Ночной кошмар с Николаем Сванидзе

Забавно наблюдать, как Западная пропаганда устами Роберта Конквеста оценивает чистки в Красной Армии. Конквест в своей книге «Великий террор» пишет, что в 1937 г. в Красной Армии было 70 000 офицеров и комиссаров и что 50 % из них (т. е. 15 000 офицеров и 20 000 комиссаров) были арестованы политической полицией и либо казнены, либо подвергнуты заключению в трудовых лагерях. В этом утверждении Конквеста, как и во всей его книге, нет ни единого слова правды. Историк Роджер Риис в его книге «Красная Армия и большие чистки» приводит факты, которые показывают действительное значение чисток в армии в 1937–1938 гг. Общее число осуществлявших руководство в Красной Армии и ВВС, т. е. офицеров и комиссаров, составляло в 1937 г. 144 300 человек, увеличившись до 282 300 в 1939 г. За период чисток 1937–1938 гг. 34 300 офицеров и комиссаров были удалены по политическим мотивам. К маю 1940 г., однако, 11 596 из них уже были реабилитированы и восстановлены на своих должностях. Это значит, что в ходе чисток 1937–1938 гг. 22 705 офицеров и комиссаров были уволены (13 000 офицеров сухопутных войск, 4700 офицеров ВВС и 5000 комиссаров), которые дают итог 7,7 % всех офицеров и комиссаров, а не 50 %, как утверждает Конквест. Из этих 7,7 % некоторые были осуждены как предатели, но огромное большинство из них, как следует из имеющихся в распоряжении исторических материалов, просто вернулись к гражданской жизни. Последний вопрос: «Были ли в 1937–1938 гг. процессы справедливыми, чтобы предъявлять обвинения?» Исследуем, для примера, суд над Бухариным, одним из видных партийных руководителей, осужденным за контрреволюционную деятельность. Согласно свидетельствам тогдашнего американского посла в Москве хорошо известного юриста по имени Джозеф Дэвис, который присутствовал на всех заседаниях, Бухарину было разрешено говорить свободно на всем протяжении суда, и его дело продвигалось без каких-либо помех. Джозеф Дэвис написал в Вашингтон, что в ходе процесса было доказано, что осужденные были виновны в преступлениях, которые им были предъявлены, и что общее мнение среди дипломатов, присутствовавших на заседаниях суда, сводилось к тому, что наличие очень серьезного заговора было доказано.