Глава 15

Насытившаяся и слишком слабая, чтобы желать большего, Алэйна позволила рукам упасть на землю, слабо улыбнувшись, когда почувствовала, как он водит губами по ее горлу. Он прокладывал путь к ее рту и, накрыв его, страстно поцеловал. Она ласкала его язык своим, пока он исследовал ее рот.

Тепло снова стало расцветать внутри девушки, когда он поцеловал ее, сначала медленно, а затем с нарастающим голодом.

Животом она ощутила, как его член отвердел, когда он более целеустремленно придвинулся к ней. Подняв руки, девушка стала гладить его по голове и спине. Раф приподнялся, стягивая джинсы с бедер, а затем и с ног и, наконец, сбросил их. Теперь они оба были голые. Раздвинув ее бедра, он лег между ними, исследуя расщелину, пока не нашел лоно и снова толкнулся внутрь нее.

Раф входил очень медленно, продвигаясь глубоко внутри нее, пока не соприкоснулся с ней бедрами, а затем стал выходить. Алэйна снова ощутила, как внутри нее нарастает напряжение, согнув колени, она поднялась ему навстречу.

Прервав поцелуй, он вышел из нее полностью и выгнул спину, чтобы добраться до ее груди, дразня языком сначала один, а затем и другой сосок, посасывая и покусывая их пока она не застонала, извиваясь под ним.

Когда он вошел в нее снова, жар опять охватил их. Через несколько мгновений его медленная прелюдия превратилась в лихорадочную нужду, ускорив темп, Рафаэль просунул руки ей под спину, крепко удерживая, пока входил в нее мощными, быстрыми толчками.

Алэйна снова кончила так потрясающе, так мощно, что резкий крик вырвался у нее, в то время как ее тело начало биться в конвульсиях восторга. Ее тело насытило его, перебросив через край так, что он резко кончил, а затем начал содрогаться, даже когда ее собственный оргазм начал стихать.

Не обращая внимания на колючую растительность под собой, Алэйна медленно поглаживала его, пока он расслабленно лежал на ней.

«Кровать», – смутно подумала она, – «на ней было бы гораздо удобнее, но кто она такая, чтобы жаловаться на кору и щепки в заднице, когда он только что дважды удовлетворил ее?»

Он вскочил так резко, что ошеломил ее. В один момент он расслабленно, практически без сознания, лежит на ней сверху, а в следующий он уже стоит на коленях, настороженный, с каждым напрягшимся мускулом в теле.

Затем и она услышала тихий треск в кустах.

Низкое, гортанное рычание послышалось из зарослей с другой стороны дороги.

Сердце Алэйны мучительно сжалось от характерного кошачьего рычания.

– Ральфи? – прошептала она.

Раф внимательно посмотрел на нее, приковывая ее взгляд к желтым глазам, смотрящим на нее сквозь щелки. Внезапно его лицо и тело исказились. Казалось, сердце Алэйны становилось в груди. Произошел спазм сосудов в мозгу. Приступ.

Этого не может быть. Она в шоке смотрела на него, пока он рядом превращался из Рафа в Ральфи, за десяток ударов сердца.

Зарычав, он прыгнул на дорогу между ней и другой пантерой так, что желто-коричневая кошка бросилась в кусты.

В течение нескольких минут она была парализована. Внезапно адреналин рванул в нее и сработал инстинкт. Она вскочила на ноги до того, как мысль о том, что следует делать, сформировалась в ее голове и помчалась к дому так быстро, как только ноги могли нести ее. За собой она слышала яростное рычание, щелканье клыков и шипение. Это только подстегнуло бежать еще быстрее и быстрее, пока она не потеряла равновесие и не упала с дороги на лужайку, пропахав землю. Девушка вновь вскочила на ноги, когда ее прямо-таки занесло при остановке, бешено карабкаясь к ближайшему входу.

Едва оказавшись внутри, она заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, съехала вниз, пытаясь отдышаться. Перед ней в коридоре замаячил замок на другой не закрытой двери. Оттолкнувшись от двери, девушка побежала в другой конец дома и так же заперла эту дверь, а затем проверила все окна и, наконец, влетела в свою комнату и нырнула в постель, натянув одеяло до подбородка.

Она долгое время не осознавала, что монотонно повторяет одно и тоже.

– О, Боже, о, Боже! Что это такое? Что это было?

Ее зубы стучали от шока. Холод медленно охватывал Алэйну, пока она не задрожала всем телом. Она сильнее завернулась в покрывала, но это не прекращалось. Наконец, почувствовав тошноту, она стала судорожно дышать, а затем убежала в ванную и там ее вырвало. К тому времени как девушку перестало тошнить, она едва могла поднять голову.

С усилием придя в себя, она залезла в ванну и включила воду, сгорбившись на дне, в то время как на нее струями лилась горячая вода, пока ее кожа не покраснела.

Холод медленно исчезал из нее, хаос начал заполнять ее разум. Беспорядочные мысли мелькали в голове.

«Ты не такая», – говорил Раф. Он бормотал это снова и снова, будто пытался в чем-то убедить себя.

Ее не волновало, что тогда он имел в виду. Она едва понимала, что он говорил. «Ты не такая».

Она была не какой как он.

Кем бы он ни был.

Дрожь прошла сквозь нее. Наконец, выключив воду, она схватила полотенце и завернулась в него, машинально вытираясь, она вышла из ванной и залезла под одеяло.

Алэйне хотелось думать, что она сошла с ума и все случившиеся ей просто привиделось. Она предпочитала верить собственным глазам.

Возможно ли, спрашивала она себя, что Раф мог превращаться из человека в животное? Вдруг угроза пумы была лишь следствием пережитого шока?

Ее сердце резко дернулось от этой мысли, скорее всего, она бросила Рафа в зарослях с двухсотфунтовой кошкой.

Хотя может быть – это была та пума, что напугала ее.

К тому времени полностью стемнело, но было достаточно светло, чтобы увидеть превращение человека в зверя, когда животная сущность Рафаэля отреагировал на угрозу исходящую от кошки – другой кошки.

Зацепившись за эту мысль, она услышала, как поворачивается ручка с обратной стороны двери. Новая волна страха нахлынула на нее.

– Алэйна! Открой дверь!

«Мне не страшен серый волк, серый волк, серый волк»[9]. Алэйна трусливо съежилась под одеялом.

– Уходи, Раф или Ральфи, или как там тебя еще! – завопила она.

В ответ Рафаэль разбил стекло на задней двери. Глаза Алэйны стали размером с блюдце. Вскочив с кровати, она помчалась захлопнуть и запереть дверь в свою комнату.

Ухватившись за кромку двери, Раф толкнул ее внутрь, в то время как Алэйна давила плечом со своей стороны, пытаясь закрыть ее. Ноги девушки заскользили по полу.

Она резко отпрыгнула от двери и бросилась в сторону ванной. Он поймал ее за талию, обхватывая и прижимая к себе. Девушка отчаянно боролась с ним, пытаясь вырваться из его хватки, пока не выбилась из сил, чтобы сражаться дальше.

Задыхаясь, она зажмурила глаза, когда он стал разворачивать к себе, пока Алэйна не оказалась к нему лицом. Снова сжав ее в объятьях, он поднял руку и стал успокаивающе гладить ее по спине.

Она обмякла от его осторожных прикосновений, заливаясь слезами.

Он обнимал ее какое-то время, затем поднял на руки и перенес на кровать, забравшись на нее вместе в Алэйной. Когда он устроил их и натянул на обоих одеяло, то снова притянул ее к себе.

– Я не хотел тебя напугать, – пробормотал он, наконец. – Я не смог бы тебя защитить в этой форме.

Алэйна вздрогнула. «Напугать? Да он до смерти перепугал ее!» – негодующе подумала Алэйна.

Шмыгнув носом, все еще слишком потрясенная, чтобы думать и обессиленная от борьбы и хаотичных мыслей, она обнаружила, что вопреки здравому смыслу расслабилась от его тепла.

– Почему? – прошептала она. – Не понимаю, почему ты…почему ты обманул меня?

– У меня не было намерения обманывать тебя, – резко сказал он. – Я был ранен, едва остался в живых. Я больше не мог поддерживать эту форму.

Она проглотила комок, болезненно перехвативший ее горло.

– Ты не человек?

Он заколебался с ответом.

– Нет.

Через несколько мгновений она отстранилась от него, перекатилась на другую сторону кровати и повернулась к нему спиной. Он нерешительно коснулся ее плеча, а затем переместил руку на талию, потянув назад, пока она не прижалась к его телу. Она напряглась, но через мгновение расслабилась рядом с ним. Скользнув своей рукой в его, она подтянула их сплетенные руки в колыбель своей груди и закрыла глаза, позволяя усталости поглотить ее.

Ее разбудил шум трактора.

Не спеша выбраться с кровати, она перевернулась и, схватив подушку, прижала ее к груди. Слабый запах, который, наконец, она определила как принадлежащий Рафу, дразнил ее с каждым вдохом, порождая поток полного удовлетворения и жарких воспоминаний. Она позволила себе снова пережить эти моменты, когда их тела были сплетены вместе в погоне за удовольствием, вспоминая ощущение его плоти внутри себя, ощущение его рта.

Нехотя, она заставила себя вернуться к хаотическим событиям, которые привели их к связи, и последующими за ней пугающими откровениями.

Она действительно не одобряла, что Раф убил человека, державшего ее под прицелом. Все произошло слишком быстро. Как бы страшно ей не было, она на самом деле оказалась не в состоянии признать, что тот человек хотел причинить ей вред, но если на то пошло, то люди обычно не наставляют автоматическое оружие на кого-то, если не собираются использовать его.

Что если Раф прав? Они избавились бы от нее на всякий случай, поскольку она видела то, что могло отправить их за решетку? Угрожая их прибыльному предприятию, каким бы оно ни было?

Трудно было поверить в то, что люди были готовы совершить убийство, чтобы избежать предъявления обвинения в совершении менее тяжкого преступления и это происходило ежедневно.

Они уже пытались убить Рафа. Он знал, что они готовы сделать все, на что способны. И, если он был прав, то они убили его жену.

Почему они убили его жену? Быть может, она видела то, что не должна была? В некотором роде угрожая им, будучи не в том месте и не в то время?

Алэйну внезапно осенило, Концепсьон не была человеком, она была такой же, как и его народ.

Какими были его люди?

Он сказал, что был при смерти, когда она нашла его не способного поддерживать свою человеческую форму. Пантера была его естественной формой? Были ли они такими же, как вервольфы, за исключением того, что их истинной формой было животное, и они превращались в людей?

Это было довольно трудно принять, особенно, если она не верила в такие суеверия, как оборотни, вампиры, феи и эльфы.

Хотя как она могла не принять это, когда видела его изменение?

Алэйна нахмурилась. Он утверждал, что не хотел обманывать ее, и она могла согласиться с этим, но в тоже время не предпринимал никаких попыток как-то просветить ее. Что ни говори, Раф чертовски хорошо воспользовался тем, что девушка не имела ни малейшего представления, что он был чем-то большим, чем животным. Его "симпатия" теперь целиком стала понятной, когда она узнала, кем он был. При каждом удобном случае он прямиком добирался до «сладкого местечка».

Вот почему он вел себя так, словно они были любовниками, внезапно поняла она, потому что были близко «знакомы». Просто она не поняла этого.

И ее вдруг осенило: ему было чертовски удобно, чтобы она испытывала неловкость от мысли, что у Рафа не было причин чувствовать ответственность за нее.

Окончательно пробудившись, она открыла глаза и задумчиво уставилась в пространство.

Раф напугал ее до смерти, когда обратился. Он знал, что произойдет, когда она столкнется с чем-то, о чем не имела представления. Учитывая данные обстоятельства, девушка понимала, почему он не предпринимал никаких попыток все рассказать ей. Она бы не поверил ему, если бы сказал, и к тому же сомневалась, что он доверял ей достаточно, чтобы просветить ее.

Хотя, мужчина сделал это в тот момент, когда почувствовал угрожающую ей опасность. Он последовал за ней, решив развеять ее страхи и убедиться, что она не видела в нем угрозу.

Ей стало интересно, как долго он наблюдал за ней, бродя вокруг, ища возможность сразить своего врага? Он сказал ей, что до этого Алэйна казалась ему не такой, какая есть на самом деле. Она вспомнила, как расстроилась, когда Раф сказал, что разочарован, так как лучше узнал ее. Но Алэйна знала Рафа не так давно – она даже хорошо не знала Ральфи.

Раф сказал, что ее аромат доводил его до безумия. Что-то подсказывало ей, это было признание того, что он бродил вокруг довольно долго, прежде чем ночью она нашла его в амбаре. Он был ранен, при смерти и пришел в ее поместье в поисках укрытия.

Поблизости не было других ферм, кроме ее. У него не было кучи других вариантов.

Тем не менее, если он наблюдал за ней, то должен был знать, она почти никогда не ходила в амбар, и стиральная машинка в нем была не настолько близко от дома, чтобы часто ходить туда.

Девушка пожала плечами. Вероятно, он был не в том состоянии, чтобы много раздумывать.

Неожиданно ее осенило, о чем говорил Раф, что он был слаб от потери крови и не в состоянии поддерживать свою человеческую форму.

Он не был пантерой, когда люди Калхоуна стреляли в него! Они думали, что охотились на человека, или, по крайней мере, так считали!

Девушка резко села, пытаясь вызвать в памяти детали стычки между Рафом и Калхоуном. Попытавшись, она, однако, так и не смогла вспомнить ничего, что Калхоун сказал или сделал, любую фразу, свидетельствовавшую о том, что он узнал Рафа.

Это казалось само собой разумеющимся, хотя, Калхоун подозревал, что Раф тот человек, на которого они охотились.

Вопрос в том, что привело Рафа к решению принять человеческую форму и обосноваться в ее поместье? Она была одна, и у нее вошло в привычку разговаривать с Ральфи, поскольку тот, казалось, понимал ее – и, конечно, теперь девушка знала, это был Раф. Видимо, она сказал что-то, что навело его на мысль оказаться на ее пути, и это приведет к тому, что сейчас происходит.

Мужчина подошел к кассе прямо за ней, когда говорил что ищет работу!

Ей пришло в голову, было бы намного труднее объяснить «случайные» убийства двух человек, нежели одного. Девушка боялась, после того, как она обнаружила, что на ферме Калхоуна происходит что-то незаконное, они могут попытаться использовать предыдущую стрельбу около дома, дабы прикрыть ее смерть, на случай, если они увидят необходимость избавиться от нее.

Понял ли он, кто был перед ним? Не поэтому ли он решил, что будет лучше прийти к ней открыто?

Он достаточно позаботился о ней, чтобы убедиться, что с ней ничего не случилось, но не было ли это слишком?

Алэйна закрыла лицо руками. Он объяснил, почему помог ей убраться прочь прошлой ночью, потом, что не позволит этому случиться снова… Не позволить убить еще одну свою женщину, что ли? И это не значит ничего, кроме того что он заявил ей?

Как он мог ощутить связь, которую Алэйна хотела, чтобы он чувствовал? Они были совершенно разными. Он даже не хотел трахать ее – ладно, хотел, но колебался, поскольку они отличались друг от друга. Раф совершенно ясно дал это понять.

И не поспоришь. Если бы она знала об этом раньше, то не уверена, что захотела бы или допустила ли это.

Над ней что, кто-то прикололся? Если она вела себя, также раскованно, как Энджи, то давно бы была с ним в отношениях.

Она серьезно облажалась со всем этим. Девушка была связана с ними обоими – или, вероятнее всего, с обеими формами Рафа. Как бы страшно ей не было, она все равно попытается помочь Ральфи, поскольку чувствовала – он нуждается в ней. Алэйна не могла вынести мысли, что ничего нельзя сделать, позволив причинить ему вред.

Очевидно, Раф действительно не нуждались в ней, не для защиты, не для ухода, но ее все еще тянуло к нему. Она чувствовала, что нужна ему из-за ранения, и, чтобы помочь облегчить боль потери.

То, что она теперь знала, в действительности это ничего не меняло – все только чертовски осложнилось.

Она была рассержена. Чувствовала себя использованной. Он только изображал интерес к ней, в то время как собирался причинить боль. Он знал об этом все это время. Он должен был держаться от нее на расстоянии.

Рафаэль пришел не просто так, только с одной целью и не откажется от нее просто потому, что встретил ее и захотел, вопреки здравому смыслу, очевидно, и без всякой причины. Алэйна знала, что не было никакого возможности одержать его от мести – она даже не была уверена, что должна пытать сделать это – единственного, что у него есть, ради чего он живет. Он должен был отомстить, хотел он того или нет, потому, что суд, осуществляя правосудие, не делал скидку взявшим его в собственные руки.

У него не было другого выбора. Он хотел вернуться назад и быть с такими как он. Она понимала это. Как, наверное, раздражает жить в другой стране, с незнакомым обычаями, с другим языком, и как, наверное, тяжело жить среди другого вида?

Чтобы не произошло, он все равно собирался уехать.

Она задавалась вопросом, кем он был, в конце концов? Человек-кот? Демон, о которых она читала раньше?

Алэйна бы рассмеялась, если бы прошлой ночью не увидела его обращение. Было ли намного тяжелее поверить в демонов, чем в оборотней?

Он не был злым. Может быть, его народ казался индейцам демонами в тех краях, поскольку были другими, но он ее защитил. Он пришел, чтобы отомстить за Концепсьон и своих сыновей, так как не смог их защитить. Это не злость. Она готова была зайти дальше, назвав это достойным уважения, рисковать своей жизнью, чтобы защитить, и если это невозможно, уничтожить тех, кто убил его близких.

Были времена, не так давно, когда женщины искали себе мужчин только по одной причине, для защиты от окружающего мира.

Вздохнув, она встала с постели, и, наконец, помылась и оделась. Чувствуя нереальность происходящего, она вышла из дома, чтобы поговорить с Рафом.

Загрузка...