Так изначально обречены попытки ясно и однозначно определить, какой является серая вещь: белой? Чёрной?
Ни то, ни это. Или – и так, и так.
Для миров, сутью своей восходящих к хаотичности Дороги Сна, такая неопределённость не удивительна ничуть. Скорее, она вполне естественна и закономерна.
Вполне могу представить себе разумных, которые бы на месте Мориайха Энгастийского с тяжким вздохом "пошли на неизбежные жертвы". То есть смирились с властью Круга, позволили бессмертным выкорчевать правящую династию, погасить столичный Источник Силы, разогнать или попросту перебить всех толковых энгастийских магов, по ходу дела втоптав население острова в безвластие и нищету – только ради призрачной надежды, что "всё как-нибудь обойдётся". Или, просчитывая ситуацию с редкостной дальнозоркостью, – ради перспективы восстановления королевства из руин примерно в нынешнем виде лет через пятьсот.
Если оно сумеет подняться снова. Если ему позволят подняться.
Принятие позы эмбриона, однако, полностью противоречило бы жёсткому, бойцовскому характеру монарха. Он умел при нужде "идти на неизбежные жертвы", умел сурово спрашивать и со своих подданных, и с себя самого… но сдаваться, даже не попробовав скрестить клинки? Никогда! И я сделал своё предложение, от которого Мориайх не смог отказаться. Предложение, которое в ином случае попросту не стал бы озвучивать. …что отличает высших магов от довольно многочисленных высоких посвящённых? Если не углубляться в суть и не стенать о непреодолимости качественного барьера, в первом приближении – всего лишь больший опыт и полная автономность доступной Силы.
Разрешить вопрос с источниками энергии, гораздо более стабильными, универсальными и мощными, чем Окна Стихий, не слишком сложно. Пустота очень кстати подкинул мне идею самомножащихся активных форм, адаптировать которую для реализации "в заклятьях", используя энергии Предвечной Ночи, я мог без особых затруднений. Но даже если бы этого не случилось, я всё равно решил бы вопрос создания новых Источников Силы без своего прямого участия, разве что более сложным и долгим путём.
Что же касается недостающего опыта… ха! Разжать тиски тихого террора, дать лучшим из магов Энгасти жить столько, сколько позволяет талант и навыки, а не столько, сколько считают нужным маги Круга Бессмертных и персонально властительный Деххато – и смертные покажут, чего они стоят! Я буду не я, если всего через столетие королевство не обзаведётся десятком собственных высших магов, молодых и зубастых – таких, как Ниррит Ночной Свет!
Хотя нет. Целых сто лет… многовато будет! Традиционные методы обучения и накопления опыта хороши, спору нет. Не сильно преувеличивая, можно сказать, что эти методы в Энгасти доведены без малого до совершенства. Но они скорее надёжны, чем по-настоящему эффективны. Кроме того, Академия всё же рассчитана больше на "середнячков". И это тоже можно понять: экономике нужны именно рядовые маги, в больших количествах, но не слишком дорого. Для выполнения разных рутинных процедур, вознёй со схемотехникой, для варки стандартных зелий по прадедовским рецептам и прочих бытовых нужд даже уровень магистров – изрядный перебор. А уровень мастеров магии и высоких посвящённых так уж вовсе…
Гм. Это что получается? Если я хочу ускорить процесс, мне придётся сочинять учебную программу повышенной интенсивности для избранных талантов? М-да. Очередной внезапный геморрой на мою голову. Неужели нельзя как-нибудь обойтись без суеты с отбором будущих высших магов и их воспитанием? Дело-то не рутинное, на поток не поставишь, с одной меркой ко всем потенциальным гениям от магии не подойдёшь.
Гений, каковым обязан быть всякий высший маг, есть явление штучное. Как говорится, орлы – не воробьи, стаями не летают.
Вот бы изобрести нечто такое, чтобы эти самые гении учились сами, ровно в том темпе, какой их устраивает! Это же азы ТРИЗа: идеальная обучающая машина не должна потреблять ни энергии, ни редких материалов, ни занимать место, которое может пригодиться для чего-то ещё… и, само собой, такая обучающая машина должна действовать без затрат времени. Р-раз – и всё, идеальный конечный результат достигнут! Увы, в реальной жизни приходится мириться с существованием Академий Высокой Магии. Которые занимают весьма дефицитное место в самой середине города, где земля особенно дорога, которые тратят на превращение студента в младшего мага в среднем четыре года и при этом часто портят даже перспективные… хм… "заготовки". О нешуточных тратах денежных средств, которых на одни только зарплаты преподавателей уходит больше, чем на содержание крупной торговой флотилии, можно даже не упоминать.
А ведь эти зарплаты – не самая увесистая из статей расходов на содержание Энгастийской Академии… Эх, тяжела ты и неказиста, реальная жизнь! А уж несовершенна – ну просто до боли.
Ладно. Плевать на вериги "текущего положения дел". Сосредоточиться надо не на том, что есть, а на том, как должно быть. Вернёмся к ТРИЗу, сформулируем требования к нашей идеальной машине для обучения, прикинем, какие разделы магии можно использовать для приближения к идеалу… и какие существующие свойства Академии можно использовать без изменений. (Без изменений можно оставить, конечно же, Источник Силы, – тот самый, подаренный своей alma mater одним из благодарных студентов после получения высшего посвящения… да… Источник Силы… Силы? Но…) Опа! Вот что значит правильно поставленный вопрос.
Как завопил, пребывая в полном восторге от собственного озарения самый знаменитый гражданин Сиракуз, – эврика! (Угу. Теперь осталось всего ничего: понять, как это можно организовать на практике).
В раскрытое настежь окно мимо слегка колышущихся занавесок заглядывают закадычные друзья: солоноватый тёплый ветер и солнечный свет – пёстрый, как леопард, из-за шелестящих листьев растущего под окном деревца. По белёному потолку гуляют совсем уже слабые, но для зорких глаз всё равно с лёгкостью различимые тени. А точнее, тени теней: прозрачные, уютные, ласковые, как раскормленная домашняя кошка.
"Ничего не понимаю".
Лежащая на кровати женщина (или, скорее, девушка, если судить по зримым приметам возраста) моргнула. Шевельнулась – сперва едва заметно, неуверенно, но уже секундой позже вполне целенаправленно. Согнула в локтях руки… и снова почти полностью замерла, разглядывая собственные ладони, как нечто малознакомое, но всё же не совсем чужое. Ладони у неё, кстати, оказались вполне симпатичные: узковатые, с пропорциональными тонкими пальцами, без мозолей и шрамов. Кожу покрывал хорошо заметный загар, на фоне которого выделялись тоненькие волоски – то ли выгоревшие до белизны, то ли сами по себе, от природы, очень бледные.
Насмотревшись и опустив руки, лежащая замерла. Веки её сомкнулись. И сразу же по комнате прошёлся еле заметный поток магии. Не встретив препятствий, поток стремительно взбурлил, свиваясь в бесплотный, но при этом очень тугой вихрь. Один слой, второй, третий; взаимоналожения и хитрые, на грани полного хаоса и высокого искусства переплетения энергии окружили лежащую коконом, который счёл бы непробиваемым даже опытный боевой маг. А заклятья становились всё мощнее и изощрённее…
Минут через десять, доведя плотность и насыщенность защиты до предела, девушка снова открыла глаза и встала с ложа. Её движения отличала некоторая неуверенность. Такая или почти такая присутствует в жестах, осанке и шагах больных, долгое время пролежавших в постели. Без колебаний подойдя к дальнему углу комнаты, девушка замерла, глядя в напольное ростовое зеркало – одно из тех, слава которых перешагнула границы Аг-Лиакка, на экспорте которых богатели энгастийские ремесленники и торговцы.
Из зеркала на оригинал смотрело отражение молодой, не старше двадцати лет, блондинки. Одежда её была простой и очень лёгкой, как раз по погоде: белая, до середины бёдер, туника без рукавов из плотного непрозрачного шёлка, подпоясанная тоже шёлковой, но чёрной лентой. Босые ступни упираются в упругий ворс ковра. Серо-голубые глаза, чуть вздёрнутый нос, не особо красивое, но вполне симпатичное лицо, обрамлённое коротким каре прямых бледно-соломенных волос. То же самое (не красотка, но в то же время далеко не уродина) можно сказать о фигуре: рост великоват, плечи широковаты, грудь еле заметна, но безупречная стройность и вполне женственные бёдра искупают эти недостатки.
Руки поднялись, кончиками пальцев ощупывая лицо. Так слепец изучает малознакомый предмет, не доверяя отсутствующему зрению… губы шевельнулись, роняя хрипловатое:
- Что это?
Ответ последовал без промедления.
- На основе образца ткани – кажется, это был кусочек кожи, но не поручусь – провели полный генетический анализ. Затем результаты анализа перерасчитали, убирая… гм… ошибки. И использовали для создания магической репродукции. Таким могло быть твоё собственное тело, если бы не влияние порчи и не чрезмерно жёсткое посвящение.
При первых же звуках чужого голоса девушка очень резко отвернулась от зеркала и со смесью отнюдь не дружественных чувств уставилась на непрошеного собеседника. Который возник неизвестно откуда прямо на подоконнике с таким видом, словно уже давно там сидел. На первый взгляд – да и на второй – что-либо угрожающее в нём отсутствовало.
Обманчивое впечатление!
- Но прости мою невоспитанность. Мы ведь не знакомы… хотя уже успели помериться Силой в поединке. Меня зовут Рин Бродяга.
Блондинка чуть ссутулилась, сжимая руки в кулаки.
- Что ты со мной сделал?
- Хочешь объяснений? Имеешь право. Пойдём.
Спрыгнув с подоконника, Рин кратчайшим путём добрался до двери и вышел. Немного поколебавшись (и усмирив всплеск противоречивых чувств, которые она сочла неуместными), девушка последовала за ним.
Далеко идти не пришлось. Добравшись следом за Рином до одной из соседних комнат на том же этаже, блондинка зашла внутрь – и замерла, как изваяние.
- Как видишь, – сказал Бродяга безупречно ровным "лекторским" тоном, – никто с твоим исходным телом ничего страшного не сделал. Его не расчленили, не растащили на амулеты и эликсиры, не пустили на сомнительные опыты… хотя исследовать всё же исследовали, уж извини. Можно сказать, что тело, в котором ты пребываешь сейчас – извинение за беспардонность энгастийских учёных. А это тело пребывает в глубоком сне.
Помедлив, Рин усмехнулся и проворчал словно себе под нос:
- Спящим больше, спящим меньше…
- И чего вы теперь от меня хотите?
- Ну, о "мы" речь вести рано. А вот я для начала хотел бы ответной любезности.
- Я не умею создавать новые тела.
- У меня с этим тоже не блестяще. То, которое ты носишь, – итог беспардонности мастера биотрансмутаций Сигола Лебеды. Но вообще-то под ответной любезностью я имел в виду имя. Я своё назвал и хотел бы знать, как мне называть тебя.
Молчание. Растянувшееся на минуту с лишним. И – неохотное:
- Зови меня Киэшт.
- А более благозвучного имени у тебя в запасе не найдётся? – нахмурился Рин.
- Чем тебе не нравится это?
- А разве тебе самой нравится кличка, самое безобидное значение которой – "отродье"?
Блондинка вздрогнула, как от порыва холодного ветра.
- Ты владеешь магией Имён?
- Даже не знаю, что ответить. То, что ты подразумеваешь под магией Имён – по большей части всего лишь мутная суеверная ересь. Но в то же время я обладаю некоторой властью над именами, понятиями, системами описаний и прочим, что в сумме можно назвать магией имён.
- Вот как…
- Не подумай, что я увиливаю от ответа. И если ты подозреваешь, что я стремлюсь обманом или хитростью завладеть твоим "истинным именем", подозрения твои напрасны. Хотя бы потому, что мне вовсе не требуется знать данное тебе при рождении имя, чтобы проявить свою власть.
- Тогда зачем тебе его знать?
Рин вздохнул – не скрывая раздражения.
- Клянусь всеми именами Спящего! Не хочешь называть имя – не надо. Обойдусь и так. Давай я буду называть тебя Гилэшь, сиречь "светлая". Созвучно твоему детскому прозвищу, но при этом приятно на слух, имеет под собой вполне очевидную основу и не обидно. Согласна?
- Нет!
- Тогда предложи свой вариант. Но учти, что называть тебя Златоликим я не буду! – Маг помолчал и добавил уже спокойным тоном:
- Во всяком случае, до тех пор, пока ты не вернёшься в прежнее тело.
- И когда произойдёт это… возвращение?
- Хоть сейчас. Хотя на твоём месте я бы не спешил с решениями и суждениями.
- Ты не на моём месте.
- Адски верно. Не на твоём. Так что насчёт имени?
- Сэаг.
- "Недруг"? Это несимпатичное имя. К тому же мужское.
- Тогда – Тэрэй.
Рин неожиданно (и вполне добродушно, даже с налётом мечтательности) улыбнулся.
- Вот это мне нравится. Тэрэй… "первый шквал грозы"… весьма поэтично. Не ожидал! Пойдём, что ли, пообедаем и заодно побеседуем… а, Тэрэй?
Видимо, чем дольше жизнь, тем чаще в ней встречаются повторы. От неявных до прямых и очевидных. Нынешняя ситуация отчётливо напомнила мне знакомство с Зархотом… вот только в сравнении со старым хилла новонаречённая Тэрэй, несмотря на всю свою Силу, казалась сущей девчонкой. Похоже, смена облика повлияла на неё гораздо сильнее, чем можно было предполагать. В здоровом теле – здоровый дух? Да… но это самое здоровье для непривычного существа может оказаться нешуточным испытанием. В каком-то смысле сознание высшей, спроецированное из спящего Златоликого в новое тело по методике, отработанной на Схетте, испытало то же, что порой испытывает узник, неожиданно выпущенный из подземной темницы.
Говоря проще, пленница опьянела. Ничего не болит, ни порча, ни шрамы посвящения не сковывают, опять же гормональный фон – нормальный, а не то убожество, которым всю жизнь довольствовался Златоликий… так что результат, в общем, закономерный.
Потому я и потащил Тэрэй на кухню. Еда, особенно плотная и вкусная, умиротворяет.
На кухне, однако, оказалось шумновато. Ну, хлопочущий Лимре – не в счёт: он чуть ли не сутками тут священнодействует. Маньяк от поварского искусства, что тут поделаешь… правда, мания Видящего не только безопасна, но и весьма полезна, а плоды её – мягко говоря, пальчики оближешь. В общем, не увидеть на кухне Колобка – это надо постараться. Штука же в том, что помимо него здесь же тусовались Айс, Илнойх, Фэлле и Хиари. Весь кагал минус Уэрен.
Назвать эту компанию обедающей я бы остерёгся. Нет, они именно тусовались, и не иначе.
- А, Рин! Смотри, я довёл до ума новый трюк!
Сразу после этого выпрямившийся во весь рост Айс вытянул руку – и внушительно повёл появившимся в ней Побратимом. Новый всплеск ощущаемого не ушами шелеста, и двуручник снова покорно скрывается в Межсущем.
- Поздравляю, – сказал я.
- Ты не очень-то размахивай своей железкой, – буркнул Лимре.
- Да я так, покрасоваться…
- В другом месте красоваться будешь!
- Ладно-ладно, не ворчи. А знаешь, Рин, что самое интересное? Даже когда Побратим находится вне плотной реальности, я всё равно остаюсь связан с ним. И могу использовать как накопитель. Правда, канал передачи сужается в несколько раз…
- Если потратишь неделю на отработку техники "конденсации Тумана", – заметила Хиари, – тебе уже не понадобятся накопители. Никогда.
Илнойх тут же, выражаясь фигурально, сделал стойку:
- Эта техника – вроде универсального высокого посвящения? Как у Ниррит?
- Да, – кивнула Хиари. И добавила. – Тот, кто умеет "конденсировать Туман", не останется без энергии всюду, где возможен полноценный контакт с творением Эвелла.
- Значит, в Хуммедо это "универсальное" посвящение работать не будет, – хмыкнул Айс.
- Почему?
- Потому что в доменах Межсущее недоступно, ученик! – сказал я. – И если бы ты прочёл всё, что тебе задали на сегодня, а не сидел здесь в ожидании ужина, ты бы это уже знал.
Пристыженный юноша тут же совершил попытку вылезти из-за стола, каковую я пресёк мановением руки и лёгкой ухмылкой.
- Сиди уж, чего там. Половину-то ты честно прочёл и отдых от книжной пыли заслужил.
- Рин, – снова оживился Айс, – а как у тебя движется основной проект?
- Туго. Я вовсе не уверен, что успею его завершить к пробуждению Схетты. У меня сейчас целых четыре отражения глотают ту самую пыль в архивах Академии, копаясь в наработках по системной магии, а ещё одно сидит в глубокой медитации, сводя воедино концы – и есть мнение, что этого не хватит. Насколько всё прощё оказалось с Источниками Силы!
- Ничего, друг, я в тебя верю.
- А у тебя как дела?
- Продолжаю разгребать наследие Пёстрого. Кстати, о системной магии. Ты не подскажешь ли, какие константы в проективных матрицах стихийной "классики" могут…
Пошёл профессиональный трёп, преимущественно трёхсторонний. Не ограничиваясь тихим сидением на своём месте, Хиари (установка эмоционального "мостика" между ней и Илнойхом оправдала себя на все сто) довольно активно вмешивалась в диалог, уточняя как вопросы, так и формулировки ответов. Несмотря на активное восполнение пробелов в образовании, которым я занялся с некоторых пор, терминологией энгастийской школы системной магии Айс и его "дочка" по-прежнему владели лучше, чем я. У меня имелись перед ними иные преимущества, главное из которых заключалось в том, что мне не требовалось творить заклятия "вживую", чтобы путём экспериментов уточнить ту или иную формулу – хватало просмотра теней вероятности.
Пока мы трепались, Тэрэй внимательно нас слушала… и машинально жевала то, что ей тихо и незаметно подсовывал Лимре.
- Я тупая, – сообщила Фэлле Хиорм с видом смиренным и печальным, когда очередной цикл вопрос-ответ подошёл к концу, а Айс задумчиво развеял схему-иллюстрацию. – Вроде бы и язык знаю, а понимаю только отдельные слова.
- Ты не тупая, – авторитетно заявил Илнойх. – Ты просто недостаточно подготовлена, как и я. Но что в этом удивительного? Айс, можно сказать, мастер магии. Хиари – тоже. Учитель так вообще высший маг. Чтобы их понимать, надо быть как минимум магистром.
Айс хмыкнул.
- Некорректное замечание. Думаешь, магистр алхимии или целительства поймёт разговор об универсальных операторах системной магии?
- Ну, я же сказал – "как минимум"…
- А я сказал – "некорректное".
- И что?
- А то, что я не сказал – "полная ерунда". Чувствуешь разницу в формулировках?
- Не ссорьтесь, суровые парни, – посоветовал я. – А ты, Фэлле, действительно просто пока не готова участвовать в таких разговорах хотя бы в качестве слушателя. Но только от тебя самой зависит, как долго продлится эта неготовность.
- От тебя тоже, – заметил Айс. – Хоть ты и отказался брать новых учеников, я не думаю, что Фэлле откажется поучаствовать в испытаниях плодов основного проекта.
- Ох, не трави душу! Я и так забыл, когда последний раз валялся на травке. Нынешний дружеский трёп – самое близкое к понятию "отдых", что мне осталось. Тяжелее было только с Ледовицей "бодаться", да и то… бодание-то долго не продлилось, а жизнь в шести отражениях тянется уже больше месяца.
- Ты бы не прибеднялся, а? До этого ты месяц жил в пяти отражениях. И стонал, как тебе тяжко, неудобно и всё такое. Глядишь, скоро ты ещё одно отражение заведёшь.
- Нет, Айс. Вот это вряд ли. Дальнейшее дробление сознания станет возможно лишь в том случае, если я перейду с использования отражений на обычные живые тела.
- И что тебе мешает? Попроси Сигола или Хиари – они тебя живо маграми обеспечат.
- А про эффект индукции ты забыл?
Айс звонко хлопнул себя по лбу.
- Ну да, ты же высший! Вот пропасть, как-то в голову не пришло…
- И ещё тебе не пришло в голову, что лёгкий путь – не всегда лучший.
- Надо полагать, – заметила Хиари флегматично, но с хитринкой на дне чуть прищуренных глаз, – скорого прибавления среди тел-отражений ждать не стоит. А вот спустя месяц-полтора…
- "Постепенное увеличение нагрузки – прямой путь к вершинам", – процитировал Илнойх.
- Пойду-ка я в библиотеку, – сказала Фэлле, поднимаясь, – и тем увеличу нагрузку.
- Мне тоже пора, – сообщил мой ученик.
Айс махнул рукой и исчез, породив короткий – намного меньше секунды – всплеск Шёпота Тумана. (Я буквально кожей ощутил изумление Тэрэй… а что, неплохой способ пустить пыль в глаза: подстегнуть мышление ускорением времени и нырнуть в Межсущее чуть ли не мгновенно).
Хиари нашла свой способ выпендриться. В чём-то даже получше айсова.
- Знаешь, – сказала она, окидывая Тэрэй специфическим "целительским" взглядом, – мастер Сигол как-то без огонька сработал. Если захочешь подправить гормональный баланс… и не только его… обращайся, помогу с радостью. Станешь настоящей красавицей!
Сказала – и пропала. Переключила режим персонального темпорального кокона на полную невидимость. Чем окончательно вышибла Тэрэй из достигнутого было на разносолах Лимре сытого чуть сонного довольства.
Что ж. Друзья свою часть отыграли, пора мне возвращаться к своей.
- Поела? Славно. Пойдём, посидим на веранде, от чужих ушей подальше.
Веранда встретила нас ласково: всё тем же солнцем, ветерком и покоем. Вообще-то даже в Энгасти на излёте зимы не должна стоять настолько славная погода. Тропики там или нет, а в самое холодное время года уютное тепло столице могли обеспечить только неустанные усилия Мастера Погоды. И обеспечивали – точно так же, как большую часть года смягчали душную тропическую жару до приемлемого "жарко, но шевелиться можно".
Ну, мне в теле-отражении не особо повредила бы даже прогулка пешком по фотосфере. Как и Тэрэй, учитывая количество накрученных вокруг неё щитов. Однако практика показывает, что высшим магам не чужда ностальгия… и погоду, приятную для обычных людей, они ценят.
- У тебя вопросы ко мне есть?
- Нет!
- Когда появятся, задавай, – сообщил я почти равнодушно. – А пока придётся выдать тебе небольшую лекцию о последствиях существования в новом теле. Ты знаешь, что такое магическая репродукция? Хотя бы в общих чертах?
- Нет.
Тэрэй даже не постаралась как-то замаскировать ложь. И агрессию. Ладно…
- Ну, если вкратце, магическая репродукция позволяет создавать живое с нуля при помощи сверхсложных и сверхмощных заклятий. Созданный таким образом организм можно снабдить даже сложными рефлексами – иначе ты сейчас не могла бы ни ходить, ни держать ложку, ни говорить. Но штука в том, что снабдить магров ещё и личностью энгастийские маги пока не могут. А другая штука заключается в том, что тело, пригодное для существования разума – не просто нейтральный субстрат. Природа, как известно, не терпит пустоты. Поэтому в маграх, особенно самых сложных, созданных по матрицам разумных видов, со временем появляется личность.
Я сделал паузу. И продолжил, слегка изменив тон.
- По ряду причин, рассматривать которые подробно пока нет смысла, сам по себе такой магр развивает собственное сознание медленно. По очень приблизительным подсчётам, магр обычного разумного без особых магических способностей сможет стать самостоятельным не раньше, чем через много десятилетий. Однако есть такая штука, как эффект индукции разума. Его открыли случайно, причём не теоретически, а экспериментально – хотя предугадать подобное, задумайся кто о теории процесса, не составило бы труда. Если коротко, то развитие в магре самостоятельного сознания ускоряется, если магр имеет ментальную связь с уже сформированным, зрелым сознанием. Причём мера ускорения прямо зависит от степени развития сознания-индуктора. Только при воздействии божества собственное сознание в магре вспыхнет быстрее, чем от прямого контакта с разумом высшего мага. Понимаешь, к чему клоню?
Тэрэй упорно молчала.
- Некоторое время на раздумья у тебя есть. Но не особенно долгое. Потом перед тобой во весь рост встанет выбор. Самый глупый, на мой взгляд, путь – это жёсткое подавление любых проявлений самостоятельности у нового воплощения. Что отнюдь не так просто и без последствий для сознания-индуктора не останется. Есть и иные варианты. Либо ты страдаешь от… гм… доброкачественной шизофрении, либо возвращаешься в оболочку Златоликого…
- Либо?
- Последний вариант такой: ты особыми техниками смешиваешь потоки своего сознания с новорождёнными, растворяя их в себе – ценой внутренних изменений.
- И чем это отличается от "самого глупого пути"?
- От подавления личности-то? Примерно тем же, чем взаимовыгодная торговля от грабежа, обучение – от зубрёжки догматов… любовь – от изнасилования.
Плечи Тэрэй едва заметно вздрогнули.
- Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать – клянусь Силой! Кстати, удерживать тебя в плену я тоже не намерен…
- Что?!
- Я сказал что-то непонятное? Ты – гостья, а не пленница. И можешь уйти, когда и куда пожелаешь. В том числе – уйти, захватив с собой тело Златоликого. Об эффекте индукции я тебя предупредил, никаких долгов за тобой не числится, так что…
- Ты издеваешься?
- Нисколько.
- Да куда я пойду в таком-то виде?!
- Куда захочешь. Пестрота велика. Чудес в ней больше, чем можно увидеть, даже будучи бессмертным высшим магом. Если ты решишь покинуть Аг-Лиакк – я тебя пойму.
Тэрэй уже не просто дрожала. Скорее, её трясло. Чертовски похоже это было на лихорадку.
Да это и являлось лихорадкой – в каком-то смысле.
- А если я его не покину?
- Хочешь остаться в Кругу Бессмертных? Странное желание. Но препятствовать не стану.
- Полагаешь, я настолько ничтожен, что меня можно не брать в расчёт?
- Если бы я считал тебя ничтожеством, мы бы не разговаривали.
Резкость и угроза – но хорошо рассчитанные. Тэрэй притихла – но не настолько, чтобы ощетиниться в ответ на мой жёсткий взгляд… и не настолько, чтобы сотворить какую-нибудь самоубийственную глупость.
- Я не требую от тебя предательства. Я не стремлюсь вызнать твои тайны. Я даже не жду от тебя взвешенных решений. Но решать, что делать дальше, тебе придётся. Думай, Тэрэй. Думай!
Этого момента я ждал давно и с немалым трепетом.
Так ждут праздника. Более того: так ждут чуда. Дни и ночи ожидания сливались в единое пёстрое полотно. Множеством факторов это полотно растягивалось и расширялось. Ускорение времени среди них – сущий пустяк. Ветви вероятного будущего заметали мою память листвой несбывшегося. Непрерывная медитация на грани сенсорно-синтетического и аналитического транса меняла восприятие гораздо сильнее, чем купание в реке смыслов… правда, не так резко, но всё же, всё же… а расширение потоков внимания, необходимое для контроля за телами-отражениями? А своенравная память, которая, кажется, взялась своевольничать и подбрасывать разуму всё новые ассоциативные узоры, не спрашивая сознание?
Во внешнем мире прошли конкретные, явные, легко поддающиеся счёту месяцы. Но для моей сути… Окончательно ушли в прошлое нелепые попытки пересчёта "внутреннего" времени на привычные человеческие годы. Сколько нового опыта приобрёл я, пока ждал, творил, размышлял, читал, заклинал и рассматривал грани реальности под тысячами разных углов? Не знаю. Честно, не знаю. Мой личный опыт рос, словно разноцветный фрактал в абстрактной пятимерности – и объём этого фрактала категорически не желал выражаться в линейных единицах, будь то секунды или тысячелетия. Человеческая кожа не трещала на моих плечах… но всё чаще и чаще случалось так, что окружающие меня разумные избегали смотреть мне в глаза.
И потому ожидание моё окрашивалось шелестящими нотами страха. …этого момента я ждал давно. И дождался. Заранее почувствовав его приближение (всё же хорошо уметь предвидеть будущее!), я отозвал "лишние" тела-отражения, собрав сознание воедино и потому ощущая себя довольно странно. Привыкнув к раздробленности восприятия и мысли, снова вернув цельность, я словно… повзрослел? Вырос? Близко, но не то, не то… А ещё я снял, как снимает броню и оружие воин, почти все постоянные заклятья. Я спихнул на Параллель и Фугу Истощения, и Ореол Значений, и даже старые, проверенные, многажды улучшенные Зеркало Ночи с Голодной Плетью. Всё, что я оставил на своём единственном теле-отражении – не требующий моего личного внимания Мрачный Скаф. Последний, впрочем, изображал свободную футболку с джинсовыми шортами и никакой мрачностью не дышал.
Вот только взгляд я в последний миг всё-таки спрятал – и потому Схетта, открыв глаза, увидела лишь мой профиль.
- Рин!
Сграбастав охотно потянувшееся навстречу тело, я поцеловал уголок её рта, потом шею, потом ключицы, а потом… потом был пир, вознаграждающий нас обоих за долгое воздержание и вынужденную разлуку. И Предвечная Ночь как будто одобрительно подмигивала мне из-за плеча, мол, так держать, радуйся, Рин Бродяга, вернувшийся наконец-то в свой истинный дом. Громче тамтамов грохотал в ушах голос сердца, то сливающийся с чуть более быстрым пульсом Схетты, то расходящийся с ним в контрапункте. И ярче, и выше огней ночного салюта взлетала радость, одна на двоих, и сшивал воедино Высь с Бездной торжественный голос органа, и вздохи были сладкими до горечи, глубокими, как лучшее во вселенной вино по имени Свобода…
А потом, в паузе, жарко прильнувшая к моему левому боку Схетта спросила (я по-прежнему подставлял её взгляду профиль, глядя в потолок и улыбаясь спокойно):
- Мы ведь в Энгасти?
- Да.
- И Айс здесь? И Лимре?
- Ага.
- Ты боишься смотреть мне в глаза?
- Немного.
- На тебя это не похоже. Что изменилось?
- Не что. Кто.
Ладонь Схетты – заметно меньше моей, но ненамного слабее – прильнула к моей щеке и заставила голову повернуться, лицом к лицу.
- Я тоже изменилась, – шепнула она.
Серебро её радужек расплавилось, заливая белки, поглощая зрачки. Изменился и голос. Причём куда сильнее, чем глаза. Правильнее, наверно, было бы теперь называть его голосами: глухими и звонкими, низкими и высокими, женскими и мужскими, говорящими в унисон одно и то же, как хор, состоящий из неведомого числа певцов:
- Сдаётся мне, Рин Бродяга, нам обоим придётся привыкать друг к другу так, словно мы познакомились впервые. Если ты хочешь этого. Если ты сможешь напомнить мне, кто я.
- Я… постараюсь. Ты, главное, не дай мне забыть, кем я был и кем хочу остаться.
И тут грянуло по-настоящему.
Какие бы знания и умения не вынесла Схетта с Дороги Сна, что бы с ней ни случилось, как бы ни переменилась она, – в любом случае она оставалась моей женщиной. Я понял это, понял по-настоящему, когда оказалось, что магия её умеет петь и смеяться, подчиняясь гармониям более сложным и странным, чем любые мелодии плотных миров. В серебре её взгляда, как в зеркале, видел я хороводы странных видений, и не мог отличить в этих вихрях, где явь, а где сон. Парад причудливых форм, извивы мистических знаков, тонкая вязь огненных рун и трепетных бликов на гибком сиянии металла, смертная тоска нищенки-вьюги и радуга священных брызг фонтана, проклюнувшегося в самом сердце пустыни, как подснежник прорастает на обнажившемся по весне пригорке. Взгляд Схетты отражал также меня самого – и непонятно было отражающееся: не горячее и не холодное, преисполненное мрачного покоя и едва не лопающееся от бесконечного напора Силы, предельно простое и непостижимое в одно и то же время.
Как две бесконечности, смотрели мы друг на друга и друг в друга. И чем дольше смотрели мы, тем яснее становилось, что отражениям не будет числа, а познанию – границ.
- Ты прекрасна, как сон, – шепнул я. Почти синхронно её губы шепнули:
- Ты глубок, как ночь…
- Я люблю тебя.
- Я тебя люблю…
- Мы ведь не расстанемся больше?
- Ни за что!
И в те мгновения мы оба свято верили в слова этой клятвы.
Сначала Фэлле Хиорм показалось, что Рин и Хиари ведут себя очень странно. По давно заведённому порядку высший держался с "дочерью" Айса, как с младшей сестрой или, возможно, племянницей. То есть по-родственному тепло, но без малейших намёков на вольности… которые холодная по натуре Хиари и сама бы вряд ли одобрила. А тут! В том, как голова девушки клонилась к плечу Рина, ничего холодно-целомудренного не было в помине… как не было ничего спокойно-родственного во властном жесте, которым рука мага на её талии притягивала двоих поближе друг к другу – бедро к бедру, плоть к плоти.
А потом до Фэлле дошло.
- Она проснулась?
- Ага, – ухмыльнулся Рин. В его улыбке и блеске глаз проскальзывало нечто от пьяного… или даже сумасшедшего. – Знакомьтесь: Схетта, это Фэлле. Фэлле, это Схетта.
- Очень приятно.
Взгляд полностью, без малейшего просвета, серебряных глаз оказался тяжёл, как блеск искры на кончике полностью заряженного боевого жезла. Онемевшая, Фэлле только и смогла, что потупиться. Пара магов прошла мимо неё дальше по коридору, а она всё стояла, снова и снова вспоминая затягивающий хоровод странных видений в глубинах двух озёр жидкого серебра.
"Жуть морская!
Хотя – он же высший маг… обычная-то ему и не подойдёт, наверно… только такая вот, чтоб даже Хиари с ней рядом показалась заурядной.
Но всё равно эта Схетта жуткая, как сто кошмаров. Во сне явится – сердце встанет!" Крупно вздрогнув, Фэлле решила, что наступивший день ей лучше провести подальше от коттеджа. Например, в одном из ресторанчиков возле Адмиралтейской площади. Или на Шёлковой улице. Или в одной из летучих гондол, курсирующих над городом…
Главное – подальше. Да.
- Красивый город.
- Да. Когда я взглянул на него впервые, сравнил с Ирваном.
- Ну, не скажи. Какой бы я ни была "патриоткой", Энгасти всё же попроще будет.
- Это до поры.
- Почему?
Мы со Схеттой стояли словно на отвердевшем воздухе на высоте, где обычно летают лишь птицы, и смотрели вниз. Благодаря темпоральному кокону – невидимые и неощутимые. Как боги.
- Да, ты же не знаешь. Я с Мориайхом договор заключил и почти все пункты его исполнил. А по договору этому королевство Энгастийское должно прибавить в весе раз этак… во много раз.
- Каким образом? Точнее, каким чудом?
- Ну, во-первых, я создал в дополнение к столичному Источнику Силы целую сеть таких же стационарных Источников. Ровно одиннадцать натыкал по всему острову. В сумме – дюжина.
- Недурно. Выходит, схемотехника теперь будет работать не только в столице?
- Именно. А последствия ты и сама просчитать можешь. Одни только уловы промысловых рыб за пять-шесть лет можно будет поднять втрое, даже если особо не гнать темп. Мастерские, использующие схемотехнику, – рассредоточить, завести производство новых вещей, включая магические, поднять уровень жизни. В перспективе возможен такой рост населения, что о недостатке кадров в Энгасти забудут. Но – слушай дальше.
- Слушаю, любимый мой.
- Тут нужна предыстория. Всё началось с того, что к нам прицепилась тайная служба…
Я быстренько, без лишних деталей, пересказал, почему Круг Бессмертных атаковал остров и чем эта атака закончилась. -…вот тогда-то на примере Хиари стало ясно: если искусному магу дать доступ к хорошей защите, потоку энергии, на который можно подвесить выполнение особо мощных, но не боевых заклятий – вроде локального ускорения физического времени – и добавить к этому прямой канал связи с Параллелью, то такой искусный маг станет ого-го какой угрозой. В одиночку, конечно, он или она с высшим магом не потягаются. Но если вдесятером? Или, того лучше, полусотней?
- Всё равно не потягаются.
- А вот это уже зависит от обстоятельств. И от того, каким будет высший. Ледовица – да, она и сотню таких искусников передавит. А вот насчёт Пустоты я уже не уверен. Кроме того, если высшие могут противостоять примерившим Доспехи Бога, то вот высокие посвящённые, даже навалившись кучей на одного, вид будут иметь бледный.
- Это смотря по тому, на что в твоих Доспехах Бога будет способен оператор.
- На многое. Я тестирую свою придумку всё на той же Хиари…
- Кстати, не забудь нас познакомить. -…непременно… и чем дальше, тем лучше понимаю, что создал поистине страшную вещь. Ты, конечно, права: чтобы разыграть эту карту в полную силу, нужен маг с весьма специфическими талантами. И только такая, как Хиари – магр, о мышлении которого я заранее знал очень много и под магию которого мог подогнать Доспехи заранее – могла хорошо управляться с этим инструментом вообще без подготовки. Другим придётся долго учиться… но локальное ускорение времени радикально сократит сроки обучения.
- А как насчёт создания Доспехов? Это наверняка очень сложно…
- Не для меня. Кроме того, с ними я реализовал одну хитрую процедуру. Комплекс состоит из трёх компонентов: энергоблок – то есть автономный Источник Силы, как в заклятиях высшей мощности, блок личной защиты, который я не мудрствуя лукаво передрал с Мрачного Скафа, и блок информационной поддержки. Вообще-то деление достаточно условное, потому что блок поддержки и энергоблок намертво вшиты в плотную иллюзию блока защиты, ну да ладно. Фишка не в этом, а в том, что новые Доспехи Бога можно получать почкованием.
- Что-о-о?!
- Забавно, да? При случае надо непременно сказать спасибо Пустоте за самомножащиеся заклятья: без этой идеи всё стало бы гораздо сложнее.
- Ну-ка, быстро выкладывай детали! Твои Доспехи Бога что, живые?
- В полном смысле слова – нет. А вот если толковать понятие "жизнь" расширительно… в этом случае ответ положительный. Потом я распишу тебе процесс "почкования" во всех деталях, а пока только общий рисунок. Всё начинается с автономного Источника Силы. Он (под управлением своего оператора, конечно) инициирует служебное заклятье, в которое изначально встроен такой же автономный Источник Силы. Формат этого заклятья, как нетрудно догадаться, содержит память блока поддержки. На каркас заклятья-Источника подвешивается копир, то есть ещё одно служебное заклятье, сшивающее с энергоблоком плотную иллюзию блока личной защиты. Ну и под конец, когда физическая основа новых Доспехов готова, начинается самая долгая и затратная по времени процедура копирования данных. Из старого блока информационной поддержки – в новый.
- Долгая, говоришь?
- Ага. Если не нацепить новые Доспехи на нового оператора, чтобы синхронно для обоих Доспехов включить ускорение времени, то не менее суток на инсталляцию ядра данных.
- А если нацепить и включить?
- Мощность автономного Источника Силы позволяет локально ускорять поток времени в семьсот сорок раз. Это если придерживаться "потолка безопасности". Во сколько раз это ускорит создание новых Доспехов – посчитай сама.
Схетта помотала головой.
- Ну ты даёшь, Рин… ну ты даёшь!
- Вообще-то ничего такого уж радикально нового я не придумал…
- Свисти! Не придумал он! -…бессмертные Круга тоже горазды выдавать смертным опасные игрушки. Помнишь ту девушку, Фэлле Хиорм? Расспроси её насчёт Браслета.
- Рин, я тебя покусаю! А если хозяина Доспехов перевербуют? Или захватят в плен?
- Что, страшно?
- Не то слово!
- Тогда вообрази, как будут бояться энгастийцев в Доспехах.
- Я серьёзно, Рин. Ускорение времени с кратностью семьсот сорок… я ведь представляю, сколько энергии уходит на такие фокусы! Главный калибр "Морской молнии" рядом с такими Силами не опаснее кошачьего чиха!
- О! Хорошо, что напомнила. Флот королевства Энгастийского тоже вовсю готовится к модернизации. В первую очередь, конечно, к замене Окон Стихий на нормальные Источники. Мне эти Окна не нравятся совершенно. Капризные они. И напрямую зависят от Воли Деххато. Стоит властительному немного сместить базовые параметры стихийного баланса, как Окна на рейдерах в лучшем случае погаснут. А в худшем…
- Муж мой, не заговаривай мне зубы. Ты понимаешь, какого рода… инструменты даришь смертным? Представляешь, чем это может кончиться?
- Понимаю и представляю. Только ответь мне: а тебе не страшно видеть куда более мощные инструменты в наших руках? В моих, например? Или в своих собственных?
- Но я…
- Милая Схетта, не надо этого. Я мало что понял, когда смотрел в твои прекрасные глаза, но иногда малого понимания достаточно. Не знаю, каким образом ты отхватила своё собственное высшее посвящение, потому что о своих приключениях на Дороге Сна ты старательно молчишь. Но в самом факте я не сомневаюсь. Ты – высшая!
- Я расскажу тебе всё. Обещаю.
- А я и не сомневаюсь. Но на вопрос всё же ответь. Ты доверяешь себе?
- Д… да.
- Неуверенность?
- Природа моей новой Силы плохо сочетается с однозначностью.
- А какова её природа? Когда я раздумывал, стоит ли мне рисковать со вторым высшим посвящением на Дороге Сна, то решил назвать его магией Улицы Грёз…
Схетта неожиданно рассмеялась. Кажется, поймала ассоциативную тень, хотя я вовсе не собирался применять ламуо в этом разговоре.
- У меня получилось… иное. Посвящение Хороводом Грёз… да, это достаточно точно.
- Ага. Так всё же, что с моим вопросом?
- Я уже ответила.
- Вряд ли это можно считать нормальным ответом. Ты плохо контролируешь Хоровод?
- Пока он не начинает контролировать меня – хорошо.
"Значит, вторая стадия сродства с Силой у неё впереди", – подумал я.
- Но себе-то ты доверяешь?
- Да.
- Тогда доверься и тем, кого ты назвала смертными.
Схетта снова рассмеялась. На этот раз горько. Но я не стал продолжать пытку вопросами.
Иногда знание будущего оказывается… неприятным.
Об этом месте много слышали даже те, кто никогда его не видел – а видели его немногие. Тяжеловесный и изящный, монументальный и кажущийся хрупким, неизменный в своей холодной красоте, дворец Ледовицы прочно вписался в легенды Аг-Лиакка… и, пожалуй, не только его.
Реализуя плоды своего посвящения, Златоликий мчался к этому дворцу со скоростью, возможной только для адепта Движения. Гипотетический наблюдатель из техногенного мира только головой покачал бы при виде невероятного зрелища. Свыше пятнадцати Махов в плотных слоях атмосферы! Немыслимо!
Для Златоликого, однако, эта скорость не являлась пределом возможного. Для него взятый темп соответствовал, скорее, неспешной прогулке под мрачные размышления, навеянные мелкой моросью поздней осени в высоких широтах.
В окрестностях дворца пришлось замедлиться ещё сильнее. В сотни раз. Златоликий дал сканирующим заклятьям, дежурным хеммильдам и, самое главное, хозяйке этого места изучить себя как следует. Итогом этого изучения стал призывный взблеск на одной из башен и раскрывшийся проход. Издалека он выглядел как малая оспинка, ничтожный изъян на идеальной бело-голубой грани башни. Но видимость обманывала: на самом деле проход имел в высоту не менее шести или семи человеческих ростов, а ширины его с запасом хватило бы для въезда квадриги.
Внутри Златоликого ждал эскорт: пара младших и один старший хеммильд. Младшие твари Ледовицы со своими грубо зашитыми ртами и веками казались близнецами, несмотря на то, что левый когда-то принадлежал к числу руо, а правый, ниже на голову, но намного массивнее, своей бледной, как пергамент, кожей напоминал о человеческой диаспоре харренов.
- Следование, – проскрипел старший хеммильд. Златоликий двинулся за ним, спиной ощущая присутствие пары младших.
"Конвоиры, чтоб их вспучило!" Дорогу изрядно сократили злорадные мысли о том, что могло бы произойти со всеми тремя тварями Ледовицы при встрече с энгастийцем в Доспехах Бога. Даже с почти не обученным.
Когда перед высшим магом истаяли ажурные (и почти несокрушимые из-за вложенной магии) двери зала, эскорт хеммильдов остался снаружи. Внутри, в центре круга диаметром почти в полсотни метров, ждали Ледовица и Пустота, окружённые многослойной бронёй защитных чар.
"Похоже, видимости равноправия пришёл конец. Следовало ожидать…" – Приветствую, коллеги, – сказал Златоликий, останавливаясь в нескольких шагах. Под сводами зала заметалось шальное эхо.
Ледовица осталась неподвижна. Пустота коротко кивнул:
- И тебе привет. Выжил всё-таки?
- Как видишь, выжил. И даже принёс кое-какие сведения.
- Вот как?
- Да. Главная новость позавчерашнего дня: в рядах маленькой армии Рина пополнение. Та девица, которую он принёс в Энгасти на руках, адски похожая на Ниррти, – проснулась…
Правая бровь Пустоты слегка приподнялась:
- И что?
- А то, что она оказалась высшим магом.
- Я видела её, – изрекла Ледовица. Пустота развернулся:
- Что?
- Когда я и Рин сошлись, и я уже одолевала, отверзся в ткани мира проход на Дорогу Сна. Из прохода этого смотрели на нас трое Завершённых и четвёртая… та, кого я в тот момент приняла за новое воплощение Ниррит Убийцы.
- И ты молчала?!
Златоликий мысленно усмехнулся. "Равноправием не пахнет, это факт…" Голос Ледовицы стал чуть холоднее.
- Теперь я сказала. Тебе стало легче?
Пустота снова посмотрел на Златоликого:
- И что представляет собой эта, вышедшая из спячки?
- Внешне, как уже было отмечено, – копия Ниррит. Разумеется, до момента, когда та обзавелась Оком Владыки. Хотя есть отличия. Когда высшая по имени Схетта обращается к своей Силе, голос её превращается в жутковатый хор, а её глаза – в озёра жидкого серебра, лишённые белков и зрачков, полные странного движения…
- Движения?
- Это не то движение, о котором я мог бы сказать больше. Уверен, что оно тесно связано с явлениями и энергиями Дороги Сна… но кто я такой, чтобы рассуждать о природе Дороги?
- Кто ты такой? – на губах Пустоты расцвела кривая усмешка. – Очень интересный вопрос, не правда ли? С учётом того, как легко Рин тебя отпустил… Может быть, ты предатель? Перебежчик и шпион? А?
Давно – и последовательно – маги Круга давили все попытки энгастийцев обзавестись ещё и воздушным флотом вдобавок к морскому. Успешно давили. Хотя ничего такого уж запредельно сложного в воздухоплавании при должном развитии классической магии нет; чтобы в этом убедиться, достаточно посетить Верхнюю Имайну, Длего (ещё один мир, населённый, как Силайх, преимущественно тианцами), Соварган…
Но уж коль скоро равновесие сил в Аг-Лиакке удалось своротить с постамента, то какой смысл сооружать лёгкие и хрупкие при всей их быстроходности конструкции, приводимые в движение стихийной магией воздуха? Нет уж! Отложив в сторону все подобные проекты, я решил ставить на маготехнику принципиально иной природы. Чтобы корабли будущего воздушного флота меньше напоминали воздушных змеев, тихоходные этажерки или даже зеттаны патрульных магов, а больше – "Морскую молнию": уникальный рейдер, способный в подводном положении пересечь Старый океан за трое суток. И погрузиться на километровую глубину.
Дуэт мастера Сигола и Хиари немало помог мне в разработке концепции. Корпус "Морской молнии" выращен из трансмутированных тканей гигантской голубой акулы с впечатанными в него цепями "живых" заклятий? Отлично! Очень удачное решение, которое можно и нужно повторить. С улучшениями, разумеется. Бортовые артефакты-накопители в количестве аж пяти штук, сильно сложный комплекс обеспечивающих потоков, пронизывающий каркас судна, Окно Стихий для неограниченной автономности? Гм… первым делом – выкинуть это самое Окно куда подальше. И заменить его, заодно с каркасными плетениями, модификацией автономного Источника Силы.
Не нужны нам сложности там, где наличие неограниченного резерва энергии (и здоровой фантазии конструкторов) способно сделать всё максимально просто. Даже дети знают: чем проще, тем надёжнее. А поскольку главный привод основан на манипуляции геометрией пространства – или, чтобы умных слов не употреблять, на управлении гравитацией – и совмещён с Источником, можно сказать, вмонтирован в него… куда уж проще-то?
Концепция красивая и лаконичная. Внутри – вязь "канатов", "шнуров" и "нитей", питаемых энергией Предвечной Ночи и создающая ауру этой энергии, которая даже сама по себе, без особых на то команд, подавляет все иные Силы. Следствие: Власть старика Деххато на тех, кто находится внутри, не распространяется. Снаружи на вязь Источника, как наволочка на подушку, натянута та самая трансмутированная шкура улучшенных эксплуатационных характеристик. А в чём самая прелесть? Нет, не в том, что сей славный корабль может в довольно широких пределах менять свои размеры и форму. И не в том, что размер внутренних помещений тоже меняется так, как будет угодно капитану и в меньшей мере – экипажу. Самая прелесть в том, что корабль, как и Доспехи Бога, наделён способностью к копированию самого себя. Причём процедура проходит даже быстрее, чем в случае с Доспехами: ядро данных не так "массивно".
Когда новый корабль получил воплощение в материале, моей первой мыслью было: "Вот я и построил звездолёт". А второй – мысль, перекликающаяся с печальной мудростью от маленького зелёного крокодильчика из бородатого анекдота. "Даже немного жаль, что эта прелесть мне, в сущности, не нужна".
Зато энгастийцам – совсем даже наоборот. Имея такие корабли, вполне можно думать уже не о гегемонии в пределах Аг-Лиакка, а о сколачивании многомировой империи…
- Как насчёт вооружения? – поинтересовался Эннеаро, разглядывая безымянный пока корабль, похожий в данный момент на матово-чёрный обтекаемый наконечник бронебойной стрелы длиной около двадцати метров.
- Специализированное оружие отсутствует.
- Что ж так?
- А зачем оно при хорошем двигателе? Я тут провёл кое-какие расчёты, и получилось, что наше коллективное творение способно придать Аг-Лиакку дополнительное ускорение порядка половины миллиметра в секунду за секунду.
Принц моргнул.
- В каком смысле?
- В прямом. Планета – это большой кусок материи, который можно подвинуть при помощи направленного воздействия гравитационного поля. Пропускная способность Источника Силы корабля – при его нынешних размерах – способна разгонять или тормозить ваш мир с ускорением, величину которого я уже назвал.
- Получается, если сосредоточить ту же мощность на объектах меньшей массы…
- Именно. Выращиваем горы, топим острова, гасим вулканы и так далее. Плюс возможность "подвешивать" на корабельный Источник боевые заклятья. ОЧЕНЬ мощные. Так зачем при этом вам нужно ещё какое-то специализированное вооружение?
- Да-а-а… похоже, что незачем.
- Вот и мне так показалось. Хочешь посмотреть, как всё это устроено внутри? А заодно взглянуть на тот самый шарик планеты с настоящей высоты?
- Не откажусь.
- Тогда прошу за мной…
- Позволь спросить, Пустота, откуда такие подозрения?
- А ты попробуй нас убедить, что сбежал.
- Не буду. Потому что в одном ты прав: Рин меня действительно отпустил.
- На каких условиях?
- Без условий.
- Он что, сумасшедший?
- Нет, – голос Златоликого стал резче. – Он всего лишь трезво оценивает мои возможности.
- И всё же…
- А ещё Рин Бродяга сделал некоторые предположения о планах властительного Деххато, которые показались мне достаточно… убедительными.
- Вот как.
- Могла ли против Воли его набрать столько Силы известная нам Ниррит? Мог ли Рин дать энгастийцам столько новых возможностей, не будь на то главенствующей Воли?
В огромном зале как будто резко потемнело.
- Твои слова не радуют, – обронила Ледовица.
- Меня мои слова тоже не приводят в восторг. Поэтому я спрошу тебя, как самую близкую к властительному и самую осведомлённую: предположения Рина справедливы? В его действиях нет противоречия с замыслами властительного?
- Мне трудно дать простой ответ. Замыслы властительного только ему и ведомы. Зато мне открыто и внятно иное…
Грянул тихий гром. На заклятия Златоликого обрушилась тяжкая власть Ледовицы – и почти без промедления сокрушила их. Златоликий успел начать движение, но не успел завершить его. Замер. Даже как будто тончайшим инеем покрылся.
- Ловко, – заметил Пустота. – Значит, всё же шпион?
- Нет. Просто существо, к которому у меня нет доверия.
- И что теперь?
- Полагаю, некоторое время нашему коллеге придётся побыть в таком виде.
За много тысяч километров от дворца Ледовицы вздрогнула, просыпаясь, Тэрэй. И сразу по пробуждении, сев, разразилась тихой, но очень прочувствованной и изобретательной руганью. -…и чтоб тебя твои же хеммильды до полусмерти залюбили! Два идиота!
- А чего ты от них ожидала?
Тэрэй вздрогнула ещё сильнее прежнего. Уставилась на возникшую невесть откуда Схетту. Кстати, память немедленно принялась лгать, что никакого возникновения не случилось и жена Рина уже давно стоит вот так – подпирая спиной закрытую дверь, склонив набок голову, скрестив на груди руки и подогнув в колене левую ногу.
Лгунья! …дольше нескольких секунд выдерживать взгляд серебряных глаз, наполненных чуждым, до страшного, движением Тэрэй не смогла, – потупилась.
- Насколько я понимаю, – продолжила Схетта после небольшой паузы, – Ледовица самый настоящий мастер выживания. Она лояльнее к порядкам, заведённым Деххато, чем сам Деххато. Так что рисковать, оставляя Златоликому свободу действий, она никак не могла.
- А ты? – быстрый взгляд на Схетту, но потом снова мимо: тяжек, ох и тяжек серебряный взгляд! – Вы с Рином?
- А мы ни у кого свободы не отнимаем. Самим мало.
- Что?
- Разве я неясно выразилась? Чем больше сил тратишь, контролируя других, тем меньше их остаётся на то, чтобы распоряжаться собственной судьбой. Делай, что хочешь, Тэрэй – в рамках разумного. Делай, что хочешь.
На этом Схетта исчезла – так же таинственно, как появилась. И память тут же начала отпираться: какое исчезновение? Не было исчезновения! Но с кем тогда Тэрэй разговаривала? Сама с собой?…ну… может, и с собой. А может, с видением, мороком, сложной иллюзией…
Учитывая характер посвящения Схетты, не такая уж невероятная возможность.
"Вот пропасть!" Запустив пальцы в отросшие и начавшие виться волосы, Тэрэй разразилась новым потоком площадной брани. На этот раз в адрес гостеприимного, щедрого, непредсказуемого Рина и его непостижимой жёнушки.
Потом – умолкла. Легла, вытягиваясь и до предела расслабляя мышцы. Закрыла глаза.
Предстояло многое обдумать и переосмыслить.
- Полагаешь, она оставит Круг?
Недолгое, но глубокое молчание. Затем:
- Вероятность такого исхода в целом очень высока. Сами по себе ваши с Бродягой шаги не подтолкнули бы её к бесчестью. Новое, здоровое и красивое тело, явная и последовательная доброжелательность, даже соблазн новых знаний и умений – это не подтолкнуло бы Тэрэй к смене флага. Заставило задуматься, но не более.
- А что её подталкивает?
- Два дополнительных, не зависящих от нас фактора. Сознание того, что Воля Деххато двояка… или, как минимум, допускает двойное толкование, отчего возможна становится не только флуктуация вроде Ниррит, но и явные, с долговременными последствиями изменения вроде политики Рина. А второй фактор – паранойя Ледовицы и Пустоты. Пожелай Тэрэй вернуться в Круг в новом обличье, это либо станет самоубийством, либо же – вариант для Рина в чём-то более удобный – приведёт к общему снижению эффективности действий Круга из-за волны взаимных подозрений, внутренних интриг и тому подобного.
В реальности Лимре разговаривал бы совершенно иначе. Да и Схетта не задавала бы свои вопросы настолько "в лоб". Штука, однако, в том, что Видящий и высшая разговаривали на территории, подконтрольной последней. В пространстве общего сна.
Обычно Видящие имеют даже лучшую защиту от таких воздействий, чем менталисты. Но на то и дана была Схетте власть над Хороводом Грёз, чтобы обходить многие и многие ограничения.
Вот и сейчас хозяйка этого пространства воспринимала, помимо слов маэстро, сотни тысяч, если не миллионы картин прошлого, настоящего, вероятного и невероятного грядущего – но не терялась среди этого калейдоскопа, а временно сделала его и самого Видящего частью своего пёстрого осколочного сознания. Ненадолго, так как от такой добавки её Сила утрачивала даже обычную видимость стабильности…
Но Схетта вполне довольствовалась и малым временем.
- Спасибо за объяснения. Теперь я хоть слабо, но понимаю, какую стратегию выбрал муж…
- О, он не придерживается единой стратегии.
- Знаю. Кроме того, он выстраивает нужные нам события на всех пяти ключевых уровнях: стратегии, политики, экономики, психологии и магии. И потому ему заведомо проигрывают как маги Круга, не умеющие должным образом вовлекать в сотрудничество смертных, так и смертные, которые не владеют высшей магией.
- Опасность в том, что Рин – новичок в конструировании ситуаций.
- Да как сказать. Он перенял от Айса больше, чем оба осознают… а в первой жизни Айс учился у самого Мориайха! Кроме того, кто способен подловить Рина на неизбежных ошибках?
- В Аг-Лиакке, в настоящий момент, – никто. И потому ему всё удаётся. Пока.
- Ну, ты ведь предупредишь нас, если всплывёт какая-нибудь угроза?
- Разумеется. На то я и Видящий…
Пространство сна деформировалось, собираясь в спираль, а потом утекло в непостижимость шустрой чёрно-белой змейкой. И у Лимре, преуспевшего в искусстве забвения, столь важном для Видящих, не осталось даже воспоминаний об этом разговоре.
У Лимре – но не у Схетты.
"Привет тебе, Рин!" "И тебе привет, ЛиМаш. Это, конечно, трюизм, но ты сильно изменился".
"Ты и сам изменился не слабо".
Что верно, то верно. И всё же ЛиМаш поразил меня сильнее, чем я его.
"Поправь меня, мой плазменный соратник, – но не черты божественности ли вижу я в песне твоей души?" "Возможно. Я возвращался на родину, знаешь ли… и ныне мои родичи несут в себе мету прямого контакта со мной".
"Прямого контакта? То есть ты связал себя с ними телепатической сетью?" "Скорее, эмпатической. Для полноценной телепатии они на удивление медлительны".
"Знаю, знаю… сам в своё время сталкивался… а скольких ты связал нитями контакта?" "Всех".
Вот тут меня тряхнуло всерьёз.
"Всех?!" Вместо ответа ЛиМаш пригласил меня "глубже", и я лично смог оценить масштабы того, что он сделал. Более того: теперь я мог точно сказать, сколько дельбубов плавает над поверхностью Сверкающего Моря. На данный момент – 218.403…
На таком фоне мой "метельный взгляд" как-то бледнел. Стать центральным узлом такой сети, объединив в реальном времени двести тысяч сознаний? Да, это единство действительно являлось почти исключительно эмпатическим, не включая обмен сформированными сознанием образами или включая его в минимальной степени. Но всё же – ДВЕСТИ ТЫСЯЧ?!
Сдаётся мне, что шутка про божественность отнюдь не шутка…
"И кто же ты теперь, ЛиМаш?" "Пока не знаю. Может, ты подскажешь нужные слова? У тебя хорошо получается".
"Ну, я бы сказал, что ты – бог. Молодой и пока неопытный… но из всего, с чем я когда-либо сталкивался, боги больше всего похожи на тебя нынешнего".
"Значит, мне надо переселяться в Сверкающие Палаты?" "А ты этого хочешь?" "Нет".
"Тогда не переселяйся. Только я бы на твоём месте озаботился проблемой безопасности".
"Опять риллу?" "Не опять, а по-прежнему и как всегда. Богам даёт относительную независимость не мощь как таковая, они независимы постольку, поскольку владения их выходят за пределы одного мира".
"Хочешь сказать, что мне нужно заняться… миссионерством?" "Именно. Но не только. И не в первую очередь. В одном лишь Лепестке, где мы находимся, тысячи звёзд. И я почти уверен, что среди них найдутся никем не населённые".
"Значит, колонизация?" "Да. Ты сумеешь справиться с этим самостоятельно?" "Может, я молод и неопытен – но проблему перемещений в пространстве уже решил".
"Тогда удачи тебе".
"И тебе, Рин Бродяга. Зови, если что".
"А позвать просто так?" "И просто так тоже зови. Друзья мы или нет?" "Друзья. Помимо всего прочего".
"Да. Это между нами не изменилось… и я, признаться, очень этому рад".
"И я рад этому, ЛиМаш. И я…" – Долго же ты спал. Больше месяца. А я-то думал, нагнав время, ты поспешишь вернуться.
- День добрый, Неклюд. Как видишь, не поспешил.
- Были проблемы? Ты вообще выручил свою женщину? О…
По резко потемневшему иллюзорному небу покатилась колесница кроваво-алой кометы. Среди колючих звёздных искр, кипящее чёрным на чёрном, зародилось движение – стремительно приближающееся, нисходящее, обретающее определённость. По пути благосклонно приняв парад планет, движение это сгустилось окончательно уже рядом с нами: сначала в вытянутое, грозное облако тьмы и серебра, а парой мгновений позже – в стройную, сильную, прекрасную до боли, до невыносимости женщину. Одетую в облегающее чёрное платье, с волосами, подобными ночной буре, кожей тёплой, словно топлёное молоко и глазами, как серебряные омуты чистой магии. Все сверхъестественные эффекты, сопровождавшие её приход, к этому моменту исчезли, а реальность, глубокая и подозрительно схожая с Дорогой Сна, сменилась привычной уже панорамной иллюзией – обычной, без особой фантазии, мирной и сонной.
Схетта явилась в полном блеске своей новой Силы, и я не без удовольствия пронаблюдал за непроизвольной реакцией высшего.
- Выручил, как видишь. Схетта, это Неклюд. Я тебе рассказывал о нём.
- Да, я помню. Приятно познакомиться.
Поскольку власть Хоровода Грёз, позволившего ей оказаться в Пятилучнике немногим позже, чем я вернулся в живое тело, ослабла, последние слова Схетты прозвучали обычно. Едва ли не обыденно. Без жутковатого эха множества иных её голосов.
Ну, ладно, ладно. Почти без эха…
- А что касается проблем – я бы сказал, что не в них дело. То есть без проблем не обошлось, это уж как всегда… но задержали меня в основном дела творческие. И политика.
- Вот как?
- Если угостишь нас чаем, расскажу подробно.
Устоять простив подобного предложения Неклюд не смог. Но раньше, чем он управился с завариванием, "на огонёк" заглянул любопытствующий Тенелов, почуявший моё возвращение… и оказался моментально разоблачён – но не мной, а Схеттой. Правда, я предупредил её о возможности появления этого высшего, а вот его никто, ясное дело, не предупреждал… ну так и что с того? В следующий раз будет бдительнее, "спец по маскировке".
Картина маслом: радужки Схетты расплываются, серебряным приливом затопляя зрачки и белки, голова разворачивается в безошибочно определённом направлении, а "хоровой" голос с намёком на юмор выдаёт:
- Это кто тут такой робкий? Не Тенелов ли?
- Он, он, – отвечаю, – в темпоральном коконе. Не робей, покажись. Тут все свои.
- Ещё не все, – сообщает высший, послушно проявляясь в реальности, но продолжая коситься на Схетту. – На подходе ещё как минимум трое.
- Дай угадаю: Фартож, Айнельди и Омиш?
- С тобой, Рин, не интересно общаться. Ты же видишь тени будущего, какие тут угадайки?
- Ты глубоко не прав. На сей раз я честно пытался угадывать. Между прочим, предсказать появление таких высших, как Фартож, и полноправных богов – задача та ещё. Они не столько "видимы", сколько "вычисляемы". Да и ты, пользуясь моей добротой, очень неплохо научился закрываться от власти Предвечной Ночи.
- Ты тоже вволю попользовался моей добротой и многому научился…
Тут Схетте это вялое препирательство надоело. И она пресекла его, в несколько текучих движений устроившись у меня на коленях. И вышибив из моей головы все лишние мысли… не надолго, но качественно.
Тяжёлая артиллерия: женщина, способная лишить дара речи друида. Моя женщина!
То есть на самом деле – своя собственная, принадлежащая в первую очередь Хороводу Грёз. Но не возражающая, чтобы я считал себя её мужем. Вот это – правильные приоритеты.
Когда в моей голове снова завелись привычные мысли (а случилось это ох как нескоро, спустя долгие, долгие, долгие секунды: у настоящего-то тела физиология совсем не такая ручная, как у тел-отражений!), обещанные Тенеловом недостающие гости уже появились и даже успели расположиться, кому как показалось удобнее.
Применительно к Омиш это означало, что пятилетняя – с виду – егоза подобралась на стратегически выверенную дистанцию и вежливо поинтересовалась:
- Ты не освободишь папины колени? Пожа-алуйста!
А взгляд-то, взгляд… пятилетняя она, как же. ЛиМаш со своими двумя сотнями тысяч причащённых рядом с этим… существом – сопляк. Быстро, однако, она набрала божественности! Айнельди "потяжелела" как богиня всего раза в три или четыре, а её дочь-мать – в десятки раз.
Опыт, да. Бывшая аватара – божество начинающее, а это дитятко ох какое опытное.
- Я по роли – злая мачеха, – объявила Схетта, нимало не смущённая. Судя по тому, что её голос снова пророс отзвуками "хора", её глаза тоже должны были измениться… и перемены эти заставили Омиш замереть в удивлении. – Так что не освобожу. Тем более, что мамины колени свободны… пока.
Lobarr vhud lympaas! Да у моей жёнушки прямо не глаз, а рентген! Только после того, как Тенелов и Айнельди, услышав её реплику, недвусмысленно переглянулись (или двусмысленно, это уж кому как больше нравится), до меня дошло, почему Луна не особо усердствовала с набором верующих в её благодатную щедрость.
Неожиданный пассаж, однако.
Омиш надулась (одновременно "сдувшись" до трёхлетней – весьма не слабый трюк для живого-то существа! Я немедленно заподозрил, что, оказавшись на месте Схетты, она бы не преминула так же резко вырасти до юницы лет шестнадцати) и промаршировала к тем самым "свободным коленям". Айнельди подхватила её и устроила со всем удобством. А мои ассоциации, своенравные и плохо контролируемые, выдали очередной кульбит.
Впрочем, как тут было не вспомнить мадонну с младенцем?
- Чай готов, – объявил Неклюд. – И мы все ждём рассказа.
"Ты знаешь, что я остаюсь".
В пространственном кармане, состыкованном с "боевым залом" и в последнее время раздувшемся до объёма нескольких крытых стадионов, было жарко. Во всех смыслах.
Тускло алели лужи ноздреватого стекла, в которое местами сплавился песок. Воздух дрожал и переливался, маскируя этой дрожью – правда, без большого успеха – плетение очередных боевых заклятий. Р-р-раз! Над ареной повисла густая сеть молний, шарящая своими слепящими, остро пахнущими озоном отростками в поисках жертвы. Раньше Айс, даже до дна опустошив накопитель Побратима, не осилил бы подобного. А если бы и осилил, то потратил на создание основы этой активной формы никак не секунду с четвертью. Заклятьями такой насыщенности маги высокого посвящения превращают в руины города. Не очень большие, тысяч на двадцать населения.
"Знаю".
Вызванный мной дождь тьмы погасил сеть молний, остудил и раздробил стеклянные лужи, заставил воздух помутнеть от водяного конденсата. Нет, я не обращался к энергиям Предвечной Ночи. Зачем? Я ограничил свои возможности тем, что мог вытянуть из Тумана Межсущего. Ужался до того, что с подачи Хиари ныне именовалось "универсальным высоким посвящением". Иначе состязание с Айсом стало бы с моей стороны… неспортивным.
Гм. Высокое-то оно высокое, но классическим высоким посвящённым в их боевой ипостаси впору сбиваться в уголке, чтобы нервно курить и молча завидовать. Творение Эвелла Искусника, давно оставившего Пестроту, делилось Силой гораздо охотнее, чем стихии материальных миров, властительные хозяева которых отнюдь не стремились сделать смертных могущественнее.
"И ты не станешь меня уговаривать?" Сотни пламенных "цветов" распустились вокруг, снова оплавляя песок арены и срастаясь своими жаркими "лепестками" в сеть. С молниями Айс использовал похожий приём: с одной стороны, заклятье покрывает большую площадь, но с другой при обнаружении противника или его защиты на цель сбрасывается энергия со всей территории разом. Как при коротком замыкании.
"Я бы, может, и поуговаривал, если бы считал, что так будет лучше. Но…" Огромный ледяной сталактит врезается в самое сердце огненного поля. "Цветы" льнут к нему, стараясь расплавить, а того лучше – испарить, уничтожить, чтобы не осталось даже пепла. Но дыхание холода слишком сильно. И один за другим "цветы" стремительно "вянут".
"…лучше тебе будет как раз в Энгасти".
По сталактиту разбегаются едва видимые глазом трещины. Но магическое зрение не обманешь: изощрённый узор чужого плетения "разъел" скрепы моих чар, и поэтому остатки энергии, сохранившиеся в поле "цветов", взрывают сталактит изнутри, превращая в облако пара и шрапнель тающих на лету осколков.
"То есть в безопасности".
"Любая безопасность – штука очень и очень относительная. Пусть Деххато и маги Круга бездействуют… пока… у меня в их пассивность веры нет. Да и нельзя сказать, что в Большой Пестроте опасны только они".
"Будь я высшим, ты бы от моей помощи не отказался".
"Я бы и так не отказался от твоей помощи. Штука в том, что Хиари ты сейчас нужнее".
Конец дискуссии.
Мы с Айсом оба отлично знаем, что потащить его "дочь" в Хуммедо – безумие. Пусть она во многих отношениях сильнее собственного "отца", особенно когда на ней Доспехи Бога, ставшие второй кожей. Это мало что меняет. Хиари всё ещё ребёнок, и потому бою с Пустотой лучше до срока остаться исключением из правил.
Хотелось бы, конечно, не до срока, а вообще. Но вряд ли Спящий будет так добр. Его благоволение выражается в дарованной смертным свободе, а не в душной опёке, не дающей расти над собой. Так что Хиари ещё придётся драться – всерьёз. Насмерть. Но не сейчас.
Насколько это зависит от нас с Айсом – не сейчас!
Когда я говорил, что эффект индукции разума открыли не "на кончике пера", а на практике, я не обманывал Тэрэй. Просто умалчивал о некоторых подробностях, в которые её можно будет посвятить позже… или вообще не посвящать. Это уж как получится.
А впервые индукцию разума открыл аж целый правящий монарх, Мориайх Энгастийский.
После убийства Айселита, случившегося прямо во дворце, вопрос личной безопасности для членов правящей династии встал остро, как никогда ранее. А каково одно из вернейших средств, способных уберечь Очень Важную Персону от смерти? Правильно: использование двойников. Кто есть наилучший двойник? Конечно, существо, копирующее оригинал вплоть до генома, не говоря уже о мелких нюансах внешности. Иначе говоря, сделанный на заказ магр.
Сигол, выведенный из штата преподавателей Академии и спешно переселённый в летучую лабораторию, с созданием магра Мориайха справился. Не с первой попытки и не без труда, но осилил. А вот по части создания личности он преуспел не больше, чем Ниррит. Но тут уже пошла в ход фамильная магия правящей династии, та, зримой меткой которой служат лиловые радужки, в старости не золотящиеся, как у обычных тианцев, а синеющие. Практически все лиловоглазые – изумительной силы менталисты. А среди множества секретов семейства нашёлся и специфический ритуал, после небольшой доработки позволивший использовать тело магра как куклу.
Оригинал спит – двойник работает. Все довольны.
Тем более, что в магическом сне, помимо всего прочего, замедляются процессы старения. А во-вторых, получив монаршее тело отдельно от слишком уж активного монаршего сознания, королевский целитель смог наконец-то развернуться. Он исправил пару неприятных возрастных болячек пациента, выправил гормональный фон и как следует, а не как придётся зарастил обширную язву желудка – бич не одних только людей с нервной и ответственной работой. Оценив удобство методики, Эннеаро тоже заказал себе магра-двойника… а затем и второго: не простого, а с расширенным и углублённым набором боевых рефлексов. Как вскоре выяснилось, наличие двух магров-двойников позволяет забыть о сне. Половину суток пробегал в одном магре, половину суток в другом – и снова эксплуатируй первого. Удобно! У наследника впервые за долгое время (собственно, с момента убийства Айселита) появилась полноценная личная жизнь. Мориайх, с которым поделился радостью сын, не преминул и сам обзавестись запасным магром.
Сигол справился с новыми заказами. И все были довольны… …до тех пор, пока король не начал замечать за самым первым из магров, говоря осторожно, странное. В отсутствие сознания-кукловода тело начало чудить. Проявлять стигматы робкой, но настойчивой самостоятельности. Сначала Мориайх по профессиональной привычке заподозрил чьи-то происки или, в более безопасном варианте, несобранность. Скажем, тот самый личный королевский целитель приходил посмотреть, как пребывание сознания пациента сказывается на физическом состоянии тела магра – и позволил себе лишнее. Никакого злого умысла.
Но зачем целителю (или кто там ещё мог зайти в покои двойника) пить асгейловое вино и читать стихи Аомирла рядом с бесчувственным телом магра? Другого места не нашлось? А если это чьи-то происки, то всё выглядит ещё более странно. Злоумышленнику-то подавно нет смысла оставлять такие явные следы. Если он – или она – не делает это намеренно.
Но опять-таки: зачем?
Далеко не сразу Мориайх додумался проверить ближайшего и вместе с тем самого невинного из подозреваемых. Тут-то его и ждал сюрприз. Потому что в теле магра завелась тень его личности, след, оставленный активным и длительным ментальным контактом. Который он долго не замечал из-за того, что до поры новорождённое эго оставалось именно тенью, очень похожей на "хозяина" и малозаметной даже при глубоком самоанализе.
Что делать и кто виноват? Король решил подождать и проследить за происходящим.
Месяцы складывались в годы. Для Энгасти настали времена, на фоне которых какая-то там избыточная самостоятельность магров – мелочь, чушь, незаметный штрих на картине мира. Но Мориайх не хуже иного мага затвердил: мелочей не бывает! В отличие от своего наследника, он использовал старейшего магра для ночных бдений не в поисках удовольствий, а для развития магического дара – и быстро обнаружил, что двойник, вынужденный включать мозг в режиме максимальной отдачи, прогрессирует заметно быстрее того двойника, который перебирает бумаги и принимает посетителей днём. Нет, читающий отчёты и мимику просителей магр тоже заметно прогрессировал с момента создания – но старейший двойник опережал его с большим отрывом.
У короля появился тайный собеседник. Совсем тайный. А заодно – наперсник, друг, враг, советчик, помощник и личная королевская шизофрения.
Апофеозом отношений Мориайха с двойником стал отказ магра впустить "хозяина" в себя. Подкреплённый, между прочим, неплохой стеной ментальных барьеров.
Сигол получил заказ на нового двойника, а монарх принялся думать, что делать со старым.
Паранойя в избавленном от шизофрении королевском сознании советовала тихо устранить слишком уж своевольную куклы. Что называется, я тебя породил, я тебя и в воду – с камнем на шее и с концами. Нет тианца – нет проблемы. Удобно. Но… как-то нехорошо. Неправильно даже. И уж тем более не справедливо. Усыпить и тихо утопить безответного магра, которому неделя от роду, и то жалко. Не котёнок, чай. А уж избавиться от магра "взрослого", самостоятельного, да ещё имеющего, в довесок к твоему собственному лицу и телу, разум, очень похожий на твой…
Мориайх думал. Мятежный двойник тихо сидел в комнате для медитаций, изучал алхимию, пил вино (не только асгейловое) и читал классическую литературу, на которую королю в юности не хватало терпения, а в зрелые годы – времени. И чем дальше, тем меньше походил на оригинал. Наверно, если бы Мориайх мог позволить себе отречься в пользу сына и устраниться от дел, он бы проводил время именно таким вот мизантропом-пенсионером.
В итоге король решил проблему другим простейшим способом. Спустился в дворцовый подвал, оккупированный магром, и поговорил с ним. Не на правах второго голоса в голове, а лицом к лицу. Старейший двойник с бывшим "хозяином" в теле двойника новейшего пообщаться в таком формате тоже не отказался. -…знаешь, он меня удивил. После той… ссоры я, честно говоря, ждал совершенно иного. Засыпая, я не надеялся проснуться. Заслышав шаги служанки, менявшей бельё и приносившей мне еду, – против воли напрягался, стараясь вовремя услышать иные, более тихие шаги. Я знал – или думал, что знаю Мориайха – так, как никто иной. И вполне в его духе было бы лишить меня милосердия, одновременно оказывая честь: позволить умереть в сознании…
"Вот они, результаты усердного чтения классической литературы. Король не отличается и половиной такой витиеватости высказываний.
Вполне закономерно. У него нет времени на витиеватость". -…а вместо того, чтобы прислать уборщика мусора, он пришёл сам. Посмотрел мне в глаза. Затеял беседу. Долгую, на час с лишним. Я во время разговора даже не поддерживал магических щитов, кроме тех, которые прикрывают разум и память. Это единственное, чего я не хотел испытать снова: быть перчаткой на чужой руке, стеклянной статуэткой, лишённой любых секретов. И ради исполнения этого единственного желания я готов был… погаснуть. Не быть вообще.
Пауза.
- Но вместо ожидаемой смерти я получил имя, положение и жизнь. Правда, без приставки Энгастийский… но об этом ничуть не жалею! Я Соэлар, иначе – Упрямец, граф Лигдоса. Это такой островок в южном полушарии Длего, четыре тысячи лет как никому не нужный кусок камня. А граф Лигдоса – один из мало кому даже в королевской канцелярии известных титулов монархов Энгасти. Их целый шлейф, этих виртуальных титулов… по старой традиции графство Лигдоса передают старшему из признанных бастардов короля. Забавно, не правда ли?
- Не очень. Скажи, Соэлар Упрямец: зачем ты рассказал мне всё это?
- Ну как же? Ведь Мориайх послал меня к тебе в качестве своего представителя. А тебе, Рин, надо знать, что я собой представляю.
"Очередная почти изящная игра слов. Стоило ожидать…" – Что ж, буду иметь в виду. А теперь позволь познакомить тебя с тем, что будет составлять предмет твоей непосредственной заботы.
- Я весь внимание.
Предыдущая беседа имела место на веранде всё того же, с некоторых пор трёхэтажного коттеджа. Когда Соэлар объявил о готовности, нас обоих окружили четыре якоря перехода в Межсущее, которые я с некоторых пор начал делать без привязки к материи (хватало привязки напрямую к Туману и к заклинателю). Однако "подталкивать" переход я не поспешил: не иначе как общение со "старшим бастардом" заразило меня вальяжностью.
- Сможешь повторить? – кивок на якоря.
- Сходу? Это даже не смешно.
- Это не так сложно, как кажется.
- Для высшего мага – наверняка несложно.
Хмурое выражение лица я скрывать не стал.
- Заклятье доработал до формы, которую ты видишь, Айс. Бывший Айселит. Хочешь уверить меня, что ты глупее своего "сводного брата", граф Лигдоса? Впрочем, потом освоишь.
И нас выдернуло с веранды, перенося…
- Что это?
- Межсущее, разумеется.
Кажется, Соэлар меня не услышал. Ну-ну.
Вокруг нас возвышались шпили, корпуса и переходы строения, которому как нельзя более соответствовал эпитет "фантастическое". Эта архитектура заставляла предполагать в привычной радуге существование как минимум трёх дополнительных цветов, а сверх того явно нарушала законы перспективы и вульгарного здравого смысла. Только, в отличие от картин Мориса Эшера, ЭТО существовало не в плоскости рисунка, а в трёх измерениях.
И ещё – немного, местами – в четвёртом.
Под ногами лежала мостовая, выложенная кирпичом таким жёлтым, что издали его можно было принять за золотой. Знаменитый и отлично узнаваемый Туман Межсущего клубился чуть поодаль. А над Дворцом Видений в небесах, которые далеко не сразу и далеко не каждый способен отличить от реальных, мирно сосуществовали бледное солнце, три круглых луны (белая, красная, чёрная: сплошь древнейшие сакральные цвета). И громадная дуга, изображающая, кажется, вид на кольца – вроде того, что вокруг Сатурна – снизу и чуть сбоку.
- Это спроектировала Схетта, – сообщил я, когда ошарашенный гость более-менее пришёл в себя. – И я тоже, немного. А строил, точнее, воплощал в основном я. С небольшой помощью главного проектировщика. Называется всё это Дворец Видений. Иди за мной.
- Это… реально?
- Вполне. Правда, ничего материального во всей этой красоте нет. Почти. Слишком велик был бы соблазн для тварей Межсущего, так что мы вспомнили нюансы устройства одного не слишком отдалённого Лепестка – и вот… возвели.
- А много времени это заняло?
- Не очень. По часам Энгасти – примерно от вечерней зари до утренней.
- Хорошо быть высшим магом, – хмыкнул Соэлар.
- Да, неплохо.
Размер Дворца точному подсчёту не поддаётся, и расстояния в нём обманчивы. Более того: переходы в Межсущее могут привести во Дворец из точек, разнесённых на сотни километров, но при этом попасть не то, что во Дворец, но хотя бы в его окрестности через обычный каменный круг, не зная ключа, нереально. Получается, что Дворец Видений расположен разом "над" всем островом Энгасти – и в то же самое время "нигде". Сделано всё это, разумеется, специально: мы со Схеттой вовсе не собирались делать его общедоступным.
Сам по себе Дворец важен, но спрятанное в нём – важнее тысячекратно.
Через арку, убедительно до жути похожую на развёрнутое к входящим жерло активного вулкана, мы вошли внутрь. С каждой ступенькой лестницы вид немного и трудноуловимо менялся, поэтому вместо бассейна с жидкой лавой нас ждала сперва грубая анфилада лавовых тоннелей (такие получаются у матери-природы в том случае, когда верхний остывший слой камня застывает коркой, похожей по форме на длинный купол, а истощившаяся лавовая река образует плоский "пол"), а затем, слишком быстро – вывернутая перспектива несомненно рукотворных залов. Всё вокруг менялось слишком быстро, опережая темп ходьбы; я потратил слишком много времени на откровения Соэлара и не собирался растрачивать его и дальше. Спутник мой вертел головой, разглядывая словно для великанов созданные интерьеры, но не отставал.
Минут через шесть, одолев несколько километров и сделав несколько крутых поворотов, мы добрались до зала, по контрасту с предыдущими кажущийся едва ли не крохотным. Пять метров до потолка, от стены до стены – немногим больше. Да и сами стены – всего лишь такой же дымчатый материал, вроде обсидиана, какой под ногами и над головой, гладкий, без рельефов и украшений.
Но сам зал – мелочь и ерунда. Вот его (а заодно и всего Дворца) Сердце…
- Что это? – снова не сдержался Соэлар, уставившись на мягко мерцающий, полный огня и жизни октаэдр, висящий в воздухе в центре зала и довольно медленно, но всё же заметно для глаз поворачивающийся вокруг вертикальной оси.
- Выражаясь технически – бриллиант. То есть огранённый алмаз. Единственный объект во Дворце, не считая твоего тела, который по-настоящему материален.
- То есть этот… камешек – настоящий?
- Вообще-то он синтетический. Двухтонных бриллиантов, да ещё с идеально правильной атомной решёткой, природа не выпускает. Подойди к нему.
- Зачем?
- Для знакомства. Я собираюсь вручить тебе полный доступ к системам Дворца.
Соэлар не двинулся с места. И я добавил:
- Мориайх правит в Энгасти, ты будешь править здесь. Или тебе не нравится перспектива?
- Зачем?
- А ты предпочитаешь киснуть в подвалах дворца? Ну так Дворец по первой просьбе отгрохает тебе такие подвалы, что критский лабиринт покажется сельским подворьем…
- Я имел в виду… почему именно я?
- Предложи лучшую кандидатуру. А если серьёзно, то вот тебе расклад: мне и Схетте вникать в административные вопросы лениво и не по чину, даже если забыть о том, что нашего внимания будут требовать совершенно иные вещи вдали от Энгасти. Айс самоустранился – ибо у него обожаемая дочка и вдобавок проснулась страсть к самосовершенствованию. Хиари, та самая дочка, Сигол со своими ассистентами, Шъюмат и ещё несколько достойных магов получили перворанговый доступ во Дворец, – но это же почти сплошь исследователи, увлекающиеся существа. За ними самими нужен постоянный пригляд! Одно время я почти всерьёз думал озадачить Ренея. Он бы точно справился – бывший глава отдела подготовки, как-никак. Но тогда пришлось бы забирать из его ведения тайную службу и думать, кого поставить на его место… в общем, я лишний раз убедился, что решение кадровых вопросов – совершенно не для меня тема, и пошёл за советом к признанному специалисту в этой области. А Мориайх долго думать не стал и быстренько вспомнил, что у него граф Лигдоса простаивает без полезной нагрузки. Так что при встрече можешь сказать ему спасибо. Давай, иди к Сердцу!
Соэлар, словно загипнотизированный, сделал шаг вперёд. -…вот в таком примерно разрезе. Прямо сейчас, кстати, последний кирпичик встаёт на своё место: Дворец Видений обретает нового полноправного хозяина.
- Оригинально, – заметил Фартож. – А что вообще натолкнуло тебя на такую идею?
- У, этого так просто не перечислишь. Если не вдаваться в частности, не вспоминать Скалу Шёпотов и немагические системы обмена информацией, знакомые мне по родному миру, то всё выглядит достаточно логично. Я сам, признаться, долгое время пользовался Предвечной Ночью только как источником энергии, пока не поумнел. А с рассуждениями всё было просто. По ассоциации: если при Энгастийской Академии есть свой Источник Силы, почему не добавить к нему Источник Знаний? Это же само напрашивается!
- Напрашиваться может много разного, – заметил Неклюд, – только реализовать до сих пор мало кому удавалось. А то, что удавалось, на Источник Знаний не тянуло. Никак.
- Я тоже не один месяц реального времени пыхтел, пока не добился своего.
- Вот как? Не поделишься техникой?
- Почему бы нет? Держи.
Неклюд поймал бриллиант размером с фалангу большого пальца, очень похожий на Сердце Дворца, и принялся его разглядывать.
- Занятная штука. Как она работает?
- Как удалённый терминал. Правила пользования просты до примитивного: смотришь на него, входишь в лёгкий транс – а дальше уже работает то, что называется интуитивно понятным интерфейсом. Прелесть в том, что даже транс не является необходимым: можно просто заснуть, держа терминал в руке, и учиться в буквальном смысле без отрыва головы от подушки.
- Не верю. Подобные системы не раз пытались создать и отладить. Центральное хранилище данных, устройства связи… я ведь правильно понял, что терминал – это и есть такое устройство?
- Правильно. Связь – на магии подобий, через Межсущее. Теоретически должна работать во всех мирах всех Лепестков… ну, кроме Хуммедо и, возможно, Сияющих Палат.
- Ну-ну. Связь, может, и работает, а универсальная обучающая система – нет!
- Когда её пытается создать классический маг – возможно. Но я-то использовал ламуо.
- Что? То есть…
- Именно. Друид способен достучаться до чужого сознания напрямую, минуя привычные ограничения знаковых систем. Соответственно, мой Источник Знаний говорит с каждым на его языке, реализуя – ну, скажем так, синхронный перевод.
"Звучит просто, но мороки с воплощением было… пером не описать!" – А объём информационной базы?
- Как и положено Источнику с большой буквы, не ограничен.
- Почему? В смысле, как тебе удалось этого добиться?
- Не мне. Схетте. Есть на Дороге Сна такое явление – река смыслов…
Неклюд моргнул. Фартож Лахсотил склонил набок свою "голову". Тенелов изобразил беззвучный свист и немое восхищение. А обе богини просто сидели и слушали.
- М-да, – сказал хозяин. – Как насчёт ещё по чашке чая?
И аккуратно положил бриллиант удалённого терминала в свой нагрудный карман. …а вдали, в другом мире, Лимре Колобок достал такой же бриллиант и вгляделся в него.
День, когда они вернулись, Сейвел запомнил надолго. Он в любом случае запомнил бы тот день, когда Рин снова объявился в Ирване. Сложно игнорировать чело… гм, существо, которое ты сначала просишь о личном ученичестве, получаешь согласие, на следующее утро обнаруживаешь, что это самое существо исчезло (как оказалось позже – на три с лишним года!) – а когда снова видишь его и задаёшь вполне естественный вопрос, слышишь:
- Да в Квитаге сидели, риллу из Манара делали.
Причём немыслимый во всех отношениях ответ следует воспринимать буквально. Да, сидели. В Квитаге! Да, делали риллу из Манара. И, что самое невероятное, – сделали!
В общем, забыть что-либо, связаное с Рином, Сейвел никак не мог. И ждал от очередного возвращения учителя… многого.
Он не ждал одного: что главными сюрпризами Рина и Схетты станут они сами.
Появились мы в Хуммедо буднично, без лишней помпы. Через Врата Зунгрен – Тергушт, затем, опустившись без малого к самой Реке Голода, вдоль силовых течений Мрака – к домену Теффор. В мире-гантели к нам не попытались прицепиться Мифрил с Эфрилом (и правильно не попытались: уж теперь-то, после энгастийских "курсов повышения квалификации", мне тем более нашлось бы, чем их неприятно удивить!). В Тергуште, за те секунды, пока мы ещё не сошли во Мрак, не явилась по наши души Лугэз со своей сворой и младшей проекцией Меча Тени. Между прочим, эта встреча могла оказаться неприятнее нового "свидания" с Мифрилом: ищейки риллу на своей территории – ох какой неприятный враг!
Но – обошлось. Возможно, потому, что и Схетту, и меня скрывала тень Предвечной Ночи, способная в буквальном смысле слова затмить даже метафизическое чутьё Видящих.
И вот мы вынырнули из объятий Мрака, оказавшись на том же самом месте, с которого Айс Молния когда-то впервые показал мне Ирван.
- Какая… хрупкая красота! – сказала Схетта. В притихшем "хоре" её голоса Силы явственно звенели и переливались обертоны осторожности.
Я вполне понимал её. Да, мы оба пребывали в почти человеческих телах… но за нашими спинами, словно приобнимая своих посвящённых, громоздились совершенно нечеловеческие тени: беззвёздно чёрная у меня, пёстро-вихревая у жены. И даже тень этих теней с лёгкостью могла обернуться колоссальными разрушениями.
Термоядерный фугас страшен, но он не нарушает законов реальности. Мы – просто самим своим существованием! – нарушали их…
Или же дополняли. Это уж как посмотреть.
- Да. Творение Сьолвэн… прекрасно.
Глядя вниз с обрыва, я видел много больше, чем можно рассказать словами. Огоньки живых аур, переплетения постоянных заклятий и редкие, но яркие вспышки творимой волшбы, мозаика кварталов разных разумных видов, от людей до хашшес – всё вместе в гармоничном, выверенном единстве. Но я также – слоями, всё глубже и глубже, вдобавок к обычному, пусть и очень сильно обострившемуся магическому восприятию – ощущал движения в иных измерениях. Колебания судеб смертных, мелкие и не очень, "слепые" пятна на месте Видящих, мало кому внятные "гимны" душ, принадлежащих обученным друидам. А ещё я впервые смог заметить тонкую, но весьма прочную сеть, отчасти воплощающую волю Сьолвэн – и более грубую, по контрасту чуть ли не угловатую, но тоже красивую сеть Воли властительного Теффора.
"То, что маг способен ощутить, он способен познать. На то, что маг способен познать, он способен повлиять…" Хрупкая красота. Такая драгоценная – несравненно дороже золота и холодных камней.
Такая живая!
- Куда теперь? К "родильным бассейнам"?
- А ты торопишься впрячься в местную политику? Энгастийской не хватило?
- Тогда – к "Пламени над потоком". Догоняй!
Куда там – догоняй! Схетта ничтоже сумняшеся продемонстрировала прыть, какая может быть достигнута разве что на Дороге Сна… не скорость света даже, а скорость мысли, полёт не признающего границ воображения. Моё умение реверсироваться, дополненное сжатием времени, могло бы показаться обычному магу чудесным – как же, мгновенное перемещение в пределах домена, если не за этими пределами!
Но от жены я отстал безнадёжно.
Не сильно удивлюсь, если окажется, что она очутилась на улице перед "Пламенем над потоком" ДО того, как исчезнуть с обрыва…
И первым, кто на нас наткнулся, оказался возвращающийся с обеда Сейвел.
Надо заметить, время в школе Ландека Проныры пошло бывшему те-арру на пользу. Особенно если сравнивать с моментом появления в ней, перед бегством в Квитаг. Шоколадный загар его слегка побледнел, движения приобрели расчётливую бойцовскую плавность, а маска лица, вернее иного выдающая аристократа, претерпела изменения в сторону нормальной, живой физиономии. В моменты потрясений, правда, происходили рецидивы и маска возвращалась на прежнее место – что мы и наблюдали в очередной раз… (Причём, судя по степени окаменения, новое обличье Схетты не просто потрясло Сейвела, а проняло до самых печёнок).
Оно и меня пронимало. Да. Голос, там, глаза – это ладно. А вот платье, подобное более пылающему ночному мраку, украшенному тёмными радугами и другими спецэффектами… притом платье, как то и положено наряду прекрасной женщины, более подчёркивающее, чем что-либо скрывающее… с одной стороны – простора воображению остаётся не много. С другой – в сочетании со всем прочим, особенно с так же, как платье, полыхающей "рваной" аурой, на грешные мысли наталкивает разве что меня. Особенно меня. Остальным – шок и трепет!
Ни одна из трёх богинь, которых я видел своими глазами, по части внешности со Схеттой соперничать не могла. Равно как и леди Завершённые: Одиночество и Стойкость.
Показатель, однако.
- Привет! – сказал я, когда лицо Сейвела начало оживать. – Как дела?
- Х… хорошо.
- Ты знаешь, что с нашим сыном?
От "хорового" голоса Схетты мой ученик чуть вздрогнул, но ответил вполне твёрдо:
- Он под боком у Сьолвэн, в безопасности.
Уточнять, здоров ли он, не требовалось: чтобы живое существо под присмотром высшей Жизни – и чем-то болело? Не бывает.
- А… что с тобой произошло?
- Высшее посвящение Хороводом Грёз.
Когда я расспрашивал жену о том, как она обрела свой ключ к высшей магии, ламуо мало помогало мне понимать её ответы и… странные метафоры.
Сам я воспринял перемены обличий на Дороге Сна слабо и опосредованно, а сознание – в рамках того, что мог сделать Ровер – достроило картину до "памяти прежних воплощений души". Лишь задним числом, близко познакомившись с маграми и их особенностями, я понял, что теория не выдержала испытания практикой. Нет, я, наверно, живу не в первый раз – но те плотные облики, которые я могу принимать после своих приключений на Дороге, не вполне мои. Будь они истинно моими, я бы мог вспомнить и себя, жившего в этих странных, не всегда вполне живых оболочках. А так они слишком уж напоминали магров: строгая материальная структура, рефлексы (или программы, или ещё какая замена рефлексам), управляющие этой материей – но ни следа личного присутствия, кроме скорее домысливаемых, чем реальных образов иных миров.
Схетта оказалась на Дороге Сна на более жёстких и опасных условиях, чем я. Её память и личность не защищали барьеры забвения. И потому, хотя в первый, самый опасный момент в логове Мастера Обменов она сумела сохранить ядро сознания относительно целым, в изменениях она зашла гораздо дальше меня. В Хороводе Грёз та Схетта, которую я знал и любил, соседствовала с миллионами таких Схетт, о которых я понятия не имел, и миллиардами таких, которых мне даже вообразить было бы сложно. То, что для меня походило на игру в переодевание, для неё имело власть истинного внутреннего преображения.
Я всего лишь принимал обличья. Схетта – принимала сущности.
Потому-то, скорее всего, она и не прибегала к физическим превращениям, хотя такие превращения были бы для неё куда естественнее и проще, чем для меня… слишком естественны и просты! Проклятье Дороги всё же отметило её своим несмываемым клеймом, затронув в первую очередь душу и память, волю и восприятие – то, что ради простоты именуется внутренней реальностью… но неизменность тела, созданного Сьолвэн, самой привычностью своей служила той дополнительной ниточкой, что связывала молодую и слишком могущественную высшую с упорядоченной реальностью вне её разума.
А Хоровод… что Хоровод? Даже существуя на правах непрестанного внутреннего кипения, перемешивающего варево мыслей, эмоций, воспоминаний и состояний, он оставался достаточно могуч, чтобы Схетта не искала большего… по крайней мере, пока.
- Высшее посвящение?
- Да. Не такое, как у Рина, но вполне эффективное.
Взгляд Сейвела перескочил на меня. Правда, с трудом: требовалось нешуточное усилие воли, чтобы оторвать взгляд от моей жены. А если она желала, чтобы на неё смотрели, усилие это становилось, пожалуй, непомерным…
- Ты теперь тоже высший маг?
- Да. Я – посвящённый Предвечной Ночи.
- Но…
- Удивлён? Я просто хорошо маскируюсь. Взгляни внимательнее.
Сейвел повиновался. Даже углублённое сканирование использовал.
- Твоя Сила вообще не определяется! Я вижу тебя физически, а магически не вижу ничего! Как будто ты – невозможная, без единой искорки магии созданная иллюзия. Она, – кивок и короткий, непроизвольный взгляд в сторону Схетты, – полыхает, словно гигантский факел, словно старший маг и ещё сильнее, а ты…
- А я, как уже было сказано, маскируюсь.
- Я… мне можно посмотреть, каким ты стал?
- Смотри.
Подобное я уже делал. Не убирая темпоральный кокон и не меняя его свойств, я раздвинул его так, чтобы Сейвел оказался внутри. Чтобы смог увидеть, "каким я стал", и попытаться понять, что именно видит.
- Ух!
Не знаю, к чему конкретно относилось это междометие. Отростки Голодной Плети в обычном пространстве не показывались, Зеркало Ночи и Фугу Истощения я тоже оставил "отодвинутыми", чтобы они не мешали меня изучать. Ну, насколько это было возможно, пока вокруг меня роем "умной" мошкары витал Ореол Значений. Отказываться от универсального (или почти универсального) магического оператора я не собирался даже из любезности.
В общем, сомневаюсь, что Сейвел толком рассмотрел что-либо, кроме тени от тени моей личной Силы, воровски проскользнувшей сквозь плотный, колышущийся, как настоящая микроскопическая мошкара, многослойный Ореол. А сам Ореол в состоянии покоя особой мощностью не отличался. Правда, это по моим меркам он не был могуч, так что…
Ладно. Хорошего – понемножку. Я снова сократил темпок до привычных размеров. И:
- Может, внутри поговорим?
- А? Да, конечно! Заходите!.. Рин?
- Спрашивай смелее. Я не кусаюсь.
- Что стало с Айсом? И с Лимре?
- Они живы и здоровы. Гостят в столице первой родины Айса. У него там неожиданная дочка объявилась… к тому же мы со Схеттой понятия не имели, что нынче у вас творится. И в Ирване, и вообще… о! Ландек, привет и тебе!
"Почуял. Хотя чего удивляться? Схетта-то не особо скрывается".
Следом за Ландеком набежали Наркен, и Векст, и Энкут с Лаконэ, и ещё какие-то персоны, вовсе нам не знакомые (видать, Проныра искал и нашёл замену для нас с Айсом), и ученики школы – те, кому позволили прервать занятия, но не только…
В общем, изрядный кавардак получился.
Но – приятный. Я почувствовал себя так, словно вернулся домой. И Схетта, похоже, вполне разделяла мои ощущения, судя по тому, как замедлилось "горение" её переменчивой Силы.
- Куда ты дела моего Айса?
Один из внутренних двориков школы, небольшой, уютный, с такой же небольшой беседкой в центре. Рядом журчит искусственный ручеёк, источают пряный аромат кустики декоративной разновидности кафаллы. Мир, тишина и покой, неподвижность валунов, извивы мощёных камнем дорожек, блеск лака, защищающего от непогоды полированное дерево беседки…
- Колючка, уймись. Предупреждаю по-хорошему.
- А иначе?
- Превращу твои воспоминания об Айсе в сон. Забытый. До поры, пока ты снова не…
- Стерва!
- Не стервознее тебя.
- Да что ты? А твоя угроза – это так, хиханьки? Я люблю Айса! А ты…
- Помолчи.
Колючка не просто умолкла. Ещё и замерла. Как птичка под взглядом удава.
- Странное у тебя понятие о любви, – "хор" голосов Схетты негромок, но ему не надо быть громким, чтобы внушать страх. – Рин рассказывал мне мрачную сказку о красавице, которую с неистовой силой влекло лишь недоступное. А стоило ей получить желаемое, как она мгновенно теряла к объекту страсти всякий интерес. К общему счастью, ты не так хороша, как красавица из сказки, иначе стала бы истинным проклятием для мужчин. Ты сама-то понимаешь, почему так стремишься к Айсу, хранишь ему "верность" и бешено его ревнуешь? Не потому ли, что твёрдо знаешь: он не любит тебя – и не полюбит никогда?!
Из горла Колючки вырвался слабый придушенный хрип.
- Ты не заменишь Айсу потерянную Ниррит. И я не заменю. Никто её не заменит. Я ещё могла бы сказать, почему он приходил к тебе по ночам, что он отдавал тебе вместо настоящей страсти. Но речь не об Айсе – о тебе. Почему тебя влечёт недоступное? Какие побуждения, какие тайные страхи формируют странности твоих помыслов? Я знаю ответ на эти вопросы. И ты тоже его знаешь, правда?
- М… молчи! Ненавижу!
- Сколько угодно. Но держись подальше со своими подозрениями, накинь узду на свой прелестный рот. Иначе я действительно превращу твою память об Айсе в сон… а этого мне бы не хотелось, поверь.
- Не верю!
- Ты почти безумна, – сказала Схетта. И в "хоре" её голоса гудело сожаление. – Мне даже интересно, почему Сьолвэн ограничилась изменением твоего тела, не исцелив незримых ран?
- Я могу тебе ответить.
То, что Рину казалось тёплой тенью в ауре Колючки, а Схетта в данный момент видела как лепесток Силы, неслиянно соединяющий все цвета радуги, разрослось и потеснило сознание наставницы холодного оружия.
- Приветствую, высшая.
- И тебе не болеть, высшая. Кажется, ты спрашивала, почему я не исцелила Колючку?
- Да.
- Тогда вспомни диалог Руматы и Будаха. Если Рин рассказывал тебе сказку о проклятии Дарующего Имена, он никак не мог пройти мимо сказки о боге бессильной жалости.
- Вот как. Принцип свободы воли?
- И неприкосновенности личности. Странная мания Колючки – в очень большой мере и есть Колючка. Да, я могла бы вмешаться без спроса. Кто осудил бы меня? Даже пациентка в итоге сказала бы спасибо! Но никогда исцелённая не приблизилась бы к совершенству во владении своим изменённым телом, никогда не устремилась бы к недостижимому… а домохозяек и в Ирване, и во всех мирах Сущего без того более чем достаточно!
- Выходит, мы обе удержались от вмешательства по сходным мотивам.
- Да.
- А как насчёт будущего Колючки? После изменения в "родильном бассейне" она не стареет и, следовательно, имеет шанс прожить очень долго. Она когда-нибудь изменится?
- Никто не скажет точно, даже мой Видящий. Но шанс есть.
- Тогда я спокойна. Кстати, мы скоро увидимся лицом к лицу: ты, я и Рин.
- Знаю. Жду.
- Тогда до встречи.
Присутствие Сьолвэн свернулось, умалилось, полностью исчезло. А Схетта шагнула к Колючке, взяла в ладони её голову, словно бутон цветка, и тихо дохнула ей в лицо – один раз.
- Что ты?..
- Почти ничего, – ответила высшая, отступая.
- Почти?
- Я не так стара и мудра, чтобы ограничиваться бездеятельной, созерцательной жалостью.
- Не понимаю тебя.
- Это не страшно. Сны объяснят. До встречи, Колючка…
Не дожидаясь ответа, Схетта переместилась прочь, оставив собеседницу в растрёпанных чувствах… и – в одиночестве.
Попытка уединиться в знакомой беседке не удалась: этот тихий уголок заняли (и, кажется, ссорились друг с другом) Колючка со Схеттой. В другое время и в другом настроении Сейвел, скорее всего, попытался бы задержаться и хоть краем уха послушать, о чём они говорят…
В другое время. В другом настроении.
Сейчас он просто развернулся и пошёл к комнате для медитаций. И если бы размышления сами по себе порождали звук, его сопровождал бы густой вибрирующий гул. …всё началось с очередной невозможности. Пёстрая компания, окружившая Рина и Схетту, двинулась вместе с ними в сторону столовой, а он не успел сделать и шага, как сзади на плечо опустилась чужая рука. Что само по себе показалось едва реальным: ведь ни сторожевые чары, ни собственные чувства не предупредили о приближении постороннего!
- Не торопись, – сказал знакомый голос.
Обернувшись, Сейвел моргнул. Рука на его плече принадлежала Рину Бродяге. Второму. Потому что Рин номер один – Сейвел оглянулся, проверил; да, всё так и есть… – продолжал удаляться в направлении столовой.
- Да, я немножко раздвоился. То есть вообще-то растроился: ещё одно тело-отражение осталось в Энгасти – так, на всякий случай. Не обращай внимания. У нас будет отдельный разговор. И да: пока этот разговор не закончится, нас никто не увидит.
- А что случилось?
- Ничего страшного, не бойся. Я просто хотел уточнить твои планы на будущее.
- Не понимаю…
- Припомни: ты ведь в своё время просил меня о личном обучении?
- Да.
- А зачем?
- Странный вопрос.
- Не такой уж странный. В уже помянутый момент я поделикатничал. То есть не стал интересоваться, почему ты явился в домен Теффор в одиночестве, без охраны, и попросил меня о протекции. Причины выглядели довольно очевидно. И, признаться, твоя просьба мне польстила. Но с того момента много времени утекло.
- Ты хочешь изменить решение? Отказаться от… меня?
- Не совсем. Дослушай, пожалуйста.
Сейвел кивнул. Рин продолжил:
- Тогда, в начале, я проанализировал факты. И, думаю, не сильно ошибся с предысторией. Ответь, кстати: тебя выдавила из Черноречья милашка Талез?
"Выдавила!" Бывший те-арр вновь ощутил, как каменеет, превращаясь в невозмутимую маску, лицо. Но умения точно выражаться у Рина не отнять: он использовал едва ли не самое подходящее слово… пусть нелестное, зато точное.
- Не только она.
- Что Талез не потянула бы такую интригу в одиночку, это само собой… изменить порядок наследования, а затем довести бывшего наследника так, что… ладно, Бездна с ней. Речь о тебе – и обо мне. Понимаешь, в чём штука… когда ты просил меня об обучении, меня занимали другие вопросы. Ну и я повёл себя, как голем. Решил, что причины у твоего поступка такие же, какие могли бы быть у меня на твоём месте…
И тут – с изрядным опозданием – до Сейвела дошло: Рин пытается извиниться! И очень расстроен тем фактом, что в прошлом далеко не всегда принимал полностью осознанные решения.
Смешно? Да как сказать…
- У меня не оказалось времени на дополнительные раздумья. Сначала команда хилла, потом Квитаг, потом перетряски в "верхах" и новое бегство… ну, сам понимаешь. А сегодня я глянул на тебя свежим взглядом – и чуть сам себе подзатыльник не отвесил. Ты же все эти годы старательно лепил из себя бойца! Добрался до "родильного бассейна", потом нарабатывал рефлексы, попутно наращивая энергетику, разработал собственную, довольно оригинальную систему сторожевых и защитных заклятий. Но зачем? Скажи, Сейвел: тебя влечёт магия сама по себе – или магия как одно из надёжнейших средств мщения?
- А если верно второе, что тогда? Ты не станешь меня учить?
- Ну почему же? Раз я дал согласие, на попятный не пойду. Вот только тебе придётся делать выбор, ученик…
Рин немного помедлил. Слегка прищурил правый глаз, словно всматриваясь во что-то.
- Я могу помочь тебе с достижением простой и ясной цели: вернуться и показать всем, чего ты добился в изгнании. Это будет нетрудно, как ты понимаешь. Для этого даже не обязательно учить тебя чему-то новому, достаточно выдать копию моего Мрачного Скафа. Помнишь его? Ну вот. Ты вернёшься, ты всем покажешь и дашь пинка под зад тем, кто когда-то не поленился пнуть тебя… но в этом случае наше общение сведётся к минимуму. А вот если ты оставишь мысли о мести, всё станет куда интереснее. Правда, заодно и более зыбко.
- Договаривай.
- Собственно, я уже всё сказал. Я предлагаю тебе выбор. Достаточно простой, как в сказке: или перстень правителя – или ключ к библиотеке мага. А выражаясь по-иному – либо прямо сейчас бери синицу в клетке, либо иди в лес, где, по слухам, гнездятся более крупные птицы, и когда-нибудь, возможно, поймаешь одну из них. Или несколько. Но это – потом и без гарантии.
- Малый выигрыш или игра на весь банк?
- Именно так. Это развилка, ученик. Я уже однажды размышлял на эту тему вслух в твоём присутствии, но могу повторить: управление смертными почти несовместимо с управлением стихиями. Если ты выберешь власть над Черноречьем, у тебя не останется времени на серьёзную магию. Да и сил тоже. Если ты выберешь магию, то довольно быстро утратишь вкус к политике и интригам. Станет попросту жаль тратить время и силы на эту возню. В общем, подумай и прими решение. Я тебя не тороплю. Но помни: может статься, что я опять исчезну из Ирвана. Тогда даже синицу тебе придётся ловить самостоятельно.
На этом Рин исчез, не попрощавшись, а Сейвел отправился искать тихое место.
Следовало крепко подумать, прежде чем делать выбор.
Теперь, когда я стал высшим, Коренной Лес производил на меня ещё большее впечатление, чем раньше. Сказывалось углубление восприятия.
Правду сказать, Коренной Лес впечатлял всех. Забрёдших в него смертных – размерами деревьев, меньшие из которых могли потягаться высотой с тридцатиэтажным домом, а те, что постарше и покрупнее – и с сорокаэтажным. Сосновый бор на этаком фоне едва тянул на чахлый подлесок. Маги, особенно принадлежащие к "зелёным" школам, тоже впечатлялись деревьями, но по иной причине: каждый из тысяч этих растительных великанов аккумулировал и перекачивал сквозь себя не меньше энергии, чем мастер стихийной магии. Говоря проще, даже в сравнении с одним деревом Коренного Леса большинство адептов посещало редкое и малоприятное ощущение собственной незначительности. А уж если брать Лес как единое целое…
Но ныне я мог заметить то, что раньше ускользало от самого тщательного сканирования. Поток моего внимания, профильтрованный и очищенный глубинными энергиями Предвечной Ночи, цеплялся за узлы хорошо спрятанной сети. Если в Ирване угловатое плетение воли Теффора доминировало, а изящная вязь воли Сьолвэн дополняла и украшала его, то в пределах Коренного Леса доминировала уже сеть, сплетённая высшей. Удивительно, но я каким-то образом знал: не сразу, не за одно тысячелетие, с медлительностью и неумолимостью наползающего ледника была совершена эта подмена. И риллу по-прежнему полагал себя хозяином всего домена… но этот угол реальности давно сменил хозяина на хозяйку. Сеть воли властительного в Коренном Лесу не теряла ни размеров, ни густоты, ни насыщенности энергией – вот только контроль над этой сетью, дублируя свои основные функции, осуществляла сеть Сьолвэн.
А сердцем и средоточием истинной власти над этим местом служил Древотец.
Только магия и ничто иное могла поднять листву его верхушки на три сотни метров от поверхности почвы. Крона его накрывала своей густой тенью в центре Коренного Леса площадь, превышающую квадратный километр. Более двухсот десяти веков разрастался этот гигант – и ныне шли в медленный рост его стволы за номерами сорок два и сорок три. Никакой старший маг не мог сравниться с Древотцом по части Силы: телу крошечного смертного не под силу пропускать через себя потоки энергий такого уровня.
Но это всё – мёртвая статистика. А колосс, прозванный Древотцом, был живым – таким живым, каким никакое, хоть десять раз магическое дерево быть не может.
А ещё он был разумен.
Конечно, сравнение его сознания с человеческим являлось нелепостью по любым меркам. С высоты его кроны могла показаться исчезающе малой разница меж людьми и хашшес, сигалти и харлавами. Я имел дело с разумными гигантами (довольно вспомнить дельбубов или Стеклянный Лес) – но и на их фоне Древотец оставался чем-то совершенно уникальным. Если вернуться к разнице меж разными разумными, то даже Сьолвэн стояла ближе ко мне по структуре мышления, чем самое странное из её многочисленных созданий!
Может, друид пятой степени и мог бы поговорить с ним. Но сомневаюсь. Сомневаюсь. Для меня такой разговор оставался далеко за гранью возможного. В иное время я мог бы войти в транс, чтобы сократить дистанцию между нами хотя бы в части темпа мышления… но сейчас мы со Схеттой явились сюда не ради самого заметного элемента ландшафта.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги