Ничего личного...-4

1 Азартный игрок

Жутко свербило в носу.

Первое ощущение, пришедшее после забытья, и до чего же противное! В нос будто залили кока-колу и хорошенько терли ершиком. Почесать, скорее почесать! Но руки и ноги не двигались, а глаза никак не получалось открыть. Все тело сковала тяжесть, с которой не было сил бороться. Их не хватало даже на то, чтобы поднять руку и почесать чертов нос.

Мысли, в полном беспорядке бродившие в голове, постепенно свелись к одной насущной проблеме — зуд. На глазах наверняка выступили слезы, но нос настолько поглотил внимание, что невозможно было сказать точно.

Чешется, кошмарно зудит, будто внутрь запустили муху! И эта тварь перебирает лапками, причиняя невыносимые страдания, мерзко хихикает тоненьким мушиным голоском над безуспешными попытками избавиться от нее. Господи, так и с ума сойти недолго! Если эта пытка продлится еще хотя бы минуту…

— Апчхи!

Мгновенно накатило райское облегчение. Наконец-то можно вдохнуть свободно! В голове сразу прояснилось, и мысли, натыкаясь друг на друга, тут же скакнули к другим проблемам: где? Что? Почему не получается пошевелиться?

Как по мановению волшебной палочки, рядом раздался чей-то голос:

— Она очнулась!

Виктория с трудом разлепила глаза и едва не зажмурилась от плеснувшей на нее белизны.

Белый потолок, белые стены. Цвет, который она всегда ненавидела, цвет, олицетворяющий собой ничто, пустое место, которым всегда боялась стать. Детские страхи, забытые давным-давно, вдруг дали о себе знать. Отсутствие матери, высокомерный отец, "ты-сделаешь-так-как-я-сказал"… Унылые вечера в запертой комнате, побеги через окно, наказания… На людях Сезар изображал из себя любящего и заботливого папулечку, обожающего единственную дочурку, а дома нещадно хлестал ее телефонным проводом, пока она не начинала молить о пощаде. Но побеги из дома того стоили, о да. Виктория была согласна терпеть какую угодно боль, лишь бы довести папашу до белого каления.

По вискам потекли слезы, заливаясь в уши. С губ сорвался смешок, и она испугалась его беззвучия.

Затем закрыла глаза, пытаясь успокоиться. И снова нахлынули непрошеные воспоминания, которые хотелось с мясом вырвать из памяти. Из-за нежелания подчиняться Виктория всю жизнь бунтовала, старалась выделиться, привлечь всеобщее внимание, и в первую очередь — отца. Постепенно тот смирился с характером дочери, наказания сошли на нет, и тогда она начала изобретать все более изощренные способы указать на свою персону. Когда папаша бил ее, то хотя бы не забывал, что она вообще существует.

Именно поэтому Виктория и вышла замуж за Лукаса — хотелось взбесить папочку до седых волос, заставить смотреть на себя весь город, весь мир! Сезар орал так, что стекла в окнах дребезжали, вся прислуга столпилась за дверью в ожидании, чем кончится драма. Впервые за много лет отец хотел схватиться за телефонный провод, но обнаружил, что все стационарные телефоны уже лет десять как заменили мобильники. Виктория тогда рассмеялась ему в лицо. Цель была достигнута.

Но сейчас пришло пугающее ощущение, что если бы не чих, она бы потерялась в этой белизне, где никто никогда не смог бы отыскать маленькую перепуганную девочку. Виктория изо всех сил старалась пошевелиться, чтобы ее заметили, не теряли из поля зрения, но безуспешно.

Постепенно паника отступила. Она была жива, и теперь ее не посмеют не заметить. Но что это за ослепительно стерильная комната?

Над ней склонился мужчина лет сорока, несмотря на возраст, уже полностью седой, как лунь. Он вглядывался в ее лицо сквозь круглые очки с повышенной внимательностью безумного ученого, изучающего результат нового эксперимента. Сходства добавлял белый халат с торчащей из нагрудного кармана ручкой. На бейдже значилось имя, но Виктория не стала утруждать себя прочтением. Главное, что с нее теперь совершенно точно не спустят глаз. Отец наверняка много заплатил, чтобы ее обхаживали тут, как королеву.

— Мисс Лаэрте, — проговорил он. — Вы меня слышите? Если не можете ответить, кивните.

Виктория открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. Она в панике посмотрела на врача, и тот успокаивающе улыбнулся.

— Это пройдет. У вас была травма гортани, но мы провели операцию, и, к счастью, голос восстановится. Вы были в коме почти неделю.

Кома? О чем это он бормочет? Она что, попала в аварию?

Задать вопрос не получалось, но врач и так понял, что именно пациентка хочет знать. Он сочувственно глянул на нее и выпрямился, исчезнув из поля зрения.

— Вы выжили после покушения, — раздался его голос. — Настоящее чудо. Многочисленные раны на вашем теле никого не заставили бы усомниться, что вы мертвы.

Виктория таращилась в потолок, не понимая, о чем говорит этот человек. Покушение? Что еще за покушение? Кто посмел? Да отец эту сволочь в порошок сотрет!

Она судорожно рылась в памяти, пытаясь отколупать от непреодолимой стены амнезии хотя бы один кирпичик, чтобы заглянуть за нее. Но ничего не выходило, она только ободрала маникюр, оставляя на камнях кровавые полосы. В отчаянии и бессильной злобе колотила и колотила по стене, но тщетно.

Крохотный камушек откололся и упал к ногам, приоткрывая малюсенький кусочек правды. И следом рухнула вся стена, словно все держалось только на нем. Воспоминания ударили взрывной волной — Виктория широко раскрыла глаза и часто задышала, как запыхавшаяся собака, не в силах справиться с накатившим ужасом.

Холодные мокрые пальцы, стискивающие шею. Бесконечные удары по лицу, пинки под ребра. Звук разбившегося стекла. Колющие удары чем-то острым, похожим на стилет. Кровь.

Виктория попыталась закричать, но и в этот раз безуспешно. Лукас, это он! Он пытался ее убить, но за что? Что она сделала этому ублюдку, раз он не погнушался совершить такое?!

— Мисс Лаэрте! Мисс Лаэрте!

Врач пытался докричаться до нее, тряс за плечо, но она видела перед собой только искаженное злобой лицо бывшего супруга.

Этот ублюдок. Этот ублюдок посмел покуситься на ее жизнь! Отброс, которого, как щенка, подобрали на улице после того, как он умудрился слить огромную компанию в никуда! Отец дал ему шанс, и вот чем эта мразь отплатила! Но ничего, Лукасу недолго осталось пировать, отец наверняка уже поднял полгорода на его поиски. Если, конечно, уже не нашел и не пристрелил, как бешеного пса.

— Соли… та… — беззвучно прошептала она.

— Что? — склонился над ней врач. — Вам не стоит пока говорить, мисс Лаэрте, ваш голос еще не…

— Солитарио! — заорала она, воздев руки к потолку. Крик раздался только в голове, из горла по-прежнему не доносилось ни звука. Пальцы сжимались и разжимались в попытке задушить невидимого противника. — Ненавижу!

Напрасно врач пытался ее успокоить. Заснула она только после приема успокоительного и на следующее утро узнала шокирующую правду: отец был убит в своем кабинете, а Лукас покончил с собой. Слезы горя перемешались со злобными всхлипами — Виктория так надеялась убить эту тварь своими же руками! Но больше не было отца, чтобы прикрыть ее. Больше у нее никого не было.

Амадео сидел во главе стола в конференц-зале и изо всех сил старался не бить себя кулаком по лбу, где вот уже полчаса пульсировала боль. По обе руки от него сидели члены совета директоров. Уже долгое время Амадео пытался пробиться сквозь стену непонимания, но пока получал вполне ожидаемый отпор — то, что он сделал, потребовало немалых затрат, в первую очередь материальных, поэтому на этапе принятия решения большинство членов совета высказались решительно против. Промучившись два месяца в бесплодных попытках что-либо доказать, Амадео поступил по-своему. Его методы работы часто вызывали ропот среди директоров, даже Ричард Крамер, в большинстве случаев поддерживающий Амадео, иногда просил его притормозить, но сейчас он взорвал бомбу.

— Затраты на реформу оказались космическими, — вещал один из них. Его звали Роберт Доусон, и он был директором компании "Токен", занимающейся производством покерных столов и атрибутики для казино, от фишек до игральных карт. С ней "Азар" сотрудничала уже много лет, но среди недовольных ее глава уверенно удерживал первое место и славился тем, что не стеснялся высказывать все Амадео в лицо. — Пришлось обучать весь персонал, весь, от начальников отделов до официантов. Вы представляете себе, сколько средств…

— Отлично представляю, господин Доусон, если бы не представлял, работа господина Крамера, нашего финдиректора, пошла бы насмарку, — Амадео постучал ручкой по толстому отчету, лежащему перед ним. — И мисс Райо не зря подготовила сводную ведомость, с которой настоятельно рекомендую ознакомиться, — он помолчал в ожидании, пока собеседники изучат документы. — До сих пор считаете, что "Азар" не потянула реформу? Мы не влезли ни в один кредит, хотя вы же на этом и настаивали.

— Средства, разумеется, нашлись, — осторожно сказал Марио Девон. Он владел компанией, поставлявшей на кухни гостиниц и отелей сети "Азар" продукты питания. — Но как ими распоряжаться, должен был решать весь совет.

— Я с этим не спорю. Но вы даже не желали выслушать меня, — Амадео отложил ручку. — Вы заведомо решили, что внедрение новой технологии не пойдет на пользу компании, и не хотели слышать никаких аргументов. У меня не было иного выхода кроме как доказать обратное на практике.

— Но Доусон все сказал верно, — заметил Девон. — Слишком затратно было переводить такую огромную компанию как "Азар" на новую систему управления единовременно. Без тестирования этого и вовсе не следовало делать. Слишком велик был риск, что ничего не получится.

— Но тестирование было, — возразила Чилли. — Изначально систему установили в "Азарино", а уже потом на всех остальных точках. Результаты вы видите, мы…

— И все равно это встало в круглую сумму, — не замедлил съехидничать Доусон. — Вы до сих пор работаете в минус.

Чилли нахмурилась. Она терпеть не могла, когда ее перебивали, но все остальные, кроме Амадео, считали ее молодой неопытной девочкой, умеющей только приносить кофе. Каких только слухов не ходило о том, как она попала на должность! Но никому было невдомек, что после того, как Ксавьер Санторо перекупил компанию у Лукаса, Чилли наотрез отказалась увольняться, взяла все в свои руки, и под ее руководством гостиница и казино процветали. Когда Амадео вновь вступил в должность генерального директора, то предложил Чилли пост управляющего, и она согласилась, прекрасно понимая, что ее ждет — шепотки за спиной и не думали смолкать.

— Если вы взглянете на сводку, — продолжила она все так же спокойно, хотя так и тянуло дать упрямцу подзатыльник, — то увидите, что из минуса мы вышли два месяца назад, и…

— Все равно это слишком дорого! — Доусон едва не рявкнул на зарвавшуюся девчонку, но в последний момент сдержался. — Если бы казино работало в штатном режиме без урезания бюджета на ваши так называемые инновации, то прибыль…

— Если вас волнует только прибыль, поезжайте в Лас-Вегас, — отрезал Амадео, недовольный тем, что Доусон опять не дослушал. — Вы изначально были против любых инноваций, а они необходимы — мир не стоит на месте, нужно двигаться вместе с ним, чтобы не застрять в прошлом веке. Прежде чем возмущаться, внимательно изучите данные, которые вам предоставила мисс Райо. Это во-первых. А во-вторых, спешу напомнить, что "Азар" входит в список "голубых фишек", и небольшой кризис только укрепил ее положение.

Статус "голубой фишки" получали акции компаний со стабильным уровнем дохода. Дивиденды по ним выплачивались регулярно, и даже временное падение цен на них не стало препятствием, что позволило "Азар" удержать высокий статус. Доусону было прекрасно об этом известно.

— Закрыли эту тему, есть более актуальные вопросы. Что с Комиссией по азартным играм?

Доусон скривился так, будто съел лимон с солью, и Амадео подавил желание удовлетворенно улыбнуться, хотя ничего смешного в сложившейся ситуации не было.

С уходом с поста Аарона Брейди на смену ему пришел неуверенный в себе и вечно трясущийся Лоуренс Бертон. Без сомнений его пропихнули на должность, чтобы послушная марионетка выполняла, что скажут, но Амадео такой расклад не устраивал.

Заместитель главы Комиссии Линдон Стерлинг оказался человеком принципиальным и твердым. Договориться с ним было делом непростым, о взятке и речи не было — об этом сразу предупредила Ребекка, к которой Амадео обратился вскоре после назначения Бертона на пост. Он осторожничал: стоит произвести не то впечатление при первой встрече — и пиши пропало, без поддержки Комиссии придется туго. Не раз пришлось отступить — заместитель ни в какую не желал его принимать, не объясняя причин.

Раньше взаимоотношениями с Комиссией занимался Ксавьер, Амадео в свою очередь был на короткой ноге с несколькими детективами из Наркоконтроля. Благодаря перекрестному сотрудничеству оба избавляли себя от излишних подозрений, но недавно эту практику пришлось прекратить — крепким партнерством, которое удивляло весь бизнес-свет, они добились того, что имя одного не произносилось без имени другого, и в конспирации более не было смысла. Поэтому Амадео попросил Доусона заняться налаживанием отношений с Комиссией, но тот с возложенной задачей не справлялся.

— Стерлинг до сих пор не желает иметь с "Азар" никаких дел, — с неохотой ответил Доусон. — Я предлагал подкупить кого-то из других замов или давать взятки на местах непосредственно проверяющим, но вы против.

— Повторяю еще раз: слишком рискованно, — Амадео едва подавил вздох. Доусон не был глупцом, однако все проблемы предпочитал решать подкупом, не заботясь о том, что кто-то может и заартачиться, и тогда проблем не избежать. — Может, вы не в курсе, но еще остались те, кто не берет взяток.

— Долго они на местах не держатся! — запальчиво вскинулся Доусон.

— Но проблем могут создать много. А с таким человеком как Стерлинг нужно действовать особенно деликатно. Покупаются все — нужно только узнать цену, — Амадео поднялся. — Все действия — только после согласования со мной. И еще одно, господин Доусон, — глаза сверкнули. — Прошу не забывать, что генеральный директор "Азар" все же я.

После собрания он вернулся в кабинет управляющего. Чилли шла за ним, но ничего не говорила — босс был раздражен. Зачастую он старался держать себя в руках — негоже генеральному раздражаться из-за каждого пустяка — но не в этом случае. Канитель, тянувшаяся уже больше полугода, уже порядком успела надоесть.

В кабинете Амадео подошел к окну и оперся плечом на раму, глядя вниз, на оживленную улицу. Только-только наступил вечер, зажигались первые фонари. Рабочий день в "Азар" закончился, и люди, выливаясь из дверей сплошным потоком, спешили домой. Еще полгода назад многие из них засиживались допоздна за бесконечными отчетами и планами, но благодаря новой системе удалось автоматизировать большую часть документооборота. Разумеется, такая масштабная перестройка потребовала огромных денежных вливаний, но и результаты не заставили себя ждать — теперь компания работала гораздо быстрее и эффективнее.

Но Доусон не мог смириться с тем, что этим решением Амадео фактически обескровил "Азар" на какое-то время. Он продолжал исправно платить сотрудникам, но урезал зарплаты руководящему составу, не обойдя вниманием и себя. Пришлось сократить финансирование на строительство новых гостиниц и обустройство игровых точек, а некоторые заморозить. Доусон, рассчитывающий на увеличение потока туристов к концу года, был в ярости. Акции компании упали в цене, и естественно, это не могло не вызвать протестов. Амадео и финдиректор Ричард Крамер днями и ночами сидели над финансовым планом, стремясь вывернуть все так, чтобы не понести грандиозных потерь, и им это удалось. Сейчас, спустя полгода после реформы, компания снова начала набирать обороты, но Доусон все равно остался недоволен и на каждом собрании тыкал Амадео носом, как нашкодившего котенка, в уже далеко не бедственное положение "Азар".

Еще и разногласия с заместителем главы Комиссии вынырнули так не вовремя. С взяточником Аароном Брейди проблем никогда не возникало — Ксавьер быстро решил все спорные вопросы. Линдон Стерлинг оказался из другого теста, но Амадео не сомневался, что рано или поздно он сдастся. У каждого есть слабое место, в том числе и у него. На высокие должности честные люди не попадают.

Доусон и тут нашел множество возражений. Как ни старался Амадео сглаживать углы, каждое собрание грозило перерасти в конфликт.

Тогда почему Доусон до сих пор в совете директоров, раз недоволен больше всех? Почему не выйдет из его состава, почему не разорвет контракт и не уйдет к конкурентам? Амадео прислонился лбом к холодному стеклу. Разумеется, он не хотел терять связь с турагентством, но такое поведение удивляло. Чего Доусон хотел добиться громкими выступлениями на собраниях?

Чилли позвала его по имени, и он обернулся, отвлекшись от назойливых мыслей. Девушка протягивала стакан воды и упаковку таблеток.

— Вы прямо мишень для снайпера, — сказала она. — Так надоело жить?

— Если это поможет переменить мнение стариков, я, пожалуй, готов сам себя подстрелить. Моя страховка покроет все расходы, которые их так беспокоят, — мрачно пошутил Амадео, беря стакан. — Спасибо, Чилли, я чуть с ума не сошел от боли.

— Они за свои карманы трясутся, не за ваши. Акции порядочно упали в цене, а вы знаете, сколько их в свое время скупил Доусон. Даже сейчас, когда вы все вернули на круги своя, он считает, что ему не выплатили компенсацию за моральный ущерб.

— Ты права, — Амадео закинул в рот таблетку и отпил воды, глядя на улицу. — Но если он и дальше хочет пировать, придется поработать. Иначе к старости его ждет совсем не то, на что он рассчитывает. Удивляюсь, как при таком подходе "Токен" еще не разорился.

— С таким настроем до старости он здесь не продержится, — фыркнула девушка. — У вас от этих типов волосы дыбом встали, а через пятнадцать минут встреча. Давайте я вас причешу.

Амадео глянул на отражение в стекле. И правда, забранные в хвост волосы растрепались. Он с таким остервенением тер полыхающую болью голову, когда поднимался в кабинет, что прическа пришла в полную негодность.

Он опустился в кресло, и Чилли стянула с его длинных, роскошных волос резинку.

— Когда наймете секретаря? — она хлопнула ладонью по горе неразобранных документов на столе. — Я бы с удовольствием помогла, но вы не позволяете.

— У тебя и так много обязанностей. Справлюсь сам.

— Нет, не справитесь, — Чилли провела расческой по волосам. — Вы и так тут практически живете, не заметите, как Тео школу закончит. Послушайте меня и наймите секретаря. Либо я вернусь на прежнюю должность, и вам придется искать уже управляющего.

Амадео не удержался от улыбки.

— Хорошо, убедила.

Чилли критически оглядела его.

— Если заплету косу, будет видно шрам. Ограничиться хвостом?

Шрам на лбу Амадео заработал во время тюремной драки, когда некто по прозвищу Буйвол приложил его об отколовшуюся плитку. Когда Амадео снова занял пост главы "Азар", то вдоволь наслушался сплетен о его происхождении. Впрочем, чьи-то домыслы мало волновали, он никогда не пытался скрывать свое прошлое. Самым смешным оказалось то, что, несмотря на сомнительные слухи, никто из сплетников не стремился расторгнуть с "Азар" соглашения и контракты. Чертовы лицемеры.

— Сначала будущих партнеров смущало то, что я слишком красив, теперь их раздражает шрам? — Амадео хмыкнул. — Они прибавляют мне комплексов.

— Да ладно вам, — хихикнула Чилли, заплетая косу. — От скромности вы явно не умрете. А насчет совета директоров… Рано или поздно они успокоятся. Выгода очевидна. Но узнай они об истинной цели…

— …то никогда в жизни не допустили бы установки системы в "Азар", — Амадео прикрыл глаза. Головная боль уходила, и он позволил себе расслабиться.

— Сдаю, — коротко бросил крупье.

Карты одна за другой полетели на стол. Четверо сидящих по кругу поочередно взяли их в руки.

Подпольный клуб на окраине был полон тусклого света и безвкусной музыки. Несмотря на то, что соседние столы для игры в покер пустовали, в воздухе плотной пеленой висел сигаретный дым — трое игроков беспрестанно курили. Один из них постоянно кашлял, прикрывая рот платком, но дымить не прекращал, поджигая одну сигарету за другой. Маленькие, близко посаженные глазки слезились. Двое других курили напряженно, сигареты то и дело переламывались в пальцах, не успев истлеть.

Единственного некурящего участника игры вонючая завеса нисколько не беспокоила. Нико Мариано щелкнул зажигалкой и равнодушно глянул в свои карты. Какая разница, что там, он все равно выиграет, так всегда было и будет. Никто не мог сравниться с ним в игре в покер. Кое-кто называл это сделкой с дьяволом, кто-то — мухлежом, но ему было все равно. Когда удача сама плывет в руки, не стоит опускаться до ненужных разъяснений.

— Ставки.

Так же молча игроки передвинули фишки к центру стола. Мариано смерил невысокие столбики презрительным взглядом и, махнув рукой, свалил все свои фишки в кучу.

— Ставлю все.

С нескрываемым удовольствием он отметил замешательство на лицах противников. Редко когда попадались игроки, способные, не моргнув глазом, сразу поддержать высокую ставку. Двое пасанут, а третий, может, и согласится. Наметанным глазом Мариано подсчитал его шансы на победу. Ничтожны.

— Если ставку никто не поддержит, — бесплотным голосом произнес крупье, — господин Мариано забирает банк.

Информацию встретили гробовым молчанием. Все были в курсе правил, но рисковать никому не хотелось.

— Погодите, — крупный мужчина с аккуратно подстриженной бородой шлепнул ладонью по краю стола, несильно, но фишки подпрыгнули. — Все мы ставим самое ценное, что у нас есть. А чем рискуете вы?

Мариано улыбнулся, но улыбка вышла хищной. Эмилио Паэс дураком не был, что, впрочем, не уберегло его от неприятностей с законом.

— Это же очевидно, Эмилио, — акулья улыбка не сходила с губ. — Если я проиграю, то ваши драгоценности останутся при вас. Неплохая ставка, не находите?

Несколько минут прошли в молчании. Игроки медлили принимать решение, и им было чего опасаться — на кону стояли не деньги.

Наконец Эмилио Паэс толкнул свои оставшиеся фишки к центру стола.

— А к черту! Проигрывать так с музыкой.

— Одобряю, — Мариано выглядел довольным. Зажигалка сделала "чирк-чирк". — Вы меня поражаете, Эмилио. Не ожидал от вас подобной смелости.

— Я не спасую перед вами, — ответил тот. — Если есть шанс сохранить мои автоматы, я рискну.

— Мне это нравится, — Мариано глянул на двух оставшихся игроков сквозь завесу сигаретного тумана — те дымили, как фабрики по загрязнению окружающей среды. Один из них достал из нагрудного кармана пачку "Камальон" и попытался выудить сигарету, однако руки так тряслись, что пришлось прибегнуть к помощи крупье. — Каково ваше решение?

Те переглянулись. Вели они себя как незнакомые люди, но шпионы уже доложили Мариано, что эти двое объединились против него, что, впрочем, совсем не обеспокоило — он все равно получит свое.

— Мистер Стерн, мистер Брейвин, — поторопил он. — Я жду ответа. Вы поддерживаете ставку?

Снова перекрещивающиеся взгляды. Думайте, думайте, так или иначе, сегодня он уйдет отсюда с тремя фирмами в кармане. Эмилио Паэс ставил все свои заведения с игровыми автоматами, Джордж Брейвин — букмекерский клуб, а Ричард Стерн — небольшое, но приносящее приличный доход казино. И все три Мариано жаждал заполучить. Он мог бы растянуть игру, выуживая по одной точке, но вряд ли они играют в покер на приемлемом уровне, а вести заведомо скучную игру Мариано не хотел.

— Поддерживаю, — наконец произнес Стерн и снова закашлялся. Фишки застучали друг о друга, когда он подтолкнул их к остальным.

— Ладно, — мгновение спустя отозвался Брейвин и повторил действия соседа. Несколько фишек соскользнули со стола и весело заскакали по полу, но никто не обратил на это ни малейшего внимания. Все были поглощены игрой.

Брейвин стискивал карты так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Стерн постоянно утирал лысину платком, в который также кашлял. Эмилио Паэс внешне выглядел спокойным, но крепко стиснутые челюсти выдавали его с головой. Только Мариано ничуть не переживал и даже позволил себе подшучивать над противниками, что вызывало еще большую нервозность.

Не прошло и пятнадцати минут, как все было кончено. Эти упрямцы могли для начала проиграть хотя бы филиалы, но агрессивная политика Мариано сделала свое дело — теперь все трое смиренно подписывали акты о передаче фирм в его руки. Нико не скрывал удовольствия и знаком приказал принести выпивку.

— Ну что же, господа, — провозгласил он, поднимая бокал с мартини. — Торжественно клянусь позаботиться о ваших компаниях, как о родных.

Кислые выражения лиц еще больше развеселили его. Он, причмокивая, выпил мартини и выловил болтающуюся на дне бокала оливку. Остальные к своим напиткам даже не притронулись. Брейвин уронил голову на скрещенные руки. Стерн сидел с убитым видом. Только Эмилио Паэс держал себя в руках, и Мариано мысленно восхитился им. Из всех троих больше всего проблем вызвал именно Паэс, но даже его удалось сломать.

— Не беспокойтесь, — он поднялся, и молчаливый охранник, все это время скрывающийся в сигаретном дыму, накинул на его плечи плащ. — Свою часть уговора я выполню. На сегодня покерный клуб закрывается. Доброй всем ночи.

— Могу я с вами поговорить? — прогрохотал Дэвид, застыв на пороге. Дальше пройти не позволяло установленное им самим правило: кабинет — сугубо личное пространство, и телохранитель не имеет права туда входить. Нечего подслушивать чужие деловые разговоры. Его обязанностью являлось обеспечение безопасности кабинета, а что происходит внутри, касаться не должно. — В переговорной.

Амадео аккуратно сложил только что подписанный договор в папку (компаньон уехал минуту назад) и с улыбкой кивнул. Дэвид, служивший верой и правдой семейству Солитарио уже много лет, ни в какую не желал переступать через свои принципы и нарушать заведенный порядок, и Амадео ему в этом не препятствовал.

— Сейчас подойду, Дэвид. И Мартинес уже ушел, не нужно обращаться ко мне на "вы".

— Субординация, — проворчал тот. Затем грузно потопал в конференц-зал.

Амадео поднялся и убрал бумаги в сейф. На сегодня с работой покончено, и наконец-то он сможет один из редких свободных вечеров посвятить семье. Следовало поспешить, Тео уже наверняка выбрал книжку, которую Амадео должен почитать ему перед сном, и тоненькой она совершенно точно не окажется.

Он не сдержал вздоха. Тео очень любил отца, и Амадео переживал, что уделяет ему так мало внимания. Работа отнимала много времени и сил, и пусть трудности никогда не пугали, он переживал за сына. Кристоф Солитарио тоже подолгу пропадал на работе, но Амадео не чувствовал себя брошенным, а испытывал огромную благодарность за то, что ему вообще позволили находиться рядом с человеком, который отнесся к нему по-доброму и дал новую жизнь. Но Тео был младше, чем он тогда — малышу едва-едва исполнилось шесть.

Дав себе слово в скором времени устроить выходной, Амадео запер сейф и вышел из кабинета.

После того, как Тео уснет, он собирался съездить в "Камальон" — из-за нехватки свободного времени уже две недели не виделся с Ксавьером, а им было что обсудить. И тот, и другой по уши закопались в работе: благодаря плодотворному сотрудничеству с компанией "Алькарас" Ксавьер смог расширить свою сеть, и работы у него тоже значительно прибавилось. Йохан и Джейкоб страдали от отсутствия выходных: на первого босс свалил множество бумажной волокиты, а второй не вылезал из командировок. Но продолжаться вечно так не могло. Амадео чувствовал, что и ему, и другу нужен отдых, иначе они просто сломаются. Пусть Ксавьер и привык работать на износ, рано или поздно организм взбунтуется.

О себе он старался не думать. Проблемы со здоровьем, из-за которых Ксавьер не уставал называть его хрупким принцем, никуда не делись, но пока не подавали признаков пробуждения. Амадео не знал, сколько еще времени пройдет прежде, чем они решатся на бенефис, и старался успеть как можно больше.

— Я хочу оставить пост личного телохранителя, — без обиняков заявил Дэвид, когда они расположились в конференц-зале.

Амадео не донес чашку с чаем до рта и поставил обратно на блюдце.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Все в порядке?

— Амадео, мне как-никак недавно пятьдесят девять стукнуло, — тот пригладил коротко стриженные светлые волосы без намека на седину. — Я уже слишком стар для этой работы.

— Да брось. Стар? Ты еще любому молодому солдату фору дашь.

— Нет-нет-нет, — Дэвид протестующе поднял руку. — Я серьезно. Реакция уже не та, и твои комплименты ничего не изменят. Однажды рефлексы меня подведут, и в результате кто-нибудь пострадает. Пора тебе подыскать нового телохранителя, я не шучу.

Амадео мрачно смотрел в стол. Он понимал, что Дэвид прав, и не имел никакого права отказывать в увольнении, но этот человек служил ему верой и правдой практически всю жизнь, сможет ли он доверять новому охраннику на том же уровне?

После смерти Лукаса минуло семь месяцев. И не проходило и дня, чтобы Дэвид не корил себя за произошедшее. К Лукасу он не испытывал никакой жалости, нет — не мог себе простить, что позволил тому похитить малыша Тео и подставить под удар и Амадео. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться об истинной причине отставки — Дэвид боялся. Не за себя — за подопечных.

— Я подберу тебе замену, — тем временем торопливо продолжал Дэвид. Вся неловкость, которую он испытывал, читалась на лице, как на рекламном щите. — Завтра же…

— Нет, Дэвид, не стоит, — Амадео поднял глаза и улыбнулся. — Я сам. Спасибо тебе за все, но я тебя не уволю. Наверняка обязанности начальника охраны ты выполнять сможешь.

Грубое, будто вытесанное из камня лицо Дэвида просветлело.

— Без вопросов. И, конечно же, останусь на посту телохранителя, пока ты не найдешь нового.

— Спасибо, — Амадео снова взял чашку. — Постараюсь как можно быстрее.

Ксавьер настолько погрузился в переговоры с поставщиком, что не сразу услышал стук в дверь. Он выпрямился в кресле и потер затекшую шею.

Наручные часы показывали десять минут девятого — Амадео явился раньше назначенного времени. Закончил все дела на сегодня? Удивительно, последние несколько месяцев он практически жил на работе. Ксавьер всерьез опасался, что принц снова загремит в больницу, и потребовал освободить для него сегодняшний вечер. Нужно было обсудить кое-какие вопросы.

— Я просил не беспокоить до половины десятого, — громко сказал он. Клавиши снова застрекотали. — У меня чрезвычайно важные переговоры. Если, разумеется, не хочешь провести их за меня, Йохан.

Дверь приоткрылась, и Ксавьер нахмурился. Чтобы верный помощник вел себя настолько беспардонно? Все люди Ксавьера были тщательно проинструктированы, а за нарушение правил полагалось наказание, так какой же метеорит должен был упасть на Землю, чтобы Йохан вошел без разрешения?

— Если пришел принц, пусть подождет. Никто не просил его являться раньше вре…

На пороге появилась высокая светловолосая женщина в голубом костюме. Лицо еще сохраняло следы былой красоты, толстый слой макияжа делал его похожим на фарфоровую маску. В руках, затянутых в тонкие перчатки, она держала маленькую сумочку, а манера держаться сделала бы честь любой аристократке.

— Это не принц, а принцесса, — она, не дожидаясь разрешения, уселась на стул для посетителей. — Вы не рады меня видеть, господин Санторо?

Ксавьер мельком глянул на Викторию, ничем не выказав раздражения, и вернулся к ноутбуку.

— Меня интересуют два вопроса: как ты сюда проникла и насколько быстро сможешь убежать от охраны, которую я сейчас вызову.

Виктория поставила сумочку на колени, стянула перчатки и подняла руки в примирительном жесте. На кистях змеились едва заметные шрамы — память о бывшем муже.

— Сдаюсь, сдаюсь. Зачем сразу охрану? Я пришла по-дружески поговорить, только и всего.

— Не припомню, чтобы мы с тобой когда-то дружили, — Ксавьер, не глядя на нее, указал на дверь. — Выход там.

Виктория не обратила на грубость никакого внимания. Поднялась, но вместо того, чтобы уйти, бросила сумочку на сиденье и уселась на край стола, не удосужившись сдвинуть в сторону документы. Юбка неприлично задралась, обнажив бледное бедро. Ксавьер с досадой подумал, что бумаги придется выкинуть.

— Про колготки ты, похоже, не слышала. Как и про уроки хороших манер. Зачем пришла?

— Ты ведь потрясающий бизнесмен и помогаешь всем, кто к тебе обращается, — промурлыкала она, без предисловий перейдя на "ты". — А моя компания сейчас не в самом лучшем положении. Может, поможешь? Я заплачу.

Ксавьер с любопытством уставился на Викторию. Та приняла его интерес за чистую монету: накрутила локон светлых волос на палец и мило улыбнулась. От улыбки за милю несло приторностью, а в глазах светилась расчетливость и желание урвать кусок повкуснее.

— Мне всегда было интересно, что происходит в черепной коробке людей вроде тебя, — Ксавьер достал из кармана пачку сигарет. Виктория тут же чиркнула зажигалкой, но он, проигнорировав, взял свою. — Амадео мой друг и ближайший партнер по бизнесу. А твоя компания — его главный конкурент.

— И что? — Виктория хлопнула крышкой зажигалки. — Что тебя смущает? В бизнесе не может быть ничего личного, разве не так? Личные отношения — это одно, хоть спите вместе, мне плевать. Но бизнес — совершенно другое. Какая разница, сколько у тебя партнеров, если тебе платят?

— Твое жизненное кредо, — не преминул заметить Ксавьер. — Поэтому тебя так часто видят с разными мужчинами. Я в данный момент раздумываю: звать охрану или раздавить тебя самому, а ты предлагаешь партнерство?

На мгновение Виктория растерялась, но тут же взяла себя в руки. Поправила юбку, задрав еще выше, расстегнула пуговицу на блузке.

— Не понимаю причины отказа, ты не мог бы… — она наклонилась к Ксавьеру и попыталась подтянуть его ближе за галстук. — Объяснить поподробнее?

Ксавьер едва не расхохотался. Виктория начинала раздражать своими наивными приставаниями. Придется устроить Йохану выволочку, какого черта он пропустил сюда эту курицу?

Он вытянул галстук из ее пальцев и затушил сигарету.

— Подробнее объяснит мой личный охранник, который через десять секунд вытащит тебя из офиса. Даже неловко отвечать отказом на такую смешную шутку. Ты правда считаешь, что я поведусь на твою не первой свежести красоту? Если бы "Вентина" не конкурировала с "Азар", я бы все равно не заключил с тобой контракт.

— Да брось, разве в мире бизнеса имеют место такие условности как личные отношения? — Виктория дотянулась до сумочки, достала портсигар и сунула в рот тонкую сигарету. — Все кого-то предают, переступают через конкурентов… А как иначе пробраться к вершинам? И ты так делал, и мой отец, и даже ваш обожаемый господин Солитарио наверняка не гнушался подобными методами. Все мы одинаковы, Ксавьер, — она закинула ногу на ногу. Юбка задралась сильнее, в разрезе показались кружевные трусики.

Ксавьер поднялся, опираясь на стол. Стальные глаза полыхнули яростью.

— Я не прыгал по чужим постелям, чтобы пробить дорогу наверх. Пошла отсюда, пока я не разозлился. Нужно считать меня большим идиотом, чтобы завлекать таким методом, — он нажал кнопку коммутатора. — Йохан.

Виктория соскочила со стола, увлекая за собой прилипшие к коже бумаги. Щеки раскраснелись, шея пошла пятнами, на ней резко проступил белесый шрам — результат операции на горле.

— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она. — Меня еще никто так не унижал!

— Амадео одним фактом своего существования это сделал, я по сравнению с ним просто новичок. Йохан, прочь ее.

— Вам лучше уйти, — процедил телохранитель сквозь зубы. Затем схватил упирающуюся Викторию за локоть и потащил к двери. Та ругалась, как заправский моряк, сломанная сигарета упала на пол посреди кабинета.

Ксавьер собрал рассыпанные по полу документы и швырнул в мусорное ведро. Попытался продолжить прерванные переговоры, но вскоре пришлось распрощаться с партнером. Его душил смех, и он никак не мог сосредоточиться.

— Виктория пыталась заключить с тобой контракт? — изумился Амадео. — Я, конечно, знал, что она не слишком умная, но…

— А я думал, зачем ты оплатил ее лечение, — на этот раз Ксавьеру удалось подавить смех. — А тебе просто не хватало личной клоунессы.

Амадео фыркнул. Эта тема поднималась не впервые. После побоев Лукаса Виктория оказалась в больнице, и так как Сезар был убит, а руководство "Вентины" только и ждало возможности растащить компанию по кусочкам, наследницу просто бросили умирать в хосписе. Амадео узнал об этом от Жана и распорядился оплатить все расходы на лечение. Он не ждал никакой благодарности и даже запретил доктору упоминать о его помощи, просто чувствовал вину за случившееся. Лукас всю жизнь ненавидел его и, в конце концов, не имея возможности отомстить напрямую, сорвался на тесте и жене.

После гибели Сезара "Вентина" перешла под руководство чудом выжившей Виктории, но являла собой жалкое зрелище: большинство партнеров предпочли расторгнуть договоры, практически все мелкие точки пришлось закрыть. Компания дышала на ладан, и Амадео благополучно забыл о ней как о конкуренте. Кто бы мог подумать, что Виктория в приступе полнейшего отчаяния придет просить помощи у Ксавьера!

— Она серьезно собиралась заполучить тебя? — он повернул руль, и автомобиль съехал с запруженной машинами улицы в более спокойный квартал. — Чтобы ты вытащил "Вентину" так же, как когда-то "Азар"?

Ксавьер кивнул и выбросил окурок в окно.

— Да. Пыталась залезть на меня прямо в кабинете. Вот уж у кого ума хватает только на то, чтобы прыгать в постель потенциальному партнеру. Прости, увел у тебя поклонницу.

— На здоровье, — съехидничал Амадео. — Не мне одному мучиться от ее посягательств.

— Кто сказал, что я мучаюсь? — хмыкнул Ксавьер. — Укус комара зачастую даже не замечаешь.

— Но место укуса будет чесаться, так или иначе. Да и сам комар надоедливо пищит.

— Прихлопнуть его труда не составит.

Оба знали, что смысла это не имело — "Вентина" еле держалась, еще немного, и рассыплется в прах. Детище Сезара Лаэрте, главного конкурента Кристофа, рушилось на глазах соломенным домиком, на который дунул злой волк. И причина была не только в растущем могуществе "Азар". Когда Сезар погиб, а Виктория впала в кому, начался дележ. Никто из соучредителей и акционеров не желал объединяться, каждый тянул одеяло на себя, и в конце концов оно разорвалось на мелкие лоскутки. Каждый уполз в свою нору, довольный тем, что удалось урвать, и Виктория вернулась к разбитому корыту.

Надо отдать ей должное — она попыталась вернуть "Вентине" остатки былого могущества, но раз наступила на горло своей гордости и обратилась к Ксавьеру, все безнадежно.

— У Виктории есть пунктик — она не пристает к женатым мужчинам. Не думал о том, чтобы жениться?

Если бы взгляды могли жечь, Амадео моментально вспыхнул бы. Он рассмеялся, довольный тем, что хоть немного, но вывел стального человека из себя. Ксавьер крайне скептически относился к представительницам прекрасного пола и не желал иметь с ними никаких деловых отношений — в прошлом он сильно обжегся со своей начальницей. Единственной, кто входил в круг доверия, была Ребекка, но она была обязана Ксавьеру карьерой.

— Слишком много болтаешь, принц. Веди машину, — недовольно бросил он, доставая очередную сигарету.

— Я шучу. Но серьезно, почему вдруг она решила прийти к тебе, зная о нашей дружбе?

— Без понятия. Виктория слишком мелкая птица, чтобы заострять на ней внимание. "Вентина" сильно отстала от "Азар", и ее попытки выглядят просто жалкими. Забудь о ней, принц. У нас есть более актуальные вопросы. Конфликт с советом директоров все еще не исчерпал себя?

Амадео перестал улыбаться и досадливо поморщился.

— Доусон не устает каждое собрание тыкать меня носом в финансы. Никак не уразумеет, что деньги не любят лежать на счетах, им нужно движение. Целесообразно их куда-то вкладывать, чтобы получить еще большую прибыль. А он и остальные как драконы над горой золота — ни себе, ни другим.

— Если бы они знали, что ты задумал. Признаюсь, поначалу я тоже скептически отнесся к твоей затее. Как-никак ты лишаешь Ребекку работы.

— Ребекка знает далеко не все, мы сами в этом убедились год назад, когда Беррингтон организовал налет на мою точку. Если бы не наблюдательность управляющего Блэка, "Азар" пришлось бы несладко. И я поставил мисс Информатора в известность, так что никакого недопонимания.

— Женщины непредсказуемы. Не буду указывать, тебе лучше знать, как поступить, но такого недовольства со стороны директоров я не ожидал.

— Я тоже, — признал Амадео. — Но теперь уже поздно что-либо менять.

Этот проект отличался от всего, что он ранее делал. Сеть гостиниц и казино росла, становилось все сложнее управлять ею. Увеличивалось число сотрудников, а вместе с ним и количество допускаемых ошибок. Нагрузка на гостиницы распределялась неравномерно, что зачастую приводило либо к переполненности, либо к пустующим номерам. Часто возникали накладки, система бронирования давала сбои, в результате чего компания теряла деньги — клиенты отказывались от услуг и подавали в суд, где неизменно выигрывали. Подобное происходило не так часто, да и деньги относительно общей прибыли выплачивались истцам небольшие, но страдала репутация, что било по компании куда болезненней. Правило "клиент всегда прав" развязывало руки любителям поскандалить, постоянные посетители были вынуждены проходить утомительную процедуру регистрации снова и снова, что не радовало ни их, ни персонал — слишком много времени уходило впустую.

Система управления требовала радикальной перестройки. И Амадео нашел выход.

Кейси подслеповато моргал, когда Амадео излагал суть новой автоматизированной системы. Но не задал ни единого вопроса, кроме:

— А мне дадут новый компьютер?

Как он позже пояснил, придется основательно потрудиться, чтобы внедрить систему во всех точках "Азар" — оборудование устарело, требовалась полная замена, а также закупка серверов для хранения огромных массивов информации. Плюс ко всему — переобучение персонала. Амадео трудности не смутили, пусть он предчувствовал непростой разговор с советом директоров.

И коса нашла на камень именно в этом вопросе. Директора согласились с тем, что подобная система необходима, но резко отрицательно отнеслись к единовременному масштабному внедрению из-за огромной стоимости. Устав их переубеждать, Амадео самостоятельно распорядился закупить нужное оборудование и начать реорганизацию, что вызвало бурное недовольство со стороны совета. Прошло уже несколько месяцев, компания понемногу выбиралась из финансовой ямы, куда загнал ее Амадео, но по сей день Доусон бурчал по этому поводу на каждом собрании.

Система создавалась для более быстрой и эффективной работы, но была и другая, важнейшая подоплека: сбор информации. За годы существования "Азар" удалось накопить внушительную клиентскую базу, естественно, что в ней присутствовали и данные, способные при необходимости погубить чью угодно карьеру. В "Азарино" почитали за честь останавливаться самые высокопоставленные и знаменитые люди, а они требовали соблюдения максимальной конфиденциальности. Необходима была защита подобных данных во избежание соблазнов со стороны персонала заработать прибавку к жалованью. Теперь благодаря Кейси получить полный доступ к информации о клиентах мог только Амадео, все остальные довольствовались стандартным набором: статистика, включающая в себя данные клиента, чтобы не возиться с бумагами при регистрации; предпочтения на основании предыдущих визитов для более качественного обслуживания; доходность от каждого посетителя. Со стороны сотрудников — обычное досье на каждого, плюс записи телефонных разговоров с клиентами во избежание конфликтных ситуаций. В каждом номере велось видеонаблюдение, ни один из клиентов об этом не подозревал, зато случаи воровства среди персонала сократились до минимума. Но к некоторым видеозаписям доступ имел только Амадео.

Совет директоров не должен было об этом узнать. Пусть считают, что им подвластна система управления, и они отлично могут обойтись без гендиректора.

Ксавьер колко заметил, что такой правильный мальчик как Амадео вряд ли когда-либо использует полученную информацию. На что принц в свойственной ему манере пожал плечами и ответил, что не всегда на игральных костях выпадает одно и то же число.

— Красивая прическа, — Ксавьер указал на Амадео еще не прикуренной сигаретой. — Твоя управляющая постаралась?

Тот кивнул.

— Мне неловко, но никак не могу ее отучить. За эту неделю нужно решить еще одну проблему. Чилли давно твердит, чтобы я нашел секретаря. Раньше все обязанности выполняла она, но я запретил совмещать их с должностью управляющего — слишком большая загруженность. А Дэвид настаивает на новом телохранителе. Как считаешь, высок ли шанс нанять человека, владеющего обеими профессиями?

— Телохранитель-секретарь? — переспросил Ксавьер, вертя сигарету в пальцах. — Дэвид наконец решил, что ему пора на покой?

— Да, — Амадео нажал на тормоз. — Годы, да и здоровье уже не то. Боится, что однажды не справится со своими обязанностями.

— И таким образом ты хочешь убить двух зайцев. Разумное решение. Но имей в виду, отбор будет нелегким.

— Я скорее опасаюсь, что выбирать будет просто не из кого, — Амадео вздохнул. — Но чем черт не шутит, может, повезет.

— В азартных играх тебе всегда везло, принц, — Ксавьер вышел из машины и накинул пиджак на плечи.

В небольшом итальянском ресторанчике никогда не бывало много посетителей, и Нико Мариано это полностью устраивало. Иногда он даже доплачивал за то, чтобы во время трапезы больше никого не принимали, но сегодня он ждал особого гостя.

На десерт подали фисташковое мороженое, и Мариано с наслаждением сунул в рот ложку. Чуть подтаявшее, как он и любил. Однажды новенький официант принес ледышку, за что и получил ее прямиком в штаны и немедленно был уволен. Забавный был случай.

Он прикрыл глаза, наслаждаясь любимым вкусом. Скупая мелкие фирмы и небольшие компании одну за другой, он расширял свою азартную империю, но этого было недостаточно. Мелочевка не могла заглушить жажды азарта в той мере, в которой он жаждал, нужно кое-что покрупнее. Именно к этой цели Мариано и подбирался маленькими, аккуратными шажками, окружая зверя, готовя ловушки, заряжая ружье. Вскоре он подстрелит вожделенную добычу, которая упадет к его ногам, истекая кровью. И только он способен исцелить ее.

Стук каблуков вывел Нико из состояния блаженства. Открыв глаза, он мягко улыбнулся.

— Здравствуйте, госпожа Солитарио. Какой приятный сюрприз.

Виктория презрительно передернула плечами. Кожаный плащ сполз в руки официанту.

— Лаэрте. Не называйте меня больше фамилией этой ублюдочной семьи.

Улыбка ни на мгновение не покинула лицо Мариано. Он никогда не показывал, что злится, и в этом было его преимущество: собеседник не знал, что вот-вот получит молнию в лоб.

— Как вам будет угодно. Присаживайтесь. Здесь очень вкусное мороженое, рекомендую попробовать.

— Нет, спасибо, — Виктория и не думала убирать кислое выражение с физиономии. — Этого детства в цветочек я уже насмотрелась.

— Тогда зачем пожаловали?

Он прекрасно знал, но предоставлял Виктории самой произнести слова капитуляции. О, этот незабываемый момент, когда то, чего ты так желал, становится твоим! Нико съел еще ложку мороженого, стремясь усилить чувство удовлетворения.

— "Вентина". Я знаю, вам она нужна. А меня давит налоговая служба, и я не могу с ней рассчитаться. Мой папенька задолжал государству космическую сумму, но, полагаю, вам это и так известно, вы тоже приложили загребущую лапу к краху моей компании.

— Милочка, — Нико промокнул губы салфеткой. — С каждым словом у вас будто жаба изо рта выпрыгивает. Вас не учили, как нужно разговаривать с благодетелями?

Губы Виктории сжались в бледную линию. Она изо всех сил пыталась не ответить колкостью. Когда-то она могла бы надеть вазочку с мороженым на голову наглеца, и ей ничего бы за это не было, но Сезар Лаэрте мертв, и если она совершит хоть одну оплошность, отправится в ближайший канализационный люк.

— Прошу прощения, — выдавила она. — Но мне срочно нужны деньги.

— И чего же вы хотите от меня? — Нико весь обратился в слух, хотя внешне оставался невозмутим. Сейчас она скажет заветные слова! Он даже подготовил диктофон в кармане, чтобы потом Виктория не могла пойти на попятную. Он всегда так делал, именно поэтому в послужном списке не было ни одного проигрыша.

— Я готова продать вам "Вентину".

Слова дались ей с невероятным трудом — постаревшее, но все еще привлекательное лицо заметно перекосило. Нико деланно удивился.

— Позвольте, несколько дней назад вы послали меня на…

— А сейчас предлагаю вам свою компанию! — раздражения в голосе Виктории заметно прибавилось. — Забирайте и оставьте меня в покое!

Нико довольно причмокнул — последняя ложка мороженого всегда самая вкусная — и жестом попросил убрать со стола.

— Так и быть, за вашу смелость, Виктория, я дам вам шанс, — он достал из кармана колоду карт и принялся тасовать. — Вы умеете играть в покер?

— Немного, — та явно не понимала, куда он клонит.

Нико закончил перетасовку и положил колоду на середину стола.

— Выиграете партию — компания ваша. Нет — отдаете мне ее безоговорочно.

— Я и так готова вам ее отдать, к чему этот цирк? — взвилась Виктория.

— Вы мне понравились, — ответил Мариано. — Не каждому я даю подобный шанс. Считайте, вам повезло, — он указал на колоду. — Тяните карты. На ваш выбор.

Виктория зло глянула на него, но в следующее мгновение уже держала карты в руках. Мариано улыбался, как ребенок.

Игра началась.

Несколькими минутами позже он встал из-за стола и направился в уборную. Там умылся, достал из нагрудного кармана расческу и тщательно причесал и так идеально уложенные волосы. Затем оглядел себя с головы до ног и остался доволен результатом: мужчина, которому на вид давали не больше тридцати пяти, уже перевалил за пятый десяток, но в пышной шевелюре не мелькало и намека на седину. Тело было в отличной форме — спасибо спортзалу трижды в неделю и правильному питанию. Сшитый на заказ костюм сидел, как влитой, шею охватывал темно-красный галстук. Мариано поправил пиджак, смахнул с плеча невидимую пылинку и вернулся за стол.

Перед ним лежала подписанная дарственная на "Вентину". Виктория проигралась в пух и прах, и Мариано это не удивило бы, не будь она дочерью игорного магната. Как можно управлять чем-то, не имея об этом ни малейшего понятия?

Оставив щедрые чаевые, Мариано вышел на улицу. Начал моросить дождь, и он поспешил нырнуть в автомобиль. Водитель включил радио, и Нико откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь льющейся из динамиков музыкой. Вскоре он задремал, а когда проснулся, музыка уже сменилась выпуском новостей.

"…сегодня утром состоялось торжественное открытие нового отеля сети "Азар", — бодро вещала радиоведущая. — Несмотря на слухи о тяжелом финансовом положении…"

— Выключи, — приказал Мариано.

Пришла пора сделать последний шаг.

— Пап, смотри! Тигр! Медведь! А вон там — зебра! — в полном восторге Тео носился между клетками, стараясь рассмотреть всех животных сразу. За ним по пятам бегал один из телохранителей, что смотрелось довольно забавно в толпе детей.

— Малец, не убегай далеко! — крикнул Дэвид, протягивая Амадео шоколадное мороженое. — Вот же непоседа, не уследишь…

— Все в порядке, — улыбнулся тот. — Хорошо, что Ривер сменил строгий костюм на джинсы и футболку, иначе выглядело бы еще забавней, — он кивнул на блондина, который пробирался сквозь гущу детей за Тео и отфыркивался.

Один из немногих дней, когда Амадео мог отложить дела, они решили провести в зоопарке. Тео уже давно упрашивал отца, и наконец Амадео сумел выделить время на поход. И так мальчик практически не видел его дома в последний месяц — работа отнимала все больше сил и времени.

Тео обернулся и помахал отцу. Тот махнул в ответ и крикнул: "Сейчас подойду, малыш!"

— Насчет моей просьбы… — Дэвид неуверенно переминался с ноги на ногу. — Прошло уже две недели. Ты назначил день собеседования?

Амадео внимательно изучал телохранителя. Такая настойчивость вызывала самые ужасные подозрения, и он не хотел, чтобы хоть одно оказалось правдой.

— Не слишком ли ты торопишься на покой? Дэвид, ты точно здоров?

— В моем возрасте мало кто бывает здоров, — уклончиво ответил тот. — Просто беспокоюсь, что в нужный момент не смогу быть рядом.

Неприятный холодок пробежал по телу. Что он скрывает? Неужели и правда болезнь? Амадео мысленно поставил себе галочку — в ближайшее время отправить Дэвида на обследование, как бы он ни сопротивлялся.

— Пап, пойдем скорей! — Тео подбежал и схватил его за руку. — Там такой смешной лемур! У него пальчики, совсем как у людей! Можно я его покормлю?

— Конечно. Идем, посмотрим, — Амадео бросил на Дэвида красноречивый взгляд, означающий, что разговор не окончен, и последовал за сыном.

— Вот, смотри, — Тео в полном восторге прилип к клетке, не выпуская его руку. — Он берет все, что дают. Кажется, у меня где-то было печенье, тут написано, что его можно…

Зверек и в самом деле оказался забавным: важно восседал на камне, обернув вокруг себя полосатый хвост, и смотрел на посетителей так, словно это он пришел на них поглазеть, а не наоборот. Затем протянул лапку и аккуратно взял печенье с ладони мальчика.

— Папа, ты видел? — в полном восхищении прошептал Тео, сжимая руку отца. — Видел?

— Да, малыш, конечно, — мыслями Амадео был далеко отсюда. Инициатива Дэвида не давала покоя. Что же все-таки случилось, что он так спешно хочет передать полномочия другому?

Амадео почувствовал укол в руку и машинально разжал ладонь, возвращаясь в реальность. Лемур спрыгнул с камня и важно подошел к решетке, протягивая лапку с явным расчетом на повторное угощение.

Амадео рассеянно потер тыльную сторону ладони.

— Укусил, что ли, кто-то, — пробормотал он. — Малыш, может, дашь этому зверю еще печенья? Кажется, ему понрави…

Ладонь сомкнулась на пустоте, и Амадео похолодел.

— Малыш?

Мальчика рядом не было. Только на земле лежало раскрошенное печенье.

Амадео завертелся на месте, пытаясь высмотреть Тео в толпе, но безуспешно. Ни его, ни Ривера, которого сложно было не заметить, поблизости не наблюдалось.

— Дэвид! — крикнул он. — Дэвид! Тео пропал!

Тот мгновенно выхватил мобильник. Амадео же обшаривал глазами толпу. Горло сжалось от страха, сердце бешено стучало. Где же он?

В том, что это похищение, Амадео не сомневался ни секунды. Так быстро мальчик не смог бы далеко убежать самостоятельно. Укол в руку сделали специально, чтобы заставить его отпустить Тео.

Он остановился, пытаясь сосредоточиться и сообразить, в какую сторону мог двинуться похититель, но мысли скакали, как сумасшедшие. Кто? Кому мог понадобиться маленький мальчик? Зачем? Выкуп? Шантаж? Амадео стиснул зубы, стараясь обуздать волну паники. И вдруг справа раздался женский крик.

Амадео бросился туда.

Парень в белой куртке и надвинутой на глаза бейсболке выворачивал руку человеку в гавайской рубашке и широких брюках. О брусчатку звякнул нож. Тео сидел неподалеку и во все глаза таращился на происходящее, к нему уже спешил Ривер.

— Тео! — Амадео первым схватил мальчика и бегло осмотрел. — Не ранен?.. Нет?

— Нет, пап, — замотал головой тот. Похоже, он даже не испугался — на лице не читалось ни малейшей толики страха.

Амадео едва слышно выдохнул и осторожно отряхнул курточку Тео от дорожной пыли. И заметил на рукаве красное пятно.

Сердце скакнуло к горлу, но он сумел спросить:

— Что это? Ты же сказал, что не ранен.

Тео удивленно посмотрел на рукав.

— Это не моя. Наверное, того дяденьки, — он указал на дерущихся.

Похититель уже удирал прочь, расталкивая людей. Парень в белой куртке рванул за ним, но почти сразу остановился, явно сообразив, что в такой толпе преследование результатов не даст. Оглянулся через плечо на Амадео и двинулся прочь, но какая-то дама заверещала:

— У него кровь!

Парень надвинул бейсболку на глаза и зашагал в сторону ворот. На брусчатке оставались темные капли, люди расступались перед ним, боясь коснуться даже ненароком. И никто не предложил помощи.

— Дэвид, приведи его сюда, быстрей, — Амадео поднял Тео на руки. — Он ранен.

Полчаса спустя они сидели в больничном кафе. Тео уплетал мороженое, а Амадео с интересом рассматривал спасителя. Парень лет двадцати, темные волосы перехвачены шнурком. Белая куртка, испачканная уже засохшей кровью, и бейсболка лежали на стуле рядом. Сквозь разрезанную футболку виднелся бинт.

На живот наложили повязку, но он даже не поморщился, когда врач обрабатывал рану. Лицо с тонкими, почти женскими чертами напоминало маску — на нем застыло выражение полного спокойствия.

— Спасибо вам, — сказал Амадео. — Немногие в наши дни бросятся на помощь. Рана серьезная?

— Все в порядке, — с едва заметным акцентом ответил парень, помешивая ложечкой свою порцию изрядно подтаявшего мороженого. — Не стоило беспокоиться и ехать сюда ради меня, это лишь царапина.

— Вы спасли жизнь моему сыну, это самое меньшее, чем я могу вас отблагодарить, — улыбнулся Амадео. — Правда, Тео?

Тот энергично закивал и одарил парня ослепительной улыбкой. Мальчик даже не успел испугаться, когда кто-то схватил его и потащил прочь — почти сразу его отпустили, и дальше Тео только с открытым ртом наблюдал за впечатляющей дракой, пока папа не нашел его.

— У вас очень хорошая реакция, — тем временем продолжал Амадео. — Вы работаете в силовых структурах?

Парень покачал головой и отправил в рот ложку мороженого.

— Недавно отучился в колледже, сейчас подрабатываю в юридической фирме. Принеси-подай, ничего необычного.

— Но вы где-то обучались? Я имею в виду, навыкам борьбы.

Кивок.

— Я ищу телохранителя, — Амадео протянул визитку. — Если заинтересует, то приходите. Завтра в четыре, — он поднялся, и Тео, аккуратно положив ложку в опустевшую вазочку, тоже соскочил со стула. — Еще раз — спасибо. Теперь я перед вами в неоплатном долгу.