись на уцелевший подлокотник, заглянула в ноутбук.
На его экране был план помещения, в котором я довольно быстро узнала "Ступени". План был весь усеян стрелками и значками. Себастьян щелкал по каждому из них мышью, и на экране всплывало пояснение. Я попыталась было прочитать одно из них вслух, но Себастьян шикнул на меня.
- Ты что, думаешь, нас могут подслушивать? - изумилась я.
- Я теперь как пуганая ворона, которая дует на молоко! - хмыкнул Себастьян. - В любом случае, на карту поставлено слишком многое, и я не хочу лишний раз рисковать. Смотри дальше.
Когда я разобралась с планом, Себастьян вывел на экран текст. Чем дальше я читала, тем шире раскрывались мои глаза. К концу чтения они походили скорее на пару чайных блюдец, чем на обычные человеческие органы зрения.
- Но это же очень рискованно! - воскликнула я. - А если вас опередят?
- Не опередят. Кирилл будет нас слушаться-я все же надеюсь, что жизнь ему еще не очень надоела, так что он будет начеку. А в остальном - я верю, что мы справимся. С твоей помощью, разумеется, ведь ты в нашем агентстве отвечаешь за удачу.
- В таком случае за работу над этим делом меня следовало бы уволить никакой удачи я вам пока что не принесла.
- Это как посмотреть... - задумчиво ответил Себастьян. - Теперь ты в общих чертах знаешь все. Хорошенько подумай - вдруг тебе по этому поводу придет в голову какая-нибудь ценная мысль. - "Ну, это вряд ли!" - подумала я. Обговорим все еще раз завтра, когда приедем в Москву.
- Ура! - ликующе пискнула я. - Домой! А потом, на мгновение смолкнув, озадаченно сказала:
- Слушай, неужели Варфоломей и Вадим как-то связаны? Мне в это, честно говоря, не очень верится.
Себастьян закрыл ноутбук, посмотрел на меня:
- Это еще нужно проверить, но мне кажется, тут что-то другое... Варфоломей - убийца. Мужчину на платформе убил он, в этом нет никаких сомнений, экспертиза наверняка подтвердит идентичность пуль, извлеченных из тела неизвестного и из тела охранника. Поэтому он и сбежал, когда понял, что оружие собирают для проверки, а проверка выдаст его с головой. Это было его большой ошибке - воспользоваться для убийства служебным оружием. Вадим же убивать Кирилла не собирался - и гранату бросил в комнату, когда вы оттуда ушли.
- Но зачем? Из мести? - спросила я, с трудом ворочая языком.
За полукруглым чердачным окном стволы сосен отчетливо проступили на посветлевшем небе. Наступило утро.
Себастьян пожал плечами:
- Я, конечно, не исключаю и такой версии, хотя на графа Монте-Кристо он мало похож. Но в этой истории есть еще один персонаж, который меня сильно смущает.
- Какой? - с трудом приподнимая отяжелевшие веки, спросила я. И зевнула во весь рот.
Себастьян посмотрел на меня с сочувствием:
- По-моему, тебе пора прилечь.
Я покорно кивнула.
Перед тем как заснуть, я уткнулась носом в плечо Себастьяна и пробормотала в полузабытьи:
- Так какого персонажа ты имел в виду?
- Мертвую девушку, которая ночью гуляет по лесу, - шепотом ответил Себастьян и, поцеловав меня куда-то в бровь, добавил: - Спи.
Глава 33 ЖЕРТВА ЖАДНОСТИ
- Ты одна? Можешь говорить?
- Да. Где ты? С тобой все в порядке?
- Не волнуйся, я в надежном месте.
- А джип? Где он? Ты должен избавиться от него - его объявили в угон.
- Я его продал и выручил немного "зеленых". Даже больше, чем ожидал...
- Ты с ума сошел! Тебя же могли схватить? А если на тебя выйдут через покупателя? Если он стукач?..
- А что я, по-твоему, должен был просто бросить такую дорогую тачку на дороге?
- Все твоя жадность проклятая! Ты хоть понимаешь, что можешь погубить и себя, и меня, и все дело? Ну, признайся, ты не дал водиле ни копейки, все себе оставил? Признайся!
В трубке повисло молчание.
- Я сказал ему, что он схалтурил и поэтому получит деньги в следующий раз, за хорошую работу, - неохотно признался Варфоломей.
- И вот что получилось! И так всегда, когда ты меня не слушаешь! Почему ты не спрятал его труп, как мы договаривались?
- Не успел! Примчались эти двое, а за ними менты!
- А почему не предупредил меня, что сматываешься?
- Не успел! Времени уже не было!
- А Толька тебе чем помешал? Связал бы его и рот заткнул!
- Тебе легко говорить!
- Легко?! Да ты понимаешь, что из-за твоей жадности мы можем остаться с носом, и еще большое спасибо, если не отправимся на нары?!
- Ну... я что-нибудь придумаю...
- Не надо! У тебя это не слишком хорошо получается! Я не прошу тебя думать! Я прошу только слушаться меня и делать, как я говорю! Из-за того, что ты натворил, парня теперь станут охранять так, что к нему нельзя будет приблизиться и на пушечный выстрел. А тебе и показываться возле него нельзя.
- Черт бы все подрал...
- Ну, ничего. Не расстраивайся. Со мной не пропадешь. У нас еще есть шанс. Но если ты и на этот раз меня подведешь - пеняй на себя. Слушай внимательно. Завтра...
Глава 34
ОБНОВКИ
Каким удовольствием было очутиться в комнате под стеклянным куполом! Плюхнуться на диван и блаженно потянуться, растопырив руки и подняв ноги, приветственно помахать Наде, входящей с балкона. Получить от нее комплимент относительно свежести своего внешнего вида и узнать, что за время, проведенное на даче, успела приобрести легкий загар.
Но долго блаженствовать мне не дали. Возникший как из-под земли Себастьян посмотрел на меня загадочно и сказал:
- Едем.
- Куда еще? - простонала я. После тряски в раскаленной машине по отвратительным дорогам отечества мой организм настоятельно требовал отдыха, а желательно и сна, потому что поднялись мы в восемь утра и перед глазами у меня от переутомления и жары плавали разноцветные звездочки.
- Есть одно неотложное дело, - уклонился от прямого ответа Себастьян.
- А может, оно все-таки может подождать? У меня что-то голова кружится! И сердце как-то нехорошо екает...
Но Себастьян был непоколебим, как монумент:
- Ничего у тебя не кружится и не екает, симулянтка несчастная! Это даже без тахометра и стетоскопа понятно! Хочешь, я скажу тебе, куда мы едем, и у тебя вмиг все пройдет?
- Не пройдет, - прошептала я, закатывая глаза в предчувствии скорой кончины. - Тебе должно быть стыдно так обо мне думать.
- Мы едем покупать тебе вечернее платье.
- Вечернее платье? - взвизгнула я, вскакивая с дивана.
Надя, только что сделавшая глоток минеральной воды, торопливо выплюнула ее обратно в стакан и все равно подавилась.
- Вот видишь, что ты сделала? - с упреком сказал Себастьян, стуча по спине побагровевшей от кашля Наде. Отдышавшись, она вытерла слезы и погрозила мне кулаком. Но на меня это не произвело никакого впечатления. Я била копытом, как конь в упряжке: - Так едем мы или нет!
Себастьян посмотрел на меня с выражением, похожим на восхищение.
- На тебя не угодишь!
Потом взглянул на хихикающую в стакан с минералкой Надю и добавил:
- Впрочем, в этом ты не оригинальна. Сев в красный "Мерседес" Себастьяна - Да-ниель на своей "Победе" укатил по каким-то делам в неизвестном направлении, - я полюбопытствовала:
- С чего это вдруг ты решил, что мне необходимо вечернее платье?
- Рад бы ответить, что эту идею подсказало мне любящее сердце. Себастьян повернул руль вправо, объезжая угрожающего вида выбоину на дороге. Но, к сожалению, дело не в нежных чувствах, а в производственной необходимости. На завтрашнем празднике никто не должен выделяться в толпе. И ты в том числе. А твой гардероб хоть и хорош, но слишком прост.
- Создается впечатление, что к Кириллу на день рождения должны прийти коронованные особы, - хмыкнула я.
- Как раз если бы к нему были приглашены королевские особы, твой гардероб подошел бы как нельзя лучше. В высшем свете не принято выпендриваться. Чего не скажешь о завтрашней публике. Их богатству десять - от силы пятнадцать лет. Они не успели им как следует насладиться.
- В таком случае тебе придется купить мне платье от "Версаче", если хочешь, чтобы я не выделялась на их фоне, - заметила я.
- А тебе что, нравится "Версаче"? - удивился Себастьян.
- Сложно сказать, - призналась я. - Никогда не было возможности примерить что-нибудь из его коллекций. То, что видела в модных журналах, не впечатляет.
- Тогда не будем впадать в крайности.
- Да, лучше купим маленькое черное платье от "Шанель", - сказала я и томно взмахнула рукой.
Когда боль от удара пальцами по стеклу дверцы почти утихла, я, морщась, добавила:
- Или, на худой конец, от Юдашкина.
- Как прикажете, миледи, - смиренно отозвался Себастьян, с трудом сдерживая смех.
Вскоре мы уже входили в просторное помещение, декорированное чучелами разнообразных рептилий и скучающими длинноногими продавщицами, заметно оживившимися при нашем появлении. Разумеется, оживились только продавщицы, рептилии, к нашему большому счастью, этого делать не стали.
- Слушай, - произнесла я левым углом рта, поеживаясь от холодного кондиционированного воздуха, - почему тут такая пустыня?
- А ты посмотри на ценники - сразу поймешь, - правым углом рта ответил Себастьян. Спустя десять минут я выглянула из примерочной и конспиративным шепотом оповестила Себастьяна:
- Тут нет ценника!
Себастьян заговорщически подмигнул мне:
- В том-то весь и фокус. Если ты смотришь на ценник, значит, тебе не по средствам одеваться в этом магазине. Меня слегка качнуло.
В конце концов мы остановили свой выбор на прелестном черном с серебряными бретельками платье от "Черутти". Себастьян, правда, изо всех сил уговаривал меня взять белое платье от "Гуччи" с овальным вырезом, открывающим тело от низа груди до живота и украшенным большой круглой пряжкой, служащей своеобразной рамкой для пупка. Я заявила, что это платье мне не годится по той простой причине, что у него длинные рукава и я в нем просто-напросто запарюсь. Несмотря на обвинения в ханжестве и трусости, я осталась тверда и сумела настоять на своем. Оставив чудо дизайнерского искусства в магазине до завтрашнего дня, чтобы здешняя портниха немного укоротила его подол - длина платья оказалась мне слегка не по росту, - мы вышли обратно в московскую жару, и я слабым голосом сказала:
- Какое счастье, что ты расплачивался кредитной карточкой! А то бы меня точно кондрашка хватил от вида такого количества наличных!
- Какое счастье, - в тон мне ответил Себастьян, - что все эти расходы оплачиваются господином Листовским.
- Ну вот, - разочарованно протянула я. - А я-то думала...
- Но я же тебя с самого начала предупредил, что этот туалет - не роскошь, а своего рода спецодежда. Да и завтра нам предстоит не праздник, а суровые трудовые будни. Издержки нашей профессии, что поделать! Но, по-моему, платье от этого хуже не стало, а уж когда мы подберем к нему туфли и сумочку...
- И еще темные очки, шляпку и зонтик! - алчно сказала я. Себастьян поднял бровь:
- Насчет темных очков я понял - солнышко светит. Насчет шляпы тоже - оно еще и припекает. Но зонтик - это уж чересчур. Дождя, насколько я помню, назавтра не обещали.
- Синоптикам свойственно ошибаться! И еще мне нужны перчатки,
- Так, отлично. Резиновые перчатки, так и запишем, хотя я не ожидал, что ты в этом платье собираешься мыть посуду, пол и сантехнику. Да, а как насчет норкового манто и бриллиантового колье?
- Спасибо, что напомнил. И лимузин.
- Черный, белый?
- Это неважно. Но обивка салона должна быть лимонно-желтой.
Себастьян покашлял в кулак и с легким поклоном осведомился:
- Что-нибудь еще заказывать будете?
- Нет, пока это все, - небрежно ответила я. К сожалению, все мои пожелания так и не были учтены. Вернее, не было учтено ни одно из них. Туфли и сумочку, как и обещал Себастьян, мы купили, причем снова после ожесточенных препирательств. Выхоленные анемичные продавщицы со впалыми щеками, зеленоватым искусственным загаром и накладными ногтями наблюдали за нашими словесными баталиями с нескрываемым удовольствием.
- Отстань от меня! - злобно шипела я. - Себе купи такие туфли! Я с этих каблуков упаду, не успев сделать и шага! У меня и так платье длинное! Если тебе нужно, чтобы я весь вечер стояла в углу не шевелясь, так и скажи! Я и без этих туфель могу сделать все, как ты хочешь!
Не помню, что мне отвечал Себастьян, но ругались мы с ним долго и упорно, что не мешало обоим оставаться в превосходном настроении.
- А почему ты не купил ничего себе? - спохватилась я, когда битвы были позади и мы ехали домой, завалив свертками и коробками заднее сиденье "Мерседеса".
- С чего ты взяла? - удивился Себастьян. - Купил, и уже давно. Пока ты была на даче.
- Вот невезуха! - вздохнула я. - Сколько удовольствия могла бы получить! Заставила бы тебя примерить те миленькие зеленые ботинки, например...
- Сомневаюсь, чтобы тебе это удалось. Если только ты сначала отрубила бы мне ноги.
- А что, это мысль! - хищно ответила я. Не успели мы войти в квартиру Себастьяна и сложить покупки на диван, как балконная дверь распахнулась и в комнате под стеклянным куполом появился Даниель. Вид у него был торжествующий, голубые глаза ослепительно сияли.
- Есть! - воскликнул он и, усевшись на стол, от избытка чувств поболтал ногами. - Не было ни гроша, да вдруг алтын! И даже не один.
- Сыпь! - коротко отозвался Себастьян, подвигая себе табурет.
- Во-первых, установлена личность убитого вчера на железнодорожной станции Белые Ключи. Это некто Иван Петрович Сверчков. Биографические данные его не слишком важны, за исключением следующих: во-первых, когда-то давно работал водителем такси в том же парке, что и наш разлюбезный Варфоломей. И во-вторых... - Даниель сделал эффектную паузу и обвел нас победным взглядом. ...Последние два года работал механиком на автобазе. Иногда подрабатывал тем, что халтурил на списанном грузовике. А теперь сами сложите "а" с "б" и получите...
- Исполнителя покушения, произошедшего в этот понедельник, - кивнул Себастьян. - Очень жаль, что эта ниточка теперь обрублена.
- Это все еще ерунда! - ответил Даниель. - То есть мужика-то жаль, конечно, хотя личностью он, судя по отзывам друзей и современников, был малосимпатичной. Но у нас теперь есть кое-что еще, и не просто кое-что, а что-то замечательное! Держи!
Себастьян поймал на лету брошенную ему папку-скоросшиватель. Открыл, пробежал глазами первую страницу и тихонько ахнул:
- Ничего себе!
- Нравится? - спросил Даниель, самодовольно улыбаясь.
- Не то слово! Какой ты молодец! - Стараемся. Но если бы ты не сообразил,
где и что нужно искать, я бы ничего не смог сделать.
"За что кукушка хвалит петуха..." - подумала я и встала с дивана, чтобы посмотреть, какая информация вызвала в народе такую бурю восторгов.
Но в этот момент зазвонил телефон. Себастьян захлопнул папку, подошел к столу и взял услужливо протянутую Даниелем трубку.
Разговор не продлился и минуты. Пообещав кому-то выехать немедленно, Себастьян положил трубку и посмотрел на Даниеля:
- Насчет грошей и алтынов - это ты правильно заметил. Захаров вышел на Варфоломея.
Даниель спрыгнул со стола:
- Слушай, ты посмотри, могут же хорошо работать, когда захотят!
- Хорошо оплаченный труд - он знаешь как облагораживает? - усмехнулся Себастьян и, поворачиваясь ко мне, прибавил: - Оставайся на месте, никуда не уходи, пока мы не вернемся!
- А что, - жалобно спросила я, - меня вы с собой не берете?
- Нет! - ответил Себастьян. - Там может быть опасно!
- Но я же приношу удачу!
- Вот и будешь приносить ее завтра. Когда они ушли, я печально примерила новые босоножки и, вертясь в них перед зеркалом, подумала, что все эти мужские песни про то, что мы - источник их счастья и вдохновения, не что иное, как наиболее простой и эффективный способ запудрить нам мозги и заставить нас делать то, что удобно и выгодно им, мужчинам. И самое обидное - что мы это прекрасно понимаем, но опять и опять клюем на эту удочку.
Глава 35 ДЕНЬГИ НЕ ПАХНУТ
Юля расчесала мокрые волосы и, скрутив их в узел, закрепила на затылке огромной заколкой-крабом.
- Не понимаю, чем ты недоволен, - сказала она, разворачивая лежащий поверх ее сумки толстый иллюстрированный журнал. - У нас с тобой наконец появилась возможность побыть вдвоем, все разъехались, никто не мешает... А ты снова ходишь с таким видом, будто я в чем-то виновата перед тобой. По правде сказать, мне это уже начинает надоедать.
- Ты здесь ни при чем. - Борис поднял на лоб темные очки и, щурясь, посмотрел на Юлю. - Я просто пытаюсь решить, что нам делать.
- Почему мы должны что-нибудь делать? - удивилась Юля, разглядывая фотографии известной певицы, выступающей в роли фотомодели.
- Потому что мы сидим на вулкане! В любую минуту все может открыться!
Юля подняла глаза от журнала и спокойно ответила:
- Допустим. И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю уехать. И немедленно.
- И лишиться всех денег?
- У нас уже есть кое-что...
- Кое-что! - Юля рассмеялась. - Вот именно - "кое-что"! Довольствоваться "кое-чем", когда не сегодня-завтра мы сможем получить много!
Борис понурился:
- Мне не нужны эти деньги. Это грязные деньги. Мне будет страшно держать их в руках, зная, что они получены ценою человеческой жизни, и не одной. Как ты не понимаешь, что...
- Хватит ныть! - резко оборвала его Юля. - Я не думала, что ты до сих пор не вырос из детских пеленок. Большие деньги не бывают чистыми, запомни это раз и навсегда. Честность и благородство, конечно, отличные качества, но обычно они даются в комплекте с нищетой. Я собираюсь жить долго и счастливо и хочу, чтобы у меня были дети, которые тоже жили бы долго и счастливо. А без денег это невозможно!
Юля положила ладони на лицо Бориса:
- Разве тебе никогда не приходило в голову, что сказки о благородной бедности рассказывают очень сытые и обеспеченные люди? Борис закрыл глаза и печально ответил:
- Я устал.
- Ничего, - ласково утешила Юля. - Осталось совсем чуть-чуть. Мы будем свободны, поедем куда захотим, будем жить как хотим. Кстати, завтра нам нужно вернуться в Москву пораньше. У Кирилла день рождения, и я должна выглядеть так, чтобы все эти "новорусские" дуры рядом со мной выглядели мокрыми курицами.
Глава 36 УБИТЬ СЕРДЦЕЕДА
Суббота началась с шума закипающего чайника. Открыв глаза, я увидела нож, с потрясающей виртуозностью режущий венские булочки, ветчину и сыр, смуглые пальцы с бордовыми ногтями на его деревянной ручке... Потом до меня донесся приятный запах с плиты - на маленькой сковородке жарилась глазунья Надя деловито готовила завтрак.
Меня кольнула тревога. Вчера я так и не увидела Себастьяна - заснула перед телевизором сразу после десятичасовых новостей под какую-то очень интересную передачу и любимого не дождалась. А ведь сегодня уже суббота! Мне, наверное, надо что-то делать, а я и понятия не имею что!
Окончательно перепугавшись, я села на диване и спросила у Нади:
- А где наши ангелы? Они что, вчера так и не появились?
Надя ловко перебросила яичницу со сковородки на тарелку:
- Появились. Но уже опять ушли. Велели мне присмотреть за тобой.
- Очень мило! А разбудить меня не могли?
- По-моему, им было не до того. Они всю ночь не спали, что-то обсуждали. Я раза три просыпалась, а они все на балконе сидят. Даниель две пачки сигарет выкурил. Я утром, когда пепельницу увидела, чуть с балкона его не скинула. Короче, они уже смотались, а нам велели забрать твое платье и приезжать в "Ступени" к шести вечера. Оставили нам по пистолету.
- Да, без этого наши вечерние туалеты будут выглядеть незавершенными, нервно хихикнула я. - Надеюсь, пистолеты с золотым напылением и бриллиантами на рукоятке?
- Мечтательница! Слезай с дивана и садись за стол! Завтрак стынет.
Когда я наливала себе чай, Надя вдруг сказала:
- Кстати, пока ты спала, звонил Листовский. У них опять неприятности.
Я чуть не плеснула на себя кипятком:
- Что-нибудь с Кириллом? Опять нападение?
- Да нет, с Кириллом, судя по всему, все в порядке. А вот девица, которая вместе с вами была на даче, куда-то пропала.
- Юля? - Я поставила чайник и изумленно уставилась на Надю. - Как это случилось?
- Ну, как я поняла со слов Даниеля, она вчера пошла к деду с бабкой...
- Она что, осталась на даче? - удивилась я.
- Да, она и этот, другой парень, племянник... Ну, пошла и не вернулась. А сегодня они должны были ехать в Москву, поскольку их тоже, разумеется, пригласили на этот замечательный день рождения, на подготовку к которому наши ангелы убили столько времени и сил. И парень с утра пораньше пошел за ней к ее родичам, а те говорят, что она от них ушла около десяти...
- О господи, - прошептала я. - Но почему она была одна, без Бориса? Обычно они всегда ходили вместе.
- А они поругались из-за какой-то ерунды. Теперь ее все с собаками ищут... Бедный парень! Если с ней что-нибудь случилось, будет теперь винить себя до конца жизни.
Я задумалась.
- А может, дело совсем не в этом?
- Ты о чем? - не поняла Надя.
- Может быть, она исчезла намеренно, - сказала я, поднесла к губам кружку с чаем и тут же поставила обратно, так и не сделав ни глотка.
Надя посмотрела на меня заинтересованно, подняла бровь и сказала:
- Чем фантазировать, ты лучше челюстями работай. Нам еще за твоим платьем сгонять надо.
Я кивнула и торопливо запихнула в рот полбутерброда. Наверное, не я одна испытывала подобное: ждешь чего-то весь день, мучительно считаешь минуты, а часы еле перебирают заплетающиеся стрелки и, кажется, вот-вот заснут... И вдруг оказывается, что в твоем распоряжении осталось только пятнадцать минут на сборы, а голова еще не причесана и не уложена, лицо не крашено, тело не одето, и привести себя в порядок за оставшееся время невозможно никак, даже если каким-то чудом начнешь двигаться со скоростью персонажей немого кино. Если кто-то не попадал в подобную ситуацию, я ему горячо и искренне завидую, потому что со мной такое происходит постоянно.
То ли дурной пример заразителен, то ли мы с Надей оказались сестрами по духу, но и с ней приключилась такая же неприятность. Чтобы облегчить совесть, во всех накладках каждая обвиняла другую, и время, которого и так не хватало, тратилось не на сборы, а на беганье из квартиры Даниеля в квартиру Себастьяна, сопровождаемое злобным шипением и отчаянной руганью.
- Все ты! - рычала Надя, размахивая ваткой, распространяющей вокруг головокружительный запах жидкости для снятия лака. - Ты меня сбиваешь с толку! Я третий раз один и тот же ноготь крашу!
- Нашла время заниматься маникюром! - не осталась я в долгу. - Ты бы еще в солярий сходила!
- Мне в солярий не надо! - ехидно отвечала Надя. - Это тебе, бледнолицая поганка, надо там с утра до вечера жариться, чтобы стать приличного цвета.
- Ну, чтобы стать такого цвета, как ты, мне придется покраситься гуталином!
После этих слов Надя кинула в меня первым, что попалось под руку. К сожалению, под руку попалась ее собственная косметичка, из раскрытой пасти которой по всей комнате рассыпались тюбики губной помады, пузырьки с тушью, тени, карандаши для подводки губ и глаз и прочие приятные мелочи.
После этого всплеска эмоции улеглись. Я великодушно собрала Надину косметику, пока та докрашивала свой злополучный ноготь, и сборы закипели с новой силой.
Мы торопились как могли, но к тому моменту, когда Надя вставила ключ в замок зажигания своей золотистой "десятки", мои часы уже показывали половину седьмого.
За всю дорогу мы не произнесли ни слова, но наша общая мысль повисла в салоне машины, став почти осязаемой: ангелы нас убьют. А у меня в голове крутилось еще и предчувствие, тоже не добавлявшее мне спокойствия: вдруг я своим отсутствием подвела Себастьяна и с Кириллом из-за этого что-нибудь случилось? Я, конечно, больше не испытывала к хлебному принцу давней привязанности, даже воспоминания о трогательном обмене пионерскими галстуками не спасали, но становиться, пусть и косвенной, причиной его гибели мне совсем не хотелось.
Я хотела попросить Надю ехать побыстрее, но, взглянув на спидометр, промолчала, решив, что разумнее будет мысленно попросить бога, чтобы нам по дороге не попался ретивый сотрудник дорожной инспекции или бестолковый пешеход и чтобы мы доехали до места назначения в целости и сохранности.
Не знаю, были ли услышаны мои молитвы, но путешествие наше завершилось благополучно.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги