Ничего личного.

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Вся семья своя, да всяк любит себя.

Май 1993 года

Локация – Садовое общество «Прибрежное» в районе поселка Гидростроителей.

- Привет! А вот и мы! – места парковки у дачи моих родителей было мало, с трудом втискивались две машины, поэтому мы с Наташей, оставив «Ниссан» у ворот садового общества, последний километр шли пешком, и, в основном, в горку.

- И! – Кристина спрыгнула с колен моей матери, а своей соответственно, бабушки, выбежала из беседки, где за столом сидела густая толпа народу, и, широко раскинув руки, бросилась ко мне.

Боясь, что малышка споткнуться и разобьется о дорожку из красного кирпича, я побежал навстречу, подхватил ребенка и закружил, крепко держа на вытянутых руках.

- И-и-и! – Кристина зажмурилась и визжала от восторга, не замолкая ни на минуту.

- Ну все, все. – я поцеловал дочь в румяную щеку: - Закружила ты меня совсем, сейчас упаду и больше не встану.

Ребенок обхватил меня за шею, а потом вскарабкалась на плечи и оседлала.

Я попытался пощекотать под маленькими ребрышками, но дочь только крепче ухватилась за отцовские уши, пришлось идти к беседке имея на шее драгоценную ношу.

- Вы что так поздно? – мама попыталась забрать у меня дочь, но ребенок молча недовольно брыкался и слезать не собирался: - Я думала, что ты хоть грядку под морковку перекапаешь до обеда.

- Мама, у меня официально до вечера рабочий день в связи с усилением…

- Наташа, я надеюсь, что после июня, когда у Павла диплом появится, ты с ним поговоришь…

- Я с ним уже разговаривала, он ни в какую… - моя подруга поставила на стол пакет с замотанной в полотенце кастрюлей и начала здороваться с моей, собравшейся на шашлыки родней.

Нельзя сказать, что мои родственники Наташу не привечали – общались с ней вполне вежливо, соблюдая все нормы приличия, но, с другой стороны, появившаяся в моей квартире девушка, о прошлом которой не было известно ничего, ни имеющая ни родственников, ни дома, всех, мягко говоря, настораживало, а я не мог рассказать подробности биографии Наташи – все-таки, в Питере мы с ней немного наследили.

- Идите мойте руки и садитесь за стол. – мама решительно сняла с меня заскучавшего на моих плечах ребенка, и Кристина тут же побежала к большому металлическому мангалу, где отец и дядя Саша колдовали с шашлыками.

А через полчаса бабуля начала вещать и от потока ее мыслей я чуть не умер, подавившись куском жареной на мангале свинины.

Бабушка, еще три дня назад бодро половшая грядки на своей даче, позавчера решила, что ее жизненный путь на этой Земле заканчивается, и пора навести порядок в делах.

Ничего лучше она не придумала, как собрать любящих родственников и объявить им свою непреклонную волю.

И пока собравшаяся на беседке родня отговаривала бабулю от этого неосмотрительного шага, так как впереди у нее еще много лет жизни, а я безмятежно ел горячее мясо с алюминиевого шампура, бабушка попалась в своей записной книжки. А потом я подавился.

Квартиру свою, в «ветеранском» доме, в которой я жил после армии и сейчас, периодически, поселял своих знакомых, испытывающих жизненные трудности, бабуля пожелала передать моему двоюродному брату Константину, так как, «у Павла с жилой площадью сейчас все хорошо».

Дачей своей, что широко раскинувшуюся на четырех «сотках», что располагалась в соседнем садовом обществе, бабуля одарила меня, а вот дальше я стал надрывно кашлять.

- Все, все, спасибо…- я закрылся рукой, когда крепкий кулачок Наташи в десятый раз врезал мне по спине, и я смог нормально дышать: - Бабушка, я не расслышал, что ты последним и кому подарила?

- Фирму свою, как ее там, забыла название, дочерям моим хочу подарить, матери твоей и тетке.

- Я, конечно, извиняюсь, бабушка, но почему ты кому-то даришь мою фирму?

В последующие десять минут я узнал много нового. Оказывается, мой номинальный директор воспринимала фирму «Немезиду» как какое-то подобие, не к ночи, помянутой, МММ, что еще не вышла на финансовый рынок. Ветеран труда, партии и войны, наслушавшись Бориса Николаевича и сына пасынка детского писателя, что рынок все порешает своей невидимой рукой, пришла к выводу, что несколько подписей в месяц, поставленных на непонятных бумажках, порождает ту самую прибавочную стоимость в виде денежных средств, получаемых от меня в качестве бонуса к, ставшей копеечной, пенсии.

- Бабушка… э, как бы тебе объяснить. – я задумался: - Давай, все же, я сам решу, что мне делать с «Немезидой», тем более, что от того, что ты три пять платежек в месяц подписываешь и ведомость на выплату заработной платы, деньги только тратятся, а не зарабатываются…

Н-да, честное слово, знал бы, с чем придется столкнутся, не стал бы связываться с таким упрямым директором. Даже не знаю, что на бабулю нашло, но моя прародительница, что называется, закусила удила, так что я, отказавшись от дара в виде земельного участка с домиком, сарайкой, будкой туалета и теплицей, встал и прихватив притихшую Наташу, двинулся к выходу с участка, под осуждающее молчание за спиной.

- Паша, ты чего? Зачем ругаться стал? – Наташа, что, попрощавшись со всеми, последовала за мной, заговорила только когда мы сели в машину. Да и правильно. Выходной день, погода летняя, за любым кустом вдоль дороги могли торчать любопытные ушки дачниц и дачников.

- Да, сорвался, что-то. – кипящие во мне эмоции и переносил на педаль «газа» седана, наслаждаясь мощью, отзывчивого на каждое движение моей ноги, мотора.

- Бесит, когда люди рассуждают о том, чего абсолютно не понимают. – я осторожно высунул «Ниссан» из-за чадящего соляркой «ЛИАЗА», убедился, что дорога свободна и «притопил» педаль «газа».

- О чем ты? – Наташа была расстроена. Казалось бы, только нормализовались отношения с моей родней, но тут я взбрыкнул и все испортил.

- Бесит, когда люди не понимают, что сейчас все изменилось. – я, пользуясь динамикой «японца», бросал его из стороны в сторону, «шашечками» обгоняя, неторопливо катящиеся к Городу, в основном отечественные машины: - Но, зато, жизни тебя поучить готовы. Они даже не представляют, что, к примеру, за квартиру надо деньги платить, а скоро квартиры так подорожают, что тебе половину жизни придется на нее работать. И землю тебе больше никакое государство бесплатно не нарежет, а надо несколько лет без выходных работать, чтобы участок под дачу купить. А тут решила мою фирму подарить…

- Паша, но это же бабушка твоя, а подарить она собралась твоей матери и тетке, не посторонним же.

- Наташа, ты считаешь, что мне сейчас стыдно должно быть? – я вклинился между панелевозом и очередным, набитым людьми, автобусом: - Но фирма – это-же не счет в Сберкассе, с хорошими процентами, где можно ничего не делать, а только набежавшими на счет доходами распоряжаться. От того, что бабушка несколько бумажек ежемесячно подписывает, ни один рубль не заработается. Бабуля даже не знает, откуда деньги берутся и куда они уходят. Ей все равно, что подписывать – платежку на налоги или на покупку автоклава.

- И что ты будешь делать теперь? Твоя бабушка же сказала, что больше ничего подписывать не будет…

- Вот это и говорит о том, что бабуля даже не понимает, что делает. Зачем мне ее подпись. У меня «генеральная» доверенность есть на совершения всех сделок и подписание любых документов, и доверенность еще два года будет действовать. Я, к примеру, могу на тебя доверенность у нотариуса оформить или на любого другого человека и за пару месяцев от фирмы, кроме долгов, ничего не оставить.

- Паша, а зачем на кого-то доверенность оформлять? Если у тебя есть доверенность.

- Видишь ли Наташа…- я положил руку на коленку собеседнице: - Я, все-таки, пока милиционер и не могу фирмой управлять. Владеть могу, а вот управлять нет. Поэтому мне нужен человек, который будет за директора бумаги подписывать. Да и фирму, скорее всего, новую придется оформлять. Моя бабушка в своем упрямстве часто бывает непредсказуема.

Локация – окрестности «Колизея».

- Павел Николаевич, нам деньги нужны. - Лев Фролов, мой заместитель по финансовой корпорации «Southern Cross» смотрел на меня, как будто я ему задолжал.

-Лев Григорьевич, мне кажется, что я вкладывался в твое заведение, чтобы, напротив, деньги получать, а не вбухивать в вас деньги без отдачи.

- У нас кассовый разрыв…- козырнул мой совладелец ломбарда модным, в этой экономической ситуации, словосочетанием.

- Да как так-то! У вас миллионы в залогах, а вы у меня деньги просите…

- Да тут ситуация сложилась такая…

Из сбивчивых пояснений моего специалиста по залогам выходило, что, у нас, в закромах, скопилось множество оставленных нам шмоток, в том числе золота и бытовой техники, но, при строгом выполнении инструкций, он мог продать невыкупленные ценности только на исполнительной надписи нотариуса. Подозреваю, что нотариусы сами слабо понимали, что это за зверь такой – «исполнительная надпись», поэтому, в один голос посылали Льва Григорьевича в пешее эротическое путешествие.

- Я уже четырех нотариусов обошел, у всех один и тот-же ответ, что я могу своими бумажками подтереться. А у нас нормальные бумаги, по утвержденному государству образцу напечатаны.

Подозреваю, что исполнительная надпись нотариуса – это что-то типа судебного приказа будущего, но, в любом случае, бодаться с этими ребятами, что, ловко стуча печатями по копиям документов, зарабатывали миллионы, не стоило, все равно, им ничего не докажешь.

- Так, Лев Григорьевич, сегодня я к тебе вечером заеду, привезу диктофон японский с выносным микрофоном. Ты никуда не уходи, дождись меня. – после того, как я вынес кучу материальных ценностей из подвала наших конкурентов, Яков и Семен из «Империума» забросили дурную забаву – по вечерам ловить и бить моего исполнительного директора, поэтому Лев мог уйти домой сразу после окончания рабочего времени: -Я покажу, как пользоваться, а завтра пойдешь к самому хабалистому из этих нотариусов и под запись проведешь такой разговор, запиши, чтобы не забыть…

Лев вырвал из тетрадки лист бумаги и, с видом мученика, начал писать под мою диктовку:

- Здравствуйте, я такой-то такой-то, исполнительный директор финансовой корпорации «Южный ветер», вот мои паспорт и доверенность. Я прихожу к вам второй раз и настаиваю, чтобы вы сделали мне исполнительную надпись на этих документах, или дали письменный отказ в моей просьбе. Не забудь ввернуть в разговор, что обращался еще к пяти нотариусам, но тебе все отказали. А потом сидишь и слушаешь, а иностранная техника записывает, куда тебя пошлет эта женщина. Желательно в конце сказать, что это ты так не оставишь и будешь жаловаться в компетентные органы и тоже запишешь, куда она тебя пошлет вместе с этими органами. Если будет настроение, зайди в еще одну конторы и тоже аналогичную запись сделай, говорить надо тоже самое. Только не забудь потом, фамилии нотариусов, что тебя гнать будут. Будут такие записи, можно будет продавать.

- Там еще написано, что мы должны в газете публиковать объявление о проведении торгов…

Да что ты будешь делать! Еще ни копейки из этой богадельни не получил, а этот… Лев только знает, что с меня «трясет» деньги. А объявление в коммерческой газете стоит очень дорого.

- Лев Григорьевич, распечатайте и повесьте на входной двери объявление, что с первого мая сего года каждую субботу здесь проводятся торги по продаже невыкупленного имущества, сфотографируйте это на "мыльницу", этого будет достаточно. - я бросил взгляд на кладовую, где, на металлических стеллажах, громоздились телевизоры, магнитолы и «видики», не выкупленные гражданами и скривился – это были мои деньги, лежащие мертвым грузом и не работающие. Скажете - жадность? Нет, не жадность, отнюдь. Я помню свое прошлое настоящее, когда я был вынужден покупать на рынке черные китайские тапочки, с тончайшей подошвой, так что любой камешек на асфальте, попавший под ногу, вызывал боль. И обед из, разведенного в кипятке, кубика «Галина Бланка» я тоже хорошо помню, а пустой бумажник у старшего опера уголовного розыска – это просто унизительно, и у меня нет желания вновь оказаться в этой ситуации, поэтому я буду «крутить» деньги до тех пор, пока не заработаю столько, чтобы всю оставшуюся жизнь ни о чем не беспокоится, и чтобы через двадцать лет молодые и голодные прокуроры «новой волны» не пришли и не сказали, что приватизация вашей собственности проведена была незаконна.

Локация – Дорожный РОВД.

Наташа сегодня отпросилась на день рождение к какой-то знакомой – я должен был забрать ее в одиннадцать часов вечера на площадке, напротив Главного кабака Города. Поэтому сегодня я изображал идеального сотрудника – вывалил из сейфа все оперативные дела и вшивал в них свежие справки по отработке, проверке и прочей лабуде, которую требуют проверяющие из различных, вышестоящих, управлений.

На загремевшие в тишине вечернего РОВД я не обратил особого внимания – в дежурной или второй смене я не числился, встреч никому не назначал, так что, с вероятностью девяносто … Тут я понял, что ошибся, так как из полумрака коридора выступил мой бывший приятель Конев Руслан.

- Привет. – я отодвинул серые, из самого дешевого картона, папки в угол стола и потянулся к кофеварке: - Чай будешь?

Злость на коллегу уже прошла - каждый сам выбирает себе путь, а однообразное написание документов уже набило мне оскомину, так что я был рад сделать перерыв и поболтать ни о чем.

- Здорово. – мрачный Руслан упал на хлипкий стул и уставился в столешницу: - Поговорить хотел с тобой.

- Говори. Чай-кофе будешь? – я бросил в свою кружку две ложки две чайные ложки растворимого кофе «максвелл», две ложки растительных сливок из Южной Кореи и ложку сахара и вопросительно посмотрел на гостя.

- Нет, не хочу.

- Как хочешь. – уговаривать никого я не собирался, поэтому налил себе кипяток и, заранее содрогаясь от вкуса намешанного пойла, старательно перемешал содержимое, после чего сел за стул и уставился в переносицу гостя.

- Рассказывая, почему домой не идешь?

- Проблемы у меня с твоим магазином. – я поймал быстрый взгляд исподлобья – Руслан пытался отследить мою реакцию на его заявление, и реакция воспоследовала.

- На мой магазин? – я так резко поставил чашку на стол, что ее содержимое расплескалось по поверхности – пришлось отрывать полстраницы от газеты бесплатных объявлений, которой был застелен сейф и тщательно оттирать сладкую жижу.

Магазин я Руслану уступил, выведя оттуда свои, ранее вложенные, деньги, заодно и прекратив поставку бытовой техники класса «Б/У, восстановленная» с городской свалки – она у меня прекрасно расходилась из комиссионного отдела бывшего хозяйственного магазина. Договор на Инну переоформили, благо, что на этой улице, сплошь занятой промышленной застройкой, проблем с предприятиями, желающими сдать пустующие помещение в аренду, не было. Насколько я знаю, сидели там Инна и племянник Руслана –студент, уже пару раз подставивший нас своим наплевательским отношением к работе, поэтому я и был рад избавится от этого сомнительного актива, слишком много там было едоков с большими ложками, а вот ручеек поступающего товара был очень скромным. Я не хотел вкладывать деньги в бизнес, в котором ничего не понимал и в котором от меня мало что зависело, а Руслан с Инной просто не хотели – им это было не интересно. И я уже думать забыло чужом салоне компьютерной технике, как мой бывший приятель заявил, что это моя точка, приносящая ему проблемы. В это время такие разговоры могли провести к весьма непредсказуемым последствием, поэтому я инстинктивно окрысился.

- О каком таком моем магазине ты тут речь завел, товарищ?

- Да ты меня не так понял. – сдал назад Руслан: - Я имел ввиду магазин, что ты открывал.

- И что там с этим магазином? Пожар? Обворовали?

- Чуть лучше. Меня на «счетчик» поставили. - Судя по лицу Конева, он не шутил.