Ночной кошмар

ГЛАВА 10

ВАЙОЛЕТ

Я снова сижу на коленях у Аттикуса и смеюсь так сильно, что у меня болят внутренности, жуя клубничное мороженое, которое мы недавно купили на заправке. Мы прогулялись туда и обратно после того, как он трахнул меня в пятый раз… или, может быть, это был шестой. Я перестала вести счет несколько часов назад. Я не знаю, который сейчас час, но мне действительно все равно. Мне просто нравится быть с ним, что он вернулся в мою жизнь после того, как я так долго была без него.

— Разве его не вырвало примерно через две минуты? — спрашиваю я, поднимая глаза, вспоминая случай на втором курсе, когда он подвесил своего старшего брата за лодыжки к огромному дереву, под которым мы сидим, и все потому, что однажды он обнял меня в знак приветствия у них дома.

Он кивает и скармливает мне еще один кусочек мороженого, ухмыляясь и слизывая немного с костяшек пальцев. — Феникс заставил меня отпустить его, прежде чем он подавился и умер там, наверху.

Я смеюсь сильнее и протягиваю руку, чтобы провести кончиками пальцев по буквам, которые мы вырезали на этом самом дереве несколько лет назад. AL и VS — наши инициалы, написанные в форме сердца, конечно, потому что мы были такими крутыми и безнадежно влюбленными еще в старших классах.

— Я люблю тебя, Атти, — выдыхаю я, наклоняя голову, чтобы поцеловать его в нос, заставляя его улыбнуться.

— Ты все еще под кайфом?

— И пьяна, — добавляю я, поднимая текилу, чтобы откупорить ее, надувшись, когда он забирает ее у меня.

— Хватит, — говорит он, пряча это за собой.

— Почему бы и нет?

— Потому что я еще не готов к тому, что ты потеряешь сознание.

Я напеваю на длинном выдохе и беру баночку с мороженым, которую он держит вместо этого, зачерпываю немного и протягиваю ему, не удивляясь, когда он морщит нос, глядя на меня.

— Это так странно, что ты не любишь мороженое.

— Здесь холодно.

— Хочешь, я разогрею его для тебя? — игриво спрашиваю я, слизывая его с пальца и обводя языком, наслаждаясь горячим выражением его глаз.

Взяв его за подбородок, я открываю его рот и прижимаюсь своим к его, целуя его и кормя растаявшим мороженым. Немного стекает из уголка его рта, и я наклоняю голову, чтобы поймать это, облизывая его горло и возвращаясь к губам. Я тяну за нижнюю зубами, надавливая на твердость, которую я чувствую, упирающуюся в меня под его джинсами. Это действительно заводит его, и затем он отстраняется, чтобы пожирать мое тело глазами.

— Наклонись, чтобы я мог видеть твою киску и задницу вместе.

Я быстро подчиняюсь и встаю в позу, ставя колени по обе стороны от его бедер, чтобы снова прижаться к нему бедрами. Раздвинув меня большими пальцами, он с минуту ничего не делает. Он просто смотрит, и я начинаю терять терпение. Но потом я чувствую, как что-то холодное и влажное стекает по моей киске, и я задыхаюсь, когда он прижимается ко мне лицом и слизывает мороженое с моего клитора. Он осторожно вынимает пробку из моей задницы, и это заставляет меня вскрикнуть, когда он лижет меня и там.

Черт.

Черт, это чертовски грязно, но так чертовски приятно.

— Слушать тебя, стонущую от желания, как маленькая нуждающаяся шлюшка, — говорит он, проводя кончиком своего холодного языка по моей дырочке. — Тебе нравится, когда я ем эту хорошенькую попку?

Я киваю, и он продолжает, одновременно проникая пальцами в мою киску. Все еще держа игрушку, он подносит ее обратно к моей дырочке и использует ее, чтобы еще больше раскрыть меня, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы снова провести по мне языком.

— Атти…

— Для меня все готово? — спрашивает он, его низкий голос вибрирует у моей плоти.

Я снова киваю, зная, что это произойдет. Ему нравится трахать меня там, не только из-за того, как туго, по его словам, это, но и потому, что он знает, что мне это нравится не меньше. Я не знаю, что такого в том, чтобы чувствовать его член в своей заднице, особенно под таким углом, но это каждый раз сводит меня с ума.

Я чувствую, как он двигается, а затем его бедра прижимаются к моим сзади, его левая рука держит мое бедро, в то время как он использует другую, чтобы дразнить меня кончиком своего члена. Он плюет на нас обоих, прежде чем вонзить его так медленно — так медленно, что я могла бы убить его. Я говорю себе дышать и впиваюсь ногтями в грязь подо мной, ожидая большего. Он дает мне это, и затем он, наконец, полностью внутри, и я чувствую каждый его твердый дюйм в своей заднице.

— Блядь.

— Ты в порядке?

— Да, — хнычу я, уже чувствуя, как сжимаюсь вокруг него. — Атти, двигайся.

— Я думаю, ты должна умолять меня снова, — насмехается он. — Ты выглядишь такой хорошенькой, когда умоляешь.

— Я проткну тебя ножом, пока ты будешь спать, — выдавливаю я, заставляя его смеяться.

Он вынимает член примерно на дюйм, прежде чем вставить его обратно, сначала осторожно, а затем задает устойчивый темп и по-настоящему заводится. Его руки повсюду на мне, грубо хватая меня за талию, за бедра, за задницу. Я знаю, он делает это только для того, чтобы завтра увидеть синяки на мне, но мне все равно. Я полностью осознаю, насколько это извращенно, но я хочу этого так же сильно, как и он. Я хочу, чтобы он заставлял меня чувствовать его в течение нескольких дней после того, как мы закончим здесь.

Поднимаясь с четверенек, я прижимаюсь спиной к его груди и беру его руку, кладу ее себе между грудей и поднимаю к шее. Он колеблется всего секунду, а затем усиливает хватку и притягивает мою голову обратно к себе на плечо.

— Ты хочешь, чтобы я придушил тебя, грязная девчонка? — спрашивает он мне на ухо, его едва заметный контроль ускользает.

— Сделай так, чтобы было немного больно.

Он рычит проклятие и крутит цепочку, которую я ношу, между пальцами. Одной рукой сжимая мой живот, он сжимает мое горло своим ожерельем до тех пор, пока я не чувствую, как кулон впивается в мою плоть. Повернув мое лицо, он берет мою губу зубами и прикусывает ее, не отпуская, когда я вскрикиваю у него во рту.

— Ты чертовски идеальна, — говорит он. — Ты, блядь, была создана для меня, Вайолет.

Я вдыхаю столько воздуха, сколько он мне позволяет, и киваю, мои глаза закатываются, когда он наклоняется, чтобы поиграть с моей киской. Под таким углом это неудобно, но у него получается, он просовывает пальцы внутрь меня, прежде чем вытащить их и потереть мой клитор.

— О, черт, — прохрипела я грубым от удушья голосом. — Атти, ты заставишь меня кончить.

Он душит меня сильнее, пока я больше ничего не вижу перед собой. Все, что я могу делать, это чувствовать, как он вонзает в меня свой член и толкает меня через край.

— Боже, я люблю твою задницу, — стонет он, а затем тоже кончает, обхватывая меня рукой за талию так сильно, что я уверена, он пытается раздавить меня до смерти. — Черт…

Я кашляю и отплевываюсь, и он замирает, прежде чем, наконец, отпустить меня. Я падаю вперед и ловлю себя на руках, чувствуя на себе его взгляд, когда он выходит и смотрит, как его сперма вытекает из моей дырочки и стекает в мою киску. Он бормочет что-то, чего я не расслышала, и я опускаю лицо на свои предплечья, готовая заснуть прямо здесь, задрав голую задницу.

— Детка, — говорит он, на этот раз достаточно громко, чтобы я услышала. — Ты все еще со мной?

— Я, блядь, не знаю, где я, Атти.

Он хихикает и осторожно поднимает меня, чтобы развернуть. Он стягивает рубашку вниз, чтобы прикрыть мои бедра, и я лежу на земле с гримасой, внезапно почувствовав боль во всем теле. Наши колени ободраны, и мне кажется, что моя губа распухла в том месте, где он меня укусил, но я даже не утруждаю себя притворством, что злюсь из-за этого. Я просто закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком у него под боком, улыбаясь про себя его знакомому теплу и запаху, окутывающему меня.

Так, как это должно быть…