Нейротон. Занимательные истории о нервном импульсе

Трепанация

Трепанация черепа (лат. trepanatio) – хирургическая операция образования отверстия в костной ткани черепа с целью доступа к подлежащей полости.

Эта операция была известна ещё в глубокой древности и подробно описана у Гиппократа. Существуют несомненные доказательства того, что в самые отдалённые времена начиная с неолита, человек уже был знаком с хирургическими приёмами вскрытия черепной коробки. Свидетельством тому служат многочисленные черепа, собранные в самых различных местах и носящие следы искусственного прободения.

Доктора́ эпохи Гиппократа считали, что застоявшаяся кровь (как застоявшаяся вода) – это плохо. «Она может распадаться и превращаться в гной». Таким образом, причина трепанации или, по крайней мере, одна из причин заключалась в том, чтобы позволить крови вытечь до того, как она испортится.

Даже при незначительных признаках синяков рекомендовалось просверлить отверстие в голове. Инструмент для трепанации был очень похож на современный трепан, за исключением того, что его вращали между ладонями или с помощью лука и тетивы.

Ко временам Галена (129—199) трепанация была стандартной практикой при лечении переломов черепа, для снятия давления, получения доступа и удаления фрагментов черепа, угрожающих твёрдой мозговой оболочке, и, как в медицине Гиппократа, для дренажа.

Первый трепанированный череп ископаемого человека на нашей планете был найден в Латинской Америке – в районе города Куско в 1865 году. Анализ многочисленных трепанированных черепов человека, найденных на территории Перу показал, что в большинстве случаев (около 70%) трепанации заканчивались успешно, о чём свидетельствует образование костной мозоли по краям отверстий. (Отсутствие костной мозоли говорит о том, что человек умер во время или вскоре после операции).

Рисунок 16 Трепанированный череп инков

Причина трепанации – вопрос до сих пор дискуссионный. Большинство учёных полагает, что чаще она производилась в ритуальных целях: отверстие, как правило, делалось в типичных зонах черепа. Возможно, древний целитель полагал, что через такое отверстие дух болезни легко сможет покинуть голову больного.

В то же время существует другое мнение, которое допускает, что трепанации проводились после травматического повреждения черепа и связаны с удалением костных осколков. Обе точки зрения имеют право на существование. Однако для истории медицины принципиально важен сам факт успешной (пережитой) трепанации, что свидетельствует о реальности удачных оперативных вмешательств, которые имели место уже в периоды поздней родовой общины и разложения первобытного общества. [19]

Отголоски ритуальной трепанации были описаны в Тибете, где сохранилось предание, что после мозговой травмы люди иногда обретали дар ясновидения. И монахи задались целью открывать «третий глаз» искусственно. Отобранному по особым признакам монаху делали операцию, нередко сопряжённую со смертельным исходом. В середине лба высверливали отверстие, на несколько дней закрывали его деревянным клином с целебными мазями и давали зарасти.

Рисунок 17 Ксилография XVI века, изображающая трепанацию дома. Обратите внимание на мужчину, согревающего тканевую повязку, на женщину, молящуюся, и на кота, ловящего крысу.

Рисунок 18 Фрагмент набора для трепанации морского хирурга XVII века. Трепаны очень похожи как на древнеримские, так и на современные.

В Европе до начала XIX века трепанация проводилась в домашних условиях. Однако, когда операции перенесли в больницы, смертность стала настолько высокой, что количество случаев трепанации по любой причине, включая лечение переломов и других травм головы, резко снизилось. Практика была настолько опасной, что первым требованием к операции было, «чтобы хирург сам упал на голову». Или, как выразился сэр Астли Купер в 1839 году: «Если вы должны были трепанировать, вы должны быть подвергнуты трепанации по очереди».

В европейской медицинской традиции, помимо лечения травм головы, трепанация была важным средством лечения ещё двух заболеваний – эпилепсии и психических расстройств.

Традиция трепана для лечения эпилепсии началась ещё при Аретее Каппадокийце (около 150 г.), одном из самых известных греческих клиницистов, и продолжалась до 18 века. Хирургический текст XIII века «Quattuor magistri» рекомендовал вскрывать черепа эпилептиков, «чтобы жидкость и воздух могли выйти и испариться». Однако к XVII веку трепанация при эпилепсии стала рассматриваться как крайняя мера, например, в книге Ривериуса «Практика врачевания» (1655): «Если все средства не помогут, последнее средство – открыть переднюю часть черепа трепаном на расстоянии от швов, чтобы злой дух мог выйти. Таким образом были излечены многие острые эпилепсии, и это можно безопасно сделать, если хирурги будут искусными.»

К XVIII веку частота трепанации при эпилепсии снизилась, и её обоснование изменилось. Теперь цель заключалась не в том, чтобы дать выход злым духам и гуморам, а в том, чтобы удалить некоторую локализованную патологию. К XIX веку трепанация эпилепсии ограничивалась лечением травматической эпилепсии, то есть случаев, связанных с известной травмой головы.

Ещё одно применение трепана было для лечения психических заболеваний. В своей «Practica Chirurgiae» Роджер Пармский (ок. 1170 г.) писал: «При мании или меланхолии делают крестообразный разрез на макушке и проникают в череп, чтобы ядовитый материал вышел наружу. Пациента держат в цепях, и рану обрабатывают, как указано выше…»

Роберт Бертон в «Анатомии меланхолии» (1652) также, для лечения безумия рекомендовал сверление черепной дыры, как и великий оксфордский нейроанатом и врач Томас Уиллис (1621—1675).

Рисунок 18 Фрагмент набора для трепанации морского хирурга XVII века. Трепаны очень похожи как на древнеримские, так и на современные.

Вероятно, самые известные изображения трепанации при психических заболеваниях отражены в живописи раннего фламандского Возрождения. Так, в «Лекарстве от безумия (или глупости) Иеронима Босха, также известном как «Каменная операция», на коже черепа делается хирургический разрез. Надпись частично переведена: «Учитель, раскопай камни безрассудства». Есть похожие изображения удаления камней из головы на полотнах Питера Брейгеля, Яна Стена, Питера Хейса и других художников того времени.

К XVIII веку «наиболее авторитетные и просвещённые хирурги отказались от практики трепанации для лечения психических отклонений или головной боли без признаков травмы. [20]

Но в середине 60-х годов XX века в Европе возникло целое движение добровольных трепанаторов – людей, решивших обрести «третий глаз», мистический расширитель сознания, самым простым путём: не медитациями, молитвами или даже наркотиками, а просто просверлив дырку у себя во лбу. Лидером этого движения стал голландец Барт Хьюз (Хюго Барт Хюгес; 1934—2004). Ещё будучи студентом медицинского факультета (из которого был отчислен за пропаганду марихуаны) он разработал теорию о том, что уровень сознания напрямую зависит от объёма крови, поступающего в головной мозг.

В 1964 году он опубликовал научные статьи: «Коррекция гомо сапиенса» и «Трепанация – лекарство от психоза». В них он предлагал использовать трепанацию для расширения функциональных возможностей мозга путём балансировки кровяного давления и давления спинномозговой жидкости.

– Моя теория состоит в том, – говорил Хьюз, – что трепанация улучшает кровообращение мозга. С каждым ударом сердца мозг получает больше крови, капилляры расширяются. Увеличение объёма крови в капиллярах мозга, в свою очередь, способствует расширению сознания. Однако герметичность черепа подавляет пульсацию крови в артериях головного мозга. Наш мозг задыхается внутри нашего собственного черепа!1

Хьюз предположил, что отверстие в черепе поднимет давление внутри головы, что, в свою очередь, выжмет часть спинномозговой жидкости, увеличив таким образом соотношение крови к спинномозговой жидкости в голове (его он назвал «brainbloodvolume»).

Согласно теории Хьюза, увеличение brainbloodvolume улучшит подачу кислорода к мозгу. А чем больше кислорода, тем быстрее пойдёт обмен веществ и тем больше у человека станет психической энергии.

В доказательство своей теории 6 января 1965 года Хьюз сделал себе трепанацию черепа. Он использовал для этого стоматологическую бормашину с ножным приводом.

После операции Хьюз направился в местную больницу для получения рентгеновского снимка в качестве доказательства проведённой трепанации. Естественно, там он попал в руки психиатров, которые предположили, что парень шизофреник. На три недели Барта заперли в психоневрологическом диспансере. Однако вскоре врачи вынуждены были отпустить его. Психологические тесты показали, что он был абсолютно здоров. Позднее Хьюз опубликовал работу «Trepanation: A Cure for Psychosis», в которой представил развёрнутое изложение своей теории, а в 1972 году вышла автобиографическая книга «The Book With The Hole».

В 1966 году Барт Хьюз познакомился с Амандой Филдинг (которой в то время было 22 года). Девушка становится ярой сторонницей теории Хьюза и его подругой. Хьюз знакомит Филдинг со своей идеей о том, как кровь циркулирует в головном мозге.

Несколько месяцев спустя решила трепанировать себя и Аманда Филдинг. На этот раз операция была задокументирована. Джо снял весь процесс на камеру.

Некоторое время спустя Аманда рассталась с Бартом и вышла замуж за Джо Меллена. В 1970 году Меллен последовал примеру Хьюза и Аманды, также сделав себе трепанацию.

Брак Филдинг и Меллена распался спустя 28 лет. Причём оба они убедили своих последующих супругов сделать себе трепанацию. В 1995 году Аманда Филдинг вышла замуж за бывшего профессора Оксфорда и английского лорда. Её новый муж страдал сильными головными болями, которые прекратились после трепанации.

В 2000 году Филдинг съездила в Мехико, где ей сделали повторную трепанацию. Европейские врачи, к которым она обращалась с такой просьбой, дали ей отказ.

Барт Хьюз скончался в 2004 году в возрасте 70 лет от болезни сердца и был похоронен в Амстердаме. А результаты его научных исследований переданы в Амстердамский городской архив.

В заключение замечу, что самостоятельно подобные операции проводить категорически НЕЛЬЗЯ. Все вышеописанные в статье люди имели медицинскую практику или опыт. И древние шаманы проделывавшие отверстия в черепе, чтобы выпустить злых духов, и современные трепанаторы-любители знали, что нарушение твёрдой мозговой оболочки означает неизбежную смерть от инфекций и кровотечения. Сам мозг по-прежнему остаётся священным и неприкасаемым о́рганом.

1 Современное представление о работе капилляров вы найдёте в этой книге в главе «Пульсовая волна»

Терапия в древнем мире и в средние века

Аномальные типы поведения в человеческом обществе были всегда. Сегодня люди страдают от тех же психических недугов, что и наши далёкие предки. Изменилось отношение к больным, изменились методы лечения, болезни – всё те же.

Документальные подтверждения можно найти и у античных авторов, и в не менее древних китайских книгах (трактат «Классическая книга Жёлтого императора о внутренней медицине»). Есть упоминания на нечто подобное и в Библии.

В ранних культурах нарушения в поведении человека рассматривали как следствие вселения в него злых духов. Этот традиционный взгляд бытовал на протяжении всей истории человечества, а кое-где сохраняется и поныне.

Отношение же к душевнобольным могло сильно разни́ться в зависимости от культурных традиций и религиозного уклада, господствовавших в том или ином обществе. Где-то их подвергали наказаниям и даже смерти, где-то лечили путём изгнания злых духов.

В соответствии с традициями многих культур считалось, что устами умалишённых говорят сверхъестественные силы, например, мусульмане и православные полагали, будто Бог выбирает таких людей, чтобы поведать истину.

Так продолжалось до тех пор, пока вопросы души (а с ними и душевных недугов) оставались в исключительном ве́дении церкви. Медики могли врачевать человеческое тело, но душа – область разума и духа – считалась прерогативой бога. Никто не прислушивался к робким предположениям, что душевные расстройства представляют собой в действительности медицинскую проблему.

Только в 1793 году человечество повзрослело настолько, что был услышан французский психиатр Филипп Пинель (Philippe Pinel, 1745 —1826) призывавший считать людей с душевными расстройствами «не виноватыми, а больными», и их начали пытаться лечить. Правда методы, по-прежнему больше напоминали истязания.

Сегодня водные процедуры один из самых приятных способов лечения. Но для душевнобольных, которых врачевали этим способом, гидротерапия мало отличалась от пыток.

Поначалу процедура представляла собой расслабляющее купание больного в ванне. Потом купание растянулось почти до суток, вероятно для усиления лечебного эффекта. Но затем её решили усовершенствовать, пациентов начали внезапно окунать в ледяную воду, вызывая тем самым сильное потрясение всего тела с последующим утомлением. При этом стремились также и к устрашению. Стали – «притапливать» до первых признаков асфиксии: врачи полагали, что конвульсии, пережитые больным в этот момент – отличное лечение.

При этом никакой реальной пользы такая гидротерапия пациентам не приносила. Хотя учёные практиковавшие в XX веке электрошоковую и инсулиношоковую терапию с последним утверждением возможно не согласились бы.

Лоботомия

В то время, когда в науке происходили такие наивные открытия (для нас, людей XXI века), с такими амбициозными заявлениями как «запись языка головного мозга»1, но, безусловно, заслуживающие Нобелевских премий, появился ещё один нобелевский лауреат в области медицины. Он не сделал открытий в направлении исследования нервных импульсов, но без рассказа о нём, наша история оказалась бы неполной.

В 1949 году португалец Эгаш Мониш (António Caetano de Abreu Freire Egas Moniz, 1874 – 1955) был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине «за открытие терапевтического воздействия лейкотомии при некоторых психических заболеваниях». Лоботомия. Это слово до сих пор остаётся синонимом варварства в медицине.

В 1935 году Мониш выдвинул гипотезу, что рассечение афферентных и эфферентных волокон в лобной доле может быть эффективным при лечении психических расстройств. Первая операция была выполнена в 1936 году. Поскольку из-за подагры он не мог провести её сам, операцию провела профессор нейрохирургии Алмейда Лима под его руководством. Мониш назвал эту процедуру «лейкотомия», поскольку сами лобные части не повреждались, а прореза́лось лишь белое вещество, соединяющее лобные доли с другими отделами мозга.

Став популярной, данная процедура рекламировалась как средство спасения в безнадёжных ситуациях.

Однако, уже в 1940-е годы лоботомия получила широкое распространение в США. Психиатрические отделения госпиталей были переполнены солдатами, возвращавшимися с фронтов Второй мировой. Чтобы обеспечить уход за ними, требовались большой штат медперсонала и большие расходы (до одного миллиона долларов в день). Лоботомия оказалась идеальным решением финансовых проблем.

Медицинские учреждения по делам ветеранов организовывали ускоренные курсы для обучения хирургов методу лоботомии. «Дешёвый метод» позволял поставить на поток «лечение» многих тысячи американцев, содержавшихся на тот момент в закрытых психиатрических учреждениях без всякой надежды на выписку. Об успехах лоботомии восторженно писали ведущие газеты, формируя позитивное отношение общественности. Справедливости ради, стоит отметить, что до лоботомии в арсенале врачей не было ни одного реально действующего метода лечения психических расстройств.

На начальном этапе для лоботомии проводилась трепанация черепа, и хирург скальпелем рассекал участок мозга. Но в 1945 году Уолтер Фримен усовершенствовал процедуру, создав метод трансорбитальной лейкотомии – «лоботомия ножом для ко́лки льда», при котором можно было обойтись без трепанации.

Вот как проводилась эта чудовищная процедура: инструмент, похожий на нож для ќолки льда, вводили в глазницу между верхним веком и глазным яблоком; когда кончик ножа упирался в кость глазной впадины, по рукоятке ударяли хирургическим молотком, остриё пробивало кость и проникало в лобную долю; далее врач совершал вращательное движение рукояткой рассекая нервные волокна мозга. Фримен утверждал, что процедура устраняет из «душевной болезни» пациента эмоциональную составляющую. И действительно, те, кто не умер во время операции и от её последствий, превращались в овощи, лишённые эмоций, воображения, стремлений и желаний. Тем не менее медики, практиковавшие лоботомию, считали пациентов исцелёнными, ведь основные симптомы – припадки, агрессивность, тоска – действительно исчезали.

Свою первую операцию он провёл, используя в качестве обезболивания электросудорожную терапию.

Поначалу операции действительно проводились с помощью обычного ножа для ко́лки льда. Впоследствии Фримен разработал для этой цели специальные инструменты – лейкото́м, который разрезает ткани мозга проволочной петлёй, затем – орбитокласт. Вся процедура проводилась вслепую, и в результате хирург разрушал не только подлежащие воздействию, по его мнению, участки мозга, но и значительную часть близлежащей мозговой ткани.

1 См главу «Язык головного мозга». Гассер и Эрлангер

Рисунок 18. Лоботомия

Около пяти тысяч лоботомий в год проводилось в США в начале 1950-х годов. Зачастую операции проводились в нестерильных условиях и непрофессиональными хирургами. Сам Фримен не будучи хирургом, провёл около 3500 таких операций, разъезжая по всей стране в своём фургоне, который он назвал: «лоботомобиль».

Лоботомия широко распространилась не только в США, применяли её и во многих других странах мира. Десятки тысяч пациентов подверглись этой операции в странах Европы. Не стал исключением и СССР.

Закат лоботомии начался в 1950-е годы после того, как стали очевидными серьёзные неврологические осложнения после этой операции. Вскоре проведение лоботомии было законодательно запрещено в большинстве стран. В СССР эта процедура была официально прекращена в 1950 году.

Фримен заявлял, что 52% из их первых 623 операций дали «хороший результат», но он не объяснял критерий – что именно представляет собой «хороший результат». Процедура вызывала тяжёлые последствия, такие как припадки, большое прибавление в весе, потеря моторной координации, частичный паралич. Иногда пациенты должны были заново учиться есть и посещать туалет. Осложнения были часты, а 3% вообще умирало.

Случаев выздоровления после лейкотомии немного, например, известной стала история с Говардом Далли, перенёсшем операцию в возрасте 12 лет и написавшим о себе впоследствии книгу «Моя лоботомия». Хрестоматийным случаем стала история Роуз (Розмари) Кеннеди, сестры президента США Д. Ф. Кеннеди, которая по просьбе её отца была прооперирована У. Фрименом в 1941 году. В результате процедуры, она стала инвалидом провела большую часть своей жизни в различных учреждениях и умерла в 2005 году в возрасте 86 лет.

Эта история не только о нравах, но поучительна ещё и тем, что Нобелевская премия не всегда есть знак качества и гарантия истинности.

Справедливости ради, заметим, что ещё в 1927 году Мониш разработал церебральную ангиографию – метод рентгенологического исследования сосудов головного мозга, которая в различных формах остаётся одним из основных инструментов как в диагностике, так и в планировании операций на головном мозге.

За разработку ангиографии он также был номинирован на Нобелевскую премию. Но в этом случае номинацией всё и ограничилось.

Электрошоковая терапия

Итак, в начале ХХ века в науке утвердилась идея об электрической природе нервного импульса. Учёные ещё совершенно не понимали, как это работает, но питали огромные надежды. Например, Никола Тесла рассуждал о возможности сна под воздействием электричества на мозг и был убеждён, что электрическая анестезия станет практической реальностью. Какой простор для экспериментов! Если у тебя есть любопытство, богатая фантазия, источник электричества, не слишком высокие моральные принципы и медицинский диплом как индульгенция на право экспериментировать с живой плотью, то открытия тебе обеспечены.

Один из самых известных и самых пугающих методов лечения психических недугов – электросудорожная терапия или электрошок. Впервые она была испытана на пациентах в 1934 году, и в последующие несколько десятилетий популярность метода только росла. (Прошло ровно сто лет с тех пор, как последователи Гальвани устраивали публичные демонстрации экспериментов по подключению электричества к трупам повешенных преступников.)

Венгерский врач Ласло Медуна (Laszlo, или Ladislaus von Meduna, 1896 – 1964) заметил, что пациентам, страдающим шизофренией, становится лучше после конвульсивного припадка: больные на время избавлялись от галлюцинаций, бреда и бессвязности речи. Медуна предположил, что искусственно вызванный припадок, может оказать аналогичное благотворное воздействие, и начал использовать в терапии препарат кардиозол вызывавший приступ буквально через несколько секунд после приёма. (Исследовались и другие способы провокации припадков: от воздействия на головной мозг фарадическим током или повышенного парциального давления кислорода до замораживания отдельных участков коры́ головного мозга и введения в организм разных эпилептоге́нных веществ). Состояние пациентов действительно улучшалось, и, хотя позже симптомы возвращались, врачи считали, что это лишь вопрос длительности терапии.

Узнав об этом революционном открытии, Уго Черлетти (Hugo Cerletti) – декан факультета психических и нервных болезней Римского университета, заявил, что знает более эффективный способ. Он со своей командой много лет занимался изучением альтернативных средств провокации судорожных припадков с применением электричества. Конкретно в 1934 г. они проводили эксперименты на животных, используя ректально-краниальное расположение электродов; но оно оказалось опасным из-за высокой вероятности остановки сердца.

Иной способ расположения электродов они позаимствовали на мясоперерабатывающем заводе, в цехе где забой скота начинался с электрического удара, подаваемого на боковые поверхности голов́ы животного. При этом животные не погибали мгновенно, а лишь отключались, и их обездвиженные тела попадали в руки забойщиков. [21]

В конечном итоге, Черлетти предположил, что вызывать припадки у пациентов таким способом будет эффективнее.

Далее был сконструирован аппарат и подобраны безопасные параметры тока.

Энтузиазм и полученные на животных доказательства безопасности припадков при краниальном наложении электродов помогли итальянцам преодолеть сомнения и робость, и 11 апреля 1938 года (день рождения ЭСТ) они впервые приложили электроды своего аппарата к вискам человека – пациента с острым приступом шизофрении. Больной «выздоровел».

Первые результаты применения ЭСТ своим эффектом произвели большое впечатление, и в том же году методика начала своё триумфальное шествие по психиатрическим клиникам всего мира. Принимавший участие в первых итальянских опытах по ЭСТ немецкий врач Лотар Бруно Калиновский (Lothar В. Kalinowsky) в 1939 году отправляется в вынужденное турне (подальше от нацистов); он посещает Нидерланды, Францию, Швейцарию, Великобританию и США, и всюду популяризует изобретение итальянских психиатров и способствует распространению ЭСТ в мире.

Так появилась электросудорожная терапия (ЭСТ), она же электрошоковая терапия (ЭШТ).

Поначалу, при проведении сеанса ЭШТ электроды просто укрепляли по бокам головы и пускали ток. При этом электричество раздражало и оба полушария, и все другие отделы мозга. Со временем процедуру усовершенствовали: накладывая электроды специальным образом стали раздражать только правое полушарие. Выбор объясняется тем, что последствия припадков в этом случае были мягче, они не вызывали у больных особо тягостных воспоминаний и меньше затрагивали речевые центры.

После левостороннего воздействия первое, что слышал врач – это жалобы больного. Пациенты становились подавленными и раздражительными. Всё вызывало у них негативную реакцию, неудовольствие. Такая реакция на ЭШТ может показаться вполне адекватной, но при правостороннем раздражении последствия кардинально отличались. Едва закончились судороги, пациент ещё не в состоянии говорить, а выглядит он вполне счастливым. Настроение значительно поднимается. Всё происходящее воспринимается им в розовом свете. Такие изменения, наступающее сразу же после «лечения», производили отличное впечатление, особенно на родственников больного.

Между тем воздействие электрическим током катастрофически дезорганизует работу мозга. Записи электрокардиограммы мозга показывают, что после раздражения надолго изменяется его ритмика. ЭШТ на много часов, а то и дней изменяла эмоциональную окраску поведения.

На «лечение электрошоком» в те годы согласие пациента не требовалось, кроме того, не использовались ни анестезия, ни препараты для расслабления мышц. Поэтому тело пациента изгибалось дугой, из лёгких выходил воздух, руки и ноги беспорядочно двигались, организм непроизвольно избавлялся от мочи, кала и семенной жидкости. В костях даже появлялись микротрещины. Первоначальный вариант методики предусматривал своеобразный состав врачебной бригады: психотерапевт, подключающий электроды, и несколько физически сильных санитаров для удержания бьющегося в конвульсиях тела пациента.

В 1942 году двумя канадскими анестезиологами Гриффитом и Джонсоном была открыта возможность с помощью кураре достигать миорелакса́ции, и вскоре западные психиатры начали проводить ЭСТ с миорелаксантами. Росту популярности ЭСТ в 40—50-х годах способствовало введение в практику короткодействующего (менее 10 минут) мышечного релаксанта суксаметония.

При этом ЭШТ пытались применять для лечения абсолютно всех психических заболеваний и расстройств, так что почти ни один пациент психиатрических лечебниц в середине прошлого века не избежал хотя бы одного сеанса «электрошока». Почти все они теряли память. Как правило, она восстанавливалась в течение нескольких дней, но у некоторых не восстанавливалась никогда.

Прошёл через 13 сеансов и писатель Эрнест Хемингуэй. Его память так никогда полностью и не восстановилась, и незадолго до того, как покончить с собой, он сказал: «Эти врачи, что делали мне электрошок, писателей не понимают… Пусть бы все психиатры поучились писать художественные произведения, чтобы понять, что значит быть писателем… Какой был смысл в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни?»

В 1970-годах возник «ренессанс» ЭСТ: было разработано новое поколение аппаратов ЭСТ. А в 80-90-е годы, появились публикации по сравнению традиционной синусоидальной стимуляции со «вновь открытой» короткоимпульсной.

К концу XX – началу XXI столетия в России по понятным причинам сложилась на редкость благоприятная (по сравнению с западными странами) обстановка для развития ЭСТ. К сожалению сторонников этого метода «лечения», хватает и сегодня.

Ласло Медуна, в соответствии с уровнем развития современной ему науки, считал, что в мозге больных шизофренией имеется недостаточно глиальных клеток, а у больных эпилепсией – их избыток. Поэтому теоретическим обоснованием судорожных методов, и, в частности, ЭСТ, была надежда на стимуляцию с помощью припадков роста «недостающей» глии в шизофреническом мозге. Современные обоснования применения ЭШТ так же далеки от истины как в 1930-х.

Инсулиношоковая терапия

Инсулиношоковая (инсулинокоматозная) терапия была предложена как метод лечения Манфредом Джошуа Са́келем в 1933 году. В то время Сакель работал в Берлине в маленькой частной психиатрической клинике, специализировавшейся на оказании помощи наркоманам, страдающим от героиновой и морфиновой зависимости. Как раз в это время был совершён грандиозный прорыв в терапии диабета с использованием инсулина. Сакель заинтересовался этим гормоном и начал испытывать его на своих пациентах, в надежде снять эффекты абстинентного синдрома у наркоманов и улучшить аппетит. В результате такой терапии пациенты периодически впадали в гипогликемическую ко́му.

После прихода к власти фашистов Сакель переехал из Берлина в Вену, где занялся лечением пациентов с шизофренией, экспериментируя с искусственным введением в гипогликемическую ко́му, методом, который он назвал инсулиношоковой терапией (ИШТ). Смертельные исходы по итогам такой терапии были нередки – от 2 до 5%. В 1938 году Сакель опубликовал результаты своих исследований в книге «Лечение шизофрении посредством фармакологического шока».

Разочарование пришло после войны. Уже в 1953 году в медицинском журнале «Ланцет» психиатр Гарольд Борн (Harold Bourne) опубликовал статью «Миф инсулина», в которой заявил, что метод не работает с точки зрения доказательной медицины.

Клинические исследования показали полную неэффективность метода, что вызвало возмущение у видных психиатров той эпохи, активно практиковавших этот способ лечения. ИШТ изредка применялась в некоторых западных клиниках вплоть до 1970-х годов.

Метод ИШТ сло́жен и трудоёмок, требует особой подготовки персонала и тщательного присмотра за пациентом в коме и ночью после комы. Не способствовало популярности метода сопутствующие ощущения, описываемые пациентами как крайне мучительные.

При использовании инсулиношоковой терапии существовали риски затянувшейся комы, повторного развития коматозного состояния через несколько часов. Применение её было сопряжено с высоким риском летального исхода.

Рисунок 19 Инсулиношоковая терапия

Если лечение порой и срабатывало, то лишь потому, что пациенты подбирались предвзято и к ним было особое отношение. «Инсулиновые пациенты, как правило, элитная группа, – отметил H. Bourne. – Они имеют привилегии и хороший прогноз». В 1957 году журнал «Ланцет» провёл независимое сравнительное исследование лечения шизофрении. Были взяты две группы пациентов – первую лечили инсулиновыми комами, другую вводили в бессознательное состояние с помощью барбитуратов. Никакой разницы между группами авторы исследования не обнаружили.

В России ИШТ практиковалась вплоть до 2000-х годов. Сегодня, благодаря распространению нейролептиков применение ИШТ сократилось. Впрочем, в стандартах Минздрава РФ этот метод сохраняется и сегодня, хотя и рассматривается как резервный и может быть использован лишь в случае безуспешности других методов врачебной помощи.

Возможно, что к поиску лечения методом «Клин клином» врачей подтолкнул относительно успешный опыт лечения нейросифилиса. Ныне излечиваемое психическое заболевание, вызываемое бактериями вида Treponema pallidum (бледная трепонема) и известное под названием прогрессивного паралича, представляет собой позднюю стадию сифилиса мозга. До использования химиотерапии как эффективного средства лечения при первых проявлениях сифилиса (1906 год, П. Эрлих) все больные оставались практически без всякого лечения. Спустя примерно десять лет у трети больных развивалось постепенное ухудшение памяти и способности к концентрации внимания, появлялась хроническая усталость и сонливость в сопровождении эмоциональной неустойчивости – от мании величия до глубокой депрессии. Как показали посмертные вскрытия, в результате заболевания у больных оказывались серьёзно поражены обширные участки мозга.

Незадолго до окончания Первой мировой войны австрийский врач Юлиус фон Вагнер-Яурегг (Julius Wagner Ritter von Jauregg) изобрёл способ лечения сифилиса с помощью лихорадки. Больных сифилисом заражали малярией, как следствие у них сильно повышалась температура тела и чувствительные к высокой температуре бактерии сифилиса погибали.

Последующее лечение малярии казалось не слишком большой платой за избавление от перспективы прогрессирующего слабоумия, вызванного нейросифилисом.

Далее доктор на основе «малярийной терапии» разработал обобщённую теорию «раздражающей» терапии, которую он применял также при лечении рассеянного склероза и шизофрении. Заметив, что у некоторых душевнобольных наблюдалось улучшение после перенесения ими брюшного тифа, или туберкулёза. Вагнер-Яурегг начал экспериментировать с заражением своих пациентов туберкулёзом, тифом, и т. д. без особого, впрочем, эффекта.

Он был уверен, что посредством раздражающей терапии могут быть убиты дефектные нервные клетки, и восстановится нормальная структура мозга.

Впоследствии фон Вагнер-Яурегг получил за предложенный способ лечения Нобелевскую премию (1927 г).

Конечно, сегодня сифилис прекрасно лечится на ранних стадиях с помощью антибиотиков, в результате чего практически исчез и вызываемый им прогрессивный паралич, а вот с рассеянным склерозом и шизофренией до сих пор не всё так однозначно. [22]

Идея лечения высокой температурой оказалась живучей, теперь она называется – пиротерапия. Даже в конце XX века этого же эффекта достигали с помощью сульфозина (который пришёл на смену керосиновым инъекциям): пациенту вводят под кожу масленичную взвесь серы. Температура тела при этом повышается до 40 и более градусов. А назначали эту терапию больным, страдающим психическими расстройствами.

Нейролептики

Современное медицинское сообщество полностью отвергло и осудило варварскую лоботомию, почти полностью отказалось от применения электросудорожной и инсулиношоковой терапии. Думаете это произошло благодаря современным идеям гуманизма? Не обольщайтесь. Врачей никогда особо не сдерживали страдания пациентов на пути к выздоровлению. Благодарить надо открытие химических препаратов – нейролептиков. Об этом наша следующая история.

Болезни Альцгеймера и Паркинсона, болезнь Гентингтона, шизофрения и маниакально-депрессивный психоз – все они имеют одну общую черту – это хронические заболевания неизвестного происхождения.

Бо́льшую часть этих недугов сегодня можно лечить с помощью препаратов, полезность которых не была предсказана исходя из теоретических представлений о природе болезни. Кто-то назовёт это методом проб и ошибок, а по сути это простой перебор препаратов в поисках подходящего. [22]

В 1950 году было создано лекарство под названием аминазин (один из основных и наиболее типичных препаратов этого класса), которое на первых порах называли «химической лоботомией». Люди боялись, что аминазин тоже может навсегда изменить их личность.

Препарат был синтезирован как производное от противопаразитарного средства – фенотиазина, а применялся он поначалу для усиления действия наркоза в хирургии.

Психиатр Фрэнк Айд (Frank Joseph Ayd Jr.; 1920—2008) в декабре 1952 года при лечении шизофрении первым начал применять хлорпромазин1 в качестве успокоительного.

Препарат оказался настоящим прорывом в медицине. Это был первый в истории антипсихо́тик, который и сегодня остаётся одним из популярнейших нейролептиков. Даже невзирая на появление многочисленных новых препаратов, он находит широкое применение в отечественной медицинской практике.

Впоследствии появились препараты нового поколения, побочные действия которых значительно меньше выражены чем у типичных нейролептиков. Поначалу из назвали атипичными антипсихо́тиками. Впоследствии вместо термина «нейролептики» в отношении данных препаратов стал употребляется термин «антипсихо́тики».

Все известные сегодня антипсихотики обладают аналогичным механизмом действия – они частично блокируют передачу нервных импульсов в тех системах мозга, где преобладают дофаминовые рецепторы.

Учёным известны основные проводящие пути в головном мозге, которые используют дофаминовые сигналы. Например, это лимбическая система, ответственная за порождение наших базовых эмоций.

Самые понятные из задач всех дофаминовых магистралей мозга – формирование мотивации, научение и осуществление подкрепления поведения [23].

1 Хлорпромазин, торговое наименование: «Аминазин»

Структурные изменения мозга

И всё бы, казалось хорошо, но, как выяснилось в результате длительного приёма терапевтической дозы нейролептиков происходит снижение веса и объёма мозга до 8—11%. Связанно оно с уменьшением как серого, так и белого вещества. Уменьшение объёма серого вещества как выяснилось вызвано преимущественно потерей глиальных клеток, в основном астроцитов (до 20% в париетальной области) и олигодендроцитов (до 11%).

Некоторые исследователи полагают, что стремительная потеря серого вещества у пациентов, получающих повышенное количество антипсихотиков, говорит, что приём нейролептиков приводит к постепенной атрофии префронтальной коры, обусловленной подавлением её действием препаратов.

Так что первоначальная тревога пациентов перед «химической лоботомией» была не так уж необоснована. И самый современный метод лечения психических расстройств по сути не лечит, а грубо притупляет нейронные связи химическим способом. Но в отличие от лоботомии, ЭСТ и ИШТ это не больно, и на том спасибо.

Научившись подавлять активность нейронов головного мозга, учёные задались вопросом – а можно ли её усилить? Улучшить настроение, усилить память и остроту ума? Так появилась огромная группа препаратов – психостимуляторов1. К ним можно отнести антидепрессанты, ноотропы, транквилизаторы, седативные средства, и сами нейролептики.

Принцип действия всех этих средств основан на химическом влиянии на работу синаптических связей между нейронами. Для любителей биохакинга специально обращаю внимание, всё это лекарственные препараты, они обладают побочными эффектами и применяются строго по назначению врача.2

1 Психотропные вещества, активизирующие психическую и, в меньшей степени – физическую активность организма

2 Подробнее о механизмах действия мы поговорим в главе Нейромедиаторы и гормоны.

Нейрохирургия

Чем занимается раздел медицины нейрохирургия? Ответ обывателя очевиден – режут и сшивают нервные ткани. Но так ли это в действительности? На самом деле нейрохирурги занимаются устранением последствий черепно-мозговых травм, удалением опухолей и кровоизлияний в мозг, восстановлением сосудов кровоснабжения мозга. В последнее время становится перспективным направлением внедрение имплантатов. Иногда нейрохирурги удаляют некоторые нервные окончания, чтобы отключить болевой синдром.

Но вы не найдёте ни одного солидного издания, в котором бы говорилось о возможности сшивания нервных волокон. И уж тем более о пересадке головы, такая информация в 2018 году мелькала во многих новостных лентах, однако на поверку оказалась банальной «уткой».

Не могу удержаться от такого примера. Давайте возьмём два совершенно одинаковых компьютера, разрежем их пополам какой угодно тонкой пилой, а потом попробуем соединить половинки, попарно поменяв их местами. Получим ли мы хотя бы один рабочий компьютер? Бред, скажете вы. И я соглашусь. Но в отличии от мозга, мы хотя бы знаем, как работает компьютер и что такое электричество. Возможно, если бы мы знали, как функционирует мозг и как работает один нейрон, то не мечтали бы о пересадке головы, не выдумывали бы биологические и торсионные поля. Зато научились бы использовать возможности нашей нервной системы так, как сегодня используем электричество и электромагнитные волны.

Стереотаксическря хирургия мозга

Метод стереотаксической малоинвазивной хирургии мозга был предложен в 1949 году. Его суть состояла в том, что местоположение мишени в мозге (определяется по стереотаксическому атласу) фиксировалось по трём координатам с помощью специального прибора, устанавливаемого на голове пациента. После чего необходимый участок мозга можно было разрушить – например, введением через иглу точно рассчитанного количества этанола.

Стереотаксический атлас представляет собой серию поперечных сечений анатомической структуры (например, человеческого мозга), изображённых в двух-координатной системе. Объединив набор сечений, каждой структуре мозга можно легко присвоить диапазон из трёх координат, который бы использовался для позиционирования стереотаксического устройства. Но мозг пациентов отличается по форме и размеру, а значит, требуется более точная локализация. Для индивидуального позиционирования инструмента применяется специальный тонкий электрод, с помощью которого можно стимулировать отдельные участки мозга и точно определять их принадлежность по функциональной реакции пациента. Такой подход вскоре стал непременным атрибутом большинства стереотаксических операций [24].

Если электроды могут быть применены для стимуляции различных участков мозга во время операции, то почему же не попробовать оставить их в мозге и после, разместив контакты снаружи? Такие электроды можно использовать по мере необходимости в терапевтических целях [25]. Поначалу внедрение этой техники в медицину не получило широкого распространения. А вот для экспериментов над животными она подходила как нельзя лучше. Возможно вы слышали историю с крысами, до изнеможения нажимающими на педальку и получающими электрический разряд в центр удовольствия. Эта хрестоматийная работа Джеймса Олдза и Питера Милнера, опубликованная в 1954 году, стала одной из первых экспериментальных работ по электрической стимуляции глубоколежащих структур мозга [26].

Рисунок 20 Стереотаксическая хирургия

Казалось, что этот же принцип может служить и медицинским целям – электрическая стимуляция выброса эндорфинов могла бы давать заметный обезболивающий эффект. За последующие полвека глубокая стимуляция мозга стала самостоятельным методом лечения. Вживление электродов стало эффективным методом, однако эта операция так и не потеряла некоторого ореола загадочности и авантюрности. Вероятно, по причине того, что механизм действия глубокой стимуляции мозга так и не изучен.

Стоит заметить, что электрическая нейромодуляция – доне́льзя грубый метод воздействия на мозг. Хотя электроды и вводятся с миллиметровой точностью, возбуждению подвергаются миллионы окружающих нейронов. Можно только мечтать о стимуляции отдельных или хотя бы целевых клеток определённого типа!..

В 2019 году Илон Маск презентовал технологию Neuralink. Это инвазивный нейроинтерфейс, где вместо твёрдых электродов в мозг (пока не человека, а крысы) имплантируется массив из 3072 электродов, объединённых 96-ю проводниками толщиной всего 4—6 микрон каждый. Такие проводники очень сложно имплантировать в мозг вручную, поэтому Neuralink разработала специальный стереотаксический инструмент – нейрохирургический манипулятор, который может внедрять в мозг до шести нанопроводников в минуту.

Транскраниальная электрическая стимуляция

Физиологам давно известен феномен, когда с помощью импульсного электрического тока можно подавить проведение нервных сигналов через клетки коры головного мозга животных.

Впервые в 1903 году анестезирующий эффект импульсного электрического тока продемонстрировал, в том числе и на себе, французский физиолог Ледюк (S. А. N. Leduc). Он экспериментально выяснил, что наибольший обезболивающий эффект оказывают импульсы прямоугольной формы частотой 100—200Гц.

Тюффье (М. Th. Tuffier) и Гарди (Hardy) в 1907 году впервые произвели операцию на пациенте в состоянии общей электроанестезии (электронаркоза) по методу Ледюка. [27]

В 1936 году в ЦНИИ акушерства и гинекологии в городе Ленинграде группа учёных в составе И. И. Яковлева, В.А.Петрова и при участии А.А.Ухтомского начала проверку возможности применения электронаркоза в акушерстве.

В 1964 году британский психиатр Дж. У. Т. Редферн (J.W.T. Redfearn) обнаружил, что, пропуская слабый электрический ток (50—250 мкА) через электроды, расположенные в определённых точках скальпа, можно добиться различных эффектов. В зависимости от направления тока у добровольцев менялось эмоциональное состояние, они либо становились разговорчивыми и общительными, либо молчаливыми и замкнутыми. Однако другие исследователи не смогли подтвердить его эксперименты.

Интерес исследователей к ТЭС сохранялся до середины 1970-х годов. Однако полвека усилий физиологов из США, Франции, России и других стран не оправдали их надежд – электростимуляция не демонстрировала объективного лечебного эффекта, а электронаркоз больше походил на электрошок и был просто опасен для здоровья.

В начале 80-х годов перед научной группой Санкт-петербургского Института физиологии им. И. П. Павлова РАН под руководством В. П. Лебедева была поставлена задача модифицировать электростимуляторные приборы, которые в то время использовались (не слишком успешно) в отдельных ленинградских больницах при обезболивании родов. Тогда профессор Лебедев впервые ввёл в медицинскую практику термин «транскраниальная электростимуляция» (от латинских слов «trans» – через и «cranium» – череп) [28].

В результате было подтверждено, что действительно электростимуляция влияет на нервную систему. Нужно просто очень точно подобрать параметры тока и правильно расположить электроды на голове пациента. Выяснилось, что электростимуляция действительно может снимать болевой синдром, но только в очень узком диапазоне параметров тока, которые к тому же различны для разных индивидов. Для человека оптимальная «обезболивающая» частота импульсного тока была определена методом подбора – около 77 Гц, при отклонении её хотя бы на 7—10 Гц эффект резко снижался. Обезболивающий эффект возникал лишь тогда, когда электроды были ориентированы ото лба к затылку [28].

Считалось, что ТЭС-терапия способна неинвазивно, строго дозировано активировать структуры мозга, продуцирующие эндогенные опиоидные пептиды (ЭОП) (β -эндорфин).

β-эндорфины это эндогенные белковые молекулы, называемые также опиоидными пептидами, их анестезирующее влияние основано на связывании белковых каналов в мембранах нервных клеток.

В 2000-е этот метод чрезвычайно распространился, но в основном на пространстве СНГ. Помимо обезболивания лечили всё от наркомании и абстинентного синдрома до гипертонии, аллергии, опухолей и ожогов. Реабилитировали после инфарктов, восстанавливали нервные клетки…

Казалось, что ТЭС абсолютно универсальна, и для каждого лечебного эффекта находилось логичное объяснение. А количество диссертаций пропорционально росло. Но если дело, главным образом в вездесущем β-эндорфине, то выходит, что терапевтический эффект можно получить, просто стимулируя его выработку любым доступным способом. Опиоидные пептиды – вырабатываются организмом от положительных эмоций, при получении удовольствия. Повысить уровень β-эндорфина можно не только с помощью электродов, а хорошей музыкой, дружеским общением, прогулкой, наконец, вкусной едой и сексом? Известно, что все эти житейские радости сказываются на здоровье положительно. Ответ на эти вопросы, дала медицина настоящего – ТЭС успешно… забыта!

Транскраниальная магнитная стимуляция

Или не забыта, просто уступила место более продвинутой, я бы сказал – изощрённой терапии.

Транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС, англ. Transcranial magnetic stimulation, TMS) – метод неинвазивной стимуляции коры головного мозга магнитными импульсами.

Большую часть истории люди наделяли магниты мистическими свойствами. Не в силах понять их природу, врачи пытались применить их в лечебных целях. Например, Гиппократ использовал магнит для остановки кровотечений и в качестве противовоспалительного средства. Парацельс же магнитным минералом лечил диарею и эпилепсию. А в китайской медицине накладывание магнитных пластин на энергетические зоны с большим успехом пользуются и поныне.

Сегодня, магнитотерапия – это целая группа методов альтернативной медицины, подразумевающих применение статического или переменного магнитных полей.

Американские медики считают магнитотерапию псевдонаучной, объяснения терапевтического влияния фантастическими, а клинические доказательства её эффективности недоказанными. В США магнитотерапию официально не признают, впрочем, как и физиотерапию в целом.

В странах СНГ отношение к магнитотерапии, наоборот, традиционно положительное. Ещё во времена СССР проводились организованные исследования последствий воздействия магнитных полей на организм человека. Сейчас метод используют в профилактике и лечении заболеваний, при проведении ранней и отсроченной реабилитации.

Постоянные магниты остаются в арсенале нетрадиционной медицины. А вот переменные и импульсные магнитные поля используется в медицинских учреждениях довольно широко.

Пользователи этой процедуры полагают, что магнитное поле меняет электрический потенциал клеток организма, тем самым стимулируя его к самовосстановлению.

Объяснение лечебного эффекта от стимуляции нервной ткани переменным магнитным полем основывается на поверхностном понимании явления электромагнитной индукции открытого Майклом Фарадеем (Michael Faraday) в 1831 году.

В XIX веке это было простительно. Французский физик и физиолог Жак Арсен д́Арсонваль (D́Arsonval Jacques Arseen, 1851—1940) занимался изучением влияния электромагнитных излучений на организм человека. В 1896 году он впервые в сугубо исследовательских целях подверг голову человека воздействию достаточно мощного магнитного поля, и даже индуцировал тем самым фосфены – зрительные ощущения, возникающие у человека без воздействия света на глаз.

Внедрение магнитной стимуляции в практику психиатрии стартовало в 1902 году, когда A. Pollacsek и B. Beer, два сверстника Фрейда, получили патент на метод лечения депрессий и неврозов с помощью электромагнитного прибора. Терапевтический эффект они объясняли способностью электромагнита оказывать целительное воздействие путём механического смещения участков головного мозга. Гипотеза о том, что магнитное поле способно наводить электрические токи в нервных тканях, не выдвигалась. Учёные располагая соленоид над головой пациента, даже сумели индуцировать эффект фосфенеза.

Современный этап исследований магнитной стимуляции начался в 1985 году, когда британец А. Баркер (A.Barker) впервые экспериментально продемонстрировал возможность мышечного сокращения, вызванного неинвазивным воздействием переменного магнитного поля на центральную нервную систему.

В 1987 году R. Bickford и M. Guidi впервые заявили о наблюдении кратковременных изменений настроения у пациентов в результате стимуляции двигательных областей коры головного мозга одиночными магнитными импульсами. Это сообщение подстегнуло интерес к исследованиям по влиянию деполяризующих магнитных полей на пациентов с различными неврологическими и психическими заболеваниями.

Первое контролируемое лечение депрессии с помощью ТМС провели M. George и E. Wassermann в 1995 году. А уже в 2008 году на основании исследования опубликованного в журнале Biological Psychiatry магнитная стимуляция была одобрена для лечения депрессии. Однако спустя всего два года FDA отозвало это разрешение, по результатам опубликованной в этом же журнале статьи-опровержения.

В 2018 году FDA транскраниальная магнитная стимуляция была вновь одобрена как метод лечения взрослых пациентов с обсессивно-компульсивными расстройствами, которым не помогло фармакологическое лечение антидепрессантами.

Сегодня ТМС ограниченно применяется в разных странах для экспериментального лечения шизофрении, обсессивно-компульсивных расстройств, депрессии, болезни Паркинсона, эпилепсии, амиотрофического латерального склероза, восстановления после травм спинного мозга, для реабилитации после инсульта.

Но данных клинических исследований пока недостаточно для окончательных выводов об эффективности ТМС при этих заболеваниях.

В Российской Федерации аппаратами ТМС оснащаются стационарные отделения медицинской реабилитации пациентов с нарушением функции центральной нервной системы, включая болезнь Альцгеймера и других заболеваний.

В основе работы стимулятора лежит эффект разряда высоковольтного конденсатора большой ёмкости на мощную электрическую катушку из медного провода. В момент разряда в катушке генерируется магнитный импульс до 4 Тесла, что в десятки тысяч раз мощнее магнитного поля Земли, которое составляет от10^—4 до 10^—5 Тл. Это поле индуцирует в близко расположенных тканях тела пациента ток, якобы вызывающий нервный импульс.

Какие области мозга, какая площадь или объём подвергается стимуляции? (рис. 21a). Этого учёные не уточняют. Как именно воздействует магнитное поле на нейроны? Тоже неважно. Рекомендации к применению основаны на экспериментах с мощностью магнитного импульса, его формой и типами индукторов.

Рисунок 21. ТМС. А – лечение, B – исследования.

ТМС можно использовать не только для лечения, но и исследовательских целях (рис. 21b). В этом случае фиксируются ответные реакции организма на магнитные стимуляции мозга. Это по сути своей неинвазивный аналог исследований Пенфилда, который изучал открытый мозг раздражая разные его участки электрическим током.

Электроцевтика

Техника становится всё круче: микро, нано, мощь вычислений, новые материалы (биосовместимая мягкая электроника), neural dust – сенсоры размером с песчинку и т. п. Успехи же фармакологии в лечении неврологических расстройств по признанию специалистов остаются кране скромными. При этом все понимают, что тенденция роста заболеваний нервной системы только усилится (старение населения, стрессы современного мира и пр.).

В этих условиях в 2016 году Google сделал ставку на биоэлектронную медицину. В двух словах: биоэлектронная медицина опирается на электрическое воздействие вместо химического. Мишень – главным образом нервные волокна. Таблетки и микстуры должны быть заменены на импланты и электронные стимуляторы. С этой целью дочернее предприятие Google и британский фармацевтический гигант GlaxoSmithKline учредили компанию, сумма сделки $715 млн.

Это знаковое событие – игра вышла на новый уровень. На наших глазах рождается новая стратегия, альтернативная фармакологии. Медицина будет меняться, но не только за счёт генной терапии, о чём любят писать. Она будет меняться путём перехода на новый язык диалога с организмом. Этот язык электрический.

Научившись напрямую взаимодействовать с нейронами, нам не придётся опосредованно воздействовать на организм химическими препаратами на молекулярном уровне.

Здесь кроется ещё один подтекст, более философский: переход от пассивного организма к активному. Не делать работу за него, вводя недостающие вещества, а стимулировать их выработку самим организмом. Включить программу. В том числе по регенерации.

Но и без всякой философии очевидно: направление чрезвычайно перспективное. Объём рынка будет стремительно расти.

Но. Всегда есть повод сдерживать оптимизм. Во всём мире уже пару десятков лет развивается новое направление в медицине – нейромодуляция. Суть её заключается в том, что под кожу больному с неизлечимыми неврологическими патологиями имплантируют устройство. Управляя этим прибором, врачи достигают терапевтического эффекта через изменения активности центральной и периферической нервных систем пациента.

При этом принципиально важно то, что такая нейромодуляция не ставит задачу излечить больного, это корректирующая медицина. Она только улучшает качество его жизни. Болезнь остаётся, а человек получает возможность лишь контролировать её.

Такая своего рода высокотехнологичная «косметическая» неврология.