Невинная для вампира

Глава 5

Рэмунас расположился в ресторане при собственном отеле. В этот зал не пускали посторонних, потому что он служил хозяину для деловых встреч. Рэмунасу нравилась здешняя шикарная отделка и приглушенный свет, а также безопасность. Не так уж и много в Петербурге было мест, где тот, кого тут принято было звать инвестором, мог полностью расслабиться.

Красивая официантка подала чайник, и Рэм аккуратно перелил часть дымящегося напитка себе. Инвестор поджидал оперативников. Хоть он и ненавидел полицейских, пора было заключить сделку, которая решит проблему, назревавшую с сентября. Враги как обычно метились в дядю, а расхлебывать пришлось Рэмунасу. Он уже почти не испытывал досады, привык.

Если бы Леонас проглотил наживку, люди имели бы право с ним расправиться. Рэмунас же не прикоснулся к крови таинственной гостьи и, таким образом, мстителю не удалось зацепить клан. Но ситуация все равно осталась двусмысленной. Рэмунасу на все от людей требовалось согласие, которое на случай желания солгать фиксировалось в договоре. За несоблюдение этого условия для таких как он следовали меры разной степени тяжести. На счастье Рэма, мститель на мелочи размениваться не стал.

Гости не спешили, а Рэм все глубже погружался в воспоминания о блондинке, думая как допустил все это. Ее хрупкое тело, запах — она не напоминала его прошлых любовниц. Нежная и беззащитная. Те, с кем раньше связывался Рэмунас, подходили к договорам прагматично и ему нравилось брать максимум того, на что они способны были пойти. Рэмунас испытывал удовольствие, ощущая власть. Но она затронула что-то в глубине его души, о существовании чего он и сам раньше не подозревал. Поэтому Рэмунас сохранил ей жизнь.

Той ночью он оделся, закутал гостью в одеяло и приказал доставить в этот самый отель. Тогда он дал себе время подумать, потому что ее близость вызывала у него слишком странные чувства. Наутро незнакомка исчезла. К лучшему — решил Рэмунас, который был настолько рассеян и неаккуратен, что не приказал выставить охрану. Рэму еще какое-то время не хватало удивительной девушки, но он не признавал за собой слабостей и потому выбросил ту ночь из головы.

Леонас уже не раз напомнил племяннику, что тот должен был бы расправиться с гостьей. Она человек, по неосторожности узнавший о тайнах клана. Обо всех шероховатостях старший Вилкас договорится. Рэмунас отказался наотрез и, споря, припечатал, что не она угрожала безопасности, а сам дядя.

Тот, кто надеялся подставить Леонаса, был предпринимателем. Однажды он захотел провернуть с ним сделку. Вилкасы обладали неплохим состоянием и время от времени вкладывались в бизнес. Но Леонас в двух из трех раз играл нечестно. Это приносило ему извращенное удовольствие.

Того самого мстителя старший Вилкас лишил бизнеса, его дочь и жену заставил заключить контракты с ним, так что они теперь служили на благо клана. Неудивительно, что мужик решил сложить голову, но покарать обидчика. Формально Леонас играл на легальном поле, когда отнял у несчастного все. Когда первый выпад провалился, мужик пустился во все тяжкие — ушел в леса, откуда Рэмунасу было его не достать и взялся выслеживать членов клана. Именно из-за этого человека требовалось встретиться с оперативниками.

Рэмунас слышал, как на улице притормозил служебный автомобиль. У полицейских была недорогая машина и мотор у нее барахлил. Ему приходилось прикрывать глаза, чтобы слух обострился. Из трепа оперативников он уже не раз много любопытного узнавал.

У входа в заведение курил Вадим Можайский — контактное лицо отдела «к» и Денис Северстов, его стажер.

— Зачем нам дон Карлеоне? — заговорил младший сотрудник. — Что сами не схватим этого упыря?

Старший по званию выдохнул дым.

— Запомни вот что, Денис, если можешь не подходить близко к вампиру, не подходи. Сколько уже нормальных ребят сложили головы! Лекарство одно — осиновый кол или проситься в шестерки к тому, кого ты называешь доном. Тебе не понравится то, через что он тебя заставит пройти, поэтому умерь свой пыл.

Денис фыркнул.

— Я серьезно, — старший оперативник тоном подчеркнул важность фразы. — Веди себя вежливо.

— С Рэмбо? — хмыкнул младший.

— С Рэмунасом Вилкасом. Он литовец. Если встретишься с его дядей, поймешь, кто из них настоящий упырь. Слову Рэмунаса можно верить, я бы даже сказал у него есть понятие о чести. Ты слышал почему он теперь управляет всеми активами и от лица клана ведет дела?

Судя по создавшейся паузе, Денис сделал какой-то жест. Рэмунас оскалился. Дядя. Он, что называется, был ненадежным партнером. Из-за прошлой его такой выходки два года назад едва не прогорели все договоренности с правительством! Там согласились забыть только тогда, когда поверенным в делах сделали Рэма.

Вадим на улице снова выдохнул дым.

— Хотя глава клана по-прежнему Леонас. Я иногда думаю, чем мерзотнее вампир, тем больше его подчиненные ловят с этого кайф. Поэтому, Дэн, я уверен в двух вещах: нам с тобой повезло, что мы имеем дело с Рэмунасом и тебе у них не понравится. Не дерзи Вилкасу. У него очень чуткие уши.

Рэмунас еще шире улыбнулся. Несмотря на его нелюбовь к оперативникам, Вадим ему нравился. Его, в отличие от дяди, устраивали договоренности и предсказуемое завтра. Худой мир лучше бессмысленной войны.

Рэмунас слышал, как отворились двери и хостес поздоровалась с гостями у входа.

— Нам к хозяину, — сообщил ей Вадим.

— Сейчас ему доложу.

Рэмунас ощутил ее быстрые шаги. Девушка спешила в закрытый для посетителей зал. Он кивнул хостес как только та оказалась в дверях, давая понять, что о гостях ему известно. Тем временем оперативники замешкались у гардероба.

— Чтобы ты там ни думал про клан, — говорил Вадим, — на опыте девяностых стало ясно, что лучше организованные вампиры, чем упыри. Меньшее зло.

— У меня отец работал тогда… — последовала пауза. — Погиб.

— У меня тоже достаточно поводов их ненавидеть, — продолжил старший оперативник. — У друга сестру сделали одной из них. Рэмунас смог приструнить ту банду. Благодаря Вилкасам в Питере спокойно. Если б чиновники и дальше продолжили от высших нос воротить, мы бы захлебнулись в крови…

Рэмунас и Леонас Вилкасы попали на русский север потому, что вынуждены были бежать из Европы. Когда Рэм приехал в Петербург, даже его, повидавшего жестокости, поразила сложившаяся там ситуация. За несколько лет он подчинил себе городских диких. Самые отъявленные кровопийцы попрятались по лесам и стало спокойно.

Взамен его делу и финансовым активам никто не угрожал — хотели бы они однажды наткнуться в собственной спальне на зверя? Рэмунас мог бы сказать, что был опечален из-за неудавшейся сделки и за низшими не уследил. Потом он демонстративно оторвал бы кому-нибудь из особо провинившихся голову. Поэтому оперативники звали его доном Карлеоне — должно быть, он напоминал им главаря мафии.

— Я бы еще век их на нашу землю не пускал, — заявил Денис. — Стрелять бы в них как в советское время.

— Придется мириться с тем, что есть сейчас, — оперативники приближались. — А так конечно да, лучше бы перестрелять.

Рэмунас улыбнулся. Бездушное холодное выражение лица у него выходило легко. Оно давало собеседнику понять, что перед ним высший хищник. Рэмунас налил себе еще чая и насладился запахом. Хозяин поднял голову и сделал широкий жест:

— Присаживайтесь.

Денис передернул плечами, взглянув на него. Большинство чистокровных способны влиять на людей, но оперативники обучены способам не слушать волшебный голос и знают, что таким как Рэмунас нельзя смотреть в глаза. Глаза цвета синего неба — признак чистой крови. Таким взглядом в России обладали лишь пара его сородичей.

— Давайте к делу, — сказал хозяин.

Вадим не стал затягивать и выложил на стол папку.

— Надо избавиться от этого типа. Здесь все на него.

Рэмунас взглянул на документы. В Леонбласти на полустанках стал мелькать какой-то гастролер. Нападал на людей и плодил диких. Если бы он принадлежал к клану, его уже давно ждала бы расправа. Видно, кто-то из тех, кто появился в девяностые, вышел из лесов.

Рэмунас вздохнул. Если бы его сородичей расплодилось видимо-невидимо, они погибли бы от голода. Первые появились в Америке во время войн колонизаторов с коренным населением и сражались с людьми два столетия. Воинственные чистокровные вымерли или были истреблены. Самый практичный в девятнадцатом веке предложил американцам договор. Кровь стало можно покупать по контракту и необходимо было контролировать количество кровопийц.

Однако договоры между врагами никогда не выполняются честно. Вскоре дикие начали расползаться по другим странам не без помощи чистокровных, заинтересованных в новых владениях. Только где-нибудь начинался кровавый произвол, рано или поздно приходилось звать к себе клан — единственных, кто мог эффективно найти на кровопийц управу.

Рэмунас посмотрел на оперативников. В этой борьбе не будет победителя, но всегда будет тот, кто погибнет из-за интриг.

Рэмунас отодвинул в сторону папку.

— Я бы никогда не допустил такого на своей территории. Мне жаль, что стоит отъехать от города… — это был намек на то, что клану дальше чем Петербург и его окрестности заходить не давали.

Рэмунас давно хотел больше, а Леонас — много больше.

— Что нужно, чтобы ты вмешался? — отчеканил Вадим.

— Право мести, — Рэмунас был бы рад назвать другую цену, но приходилось снова выгораживать Леонаса. — Этот человек оскорбил клан.

Рэмунас показал фотографию на экране мобильного. Денис скривился даже слишком демонстративно. Право мести значит гибель. Оскорблением в клане считали то, что угрожало его тайнам. Простые смертные не должны были знать про детей ночи. Официально Рэмунас был инвестором, хозяином отеля, пары ночных заведений и учредителем клиники. Его дядя — владельцем фирмы, производящей охранные системы.

Рэмунас знал, что оперативникам начальство дало добро на сделку, но они ненавидели Леонаса и поэтому ломались. Подробностей им знать не следовало. Поэтому Вилкас молчал, продолжая холодно улыбаться.

— Хорошо, — выдержал паузу Вадим, — получишь право выехать и право на убийство. Сколько разрешений надо?

— Пять, — Рэм был уверен, что его глаза хищно сверкнули.

Денис снова скривился.

— Подписано будет к вечеру, — сказал Вадим, — у вас же все эти дела по ночам вершатся, да?

Рэмунас прикрыл веки, не желая растрачиваться на слова. Он получил то, что хотел потому, что ему в городе верили. По его просьбе сегодня в администрации пошли навстречу. Мститель уничтожил одного из охранников Рэмунаса, соклановца, который был с ним еще во время бегства из Литвы. Отдел «к» здесь был только затем, чтобы выменять на жизнь мстителя один из своих «висяков».

— До свидания, — оскалился Рэмунас.

Оперативники поднялись и направились к выходу. Денис на прощание крайне неласкового пнул дверь.

Той же ночью Рэмунас отправил сильнейших бойцов клана за диким. Как в древние времена: око за око, зуб за зуб.

Дикого бойцам Рэмунаса не составило труда выследить. Леонас торговал оружием, хоть официально его фирма занималась охраной. Большинство кланов имели касательство к технологиям или военным или медицинским. Пока Рэмунас обуздывал диких, Леонас построил прочный фундамент их нынешней фирмы. Теперь старший Вилкас почивал на лаврах и время от времени практиковал гадости — конечно же, рамках договора. Для мстителей у Леонаса был Рэм.

Те времена, когда чистокровный выходил на улицу сам, чтобы свернуть шею какому-нибудь зарвавшемуся кровопийце, давно прошли. Сейчас у Рэма был хорошо натасканный, слаженно действующий отряд. Ему даже не пришлось покидать ресторан. Рэмунас испытывал отвращение к диким. Повинуясь жажде, дети ночи становились похожи на потерявших рассудок бродяг, их черты становились уродливыми, они вынуждены были жрать все, что попадало под руку.

Вступить в клан и выпить чистой крови значило обрести устойчивость к голоду.

Вскоре командир отряда прислал фото. Рэмунас поморщился — не зря люди звали диких упырями. Этот, должно быть, жил в лесах около двадцати лет пока жажда не стала такой сильной, что победила осторожность. Рэмунас взял телефон:

— Отчитаешься в полицию, — приказал он командиру. — О том, что его больше нет.

Теперь дело за мстителем. У выхода Рэмунаса ждал личный автомобиль. С человеком чистокровный мог справиться без труда. Рэмунас добился от высших чинов полиции местонахождения этого человека. Отдел «к» полуофициально защищал недовольных тем, к чему приводили договоры. Сегодня они предпочли подопечного сдать.

Тот, кто мстил Леонасу, не стал бы убивать Джустинаса, но старший Вилкас очень хотел свалить на мстителя все и требовал покончить с ним. Он что-то задумал. Рэмунас устал от интриг, которые час обходились слишком дорого. Он сделал вид, что подчинился, но поехал к этому человеку не для того, чтобы обвинить его в смерти верного слуги.

Мститель обитал на опушке леса в маленьком деревянном срубе. Когда Рэмунас вышел из машины, понял, что здесь уже побывал кто-то из детей ночи. Деревья были выворочены, на снегу следы крови, в стволах застряли пули. Рэмунас прибавил ходу. Он мог слышать, что человек в доме еще дышит.

Нападавший спешил. Он побывал скрылся, должно быть, вот-вот. Ни один из детей ночи не сравнится по силе с чистокровным. Рэмунас зашел в дом. Опасность не пугала, а скорее раздражала, требовала действовать.

Окна были выбиты. Крошево из стекол на полу, но стены все еще держали тепло. Значит, нападение действительно случилось недавно. Видно было, что хозяин яростно защищался. На полу кровавый след. Рэмунас прошел вдоль алых полос и наткнулся на мужчину. Тот лежал у открытого люка в подвал. Едва не дополз до убежища.

Рэм сел около человека на колени. Он слышал, что сердце раненого билось все чаще — признак кровопотери. Человек лежал спиной и чистокровный перевернул его к себе лицом. Предсказуемо: разорвала сонная артерия. Человек из последних сил зажимал рану рукой. Губы раненого двинулись.

— Вот и ты… — если бы не чуткий слух, Рэмунас бы, верно, не расслышал. — Граф Дракула…

Рэм поморщился. Как только его не называли люди! Дракула было еще не самое нелепое. Человек вдруг поймал его руку и крепко, насколько позволяло его состояние, сжал ее.

— Ловушка, — разобрал Рэм. — Это ловушка…

— О чем ты? — чистокровный наклонился ниже.

Тогда человек чуть приподнялся и подтянулся к его уху.

— Не понимаешь? — шепот раненого был похож на свист. — Если появится… новый вампир с голубыми глазами… ты будешь больше ему не нужен…

Рэмунас крепко сжал запястье человека.

— Я следил… за Диной Романовой и… сам нечаянно подкинул ему эту мысль.

Рэмунас вскочил. В моменты опасности его мозг, как и всегда, работал быстрее обычного. «Ловушка» — вот что стучало в висках. Чистокровный бросился к выходу. Взрывной волной его накрыло в дверном проеме. Дальше был оглушительный хлопок, боль, опалившая спину и чернота.

Рэмунаса разбудил писк датчика. Он приподнялся, но боль во всем теле, казалось, выворачивала суставы, руки и ноги деревянные. Рэм расслышал легкие женские шаги, по смеси запахов догадался, что это Альбина. Главный врач его личной клиники. Значит, он в безопасности. Дурные воспоминания отступили.

— Снова бредит? — раздался тихий голос докторши.

Альбина остановилась у его кушетки. Рэмунас лежал на животе, голова его была повернута в сторону, перед глазами все плыло, но он прекрасно ощущал, где докторша была. Чистокровный насилу дотянулся до ее руки. Та вздрогнула. Вскоре Рэмунас ощутил, что докторша сжала его кисть.

— Господин? — расслышал он.

Рэмунас пытался сконцентрироваться на мысли, которая казалась ему крайне важной: если его собирались убить из-за ребенка той самой Дины, нужно ее найти первым.

— Дина Романова, — прошептал он.

Альбина вздохнула.

— Ну вот опять… — следом она распорядилась на счет лекарства.

Тогда Рэм стиснул ее руку.

— Только не… снотворное, — выдавил он почти по слогам.

Потом чистокровный почувствовал, что под телом докторши прогнулась постель. Альбина повернула к себе его голову, щелкнула пару раз над ухом. Он держал открытыми глаза и пытался сфокусироваться на знакомом лице. Время утекало сквозь пальцы, а оно было дорого.

— У вас обширные ожоги, — наконец сказала Альбина. — Нужно обезболивающее, Рэмунас.

— Нет, — проскрежетал он, — ты уже… спасала мне жизнь. Так… спасешь ее снова.

Она выдохнула.

— Нужно найти Дину Романову.

Наконец Рэмунасу удалось четко разглядеть ее лицо. Альбина, мгновение назад выглядевшая серьезной, возвела к потолку глаза.

— Он только про это и говорит, доктор, — в поле зрения Рэмунаса появилась медсестра, — Дина Романова, какой-то ребенок. Только об этом.

Рэм еще крепче сжал запястье докторши и почти что прорычал:

— Это серьезно.

Альбина перевела на него взгляд.

— Не меньше, чем ваши травмы, — свободной рукой она открыла капельницу.

Рэмунас плавно скользнул в забытье. Ему снился светлый дом и женщина с ребенком. Было солнечно и почему-то очень радостно. Рэмунас не мог сказать толком, видел ли он ту самую Дину Романову или же собственную мать. В детстве он пережил клиническую смерть из-за чего воспоминания о ранних годах практически стерлись. Рэмунас не помнил ни лица матери, ни ее голоса. Знал только, что она была, как и младшая сестра, Агнес, которую он должен был защитить от сородичей, но не сумел.