Ночная незнакомка

ГЛАВА 27

Сара вышла из глубокого обморока благодаря терпкому запаху, который исходил из поднесенной к ее носу ампулы. Она по-прежнему лежала на полу хижины, а над ней навис Кристиан Шейн.

— Легкое сотрясение мозга, — поставил диагноз практикант. — Несколько дней вы еще будете ощущать тошноту и головокружение. Думаю, придется наложить швы — на голове у вас трехсантиметровая ссадина. Я уже сделал противостолбнячный укол.

— Как вы меня нашли? — еле слышно спросила Сара.

— Мне дал координаты ваш сын, — ответил Кристиан. — Фургон оснащен аппаратурой, позволяющей устанавливать его местонахождение.

— Верно, — вздохнула Сара, пытаясь приподняться. Придя в сознание, она потянулась за оружием, однако «вальтер» исчез. Его, очевидно, похитила Джейн.

— Кто это? — спросил Шейн, показывая на труп.

— Скорее всего Нетти Догган, — ответила ирландка. — Кажется, она пролежала здесь не менее шести месяцев. А вы что скажете?

— Пожалуй, так, — подтвердил Шейн. — По крайней мере правдоподобно. Но я не патологоанатом, такой род деятельности привлекает врачей двух категорий: кто влип в историю, поставив неверный диагноз живому пациенту, или психов, одержимых нездоровым влечением к мертвецам. Ни в том, ни в другом я не могу себя упрекнуть.

Сара поднялась, с трудом подавляя приступ тошноты. Перед ее глазами, словно в калейдоскопе, вертелись разные картины: труп, хижина, озеро, вся Америка.

— Расскажите толком, что произошло, — с раздражением попросил Кристиан. — Я должен иметь полную картину. По мнению Дэвида, Джейн окончательно свихнулась.

Сара сделала все возможное, чтобы ее отчет был кратким и точным. Когда она закончила, Шейн поморщился.

— Мы в дерьме, — грубо выразился он. — Крук, я и вы. Ни в коем случае не следовало выпускать Джейн из больницы — она не была к этому готова. Все совершили ошибку, и я в первую очередь, заключив, что в ее жизни не осталось места для прошлого. До сих пор не ясно, каким образом все эти воспоминания могли ее захлестнуть. Для человека, перенесшего амнезию, она выглядела на редкость здравомыслящей.

— Я почти уверена, что воспоминания вызвал к жизни страх, — заметила Сара. — Как только Джейн осознала, что ей угрожает опасность, шлюзы открылись и на память стали приходить советы по выживанию, на которые, как видно, не скупилась Нетти Догган.

— А с ней-то что произошло? — спросил Кристиан, показывая на труп. — Кто мог ее убить?

Ирландка пожала плечами.

— Понятия не имею. Раньше я считала, что именно Нетти преследовала Джейн, но теперь ясно: это не так. Во французском кафе в нее стрелял кто-то другой.

— Да, трудновато быть снайпером в ее состоянии! — цинично сострил Шейн. — Я не причисляю себя к великим сыщикам, но здесь полностью с вами согласен.

Пропустив мимо ушей колкость практиканта, Сара наклонилась над распростертым телом Нетти.

— Стоило бы провести баллистическую экспертизу, — сказала она.

— Да, — промолвил Шейн, — но не стоит спешить с полицией. Есть риск, что все обернется не в нашу пользу. Понимаете, о чем я? На нас возложут ответственность за все, что случилось. Семьи погибших от руки Джейн привлекут нас к суду за то, что мы выпустили из стен больницы буйную помешанную! С моей служебной карьерой будет покончено, не говоря уже о Круке. В больнице найдется немало охотников подтвердить, что я был обеими руками за скорейшую выписку Джейн. У меня полно завистников, которые не упустят случая навредить.

Шейн стал расхаживать по комнате, стараясь скрыть волнение.

— Мы должны все держать в строжайшей тайне! — заключил он. — Если не станем распускать языки, у нас есть шанс, что полицейские на нас не выйдут. Боб Кэллахан им ничего не говорил — во время встречи он ясно дал понять, что предпочитает не иметь с ними никаких дел. Там, в горах, Джейн всех поубивала, стало быть, свидетелей не осталось.

Не отводя взгляда от лица практиканта, Сара слушала. И если безудержный эгоизм Шейна вызывал у нее тошноту, то с его логикой трудно было не согласиться. И врачей, и ее могли привлечь к уголовной ответственности — первых за то, что они не предусмотрели социальной опасности своей пациентки, а вторую за неспособность обеспечить ей охрану. С помощью ловкого адвоката истцы неминуемо сорвали бы солидный куш. При всех обстоятельствах нужно уметь смотреть правде в глаза: что будет с Дэвидом, если ей придется выплачивать огромную сумму семьям погибших?

— У вас есть предложения? — спросила Сара.

— Поскорее разыскать Джейн — это раз, — стал перечислять Кристиан, — затем накачать ее лекарствами и держать в психбольнице до лучших времен. Нельзя же дать ей и дальше разгуливать по городу, воображая себя той, кем она не является! Догадываетесь, что произойдет, если мы будем сидеть сложа руки? Да она попросту перережет глотки всем, кто ей покажется подозрительным! Теперь ее паранойя развивается с быстротой ядерной реакции, и любой дважды попавшийся ей на пути будет безжалостно уничтожен. Соседи, уличные торговцы, дети консьержки — все в ее глазах превратятся в агентов ЦРУ, и она устранит их в качестве превентивного удара. Хотите стать соучастницей?

— Разумеется, нет, — тяжело вздохнула Сара. — Но как все-таки быть с человеком, который дважды хотел ее убить? Сначала неизвестный попытался задушить Джейн в больнице, а потом стрелял в нее во французском кафе. Если не Нетти, то кто?

— Индеец? — неожиданно выдвинул предположение Кристиан. — Тот, которого она часто видела во сне.

— Не знаю, — ответила Сара. — А сейчас я хотела бы осмотреть хижину. Возможно, мне удастся понять, что здесь происходило.

— Я подожду вас у входа, — недовольно проворчал Шейн. — Ваши полицейские штучки меня мало интересуют.

Сара обошла помещение, открывая шкафы и заглядывая в сундуки. Более чем скромное хозяйство — все только самое необходимое. Две кровати со спальными принадлежностями свидетельствовали о том, что здесь жили двое, точнее, две особы женского пола — подушки до сих пор хранили аромат духов, судя по всему, дорогих, холь скоро они не успели выветриться за шесть месяцев при распахнутой двери! Возле одной кровати стояли два чемодана, хозяйкой которых, очевидно, была пожилая женщина: в них находились лекарства, понижающие давление, чулки, рекомендуемые для пациенток, страдающих варикозным расширением вен, и мазь, применяемая при ревматических болях. На прикроватной тумбочке пылились очки, а рядом с ними красный карандаш — предметы, которые вполне могли пригодиться, например, для редактирования рукописи.

Но нигде Саре не удалось найти ни документов, удостоверяющих личности обитательниц хижины, ни каких-либо ключей.

Она спустилась на первый этаж. Шейн даже не обернулся: он стоял, засунув руки в карманы, и не сводил взгляда с озера. Обходя поддерживающие дом сваи, Сара обнаружила, что со стоянки исчез мотоцикл. В старом металлическом бидоне она увидела остывшую золу и остатки каких-то расплавленных пластмассовых предметов. Она достала их и принялась рассматривать. Обуглившиеся кусочки были холодными на ощупь и абсолютно ничем не пахли: должно быть, дожди успели отмыть. Вероятно, акт сожжения состоялся сразу после смерти Нетти. Там были дискеты, магнитофонные кассеты и множество листов бумаги, которые явно были сожжены не только для маскировки несгоревших остатков пластмассы.

«Дневник, — подумала Сара, — мемуары Нетти. Кто их уничтожил? Боевики штурмовой группы, внезапно возникшие из ночи, когда Джейн и Нетти спали? Они открыли стрельбу, и Нетти, уже смертельно раненная, попыталась оказать сопротивление. Возможно, именно тапка, упавшая с ноги, помешала киллерше попасть в цель, а уж потом она рухнула на пол. Считая, что Джейн, как и ее сожительница, убита, боевики принялись уничтожать все, что могло содержать информацию о деятельности Нетти, и во время этого аутодафе Джейн удалось встать, увести их машину и скрыться».

Да, такой сценарий был вполне правдоподобен. Кто мог командовать группой боевиков? Индеец? Тот, чье лицо Джейн увидела в окне хижины за мгновение до того, как туда ворвалась группа вооруженных агентов спецслужбы? Вот почему этот образ с тех пор преследовал ее по ночам.

Сара устало вздохнула. Множество гипотез, причем каждая имеет право на существование. Какая из них окажется верной?

Итак, Джейн уехала на мотоцикле, бросив фургон на берегу озера. Сара жестом пригласила Шейна в машину.

— Я возвращаюсь в Венис, — сообщила она, — мне необходимо принять душ и переодеться. Сможете поехать со мной в агентство?

— Да, — ответил медик. — Попробую разыскать Крука. За то время, что вы колесите по Калифорнии, он успел выйти из больницы и сейчас долечивается на своей вилле в Беверли-Хиллз. Я держу его в курсе дела: он хочет знать все о Джейн и ее злоключениях, вплоть до мельчайших деталей.

— Неужели ему удалось так быстро встать на ноги? — поразилась Сара.

— Встать на ноги — громко сказано, — поправил ее Шейн. — Однако он выкарабкался. Шеф чертовски деятелен и сейчас кусает локти от досады, что вынужден валяться в постели, пока происходят такие события. И все же не следует слишком утомлять его и заставлять много говорить. Но в любом случае поразмышлять над случившимся ему не помешает: у него останется меньше времени на угрызения совести.

Вернувшись в агентство, Сара прежде всего как следует вымылась под душем, стараясь не мочить волосы из-за глубокой ссадины на голове. Шейн обещал ей привести все необходимое для того, чтобы наложить шов. Не успела она выйти из кабинки, как раздался звонок. Завернувшись в махровое полотенце, ирландка взяла телефон. Но в трубке снова раздавались лишь отголоски чьего-то жалобного плача. Незнакомка рыдала, не произнося ни слова.

— Джейн? — вне себя от волнения почти прокричала Сара. — Я знаю, что это ты. Не бойся, я тебе не враг. Скажи только, где ты находишься, и я немедленно за тобой приеду. Слышишь? Я прекрасно понимаю, что ты сейчас испытываешь. Ради Бога, не поддавайся панике. Я помогу тебе. Еще не поздно положить конец всем этим преступлениям. Я разговаривала с доктором Шейном, он тоже считает, что можно все уладить, не прибегая к полиции. Подумай как следует, потом будет поздно и мы уже ничем не сможем тебе помочь.

Но, увы, Джейн положила трубку. Из груди Сары невольно вырвалось ругательство. Где сейчас находилась ее подопечная? Возможно, в каком-нибудь мотеле наблюдала за соседями из окна? Или развинчивала настольную лампу, желая удостовериться, что в ее ножку не вставлен микрофон? Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы убедиться в подозрительности горничной-мексиканки? Или что пара молодоженов из бунгало напротив уж слишком часто останавливает на ней взгляд? Какое она примет решение? Проберется к ним ночью и зарежет как свиней, точь-в-точь как она эта сделала там, в горах?

Саре было не по себе, она негодовала на врачей, недооценивших степень сумасшествия их потерявшей память пациентки, и в особенности на Крука, который из-за увлечения научными разработками не принял всерьез рассказы Джейн. И вот результат — она принимает себя за профессионального убийцу и действует сообразно выдуманному образу. Но сейчас вряд ли можно что-то исправить: Джейн уже преступила грань дозволенного, и теперь ее ничто не остановит.

Переодевшись, Сара выпила пару обезболивающих таблеток, так как у нее сильно разболелась голова, потом спустилась в подвальное помещение, где находилась лаборатория Дэвида, и стала ждать прихода врачей.

— У тебя грязные волосы, — заметил молодой человек. — Что это? Запекшаяся кровь?

Убедив его в том, что рана неопасна, Сара с наслаждением опустилась в мягкое кресло напротив одной из прозрачных стенок стерильного убежища сына. Дэвид занимался обработкой записей, сделанных в последние дни, чтобы составить полную картину поведения Джейн.

— Не догадываешься, где она может скрываться?

— Увы… — вздохнула ирландка. — Да где угодно! Кстати, Джейн только что мне звонила — я слышала ее рыдания. Очевидно, каждое очередное обострение болезни у нее сменяется периодом полной ясности сознания.

— Почему тебе не пришло в голову засунуть ей куда-нибудь, ну хотя бы в каблук, маленький надежный микрофончик?

Сара удивленно подняла на него глаза.

— Джейн сразу бы обнаружила его. Ты не представляешь, до чего она в последнее время стала подозрительной! Уверена, сейчас она уже избавилась от прежней одежды и превратилась неизвестно в кого.

— Кто ее всему этому обучил? Нетти Догган?

— Разумеется. Одинокая стареющая женщина, изнывающая от безделья после бурной жизни и сильных ощущений, к которым она привыкла. Думаю, Нетти не устояла перед соблазном посвятить Джейн в тонкости своего ремесла, показала ей тысячи трюков, раскрыла профессиональные секреты. Вначале она скорее всего сомневалась, но потом пришла к выводу, что это единственный способ удержать возле себя ученицу, а следовательно, и собеседницу. Нетти требовалась публика, компания в лице вот такого очарованного ею существа, чье присутствие заметно скрашивало ее одиночество. И тогда она принялась рассказывать ей историю своей жизни, расписывая подробности, иными словами, делала все, чтобы подольше удерживать Джейн рядом. Я убеждена — всему причиной одиночество Нетти. Вообрази женщину, которая изо дня в день перечитывала бесконечные комиксы о своих былых подвигах, предававшуюся этому занятию со всей страстью ровно до того момента, пока кому-то не показалось, что она болтает чересчур много.

— Как же в таком случае ей раньше удавалось хранить обет молчания? Ведь она не раскрывала рта всю жизнь? — заметил Дэвид.

— Вот именно! — воскликнула Сара. — Однажды она содрогнулась при мысли, что ей придется унести вce свои тайны в могилу. Единственный раз в ней взыграло тщеславие, ей захотелось вызвать в ком-нибудь восхищение, она просто не в состоянии была и дальше так прозябать, оставаясь для окружающих обычной домохозяйкой! Рано или поздно затворничество становится тягостным для незаурядных личностей. Чаще всего им необходимы благодарные зрители, свидетели. Они непременно хотят оставить нечто после себя. Тебе этого не понять — ты слишком молод.

Дэвид собирался возразить, но в это время снова зазвонил телефон. Сара взяла трубку.

— Привет, — раздался знакомый, с ярко выраженным южным акцентом голос. — С вами говорит лейтенант Донахью. Помните меня? Мы встречались в больнице, после разбойного нападения во французском кафе.

— Да-да, припоминаю, — удивленно проговорила Сара. — Чем могу быть полезна?

— Произошла странная история, — сообщил полицейский. — Сегодня нам позвонила одна пожилая женщина, которая обычно подкармливает бродячих собак неподалеку от Заброшенного загона. Знаете там искусственное озеро, откуда запрещено брать воду из-за сильного загрязнения промышленными отходами?

— Нет, не знаю.

— Совсем чокнутая старуха: ее дом стоит на обочине дороги, и она обычно наблюдает за оградой из колючей проволоки, чтобы собаки не лазили через нее и не пили воду из озера. Сегодня утром она связалась с нами по телефону и сообщила о машинах, совершавших подозрительные маневры на территории запретной зоны. Это вызывает удивление, поскольку туда никто не пытается проникнуть после того, как несколько человек умерли, отравившись зараженной водой. На место был послан патруль, узнать, что там происходит. В одной из хижин, стоящих на берегу озера, парни обнаружили мертвое тело, которое уже мумифицировалось.

— К чему вы клоните, лейтенант? — изображая нетерпение, произнесла Сара.

— Это был труп женщины примерно шестидесяти лет, в руках которой находилось оружие. После проведения экспертизы выяснилось, что из револьвера была выпущена одна пуля. Вот тут-то и начинается самое интересное. Компьютерный анализ показал полное соответствие бороздок на стволе оружия, найденного вместе с трупом, и пули, которая была передана нам из больницы в качестве вещественного доказательства для приобщения к делу. Знаете, где побывала эта пуля? Есть чему удивиться: в голове той потерявшей память женщины, которую вы охраняете. Чертовски забавно, не так ли? Анализ абсолютно точен, и ошибки здесь быть не может. Я хочу устроить небольшую очную ставку вашей подопечной, этой Джейн Доу 44С, и покойницы, поэтому необходимо, чтобы вы вместе зашли в полицейский участок. Договорились?

— Хорошо, — ответила Сара. — Завтра утром. Но не думаю, что из этого что-нибудь выйдет. У вас есть сведения об этой женщине?

— Нет. Сейчас ведутся поиски. Но одно известно наверняка — кто-то всадил ей в грудь нож, поэтому она смогла лишь один раз нажать на спусковой крючок. У нее была солидная пушка, кстати говоря, здоровенный револьвер сорок пятого калибра. Неподходящее оружие для разбитой ревматизмом старушки!

— Может, он достался ей в наследство от мужа? — предположила Сара. — Это все, что вы собирались сообщить?

— Пока все. Нож, впрочем, так и не нашли, — мрачно усмехнулся Донахью, — и это чертовски неприятно. Я уверен, что на нем обнаружились бы отпечатки пальцев вашей подружки.

— Это всего лишь домыслы, — оборвала его ирландка. — Да и я не ее адвокат, я всего лишь обеспечиваю защиту.

— Ладно! — присвистнул Донахью. — Спасибо и на том, что не пытаетесь укрыть свою протеже от закона. Завтра с утра пораньше жду вас у себя. И будьте пунктуальны — уладим дело миром! Не хотелось бы мне доставлять вас в полицию как-то иначе — в качестве подозреваемых, например. — И он повесил трубку.

— Ну и дела! — воскликнул Дэвид, который не упустил ни слова из их разговора благодаря подслушивающему устройству. — Ты думаешь, такое возможно? Это означает, что Нетти и Джейн боролись?

— Именно так. Но кто начал первым? И кто оборонялся, Нетти или Джейн?

Но времени на обдумывание этой новости у них не было, поскольку сообщили, что в приемной агентства появились доктор Крук и практикант Шейн. Сара пошла их встречать.

Крук сидел в раскладном инвалидном кресле на колесах, нижнюю часть его лица закрывала прозрачная кислородная маска. Он страшно исхудал и, казалось, уже находился на грани жизни и смерти. За креслом, на котором были укреплены баллон респиратора и несколько капельниц с антибиотиками, стоял Кристиан Шейн. Сара провела гостей к лифту, на котором в подвальное помещение обычно спускали аппаратуру, необходимую Дэвиду для его исследований.

— Не следовало бы вам пускаться в такое путешествие, — сказала она Круку. — Я могла бы сама к вам приехать.

— Нет-нет, — прохрипел он, — здесь нам будет спокойнее. Необходимо выработать план действий — у нас очень мало времени. У меня уже побывала полиция. Нужно ее опередить: вывести Джейн из игры до того, как Донахью выдвинет против нее обвинение.

Слабое хрипение, выходящее из горла Крука, доносилось до окружающих благодаря специальному «ошейнику» со встроенным усилителем. Ларингофонный прибор улавливал шепот, превращая его в достаточно различимые звуки с помощью динамика, укрепленного на подлокотнике кресла. Крук словно состарился на десяток лет, костюм болтался на нем как на вешалке.

— Вы уверены, что у вас хватит сил? — выразила сомнение Сара.

— Черт побери! — возмутился Крук, и даже маска, придававшая ему жалкий вид, не могла скрыть его негодования. — Кто здесь врач — вы или я?

Они устроились в подвале, в лаборатории Дэвида, напротив прозрачной мембраны, защищавшей юношу от губительной для него внешней среды. Кристиан Шейн с трудом скрывал возраставшее с каждой минутой беспокойство.

— Нужно действовать без промедления! — решительно заявил он, не успев даже опуститься в кресло. — Разыскать Джейн раньше, чем это сделают полицейские. Если ее схватят, то заставят заговорить, и она все расскажет… про убийства в горах и остальное. Уж пресса, не, сомневайтесь, своего не упустит! Нас пригвоздят к позорному столбу, станут склонять на все лады, окрестят пособниками дьявола, а уж о коллегии врачей и говорить нечего — она попросту раздавит нас в лепешку.

Практикант сделал паузу, словно обдумывал что-то важное, и сказал уже тише, обращаясь к Саре:

— Джейн завладела вашим оружием, и я не исключаю, что когда на нее нападут полицейские, она откроет по ним огонь. Те ответят… В этом случае появляется шанс, что ее убьют в перестрелке, это все бы упростило.

Крук дернулся в инвалидном кресле.

— Дерьмо! — прохрипел он. — Я всегда знал, Шейн, что ты — ничтожество, но на сей раз ты пытаешься перейти мне дорогу, а этого я не допущу. Не позволю, чтобы Джейн причинили хотя бы малейшее зло! Я не хочу, чтобы она попала за решетку или в дом для умалишенных. Если удастся отыскать Джейн, я сделаю все возможное, чтобы снова поставить ее на ноги.

В голосе, доносившемся из динамика, появились жесткие металлические нотки. Однако вскоре врач был вынужден замолчать, поскольку ему не хватало дыхания.

— Вы слишком много говорите, — предостерег его Шейн. — Если станете продолжать в том же духе, раны откроются, и у вас снова начнется кровохарканье. Довольствуйтесь ролью наблюдателя — вы и без того наделали немало глупостей.

Сара подумала, что врачебная ошибка Крука, выпустившего Джейн из больницы, позволяла Шейну отныне держаться со свои шефом дерзко, даже нагло. Роли переменились, и это было заметно. Разве прежде Шейн позволил бы себе подобное обращение к вышестоящему начальнику?

— Мерзавец! — задыхаясь, проговорил Крук и зашелся в кашле.

Ирландка была того же мнения, но не стала вслух поддерживать Крука, считая, что момент для ссоры выбран неподходящий.

— Чтобы поиск велся более конструктивно, — неожиданно раздался из-за прозрачной стенки голос Дэвида, — предлагаю прослушать все записи с откровениями Джейн и попытаться отыскать в них какую-нибудь нить, с помощью которой мы распутаем весь клубок. У меня уже есть кое-какие соображения. Не уверен в стопроцентном успехе, но мне кажется, что я на правильном пути.

— Какую, черт побери, нить? — взревел Шейн.

— Ясно какую, — вмешалась Сара. — Нетти Догган скорее всего не жила круглый год в хижине на берегу озера. Для нее это было место паломничества: там она впервые увидела Толокина, и с этой встречи началась ее «настоящая жизнь». Наверняка у нее имелся где-то дом или квартира, кто знает? Возле кровати в хижине стояли чемоданы — разве не доказательство, что она откуда-то приехала? Нетти пригласила Джейн в хижину на озере для того, чтобы та, занимавшаяся ее биографией, окунулась в атмосферу, где проходило профессиональное становление киллерши, а вот потом… случилось непредвиденное, они повздорили.

И Сара передала своим собеседникам содержание телефонного разговора с Донахью.

— Кто из двух женщин был зачинщиком? Этого мы не знаем и, возможно, никогда не узнаем. Нетти стреляла в тот момент, когда Джейн вонзила ей в грудь нож? Или Джейн была вынуждена защищаться после того, как Нетти послала в нее первую пулю? Нет ни малейшей зацепки, чтобы ответить на этот вопрос. Поэтому предлагаю ограничиться другой задачей: узнать, где жила Нетти. Патрону Джейн, писателю Джонатану Суорму, наверняка это известно, но вряд ли он захочет поделиться с нами своими источниками информации.

— И вы надеетесь, что Джейн попытается укрыться в квартире Нетти? — спросил Шейн.

— А почему бы и нет? Там она была бы в большей безопасности, чем в любом другом месте. Да и что ей остается? Денег у нее нет или, во всяком случае, очень мало. Ведь она меня ударила и скрылась, возможно, потому, что, увидев труп, кое-что вспомнила. Это натолкнуло ее на мысль, что она больше во мне не нуждается и ей пора перерезать пуповину. Джейн постаралась от меня избавиться потому, что я стала для нее бесполезна, — другого объяснения нет.

— Я полностью согласен, — одобрил мать Дэвид. — Когда я говорил о своих соображениях, то имел в виду следующее: в снах и видениях Джейн, несомненно, присутствуют образы, которые могут стать ключом к разгадке, они являются своеобразным кодом. Их трудно обнаружить сразу, однако я несколько раз внимательно прослушал записи, пока мать отсутствовала. Эти образы находят свое отражение в отдельных часто повторяющихся словах, произнесенных во время бреда, нечто вроде припева. Надеюсь, вы лучше меня знаете то, о чем я говорю.

— Переходите к делу! — грубо прервал его Шейн. — Мы с вами не на конгрессе по психоанализу.

— Хорошо, — согласился Дэвид. — Итак, мое внимание привлекли некоторые слова: индеец, красный конь, галоп. Однако если принять во внимание, что в Джейн стреляла Нетти, то существование этого индейца становится проблематичным.

— Нет, — еле слышно проговорил Крук, — на Джейн было совершено еще одно покушение. И на этот раз Нетти не могла быть убийцей, потому что к этому времени она уже давно умерла. Значит, стрелял кто-то другой… Почему в таком случае им не мог оказаться тот индеец?

Сквозь прозрачные стенки капсулы было видно, что Дэвид заметно нервничает: он не привык, чтобы ему возражали.

— Дайте же мне договорить! — раздраженно бросил он. — Меня заинтересовала одна фраза, произнесенная Джейн незадолго до того, как мать отправилась на встречу с Бобом Кэллаханом. На первый взгляд это бред чистой воды, который, однако, при ближайшем рассмотрении кажется куда более серьезным. А дело вот в чем. Представьте глубокую ночь, Джейн внезапно просыпается в холодном поту от ужаса и утверждает, что только что видела в окне фургона, напротив ее кушетки, лицо индейца, прижатое к стеклу.

Он нажал клавишу на пульте, и зазвучал громкий голос Сары:

« — Никого нет. Наверное, вы увидели дурной сон. Происшествие на стоянке взвинтило вам нервы, вотвы и…

— Не принимайте меня за идиотку! — возмутилась Джейн. — Вы ничем не лучше других: тоже считаете меня мифоманкой!

— Вовсе нет, — успокаивала ее Сара. — Просто я не понимаю, как ночью, сквозь затемненные стекла, вы сумели разглядеть лицо этого человека.

— Индеец, это он, — настаивала Джейн. — Его огромная голова загородила все окно. Голова великана!»

Дэвид прервал запись.

— Слышали? Тут-то и содержится самое важное: огромная голова загородила все окно. Голова великана.

— Черт побери! — вмешался Шейн, с трудом сдерживая нетерпение. — На что вы намекаете? Во всем этом нет ни малейшего смысла, я слышу тысячи подобных заявлений каждый раз, когда делаю обход своих больных!

— Знаете, о чем я подумал? О фресках, настенных росписях, о тех изображениях, которые можно увидеть на фасадах или торцах домов в Венисе, например, да и не только там.

Сара вздрогнула.

— А ведь правда, — задыхаясь от волнения, проговорила она. — Фрески… настенные росписи…

— Только представьте, — продолжал рассуждать Дэвид, — вы лежите на кровати, смотрите на улицу через оконное стекло и видите напротив окна нарисованную на стене соседнего дома голову индейца. Громадную голову, чьи глаза угрожающе уставились на вас. Ночью на нее падает свет уличного фонаря — так что она преследует вас сутки, и в конце концов вы начинаете сходить с ума.

— Что ж, версия вполне правдоподобная, — заметила Сара.

— Меня всегда интересовали фрески, — признался Дэвид. — Моим самым большим желанием было сделать нечто подобное, и я составил каталог всех настенных изображений, заслуживающих внимания, которые находятся в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Я общаюсь по Интернету с другими такими же любителями, которые мне пересылают фотографии всех новых живописных полотен такого рода, созданных за последние недели. Мой каталог постоянно обновляется, однако порой трудно уследить за всеми новинками — они ежедневно появляются десятками, и я, разумеется, не помню их в деталях. С этой целью я разработал специальную поисковую программу, которая позволяет быстро находить нужный материал по заданной теме. Когда я ввел слово «индеец», компьютер выдал мне множество файлов, поскольку это часто встречающийся сюжет. Да, немало индейских голов украшают Лос-Анджелес! Я вошел в контакт со специалистом по истории индейских племен и дал ему проанализировать все приходящие под этим именем файлы с изображениями голов индейцев, которые могут подойти под описание, сделанное Джейн.

— И много их? — спросила Сара.

— Двести семьдесят восемь, — ответил Дэвид. — Некоторые из этих изображений огромны, некоторые очень малы, и находятся они во всех уголках Лос-Анджелеса.

— Нельзя же, в самом деле, обойти весь город. На это просто нет времени. Когда придет ответ консультанта?

— Ночью. Или, самое позднее, — утром.

— Проклятие! — взревел Шейн. — Следовательно, всю ночь мы должны сидеть здесь как пришитые! Вся эта история с живописью мне кажется просто бредом, я не верю в нее.

— В нашем распоряжении только сегодняшняя ночь, — устало заметила Сара, делая вид, что не слышала реплику медика-практиканта. — Если завтра утром я не явлюсь вместе с Джейн в полицейский участок, мне немедленно предъявят ордер на арест, и тогда все осложнится.

— Мы должны отыскать ее до рассвета, — сказал Крук. — Мне ничего не стоит поместить ее к себе в больницу под вымышленным именем. Я не могу допустить, чтобы ее застрелили полицейские.

— Можете рассуждать об этом, пока не надоест! — грубо вмешался Кристиан Шейн. — Думаете, будет легко ее взять? Она вооружена, и не забывайте о том, скольких она уже убила. Когда мы ввалимся к ней в квартиру, она перестреляет нас всех как воробьев!

— Этого не произойдет, — возразил Крук. — Я поговорю с ней, найду нужные слова. Для этого я сюда и явился. Надеюсь, мне снова удастся завоевать ее доверие. Не забывайте, что я полгода ею занимался.

— Полгода! И главное, какой прекрасный результат! — съязвил Шейн.

— Хватит, — не выдержала Сара, — оставьте сведение личных счетов до лучших времен!

— Я поговорю с ней, — повторил Крук, — постараюсь расположить ее к себе, а тем временем Шейн подкрадется к ней сзади и сделает укол с успокоительным средством. Джейн тут же заснет, и мы перенесем ее в машину. Если все сделать, как я говорю, не придется ни прибегать к ненужному насилию, ни испытывать его на себе. У меня всегда был с ней отличный контакт.

— Хорошо, — сдалась Сара. — Будь по-вашему. А пока я попрошу приготовить для вас кофе с сандвичами. Боюсь, сегодняшняя ночь нам покажется слишком долгой. Можете прилечь на диване, если пожелаете. Я тоже попробую немного поспать. Если произойдет что-нибудь непредвиденное — найдете меня в офисе.

Крук закрыл глаза, словно и в самом деле собирался воспользоваться рекомендацией Сары и уснуть прямо в инвалидном кресле. Шейн усмехнулся и рывком извлек из кармана пачку сигарет.

— Я бы попросила вас здесь не курить, — остановила его Сара. — Защитная пленка капсулы Дэвида сделана из легковоспламеняющегося материала, она чувствительна к повышению температуры.

— Мама! — возмутился юноша. — Прекрати меня опекать! Я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о своей безопасности.

Сара сдержалась и, никак не прореагировав на резкую реплику сына, молча направилась к себе в офис. Она едва держалась на ногах от напряжения и очень хотела спать.