Ночной кошмар с Николаем Сванидзе

Приживальное сословие СМИуд и ШКУР (Швыдких Культ-Революционеров) живо откликнулось на затхлое дуновенье из диссидентских склепов. Чем ближе юбилей И.В. Сталина, тем больше лилипутоидных охотни-

ков «макнуть» гиганта, чье имя неуклонно набирает силу и популярность. За отсутствием свежих фактов, коньком «разоблачителей» остается заезженная «аранжировка» перепевов о репрессиях, миллионных жертвах ГУЛАГа и массовом голоде 20—30-х годов — в пристяжку к опусам Солженицына, бр. Медведевых, Радзинского, Суворова-Резуна, Волкогонова, и Со. Теперь к ним примкнули Володарские и Эшпаи, наводнившие телеэкран мыльной пеной, рьяно взбиваемой на конъюнктурной трухе типа аксеновской «Московской саги» или «Детей Арбата», состряпанных заигравшимся автором детской саги про Крошей и кортики. Не говоря о документалистах типа Сванидзе О лжи и ненатуральности «Штраф-Арбата» и «Моссаги» опубликовано достаточно гневных откликов, в т. ч. подлинных штрафников. Тут добавить нечего, разве что «героическая ностальгия» моссаговских бар, даже в ГУЛАГе тоскующих о «Шанели», заставит прослезиться потомков тех, кто вместо «ходок» в Париж строил Днепрогэсы и Беломорканалы.

Мыслящему человеку ясно, что главной мишенью ретро-сериальной эпидемии выбрана фигура человека, олицетворяющего все достижения Октября, социалистического строительства и Великой Победы.

Поэтому предлагаем рассмотреть лишь некоторые моменты необъятной деятельности И.В. Сталина. А для начала — вневременная (не сиюминутная) правда о Великом Октябре и его всемирно-историческом значении, которую даже тысяче Жириков загадить не по кишкам.

Еще 14 лет назад, расцвеченный алым кумачом, звенящий медью оркестров, подкупающий искренностью ликования масс, день 7 Ноября символизировал вершинную веху социальной эволюции. Пик национальной гордости и могущества, осознанного политического, социального, духовного, военного и космического первенства нашего государства. Торжество братского единения народов. Мы ощущали себя самой Великой Державой, способной поразить и осадить агрессора в любой точке планеты. И этот государственный статус несокрушимого миротворца-балансира компенсировал все бытовые неурядицы и частные обиды.

Но память отменить не удалось. Лучшие завоевания сталинской эпохи все чаще пробиваются в сознание даже «поколения пепси» и «поколения окон»: в автобусе молодежь этак невзначай да и обронит: «Сталина на вас нет». А это явное свидетельство того, как в порыве отчаяния перед беспределом и от нехватки знания и понимания, как его унять, даже невежа и циник готов прислониться к смутному образу некоего грозного, но справедливого властелина, которого больше пули боятся хозяева жизни, заварившие этот самый беспредел. Да и куда податься бедняку, если в слепом преклонении перед «цивилизованным» Западом наши «преобразователи» высмеяли и растоптали базовые моральные принципы гвардии коллективистов, энтузиастов, героев и романтиков: общинности, правды, нравственности, патриотизма, справедливости, совести? А взамен навязали «общечеловеческие ценности»: эгоизм и разъединение, корысть (чего стоит телеигра «Алчность» — неприкрытый культ смертного библейского греха?) и аморализм. Разврат и продажность, цинизм и агрессивность, национальная спесь и, одновременно, космополитизм.

«Ньюрусы-олигархи» в своей наглости, хищности, жадности, жестокости, равнодушии и ненависти к России не имеют аналогов в мировой истории. «Необольшевики» и националисты на словах близки к тому, чтобы примерить шапку поводыря десятков (!) миллионов возмущенных и униженных. А на деле не способны взять власть. Говорунов у сегодняшних «левых» и «патриотов» хватает. Вот только Ленина и близко не видать! А Сталина — тем паче.

Наконец, Октябрь — подтверждение того факта, что, несмотря на первоначальную бойню национальной (и вперед всего, Русской) культуры, революция взрыхлила мощные пласты культурного подроста, давшего гигантов науки и искусства. Как результат, Сталину в условиях худо-бедно, но демократического централизма удалось то, чего по определению не дали бы осуществить ни одному Пугачеву в XVIII столетии или разночинцу века XIX. После 1917 года боярские корни, в которых был не только сок, но и очень много канцерогена, перестали служить предопределяющим условием не только карьеры, но и получения царской «державы». Поэтому сын сапожника, умом превосходящий дюжину Соломонов, спокойно взял эту державу. С природным (не меньшим) на то основанием. По способностям и культ.

Так зачем же Мининым заслонять Сталина?

Иосиф Виссарионович Сталин в ту пору не ставил перед собой задачу скрупулезной разработки нового понятийного аппарата (время не приспело). Но на интуитивном уровне он стремился править с максимальным приближением к тому, что мы называем современным пониманием Полной функции управления.

В свое время, размышляя о подвиге Козьмы Минина, я полагал, что нет более великого подвига и тяжкого труда, чем в слабой, рабской, униженной до дна Отчизне, растертой на покорные кучки «наемных работников, безработных и бомжей», отдать свои накопления на борьбу, найдя попутно силы и слова, способные убедить отчаявшихся соотечественников сброситься на общее дело, сплотиться и выйти против пушек А самое непостижимое: еще и убедить ту массу, которую шляхта (Запад) и их всегдашние «шестерки-шустерки» («западники»), казалось бы, окончательно произвели в сброд и быдло, — убедить этот «сброд» слиться в монолитную армию освобождения. Но мало: убедив, подняв и сплотив, — стать Вождем и Авторитетом для всех, даже для князей и военачальников!

В 1917–1926 году Россия переживала не менее страшный период. Чужеземных ляхов сменила местечковая троцкистско-космополитическая клика, готовая превратить Российскую империю, а за ней и СССР в топку для раздувания пожара мировой революции. И снова нашелся человек, который, точно оценив положение страны, медленно, но верно используя рычаги исполнительной власти, перетасовал и переиграл всю крапленую колоду, противопоставив ей свежую когорту наркомов из самой толщи народов СССР.

Совершив через 300 лет после Минина то, что до сих приводит в содрогание врагов русской региональной цивилизации, Сталин, выполнил задачу, подвластную титану, причем феноменально трудолюбивому, до самозабвения аскетичному, абсолютно терпеливому, беспросветно скрытному и фанатически упорному. Нужен особый гений, чтобы не просто уцелеть вопреки козням более верхолядски «продвинутых», нацистки спаянных и изящно болтливых демагогов-нарциссистов, но и — победить их, будучи внешне не эффектным, слегка косноязычным, а также этнически и морально одиноким на фоне моноплеменного (иудо-западнического) «бомонда», властвовавшего 20 лет (с 1917-го по 1937-й)!