Ник Испанец

Глава 100. Все очень не просто

Дальнейшие события показали, на что способны большие деньги, если к ним прибавить истинный страх за близкого человека, звериный инстинкт выживания бомжа со стажем и практичную сметку настоящего талантливого мастерового. Он поднял братана, буквально выдернул с того света. Для начала, была подыскана квартира, хозяин которой давно бомжевал и пришлось выплатить немалый долг за коммуналку. Потом нашелся очень хороший, умеющий держать язык за зубами доктор, готовый под шелест купюр вообще выкинуть кусок жизни из памяти. Брата поместили в частную клинику, где ему был поставлен диагноз тяжелое физическое истощение и психическое расстройство, тот уже начинал впадать в кому. Но тихо отойти в мир иной медики не позволили, с комы вытащили и Вадик перевез его на отремонтированную и упакованную под завязку медицинским оборудованием квартиру, под присмотр того самого молчаливого доктора. Супруга врача присутствовала там же, выполняла обязанности сиделки, причем добровольно, и это не удивительно, зарплата ее благоверного была, теперь примерно как у ведущего хирурга лучшей ростовской клиники.

Вадик так перепугался за брата, что совершенно забыл про пьянку и не отходил от него, готовый исполнить любую просьбу или требования медика. И результат был достигнут — больной очнулся и заговорил. Долгий бессвязный рассказ не принес оптимизма, а сильно напугал, его искали, преследовали и хотели убить. Но были два, очень серьезных момента, которые вселяли надежду и один, который вгонял в тоску. У брательника имелось много денег, и преследователи не знали, где он, не знали даже город. По всем раскладам выходило, что если не запалятся сами, есть шанс выжить. А в тоску вгоняло то, что погоня не прекратиться никогда, ее может остановить только его труп, причем надо будет доказать, что труп именно его.

— Ну давай, Вадик, что замолчал? Пока все внушает, но самое главное, на кой черт он им нужен? Чего ради такое количество молодых мужиков, находящихся при исполнении, бегают по помойкам и валят друг друга? Им что, больше заняться нечем?

— Не мотай душу, я все равно не знаю, да мне и не интересно особо. Могу только догадываться, что своей гениальностью влез нечаянно в государственные секреты самой высшей категории. Знаешь поговорку, про любопытство, которое сгубило кошку? Так вот, это точно про него.

— Вадик, ну вроде не глупый ты мужик, вот поставь себя на мое место. Как я могу встать на вашу сторону ничего не зная, может он преступник какой или шпион там? Тут теперь одно ясно, что по вине твоего братца, свалка на дыбы поднялась, люди гибнут, а если его найдут, то все успокоится, верно? Не мы это начали и не ради праздного любопытства я интересуюсь.

— Я все понимаю, но тебе с ним говорить надо, а у него опять болезнь серьезно обострилась. Если очухается, я постараюсь убедить его на встречу, а если погибнет, тогда само все и закончиться, труп покажешь кому надо. Так устроит?

— Да более чем, звучит логично, если конечно, про болезнь не врешь. Сам же сказал, что его лепила поднял на ноги.

— Нет! Его невозможно вылечить, психи неизлечимы, а он именно псих, хоть и гениальный. Рано или поздно помрет или слетит с катушек окончательно, можно только оттянуть этот момент, хорошим уходом и препаратами.

— Все, убедил, закрыли пока вопрос, но смотри. Устроить разговор все равно придется, я ведь с тебя не слезу.

— Сказал же, сделаем. Помоги лучше, меня как волка загнали.

— Откуда инфа, что загнали? Как ты это понял?

— Я, во время той большой облавы, нырнул в паротрассу и удрал в подземелье, со страху, думал за мной пришли персонально, вычислили.

— Ну да, заодно ломик свой потерял, которым дверь открывал потайную, верно? На него потом Хаттаб наткнулся и забрал. Я еще тогда смекнул, что не так просто монтировка в трассе оказалась. Уж очень она устроена удобно, дверь поднимать.

— Ну ты, даешь, Рембо! Ладно, слушай дальше, расскажу.