Невеста зимнего духа

Глава 6.1. Живые и мертвые

Я лежал на застеленной ярким цветастым покрывалом кровати и смотрел в потолок. Обезболивающее только начало действовать, и уставшее от боли тело впервые за несколько часов расслабилось.

— Я так и знала, что он натворит делов, — пробурчала баба Шура, гремя посудой на кухне.

Дверь была приоткрыта, и я хорошо слышал их с Алей разговор.

— Он хотел мне помочь, — вступилась за меня девушка.

— И в итоге чуть вас обоих не угробил.

Аля замолкла, не зная, видимо, что ответить бабушке. Я бы на ее месте тоже не знал. Мне вообще теперь казалось, что я мало чего знаю.

О том, что произошло в лесу, думать было тяжело. Явственно видя перед собой волков и призраков, помня острую боль в ноге от укуса, я понимал, что все это было на самом деле, но признаться себе в этом никак не мог. Но, похоже, сделать это все же стоит, потому что мертвые невесты и сейчас наблюдали за мной через до конца не задернутую штору на окне.

В комнате, где я лежал, стоял полумрак — горел лишь небольшой ночник у кровати, — а забор у бабы Шуры был низким и состоял из проволочной сети, поэтому я отчетливо видел на снежном фоне черные головы, бледные лица и такие же бледные руки, тянущиеся к дому.

— Не смотри на них. — Баба Шура резко задернула штору, скрыв от меня призрачные лица.

— Иначе что? — спросил я.

— Ничего хорошего.

В комнату вошла обеспокоенная Аля. Она закусила губу и виновато посмотрела на мою перевязанную ногу.

— Сильно болит?

— Уже нет. Обезболивающее подействовало. Да и не такая уж и сильная была боль, можно было и без обезбола обойтись.

Аля села на край кровати и тихо вздохнула.

— У меня все натуральное, на травах, — сказала баба Шура, подойдя ближе ко мне. — Здоровью не повредит. К тому же, я эти травы еще и заговорила.

Не зная, как реагировать на последние ее слова, я лишь благодарственно кивнул.

Баба Шура вздохнула и села на угол кровати, подальше от моей больной ноги, чтобы ненароком не задеть ее.

— Благодаря заговору ты быстро поправишься, однако пару дней придется все же полежать.

— Как раз до твоей свадьбы, как и обещал, — усмехнулся я, глядя на Алю.

Она невесело улыбнулась. В глазах девушки сквозила печаль.

— Прости меня…

— За что? — не понял я.

— За то, что позволила увести себя, решив, что ты действительно можешь мне помочь. — Аля опустил глаза и тяжело вздохнула. — Из-за меня тебя чуть не убили…

— Глупости, — осадил ее я. — Это мое решение. Твоей вины ни в чем нет.

Аля тихо всхлипнула, а я невольно потянулся к ней и сжал ее ладонь в своей. Баба Шура посмотрела на наши руки и ее брови взметнулись вверх. Судя по выражению ее лица, она хотела как-то прокомментировать такую наглость, но либо не решилась, либо от возмущения не нашла подходящих слов.

С улицы послышался приглушенный вой. Мы с Алей одновременно повернулись к зашторенному окну.

— Это волки? — спросил я.

— Нет, — мотнула головой баба Шура. — Невесты. Напоминают о своем присутствии, чтобы вам было неповадно убежать. Волки в деревню не заходят, только по лесу бегают.

Я перевел взгляд на ладонь Али и, не выпуская ее, принялся поглаживать обветренную кожу большим пальцем. Девушка не отняла руки. Она сидела тихо и не шевелилась, словно боялась, что если сделает какое-то незначительное движение, то я сразу же уберу руку.

Вот уж нет, ничего подобного делать я не собирался, потому что держать Алину ладонь и гладить ее было очень приятно. Мне хотелось делать это постоянно, без перерыва.

— Вы думаете, что свадьба вашей внучки поможет упокоить этих мертвецов? — я кивнул в сторону окна.

Баба Шура закряхтела, вороша пальцами седое гнездо спутанных волос на голове.

— Если ей удастся растопить ледяное сердце зимнего духа, то мертвые невесты упокоятся.

— Судя по тому, сколько осин растет в той роще, шансов у Али почти нет, — заметил я. — Однако вы, возможно, думаете, что она — та самая. Что именно ей удастся возродить любовь в ледяном сердце духа.

Подумать только, что я несу! Только вчера думал, что это настоящая языческая секта, а теперь вот и сам в ней. Возможно, в какой-то момент я проснусь в своей городской квартире и пойму, что все, включая смерть дяди Алю, нечисть и поездку в деревню было просто сном. Я окажусь в привычной реальности и продолжу жить в ней, однако сейчас я в другой реальности, и в ней придется жить по ее правилам.

— Ничего я не думаю, — огрызнулась баба Шура. Она отвернулась от меня и, вздернув подбородок, скрестила руки на груди. — было бы иное решение, я давно бы им воспользовалась. Но его нет! Алька в городе совсем зачахла от горя. Полгода, и не стало бы ее. А здесь, рядом с Карачуном, что выбрал ее себе в жены, она начала оживать.

— Оживать? — спросил я, усмехнувшись.

— Ты просто не видел ее до того, как она сюда приехала. — Баба Шура посмотрела на внучку с жалостью. Ласково заправила выбившуюся прядь ее волос за ухо и вздохнула. — Она выглядела хуже мертвых невест, что шатаются по ночам возле наших домов. Поэтому я уговорила дочь привезти ее ко мне и смириться с ее судьбой. Авось и полюбит Алю зимний дух.

— Но я-то его не люблю! — в сердцах воскликнула девушка. — Я его даже не видела ни разу.

— Видела, — буркнула баба Шура.

Аля удивленно уставилась на бабушку.

— И ты его тоже видел, — добавила баба Шура, обратившись ко мне.

— Ворон с льдисто-голубыми глазами, — понял я.

Баба Шура кивнула.

— Он летал над нами в лесу и каркал, словно отдавая приказы волкам и невестам, — пробормотала Аля.

— Так и есть, — подтвердила ее слова баба Шура. — Он ими управляет. А еще метелью, ветром, морозом. Он — это зима, холод, стужа. И чем холоднее, тем он сильнее и злее. Двести лет минуло со смерти его возлюбленной, а Карачун все так же ненавидит нас, потомков тех, кто поднял руку на беззащитную девушку. Лишь с наступлением тепла он отступает, чтобы набраться сил и снова явиться терзать нас, а заодно и выбрать себе новую невесту, взамен той, что околела в его ледяных объятиях.

Баба Шура на некоторое время замолкла, внимательно рассматривая свои морщинистые кривые пальцы с неровно подстриженными ногтями, а затем тихо спросила, стрельнув в меня нерешительным взглядом:

— В твою первую ночь здесь ты видел призрака внутри дома?

Я медленно кивнул.

— Я и потом ее видел, но уже за окном. Остальные были за забором, но эта касалась ладонями стекла и беззвучно просила впустить ее.

— Не мудрено, — прокряхтела баба Шура.

— Почему?

Старая женщина повернула ко мне голову и, поймав мой взгляд, произнесла:

— Потому что это твоя мать. Она тоже была невестой зимнего духа.

— Моя мать? — пробормотал я, вспоминая те немногочисленные фотографии матери, что хранились у дяди в потрепанном альбоме. Так вот, почему лицо призрака показалось мне знакомым…

— Твоя мама и Матвей не состояли в законном браке и не были повенчаны. Не успели, — вздохнула баба Шура. — Матвей был в армии, а когда вернулся, твою маму уже выбрал дух зимы. Она согласилась стать его женой, чтобы защитить возлюбленного от бед, что выпадут на его долю, если она будет сопротивляться своей судьбе. Вернувшись, Матвей пошел искать ее, но так и не вернулся.

— Тогда как же появился я, если мама вышла замуж за зимнего духа? — спросил я, не видя логики в словах бабы Шуры.

Тяжело вздохнув, она ответила:

— Твоей маме удалось как-то сбежать от Карачуна. Примерно через девять месяцев она появилась беременная на пороге дома твоего дяди, который оплакивал брата Матвея, что ушел ее искать, но так и не вернулся. Она родила тебя и сразу же умерла. Сергей не хотел оставлять тебя, но я его уговорила. Убедила, что, скорее всего, ты сын его брата, но…

— …но вы сами до конца не были в этом уверены, так? — усмехнулся я.

Баба Шура неоднозначно повела плечами и хмыкнула. Однако мне все было понятно. Все думали, что я сын нечисти, злого духа, который проклял нашу деревню. Этим и объяснялось презренное отношение ко мге и то, что у меня не было эмоций.

— Поэтому дядя ненавидел маму?

Баба Шура не ответила и на этот вопрос. Лишь промычала и вздохнула. Я расценил это как утвердительный ответ.

— Однажды я спросил дядю о маме, и он страшно разозлился. Начал называть ее всеми нехорошими словами, что знал, а в заключении отвесил мне оплеуху и сказал, что моя мама убила его брата — человека, которого я считал своим отцом, — поделился я детскими воспоминаниями.

С тех пор я больше не интересовался своими родителями, потому что думал, будто бы могу стать таким же убийцей, как моя мать. Оказывается, я страшно заблуждался, и моя мама вовсе не была монстром. Это я им был. Я в действительности был чудовищем, рожденным от другого чудовища…

— Почему же вы раньше всего этого мне не рассказали?

— Потому что не хотела, чтобы ты узнал про проклятие и про загадочные обстоятельства своего рождения, — ответила баба Шура с печальной улыбкой. — Я хотела, чтобы как можно больше людей в деревне пребывало в неведении и жило спокойной жизнью. Это еще одна причина, по которой я отправляла тебя в город. Чтобы ты ничего не узнал и больше сюда не возвращался, ведь больше у тебя здесь никого не осталось.

Я поднял взгляд и стрельнул им в сторону Али.

— Вы просчитались, — усмехнулся я. — Кое-кто остался. Причем вы сами ее сюда позвали.

Баба Шура посмотрела на Алю. Девушка потупила взгляд и закусила нижнюю губу.

— Зря я попросила тебя остаться… — пробормотала она.

— Даже если бы не попросили, я бы вернулся и остался, — сказал я, прислушиваясь к себе и понимая, наконец, что моя связь с Алей намного прочнее, чем я предполагал. — Думаю, все началось в момент, когда ты спасла меня. С того дня ты притягивала меня к себе, как магнит.

Аля медленно подняла голову и встретилась со мной взглядом. В ее теплых карих глазах застыл вопрос:

«Я правильно тебя поняла?»

«Правильно», — мысленно ответил я. — «Мы связаны. И, может быть, ты и сможешь разорвать эту связь, но я — нет».

Баба Шура громко кашлянула, привлекая к себе внимание. Аля мгновенно отвела от меня взгляд и снова потупилась. Интересно, она меня поняла?

— Хватит глядеть друг на друга такими взглядами, — проворчала баба Шура, поднявшись с кровати и ткнув пальцем в Алю: — Не забывай, что ты обещана Карачуну. А ты, — баба Шура указала на меня, — вообще бесчувственный.

Аля смущенно кивнула и, встав, поспешила к выходу из комнаты. На меня она больше не взглянула. Баба Шура тоже пошла следом за внучкой, но вдруг остановилась и, посмотрев на меня, произнесла:

— Кто бы что не говорил, запомни одно: ты — сын своих родителей, которые умерли в один год из-за ледяного сердца зимнего духа. Это все, что я знаю наверняка. Остальное можешь спросить у своей матери.

— Как же мне это сделать?

— Просто встреться с ней лицом к лицу и спроси то, что хочешь узнать.

С этими словами баба Шура вышла из комнаты, оставив меня в одиночестве. Я покосился на зашторенное окно, нутром ощущая, как за ним копошатся призраки. Моя мама тоже с ними? Или же ее место возле дядиного дома?

Осторожно перевернувшись на бок и подсунув руки под подушку, я закрыл глаза, приготовившись уснуть, но сделать этого мне не дали.

Дверь тихо скрипнула, и я тут же открыл глаза. На пороге в полумраке стояла Аля. серый спортивный костюм, который она обычно носила дома, сменился на светлое платье в цветочек, что еще больше подчеркивало ее худобу.

— Что-то случилось? — шепнул я, приподнявшись на кровати.

Девушка воровато обернулась и мотнула головой. На носочках подошла к кровати и опустилась передо мной на колени.

Вблизи я смог получше рассмотреть ее лицо и сделать вывод, что это не Аля. Да, она была очень похожа на Алю, но разные мелочи отличали эту девушку от той, что я знал. Например, несмотря на одинаковый цвет глаз, взгляды у них были разные: у Али — усталый, блуждающий и иногда отчужденный, а у этой девушки — наивный и заинтересованный, как у маленького ребенка.

— Кто ты? — спросил я, внимательно изучив Алину жалкую копию.

— Аля, — шепнула девушка.

— Не ври, ты не она, — уверенно произнес я.

Девушка хихикнула и склонила голову на бок.

— А тебя не проведешь. Да, я не Аля. Я ее сестра — Марина. Мы близнецы.

Вот это поворот. Чего еще я не знал, живя бок о бок с этими людьми восемнадцать лет?

— Мне нельзя выходить на улицу, потому что я могу заболеть и умереть, — пояснила Марина, усевшись на полу и подтянув колени к груди. — Сижу сутками в своей комнате и смотрю в окно.

— Ты больна? — спросил я, подперев голову рукой и глядя на вьющиеся длинные волосы девушки. С каждым разом она все меньше походила на Алю.

— Бабушка говорит, что да. Я родилась мертвой, но она помолилась силам природы, и я задышала. Однако с тех пор малейший неприятный фактор может меня убить. Если порежусь, кровь не остановится. Если простыну, то получу кучу осложнений. Ну и так далее и тому подобное. — Девушка вздохнула. — Из-за слабого здоровья я даже родителям не нужна — они боятся ответственности, поэтому и спихнули меня бабушке, которая рядом со мной даже дышать боится. Она обо мне никому в деревне не рассказывает, все думают, что я умерла при рождении.

— Раз ты — такая тайна, то что ко мне пришла? — поинтересовался я, размышляя о том, как в такой маленькой деревне удалось спрятать человека.

— Скучно стало, — пожаловалась Марина. — Я мужчин только на картинках и через окно видела, а тут ты лежишь, живой, да еще и так близко.

Девушка жутковато улыбнулась и тихо хохотнула. Мда, а говорят, что я странный…

— Посмотрела? Можешь уходить, я спать хочу, — бесцеремонно сказал ей я и, отняв руку от головы, лег на спину.

— Да тут и смотреть не на что было, — фыркнула Марина. — Ты не такой красивый, как он.

— Он? — я бросил на нее уставший взгляд. Боль в ноге начинала потихоньку возвращаться, и я чуял, что еще немного, и уснуть будет трудно. Однако все же задал вопрос, вместо того, чтобы снова попытаться прогнать незваную гостью.

— Он… — мечтательно произнесла Марина, хлопая ресницами. — Юноша по имени Кирилл. Настоящий красавец!

— Васнецов? — Я снова приподнялся на кровати.

— Не знаю его фамилии. Слышала только имя, когда его окликнул сосед на улице, давно еще, когда он был другим и совсем мне не нравился. Однако после аварии Кирилл изменился. Перестал быть нервным и хмурым. Теперь он добрый и проницательный. Кормит птичек, кошек, собак. Подолгу любуется природой. И часто ходит мимо нашего дома. Поглядывает на окна, даже не представляя, что за ними скрывается та, что всем сердцем его полюбила.

Я не понимал, как можно полюбить того, с кем ни разу не общался. Историй о любви с первого взгляда много, но в нее я никогда не верил. Любовь с первого слова — да, но с первого взгляда — точно нет. Хотя, не мне, человеку с алекситимией, рассуждать о любви.

— А какие у него пронзительные голубые глаза! — продолжала вздыхать по своей односторонней любви Марина. — Если бы мы встретились, и я бы заглянула в них, то непременно бы утонула в этом голубом океане.

— А мне кажется, что они больше похожи на ледник, — заметил я, вспоминая холодные глаза Васнецова.

Марина фыркнула и хотела было что-то сказать, но замерла и прислушалась. За стеной баба Шура что-то бубнила. Ей, едва слышно, отвечала Аля.

— Пойду я, а то меня прищучат, — тихо произнесла Марина и, махнув мне на прощание тонкой ладонью, на цыпочках вышла из комнаты, оставив меня наедине со странными мыслями и просыпающейся болью в укушенной ноге.