Ничего личного.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Острые ножи.

Апрель 1993 года.

Локация – квартира бывшего юриста Кошкина.

С Виктором Брагиным мы встретились у подъезда, в котором располагалась квартира бывшего юриста Завода Кошкина Сергея Геннадьевича. Укрывшийся в Казахских степях Кошкин, безусловно, был замешан в махинациях бывших начальников Завода по самую маковку, но в результате, он остался без денег, да еще и под угрозой возбуждения уголовного дела. Единственный доход жуликоватого юриста составляла аренда за квартиру в Городе и сегодня я собирался лишить Кошкина этого источника поступлений денежных средств.

Дверь распахнулась сразу после тарахтящего звука электрического звонка, на

пороге стояла молодая деваха с футболке и спортивных штанах, с дурно пахнущим пакетом в руке:

- Пока не разделся…Ой!

- Здравствуйте, милиция. – я, одетый в форму, с папкой наперевес, шагнул через порог: - Вы здесь прописаны? Ваш паспорт пожалуйста.

- А что случилось? – девушка отступала, прикрываясь от меня вонючим пакетом с мусором.

- Жалобы идут на эту квартиру, шум по ночам, непонятные люди живут...

- я заглянул на кухню и не понял, почему пакет с мусором был только один, я насобирал бы еще парочку.

- Где ваш паспорт, барышня?

- И что, вот так можно, в квартиру врываться? – девушка уже оправилась от неожиданности и попыталась дать мне отпор.

- Можно, если вы к этой квартире не имеете никакого отношения. Паспорт давайте…

- Квартира моего парня и вообще…- девушка бросила пакет в угол и оттуда выпали какие-то очистки, сама же полезла в сумочке, лежащую на стуле.

- Парня как зовут?

- Парня моего зовут Костя и это его квартира. – мне протянули паспорт.

- Так, гражданка Зайцева Лидия Константиновна… - я пролистал несколько страниц паспорта: - У Кости, кстати, фамилия есть?

- У Кости фамилия есть! – девушка вдруг замерла с открытым ртом.

- И?

- Я забыла…

- Понятно. И где сейчас Костя?

- Что это здесь происходит? – в квартиру ввалился здоровый парень, с пакетом, из которого виднелась трехлитровая банка, наверное, с пивом.

- Константин? Добрый день, милиция. Это ваша квартира?

- Э…

На мое счастье, Константин тоже не имел ни малейшего отношения к квартире бывшего юриста – ключи от нее ему передал знакомый, который уехал куда-то в сторону Москвы, на прощание сказал, что квартирой можно пользоваться невозбранно, необходимо лишь раз в месяц переводить хозяину квартиры деньги почтовым переводом и оплачивать квитанции, что скидывало домоуправление в почтовый ящик.

При проверке паспорта, выяснилось, что фамилия Кости Укосов, и он женат, имеет двух малолетних детей, что стало неприятным сюрпризом для Лиды Зайцевой, а коммунальные услуги за жилье уже не оплачиваются два месяца.

В общем, после непродолжительной дискуссии гражданка Зайцева вместе с тремя пакетами мусора и небольшой спортивной сумкой, в основном заполненной нижним бельем, отправилась по месту прописки в село Гутово, а гражданину Укосову с пивом было предложено двигаться в семью, где его заждались детишки и супруга, и не мешаться под ногами у органов, так как в квартире будет проводится обыск и другие следственные действия.

- В общем…- я протянул Виктору ключи от квартиры, оставшиеся висеть на гвоздике в коридоре: - Ты знаешь, что делать. Коммуналку оплачивай, и жди появление хозяина, он мне очень нужен. И, самое главное, гулянок здесь не устраивай, чтобы твои коллеги из местного РОВД сюда ходить не начали…

- Паша, а что с подработками? – квартира квартирой, но Брагину хотелось еще и дополнительных денег – думаю, что у них задержка выплаты оклада денежного содержания, составляла, как и в Дорожном РОВД, тот же месяц.

- А что - денег? Я вам деньги давал, все было нормально, пока вы с Русланом кобенится не начали – сюда пойдем, сюда не пойдем, а это будем делать только после предоплаты. Вон, квартиру тебе временно подогнал, после комнаты в рабочей общаге - плохо что ли?

- Да нет, спасибо конечно, хотя и временно, но деньги…

- Все, Витя, пока. – я захлопнул дверь квартиры и пошел вниз, борясь с желанием, из-за всех сил, пнуть по чьей-то двери – люди мне были нужны, но вновь договариваться с этими капризниками я был пока не готов, нужно было, чтобы мои приятели сами очень попросили возобновить с ними наши коммерческие отношения или искать себе новых подручных – один работу я не вывозил, пока нигде еще не порвалось, но опасно трещало уже во многих местах, а времени ни на что не хватало. Самой большой проблемой, безусловно были неизвестные киллеры, что нацелились на ликвидацию генерального директора завода. Соколова я, конечно, спрятал в гостевых комнатах, но все это были полумеры. Судя по всему, киллеры были ленивые, иначе я не понимал, почему мой шеф еще жив. Проникнуть ночью на территорию предприятия и добраться до апартаментов директора – дело достаточно простое, а там просто дождись. Когда в шесть часов утра мужик на костыле выберется из своего укрытия и двинуться к административному корпусу, а там расстояние не меньше пятисот метров, сто раз можно застрелить человека с, незалеченной травмой позвоночника, и уходи в сторону железнодорожных ворот, где будка охраны всегда пустует в ночное время суток. Но, этого почему-то не происходило. Директор, не видя героических свершений с моей стороны, начинал очень сильно злиться, разговаривал со мной «через губу» и даже пару раз меня не принял, ссылаясь на крайнюю занятость. А я, признаюсь себе честно, просто не знал, что делать. Действия против юриста Кошкина были мной осуществлены просто, как жест отчаянья, так как другие пути был для меня закрыты. Я знал, что юрист после судебных заседаний кому-то звонит, я даже слышал их разговор – юридическая контора принимает клиентов, удалось подбросить в кабинет «прослушку», а потом ее забрать обратно, но в процессе разговора никаких имен не называли, разговор касался только судебного заседания, и как выяснить, куда звонил юрист противной стороны…

Я хлопнул себя по лбу и побежал в сторону машины.

- Здравствуйте, расчетная группа?

- Да, какой у вас вопрос?

- Это бухгалтер фирмы «Ваш юридический советник», у меня с выставленными вами счетом ничего не идет. Откуда вы взяли столько междугородних разговоров?

- Послушайте, молодой человек, у нас все строго фиксируется, и я не собираюсь вам…

- Девушка, милая, ну помогите мне пожалуйста. Я в кое как смог в нормальное место устроится без стажа, а если даже с таким простым вопросом не справлюсь, меня директор выгонит. Эти юристы, когда им за межгород предъявляешь, говорят, что они никуда не звонили, и вообще, их в это время в конторе не было. Вот, например, двенадцатого марта в двенадцать –сорок шесть, продолжительность разговора восемь минут, а человек говорит, что он в это время обедал. Если бы вы мне подсказали…

- Ждите…

Через несколько минут я возликовал – в телефонной трубке раздался чарующий меня женский голос:

- Алло, я проверила, у нас все правильно. Двенадцатого марта в двенадцать сорок шесть, разговор семь минут сорок восемь секунд, звонили с вашего номера на номер ……….., в населенный пункт Каинск Томский, абоненту ……., зарегистрированному на частное лицо, фамилия абонента Клюев А.Б.. Я вам помогла?

- Спасибо огромное, вы меня просто выручили. Я сейчас этого засранца прижму, а остальных директор даже слушать не станет. Еще раз спасибо! – я положил на рычаг телефонную трубку и забарабанил пальцами по столешнице. В городке Каинск у Завода есть небольшой ремонтный участок, и начальника участка фамилия как раз Клюев, правда звать его Вячеслав Александрович, но ведь телефон может быть оформлен на престарелого папу или маму. Эти телефоны люди не стремятся переоформлять в соответствии с действующими реалиями, ведь, насколько я помню, еще пару лет назад, если человек, на которого был оформлен телефонный номер умирал или выезжал на другой адрес, телефон могли и снять, особенно если он был установлен по льготным основаниям. Получается, что в Каинске у нас завелась крыса, так как у меня не было сомнений, что с юристом по телефону разговаривал именно Пыльников Аркадий Борисович, вероятный заказчик покушения на моего директора. В свое время, до всех руководителей подразделений предприятия, Григорий Андреевич доводил информацию о том, что Пыльников – враг, пытавшийся вывезти с Завода материалы и инструменты, оставить Завод без заказов, а работников без заработной платы, следовательно, гражданин Клюев, которого я, кстати, ни разу не видел, действует осознанно. Видимо пообещали этому мальчишу-плохишу ящик печенья и бочку варенья.

Осталось только подумать, что я могу сделать, чтобы в мои дела не влезли ребята с убойной группы нашего РОВД или скорохваты из ОБЭП.

Я покатал по столу авторучку, после чего начал писать рапорт на имя начальника РОВД:

«Докладываю, что мной была получена оперативная информация о том, что гражданин Клюев Вячеслав организовал преступную группу по краже черного и цветного металла. Прошу вашего разрешения на заведения дела оперативной проверки».

Металл сейчас прут откуда только можно, срезая с линий передач и связи, а также железнодорожного транспорта. Тема модная, но не касающаяся ни ОЮЭП, ни группы тяжких, а если я в ходе проверки дела о кражи параллельно выйду на заказчика покушения на шефа – так честь мне и хвала. Правда был один затык – дело проверки, начатое по краже, в соответствии с дурацким приказом МВД должно или прекратится, или закончится приговором именно по краже. Ну, надеюсь, хоть один факт кражи бобины с медной проволокой я сумею вменить гражданину Клюеву.

Локация – территорию Дорожного района.

Изломанная, закопченная дверь, оголенные провода вместо электрического звонка, женщина без возраста, с потухшим взглядом, открывшая мне дверь.

- Здравствуйте, а Николай дома?

- Нет его, вчера днем кто-то пришел, он вышел, после чего зашел, оделся и ушел, сказал, что в милицию вызывают. Хоть бы сдох поскорее, сил моих нет. – сообщив мне эти сведения, женщина, очевидно мать Коли Попова захлопнула дверь, а я поспешил на улицу из этого вонючего подъезда, тихо матерясь под нос.

Столько раз давал себе слово – не давать наркоманам никаких авансов, но опять лопухнулся, слишком обрадовался полученной своевременно информации о парне, что продает взрывчатку и детонаторы, вот и сунул Попу хоть и небольшие, но деньги, которые, я уверен, он сразу же потратил на новую порцию «герыча». Сука! И где теперь его искать, чтобы, хотя бы, на пинать под зад? Но может сейчас или бегать по району, в поисках новой порции счастья, или сидеть на «сутках» в спецприемнике. Я распахнул дверь подъезда, и запрыгал через лужи, оставшиеся после первого весеннего дождя, в душе распрощавшись со злосчастной парой тысяч, что отдал наркоману на приобретение тротила.

О том, что Николай Попов мертв я узнал на следующий день, перелистывая книгу учета преступлений и происшествий, в поисках свежих угонов. Информации на страницах амбарной книги было не густо – только то, что утром, в шесть часов утра, у дома такого-то обнаружен труп гражданина Попова. Убийство давно перестало быть чрезвычайным происшествием, на раскрытие которого бросались все силы. По данному адресу выезжали начальник розыска, группа по «тяжким» нашего РОВД, и городской опер, следовательно, информации по обстоятельствам смерти моего должника мне получить не от кого. Я тяжело вздохнул, перевернул страницу и вздрогнул. Здесь для меня было две новости – одна хорошая, а вторая плохая. Плохой новостью было то, что недалеко от трупа гражданина Попова был обнаружен еще один труп, на этот раз женский. А хорошей новостью было то, что на данное происшествие выезжал Кожин Евгений Викторович, следователь Дорожной прокуратуры, которому я мог задать интересующие меня вопросы и даже получить ответы.

Локация – Прокуратура Дорожного района Города.

- Ну что, почитал? – старший следователь Кожин принял у меня папку с делом и бросил ее перед собой: - Мысли есть интересные?

- Есть. – я откинулся на спинку стула: - Что это какой-то другой Коля Попов, не мой знакомец.

- В каком смысле - другой? Ты понятнее выражайся.

- Как скажешь, гражданин следователь. Коля Попов был конченным наркушей, но, он никогда не проявлял физической агрессии. Он мог пообещать тебе все, что угодно, мог украсть все, что угодно, мог в ногах у тебя ползать или слезами заливаться, но он никогда ни с кем не дрался. Мать его колотила, он на нее в ответ руку не разу не поднял, понимаешь? Да, он у нее вынес все из квартиры, потом получал от нее дюлей, приползал, прощение просил, обещал лечится и бросить, но, он воровал всегда тайно, не при матери, понимаешь? А тут взял и ткнул молодую деваху ножиком, двенадцать раз в живот. Я просто не верю…

- Она врачом была, он решил, что у нее наркотики есть…

- Женя, она детским врачом была, педиатром, какие у нее могут быть наркотики?

- Ну мало ли, может имела доступ, или он мог ошибиться, перепутал с другим врачом из больницы. А может она где-то еще подрабатывала, где наркотики есть. Врачи, же знаешь, все в паре-тройке мест работают. Так-что, не придумывай ничего…

- Евгений Викторович, судя по фотографии, врачиху зарезали длинным кухонным ножом, новеньким, как будто, только что из магазина. Правильно?

- Ну и что? Ты на что намекаешь?

- Я просто не верю, что Коля потратил бы пятьсот рублей на покупку нового, пусть и дешевого, ножа. Он бы взял ножик из дома, или шило, или старую бритву, гвоздь, в конце концов куском синей изоленты обмотал бы, но не пустил бы деньги на приобретение ножа. В голове Попа давно сложилась парадигма, что у денег другое предназначение. Нет, я не верю. Кстати, а Коля то как умер?

- А его эта педиатр одним ударом укокошила. У нее в руке скальпель был, она нападавшего умудрилась ткнуть в сонную артерию, и он от этого удара скончался.

- Так между ними расстояние было почти двадцать метров. У нее двенадцать ранений проникающих, у него артерия перерезана, как они расползлись?

- Ну, судя по всему, Попов пробежал несколько шагов, зажимая рану, после чего упал. Всю ночь дождь шел, кровь и следы смыло. Экспертизы еще не окончены, все это предварительно.

- Не знаю, как-то сомнительно это все. Такое ощущение, что плохой детектив кто-то снимает. Женщина эта, врач, она скальпель где носила – в сумке?

- Наверное. – Евгений пожал плечами.

- То есть без чехла, без футляра, просто в сумочке? А можно, еще раз дело, хочу фото скальпеля посмотреть.

Я пару минут рассматривал фототаблицы с места происшествия, после чего отодвинул папку.

- Женя, вот хоть убей меня, но, не складывается у меня в голове картинка. Я бы больше поверил, что этот старый, источенный скальпель где-то Коля нашел, а вот девочка-врач зашла в хозяйственный магазин и купила дешевый ножик для кухни, чтобы выбросить его в помойку, когда он затупится.

- Ты дело прочитал? – следователь явно разозлился: - Ну и давай, вали по своим делам, а мне некогда, надо следствие вести. В отличие от вас, оперов -бездельников, мне надо расследование в срок закончить, так что, давай, иди отсюда.

И хотя следователь прокуратуры разговаривал со смой шутливо, по-приятельски, после моего уходя, тревога появилась в Жениных глазах. Одно дело закрыть дело в связи с гибелью подозреваемого, и совсем другой коленкор, когда приятель Громов, полистав дело, начал задавать неудобные вопросы. А что будет на городском заслушивании, когда дело будут проверять не зеленый, в принципе, опер, а матерые следователи, у которых главная задача – «оказать тебе практическую помощь», такую, что после заслушиваний, как минимум, больно сидеть на стуле, а могут и уволить, слышал Евгений о таких случаях. Надо позвонить Олегу Князеву, старшему группы «тяжких» РОВД, он парень ушлый, может быть и подскажет, что сделать, чтобы не было таких вопросов