Ничего личного...-4

6 Смерть и налоги

— Вам удалось добиться признания? — спросил Сеймур. Судя по уверенному тону, Жана рядом не было.

Амадео хмуро смотрел в открытое окно машины, прижимая к уху телефон. Темнело, один за другим загорались фонари, витрины магазинов, вывески ресторанов и кафе. Мелькнул рекламный щит недавно открытого мини-отеля и тут же пропал.

— Нет. Портье утверждает, что раньше никогда не видел Ривера, поэтому выяснить, с кем именно он встречался, невозможно. Однако его вина неоспорима.

В доме Ривера нашли фотографии и распечатки с данными на Стерлинга, Беннета и еще нескольких высокопоставленных лиц. Некоторые были запакованы в конверты и явно приготовлены к скорой отправке. Бывший охранник отрицал все, а затем вообще отказался отвечать на вопросы, но у Амадео не осталось сомнений в его виновности. После того, как допрос был окончен, он приказал увезти Ривера и оставил в номере двух человек, но никто так и не появился.

Если бы не неудавшееся покушение, Ривера бы даже не заподозрили. Что заставило его пойти на такой необдуманный шаг? Так сильно испугался того, что Амадео обнаружил следы видеокамеры? Будь Ривер поумнее, сообразил бы, что подозрение первым делом падет на Киана, и затаился. Неосторожный ночной разговор выдал его с головой.

— Какие предположения?

— Никаких.

— Виктория Лаэрте?

— Нет. У нее не хватит ума такое провернуть. Виктория способна только на мелкие и глупые пакости, не больше, к примеру, подмешать крем для депиляции в шампунь. Сорвать мою сделку со Стерлингом она бы не смогла, — Амадео открыл окно и с наслаждением вдохнул влажный после дождя воздух. Телефон пиликнул — батарея почти умерла. — Ривер, разумеется, имеет к этому прямое отношение, но он далеко не первая скрипка в оркестре. Никакой связи с налоговыми органами или клиентом Ребекки, он работал через посредника.

— Есть заказчик, — утвердительно сказал Сеймур.

— Именно. И пока я его не найду, все остальное бессмысленно.

— Ваши акции потеряли еще несколько пунктов. Еще немного — и вы вылетите из списка "голубых фишек".

— Я удивлен, что "Азар" еще там. Считал, это произойдет намного раньше, — несмотря на совсем не веселую ситуацию, Амадео усмехнулся.

— Я бы и рад вам помочь, но мне связали руки, — проворчал Сеймур. — Полиция и Наркоконтроль с меня не слезают, я даже лишний бакс снять не могу без их ведома.

— Все в порядке. В любом случае, брать у вас такой огромный кредит значило бы обанкротить еще и вас.

— Вы еще и шутите. Вот уж поистине нечеловеческий оптимизм, не то, что у меня, — голос Сеймура в мгновение стал хныкающим. — Жа-а-ан!

Амадео поспешил попрощаться.

— Жа-а-ан! — ныл Сеймур. — У меня ужасная мигрень, почему ты до сих пор не принес лекарство?

— Потерпи немного, Курт, оно готовится, — Жан всем своим видом излучал спокойствие — годы работы у Сеймура выработали в нем стойкий иммунитет к нытью. — К тебе пришел некто Нико Мариано. Желаешь с ним поговорить?

— Разве что с охраной, — проворчал Сеймур, глубже зарываясь в плед. — Впервые слышу это имя. Отец тоже решил поговорить с незнакомцем, и чем все обернулось?

Год назад Валентайн Алькарас, отец Курта, был убит в этом самом кабинете отмороженным бандитом по имени Луан Скендер. Почему отец впустил его тогда, не дав приказ охране обыскать незнакомца? Сеймура до сих пор мучил этот вопрос.

— Оружия при нем нет, — ответил Жан на его мысли. — И встречи он требует с особой настойчивостью, говорит, что хочет поговорить о компании "Азар".

Сеймур закатил глаза и потер висок. Очередной журналист, решивший вытянуть душещипательную историю о дружбе и предательстве? Или некто, способный пролить свет на эту мутную ситуацию? Сеймур пытался выяснить что-то по своим каналам, когда Ребекка Кэмпбелл отказалась работать с Амадео Солитарио, но ничего не нашел.

— Если считаешь, что у меня не лопнет голова, можешь его впустить. Но после этого отмени все встречи! Иначе умру от перенапряжения и уволю тебя.

— Как скажешь, — к подобным угрозам Жан тоже давно привык. Он был ненамного старше подопечного, познакомились они еще в далеком детстве, и все его замашки он знал вдоль и поперек.

Мариано вплыл в кабинет павой, расточая белозубые улыбки, и без приглашения уселся в кресло.

— Мистер Сеймур! Меня зовут Нико Мариано, и я пришел сделать вам чрезвычайно выгодное предложение.

Он протянул руку, но Сеймур и не подумал пожать ее.

— Вы знаете, сколько микробов переносите? — поинтересовался он, шмыгнув носом. — А у меня слабое здоровье.

— В курсе, — улыбка так и не покинула лицо Нико. Он убрал руку и достал из кармана любимую зажигалку. — Но уверяю вас, я ничем не болен.

— Вы — нет, а микробы — да, — проворчал Сеймур. — Так что вы хотели?

Посетитель ему сразу не понравился. Не понравилась его беспардонность, улыбка, не понравилась даже внешность, хотя Мариано был довольно привлекательным мужчиной слегка за сорок. Он напоминал продающего пылесосы коммивояжера, который вдруг дорвался до высокого поста, и теперь может торговать чем-то покрупнее. Во всех его движениях, позе, разговоре скользила фальшь, пусть он и старался от нее избавиться. Даже слишком старался.

— О каком предложении вы говорили? — повторил Сеймур, не желая более терпеть этого неприятного типа.

— Я знаю, что вы владеете двадцатью четырьмя процентами акций "Азар", — огорошил его Мариано. — Продайте мне их.

Сеймур на мгновение остолбенел. Откуда этому проныре известно, сколько именно у него акций? Но тут же расслабился, поняв, чего надо посетителю. Откуда бы Мариано ни взял информацию, воспользоваться ею ему не удастся.

Когда Санторо переоформил "Азар" в акционерное общество, то забрал себе контрольный пакет, который затем поделил между собой и Амадео, отдав большую часть последнему. Когда Сеймур появился в круге доверенных лиц, то получил третий по величине пакет, а оставшиеся двадцать пять процентов распределили между партнерами. Теперь при всем желании никто не смог бы получить контрольного пакета акций, а, следовательно, контроля над "Азар" без участия Сеймура или Ксавьера Санторо.

— С чего вы взяли, что я это сделаю? — Сеймур сцепил пальцы и наклонился вперед. В желудке возникла внезапная тяжесть, но он умудрился побороть желание крикнуть Жана, который, как назло, маячил поблизости, не желая оставлять подопечного наедине с нежданным посетителем.

— Компании скоро придет конец, — Мариано начал щелкать зажигалкой, чем еще больше вывел Сеймура из себя. — Акции упали ниже некуда, и вряд ли вырастут, вы потеряете кучу денег. А я готов купить их у вас по цене, гораздо выше рыночной.

Это еще больше утвердило Сеймура в его подозрениях. Значит, этот тип решил заполучить контрольный пакет. Наверняка откуда-то узнал имена всех держателей акций, обошел их и понял, что так просто собрать нужное количество не удастся. Любопытно, к Ксавьеру Санторо он уже ходил или решил оставить на закуску?

— И все же я не понимаю, — Сеймур решил и дальше играть в дурачка. — С чего вы решили, что компания обанкротится? Несмотря на все неприятности. "Азар" прочно стоит на ногах, и…

Мариано взгромоздил ноги на стол Сеймура. Тот завопил и откатился на стуле как можно дальше, путаясь в пледе. С мокрых ботинок капала грязь — с утра шел сильный дождь — и куча бумаг мгновенно промокла.

— Если не желаете говорить конструктивно, придется так, — Мариано пару раз щелкнул зажигалкой. — Боитесь микробов? На моих ногах их полно. И будет еще больше, когда я пришлю вам коробку с землей из самых вонючих выгребных ям, если вы не согласитесь.

Сеймур схватился за штору и в ужасе таращился на Мариано. О том, чтобы нажать кнопку вызова охраны, он даже не думал.

— Вы больной, — дрожащим голосом пробормотал он. — Точно больной!

— Больны здесь только вы, и это играет мне на руку. Ну? Вы согласны на мои условия?

Жан, все еще стоявший возле двери, не сделал ни единой попытки обуздать зарвавшегося посетителя. Вместо этого кивнул Сеймуру и молча вышел из кабинета.

В тот же миг Сеймур преобразился. Он вскочил, схватил Мариано за грязный ботинок и дернул вверх. Стул опрокинулся, и Нико, нелепо болтая ногами, плюхнулся на пол. Сеймур не дал ему подняться, наступив на грудь.

— Послушай меня, — голос оставался спокойным, но глаза так и метали голубые молнии. — Я не знаю, кто ты и почему так дерзок, но клянусь — если попытаешься снова унизить меня подобным образом, я посажу тебя в самую большую бочку с бензином, которую только найду, и кину туда твою любимую зажигалку. Ты меня понял?

Нико оцепенел от ужаса. Он никак не рассчитывал на подобный исход. По информации, полученной от шпиона в доме Солитарио, Сеймур был типичным ипохондриком, которого любая мелочь касательно его здоровья могла выбить из колеи. Откуда взялся этот бешеный бык?

— Ты меня понял? — снова спросил глава компании "Алькарас".

Нико ничего не оставалось кроме как кивнуть. Он действительно испугался, как маленький ребенок, которого побил на школьном дворе хулиган-второгодник. Сеймур убрал ногу, и Нико не замедлил ретироваться. Охрана, даже не шевельнувшаяся, чтобы помочь боссу, проводила его равнодушными взглядами.

Сеймур тут же набрал номер Амадео, но телефон оказался недоступен. Едва не позвонил Санторо, но вспомнил, что они в ссоре. Нашли когда кусаться! Предположение, что распря показательная, как и год назад, Сеймур отмел сразу же. В такой ситуации не было резона изображать обиженных мальчиков, что оба и подтвердили.

— Все в порядке, Курт? — Жан вытер стол от грязи и выбросил испорченные документы в мусорное ведро.

— Какое там в порядке! — хнычущим голосом пожаловался тот и театральным жестом отбросил телефон на диван, следя за тем, чтобы не промахнуться. — Мне теперь придется принимать душ! Ах, Жан, почему некоторые люди такие самоуверенные?

Амадео проснулся от стука в дверь. Выпрямился и потер затекшую шею — он опять уснул за столом. За окном уже светало, наручные часы показывали седьмой час утра. С началом всей этой кутерьмы Амадео практически забыл, что такое спокойный сон — дела "Азар" шли все хуже и хуже, и каждый день был чреват новыми неприятными сюрпризами.

Он помедлил, прежде чем ответить, пусть и понимал, что оттягивает неизбежное.

— Войдите.

Голос был хриплым после сна, и Амадео откашлялся.

— В чем дело?

— К вам Нико Мариано, господин Амадео, — доложил Киан. — Пропустить?

Нико Мариано? В голове все еще стоял сонный туман, и Амадео безуспешно пытался вспомнить, слышал ли это имя раньше. Нет, не слышал. И кому понадобилось встречаться с ним в такую рань?

— Я не знаю этого человека.

— Он утверждает, что лично вы никогда не встречались, но говорит, что пришел по важному делу. Я проверил — он не журналист.

— Пригласи его через пять минут, — Амадео потер глаза, прогоняя остатки сна.

Телохранитель кивнул и скрылся. Амадео воткнул в разрядившийся телефон зарядное устройство, затем поднялся и прошелся по кабинету, разминая задеревеневшее тело. Роза ворчала, что ничего хорошего от ночных бдений не будет, бессмысленно так себя изводить, но Амадео не мог все бросить. Ответственность за "Азар" лежала на его плечах, и только он мог вытащить компанию из ямы, куда она неожиданно рухнула. Больше нет никого, кто мог бы поддержать его: ни Ксавьер, ни Ребекка, ни акционеры — они теперь ему ничем не обязаны.

Он должен справиться сам. Или Кристоф Солитарио ошибся, когда назначал Амадео своим преемником. Даже если и дальше придется тянуть мертвую карту, он не опустит руки и будет сражаться до последнего.

Зеркало отразило полный хаос, и Амадео не сдержал усмешки. Волосы растрепались, на щеке алел небольшой рубец — он уснул на карандаше. Под глазами залегли глубокие тени, губы побледнели. Такими темпами он скоро станет живым мертвецом. Он потер щеку и потянулся за расческой.

Спустя несколько минут в кабинет зашел невысокий горделивый человек. Пышная шевелюра была тщательно уложена, дорогой костюм с иголочки отутюжен, в ясном взгляде ярких голубых глаз сияло дружелюбие и неиссякаемая энергия. Амадео снова усмехнулся, представив, как он выглядит на фоне этого несомненно преуспевающего бизнесмена.

— Приятно видеть вас таким жизнерадостным, господин Солитарио, — отреагировал на улыбку Мариано, стараясь не показать, насколько он обескуражен. — Несмотря на положение, в котором сейчас находится "Азар", вы не теряете оптимизма.

Невероятно, но Солитарио действительно улыбался. Вся его жизнь висела на очень тонком волоске, а он улыбался! Впервые у Мариано мелькнула мысль, что он недооценил его. Даже глава наемников предупреждал, что с некоторыми людьми связываться не следует, но какое это имело значение для Нико? Однако сейчас его уверенность пошатнулась. Несмотря на то, что по пути сюда Мариано был уверен в победе, сейчас муха беспокойства зазудела где-то в левом ухе — что, если у красавца Солитарио все еще есть шанс?

Да брось, оборвал он себя. Суд уже завтра, и завтра Амадео Солитарио потеряет все, что имеет. Его сын отправится в детский дом, а он сам — в тюрьму. И на этот раз с ним там обойдутся далеко не ласково.

Он отбросил посторонние мысли и сосредоточился на бледном, но по-прежнему очень красивом лице.

— Здравствуйте, господин Мариано, — Амадео предложил гостю присесть. — Кто вы и зачем пришли?

— Это правильные вопросы. Я тоже предпочитаю сразу перейти к делу, — Мариано по-хозяйски расположился в кресле напротив, рука скользнула в карман за зажигалкой. Вряд ли на Солитарио подействует подобный фокус, но щелканье уже стало неотъемлемой привычкой. — Насколько мне известно, у вас крупные неприятности с налоговой службой. В случае если вы не сможете расплатиться, вас ждет банкротство и тюремное заключение, впрочем, — усмешка искривила губы, — тут вам не привыкать.

Если замечание задело Амадео, он никак этого не показал.

— Вы сказали, что сразу перейдете к делу, господин Мариано, — он наклонился вперед и сцепил пальцы перед собой. — Мое время дорого, так же, как и ваше.

— Ничего, скоро у вас его будет в избытке, — Мариано захлопнул крышку зажигалки. — Продайте мне "Азар".

Амадео не поверил своим ушам.

— Что?

— Вы прекрасно меня слышали, господин Солитарио. Продайте мне контрольный пакет акций "Азар", и я решу все ваши налоговые неурядицы одним махом.

— Это каким же образом?

— Расплачусь с долгами вместо вас. Вы избежите тюрьмы и сможете тихо и спокойно нянчить сынишку. Больше не придется чувствовать вину за то, что уделяете ему мало времени.

Глаза Амадео едва заметно сощурились.

— Это все?

— Да.

— В таком случае, покиньте мой кабинет, господин Мариано. И в ваших же интересах сделать это как можно быстрее.

Мариано не удивился. Около девяноста процентов так поступали, но уже во вторую или третью встречу вели себя как шелковые.

— Подумайте, господин Солитарио, — сказал он, поднимаясь. — Это ваш единственный шанс избежать тюрьмы. Учитывая сумму, сидеть вам придется минимум лет двадцать. Ваш сын уже университет закончит, если, разумеется, поступит. В наши дни без связей даже знания приобрести нельзя.

От такой наглости Амадео опешил. Да кто этот человек? Почему так бесстрашно предлагает немыслимые вещи?

Он поднялся, но дал о себе знать недосып, и Амадео покачнулся, смахнув со стола несколько листов. Карандаш брякнулся на пол и укатился к стене. Мариано не двинулся с места и издевательски чиркал зажигалкой.

Возьми себя в руки, одернул себя Амадео. Кто бы ни был этот тип, слабаков он чует на раз.

— Я раньше не слышал о вас, господин Мариано, — он прислонился к столу и скрестил руки на груди. — Чем вы занимаетесь?

— Тем же, чем и вы — азартными играми, — тот снова опустился в кресло, рассчитывая на продолжение переговоров. — Я владею многими заведениями, возможно, вы о них слышали: "Козырный туз", "Токен", "Две тройки"…

— Погодите, — прервал его Амадео. — Насколько мне известно, эти компании принадлежат другим людям.

— Принадлежали, Солитарио, — Амадео едва не поморщился от фамильярного обращения, но ничего не сказал. — Теперь они мои. Я могу и дальше перечислять, но думаю, в этом нет нужды.

— Каким образом вам удалось заполучить их?

Амадео и правда не понимал. Перечисленные компании были вовсе не подвальными игровыми клубами, а респектабельными казино. Про "Токен", производителя атрибутики для игровых залов, владельцем которой был Роберт Доусон, и говорить не стоило. И Амадео решительно не мог придумать ничего, чем можно было запугать маститых воротил игорного бизнеса.

Мариано вздохнул и скромно поправил галстук.

— Все дело в моей доброте. Видите ли, я просто не могу пройти мимо, когда великолепная крепкая компания испытывает трудности, — в глазах сверкнула насмешка. — Мне так и хочется предложить свою помощь.

Амадео начал догадываться, куда тот клонит.

— И после вашей "помощи" они вынуждены отдавать свои компании вам? В таком случае, на доброго самаритянина вы не тянете.

Мариано вскинул руки в деланном возмущении.

— Что вы! Я никого не заставляю, это добровольный акт. У них есть выбор: продать убыточное предприятие или мотать срок за неуплату налогов. Что выбрали бы вы?

Амадео изумленно таращился на гостя. Затем расхохотался, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Мариано недовольно поморщился — терпеть не мог, когда его заставали врасплох.

— Да вы не человек, а сущий дьявол! — сквозь смех проговорил Амадео. — Загонять предпринимателей в ловушку, а потом предлагать свою же помощь — право, гениально!

Он снова зашелся смехом. Напряжение, копившееся последние несколько месяцев, вырывалось наружу, и он никак не мог остановиться. Мариано начал злиться, но Амадео все хохотал и хохотал.

Резкая боль в животе заставила его умолкнуть. Амадео вытер мокрые от слез щеки.

— Я и подумать не мог, что все происходящее в последнее время — ваших рук дело. И вот что я вам скажу, Мариано: "Азар" вам не видать, как своих ушей, — он любезно улыбнулся.

— Подумайте хорошенько, я такие предложения дважды не делаю, — Мариано щелкал зажигалкой, стараясь скрыть охватившую его нервозность. Все шло совсем не по плану.

— Я уже дал ответ. Вы что-то недопоняли? Мне казалось, я ясно выразился.

— Прошу прощения, что прерываю, господин Амадео, — Киан застыл на пороге, не глядя на гостя. — Кристофер Уильямс, журналист, требует срочной встречи. Я отказался его пропускать.

— Все верно, Киан, — ответил слегка сбитый с толку Амадео — имя показалось смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где раньше его слышал. — Ты же знаешь, что я не разговариваю с журналистами. Скажи остальным, если придет снова, сразу давать от ворот поворот. Что с вами, Мариано? Вам нехорошо?

У того кровь отхлынула от лица, и на мгновение он стал даже бледнее, чем Амадео. Но, быстро взяв себя в руки, проговорил.

— Ничего. Все в порядке, у вас тут жуткая духота.

Амадео оглянулся на открытое окно и пожал плечами.

— Раз так, почему бы вам не выйти на свежий воздух? Уверен, полегчает сразу же.

Нико сделал вид, что не заметил подколки.

— Это вы не понимаете всю тяжесть положения, в котором оказались, — он выпрямился в кресле и поправил пиджак. — Если не выплатите предъявленную вам сумму, то прямым шагом отправитесь в тюрьму, а ваш сын — в детский дом. И не думайте, что Санторо вам поможет — он больше вам не друг…

Амадео побледнел еще больше, глаза полыхнули яростью.

— Не смейте приплетать сюда моего сына. Не знаю, чем именно вам не угодил я, но к Тео даже не смейте приближаться. Если попытаетесь использовать его…

— Он ведь вам даже не родной! — Мариано нащупал слабое место и теперь ухмылялся во весь рот. — C чего такая любовь? Это даже не семья, обычный оборвыш с улицы, таких сот…

Кулак Амадео врезался ему в зубы. Кресло опрокинулось, Нико повалился вместе с ним, разбрызгивая кровь из рассеченной губы.

— Киан, — Амадео не говорил, а хрипел — горло перехватило от едва сдерживаемой ярости. — Проводи господина Мариано к выходу и проследи, чтобы он больше здесь не появлялся. Никогда.

Мариано едва заметно дернул плечом, на которое легла ладонь телохранителя. Затем молча поднялся и сунул зажигалку в карман.

У двери он обернулся. На окровавленных губах сияла самая радушная улыбка, но глаза застыли осколками льда.

— Вы еще придете ко мне, Солитарио, — предрек он. — Но условия будут совсем иными. Сбросьте карты, пока не поздно.

— Неважно, какими они будут, — ответил Амадео твердо. — Если появитесь здесь еще раз, крупно пожалеете.

Когда гость ушел, Амадео, немного успокоившись, взял телефон.

— Чилли, вышли мне список акционеров "Азар".

— Сию минуту, господин Амадео.

Никаких лишних вопросов, через полминуты пиликнул ноутбук, уведомляя о входящем сообщении. Амадео щелкнул по прикрепленному файлу. Мотать весь список не пришлось: все крупные акционеры находились в самом начале. Ксавьер Санторо и Курт Сеймур владели самыми большими пакетами акция — сразу после восстановления Амадео в должности генерального директора, они с Ксавьером поделили контрольный пакет практически поровну, позже Сеймуру достался третий по величине. Таким образом Амадео обезопасил компанию от чужого вмешательства: Ксавьеру и Сеймуру он безоговорочно доверял и был уверен, что ни один из них не продаст свою долю. Среди остальных крупных акционеров значились Роберт Доусон, Эмилио Паэс, Бернард Мартинес, Ребекка Кэмпбелл и еще два десятка бизнесменов. Теперь Амадео понял, что смутило его в собственном списке, составленном вчера ночью — все эти люди отказались иметь с ним дело. Он готов был спорить, что большинство уже продали свои акции Мариано.

— Так вот что ты задумал, — пробормотал он. — Тебе и не нужно, чтобы я продавал свою долю, хотя это значительно облегчило бы тебе задачу. Ты хочешь собрать контрольный пакет и сбросить меня с места.

Он снова рассмеялся. Этот Мариано хитер, очень хитер! И очень богат, судя по тому, что нанял организацию, почти развалившую "Азар" изнутри. Дело тут явно не в деньгах, тогда что? Месть? Но Амадео готов был поклясться, что видел Мариано впервые.

Он точно где-то слышал имя журналиста, пытавшегося добиться с ним встречи, но не это его смутило. Реакция Мариано, вот что было не так. Почему он так удивился, даже испугался? Кто этот журналист?

Амадео прошелся по контактам, но не нашел никого похожего.

— Киан, — позвал он. — Из какой газеты или журнала Кристофер Уильямс?

— Он не сказал, — последовал тихий ответ.

— Я не особо жалую журналистов, — Амадео продолжал на автомате листать контакт-лист. — И даже имена их не запоминаю, разве что самых настырных. Кто он такой?

— Может быть, чей-то тезка? — предположил телохранитель. — Имя самое обычное.

Палец Амадео замер на сенсорном экране.

— Киан, ты гений, — улыбнулся он юноше. Затем набрал номер. — Окружная тюрьма? Надзирателя Роджерса, пожалуйста.

Едва Амадео закончил разговор, как тишину утра разрезал гудок. У ворот особняка стояла незнакомый автомобиль.

Вместе с Йоханом и Кианом он вышел из дома. Неподалеку ошивалось несколько человек — репортеры. При его появлении они мгновенно загудели, как рой растревоженных пчел, и кинулись к воротам. Защелкали фотоаппараты и телефоны, но с этим Амадео ничего сделать не мог.

— Кто это?

— Этьен Тевье, — ответил Йохан. — Утверждает, что приехал встретиться с вами, и…

Амадео поймал настороженный взгляд Киана — на мгновение ему показалось, что юноша напуган, но наваждение быстро прошло — вернулась обычная маска "я-никому-не-доверяю". Эта чертова ситуация до того вымотала и его, и Йохана, что они в каждом новом человеке видели потенциальную угрозу.

— Открой ворота, немедленно. И запомни: этого человека пропускать всегда без предварительной договоренности.

Йохан кивнул и махнул рукой. Ворота распахнулись, и автомобиль подъехал к особняку. Один особо пронырливый репортер попытался проскользнуть следом, но его мгновенно отловили и вышвырнули прочь.

Вышедшему из автомобиля седовласому мужчине не было и пятидесяти, но передвигался он с осторожностью — у компаньона были давние проблемы со здоровьем. Последние несколько лет он жил во Франции и приезжал крайне редко.

— Здравствуйте, господин Тевье! — широко улыбнулся Амадео — сюрприз определенно был приятным.

— Здравствуй, Амадео, — тепло ответил Этьен Тевье и крепко обнял его. — Как же ты вырос! Я помню тебя совсем мальчишкой!

— Вам не стоило ехать так далеко…

— Нет-нет, — запротестовал Тевье. — Сын и так не дает мне посещать многие мероприятия, якобы это плохо влияет на здоровье. Но вот что я тебе скажу, мальчик мой, бездействие еще хуже.

Амадео понимающе кивнул. Кристофа тоже трудно было удержать от дел, но здоровье не позволяло, и Амадео тщательно следил за тем, чтобы отец не перетруждался. Этьен Тевье был давним компаньоном "Азар" и близким другом Кристофа, но после ареста Амадео потерял его из виду, а когда вышел, узнал, что тот уехал во Францию.

Этот человек до жути напоминал ему Кристофа. Спокойный, мягкий, добрый, он, тем не менее, владел компанией по производству оружия. У "Азар" имелась своя охрана, частные агентства Кристоф не нанимал, и вооружение закупал у компаньона.

Йохан распахнул дверь, и Тевье радушно приветствовал Розу, которая мгновенно расцвела от комплиментов. Амадео взял у гостя плащ и заметил, что Киан исчез.

— А где?..

— Убежал куда-то, — пожал плечами Йохан. — Живот наверное прихватило, он с утра съел пять пирожков, две банки персиков, большую шоколадку и запил огромной кружкой чая. Куда в него лезет?

— Проверь, в порядке ли он, и если что, отправь отдыхать. Сегодня я никуда не собираюсь. Господин Тевье, — Амадео повернулся к гостю. — Пойдемте в кабинет.

— Наконец-то я снова в этом доме, спустя столько лет… — Тевье разглядывал интерьер, и во взгляде сквозила неприкрытая ностальгия. — Ты ничего не поменял, все осталось таким же, как при Кристофе.

— Не вижу необходимости что-то менять, отец и Росита обустроили дом с таким уютом, что у меня рука не поднимется разрушить его, — Амадео поблагодарил Розу, которая принесла поднос с чаем, и разлил напиток. — Как ваше здоровье?

— Не так плохо, как кажется, — хохотнул тот. — Но Анри просто монстр. Если бы не твоя чрезвычайная ситуация, он бы не пустил меня в самолет. Пригрозил бы взрывом или что-то в этом духе.

— Так вы приехали из-за меня? — Амадео не верил ушам. — Но, господин Тевье…

— Не желаю ничего слушать, — отрезал тот. Чашка звякнула о блюдце. — Я крайне возмущен тем, что ты сразу не обратился за помощью ко мне, — голос снова потеплел. — Я уверен, что все произошедшее подстроено, и ты ни в чем не виноват. Правда, остальные так не считают, и это меня сильно огорчает. Как можно быть такими дураками?

В горле встал ком, и Амадео с трудом проглотил его. Он и подумать не мог, что кто-то еще остался на его стороне помимо Сеймура. Тевье же продолжал ругаться на чем свет стоит и наконец, выдохшись, замолчал.

— Отвратительная ситуация, — резюмировал он. — Кому-то ты сильно насолил. Есть какие-нибудь соображения?

— До сегодняшнего утра не было никаких, — Амадео покачал головой. — Но недавно приходил некто Нико Мариано и потребовал продать ему контрольный пакет акций "Азар". Понятия не имею, кто он и почему выбрал именно меня — раньше мы никогда не сталкивались.

— Ничего не бывает просто так, — резонно заметил Тевье. — Если это не конкурент, то личный мотив. Но оставь его пока и подумай о себе. Ты серьезно влип. Как говаривал один умный человек, избежать нельзя только двух вещей: смерти и налогов.

— Знаю, — помрачнел Амадео. — Мои собственные бухгалтеры слили информацию о левых доходах.

— И что ты с ними сделал?

— Не думаю, что вы хотите знать.

— Ты прав, не хочу, — улыбка вернулась. — Если позволишь, я хотел бы взглянуть на исковое заявление и подробные цифры, которые тебе предъявляют.

— Конечно, но зачем…

— Чистый интерес. Не будешь возражать?

— Разумеется, нет, — Амадео окликнул Дэвида, застывшего за дверьми кабинета, и попросил принести бумаги, оставшиеся в гостиной. — Если вам понадобится что-нибудь еще…

За дверью раздался шелест бумаг и громогласный рык Дэвида:

— Рейт! У тебя что, руки дырявые?! Если взялся за секретарскую работу, выполняй ее нормально! Погляди, что ты наделал, сейчас придется все по новой рассортировывать! Давно втык не получал от босса?!

— И кого он так распекает? — покачал головой Тевье. — Мсье Арден всегда был шумным, но чтобы так ему не понравиться, нужно действительно сильно напортачить.

— Не обращайте внимания, я нанял нового телохранителя, и Дэвиду он не по нраву. Не сошлись характерами.

Дверь распахнулась, и Дэвид, злой, как сто чертей, выставил вперед пачку бумаг, по обыкновению не входя в кабинет.

— Вот! Держите, господин Солитарио, Рейту вдруг стало дурно, — судя по презрительному фырку, начальник охраны в это не верил.

Амадео поднялся и взял бумаги, заглядывая Дэвиду за спину. Киана видно не было.

— Спасибо, Дэвид. Узнай, в порядке ли он, может, проблемы с желудком…

— Ну конечно, столько жрать, — пробурчал под нос Дэвид и удалился.

— Простите, — Амадео со вздохом закрыл дверь. — У них непримиримая война с самого начала. Разница поколений. Так зачем вам эти документы?

Тевье отставил чашку и сложил руки перед собой домиком.

— Я привез с собой адвоката. Его зовут Реми Бенуа, и он специализируется на налоговых преступлениях. Хочу, чтобы он взглянул на твою ситуацию чистым, незамутненным всеобщими сплетнями взором.

Амадео был поражен.

— Господин Тевье…

— Помолчи и дослушай. Если бы мой Анри попал в такую ситуацию, твой отец не стал бы стоять в стороне. И он, и я дружили практически всю жизнь, как считаешь, могу ли я бросить тебя на произвол судьбы и остаться в стороне?

— Но я…

— Не хочешь меня впутывать? Считаешь, что я слишком стар? — Тевье вдруг рассмеялся. — Амадео, старея, волки теряют зубы, но не характер. Ты молод, силен, умен, но здесь ты не справишься сам. Ты ведь это понимаешь?

— Понимаю, — признал Амадео. Спорить с Этьеном Тевье он всегда считал бесполезным занятием — тот всегда одерживал верх.

— В таком случае не будем об этом более. Я передам документы Реми, а ты позаботься об остальных проблемах. Насколько мне известно, неприятностями с налоговой службой дело не ограничилось? Я говорю о Комиссии по азартным играм. Все настолько серьезно?

Амадео решил не врать. Близкий друг отца заслуживал честности, тем более после того, как взял на себя самую большую его проблему.

— Пришлось закрыть несколько точек. В том числе приостановить работу казино в "Азарино". Гостиница пока функционирует, но, похоже, что у Стерлинга имеются связи и в этой сфере. За последнюю неделю было десять проверок. Десять! — он поднялся и принялся мерить шагами кабинет. — Я знаю, в чем дело, но ничего исправить не могу.

Тевье внимательно слушал.

— Кое-кто пришел к Стерлингу от моего имени и попытался шантажировать. Ткнул в лицо фотографии, полученные с камер наблюдения отеля, и пообещал раскрыть все газетчикам.

— Насколько я наслышан об этом человеке, Стерлинг не из слабаков, его шантажом не проймешь, — заметил Тевье.

— Вы правы. Но он разозлился и организовал тщательную проверку казино, в ходе которой выяснилось, что игровые автоматы перенастроены на полный проигрыш, а это, сами понимаете, незаконно. Стерлинг терпеть не может обмана, и это окончательно его раздраконило.

— И что же, он взял и поверил, что это был ты?

— Поверил, — Амадео сел на место и потянулся за чашкой. — Доказательства налицо, вскоре мне придется объявить о банкротстве "Азар".

— А что ваш друг, Ксавьер Санторо? — спросил Тевье. — Разве он не может помочь?

Амадео невесело усмехнулся.

— Про меня ему тоже кто-то напел, и сейчас у нас не самые теплые отношения.

— Ну и ну! — поразился Тевье. — О вашей дружбе легенды ходят, ребята. Что такого могло произойти, чтобы Ксавьер поверил в твое предательство?

— Не знаю, — Амадео задумчиво смотрел в стол. — Да это и неважно, — он поднял голову и улыбнулся. Улыбка вышла усталой. — Сейчас я ничем не могу доказать свою невиновность. Спасибо вам за помощь. С Комиссией я разберусь сам. Мне ужасно стыдно, что пришлось и вас в это впутать.

— Не за что извиняться, Амадео, — тепло улыбнулся Тевье. — Главное, чтобы все благополучно разрешилось.

Ксавьер тщательно отбирал документы и раскладывал по папкам. Если сегодняшняя встреча пройдет хорошо — а по-другому и быть не могло — все проблемы с Наркоконтролем отпадут сами собой.

Проверка прошла отлично — ни один из грузовиков Беннета не подвергся обыску, их даже не останавливали на протяжении всего пути следования. То, что Арчибальд Беннет все-таки согласился на сотрудничество, несмотря на огромный риск быть прижатым к ногтю Наркоконтролем, можно было назвать чудом, и Ксавьер не собирался упускать такой шанс. Он привык рисковать, и в этот раз риск был оправдан. Одно официальное соглашение — и все проблемы решатся одним махом. В противном случае теневой стороне "Камальон" грозит крах — из-за недавнего скандала в прессе многие поставщики предпочли приостановить совместную с ним деятельность, опасаясь за конфиденциальность транспортировки. Беннет же оказался не робкого десятка. Пусть первоначально и испугался, но такая реакция естественна для любого человека, кто ведет мало-мальски незаконный бизнес.

Как ни старался Ксавьер отвлечься, взгляд то и дело скользил к плотному желтому конверту, который пришел два дня назад. В нем оказалась копия соглашения Нико Мариано и некой организации с ничего не говорящим Ксавьеру названием. Бумажка оказалась любопытная: согласно договору организация обязуется оказывать Мариано всяческую поддержку до того момента, пока предмет договора не окажется во владении последнего. В пустой графе было черной ручкой выведено "Азар".

Сам договор выглядел просто смехотворно, любой юрист разнес бы его в два счета, и Ксавьер не понимал, зачем кто-то прислал его. Амадео не дурак и наверняка уже знает о спланированной атаке на компанию, в любом случае, этот документ больше пригодился бы ему, а не Ксавьеру.

К черту. К черту! Почему он продолжает беспокоиться об этом мальчишке? Они друг другу уже никто, так почему противный комар продолжает зудеть над ухом? Чего он хочет?

— Отошлю ему этот чертов договор, — пробормотал Ксавьер, бросив конверт в кейс к остальным бумагам. — Много чести передавать его лично.

Из коммутатора раздался голос Джейкоба: пришел личный телохранитель Амадео Солитарио. Ксавьера это удивило, но вместо дополнительных вопросов он нажал кнопку и пригласил посетителя войти. Тем лучше, отдаст конверт ему, и дело с концом. Меньше лишних движений.

Паренек неслышно скользнул в кабинет, и Ксавьер запоздало подумал, что тот мог бы убить главу "Камальон" прямо здесь и сейчас. Джейкоб наверняка по старой дружбе даже не обыскал его, хотя мог получить серьезный выговор за подобную некомпетентность. Но нет, на такое Амадео не пойдет — принц наивно полагал, что люди склонны меняться в лучшую сторону, поэтому не был сторонником радикальных мер.

Ксавьер молчал, не собираясь здороваться. Киан — тоже. Длилось это недолго и выглядело бы забавно, если бы не почти физическое напряжение, витавшее в воздухе между ними. Наконец, не говоря ни слова, Киан подошел к столу, и Ксавьер внутренне напрягся, но в следующее мгновение юноша положил перед ним тонкую папку.

— Что это? — спросил Ксавьер, не прикасаясь к ней.

— Господин Амадео просил передать это вам, — тихо ответил Киан, отступая на шаг.

Что за глупость опять придумал этот принц? Ксавьер защелкнул замки кейса и поднялся.

— Окончательный отказ от сотрудничества со мной? Ожидаемо, но не вовремя, через пять минут у меня назначена встреча. Я могу почитать это душераздирающее послание позже?

Лицо Киана оставалось бесстрастным.

— Боюсь, что нет. Это информация о вашем соглашении с Арчибальдом Беннетом, господин Санторо.

Ксавьер поставил кейс на стол. Любопытно, откуда Амадео узнал о встрече и почему послал охранника, а не явился сам, если это так важно?

— И что же это за данные?

— Господин Амадео получил сведения, что тот, с кем вы встречаетесь — подставное лицо Наркоконтроля. Вам нельзя с ним сотрудничать.

До него не сразу дошел смысл сказанного. Более того, Ксавьер не верил своим ушам. Чтобы такой человек как Беннет продался Наркоконтролю? Полнейшая чушь!

Кейс едва не соскользнул со стола, и Ксавьер едва успел подхватить его. Хороша была бы картина, подумал он, представив разлетевшиеся по всему кабинету бумаги. Пришлось бы потратить еще пятнадцать драгоценных минут, чтобы снова привести их в порядок.

— Просто скажи, что принц хочет сорвать сделку, которая спасет "Камальон" от краха, — он поудобнее перехватил кейс, но все же не удержался и покосился на папку. — Откуда сведения? Он следит за мной?

И снова маска вместо лица. На какой планете вылепили эту куклу? Рядом с ним Ксавьеру становилось не по себе, в чем он не признался бы ни единой живой душе. Этот мальчик пугал даже его, как же слеп Амадео, раз не замечает, что с его помощником что-то не так?

— Не могу знать, господин Санторо, я всего лишь исполняю обязанности курьера. Господин Амадео настоял, чтобы вы просмотрели эти сведения перед встречей. Это не займет много времени, — оттарабанил Киан, как робот, затем поклонился и исчез за дверью.

Ксавьер бросил взгляд на часы. Оставалось три минуты. Если Беннет действительно настроен заключить соглашение, то простит Ксавьеру небольшое опоздание. И, черт побери, пацан убежал так быстро, что он даже не успел заикнуться о конверте!

Спустя двадцать минут он сел в автомобиль. Джейкоб вопросительно взглянул на босса в зеркало заднего вида.

Ксавьер зажег сигарету и вдохнул дым.

— В особняк Солитарио.

Амадео все утро висел на телефоне, обсуждая с адвокатом Этьена Тевье предстоящий процесс. Надежд он не питал: Реми Бенуа сразу предупредил, что снять обвинение будет тяжело, возможно, удастся отсрочить слушание, но не более того. Однако они выиграют время, и это главное.

— После обеда вы свободны? — судя по голосу, Бенуа было не больше двадцати пяти. Амадео предпочел бы более опытного адвоката, но Тевье заверил, что Реми — настоящая акула, и если захочет, то оправдает самого дьявола.

— Да, — Амадео глянул на примостившегося рядом Тео. Мальчик чиркал карандашом по бумаге и делал вид, что папины дела ему совсем неинтересны. — Давайте встретимся в три часа в "Азар". Я предупрежу охрану, и…

Тео поднял голову от рисунка, на лице читалась тревога. В последнее время он боялся, пусть и отчаянно храбрился. В дом то и дело пытались проникнуть журналисты, охраны стало больше, никто не улыбался. Папы почти никогда не бывало дома, и сегодня Тео проснулся в уверенности, что он уже уехал на работу, но к безмерному счастью обнаружил, что тот в своем кабинете. Сразу после завтрака Тео схватил свой альбом и карандаши и с папиного разрешения устроился за его столом, стараясь вести себя тихо, как мышка, и не мешать. И вот теперь папа собрался на встречу с каким-то господином Адвокатом! Тео не показал, насколько расстроился, а продолжил рисовать, высунув кончик языка от усердия, пока не раздался стук в дверь.

— Пап, кто там? — встревожился он. Если это Киан, то ничего страшного. Тео он нравился, и только ему он рассказал о том, чего боится. Киан не стал над ним смеяться, а внимательно выслушал, а затем сказал, что Тео вовсе не трусишка, и что даже ему бывает страшно. Мальчика это немного успокоило.

— Сейчас посмотрим, малыш, — Амадео попрощался с Реми, отложил телефон и отпер дверь.

— Ну наконец-то! — высокая блондинка в голубой юбке и ослепительно белой блузке сдула прядь волос со лба и вызывающе уставилась на Амадео. — Я устала объяснять твоей прислуге, что не желаю подвергаться унизительному обыску! Я уже не могу войти к тебе беспрепятственно, зять?

Амадео почувствовал, как в левом виске начала зарождаться боль. Эту женщину он не видел уже несколько месяцев и предпочел бы не видеть в десять раз дольше.

— Здравствуй, Виктория. Чем обязан?

Злость мигом покинула миловидное, но уже изрядно пообтрепавшееся личико. Еще до официального развода Виктория не утруждала себя вопросами морали и верности. Амадео старался всеми силами избегать ее общества — к нему она питала особую слабость, что выливалось в постоянные скандалы с Лукасом. Отношений с братом, и так не безоблачных, это не улучшало.

— А я не могу тебя навестить? — блеклая улыбка скользнула по губам. — Мы не виделись так долго, ты даже на похороны брата не явился, — она бросила злобный взгляд на Киана. — Я могу войти, или будем разговаривать в коридоре?

— Я должен обыскать ее, господин Амадео, — Киан и не думал уступать дорогу.

Очень исполнительный и никаких нареканий, вспомнил Амадео свои же слова. Что верно, то верно. Но иногда может и перегнуть.

— Ты кто вообще, мальчик? — Виктория фыркнула ему в лицо. — Я тебя раньше не видела и видеть не желаю.

— Я телохранитель господина Амадео и по правилам я должен вас обыскать, — не сдавался тот.

— А по другим правилам в частных разговорах не имеет права участвовать охрана, — парировала Виктория. — Плохо тебя босс воспитал, иди-ка отсюда.

Она снова попыталась пройти мимо, но Киан был непреклонен, что удивило Амадео. Еще ни с кем и никогда телохранитель не вел себя так настойчиво и в открытую неприязненно.

— Без приказа господина Амадео я с места не сдвинусь, — упрямо повторил он.

Обстановка накалялась, еще немного — и Виктория психанет. Амадео знал ее достаточно давно, чтобы предугадывать вспышки ярости. Все могло закончиться ужасающим скандалом, и Амадео решил вмешаться. Он положил руку Киану на плечо и отодвинул охранника в сторону.

— Все в порядке, не беспокойся. Пропусти ее.

Киан беспрекословно отступил, за что впоследствии неоднократно корил себя. Хмурым взглядом проводил Викторию, но не посмел возразить боссу.

Тео оторвался от рисунка и появившаяся улыбка тут же угасла. Эта женщина, хоть и красивая, походила на ведьму. Ему снова стало страшно, и даже присутствие Киана не успокаивало.

— Пап, — он подергал Амадео за рукав и шепнул: — Пап, она злая.

— Не бойся, Тео, она скоро уйдет. — Амадео взъерошил мальчику волосы и сел рядом. — Чем обязан твоему визиту, Виктория?

Та села в кресло и высокомерно уставилась через плечо на застывшего у дверей Киана.

— Меня напрягает этот весь в черном, как смерть, тип, — она поставила сумочку на колени и поправила юбку. — Настолько веришь охране, что готов частные разговоры вести в его присутствии?

Амадео потер лоб. С утра голова побаливала, но сейчас боль начала набирать силу. Хотелось побыстрее избавиться от Виктории, выпить шоколада и до встречи с Бенуа побыть с сыном.

— Не оскорбляй моего телохранителя, Виктория, я ему жизнь доверяю, — он тепло улыбнулся Киану. — Все хорошо, можешь нас пока оставить, я тебя позову.

Тот кинул на Викторию взгляд, полный самых ужасных подозрений, и вышел из кабинета, притворив за собой дверь. Тео снова погрузился в рисование, изредка поглядывая на женщину. Та в свою очередь рассматривала его.

— Милый мальчик, — резюмировала она, доставая из сумочки портсигар и зажигалку. — А где мать?

— Здесь курить запрещено, — Амадео старался ничем не выдавать раздражения. — Убери сигареты.

Та попыталась чиркнуть зажигалкой вопреки предупреждению, но, поймав взгляд Амадео, хмыкнула и убрала портсигар обратно.

— Так где его мать? Ты, судя по всему, растишь ребенка один. Сбежала?

— Может, перейдешь к делу? — голос прозвучал с изрядной ноткой злости. Виктория имела способность выводить из себя самыми невинными фразами.

— Я уже сказала, — она выпрямилась в кресле и покрепче схватила сумочку. — Мы давно не виделись, и я просто соскучилась. Мы, как-никак, бывшие родственники, и поддерживать старые связи…

— "Вентина" недавно объявила себя банкротом, не так ли?

Губы, обрамленные морщинами, дернулись.

— И вовсе не поэтому… Я пришла узнать, почему ты не присутствовал на похоронах Лукаса. Он все-таки твой брат.

— Тебе достаточно известно о наших отношениях, чтобы меня понять, — Амадео раскрыл ноутбук. — И потом, тебя самой там не было, ты лежала в коме после того, что он сотворил. И если явилась только за тем, чтобы меня пожурить, то не трать мое время.

— А ты хорошо порезвился, да? — тон Виктории вдруг стал ядовитым и презрительным. Тео поднял глаза от рисунка и испуганно уставился на нее. — Сплясал на костях своей семейки и выставил себя героем-страдальцем.

Амадео едва не вздрогнул. В Виктории произошла разительная перемена — если раньше она пыталась разговаривать сдержанно, то теперь от этого ничего не осталось. На лице проступила гаденькая ухмылка, глаза недобро сверкали. Амадео запоздало вспомнил нежелание Киана пропускать ее без обыска и слова Тео.

— Плохой братец, смерть отца, тюремное заключение… Выглядит так, будто ты создал легенду заранее и жил, подгоняя обстоятельства под собственную сказку!

— Прекрати, Виктория! — Амадео повысил голос. — Я не собираюсь слушать эту чушь. Если закончила, уходи.

— Боишься, что твой сыночек узнает, какой на самом деле его папочка? — Виктория запрокинула голову и расхохоталась. Заколка отцепилась от волос и упала за спинку кресла. — Бедный мальчик, он еще многого не знает. Но я положу конец твоей легенде, Амадео. Чтобы от чертовой династии Солитарио не осталось и следа.

Внезапно Амадео понял, что смотрит прямо в дуло пистолета. За секунду до выстрела он успел схватить Тео и загородить собой.

Грохот выстрелов еще не успел стихнуть, как Киан ворвался в кабинет и выбил оружие из руки Виктории. Мгновенно скрутив ее, рявкнул в открытую дверь:

— "Скорую" сюда, быстрее!

Кабинет наводнила охрана. Киан коленом придавил бешено вырывающуюся Викторию к полу и затянул на ее запястьях наручники-ленту.

— Вот тебе, подлый козел! — плевалась та ругательствами, перемежаемыми с взрывами дикого хохота. — Получил?! Это тебе за Лукаса, мразь! За моего отца! И за меня тоже! Сволочь!

Тео замер под отцом. В ушах все еще звенело от выстрелов, он чувствовал, как на лицо капает что-то теплое и липкое.

— Папа… — прошептал он. — Пап…

Кое-как вытащив из-под Амадео руку, он потер щеку и уставился на испачканную красным ладонь. И заверещал на весь особняк.

Ксавьер влетел в кабинет и остановился. Мозг отказывался воспринимать увиденное, и несколько мгновений он просто стоял. Вокруг носились охранники, но Ксавьер не видел ничего, кроме открывшейся перед ним картины: Амадео, весь залитый красным, лежал ничком на полу, под ним Тео, срываясь на визг, звал отца.

— Пропустите!

Дэвид грубо оттолкнул его плечом. Аккуратно сдвинул Амадео, поднял мальчика на руки и скрылся с ним в коридоре, снова отпихнув Ксавьера, так и не сделавшего шагу в сторону. В отсутствие крика Тео сразу все вокруг наполнилось другими звуками: охрана громко переговаривалась, кто-то звонил в "скорую", а сбоку неслась отборная ругань. Голос был женским, и Ксавьер машинально повернул голову.

Виктория извивалась на полу, тыкаясь носом в ковер, а сверху сидел Киан. Запястья женщины охватывала лента с фиксатором, рядом валялся небольшой дамский "браунинг".

— Отпусти, сукин сын, ты хоть знаешь, кто я?! Этот щенок получил по заслугам, да я бы еще раз его застрелила, я…

С громким щелчком мечущиеся в беспорядке факты сложились в голове Ксавьера в один большой паззл.

На негнущихся ногах он подошел к Виктории и, подобрав пистолет, выстрелил ей в висок.

Мгновенно наступила тишина. Все, кто был в комнате, замерли, будто играли в какую-то детскую игру. Киан потрясенно смотрел на Ксавьера снизу вверх, затем убрал руки от обезображенного трупа. Стена и пол рядом с Викторией напоминали жуткую абстракцию, нарисованную безумным художником.

Ксавьер разжал пальцы, и пистолет брякнулся на пол. Вытерев кровь со щеки тыльной стороной ладони, отошел от того, что осталось от Виктории, и опустился на пол перед Амадео. Осторожно просунул руку под спину друга и приподнял. Кровь мгновенно залила костюм, но он не замечал ничего вокруг и сидел, прижимая к себе Амадео, пока не прибыла "скорая".

Ксавьер мерил шагами коридор перед операционной. Сердце колотилось, как бешеное, и никак не удавалось его успокоить. Амадео был тяжело ранен, по словам врачей, шансов у него было мало. Виктория успела выпустить три пули, и все угодили в него.

Тео вцепился в сидящего на полу, напротив белой двери Киана мертвой хваткой и смотрел в одну точку, сунув палец в рот. По случайности пули не прошили Амадео насквозь, и ребенок не пострадал, но истерика прекратилась только десять минут назад. Теперь Тео ничего и никого не замечал вокруг, и Ксавьер подумал о том, что лучше бы кричал. Этот полный безразличия взгляд пугал куда больше.

— Это я виноват, — прошептал Киан. На парня было страшно смотреть — теперь он действительно походил на смерть. — Я не обыскал ее и не забрал пистолет, это я, — он уткнулся в волосы Тео. — Простите меня, господин Амадео…

С тобой разберусь позже, решил Ксавьер. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме Амадео. Пусть только этот принц попробует умереть…

Дверь операционной приоткрылась, и Ксавьер услышал:

— …все, бесполезно. Фиксируйте время смер…

Остаток фразы перекрыл вопль Тео:

— Пустите к папе, он не умер, проверьте хорошо, не умер!!!

Ксавьер едва успел схватить мальчика — тот бросился в операционную, не переставая кричать. С силой впихнув Тео в руки Киана, уткнулся в стену лбом и зажмурился от сдавившей грудь боли.