Никто кроме нас 2

Глава 2

- Тах - тах - тах - затвор пистолета выбросил очередной блестящий цилиндрик стреляной гильзы и застыл в крайнем заднем положении.

- Упражнение закончил - Карсев поднялся на ноги, выщелкнув опустевшую обойму, продемонстрировал инструктору оружие.

- Неполохо - скупо похвалил сухощавый, подтянутый майор и оторвав бинокль от глаз, коротко распорядился - Малышев, на огневой рубеж!

Клацнув затворной задержкой и убрав ТТ в кобуру, Андрей принялся приводить в порядок форму, одновременно следя за тем, как капитан стреляет, прыгает, падает и кувыркается с непостижимой для его массивной комплекции ловкостью.

Вторая неделя обучения подходит к концу. Рукопашный бой, "стрелковка", оперативная работа, тренировки и занятия меняли друг друга, заполняя без остатка похожие один на другой дни, а иногда и ночи. Но самым тяжелым, пожалуй, было то, что каждый вечер после всей этой изнуряющей суеты и беготни, прошедшим огонь и воду офицерам - фронтовикам приходилось, засыпая и клюя носами, склонять и спрягать немецкие глаголы, зазубривать предлоги и артикли, потеть над переводами страниц из книг и статей из газет и журналов.

Началось все на следующий вечер после прибытия группы на базу подготовки СМЕРШ в Кубинку.

- Гутен таг геноссен. Их хайсе - Елена Андреевна Еремеева - представилась вошедшая в учебный класс высокая, стройная, моложавая женщина за сорок, с капитанскими погонами на аккуратно отглаженной гимнастерке - я буду обучать вас немецкому языку. Понимаю, что за отведенный для занятий срок многого мы с вами не достигнем. Но, во-первых, насколько мне известно, из ваших анкет, некоторые основы вам заложены еще в школе, а во-вторых, такая задача перед нами и не стоит, мне необходимо, чтобы вы смогли хотя-бы в общих чертах воспринимать и понимать беглую немецкую речь, читать и переводить тексты. А сейчас приступим. Прошу вашего внимания...

Повторяя за капитаном Еремеевой глаголы и существительные на довольно корявом языке Гете, Шиллера и Маркса с Энгельсом, Андрей судорожно пытался вспомнить, где он уже видел эти тонкие черты лица и синие, выразительные глаза.

Сомнения разрешились, когда после занятий Елена Андреевна сама окликнула его: "Товарищ Карасев! Задержитесь на пару минут".

- Есть задержаться на пару минут. Слушаю вас товарищ капитан.

- Андрей Николаевич, у меня к вам вопрос, несколько личного характера - глаза женщины смотрели с какой-то затаенной надеждой и тревогой - мне сказали, что в начале войны вы служили во Владимиро-Волынском погранотряде?

- Так точно.

- Скажите, а фамилия Еремеев ни о чем вам не говорит? Илья Еремеев. Он был вашим одногодкой.

- Это ваш сын?

- Да. Нам сообщили, о его гибели, но ни места, ни обстоятельств узнать мы так и не смогли.

- Двадцать третьего июня - глухо, не глядя собеседнице в глаза начал рассказывать Андрей - в нескольких километрах к востоку от Кшечува. Мы выходили из окружения...

Воспоминания более чем двухлетней давности нахлынули волной, снова пронеслись перед глазами, восстановив в памяти все события того злосчастного дня в мельчайших подробностях.

- Понимаете... Илья, он сам вызвался. Добровольцем.... Мы должны были наладить связь, пробраться к своим... . Попали под обстрел - непослушные слова словно царапали внезапно пересохшее горло, чтобы вытолкнуть их приходилось прилагать неимоверное усилие - в общем, когда ... дотащил... Он был уже мертвым. Там и похоронили. Вы простите меня. Если сможете.

- Ничего Андрюша - женщина мягко дотронулась до его руки - вам не в чем себя винить. И спасибо вам.

С этого дня занятия по немецкому языку превратились в сущую пытку. Каждый вечер он должен был смотреть в глаза женщины, перед которой несмотря ни на что продолжал считать себя виноватым, в том, что не смог спасти ее сына.

Однако, все имеет обыкновение когда-нибудь заканчиваться. Подходил к своему завершению и установленный начальством срок подготовки. Следующим утром предстоял еще один, заключительный экзамен. Парашютная подготовка в стандартный курс обучения контрразведчика не входила, как впрочем, и немецкий, но для группы Малышева почему-то было сделано исключение. Обычно для тренировок использовали вышку, вроде тех, что стояли во многих городских парках до войны. Как выяснилось опыта таких прыжков, во всей группе не имел только Карасев, оба его товарища в свое время успели позаниматься в ОСОАВИАХИМе и кое-какие навыки уже имели. Впрочем, на этот раз, всем троим предстояло в первый раз прыгать "по-честному", с самолета.

На аэродром прибыли ранним утром, первые лучи осеннего солнца еще не успели стереть белый налет инея с пожухшей травы летного поля и плоскостей пожилого и весьма потрепанного ТБ.

- Зверь машина! - Вахрамеев постучал по отозвавшемуся глухим звуком элерону - командир, он хоть взлетит? По дороге не рассыплется?

- Не рассыплется - буркнул возящийся со стойками шасси пожилой механник - если руками трогать не будешь.

- Ну, ну - недоверчиво пробормотал старлей, на всякий случай опасливо спрятав руки за спину - Андрюха как думаешь? Чего-то мне с трудом верится.

- Сплюнь - посоветовал Карасев, с любопытством разглядывая замазанные защитной краской латки пулевых пробоин на крыле и фюзеляже "ветерана".

- Тьфу. Тьфу - Сергей суеверно поплевал через плечо, оглядевшись в поисках деревянного предмета, видимо не обнаружив ничего более подходящего, постучал по собственному лбу.

- Ну, что орлы. Чего стоим, любуемся? По машинам! За мной - скомандовал вынырнувший невесть откуда Малышев.

То и дело оскальзываясь и чертыхаясь, подталкивая в спину лезущего следом за командиром, вполголоса матерящегося Вахрамеева, Андрей едва успел забраться на плоскость крыла, нырнуть в открытый люк, разместиться на идущей вдоль борта скамье, как ревущий моторами бомбардировщик ощутимо вздрогнув, вырулил на взлетку.

Длинный разбег, набор высоты и вот уже грузная машина медленно и величаво плывет в яркой синеве осеннего подмосковного неба. Прижавшись спиной к гофрированной обшивке фюзеляжа Андрей, чтобы хоть как-то отвлечься от неизбежного в таких случаях волнения занимался тем, что через полуприкрытые веки наблюдал за поведением своих товарищей. Сидящий на лавке слева Малышев, по крайней мере, внешне, сохранял полную невозмутимость, держался спокойно, расслабленно, даже похоже насвистывал какой-то мотивчик, притоптывая в такт ногой. Что именно из-за гула моторов разобрать было просто невозможно. Пристроившийся напротив, рядом с инструктором, Вахрамеев, казалось, мирно дремал, только веки слегка подрагивали и скуластая, обветренная физиономия была чуть бледнее обычного. ТБ слегка наклонился, закладывая над аэродромом, очередной круг. Из кабины пилотов выглянул штурман, окликнул, привлекая внимание десантников, сделал приглашающий жест.

- Пора - крепкий, коренастый, макушкой едва достающий до груди Андрею, но в два раза шире его в плечах инструктор пружинисто поднялся, подошел к выходу - приготовиться! Первый пошел!

Карасев прыгал последним. Шагнул следом за Вахрамеевым в открытую дверь, скользнул по крылу и провалился в бездну. Захватывающие дух секунды свободного падения, хлопок раскрывающегося над головой купола, резкий рывок вверх и вот уже далеко внизу, под ногами, плавно покачивается желто-серый прямоугольник аэродрома.

Через несколько минут земля неожиданно жестко толкнула в ноги. Не устояв, Андрей завалился на бок и пару метров опускающийся купол тащил его за собой. Наконец удалось подняться и начать подтягивать к себе стропы. Еще минут десять - пятнадцать ушло на то, чтобы собрать парашют и присоединиться к уже ожидающим товарищам. В общем, первый прыжок завершился как-то неожиданно просто и буднично.

- Группа, становись! - Малышев окинул подчиненных оценивающим взглядом - ну, что товарищи офицеры, поздравляю вас с успешным окончанием курса специальной подготовки. На фронт выезжаем сегодня вечером, нас уже ждут. А пока, выходной!

- Ура! Ура! Ура! - не сговариваясь дружно рявкнуло в ответ его крошечное "войско".

- Серега у тебя твои деликатесы еще сохранились? - на физиономии командира, Андрей, наверное, впервые со времени знакомства увидел открытую добродушную улыбку, сразу сделавшую капитана намного моложе. Теперь он выглядел немногим старше своих подчиненных - я думаю это дело сегодня можно отметить.

- Да было бы предложено! - "расцвел" Вахрамеев - нам бы только до дома добраться, а уж там все будет в лучшем виде.

"Домом", старший лейтенант называл небольшую дощатую времянку, которая была выделена на базе для проживания курсантов.

Не прошло и часа как на сваренную из бочки печку - "буржуйку" был поставлен закопченный чайник, из столовой притащили котелки с полагавшимся на обед, сваренным из селедки и пшенного концентрата супом и слегка сдобренной комбижиром, пшенной же кашей. Затем на импровизированном столе появилась бутылка коньяка и трофейные закуски.

- Ну, будем! - когда улеглась суета, капитан поднял жестяную солдатскую кружку, на дне которой плескалось грамм 50 терпкой, ароматной жидкости.

Андрей сделал глоток, "покатал" напиток на языке, горячий клубок прокатился по пищеводу, растекаясь по организму блаженным теплом.

- Эх, хорошо! - довольно крякнул Вахрамеев, звонко брякнул пустой кружкой по "столу", подцепив острием "финского" ножа ломтик ветчины, пожевал, жмурясь от удовольствия.

- Хороший коньяк - согласно кивнул Малышев "занюхивая" свою порцию кусочком черного хлеба.

- Это-ж благородный напиток, а вы его как спиртягу, один залпом хлебает, второй корочкой занюхивает - возмутился Карасев.

- А по мне так вкуснее - усмехнулся Сергей, и без особого энтузиазма загремел ложкой в котелке, заедая деликатес жиденьким столовским супом - однако, с кормежкой тут не фонтан.

- Темнота! - махнул рукой Андрей, быстро "добивая" свою порцию спиртного и тоже принимаясь за еду.

- Ладно тебе привередничать, на фронте иной раз и такой харч, царским блюдом казался. Да и здесь ты его помниться с большим аппетитом уплетал, особенно после тренировки - заметил Егор - наливай лучше еще по одной. За победу выпьем.

- Точно, чтобы фрицы передохли поскорее, вместе со своим фюрером долбанным - подхватил Вахрамеев - ну вздрогнули!

Третью выпили, как водится, молча, не чокаясь, поминая погибших товарищей.

- Командир, я все спросить хочу - старлей отставил в сторону пустой котелок, вытряхнул из мятой пачки "Беломора" папиросу, закурил - ты воевать, где начинал?

- На Карельском - выдохнув сизые колечки табачного дыма Малышев - еще в Финскую, взводным начинал. А сорок первый на Западном фронте, ротным встретил. Потом начштаба батальона, начальник разведки полка.

- Солидно. Кадровый, значит - кивнул Сергей.

- Куда уж солидней - криво усмехнулся капитан

- Я вот, что думаю - Карасев разлил по кружкам остатки коньяка, опустевшую бутылку аккуратно поставил на пол - немецкий язык, парашютная подготовка. Все это "жу-жу" неспроста.

- Да уж неспроста - поддакнул Вахрамеев - чую за ленточку пойдем.

- Куда пошлют, туда и пойдем - покосился на него Егор - ладно Карасев, ему впервой, а тебе разведка привыкать что ли? Ты то, чего переживаешь?

- А я-то че? Я ниче - дурашливо пожал плечами Сергей - я и не переживаю, за ленточку, так за ленточку. Может, лучше о бабах поговорим? Вот, например, ты командир, женатый?

- Был женатый - глухо отозвался Малышев и замолчал, задумчиво уставившись куда-то прямо перед собой.

- Ясно. Ты извини.

- В первый день войны посадил на поезд, в эвакуацию отправил - не глядя ни на кого, вдруг неожиданно продолжил Егор - больше я ее не видел. Люди говорят, эшелон этот под бомбежку попал... . А потом мотоциклисты выживших как зверей по лесу загоняли. Забавлялись твари. Ребенок у нас вот-вот должен был родиться.

- Может, спаслась? - негромко предположил Андрей - не может быть такого, чтобы всех. Мертвой то ты тоже ее не видел.

Малышев пожал плечами, бросил окурок в пустую консервную банку, достал новую папиросу стал задумчиво мять ее слегка подрагивающими пальцами, не замечая, как сыплются на стол крупинки табака

Дальнейший разговор угас как-то сам собой. Молча допили коньяк. Капитан раздраженно бросил на пол пустую папиросную гильзу и тихо вышел на улицу. Вахрамеев, предупредив, что пошел на коммутатор тоже исчез, а Карасев, решив потратить оставшееся время отдыха с максимальной пользой, завалился на жесткий топчан. Однако сон не шел. Почему-то вспомнилась Ирина, администратор московской гостиницы, с которой познакомился в феврале. Девушка тогда взяла с него обещание, что он будет ей писать и Андрей, правда с некоторым опозданием, свое обещание сдержал. Однако треугольник письма вернулся обратно с пометкой "адресат выбыл". Вот и все. Где ее искать? И надо ли вообще это делать? Она ведь тоже могла написать, если бы захотела. Очевидно, не увидела в этом особой необходимости. Да и сам он, честно говоря, на продолжение знакомства не очень - то рассчитывал. Тем более, что ночами, во сне приходила к нему почему-то совсем не Ирина, и не те, многочисленные подруги из его прошлой, весьма бурной, к слову сказать, холостяцкой жизни, а полька Кристина из такого далекого теперь, довоенного Кшечува.

Скрипнула открываемая дверь, на пороге появился Егор.

- Собирайся, машина пришла - хмуро распорядился он - Серега где?

- Ушел к связисткам, попрощаться.

- Ладно, ждать не будем, по пути заедем, подберем.

Собрались быстро. Пожиток у всех троих было немного, а потому уже через пятнадцать минут Андрей удобно расположился на заднем сидении размалеванной пятнами камуфляжа "эмки", за рулем которой сидел молодой лейтенант. Уже одно то, что начальник контрразведки армии прислал за группой машину и водителя, находящихся в его личном распоряжении, внушало уважение ... к ожидавшему их заданию. Впрочем, легких заданий на войне не бывает, ну, по крайней мере, лейтенанту они еще не попадались, а потому он не стал особо заморачиваться с предчувствиями и предположениями. Серая лента шоссе мягко ложилась под колеса, на сиденье напротив безмятежно похрапывал Вахрамеев, на переднем, рядом с водителем, "клевал носом" капитан. Карасев лениво разглядывал в плачущее дождевыми каплями окно, проплывающие в сумерках уже по-зимнему голые деревья и серые, словно нахохлившееся под промозглым осенним дождем деревеньки.

Переднее колесо попало в выбоину, заставив несущуюся на приличной скорости машину подпрыгнуть.

- Уй - Вахрамеев открыл глаза, оглянулся, потирая ушибленный затылок- где мы? Далеко еще?

- Воротынск проехали - негромко пояснил Андрей.

- Если все будет нормально, часов через восемь - девять будем на месте - не оборачиваясь, добавил водитель - можно было бы быстрее. Дорога плохая.

- Ну и ладно - зевнул Сергей и плотнее запахнул шинель, немного повозился, устраиваясь поудобнее -так я дреману еще часиков несколько.

Однако вскоре планы старшего лейтенанта были нарушены самым бесцеремонным образом.

Уже на подъезде к Жиздре эмку смершевцев осветили фары стоящего у обочины автомобиля. От него на дорогу шагнули двое. Первый в синей милицейской шинели и фуражке поднял рукутребуя остановиться, второй в сером, драповом пальто и кепке взял наизготовку винтовку с примкнутым штыком.

- Тормози - негромко скомандовал водителю Малышев, вытягивая из кобуры пистолет.

Глядя на него, Карасев и Вахрамеев также поспешили загнать патроны в патронники своих ТТ.

Подошедший к передней пассажирской двери милицейский сержант осветил фонариком салон.

- Товарищ сержант - тон капитана был совершенно спокоен, вид обманчиво безмятежен - потрудитесь объяснить, что происходит?

- Прощения просим, товарищ капитан - вытянувшись, козырнул милиционер - так, что банду ловим. Товарищ майор дал команду все машины без исключения подвергать строжайшей проверке.

- Понятно - кивнул Егор - а где он сам-то?

- Так, что вона, около автобуса.

- Ну, пойдем, потолкуем с товарищем майором - Малышев вылез из машины, и приказав своим подчиненным быть начеку, направился вслед за сержантом к стоящему у обочины, шагах пятнадцати, автобусу.

Карасев выбрался следом, и страхуя командира, остановился рядом с гражданским, дядькой лет пятидесяти пяти, коренастым с седеющими пышными усами на круглой физиономии, повесившим винтовку на плечо, и зябко поеживающимся от лезущей за шиворот не первой молодости пальтишка, промозглой осенней сырости.

- Скажи отец, кого ловите-то?

- Сволочей ловим. Уже два месяца всему району покоя не дают, народу постреляли, порезали, и не сосчитать.

- Сильно зверствуют? - сзади подошел Вахрамеев, угостил папиросами штатского и лейтенанта-водителя, распахнувшего переднюю дверь и теперь сидевшего поставив ноги на порожек.

- Ни баб, ни детей малых, никого не жалеют- понюхав папироску и спрятав ее за ухо, проворчал усатый и зло сплюнул - одно слово изверги.

Он неторопливо направился к своим, а контрразведчики замолчали, прислушиваясь к обрывкам разговора, доносившегося от автобуса.

-... Майор, ты сам-то понимаешь, о чем просишь? - резко выговаривал Малышев - ведь это в лучшем случае задержит нас на несколько часов, а если, что-нибудь случиться? Это срыв боевой задачи! Трибунал!

- Да понимаю я, капитан, все понимаю - горячо уверял высокий, сутуловатый человек в кожаной тужурке и милицейской фуражке - но и ты меня пойми! Это псы бешенные, их же ничем не остановишь, человека убить, что стакан воды выпить. Если мы этих тварей сейчас упустим, они весь район кровью зальют. А чем я их удержу? У меня всего трое сотрудников, одна из них женщина, второй - пацан сопливый. Думаешь, я от хорошей жизни партактив и бывших партизан привлекаю? Да и те, какие бойцы, сами видите, вон Терентич, самый молодой, ему полтинник стукнул. А другие двое и того старше. А против, по моим данным, матерые волчары, и заметь оружия и патронов у них в отличие от нас хватает. Обещали мне бойцов прислать из запасного полка, но пока они прибудут, часа три пройдет. Банда, сам понимаешь, сидеть на месте и ждать не будет. А вас сам Бог мне послал, хоть я и не верующий. Фронтовики, народ бывалый, обстрелянный...

- Да не могу я, не могу - с досадой воскликнул Егор - приказ у меня! И рад бы помочь, но не могу.

- Ну, смотри сам, разведка - устало махнул рукой милиционер - положат нас здесь, наша кровь на твоей совести будет, и боюсь, что не только наша.

- Тьфу - зло сплюнул капитан - ладно, обожди, мне с ребятами переговорить надо.

- Все слышали - негромко спросил он, вернувшись к своим подчиненным, взяв из рук Сергея папиросу, жадно затянулся.

- Слышали - кивнул Андрей.

- Помочь надо - добавил Вахрамеев - а то и правда, положат их здесь.

- Все так думают?

- Все, командир - подтвердил Карасев - да и ты сам тоже так думаешь.

- А если до начальства дойдет? - Егор многозначительно взглянул на невозмутимо помалкивающего водителя.

- Я могила - усмехнулся в ответ лейтенант - тащ капитан, я же не самоубийца, докладывать кому-то. Моя голова первая же и полетит.

- Хорошо - Малышев решительно растер по асфальту окурок, и обернувшись, окликнул - майор! Ставь боевую задачу.