Невеста по контракту. Развод не предусмотрен!

Глава 14

Утро вместе с пробуждением приносит давящее осознание того, что это всё-таки случилось.

Я медленно открываю глаза, смотрю на спящего мирно рядом мужчину и пытаюсь понять, что чувствую.

Он меня обманул!

Низко, жестоко воспользовался моей доверчивостью, но я не испытываю злости. Это так иррационально и странно, что даже не верится.

И если после первого раза меня охватила жгучая обида, то раскрыться перед мужем второй раз оказалось гораздо проще. Его ласки оказались сильнее обиды, и теперь я даже отчасти благодарна Алишеру за то, что поступил именно так. Помог мне переключиться, пусть и с помощью лжи, зато я смогла расслабиться и принять неизбежность.

И если быть честной хотя бы с самой собой, то мне безумно понравилось то, что случилось между нами. Муж дважды позаботился о моём удовольствии, был нежен, аккуратен и ласков.

Однако, и обратная сторона есть у всего этого — я теперь не смогу относиться к нему равнодушно. Завладев телом, Тагаев и частичку моей души похитил. Неужели после всего сам сможет остаться равнодушным?

Ответа на этот вопрос у меня пока нет. Потому что мужчина напротив спит, а я поднимаюсь и отправляюсь в душ.

После привожу себя в порядок, надеваю одно из платьев, которое мне купил Алишер, и спускаюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак.

Сегодня Любовь Михайловна выходная, и это меня очень радует. Я, наконец, смогу заняться чем-нибудь полезным, а заодно и мужа порадую.

Дурочка! — ругаю себя за наивность. Тагаев с самого начала приказал мне не обольщаться, но я ничего, абсолютно ничего не могу с собой поделать.

Заглядываю в холодильник, проверяю, какие есть продукты. Мне показалось, что кухарка кормит моего мужа не самой полезной едой. Ощущение, что Алишеру вообще плевать на своё здоровье.

Что ж, приготовлю что-нибудь более-менее полезное. Конечно, вряд ли мужчина станет есть молочную кашу, ну уж от сырников в моём исполнении точно не откажется. К тому же, в холодильнике очень удачно есть творог.

Смешав все необходимые ингредиенты, формирую с помощью стакана красивые сырники и отправляю их на разогретую сковороду. Перед подачей посыпаю пудрой и украшаю ягодами голубики.

Отхожу чуть в сторону, любуясь полученным результатом. Мне нравится!

Я и дома всегда любила готовить, быть может, поэтому и поправлялась, вечно пробуя свои шедевры. Конечно, мачеха и сёстры помогали мне, не без этого, но зачастую, чтобы Юлька могла заняться пошивом очередного наряда для меня, я выполняла её часть работы на кухне.

Юлька…

Мы так и не созвонились, быть может, после всего Алишер даст мне хотя бы свой телефон?

Так, витая где-то далеко в собственных мыслях, я не замечаю, в какой момент оказываюсь на кухне не одна.

— Доброе утро, — чуть хрипловатый ото сна мужской голос приятным теплом разливается по моему телу.

Какой же у него красивый бас, никогда не думала, что у мужчин может быть такой красивый голос, а может, не в красоте дело?

Он так успокаивал меня ночью этим самым голосом, шептал, что я красивая, что желает меня, что хочет увидеть ещё раз, как мне хорошо с ним.

От неуместных воспоминаний краснею, поэтому не спешу разворачиваться лицом к мужу.

— Доброе, — тихонько произношу в ответ. — Я тут завтрак приготовила, — лёгким взмахом руки указываю на стоящие на столешнице сервированные тарелки.

Очень жду, что Алишер оценит мои старания.

Он такой внимательный и нежный, по-другому и быть не может.

— Это лишнее, — вопреки моим ожиданиям, произносит мужчина.

В голосе слышится сталь.

Поворачиваю голову на шум: Алишер гремит посудой в поисках чашки для кофе. Делает себе нереально крепкий напиток, к сырникам не притрагивается.

— Я говорил тебе, Амина, что между нами ничего не может быть кроме контракта? — спрашивает, оседлав стул с чашкой кофе в руках.

— Да, говорил, — мямлю растерянно в ответ.

— Тогда к чему всё это? Завтрак, сырники… Ты тратишь время на глупости! — колет словами.

Делает больно, проходясь по моей обнажённой душе подошвами своих дорогих ботинок.

Я так старалась! А он…

— Хорошо, — чувствую, как к горлу подкатывает ком.

Только бы не разреветься при нём!

— Скажи, на что мне стоит тратить своё время, — спрашиваю смело, игнорируя дрожь в голосе.

Собираю все сырники с тарелок в одну общую горку, чтобы потом выбросить. Жалко переводить продукты, но сама я есть тоже уже не смогу.

— Ну, уж точно не на попытки произвести на меня впечатление, — бросает, насупившись.

Делает глоток и морщится тут же, явно обжегшись.

— Я не пыталась производить на тебя впечатление, просто приготовила завтрак. Разве это плохо? Что страшного в том, чтобы сделать приятное другому человеку, ты вот никому никогда не делаешь приятно? — не сразу понимаю, с каким подвохом звучит мой вопрос.

— Хватит, Амина, — Тагаев резко поднимается, с грохотом отодвигая стул. — Я на работу, ты можешь попросить водителя отвезти тебя, если пожелаешь куда-нибудь поехать. Мало ли, салон красоты или где ещё женщины любят проводить время? — хмыкает, забыв о том, что я уже отказывалась от посещения подобных мест.

Во-первых, мне не по себе, когда трачу чужие деньги, а во-вторых, с Владимиром я никуда больше не поеду.

— Спасибо, с твоим водителем я никуда не поеду, — озвучиваю свои мысли вслух.

— Почему? — хмурится мужчина. — Он к тебе приставал? — больно дёргает за локоть, когда пытаюсь сбежать с кухни.

— Нет. Нет, не приставал, — отрицательно верчу головой.

— А что тогда? — злится муж.

— Просто смотрел… и разговаривал слишком панибратски, мне неловко в его присутствии находиться, — признаюсь честно.

— Я понял, — сквозь зубы цедит Алишер.

Кажется, из-за меня Владимира так же, как и Любовь Михайловну, ждёт выговор.

И, наверное, стоит попросить Тагаева не рубить сгоряча, но я молчу, словно набрала в рот воды.

— Амина, перестань дуться, я ведь с самого начала предупредил тебя о нюансах наших отношений. Не смей фантазировать обо мне больше, чем есть на самом деле. Ты неопытна и слишком юна, поэтому моё отношение ночью восприняла за что-то большее, но это не так, — проговаривает, глядя мне в глаза. — Всё, что я делал, просто неотъемлемая часть соблазнения, не больше. Мне всего лишь было нужно, чтобы ты расслабилась, не принимай на свой счёт, поняла? — припечатывает, раздувая ноздри.

Обходит меня и покидает кухню.

А я так и продолжаю стоять, не в силах сдвинуться с места.

Щёки обжигают горячие слёзы, капают на грудь, пропитывая дорогую ткань платья.

Вырядилась, как дурочка!

Разворачиваюсь и ухожу в свою спальню, быстро снимаю с себя красивое платье и переодеваюсь в обычный домашний костюм. Жаль, что он новый, что-нибудь старое и ношеное было бы в самый раз, чтобы окончательно превратиться в серую тень и стать незаметной для собственного мужа.