Никто кроме нас 2

Глава 1

- Раз, два взяли! Навались! В раскачку ее давай! Раз, два взяли! Давай "Бог войны", жми! Пошла, пошла родимая! - забрасывая грязью облепивших его бойцов, тяжелый "Андрюша" на ЗИСовской базе с надрывным ревом выбрался из рытвины, переваливаясь и ковыляя, неспешно покатил вперед.

- Становись! - дожидаясь пока взводные восстановят порядок в подразделениях, Карасев отошел на обочину и щепкой принялся на ощупь счищать с шинели, прилипшие к ней комки жирного, украинского чернозема.

- Шаг-о-ом ма-арш! - эхом пронеслось вдоль снова выстроившейся в маршевую колонну роты, и почти сотня пар солдатских сапог с чавканьем и хлюпаньем продолжила месить непролазную грязь разбитой танками и тягачами дорожной колеи.

Снова тянутся бесконечные, военные версты. Сколько их уже пройдено? Кто считал? Сколько их еще впереди? Кто знает? За плечами остались тяжелые, бои за Харьков и Полтаву, трудное наступление на запад, в Советской историографии названное "Операцией по освобождению Левобережной Украины" и прозванное немцами "Бегом к Днепру". В конце сентября 1943 года, 5-я гвардейская армия в составе других частей Степного фронта, на плечах отступающего врага, вышла к этой, великой русской реке, и сходу форсировав водную преграду, захватила плацдарм в районе Кременчуга. Несколько дней старательно укреплялись, зарываясь в землю, но к концу первой недели октября, пришедший из штаба фронта приказ внезапно сдернул армию с практически готовых позиций и вот уже второй день, а вернее вторую ночь, переправившиеся обратно за Днепр и скрытно перебрасываемые на юго-восток дивизии топают по разбитым фронтовым дорогам.

К утру остановились на дневку в Яблоневку. Обычное украинское село, беленые, хаты-мазанки, облетающие сады и плетни с торчащими на них черепками разбитых, глиняных горшков. Прокатившаяся здесь война, по какой-то счастливой случайности зацепила его лишь краем, оставив уцелевшими большую часть крытых соломой жилищ. Однако к моменту, когда уставшая ротная колонна, чавкая грязью, бренча оружием и звякая пустыми котелками, наконец, втянулась на сельскую улицу, обнаружилось, что свободного места для постоя попросту нет. С большим трудом старшина Захаров смог пристроить бойцов в полуразрушенном коровнике, потеснив, уже обосновавшихся там противотанкистов. Естественно батарейцы были весьма недовольны этим обстоятельством, но голод не тетка. Их полевая кухня где-то безнадежно застряла, а Захаров, свою сохранил, вот и заключили обе стороны обоюдовыгодный договор. Салихов обязался накормить голодающих, а те в свою очередь, предоставляли бойцам карасевской роты хоть какую-то крышу над головой. Едва успели кое-как разместиться, примчался посыльный от комбата и вызвал ротного в штаб.

Прищлось Андрею вместо долгожданного отдыха на охапке прелой соломы возле уютного пламени костерка, матерясь и чертыхаясь ковылять по расквашенной улице под непрерывно моросящим дождиком на другой конец села.

Ибрагимов выбрал для своего штаба обычную крестьянскую хату. Маячивший у крыльца часовой узнав командира 1й роты, пропустил его беспрепятственно. Оскоблив подошвы сапог о дощатые ступени, Карасев распахнул скрипучую дверь и оказался в жарко натопленной комнате. За столом у окна неторопливо чаевничали комбат и замполит.

- Тащ. капитан, по вашему приказанию прибыл.

- А, заходи дарагой - кивнул Ибрагимов - ждем тебя. Чай хочешь?

- Не откажусь - не стал привередничать Андрей, стянул промокшую шинель, густо запарившую в теплом помещении, повесил ее на крючок у двери и подсел к столу - рота прибыла без потерь и отставших, разместил на отдых.

- Хорошо - замполит, с хрустом откусил крепкими, желтыми зубами кусок рафинада, смешно вытянув губы трубочкой, шумно потянул из блюдца горячий напиток, прищурился - кому дела передавать будешь?

- Не понял, какие дела? - Карасев поднялся - зачем передавать? Меня отстраняют от командования подразделением?

- Сядь, не кипи, ишь горячий какой, чай лучше вон пей - нахмурившись, одернул его капитан, и вдруг сам выругавшись на родном языке, зло брякнув кружкой по столу добавил - забирают тебя от нас. В распоряжение штаба дивизии. Зачем, почему, не знаю, и никто ничего объяснить не хочет!

- Не ругайся - мягко положил руку ему на плечо Старостин - его так и так от нас бы забрали. Он же пограничник.

- Ну, пограничник, и что? Значит, лучшего ротного забирать можно? Мы с ним с сорок второго, от Дона вместе воюем, а теперь отдай и молчи.

- А то, что приказ пришел, всех пограничников из армейских частей отозвать. Чуешь, к чему дело идет? Вот то-то. Так, что ротный, сегодня тебе надо быть в штабе дивизии, причем очень срочно, комполка для такого случая тебе даже "вилис" свой выделил, через пару часов поедешь, а сейчас думай, кому дела сдавать. Только не говори, что любимчику своему - Матафонову.

- Нет, он молодой еще - Андрей поднес к губам алюминиевую солдатскую кружку, обжигаясь, сделал глоток - не потянет. Надо Березу на роту ставить.

- Правильное решение - похвалил замполит - вот за что я тебя Карасев ценю, так это за твою не по годам рассудительность. Ну да ладно, хватит о плохом, пора и о хорошем поговорить. Давай комбат, доставай. Эх, хотели в торжественной обстановке перед строем, ну да ничего не поделаешь, не успеваем уже.

- Вот держи - Ибрагимов поднялся из-за стола подошел к стоящему в углу металлическому ящику, покопавшись в нем, извлек две небольшие коробочки - поздравляю! Вот это "За оборону Сталинграда", а это "За отвагу". Я вообщето после Полтавы на "Знамя" тебя представлял, но начальство подругому решило.

- А не надо было кулаками махать - хмыкнул Старостин - и тому старшему лейтенанту нос ломать. Еще легко отделался. А мог бы и в штрафбат загреметь, месяца на три.

- Потому и отделался легко, что он сам виноват был - буркнул Андрей - экая мразь. Все наступление в тылу просидел, а тут приехал и руки свои распускает. Да у "Зайки" нашей заслуг больше чем у него, крысы тыловой. Она мне жизнь тогда, под Белгородом спасла, а эта тварь к ней с намеками. Если-б я ему в рыло не съездил, Разгуляев его точно пристрелил бы.

- Правильно сделал, как мужчина сделал - снова разгорячился комбат - я б тому хлыщу сам в морду бы дал. Сопляк, жизни не видел, пороху не нюхал а как себя ведет? Тьфу!

- Ну, мразь то он конечно мразь - согласно кивнул замполит - да вот дядя у него в больших чинах в дивизии.

- Слушай - хлопнул себя полбу Ибрагимов - а не поэтому его в штаб вызывают?

- Нет - неспешно поставив опустевшее блюдце на стол, покачал головой Старостин - то дело замяли окончательно. Высокопоставленному дяде огласка проказ беспутного племянничка тоже никчему. Того старшого перевели уже давно. Ничего не поделаешь, как говорится, человек предполагает, а начальство располагает...

Разговор прервали раздавшиеся с улицы скрип тормозов останавливающейся машины и "кваканье" сигнала.

- За тобой приехал - выглянув в окно, констатировал Ибрагимов - ну давай прощаться. Может, увидимся еще.

Прощание было недолгим. Скупых мужских слез никто не ронял и длинных напутственных речей не произносил. Все, что надо было сказать, было уже сказано, а потому просто обнялись, пожали друг, другу руки вот и все. Уже через пять минут Андрей сбежал по ступенькам крыльца, запрыгнул на жесткое сиденье, и детище американского автопрома задорно фыркнув двигателем, разбрасывая грязь, бодро помчалось по деревенской улочке. Оставалось только заехать в расположение, что он и сделал. Построил личный состав, объявил о своем переводе и назначении комвзвода один старшего лейтенанта Березы на должность ротного, попрошался с бойцами, забрал скромные пожитки и в путь. В полную неизвестность. Увы, такова судьба военного человека.

Трясясь по разбитой дороге на переднем сиденье открытого "виллиса" рядом с неразговорчивым, угрюмым сержантом - водителем, Андрей терялся в догадках и предположениях относительно причин столь резких и неожиданных перемен в своей судьбе. Поначалу, он стал склоняться к мысли, что вызов в штаб дивизии был связан с письмом, сброшенным им в почтовый ящик на московской улице более восьми месяцев назад. А если замполит всетаки не прав и вызов действительно связан с той давешней потасовкой? Тогда трибунал и штрафбат. Ну и что? В конце, концов, дальше фронта не пошлют. И там люди воюют, и зачастую у бойца или командира обычной стрелковой роты шансов сложить голову не меньше, а иногда и побольше, чем у штрафников. А раз так, значит, нечего ломать голову, что будет, то будет. Если уж суждено, ответить за какие-то свои поступки и действия, значит, так тому и быть.

Но чем дольше Карасев об этом думал, тем большие сомнения его одолевали. Если рассуждать логически, почему за ним прислал свою машину комполка, а не приехал особист с конвоем? Почему он все еще на свободе? И более того, личное оружие: ТТшник и ППШ у него никто не отбирал. Значит, всетаки внезапный вызов связан с каким-то новым заданием и переводом на другую должность? Вот это предположение, пожалуй, ближе к истине.

Прийдя к таким выводам он несколько успокоился, к тому же сыграла свою роль усталость, накопившаяся за время ночного марша. Поэтому Андрей попросил водителя остановиться, перебрался на заднее сиденье и оставшуюся часть пути посвятил более полезному времяпрепровождению.

- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант - водитель старательно тормошил его за плечо, разгоняя остатки сна, тяжелого, мутного, совершенно без сновидений - просыпайтесь, приехали

- А? - открыв глаза, Андрей не сразу вспомнил, где он находится - приехали? Куда приехали?

- Штаб дивизии - сержант ткнул пальцем в одну из окруженных пока еще зелеными садами, хат-мазанок - там канцелярия. Вам туда.

Дождь уже закончился, прохладный ветерок растянул серую хмарь облаков, обнажив зависший прямо над головой солнечный диск. Справа, метрах в трехстах тускло поблескивала серая, широкая лента Днепра. Оттуда слабо доносился отдаленный гул канонады. Там находился Куцеволовский плацдарм, куда спешно перебрасывали подразделения пятой гвардейской армии.

- Ну, туда, так туда - Карасев выпрыгнул из машины, потянулся, разминая затекшие мышцы, и вытащил личные вещи и оружие - бывай, служивый.

Боец ничего не ответил, кивнул, забрался в джип, и резко дал по газам, автомобиль сорвался с места, обдав бензиновым выхлопом.

Андрей проводил его взглядом, подхватил свой нехитрый скарб и двинулся в указанном направлении.

Сидящий за столом уже знакомый, вечно усталый, седой майор, выслушав доклад о прибытии, некоторое время озадаченно хлопал глазами, пытаясь понять, чего от него хотят. Наконец сообразил.

- Товарищ! - крикнул он, подойдя к открытому окну - зайдите.

В комнату пригибаясь, чтобы не зацепить притолоку головой ввалился рослый, крепкий, коротко стриженный военный с капитанскими погонами.

- Лейтенант Карасев? - вопросительно пробасил он, буравя Андрея пронзительным взглядом серо-стальных глаз.

- Так точно.

- Капитан Малышев, военная контрразведка - перед носом мелькнула красная корочка удостоверения - прошу следовать за мной.

Больше смершевец не проронил ни слова, молча вышел на улицу, даже не оборачиваясь на шагающего следом офицера. Только спустившись с крыльца и подойдя к стоящей в тени старой, раскидистой яблони полуторке, капитан остановился, вынул из кармана щегольский дюралевый портсигар, закурил папиросу, затем обернувшись, остановился, оперся на крыло, подмигнул, словно между делом поинтересовался: "ты курить не начал?"

- Никак нет.

- Не трудись вспоминать, лейтенант. Раньше мы не встречались - усмехнулся Малышев, вдоволь налюбовавшись на изумление, написанное на физиономии Карасева, судорожно вспоминавшего, где он мог видеть этого офицера.

- Тогда откуда? ...

- Да все оттуда, же - снова ухмыльнулся контрразведчик - работа у меня такая. Значит так, тянуть кота за хвост не буду. Лейтенант Карасев Андрей Николаевич, одна тысяча девятьсот двадцать второго года рождения, уроженец Иркутска, член ВКПб с сорок третьего года. На фронте с июня сорок первого. Все правильно?

- Правильно - кивнул Андрей - но это все в личном деле есть, а про курение там ничего не сказано.

- Это не суть важно - отмахнулся Малышев - важно то, что с сегодняшнего дня ты окомандирован в рапоряжение четвертого отделения ОКР СМЕРШа пятой гвардейской армии и входишь в состав оперативной группы в составе меня и старшего лейтенанта Вахрамеева. Знаешь такого?

- Знаю. Встречались раньше.

- Ну, тогда не задавай глупых вопросов, садись в машину, и поехали. Только сначала крутани - с этими словами капитан, растоптав каблуком сапога окурок, запрыгнул на место водителя, извлек из-под сиденья и протянул рукоятку стартера.

Дождавшись пока Андрей, закинув вещи в кузов, поможет завести грузовик и заберется в кабину, контрразведчик нажал на газ, и полуторка фыркнув и старчески задребезжав, тронулась с места и покатила на восток.

Несколько часов машина катила по тряским разбитым дорогам, обгоняя попутные колонны порожних грузовиков и госпитальных колонн, а навстречу к фронту шел поток транспорта груженного необходимым наступающим войскам припасами, топливозаправщики, тягачи, волокущие на прицепах тяжелые орудия, шагали маршевые роты пополнений.

Холодный ветер с Днепра окончательно разогнал серую дождевую хмарь, погода наладилась, однако подобные перемены не вызывали радужных эмоций у водителей и пассажиров многочисленных машин и тягачей, офицеров и солдат пеших колонн. То и дело, люди бросали озабоченные взгляды в небо, с тревогой ожидая увидеть в светлой синеве, черные точки вражеских самолетов.

Немцы не заставили себя долго ждать. Сначала высоко над головами "нарисовался" и неподвижно повис характерный силуэт "рамы". Затем словно по заказу с запада, со стороны, заходящего солнца на колонну "свалились" юнкерсы. Сказать сколько их было точно, Андрей, лежавший уткнувшись носом в начинающую жухнуть траву, не мог. Слышал только свист и разрывы падающих бомб, гудение авиационных двигателей, неумолчный треск пулеметов и тарахтение зенитного автомата, установленного на споровождающем наливняки, "лендлизовском", американском бронетранспортере.

Однако на дворе был уже не сорок первый год, и даже не сорок второй. Довольно быстро, картина резко поменялась. Совсем низко над дорогой, звеня моторами как рассерженные осы, пронеслись четыре советских истребителя. Головная пара тут-же сцепилась с сопровождающими бомберов "мессерами", а их товарищи атаковали "юнкерсов". Те, ввязываться в бой не стали и сбросив оставшиеся бомбы, где придется, спешно стали улепетывать к линии фронта, огрызаясь из пушек и пулеметов от пары наседающих на них "Яков".

Продолжения и концовки воздушного боя Карасев так и не увидел. Выбравшийся откуда-то из кювета с противоположной строны дороги Малышев, перекрикивая грохот взрывов и трескотню пальбы, дал команду садиться в машину и полуторка, резко рванув с места, понеслась вперед.

В Полтаву, где располагался штаб Степного фронта и оперативный отдел СМЕРШ, в составе которого формировалась их группа, прибыли уже к вечеру тогоже дня. Остановились во дворе наполовину разрушенной двухэтажки. Из неплотно занавешенного одеялом окна квартиры на первом этаже слабо пробивался тоненький луч света.

Сидящий у стола человек резко обернулся на скрип открываемой двери, направив на входящих вороненый зрачок пистолетного ствола.

- Спрячь, а то напугаешь, заикаться будем - вместо приветствия заявил Малышев - почему светомаскировку нарушаешь?

- Вас напугаешь, как-же - ухмыльнулся в ответ Вахрамеев - с возвращением командир. Здорово пограничник! Нашелся, значит?

- Да я вроде и не терялся - пожал плечами Андрей - здорово старшой.

- От нас никуда не денется - капитан хлопнул лейтенанта по плечу - ну вы пока обнюхивайтесь, а я поеду, начальству доложусь.

Контрразведчик вышел, на улице хлопнула дверь, завелся мотор полуторки.

- Ну, что брат, теперь значит, вместе будем фрицев отлавливать - подмигнул Вахрамеев и протянул руку - меня Серега зовут.

- Андрей - Карасев ответил на рукопожатие.

- Ну, проходи. Сейчас командир вернется, примем по маленькой. За встречу. Его кстати Егором зовут. Когда вне строя, можно без чинов. Ты коньяк уважаешь? - Сергей извлек из вещмешка пузатую бутылку зеленого стекла с блестящей этикеткой.

- Скажем так, отношусь с пониманием - Андрей хмыкнул, покрутил в руках бутылку, присвистнул - ого, французский. Хорошо живешь, разведка. Только такие напитки тушенкой не закусывают.

- Такие напитки вообще закусывать не надо. Хотя, для желающих и деликатесы найдутся - Вахрамеев жестом фокусника принялся извлекать из "сидора" и выкладывать на стол продукты - ветчина голлландская, сардины французские, сало копченое, а запах. М-м-м! Закачаешься!

- Откуда такое богатство?

- Да перед отъездом ребята понатащили.

- Мы, конечно, не такие крутые - Карасев потянул завязки своего вещьмешка, извлек оттуда банку американского колбасного фарша и обычную солдатскую фляжку наполовину заполненую прозрачной жидкостью - но тоже не с пустыми руками.

- А чего это? - старлей открутил крышку, понюхал - бр-р-р. "Папа с мамой"?

- Он родимый, в нужной пропорции.

- Ну, так наливай, грамм по пятьдесят, для аппетиту. А это французское пойло, пусть командира дожидается.

- Слушай, а ты как вообще в СМЕРШ попал? - поинтересовался Андрей, когда они выпили разбавленного водой спирта, закусили "вторым фронтом".

- Да как. Как обычно. Вызвали в штаб, а там Малышев. Так и так, есть приказ о твоем назначении. Вот и всего делов. Спрашивает, имеется, мол, на примете толковый товарищ? Такой, чтобы с опытом и подготовкой был?

- Ну а ты?

- Я сначала ответил, нет. А потом про тебя вспомнил. Есть говорю, один пограничник знакомый. Перед самой войной диверсантов вместе задерживали, а недавно встретил, в хозяйстве Панихина воюет, ротным. Если живой еще.

- Ага, значит это я тебе спасибо сказать должен? - хмыкнул Карасев.

- Выходит так - кивнул Вахрамеев - надеюсь, ты не в обиде?

- Да чего там обижаться. С ребятами только расставаться жалко.

- А ты думаешь мне своих бросать легко было? Да ты знаешь, какие у меня мужики в разведвзводе? Эх! Давай за них.

Чокнулись кружками, выпили еще по одной.

Легкий крип двери заставил обернуться обоих. В руке Сергея вновь, словно по мановению волшебной палочки появился трофейный парабеллум. Карсев стремительно сместившись в сторону, схватил лежащий на табурете автомат.

- Орлы! - похвалил входящий в комнату Малышев - вы вместо того, чтобы за оружие каждый раз хвататься, лучше бы дверь закрывали. Ого, да вы никак пьете тут без меня? Спелись, значит. Стоило на полчаса оставить.

- Да мы по глоточку. Для аппетита - начал оправдываться Вахрамеев.

- Ай-ай-ай бедные. А то у вас без водки аппетит не появиться. Ладно, плесни мне грамм сто. А вам хватит. Особенно тебе Карасев, завтра с утра надо в отдел зайти, расписаться в приказе, оформить удостоверение. Вечером вылетаем в Кубинку.

- Ого! Нам, что самолет выделяют? А почему такая спешка?

- Ага, сейчас, самолет тебе выделят - усмехнулся капитан - а бронепоезд не нужен? С оказией полетим. Срочное какое-то задание будет специально для нашей группы. Какое? Пока не знаю. Даже срок подготовки сократили до двух недель. Ладно, давайте ужинать и на боковую.

Остатки ночи Андрей проворочался на узкой, короткой тахте. Немилосердно колола в бок, торчащая из под разорванной обшивки пружина, одолевали "неуютные" мысли. Нет, собственно о своей будущей судьбе и военной карьере он беспокоился мало. Перевод в контрразведку и скорую вероятность получения новых, скорее всего весьма опасных заданий, воспринимал довольно спокойно, даже с некоторым удовлетворением. Да очень не хотелось расставаться со своей ротой, которую считал практически своей семьей, своим домом. Но с другой стороны, дела переданы в надежные руки, в том, что взводный Береза справится, он ни капли не сомневался. Кроме того работая в контрразведке он надеялся наконец, что сможет применить доставшиеся ему из прошлого-будущего навыки оперативной работы и соответственно принести больше пользы. Был еще один немаловажный фактор, если он переведен в СМЕРШ о котором в будущем, столько писали и правды и вымысла, значит, проверка пройдена успешно. А в том, что эта проверка проводилась серьезно и вдумчиво, сомневаться не приходится, уж больно солидная организация.

Волновал другой вопрос. Получил ли Сталин посланную ему зимой этого года ученическую тетрадь исписанную мелким, убористым почерком? По крайней мере, в цепочке событий произошедших на фронте весной, летом и осенью сорок третьего года никаких серьезных разночтений со знакомой Карасеву историей не прослеживалось. Война шла своим чередом, и оставалось только надеяться, что его личное вмешательство послужит тем маленьким толчком, котрый поможет приблизить такую долгожданную победу.