Нижние уровни Ада (ЛП)

Глава 10 Сбитая «Кобра»

Один Три (Боб Дэвис) был одним из самых надежных разведчиков во взводе. Если он сказал, что видел что-то на земле, значит это там и было. У него были хорошие, острые глаза и он мог читать следы как книгу. Но однажды, когда мы работали из Лай Кхе над западной Трапецией, Дэвис наткнулся на бункер в старом вражеском базовом лагере, который бросил вызов его способности к идентификации.

Когда мы летали на визуальную разведку в Трапецию, мы обычно брали две команды разведчиков в Лай Кхе и использовали его в качестве базы. В этот день Дэвис работал в районе к северо-западу от БОП «Лоррайн», когда связался со мной в Лай Кхе.

— Эй, Один Шесть — сказал он — Я возвращаюсь, но не уходи, пока я не доберусь к вам. Мне нужно с тобой поговорить. У меня тут кое-что есть и я не могу понять, что это. Я поговорю с тобой, когда сяду.

Через несколько минут вошел Дэвис и пока его борттехник заправлял свою машину, Дэвис подбежал к моей птичке. Он сказал, что нашел бункер в зоне Икс-Рэй Танго 670420.

— Эта штука действительно большая, возможно двадцать пять футов (7,62 м) в поперечнике и возможно сорок футов (прим. 12 м) в длину, чертовски большая для любого бункера ВК, который мы когда-либо видели.

— Кроме того, продолжал он — На этой штуке сверху гофрированная жестяная крыша — ни маскировки, ни бревен и грунта сверху, как на любом другом бункере, который мы видели.

— У него есть амбразуры? — перебил я.

— Не совсем. Под крышей есть открытое пространство, похожее на смотровые щели, но нет амбразур. Когда я пытаюсь заглянуть на птичке под крышу, я что-то вижу там внизу, но черт меня возьми, если я знаю, что это такое!

— Хорошо — ответил я ему — Я посмотрю. Я буду там через шесть — семь минут и свяжусь с тобой.

Когда я добрался до бункера, то увидел, что имел ввиду Один Три. Эта штука была намного больше, чем все, что мы когда-либо видели, за исключением размещенных в бункерах учебных классов для роты или батальона. Было известно, что враг построил несколько больших бункеров, где они проводили учебные занятия со своими войсками. Они обеспечили их всевозможным американским снаряжением и вооружением, которое они либо украли, либо подобрали в поле, так что их солдаты знали о нашей экипировке из первых рук.

Однако, противник не использовал эти бункеры для боев, они использовали их только для обучения. И такие учебные бункеры никогда не размещали в небольших базовых лагерях, только на больших основных базах, которые были более защищенными.

После небольшого обсуждения по радио, Дэвис и я согласились, что это как раз учебный бункер. Мы были рады его найти, потому что это означало, что мы, вероятно, обнаружили большой и важный базовый лагерь противника. Но перед тем, как вызвать авиаудар, было принято решение вызвать АМСВ, чтобы провести кое-какие наблюдения. Нам нужно было определить, занят ли базовый лагерь, есть ли поблизости свежие следы пешего движения и что происходит в большом бункере.

К этому времени, Один Три вернулся и присоединился ко мне, для дополнительного осмотра и обозначения большого бункера дымом, чтобы навести АМСВ.

Как только воздушные стрелки попали на землю и начали подходить к странно выглядящему бункеру, их скауты Кита Карсона воодушевились. Они обнаружили, что каждый подход к бункеру заминирован. Теперь это был очевидный вопрос, что бункер был очень важен. Иначе Чарли не пошел бы на все эти сложности, чтобы его защитить.

Дэвис и я слушали FM, в то время как Киты Карсоны осторожно продвинулись вперед и начали обезвреживать мины-ловушки. Прошло некоторое время, прежде чем район был очищен и люди Харриса смогли подойти к покрытой жестью яме.

Наконец голос Боба Харриса прогремел в наших наушниках.

— Один Шесть, это Четыре Шесть. Ты не поверишь, что у нас тут, в этом чертовом бункере!

— Четыре Шесть, это Один Шесть. Что у тебя?

— Мы нашли танк, дружище! — кричал он.

— Повторите еще раз, Четыре Шесть, что у вас?

— Мы нашли танк — Танго, Альфа, Ноябрь, Кило — здесь, внизу, Один Шесть!

— Ты, должно быть, меня разыгрываешь — не поверил я.

— Хотите верьте, хотите нет, парни, у нас здесь целый так под этой жестяной крышей. Похоже, Чарли выкопал яму, загнал в нее танк, а потом сделал сверху крышу. Я не дурачу тебя!

Я никогда не видел вражеского танка во Вьетнаме.

— Что это за танк? — спросил я Харриса.

— Не могу сказать — ответил он — Эта штука слишком плотно заминирована. Я не пойду дальше, пока мы не приведем сюда саперов.

Так что со своей догадкой, мы совершенно попали пальцем в небо. Бункер не был вражеским учебным классом, это был ангар для танка!

Позже в этот район были стянуты несколько Групп Добровольческой (Иррегулярной) Гражданской Обороны (ГИГО)[23] и патрули из нашего 16-го пехотного полка. Они заняли базовый лагерь и обеспечили охрану, в то время как несколько офицеров из 11-го бронекавалерийского полка были доставлены, чтобы опознать танк. Это оказался старый американский легкий танк М41 «Уолкер Бульдог». Он был вооружен своей штатной 76-мм пушкой, но его спаренный пулемет.30-го калибра и зенитный.50-го калибра, были сняты, возможно, для использования в другом месте. В нем было также около пятидесяти одного снаряда к орудию, двести патронов.50 калибра и семьсот пятьдесят патронов.30 калибра. Эта крошка была снаряжена на медведя.

Танку уделялся хороший уход и, как представляется, он был в прекрасном состоянии. Остался только вопрос, откуда он взялся и как оказался на стоянке в базовом вражеском лагере посреди джунглей.

На эти вопросы в конечном счете был дан ответ, когда стало известно, что танк первоначально был передан Соединенными Штатами войскам АРВН в начале войны. Враг захватил его у кавалерии АРВН, когда их блок-пост в Бен Кат был захвачен ВК в мае 1966 года. ВК угнали тогда танк и с тех пор его никто не видел. Пока через три года Боб Дэвис не обнаружил его необычный ангар.

11 августа патруль группы глубинной разведки (LRRP) был отправлен из штаба бригады в Дай-Тянге на восточную окраину каучуковой плантации. Патрули из группы глубинной разведки обычно состояли из шести — восьми специально обученных бойцов. Их задачей, как правило, было выполнить заброску в джунгли, создать наблюдательный пункт и сообщать о действиях противника. Они занимали скрытую позицию и соблюдали абсолютную тишину в поле, за исключением вариантов с засадой на вражеских тропах. Если их обнаруживали, подразделение глубинной разведки немедленно эвакуировалось. Как правило, глубинная разведка старалась избегать плотных контактов с врагом, потому что у шести или восьми легко вооруженных солдат не было шансов одержать победу в открытом бою.

В этот раз, однако, команда глубинной разведки была обстреляна и понесла потери в тот момент, когда они выпрыгнули из своего «Хьюи». Что само по себе было довольно необычно, из-за интенсивного планирования задач и мер предосторожностей, принимаемых «Хьюи» при заброске группы глубинной разведки в зону высадки. Транспортный Хьюи всегда делал несколько ложных посадок, приземлялся, а затем взлетал в нескольких местах по всему району, так что вражеские наблюдатели не могли с уверенностью определить реальную точку выброски.

Как только у глубинной разведки возникли проблемы, они вышли на связь для немедленного отхода и эвакуации. Их задача была сорвана, у них были раненые и они должны были выбраться из переделки прежде чем их полностью уничтожат. Вызов о помощи немедленно поднял АМСВ в Фу Лой, вместе с командой «Боевая 1» воздушной разведки, Джо Вад (Девятый) и его борттехник Эл Фаррар.

Когда Харрис и его стрелки были высажены примерно в километре от глубинной разведки, они тоже были обстреляны врагом и прижаты в зоне высадки, потеряв два человека убитыми. Разведчик Джо Вад перемещался над зоной контакта, пытаясь найти вражеские позиции. Низкий медленный полет немедленно оповестил Чарли о его присутствии, и птичка Вада оказалась под плотным огнем с земли.

Солдаты АСВ в темно-зеленой униформе двигались во всех направлениях вокруг воздушных стрелков и подразделения глубинной разведки. М60 Фаррара извергал огонь по целям, пока Вад крутил и вертел «Вьюна», пытаясь избежать критических попаданий.

Но безрезультатно. Огонь с земли изрешетил его машину, вызвав отказ двигателя. Вад ничего не смог поделать. Птичка упала на дальнем краю зоны высадки, где за несколько мину до того были вынуждены залечь АМСВ.

Удивительно, но Джо Вад не сильно пострадал, когда его «Вьюн» упал. Фаррару так не повезло. Его колено и нога были зажаты обломками при крушении и он испытывал боль. Однако Джо удалось вытащить Эла из вертолета и они начали пробираться к АМСВ.

Вернувшись в Фу Лой, я был поднят по тревоге, как «Боевая 2», с Джимом Паркером в качестве моего борттехника и Дэном Синором, как моего пилота ударного вертолета. Получив сообщение, что «Боевая 1» были сбиты, мы взлетели и начали быстрый заход в зону контакта, чтобы взять на себя управление авиацией в этой ситуации.

Следом за нами вся рота — включая всех доступных птичек-разведчиков, ударных вертолетов и сликов — была переброшена на взлетную полосу в Дау Тянг, чтобы обеспечить немедленную поддержку с этой базы.

Пока мы с Синором шли к зоне контакта, я перешел на VHF и узнал, что группа поддержки разведчиков из Фу Лой высадилась на Дау Тянг и ждет дальнейших инструкций. Я ответил по рации, сказав: «Ждите десять минут и отправляйте Один Семь (Уиллиса); еще через десять минут, отправляйте Один Три (Дэвиса).

Поскольку я только приближался к месту событий, то не представлял масштабов ситуации. Я знал только, что там был тяжелый бой с врагом, что группа глубинной разведки отсечена и прижата с потерями, что АМСВ были обстреляны и имеют потери в зоне высадки и теперь у нас внизу были сбитые воздушные разведчики и, как минимум, один член экипажа ранен.

Прибыв на место боя, я сделал один быстрый проход, чтобы попытаться определить позицию каждого на земле. Я видел, как Четыре Шесть (Боб Харрис) и его медик отчаянно работали над парой своих раненых солдат. Мы снова туда идем, подумал я.

Когда мы установили зрительный контакт, Боб начал подавать мне сигналы рукой. Он указал на северо-восток, коснулся указательным и средним пальцем глаз, затем снова указал на северо-восток. Так он сообщил мне, что видел врага в этом направлении.

Когда я двинулся в направлении, которое указал мне Харрис, я увидел обломки OH-6 Девятого. Вертолет был на боку, со смятой хвостовой балкой и всеми четырьмя лопастями. От удара он дымился, но не горел.

Когда я сделал еще один круг над местом крушения, то увидел Вада с пистолетом наполовину тащившего, наполовину волочившего Фаррара. Эл все еще держал в руках свой М60 и очень длинную ленту с патронами, тянувшуюся за ним. Нужно было что-то большее, чем крушение и вывернутая нога, чтобы разлучить борттехника с его пулеметом!

Желая убедиться, что они добрались до укрытия, я оставался над Вадом и Фарраром, пока не увидел, как несколько бойцов головного дозора АМСВ выдвинулись проводить их в середину периметра АМСВ. Убедившись, что экипаж разведчиков будет в порядке, я направился в направлении, указанном Четыре Шесть.

Разогнавшись до шестидесяти узлов на десяти футах (прим. 3 м) над деревьями, я пересек край опушки недалеко от зоны высадки. И немедленно оказался под плотным огнем автоматического оружия со всех сторон. В меня летели пули из пулеметов.30 и.50 калибра, вероятно, расположенных в бункерах. Однако, набранная мной скорость и тот факт, что наводчики не слишком умели брать упреждение, уберегли меня от попаданий.

Паркер открыл огонь из своего М60, поливая всю зону. Я не просил его прекратить огонь, но напомнил быть очень осторожным, так как там у нас было много своих.

Примерно через три круга мы заметили, что подразделение глубинной разведки сбились вместе у основания большого дерева. Выглядело так, что трое людей были ранены. Рядом была небольшая открытая площадка, но она была недостаточно большой для спасательного вертолета.

Один из солдат держал в руке рацию, но, видимо, говорил на частоте, на которую я не был настроен. Я отправил быстрый запрос Синору, попросив его узнать частоту в FM, которую использовала группа глубинной разведки. Он сразу же ответил мне и я немедленно начал их вызывать.

— Рейнджер, Рейнджер, это Темная Лошадка Один Шесть. Как слышите?

Обычно эти ребята из глубинной разведки были весьма хладнокровными и собранными, говоря по радио, но этот солдат буквально кричал.

— Принял, принял, Темная Лошадка! Я вижу тебя. Вы видите врага? Они повсюду! Они окружают нас повсюду! Вы должны быстро нас вытащить!

— ОК, Рейнджер, сидите смирно. У меня пехотный взвод на земле в восьмистах ярдах (прим. 730 м) к юго-западу от вас и они движутся к вам.

— Негативно! Негативно — кричал он — Здесь много вражеских войск. Это как минимум рота… усиленная рота. Здесь нужно больше, чем взвод. Как поняли?

— Я понял тебя, Рейнджер, но к тебе на помощь идет лучше, чем любой другой взвод. К вам идут АМСВ Темных Лошадок. Как понял?

Каждый в 1-й пехотной дивизии знал и уважал воздушно-стрелковый взвод. Это были отборные пехотинцы из всей дивизии, которые отличились в бою и вызвались добровольцами в АМСВ. Эта многопрофильная, многогранная группа из двадцати восьми молодых людей действительно знала свое дело.

Командир группы глубинной разведки немедленно понял, что я не просто забалтываю его.

— Я понял, аэромобильный стрелковый взвод Темных Лошадок. Так что вали нахрен отсюда. У нас есть раненные, нам нужен врач для них.

Я подтвердил прием:

— Есть медик на земле. Оставайтесь там, где находитесь. АМСВ движутся к вам с направления от вас на Сьерра Виски[24], так что будьте осторожны с огнем на юго-запад. Теперь дайте мне цель для ударных вертолетов.

— Принял, Темная Лошадка — ответил он — осторожней с огнем на Сьерра Виски. Ты видишь мое основное направление огня на земле… в этом направлении от пятидесяти до семидесяти пяти метров? Мы под плотным огнем пулеметов.30 и.50-го калибров из бункеров. Можете ударить по ним?

— ОК, Рейнджер. Можете дать дым?

— Принял, Темная Лошадка… ждите.

Секунду спустя я увидел вспышку гранаты, затем клуб пурпурного дыма.

— ОК, Темная Лошадка, дым пошел. Можете идентифицировать?

Я подтвердил:

— Подтверждаю… Есть фиолетовый.

— Принял, Темная Лошадка, фиолетовый дым пошел. Вражеская цель от дыма в пятидесяти метрах, по направлению ко мне…. вражеские бункеры. Устройте им ад!

К этому времени у нас было три «Кобры» над зоной соприкосновения: Синор (Три Один), Коранда (Три Девять) и Каррис (Три Восемь).

— ОК, ребята — я переключился на пилотов ударных вертолетов — Глубинная разведка прижата огнем из бункеров. Фиолетовый дым к северу от позиции глубинников. Трасса для ваших заходов с востока на запад, с выходом на юг… левый разворот. Глубинная разведка будет опасно близко… следите за вашим рок-н-роллом и держите удар в двадцати-тридцати метрах к северу от дыма.

Синор подтвердил для «Кобр»:

— Принял, Один Шесть. Заходим с востока на запад, выходим на юг. Ты прикрываешь АМСВ, пока мы заняты. Захожу для удара… сейчас!

Кобры сделали три боевых захода, израсходовав около двадцати ракет. Они устроили рок-н-ролл прямо в яблочко, и, вероятно, не более чем в сорока-пятидесяти футах (прим. 12–15 м) от глубинной разведки.

Заметив, что ударные вертолеты временно утихомирили огонь по позициям глубинной разведки, я вернулся обратно и сделал проход над АМСВ, чтобы посмотреть, что они делают.

— Четыре Шесть, Это Один Шесть. Змеи на минутку отвлекли Чарли от Рейнджера. Предупредил Рейнджера, чтобы были осторожнее с огнем на Сьерра Виски в вашем направлении. Итак, как у тебя дела?

— Нехорошо — ответил Харрис — Совсем нехорошо Один Шесть. У меня двое тяжело ранены и еще один не так тяжело. Мы должны помочь этим людям, чтобы мы могли продвигаться к нашим. Ты можешь вызвать сюда «Дастофф»?

Я немедленно связался с Синором, который только что набрал высоту после захода на вражеские бункеры.

— ОК, Три Один, хороший рок, хороший рок. Но сейчас у Четыре Шесть три тяжелораненых. Ему нужен «Дастофф», прежде чем он сможет идти на соединение с группой глубинной разведки. Запроси для меня «Дастофф», так быстро, как только сможешь.

— Кроме того, Три Один — продолжил я — Возьми Один Семь, который сейчас на пути сюда, и свяжи его с «Дастофф», обеспечь эскорт «Хьюи» в зону высадки к АМСВ.

Через несколько минут мое радио сообщило, что «Дастофф» вылетел и Уиллис ведет его сюда. Я развернулся и увидел медицинский «Хьюи» вплотную следующий за Один Семь, заходящим в зону высадки. Они прибыли вовремя.

Пока «Дастофф» грузил раненых АМСВ, я проинструктировал Уиллиса о местоположении группы глубинной разведки и расположении вражеских бункеров.

— Хорошо, Один Семь — сказал я Роду — Подходи и падай мне на хвост. И, ради Бога, постарайся для разнообразия не подставлять свою техасскую задницу в воздухе под выстрелы, ОК?

— Все понял, Один Шесть — протянул Уиллис — Я на твоем хвосте, напарник!

Мы вышли в вираже к позициям группы глубинной разведки и нашли их в полном порядке после заходов «Кобр». На самом деле они смотрели вверх и улыбались, показывая что больше не находятся под обстрелом из бункеров.

Я сообщил Рейнджеру, что «Дастофф» заберет раненых АМСВ и вернется за ними. Все, что им было нужно, это отсиживаться, пока аэромобильный стрелковый взвод не подойдет к ним со своим медиком. Потом их проводят к зоне высадки для эвакуации. Все прошло как по маслу.

Просто чтобы убедиться, что вражеские бункеры вышли из дела, был вызван ПАН Сайдвиндер. Ему не понадобилось много времени, чтобы навести реактивную авиацию на цель, и они прошлись по комплексу бункеров своим вооружением. Наша работа была сделана.

Не на каждой боевой задаче привлекали всю роту, но эта, безусловно, была одной из них. Каждый доступный разведчик, ударный вертолет и слик Темных Лошадок был задействован. Отлаженная координация и боевой дух были обычными для людей роты «D» — это было всегда, во всех наших операциях, день за днем. Но они особенно проявлялись, когда ребята на земле были в тяжелом положении и вели перестрелку. Или когда экипаж был сбит. Это были высокоприоритетные ситуации.

Всего неделю спустя другой экипаж Темных Лошадок был подбит огнем тяжелого автоматического оружия Чарли, в конечном счете упал и разбился. Только в этот раз это был ударный вертолет «Кобра», а не «Вьюн».

OH-6 был частой жертвой вражеского зенитного огня, потому что мы летали прямо над поверхностью и достаточно медленно, представляя жирную цель. Кобры, как правило, были высоко, летали быстро и несли тяжелое вооружение, так что попасть под огонь с земли не было для них самым большим беспокойством.

18 августа Ден Синор (Три Один) и я были на обычной задаче визуальной разведки над рекой Сайгон недалеко от северо-западного угла Железного Треугольника. Ларри Кауфман, мой сосед по хижине, был наводчиком-оператором в «Кобре» Синора. Джим Паркер был моим борттехником.

Мы вышли звеном из Фу Лой на рассвете, направляясь в районы известные как Колизей, Луковица и Перья Луковицы, расположенные между каучуковой плантацией Мишлен на севере и Железным Треугольником на юге. Добравшись до места, мы начали на севере от края плантации Мишлен и вели разведку в направлении восток-запад вниз на юг, до Гриба и реки Сайгон. Кроме заброшенного бункера и нескольких тропинок, на которых были следы пеших перемещений, мы не видели ничего необычного и не вступали в контакт с врагом.

Мы намеренно не летали дальше на юг, за реку, потому что река Сайгон была границей между оперативными районами 1-й и 25-й дивизий. Все западнее Сайгона принадлежало 25-й, все восточнее 1-й. Единственными, кто действовал через реку, между двумя дивизиями, были артиллеристы. Много раз артиллерийский огонь 1-й дивизии наводился на недружественные цели через реку на стороне 25-й и наоборот.

Когда мы закончили нашу визуальную разведку и были готовы вернуться в Фу Лой, Синор начал свою обычную радиопроверку, чтобы узнать, не ведет ли огонь дружественная артиллерия рядом с нашим маршрутом возвращения домой. Он узнал, что артиллерия стреляла на юг из Лай Кхе в 1-й дивизии, так же как 25-я дивизия стреляла на север из базы в Ку Чи, прямо через наш маршрут возвращения.

Синор вышел на меня по радио.

— Один Шесть, у нас проблема с артой по пути домой. Нам придется либо идти в обход до Папа Лима[25], либо идти Лима Лима[26] до Доглег.

То есть мы могли пройти в обход артиллерии, которая перекрывала нам путь обратного полета, или снизиться до бреющего (Лима Лима) и лететь всю дорогу обратно на бреющем до деревни Доглег, которая была ИП (исходным пунктом) для северного захода в Фу Лой.

Мы решили пойти коротким путем. Хотя для «Кобры» это было необычно, идти так долго на малой высоте, для разведчика это не было большой проблемой. Мы это проделывали ежедневно.

Кауфман проверил свои карты и построил курс на один два ноль градусов. Курс приводил нас прямо на юг и восток, через сердце Железного Треугольника, через реку Сайгон в Фу Куонг, на север от деревни Доглег, а затем короткий спуск на юг в Фу Лой.

Мы снизились, взяли курс на один два ноль, и начали двигаться со скоростью около ста узлов. Это было довольно быстро для «Вьюна», но эта скорость делала «Кобру» неуклюжей.

Мы шли по трассе, я был ведущим и шел на двадцати — тридцати футах (прим. 6–9 м) над землей. Так как мы не работали конкретно в этом районе, то летели с оружием наготове и внимательно наблюдали. С большой пташкой на буксире, мы были особенно осторожны.

Не более чем через три или четыре минуты я взглянул на землю и был потрясен, увидев внизу войска в контакте с врагом! Американские пехотинцы бежали по заболоченной местности и вели огонь из своего оружия.

Я проходил над американскими солдатами, когда увидел, во что они стреляют. Под моим носом были двадцать-тридцать ВК, пробивавшихся через грязь и стрелявших из своих АК как сумасшедшие в американцев.

Я нажал кнопку микрофона связи с Синором и закричал:

— Три Один, уходи вправо, уходи вправо немедленно! У меня гуки подо мной. Убирайся к черту отсюда!

Одновременно со словами я жестко прижал правую педаль и рванул ручку циклического шага, чтобы вздернуть «Вьюна» и уйти из опасной зоны, надеясь, что «Кобра» последует прямо за мной.

В тот же самый миг Синор закричал:

— Три Один, получаю попадания. Я получил попадания. Мы подбиты!

В крутом правом повороте, я оглянулся и увидел Синора, сначала чуть левее, затем сзади справа. Я надеялся, что ничего серьезного не случилось. Синор был вне своей стихии — в самом деле услышал огонь с земли и увидел людей, которые в него стреляют. Может быть, он просто слишком остро отреагировал.

Не повезло.

— Один Шесть, они достали мою гидравлику. Я потерял гидравлику, и я должен сесть!

Я развернулся позади него и пристроился с правого борта. Мы должны были быстро найти место для посадки, пока Синор расходовал свой аварийный аккумулятор. Когда что-то заставляло убегать гидравлическую жидкость из систем вертолета, аварийный аккумулятор давал небольшой запас жидкости, что позволяло сохранить управление. Но этот аварийный запас скоро вытечет через те же самые отверстия в трубопроводах. Синор должен был посадить вертолет, прежде чем он потеряет управление своей машиной.

Со своей позиции по его правому борту, я мог видеть, как Синор и Кауфман в кабине «змеи» борются со все ужесточающимся управлением. Пытаясь сохранить управление вертолетом, Кауфман уронил карту и не мог точно указать наше местоположение. Ну, подумал я, разберусь с этим позже.

Внезапно я увидел поляну впереди, которая выглядела достаточно большой для «Кобры». Земля выглядела влажной и болотистой, и было дерево или два, но в остальном все было ОК, учитывая наше положение дел.

Я обошел вокруг крыла Синора и включил микрофон.

— Все в порядке, Дино, вот здесь поляна. Я вас прикрою. Давай вперед и сажай ее. Следи за деревьями… следи за хвостовым винтом справа, там у тебя дерево.

Три Один повел большую птицу вниз на управляемую посадку. Он, должно быть, использовал последние капли жидкости в системе, прежде чем аккумулятор иссяк. Я снова начал дышать.

Я кружил рядом выше, пока Синор вырубил аварийным отключением питание и подачу топлива и винт начал останавливаться. Вертолет, кроме полозьев утонувших до половины в грязи, выглядел, в целом, в порядке. И экипаж был ОК — я видел, как оба человека отстегнули и сбросили свои фонари.

Кауфман вышел с левой стороны, со своим CAR-15 в руке. Он побежал вокруг носа машины к Синору, который только что выпрыгнул справа. Двое людей заползли под правый ракетный контейнер. Кауфман, стоя на четвереньках, держал свой CAR-15 в позиции для стрельбы.

Я не мог поверить, в каком месте они решили обороняться. Топливный бак «Кобры», в котором было приблизительно от трехсот до четырехсот галлонов (прим. 1300–1800 л) JP4, был прямо над их головами. Кроме того, было два ракетных контейнера, по одному на каждом крыле, все еще полностью снаряженных тридцатью восемью 2,75-ти дюймовыми фугасными ракетами. И это позиция, на которой кто-то, возможно, будет вас обстреливать!

Когда я снова посмотрел вниз, я увидел что Синор делает что-то смешное с правой кистью, как бы встряхивая ее короткими частыми рывками. Это выглядело, как будто что-то случилось с его кистью или рукой, возможно, когда он выпрыгивал из машины.

Мои предположения были прерваны Кауфманом, который достал рацию PRC-10 из своего аварийного жилета и сообщил по ней.

— Один Шесть, Один Шесть. — его голос немного дрожал. — Ты здесь? Ты слышишь меня, Один Шесть? Я на дежурной частоте. Подойди, Один Шесть!

— Я здесь — ответил я — Я кружу вокруг вашего Сьерра Эхо. Три Один в порядке? Мне кажется он ранен. Он повредил руку или кисть?

— Нет, он не пострадал, Один Шесть. У него пистолет застрял в носке и он не может его вытащить.

Пилоты «Кобры» редко имели повод воспользоваться своим личным оружием, когда летали, так что они носили свое оружие в наплечной кобуре, завернутым в носок. Они чистили, смазывали и заряжали свое оружие (обычно револьвер Смита и Вессона, модель 10, с 4-х дюймовым стволом) и заворачивали его в носок, чтобы уберечь от пыли и грязи. Это работало хорошо, за исключением тех случаев, когда узел в верхней части носка затягивался и оружие не извлекалось.

Пока Синор тряс носком, Кауфман продолжал оборудовать свою оборонительную огневую позицию под правым крылом «Кобры» — с тысячами фунтов топлива и целым арсеналом над головой. Я снова вышел на связь.

— ОК, Ларри, ты и Дино убирайтесь к черту от этого крыла и пробирайтесь к хвосту вертолета, где у вас не будет всего этого JP4 и боеприпасов. Я обшарю окрестности и выясню, где Чарли, а потом посмотрю, что можно сделать, чтобы кто-нибудь вытащил вас оттуда. Сидите пока тихо.

Я вызвал Паркера через интерком.

— Джимбо, приготовься приглядеть за кормой. Мы должны удержать плохих парней от того, чтобы они приперлись сюда и испортили остаток дня Синору и Кауфману. У меня нет связи с нашими здесь, но я думаю, что они из 25-й дивизии, на этой стороне реки. Следи за ними, если придется стрелять.

Я направил птичку прямо на север от сбитой «Кобры» и почти сразу попал под плотный огонь АК47. Я слышал попадания по фюзеляжу и хвостовой балке.

— Сэр — завопил Паркер — Мы под огнем, но я их не вижу! И я не могу стрелять из-за своих!

Боже мой, подумал я, эти гуки не могут быть дальше семидесяти пяти или ста метров от Синора. Я развернул «Вьюна» в резком вираже на 180 градусов, чтобы оказаться над «Коброй». Я видел как Синор и Кауфман скучились под хвостовой балкой, глядя на север, где, как они должно быть слышали, АК открыли по мне огонь.

По их лицам было видно, что они в затруднительном положении. Они выглядели одинокими и напуганными. Воздушная мощь, скорость и тяжелое вооружение их ударного вертолета AH-1G исчезли. Синор и Кауфман были на земле, не имея ничего кроме винтовки и револьвера (возможно, все еще находящегося в носке), чтобы попытаться отбиться от врага, который, очевидно, видел, как садилась «Кобра».

Я знал, как они себя чувствуют, находясь в подобных обстоятельствах. Каждый нерв в вашем теле раскалялся докрасна, а затем обжигал ледяным холодом, как будто вас кололи тысячи булавок. Ваши глаза напрягались, пытаясь проникнуть через густую листву и увидеть солдат, которые, как вы знали, приближались к вам с своими АК. Сжимая липкими руками свое оружие, вы дышали короткими вздохами, задавая себе вопрос, как вы собираетесь выбираться из этого бардака.

Я знал, что нужно найти кого-нибудь, чтобы быстро подхватить этих парней. Не потребуется много времени, чтобы до них добрались ВК, сбившие «Кобру». У Синора и Кауфмана против них не было ни шанса.

Я снова вышел по радио на Синора.

— Три Один, это Один Шесть. Они уже близко, Дино. Чарли примерно в ста метрах от вас прямо на север и направляется к вам. Возможно, они просто хотят защитить себя, зная, что мы не сможем стрелять, когда они приблизятся к вам. Но оставайтесь на дежурной частоте. Я хочу посмотреть, что могу сделать, чтобы остудить их пыл. Сохраняйте спокойствие.

Прежде чем он подтвердил прием, я вернулся на дежурную частоту.

— Внимание, внимание… любой самолет… любой самолет на дежурной. Это Темная Лошадка Один Шесть. У нас сбит вертолет в северо-западном углу Железного Треугольника, экипаж внизу. Любой самолет вблизи Железного Треугольника. Выйдите на дежурной. Прием.

Мне сразу ответили. Я узнал его, это был один из наших пилотов «змей» Темных Лошадок, Поль Фишман (Три Четыре). Он работал в тот день дальше к северу с разведчиком Бобом Дэвисом.

— Слышу тебя Один Шесть — сказал он — Это Три Четыре на дежурной. Где ты?

— Рад слышать твой голос, Три Четыре. — ответил я. — У меня проблемы. Три Один сбит. Экипаж ОК пока, но они находятся в непосредственной близости от контакта между американскими войсками и Виктор Чарли, расположенного примерно в ста — ста пятидесяти метрах к северу от их позиции.

— У меня нет координат — продолжал я — Но я в северо-западном углу Железного треугольника, около двух… поправка… около шести кликов к югу от базы огневой поддержки «Теннеси», рядом с базой огневой поддержки «Аахен». Вы приняли мое положение, Три Четыре?

— Прием хороший, Один Шесть — ответил Фишман — У нас есть приблизительное местоположение. Мы находимся в непосредственной близости от «Грома III» прямо сейчас. Мы отправляемся к вам. Где вы находитесь относительно шоссе N14, Один Шесть?

Я попытался передать нашу позицию через ориентиры.

— Принял, Один Шесть — ответил Фишман — Я вас прикрою. Мы уже мчимся, очертя голову!

— Еще одна вещь, Три Четыре. Я Лима Лима и слишком низко, чтобы связаться по радио с ротой. Вы можете связаться с оперативным в роте и вызвать АМСВ? Нам срочно нужна помощь, пока Чарли не добрался до Синора и Кауфмана.

— Вас понял, Один Шесть. Мы уже в пути и я попробую вызвать АМСВ. Держитесь там!

Затем моя дежурная частота снова ожила, только на этот раз с густым австралийским акцентом.

— Привет, Темная Лошадка, это Сайндвиндер Один Пять, ваш ПАН по соседству. Я слышал у тебя неприятности, парниша. Я только что вышел из Дау Тянг с полным грузом Вилли Пита и к пушкам на борту. Могу я чем помочь?

— Да, можешь быть уверен, что чертовски можешь, Сайндвиндер — ответил я передовому авианаводчику в его OV-10. — У нас вертолет и экипаж внизу в опасной близости от контакта с ВК. Нам, возможно, понадобится патруль на прикрытие эвакуации. У тебя есть реактивная авиация, которую ты можешь привлечь сюда, чтобы прикрыть их?

— Ну, я не знаю, кореш. Я только вышел и еще не проверил свои борта. Ждите, пока я сделаю запрос. И я уже в пути.

Потом я услышал, как Фишман вышел по UHF на оперативного роты.

— Темная Лошадка Три, это Три Четыре… в окрестностях Кван Лой с сообщением от Один Шесть. Темная Лошадка Три Один был сбит в районе координат Икс-Рэй Танго 660290. Экипаж внизу, рядом с интенсивным контактом между ВК и частями 25-й дивизии. Нужна немедленная эвакуация, прежде чем экипаж «Кобры» будет захвачен. Поднимайте АМСВ. Боевые группы ударных 1 и 2. Я в пути и посылаю вперед моего разведчика, чтобы установить контакт.

Я мысленно прикидывал ситуацию, пока ждал. Сайдвиндер был в пути от Дау Тянг и работал над прикрытием с воздуха. Три Четыре был в пути от Кван Лой и боевые группы скоро поднимутся из Фу Лой. Если бы только кто-нибудь или все разом могли добраться до места крушения раньше, чем Чарли доберутся до Синора и Кауфмана. Это было очень близко!

Австралиец вышел на дежурную аварийную частоту и я услышал, как он вызывает вслепую:

— Это Сайдвиндер Один Пять из Дау Тянг на один ноль после часа. Американский вертолет и экипаж сбит. Кто может помочь мне в прикрытии спасательной операции?

Я услышал серию передач в ответ Сайдвиндеру, предлагающих помощь. Звено из четырех легких штурмовиков «Стрекоза» A-37 ВВС РВ (ВВС Южного Вьетнама) были в районе к северо-западу от Сайгона, звено из четырех американских штурмовиков «Корсар» А-7 флотской авиации были в пути на северо-восток, звено истребителей-бомбардировщиков F-4 американских ВВС действовали рядом с камбоджийской границей, недалеко от Рыболовного Крючка, и звено «Пиковых тузов», или штурмовиков «Скайрайдер» A1 вьетнамских ВВС, действовали внизу на юге, вокруг Острова Вьет Конг.

Сайдвиндер регистрировал передачи с докладами от звеньев и назначал их на разные высоты над зонами контакта. Зная основные характеристики и возможности каждого типа самолетов, Сайдвиндер распределял их так, чтобы одни могли оставаться в зоне контакта как можно дольше, а другие должны были сделать свое дело быстро и покинуть точку. Бодрый, как огурчик, австралиец упорядочивал и эшелонировал воздушную поддержку над точкой контакта так, что он мог использовать каждый тип самолета в полном объеме. Я должен был отдать ему должное… он чертовски хорошо знал свое дело.

Все это время я ходил небольшими кругами над Синором и Кауфманом. Для их душевного спокойствия я хотел, чтобы они знали, что я над головой и слежу за любыми признаками того, что плохие парни приближаются к «Кобре».

Я действительно не мог видеть, что делают вьетконговцы, поэтому я решил пройтись до последнего места контакта и проверить ситуацию. Я связался по радио с Синором.

— Прижмите головы и держите их там, ребята. Я собираюсь пройти пошире, посмотреть где контакт и попытаться найти американские войска. Я вернусь через минуту.

Менее чем через два круга я увидел бой на земле. ВК уходили и быстро двигались на юг, в направлении Синора и Кауфмана. Мельком я увидел еще одну группу вьетконговцев, примерно в пятнадцать человек, к югу от передовой группы ВК. Выглядело так, будто они решили оторваться и подойти к сбитой «Кобре» с тыла.

Я включил интерком.

— Они твои, Джимбо. Беглый огонь. Если можешь опознать цель, беглый огонь.

Было трудно разделить вьетконговцев и американцев, настолько они были перемешаны на земле. Но я сразу же услышал как М60 Паркера начал выдавать длинные очереди, и черные рубашки начали падать. Он сбил одного вьетконговца и даже не отпуская спускового крючка, перешел к следующей цели и сбил ее.

— Продолжай прижимать их, Джимбо! — завопил я в интерком.

Но я знал, что ничего из того, что мы можем сделать с нашей птичкой, не остановит волну вьетконговцев. Они уворачивались, отстреливались от преследователей и бежали прямо к Синору и Кауфману.

Я переключил рацию на UHF и вызвал Фишмана.

— Эй, Три Четыре, это Один Шесть. Как поживаешь, чувак? Мы здесь в глубоком дерьме. Как у тебя дела?

— ОК, Один Шесть — ответил Фишман. Я оставил своего разведчика, пусть догоняет, когда сможет. Я тащу задницу, прохожу сейчас Чон Тхань.

— Быстрее! — выпалил я в ответ — Я боюсь, что у нас ничего не получится. У меня ВК приближаются к Три Один с фронта и, возможно, с фланга. Мы не сможем удержать их, и если кто-нибудь не придет сюда в ближайшее время, черт возьми, я не уверен что мы сможем вытащить экипаж.

— Как насчет наших на земле? Они смогут добраться до экипажа быстрее плохих парней?

— Негативно… негативно — ответил я — Ни при каком раскладе наши ребята не смогут перепрыгнуть ВК и добраться первыми до Синора. Кроме того, я даже не уверен что ребята из 25-й знают, что у нас сбита машина, хотя они должны были увидеть идущего на посадку Один Три и уверен, черт возьми, что они должны были увидеть нашу маленькую птичку, порхающую тут повсюду. Какое расчетное время, Три Четыре?

— Примерно восемь-десять майков, Один Шесть — ответил Фишман.

Нет выхода, подумал я.

Именно тогда Уэйн Макаду, командир транспортного взвода, вышел на связь.

— Один Шесть, это Два Шесть. У меня на борту АМСВ и я вышел из Папа Лима. Расчетное время от пятнадцати до шестнадцати майков до вашего места.

— Два Шесть, Один Шесть, принял. Но тебе лучше засунуть репей под седло. Боюсь, мы можем потерять экипаж, если не вытащим их оттуда. У Синора и Кауфмана сейчас куча плохих парней стучат им в переднюю дверь!

— Стоп, стоп — продолжил я — Три Четыре, я выйду на дежурной частоте к экипажу. Можешь следить? Мне нужно рассказать им, что происходит и я хочу, чтобы они подготовились к пускам ваших ракет.

Я немедленно связался с Кауфманом.

— Хорошо, Три Один, вот хорошие новости. АМСВ в пути и им до вас четырнадцать-пятнадцать майков. Реактивная авиация в пути и Сайндвиндер будет эшелонировать их над вами по мере прибытия, расчетное время прибытия уточняется. Три Четыре уже в пути и будет здесь через восемь-десять минут, но я должен сказать вам, что динки отступают по направлению к вам и быстро приближаются к вам с северо-запада.

— Черт возьми! Говори со мной, Один Шесть! — Кауфман, очевидно, не был в восторге от доклада. — Как близко плохие парни?

— Хорошо, плохие новости в том, что я сейчас начинаю попадать под случайный огонь с земли от Чарли с направления Ноябрь во время моих кругов над вами. Они близко, может быть в сорока или пятидесяти метрах впереди вас. Их гонят на вас 25-е.

— ОК, ОК, Один Шесть — ответил Кауфман, — Если все выглядит настолько плохо, почему бы тебе не зайти и не забрать нас? Сядь и подбери нас на «Вьюне».

— Слушай — сказал я в ответ — Если мне придется это сделать, я сделаю. Но я лучше останусь здесь и постараюсь держать Чарли подальше от ваших спин, пока мы не получим помощь.

В голосе Кауфмана, когда он ответил, звучало беспокойство.

— Мы это поняли, Один Шесть, но нам тут невесело. Синор наконец-то вытащил свой хрен из своего носка… если это их не остановит, то может хотя бы напугает до смерти.

— Слушай, вот что я хочу, чтобы вы сделали. Мне нужно, чтобы вы отошли от вертолета немного назад и залегли на земле. Тащите свои задницы назад, потому что когда сюда дойдет Три Четыре, я даже не смогу его навести. Фишман хочет устроить немного рок-н-ролла между вами и плохими парнями, сразу по прибытии.

Кауфман, судя по голосу, сейчас очень разволновался.

— Как Три Четыре увидит где мы находимся? Мы можем закончить свои дни с его рок-н-роллом прямо на наших коленях!

— Расслабься, Ларри, не волнуйся так сильно — утешил я.

Кауфман недавно проиграл кучу денег на блефе во время игры в покер, так что я подшутил над ним.

— Я бы никогда не позволил динкам или нескольким маленьким 2,75-ти дюймовым ракетам прикончить такого хорошего игрока в покер, как ты.

— Не пошел бы — сказал Кауфман, но по крайней мере, улыбнулся.

Я вышел по UHF на Фишмана.

— Три Четыре, у нас ничего не получится. Похоже, ты попадешь сюда вместе с плохими парнями. Я собираюсь мотануться на север и попытаться обработать динков М60-тым и своим миниганом. Может быть, я смогу убедить некоторых из маленького народца, что они не хотят добраться до нашего экипажа.

— ОК, Один Шесть — согласился Фишман — Я иду на полной тяге.

— Я не смогу их долго сдерживать со своей огневой мощью, так что как только увидишь район, крикни и я выброшу дым. Я дам два дыма я хочу, чтобы вы положили рок-н-ролл между двумя маркерами для прикрывающего огня экипажа.

Я знал, что он будет на месте так быстро, как только сможет. Вероятно он шел от 130 до 140 узлов на полностью загруженном тяжелом хряке.

Я продолжал летать. В правом вираже над сбитой «Коброй». Каждый второй или третий круг, я мчался на север, откуда с земли доносились звуки перестрелки, прорываясь через скулеж и вой двигателя моего «Вьюна». Каждый раз, когда я проходил над врагами, Паркер открывал огонь из своего М60, и пара плохих парней падала. Я не мог взять прицел для стрельбы из минигана, поскольку не мог быть достаточно точным с этим оружием и там было слишком много своих внизу.

Эти парни из 25-й дивизии, должно быть, задавались вопросом, кто эта маленькая машина-разведчик и почему она продолжает нападать, убивая несколько человек из солдат противника, а потом снова улетает. Вероятно, они еще не понимали, что сбитая «Кобра» с экипажем на земле была непосредственно перед ними.

Однако, когда я посмотрел вниз, было очевидно, что ВК быстро отступают. Они возможно, не знали, что Кобра упала. Кроме нескольких выстрелов по мне, они, очевидно, больше всего заботились, чтобы прикрыть свои собственные задницы. Американские войска наступали им на пятки.

Вот так, подумал я, наблюдая за перестрелкой внизу. Никаким образом АМСВ не успеют прикрыть Синора и Кауфмана, до того как динки доберутся до них.

Я включил интерком.

— У нас вышло время, Джимбо. Я иду вниз на посадку и подберу экипаж.

Паркер ответил без признаков недовольства:

— Хорошо, лейтенант, я готов, но это нас чертовски перегрузит. Мы израсходовали не много топлива и боеприпасов.

Паркер был прав. Каждый раз, когда мы поднимали разведывательную пташку с земли, мы брали максимум нагрузки в виде топлива и боеприпасов на борту. Мы никогда не знали, во что мы летим, так что хотели иметь возможность вести разведку и драться как можно дольше.

— Я знаю — ответил я Паркеру. — Мы добавим еще четыреста фунтов сюда с этими двумя парнями, плюс их оружие и бронежилеты. Мы просто выбросим за борт все, без чего мы можем обойтись, и будем надеяться, что этот «Вьюн» нас вытащит отсюда!

Как только я собрался вернуться и приземлиться, мое радио ожило.

— Хорошо, Один Шесть, это Три Четыре. Я как раз на подходе к тому, чтобы увидеть ваш общий район. Давай свой дым, чтобы я мог стрелять.

Я дважды щелкнул кнопкой передатчика, чтобы дать Полу подтверждение. Затем я ввел «Вьюна» в размашистый правый разворот. Я снова вызвал Паркера.

— Дай мне красную… правильно, правильно подготовь две красные дымовые. Мы установим границы для рок-н-ролла Три Четыре.

Паркер снял две красные дымовые гранаты с переборки перед ним, вытащил чеки из обоих и выставил их из двери кабины. Он бросил одну вниз сразу по моей команде. «Сейчас!». Я снова крикнул, и он бросил вторую гранату, прямо вниз, отмечая каждый край коридора север-юг, куда я хотел, чтобы Три Четыре навел свои ракеты.

Когда пошел второй дым, я резко отвернул вправо, затем сделал еще один резкий разворот вправо, чтобы пройти обратно над занятым противником коридором. «Кобра» Фишмана была нигде не видна, поэтому я снова вышел на UHF:

— Три Четыре, Один Шесть. Дымы поставлены. Они прямо на врагах. Давайте ваш рок-н-ролл между двух красных дымов. Южный край коридора — небольшая поляна, где находится экипаж. Вы будете опасно близко от них. Стреляйте между дымами на вашем заходе с севера, по готовности.

Три Четыре подтвердил и я заложил круг южнее, держась над Синором и Кауфманом. На горизонте появилась «Кобра» Фишмана, единственная «змея» с клубами дыма от начавших вылетать из контейнеров под ее крыльями ракет. Пары ракет Три Четвертого ложились между двух красных дымов, прямо по людям, проникшим в коридор.

Фишман отвалил, и я быстро прошел над противником, чтобы посмотреть, замедлили ли Чарли 2,75-дюймовые ракеты. Когда дым и обломки рассеялись, я увидел что ракеты Три Четвертого убили около половины вражеского отряда. Несколько выживших выглядели контуженными, но остальные бежали со всех ног к экипажу.

Именно тогда моя дежурная частота ожила с воплями Кауфмана:

— Вот они, Один Шесть! Мы можем их видеть… Мы видим этих маленьких ублюдков! Мы должны убираться отсюда, пока можем!

— Отрицательно… Отрицательно… ждите, Три Один — выпалил я в ответ — Я иду за вами. Будьте готовы запрыгнуть на борт… Я захожу.

Тогда я рассказал Фишману о своем плане.

— Твои удары были отличные, Три Четыре, но мы в глубоком дерьме. Индейцы приближаются. Я собираюсь забрать экипаж. У меня нет выбора… я собираюсь подобрать их.

— ОК, Один Шесть — ответил Пол — Я вас прикрою. Как ты будешь заходить?

— С востока на запад — ответил я, когда вывел OH-6 — я сделаю отворот на юг после того как я возьму экипаж на борт. Держи Чарли занятыми, положив несколько ракет на их пути. Положи их на то же место, что и в прошлый раз, только спустись на юг метров на сорок. Не зацепи нас. Мы будем опасно близко, опасно близко!

Фишман развернулся на еще один заход по коридору, когда я сбросил скорость и начал снижаться.

— Ты готов, Джимбо?

— Готов, сэр — ответил он ровным, бесстрастным голосом.

Я выбрал себе место и стал садится рядом с «Коброй» Синора и Кауфмана. Когда я уже был готов к касанию, я услышал, как второй залп ракет ударил примерно в тридцати — сорока метрах от меня. Затем раздался звук от летящих вокруг моей машины осколков. К счастью, их не поймал никто из нас или экипажа, уже сидевшего на корточках, в ожидании возможности запрыгнуть на борт.

Мои полозья коснулись земли, и я помахал двум пилотам. Широкие улыбки расплылись у них на лицах, когда они бросились к «Вьюну» и ввалились внутрь — Синор назад к Паркеру, Кауфман перелез через миниган и уселся на левое переднее сиденье.

Когда они запрыгнули на борт, я почувствовал, как проседает машина. Они оба были двухсотфунтовыми (90 кг) парнями, с броневым нагрудниками и маленький OH-6 застонал под добавочным весом. Я действительно не оценил, насколько мы превысили максимальный взлетный вес, пока не почувствовал, что птичка начала проседать.

Я выглянул за борт, глядя на шасси и мое нутро сжалось в комок, когда я увидел, как полозья «Вьюна» разъезжаются и медленно опускаются примерно на фут (30 см) в мягкую болотистую землю.

— Сукин сын! — выругался я. Все на борту смотрели на меня, словно говоря: «Ну и что, черт возьми, делать будем?». К счастью, второй залп ракет Фишмана замедлил ВК, иначе они были бы уже повсюду.

Я резко выжал рычаг шаг-газа, зная, что мне понадобится импульс энергии, чтобы оторваться от земли. К моему ужасу ничего не произошло. Казалось, «Вьюн» увяз в футе грязи.

— Давай детка — уговаривал я — Вытащи нас отсюда. Пожалуйста, вытащи нас отсюда!

Я добавил еще больше мощности. Винт загремел. Машина вибрировала. Тахометр двигателя быстро поднялся до 103…104…затем, миновав 105 до 107 процентов. Машина была на максимуме мощности, но птичка все еще не двигалась… ни на проклятый дюйм.

Я нажал на интерком и завопил Паркеру:

— Бросай все! Выкидывай все что можешь, потому что иначе мы это не сделаем!

Он отстегнул и выбросил ленту от М60, затем выбросил почти полный ящик патронов из двери кабины. Синор и Кауфман сорвали нагрудники и выбросили их на землю, рядом с машиной. Но это не помогло. Мы все еще были как приклеенные.

Я оторвал глаза от приборов достаточно надолго, чтобы увидеть, как Три Четыре закончил свой второй заход и отваливает. К этому времени противник оправился от последних ракет Пола и устремились к нам. Мы видели, как они идут на нас. Но мы не могли стрелять. Мой миниган был направлен в другую строну и мы только что выбросили патроны к М60 Паркера за борт.

Я взглянул обратно на приборы. Все стрелки прошли желтые сектора и приближались к красным линиям. К черту! Если я сейчас не вытащу эту птичку отсюда, я не вытащу ее никогда! Я выжал шаг-газ влево, до упора и так высоко, как мог, затем стал раскачивать ручку циклического шага вперед и назад. Может быть, раскачивание полозьев взад и вперед по длине, поможет высвободить их.

Пилоты очень чувствительны к превышению эксплуатационных пределов вертолета. Поэтому я почувствовал, как горячий пот заливает мое лицо, когда я взглянул на приборы и увидел что мои показания больше не находятся в желтых секторах. Они были в красных. Не просто в красных — стрелки уперлись в красные упоры. Я не знал, что удерживало двигатель OH-6 от взрыва.

Когда я задрал шаг-газ, то почувствовал, что вертолет, возможно, слегка поднялся. Я продолжал раскачивать ручку циклического шага, умоляя:

— Господи Боже, держи двигатель. Не бросай меня сейчас. Пожалуйста… пожалуйста вытащи нас отсюда!

Внезапно я услышал громкий, чавкающий сосущий звук. После этого машина вырвалась на свободу и выскочила из грязи. При всей той мощности, она буквально катапультировалась на пятьдесят-шестьдесят футов (прим. 15–18 м) в воздух, как будто нами выстрелили из пушки.

— Мы вышли! — завопил я.

Я резко нажал на левую педаль и рванул на себя ручку циклического шага. Мгновенно отреагировав, птичка вошла в крутой левый разворот, показывая хвост противнику.

Все вокруг смеялись. Кауфман протянул руку и благодарно похлопал меня по шлему.

— Эй, чувак… все в порядке! Мы сделали это… Мы взлетели!

Мы оглянулись на небольшую поляну, где были всего несколько секунд назад. Чарли захватили это место и пули из их АК преследовали нас, пока мы удирали.

Думая, что он успешно спасся от петли, Кауфман добавил к этому моменту личный триумфальный жест. Он высунулся за дверь, показал врагу оттопыренный средний палец и завопил:

— Пошли вы на хер!

Для меня короткий момент праздника закончился, когда я снизил мощность двигателя и увидел, что стрелки моего крутящего момента и температуры в камере выхлопа турбины плотно прижаты к красным шпенькам. Только Господь знает, сколько я вытянул мощности из OH-6A, когда он наконец выскочил и поднялся из грязи. Армия позволяла действовать — если было необходимо — около тридцати минут в желтых секторах. Но даже в аварийных случаях, пилот не мог превышать пяти-десяти секунд с показаниями в красных. Я задался вопросом, что армия сделает с пилотом, который угробил двигатель за 20 000 долларов.

К черту все это, подумал я. Это было чудо, что мы вырвались оттуда и двигатель все еще работал, перевозя четырех тяжелых людей домой в Фу Лой. И со стрелками все еще в красной зоне.

Когда все были дома, в целости и сохранности, мы узнали что Два Шесть высадил АМСВ в зоне контакта и взял под охрану вертолет Синора. Сайдвиндер навел реактивную авиацию, обрушив на Чарли много тяжелых снарядов, выбив их из района. Затем «Трубкокур» вытащил оттуда сбитую пташку Синора.

Техник «Хьюз» проверил мой OH-6 с превеликим тщанием и он не мог поверить в то, что нашел под капотом двигателя. Каждая деталь в горячей зоне двигателя была сожжена в хлам! Он не мог понять, как этот двигатель работал, не взорвавшись. Я тоже.

Но Кауфману понадобилось сказать свое слово в этот день последним. Он подошел поговорить со мной после того, как мы сели на домашнюю площадку.

— Ну, черт побери, Один Шесть, в одном можешь быть твердо уверен. Это будет долгий холодный день в аду, прежде чем я снова полечу на Лима Лима следом за чокнутой машиной-разведчиком!