Глава 14

Когда Йоранд вошел в свадебную хижину, он остался стоять с Бренной на руках, словно она была легка, как перышко. Девушка от волнения едва дышала. Йоранд хотел поцеловать ее, но она отвела лицо.

– Опустите меня, – попросила она.

Нормандец поставил Бренну на ноги и подошел к двери задвинуть тяжелый засов.

Приглушенный шум праздника все же был слышен. Буйство веселья, которое устроил ее клан, священник, который благословил их брак, – все это осталось где-то там, за дверью. Теперь она осталась наедине со своим красивым морским воином, с Кифи Марфи.

«Муж и жена», – думала она.

Те несколько месяцев, которые минули с тех пор, как она увидела нормандца на берегу, молнией пролетели через сознание Бренны. Из чужака, которого она ненавидела всей душой, он превратился в преданного мужа. И как быстро – не успела прийти зима. Как такое было возможно, Бренна и сама не понимала.

От этих мыслей у нее комок подступил к горлу.

Бренна еще не могла представить себе, что это она только что обвенчалась. Хотя церемония и была бесподобна, воспоминания о ней были подернуты немного мистическим туманом прочитанной на ночь сказки. Прение все казалось, что это не она, а кто-то еще стоял там перед священником. Но теперь реальность врывались в мысли Бренны, не щадя ее чувств: Зачем же она пошла на эту… Как же это назвать? Сделку? Бренна внезапно поняла, что слышит стук собственного сердца.

Ее переполняла паника. Чтобы хоть как-то успокоиться, она осмотрела хижину. В самом центре, в углублении, танцевали лепестки небольшого очага, наполняя комнату ароматом свежесрубленной сосны. Дым извилистой лентой поднимался вверх и исчезал в отверстии крыши. Полоска лунного света пробивалась сквозь дым и осыпала серебром кровать, расположенную в дальней части хижины. Там было ее свадебное ложе. При этой мысли Бренна порывисто отвернулась.

– Вы знаете, не надо было меня нести, – сказала она. – Я прекрасно смогла бы войти сама.

– Это плохая примета, – покачал головой Йоранд. – Разве вы не знаете, что невеста в первый раз не должна сама переступать порог? А если ее перенесли, то все будет в порядке.

– Я о такой традиции ничего не слышала, – ответила Бренна. – Должно быть, это не наша традиция. А может быть, вы знаете о ней потому, что прежде переносили жену через порог? Вы ничего не вспомнили?

Нормандец нахмурился и посмотрел себе под ноги, словно искал там свою память.

– Нет, Бренна, я не вспомнил ничего.

Улыбка растянула и подняла уголки его губ. Помолчав, он сказал:

– Впервые за эти месяцы я чувствую благодарность. Все, что я хочу помнить, о чем хочу думать сегодня, – это ты!

Йоранд снова взял Бренну за руку и сплел ее пальцы со своими. Когда он опустил голову, чтобы поцеловать ее, она невольно затаила дыхание. Прежде он целовал ее, но те поцелуи были невинны. Сейчас Бренна почувствовала, что это был явно супружеский поцелуй… с возможным продолжением. Внезапно она заметила повязку на его руке. Повязка была жесткой от засохшей крови.

– Мне нужно посмотреть, иначе загноится.

Бренна старательно игнорировала уколы воображаемых булавок, которые чувствовала; прикасаясь к коже нормандца. Ее бросало то в жар, то в холод. «Всего-то дел – развязать и посмотреть», – убеждала она себя. Разнизав узелок и увидев длинный разрез на ладони, девушка не удержалась от сердитого вздоха:

– Разве отец Михаил не говорил вам просто уколоть ладонь?

Стульев в хижине не было, и нормандец сидел на краю кровати. Заглянув под кровать, Бренна достала небольшой пузырек с заживляющей пастой. Она знала, что Мойра предусмотрительно поставит его туда. Бренна показала Йоранду свою руку. На ладони была лишь небольшая треугольная ссадина.

– Видите? – показала она, намазывая свою ранку и заматывая свежей полоской ткани. – Когда заживет, не останется и следа.

Йоранд взял концы ткани и связал повязку поперек тыльной стороны ее ладони, проводя большим пальцем по суставам. Затем протянул свою руку. Бренна засуетилась, накладывая мазь и повязку.

– У вас будет иначе, – сказала Бренна, чувствуя, что еще немного, и она начнет болтать без умолку, как Мойра. – Этот шрам никогда не сойдет, если я еще помню медицину.

– Я так и хотел, – сказал Йоранд, кладя руки на талию Бренны. – Вашего хватит на год и один день. Я же клялся на всю жизнь, принцесса. С сегодняшнего дня я буду носить мой шрам, и он будет мне напоминать, что пот год мы принадлежали друг другу.

Бренна закусила губу. Значит, он боялся, что забудет «с, когда обретет свою прежнюю жизнь. Ей подумалось, что это, должно быть, очень страшно, когда не можешь доверять собственной памяти. Однако ей понравилось, что Йоранд хотел, чтобы она была его воспоминанием на всю жизнь. Глядя сверху вниз в глаза нормандца, девушка поняла, что ей не потребуется никакого символа, никакого шрама, чтобы помнить об этом человеке. Его удивительные черты лица врезались ей не только в память, ной в душу.

– Я раньше не видела этой кровати, – сказала Бренна, чтобы хоть как-то отвлечься, отвести взгляд от глаз цвета моря и неба. – Интересно, где отец нашел ее?

– Она вам нравится, принцесса? – спросил нормандец низким голосом, от которого у Бренны задрожали колени.

– Да, очень, – ответила она. Внезапно она представила, как будет обниматься с ним на этой кровати, от чего, наверное, покраснела. Но в хижине стоял полумрак, и Бренна была рада, что Йоранд не мог видеть этого.

– Я сам сделал ее. Чтобы вырезать изящный узор, времени не хватило, но это можно сделать и позже. Так что за красоту не ручаюсь, но прочность будет.

Нормандец смотрел на Бренну пристальным взглядом, огонь в его глазах не оставлял сомнений, что ему потребуется этой ночью действительно прочная кровать.

Йоранд протянул к Бренне руку и положил большую ладонь на ее затылок. Мягко, но настойчиво он направлял ее присесть, чтобы их губы соприкоснулись. Это прикосновение заставило Бренну вздрогнуть, и она попыталась отпрянуть, но нормандец удержал ее. Бренну переполнял изумительный водоворот эмоций. Любопытство смешивалось с восхищением – новым чувством, которое этот человек пробудил в ней, – и ужасом, тянувшим ее к двери, подальше отсюда.

Его губы, словно изучая, нежно прикасались к ее губам и будили в ней бурю чувств; Сама того не замечая, Бренна разжала губы, и язык Йоранда проник внутрь, влажным теплом прошелся по ее зубам и деснам. Бренна почувствовала, как стало удивительно тепло и приятно где-то внутри ее.

Внезапно Бренна отдернула голову, словно ее обжег язык нормандца. Йоранд не стал удерживать ее.

– Что случилось, принцесса? – спросил он: – Вы своенравны, как годовалый жеребенок.

– Ничего, – соврала Бренна. – Я… я должна распустить волосы. Если я на косах буду спать, к утру они спутаются в клубок.

– Позвольте мне помочь вам, – предложил Йоранд и, прежде чем девушка успела возразить, начал выбирать веточки из изрядно перепутавшихся косичек. Он пропускал длинные, по пояс, локоны между пальцев. Когда волосы дождем спускались вниз, Йоранд собирал их в горсть и подносил к губам, глубоко вдыхая аромат.

– Ваши волосы – просто чудо, Бренна, – сказал он.

Бренна рассмеялась. В ней не было ничего замечательного. Вот Мойра действительно своим появлением зажигала взгляды мужчин. Уверенная в том, что это грубая лесть, Бренна отвернулась.

– Вовсе нет, дикие, вьющиеся да еще мышиного цвета, – сказала она.

– Они пахнут свежо, как травы в летний день, – ничуть не смущенный, ответил Йоранд. – Мне нравится, как они вьются вокруг пальцев. Разве вы не можете признать, что мне они могут нравиться?

Нормандец уложил ее волосы на одну сторону, а затем поцеловал ее в шею чуть ниже уха. Бренна опять почувствовала невероятный прилив удовольствия, к которому примешивалась подспудная тревога.

– Я действительно нахожу вас прекрасной, моя принцесса. Прекрасной во всех отношениях.

С этими словами Йоранд развязал шнурок на ее тунике и обнажил плечи.

– И ваш сладкий голос, и удивительные волосы, и мягкая кожа…

Его голос наполнялся желанием, и Бренна ощущала, как все ниже и ниже опускаются его губы. Нормандец уже целовал ее плечи и руки.

Бренна чувствовала, как ее кожа жаждет этих прикосновений все сильнее и сильнее. У нее перехватило дыхание от порыва страсти, она откинулась назад, и Йоранд уже гладил и пробовал на ощупь упругость ее грудей.

Когда то же самое делал Коннор, Бренна чувствовала тошноту. Теперь же ее соски налились и стали твердыми, заметно поднимая ткань туники. Они приятно ныли, и когда Йоранд провел по ним большим пальцем, Бренна чуть не вскрикнула от удовольствия.

– О Бренна! – воскликнул Йоранд, пряча лицо в завитках ее волос. – Ты такая!!!

Его руки неутомимо двигались по ее тунике, развязывая шнурки, а губы покрывали поцелуями плечи и спину. Пальцы Йоранда танцевали причудливый танец на ее ключице, от плеча до шеи. Затем рука скользнула вниз и принялась ласкать сосок, который теперь выпирал над приспущенной туникой.

Руки ее туго сжимала туника, так что Бренна чувствовала, как при каждом вдохе ткань обжимает ее еще плотнее. Осознав свою беспомощность, она лихорадочно пыталась освободить руки и, сама того не желая, разорвала завязку, от чего груди окончательно выпрыгнули из туники, а веревочка упала на бедра.

Йоранд положил руки на плечи Бренны и медленно развернул ее лицом к себе. Посмотрев ей в глаза, он стал постепенно опускать взгляд. Нормандец смотрел на ее обнаженные груди. Девушке казалось, что ее сердце бьется так громко, что Йоранд слышит его.

Под его взглядом соски Бренны еще больше набухали и твердели. В скудном свете очага она не видела выражения лица Йоранда, однако слышала, что дышать он стал как-то по-особенному. Он протянул руку, но тут же остановился, когда почувствовал, что Бренна подалась назад. Мгновение спустя он решительно коснулся ее грудей. В конце концов, ведь она уже была его женой.

Мягкие и теплые руки Йоранда колдовали над сосками. Пальцы медленно описывали круги вокруг ореола цвета спелой ягоды. Чувствуя, словно стоит жарким летним днем под струями дождя, Бренна наклонилась вперед. Ей хотелось еще и еще. Тогда нормандец накрыл ее груди своими большими ладонями и начал аккуратно массировать ее мягкую плоть. Бренна застонала, и Йоранд в поцелуе прижался к, ее губам своими.

Хотя Бренна действительно не понаслышке знала, какими могут быть отношения между мужчиной и женщиной, она была поражена реакцией своего тела на эти прикосновения его рук. Но что для нее стало совершенно новым, так это то, какими нежными могут быть прикосновения человека, желающего не взять, а дать.

Когда Йоранд притянул к себе девушку поближе, она не сопротивлялась. Грубое полотно его рубашки приятно щекотало ее вздрагивающие соски. Его рука, медленно поглаживавшая спину девушки, спустилась теперь в самый низ и совершала неторопливые круги на пояснице.

Его язык заполнял рот Бренны, отчего она чувствовала покалывание и тягучую неудовлетворенность в теле. Внезапно девушка осознала, что она хочет главного.

Бренна затаила дыхание. Убежденная, что только мужчины могут быть рабами страсти, сейчас она не представляла, что будет дальше. Ничто прежде не подсказывало ей, что женщина может так хотеть. Йоранд снял рубашку, обнажая свою мускулистую грудь и руки. В мерцающем свете очага она видела тоненькие волоски на его груди и руках. Эти волоски мерцали золотом. Бренне невольно вспомнились те дни, когда она украшала страницы Священного Писания золотистой краской, ложившейся на листы пергамента тонкими нитями. Тело ее мужа сейчас казалось ей произведением искусства. Чем-то священным.

– Иди ко мне, Бренна, – сказал Йоранд, протягивая руки. Бренна с удовольствием приняла это приглашение.

Когда их тела соприкоснулись, девушка почувствовала неземное блаженство, ощущая, как ее набухшие соски прижимаются к его мускулистой груди. Она положила голову на его грудь и услышала биение его сердца. Йоранд обнял ее своими большими руками. Теперь его сердце отбивало совсем иной ритм. Бренна глубоко вдохнула мужской аромат его тела.

Йоранд нежно прижимал к себе Бренну. Она чувствовала, как ей в живот упирается что-то твердое, но не удивилась этому, поскольку уже видела нормандца обнаженным и знала, что природа щедро одарила его по мужской части. Однако тогда это было издали и мельком. Сейчас же Йоранд решительно заключил в свои крупные ладони ее аккуратные ягодицы и нажал на них. Бренна задрожала.

– Тебе холодно?

– Нет, – ответила она, пользуясь возможностью немного отодвинуться.

– Хорошо, – с улыбкой сказал Йоранд. – Я хотел бы увидеть тебя всю.

Прежде чем Бренна успела возразить, нормандец решительно стащил с нее тунику, которая упала к ее ногам. Приглушенный возглас изумления вырвался у него.

– Клянусь богами, это бесподобно, – тихо прошептал он.

Его пристальный взгляд опалял Бренну. Девушка прикрылась руками.

– О нет, принцесса, – хрипло от страсти произнес Йоранд. – Позволь полюбоваться тобой… прикоснуться.

Нормандец немного отстранил ее руки, и его пальцы спутались в ее мягких вьющихся волосках, лаская и деликатно исследуя самые интимные места ее шикарного тела. Когда он коснулся какой-то точки, девушка от прилива удовольствия сладостно вздохнула.

– Хм-м… – удовлетворенно шепнул Йоранд. – Думаю, что пришла пора испытать кровать.

Нормандец поднял Бренну и уложил на кровать. Она почувствовала под собой мягкий, наполненный шерстью матрац, застеленный льняной простыней. Прохладная ткань приятно холодила ее горящую кожу. Бренна тревожно дышала и смотрела, как Йоранд развязал веревку на штанах и снял их. Какой же он большой, ее нормандец.

Девушку охватила паника. О Боже, нет! Бренна подтянула одеяло к подбородку.:

– Кажется довольно прочной, – задумчиво произнес нормандец, толкнул кровать рукой и принялся устраиваться рядом с Бренной.

Когда он прикоснулся к телу девушки, она напряглись. Ну почему вслед за дразнящим удовольствием всегда бывает боль, думала она.

Йоранд поцеловал ее снова, на это раз в его поцелуе Бренна почувствовала еще больше нетерпеливой страсти. Его вертикально стоящий фаллос терся о ее бедро, приводя Бренну в ужас. Она с содроганием думала о том, что вот сейчас эта штука проткнет ее. Леденящий душу страх смешивался со страстным желанием вновь почувствовать на коже прикосновения его рук. Она понимала, что это удовольствие было лишь короткой прелюдией к тому, ради чего они легли на кровать. Йоранд был настолько огромен, что воображение Бренны отказывалось даже представлять себе супружескую жизнь с ним: В ее душе просыпались ужасы прошлого, она вспоминала события в монастыре Клонмакнойз, понимая, что на сей раз пережить все это придется ей.

– Не-е-е-т! – закричала Бренна, молотя нормандца кулаками.

Йоранд удивленно застыл.

– Что случилось? – недоуменно спросил он.

– Я не могу сделать этого, – ответила Бренна. Она села на кровати, подтянув под одеялом колени к груди. Руками она судорожно сжимала одеяло. – Если вы будете заставлять меня силой, я буду кричать.

– Но этот крик только укрепит мою репутацию, принцесса, – со смешком ответил Йоранд, но тут же понял: Бренна говорит более чем серьезно. – Что за глупости? – уже серьезно спросил он.

– Я не лягу с тобой в одну постель, нормандец, муж ты мне или нет, – сказала Бренна.

Когда Йоранд попытался прижать ее к себе, она вытянула руки и оттолкнула его.

– Если возьмешь меня силой, то когда-нибудь утром тебя найдут с кинжалом в груди. Я клянусь в этом!

Даже в тусклом свете очага Бренна увидела, как внезапно взгляд Йоранда стал жестким. На его щеке дернулся мускул.

– Если я не позволил сделать это с твоей сестрой Мойрой, неужели ты думаешь, что я это сделаю с тобой? – спросил он.

Он был прав. Несправедливость обвинения ужалила се, но она не отступала.

– Я сказала все и ничего нового не добавлю, – жестко заявила Бренна, боясь дрожью выдать свое состояние. Ее переполняли страх и непонятное для нее самой замешательство. Действительно ли этого она хотела? «Что со мной?» – подумала Бренна.

Не сказав ни слова, нормандец скатился с кровати и надел гамаши. Схватив одно из одеял, он выдернул его из рук Бренны.

– Наслаждайтесь своим брачным ложем, принцесса. Я не буду беспокоить вас больше, – с горечью сказал он и пошел к стенке в другую часть хижины, где растянулся на земле.

Бренна вздохнула и скрутилась под одеялом в комочек. Теперь ее трясло уже не от страха, а от холода. Ее голо кричало, требовало выхода страсти.

Веселый праздник продолжал шуметь и сверкать за стенами ее новой хижины. Скрутившись на брачном ложе, Бренна поняла, что ее первая брачная ночь будет долгой… и одинокой.

Загрузка...