Невольница любви

Глава 16

Все воскресенье перед выходом на работу Джун разбирала коробки с вещами, которые накануне привезла из Хадфилда. Там были книги и всякий бумажный хлам. Джун уже сотню раз давала себе слово, что непременно избавится от этой обузы. Однако прежде чем выбросить, она решила просмотреть архив.

Джун перебирала свои фотографии и с болью вспоминала мечты своей юности, блаженного времени, когда казалось, что вся жизнь впереди. Теперь-то ожидать уже нечего, и душевные муки, которые Джун испытала за минувшие дни, лишь доказывают это.

Она наткнулась на фото Синтии, и, хотя ее так и подмывало швырнуть фотографию в груду ненужного хлама, Джун сумела сдержаться. Как же молоды они были, как наивны! Джун тяжело вздохнула. Бедняжка Синтия не виновата, что Джун влюбилась в мужчину, которого ей так хотелось заполучить в мужья. Вот только будет ли она счастлива с таким человеком, как Анри ле Брени? Сам-то он к этому браку не стремится, и все его богатство вряд ли восполнит недостаток истинных чувств…

Именно об этом Джун хотелось думать меньше всего. Так и не выбросив фотографию, она сунула ее на самое дно коробки, которую отнесла в спальню.

Одним из недостатков крохотной квартирки было отсутствие кладовой. Джун размышляла, не запихнуть ли коробку в шкаф для одежды, когда в дверь позвонили.

У нее вырвался обреченный вздох. Кто бы это мог быть? Насколько она знала, ее новый адрес пока известен родным да еще мистеру Майлзу — но он-то вряд ли станет давать его кому попало.

Вытерев грязные руки о старые джинсы, она отправилась в прихожую. Вид у Джун, конечно, был, мягко говоря, непрезентабельный, но ведь она не ждала гостей, да и глупо наряжаться, чтобы разбирать пыльные старые бумаги.

Звонок повторился.

— Иду, иду! — проворчала Джун, откидывая цепочку, и распахнула дверь.

— Я просто не сразу…

— Здравствуй, дорогая.

Все это время Джун была свято уверена, что больше не увидит Анри ле Брени, разве что на свадебной фотографии, если, конечно, Синтия соизволит ее прислать, и теперь потрясение молчала, не сводя с нежданного гостя округлившихся глаз.

— Можно войти?

Анри смотрел поверх ее плеча, в открытую дверь гостиной, и Джун, оглянувшись, пришла в ужас: коробки, книги, бумаги валялись в беспорядке по всей комнате.

— А.., э-э.., зачем ты пришел? — выдавила она, теребя треклятую футболку.

Мысли Джун метались, предлагая сразу несколько ответов на этот вопрос. Знает ли Синтия, что он здесь? Поженились они или — Боже, помоги! — расстались. Если расстались, чем это закончится для нее?

Анри привалился плечом к дверному косяку.

Впервые Джун видела его в строгом костюме, и дорогая темно-синяя ткань почти любовно облегала его мускулистую фигуру. Боже, как он красив! — обреченно подумала Джун. В чисто английской обстановке Анри бросался в глаза, словно яркая тропическая птица в заснеженном лесу.

— Как поживаешь? — спросил Анри, пропустив мимо ушей заданный ему вопрос.

— У меня все в порядке, — быстро сказала она. — А… Синтия с тобой?

В глазах Анри блеснул саркастический огонек.

— А разве на это похоже? — осведомился он, выразительно оглянувшись на пустую лестничную площадку.

Джун твердо решила, что не даст себя запутать, и воинственно спросила:

— Почему бы и нет? Разве что… — во рту у нее вдруг пересохло, — разве что вы с ней расстались…

Анри выпрямился.

— Нет, мы не расстались, — безжизненным голосом ответил он, в один миг сокрушая все нелепые надежды Джун. — Синтия сейчас вовсю готовится к свадьбе. — Он шумно выдохнул. — Может быть, все-таки разрешишь мне войти?

Нам нужно поговорить.

— Думаю, нам нечего сказать друг другу…

— Ошибаешься.

Джун неохотно отступила — не хватало еще, чтобы новые соседи увидели, что она любезничает с мужчинами на пороге квартиры! В конце концов, оправдывалась перед собой Джун, это последний шанс сказать Анри все, что я о нем думаю.

Захлопнув дверь, она провела Анри в гостиную.

— Стало быть, ты уже не живешь с матерью, заметил он, оглядевшись, — и лишь сейчас Джун сообразила, что вообще не давала Анри своего адреса.

— Откуда ты это знаешь? — напряженно спросила она.

— Потому что сегодня утром я ездил в Хадфилд, — любезно пояснил Анри.

— По счастью, Синтия еще раньше сказала мне, где ты работаешь, а администратор твоего магазина оказалась весьма.., любезной. — Джун потрясение молчала, переваривая эти новости, и тогда он спросил:

— У тебя найдется что-нибудь выпить?

Она покосилась на крошечную кухоньку.

— Разве что чай или кофе… Спиртного нет, извини, — добавила она неловко, гадая, что подумали об этом визите мать и Эрмина.

— Кола или пиво вполне подойдут, — ровным голосом ответил Анри. — Я просто хочу пить.

Сегодня жарко, думаю, ты и сама это заметила.

Это был явный намек на ее более чем легкомысленный наряд. Джун поспешно нырнула в кухоньку, не желая показать, что смутилась.

Она вернулась с банкой колы и увидела, что Анри сидит на купленном по случаю потертом диванчике. Он не сразу заметил Джун, и она со стыдом призналась себе, что его усталая, обреченная поза тронула ее до глубины души. Анри ссутулился, опустив голову и уронив руки на колени. На миг он показался Джун несчастным и уязвимым.

Что за чушь! — сурово отчитала она себя. Этот человек не заслуживает твоего сочувствия… И зачем вообще ты впустила его в квартиру?

— На, возьми.

Джун протянула Анри банку колы, стараясь этим обыденным жестом заглушить вспыхнувшую в сердце боль. Он молча взял банку, открыл, сделал пару глотков и слизнул с губы клочок пены.

— Спасибо.

Джун пожала плечами, ничего не ответив, и устроилась в кресле, которое стояло у дальней стены. Тень былой насмешки блеснула в глазах Анри при этой попытке отдалиться от него, но он ничего не сказал и лишь несколькими глотками прикончил колу.

— Я разговаривал с твоей матерью, — сообщил он, возвращаясь к прерванному разговору. — Она и сообщила, что ты переехала в Манчестер.

— Что ж, как видишь, это правда.

— У вас в семье что-то случилось? — негромко спросил Анри.

Хотя Джун вовсе не хотелось посвящать его в семейные тайны, неожиданно для себя она рассказала все.

— Стало быть, причиной всему Эрик, — заключил Анри.

— Ну да. Он потерял работу.

— И что же случилось? Сокращение штатов или другие неприятности?

До чего же нелеп разговор об Эрике, подумала Джун, но все лучше, чем если Анри заговорит об истинной причине своего прихода.

— Мой зять человек азартный, — нехотя призналась она, — и, к несчастью, не всегда в состоянии обуздать свою страсть к игре.

— Понимаю. — Анри, похоже, действительно понимал, о чем идет речь. — Стало быть, его уволили.

— Да. — Джун вздохнула и едва слышно добавила:

— Если бы только это…

— Так его еще и обвиняют.., да? Финансовые злоупотребления?

— Что-то в этом роде. — Джун подумала, что слишком уж разоткровенничалась. Она села прямо, решительно расправив плечи. — Но ведь ты не затем пришел, чтоб поговорить о моем зяте?

— Не затем. — Анри окинул ее темным пронизывающим взглядом, от которого у Джун всегда слабели ноги. — Я хотел еще раз увидеть тебя.

— Ох, ради Бога…

Анри с неподдельным отчаянием протянул к ней руки и взмолился:

— Выслушай меня! Джун, ведь я действительно любил тебя.., и люблю до сих пор.

Она порывисто вскочила.

— Тебе лучше уйти.

— Почему? — Анри тоже поднялся, и, хотя их разделял добрый десяток шагов, Джун явственно ощущала его отчаяние. — Я ведь не говорю, что откажусь от своих обязательств перед Синтией.

Господь свидетель, если она и вправду носит мое дитя, я дам ей свое имя и все, что она пожелает. — Анри помолчал, пытаясь справиться с собой, и уже спокойнее продолжил:

— Бабушка рассказала тебе о смерти Жаклин, так что, думаю, ты поймешь, почему беременность Синтии в любом случае не доставила бы мне радости, но, поверь, что бы ни было, я о ней позабочусь.

Джун кивнула.

— Я в этом никогда не сомневалась.

— Да, конечно. — Губы Анри дрогнули в горькой усмешке. — С самого начала ты искренне пыталась мне внушить, что я напрасно теряю время, но я не хотел тебя слушать.

Она судорожно сглотнула.

— Синтия должна была рассказать тебе обо всем раньше.

— Да, наверное. — Анри на миг задумался. — Ей бы следовало помнить, что мы католики. Мы не отняли бы жизнь не рожденного ребенка, пусть даже и нежеланного.

Джун опустила глаза.

— Мне очень жаль, что так вышло…

— Ты-то в чем виновата? — Анри, забывшись, шагнул к ней, но тут же замер, увидев на ее лице неподдельный испуг. — Боже мой, Джун, во всем виноват только я. Только я! Тебе не в чем себя упрекнуть. Радуйся, что можешь забыть обо всем, жить, как жила, найти человека, который не погубит твою жизнь из-за глупой минутной прихоти…

— Замолчи! — крикнула она, не в силах больше слушать, как Анри проклинает себя. — Пойми же, я виновата во всем не меньше, чем ты! С самого начала я знала, что Синтия беременна, и все же.., все же…

— Что «все же»? — перебил Анри.

С искаженным от боли лицом он ждал ответа, и Джун с трудом подавила безумное желание броситься к нему, обнять, утешить…

— Все же не могла забыть тебя, — с тихим отчаянием договорила она — и с губ Анри сорвался мучительный стон.

— Господи, Джун! Что же я наделал?!

Джун отвернулась, не в силах больше смотреть на него, и пробормотала:

— Теперь это уже неважно.

— Ты так думаешь?

Анри шагнул к ней, он был уже совсем близко, и Джун со страхом ждала, что сейчас он крепко возьмет ее за плечи, рывком повернет к себе, а потом.., потом… Она не смела даже гадать, что будет «потом».

Хлопнула входная дверь.

Этот стук еще долго безжалостным эхом отдавался в ушах Джун, и она, задрожав всем телом, дала наконец волю слезам, с которыми долго боролась. Оборачиваться было незачем она и так знала, что Анри ушел, и что-то говорило Джун, что он уже не вернется.