Незваная: трофей для победителя

68. Моя волчица!

Хелен

– Нет… – захрипела я, тут же застонав, так как Рендалл, не щадя, грубо дернул меня за волосы, заставляя искры посыпаться из глаз.

– Закрой свою пасть! – рявкнул он. – Ну же, – его голос был наполнен желчью и ядом, – давай! Приступай. Я жду!

Мое бедное сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда Картер поднял кинжал с земляного пола.

“Не надо! – кричали мои глаза, встретившись с его. – Не делай этого! Я умоляю тебя!”

Но… мои мольбы прошли стороной.

Любимый отвел взгляд, замахнулся и вонзил острие металла себе выше колена…

– Нет… – заревела я, задыхаясь от эмоций, мучений моего волка, который не издал ни звука, и зловещего смеха Рэндалла.

– Еще! – потребовал он, сотрясаясь от хохота всем телом. – Давай еще! Теперь в другую!

– Картер… – рыдала я, пытаясь ползти к нему, а на деле же лишь усиливая давление острия на свое горло.

Внутри будто что-то оборвалось, будто что-то надломилось от крови любимого, пропитывающей его штаны.

– Давай! – рявкнул Рэндалл. – Не заставляй меня ждать!

– М-м-м! – застонала я, когда ублюдок впечатал мое лицо в землю, с силой нажимая на затылок.

– Не трогай ее! – звероликий вырвал кинжал из своей ноги, морщась от боли.

Я не могла отвести взгляда, молила богов, чтобы они пришли к нему на помощь, чтобы остановили это безумие, да только боги не спешили баловать нас своим вниманием.

– Давай! – заорал во все горло Рэндалл. – Будь мужиком!

“Недоносок! – моя душа обливалась кровавыми слезами. – Какой же ты недоносок!”

Мгновение и Картер вогнал кинжал в другую ногу.

“Нет! НЕТ!” – кричала я мысленно, карябая землю ногтями и пытаясь помочь любимому хоть чем-то.

Тяжело дыша, мой волк покачнулся, привалившись к лестнице, ведущей наверх.

– А-ха-ха-ха! – идиотский смех ублюдка резал слух, создавая атмосферу сумасшедшего дома.

Только психологически нестабильный человек мог радоваться тому, что кто-то испытывает боль, нанося себе рану за раной.

– Еще! – заливался он хохотом. – Давай еще! Не прикидывайся! Я знаю, что твоя регенерация уже запустилась. Меня так и тянет наслаждаться твоими страданиями вечно, но прости, на это нет времени! В живот! – рыкнул Рэндалл, вырывая всхлип из моего рта. – А ты заткнись, сука! Радовалась бы, ведь он это ради тебя делает!

– Не надо… – слетело слезное с моих губ. – Пожалуйста, не на…

Мой хриплый голос оборвался, когда недоальфа, чуть сместил острие, полоснув им по коже.

Сразу почувствовала бегущую струйку крови, берущую свое начало из незначительной раны, потому что будь это не так, я бы уже забилась в предсмертных конвульсиях.

– Думаешь, я шучу?! – озверел Рэндалл, теряя свой юморной настрой, попахивающий чем-то маниакальным. – В живот! Проткни кинжалом свой живот! Можешь сесть, если тебе так удобнее, – добавил он уже спокойнее. – Считай, что я великодушен.

Я сходила с ума, наблюдая окровавленного Картера, который не спорил, делая все это ради меня.

“Зачем? – рыдала я, наблюдая, как мой волк цепко держит рукоять кинжала. – Зачем ты так поступаешь с собой? Не нужно, я умоляю тебя!”

Внутри все болело, а в груди нещадно жгло. Я готова была на все, чтобы этот кошмар прекратился, чтобы Картер перестал себя мучить, чтобы Рэндалл ответил за свое сполна!

Немигающим взглядом смотрела на то, как любимый вновь заносит кинжал над собой…

– Нет! – закричала я из последних сил, наблюдая, как острие вошло в плоть моего волка по самую рукоять.

– А-ха-ха-ха! – загоготал довольно Рэндалл.

Тело любимого начало оседать, а его глаза неотрывно смотрели в мои.

“Я люблю тебя”, – шептали они.

Меня всю трясло. Дыхание было настолько частым, что голова шла кругом. Огонь в груди становился все ярче, отчетливее, обжигая изнутри и распространяясь по конечностям.

“Картер… – пульсацией отдавалось имя волка в мыслях. – Картер!” – кричала я ему безмолвно, наблюдая, как его кровь растекается лужей.

Пальцы все сильнее впивались в землю, а пожар внутри, что странно, придавал сил, но это, скорее всего, было связано с выработкой адреналина, случившейся в стрессовой ситуации.

– И последний шаг, – радовался Рэндалл, возвышаясь надо мной. – Перережь себе шею и девка будет жить! Даю слово!

От услышанного я стала сама не своя. Понимала, ради меня Картер сделает то, что требовал от него больной на голову звероликий, и от этого я едва не сошла с ума, понимая, что могу потерять любимого. Могу потерять того, кто мне дорог больше жизни.

Картер выдернул нож из своей плоти, сползая по лестнице на землю.

Меня трясло все сильнее. Огонь бежал по венам, а кости начало ломить. Из горла вырвался звериный рык, и я выгнулась, не понимая, что со мной происходит.

Все тело скручивало и выворачивало так, словно мои кости ломались и смещались, и не будь я ранена и не провела бы последние дни в мучениях, то заподозрила бы неладное, но не сейчас, когда мое подсознание разъяренно рычало, боясь потерять любимого, а мысли убегали лишь в одну сторону – как спасти того, кто мне дороже всего на свете.

– Нет! – зарычала я, дернувшись. – Не надо! – и снова рык. – Не трогай его!

Мой голос… Он был не таким, как прежде. Звериным?

– Какого… – послышалось удивленное сверху. – Что?! Ты… акх… акх…

Всего секунда и давление острия пропало, а недоносок, хрипя, повалился рядом со мной, смотря на меня широко распахнутыми глазами. Из его горла торчал кинжал, тот самый, который ранее был в руках моего мужчины.

– Хелен… – донеслось едва слышное, наполненное болью.

– Картер, – всхлипнула я, смещая взгляд и пытаясь встать, чтобы дойти до него, но тут внимание упало на мои кисти рук, которые… были в черной, словно смоль, шерсти, а ногти стали звериными когтями. – Это… – мой разум не принимал увиденное. – Это… я… Я что же…

– Успокойся, прошу тебя, – голос любимого был как спасительная нить, которая не давала потерять сознание и здравый рассудок. – Ты смогла принять частичный оборот, Хелен.

– Я… смогла…

Не верила в увиденное, ведь мне говорили, что это невозможно.

“Какая, к чертям, разница?! Возможно или нет, это сейчас неважно!”

– Картер… – морщась от боли, я ползла к своему мужчине, желая коснутся его окровавленной руки. – Картер… – слезы текли по щекам, не имея возможности остановиться.

– Не плачь, – устало улыбнулся он мне. – Теперь все будет хорошо.

– Ты ранен… – мотнула я головой, всхлипывая.

– Ерунда, – его лицо было бледным, а на лбу выступили бисеринки пота, – ноги уже начали заживать. Так что не переживай. Ты спасла нас, моя волчица.