Ночной огонь

10

— Взялись! — Люк расставил ноги, напрягаясь вместе с другими сопровождающими, чтобы поднять фургон. Соскочило колесо, сломавшаяся спица была заменена, и надо было снова поднимать повозку.

Он хотел работой заглушить желание, которое возбудила Ариэль. Его гордость была уязвлена.

Эта женщина довела Люка до того, что он страдал как сопливый мальчишка.

Ариэль Браунинг Д'Арси воротила нос и смотрела в сторону всякий раз, когда их пути пересекались. Раньше он не собирался настаивать на продолжении брака, но она бросила ему вызов, на что до этого не решалась ни одна женщина. Жизнь с ней стала бы адом…

Черт побери. Люк хотел ее. Невыносимая страсть изводила его не меньше, чем желание мучить, обнимать и ласкать маленькую злюку.

Были же другие. Умные, теплые, любящие, мечтающие об имени Д'Арси. А он тосковал по этой чопорной, маленькой, вспыльчивой дамочке.

Каждое здравое рассуждение доказывало, что Ариэль доставляет только проблемы.

Каждая капля крови, каждый мускул кричал, что он хочет ее как ни одну другую женщину, которую знал в своей жизни. Она не была милой. Любой мужчина с хорошим чутьем давно сбежал бы.

Так какого черта он приставал к ней, хотел видеть зеленые глаза, сияющие от смеха, и изогнутые в улыбке губы?

Он хотел ее. Хотел искрящейся любви и нежности, которую знал, она могла дать.

Он должен излечиться. Для мужчины есть более простые способы умереть, чем на кончике колючего женского язычка.

Люк подумал об этом интересном маленьком розовом язычке и улыбнулся. Женитьба на Ариэль имела очевидные преимущества.

Закаленное степными ветрами мощное дерево оправдывало свое имя. Одинокий Вяз. Используя опыт, полученный прошлой ночью, переселенцы незамедлительно начали разворачивать лагерь.

Разожгли костры, поставили палатки и спутали ноги скоту.

Ариэль подскочила, когда Люк сел рядом с ней после вечерней трапезы. Она выронила ручку, которую легко поймал на лету он. — Не доверяя ни веселым искоркам в его глазах, ни легкой улыбке, когда Люк был рядом, ей хотелось ругаться и даже ударить его. Ариэль взяла ручку.

— Погуляешь со мной? — спокойно спросил он.

— Не могу. Занята. Сожалею, — отрезала Ариэль. — Глэнис, ты готова к нашему поединку? Поблизости фыркнул Смитсон.

— Я бы подумал, что вдова скорее предпочтет предложение мужчины пройтись, чем фехтовальный бой. Миссис Д'Арси, если вы хотите мужа, надо принять приглашение. Приятная прогулка пойдет вам на пользу. Вам не помешает размяться… Кажется, вы напряжены и немного раздражены.

Он выбил свою трубку и многозначительно взглянул на Ариэль, когда та открыла было рот. Смитсон продолжал:

— Утром я не собираюсь требовать от вас отчета о загрузке фургона, или советов по упряжке волов.

Ариэль почти в шоке заметила улыбку на губах Люка.

Именно этот рот целовал ее с таким жаром, что она загорелась… Его губы играли с сосками на ее, ;

груди, возбуждали, заставили весь день томиться от сладкой боли…

— Спасибо за совет, мистер Смитсон. Я могу их принимать, и сама давать их. Но фехтование та привычка, которую, боюсь, я должна сохранить.

— Вам бы лучше поискать настоящего мужа, — скрипуче ответил Смитсон и бросил очередной многозначительный взгляд на Люка.

У костра Глэнис пила чай, производя впечатление тревожной, загнанной в угол мышки. На ее коленях лежал аккуратный букетик, а сбоку сидел Сиам, зашивавший кожаный мешок.

— Конечно, — сказала Глэнис, вскакивая на ноги. — Было бы так чудесно пофехтовать сейчас. Ох… извините меня, мистер Сиам. Он вытянулся во весь рост, возвышаясь над ней.

— Я пойду с вами…

— Нет… — дрожащая рука Глэнис потянулась к волосам. — Нет, это будет слишком… любезно. Ариэль всегда использует физическую нагрузку, чтобы расслабиться после трудного дня. Боюсь, мне тоже надо поупражняться. Благодарю вас, — она осторожно обошла высокую фигуру Сиама, придерживая длинные юбки.

Через несколько минут женщины нападали друг на друга с рапирами в руках.

— Мистеру Сиаму очень подходит его прозвище, он такой же огромный и несокрушимый как ; медведь, — сказала Глэнис между выпадами.

— Он следит за каждым моим шагом. Что может хотеть этот мужчина?

Ариэль отразила удар, направленный прямо в вышитое сердце. Она не хотела думать о желаниях Люка, не желала ничего делать кроме как изгнать раздражительность и рассеять напряжение, скопившиеся за день. Она должна была бы устать после дня пути, но напротив. Поспешно расправляясь с Глэнис, в уме Ариэль сражалась с Люком. Ее удар в вышитое сердце англичанки оказался слишком легким.

— Еще? — спросила она из-под маски, когда Глэнис подняла свою.

— Если ты хочешь драться, chere, позволь мне предложить свои услуги, — спокойно сказал Люк и взял рапиру, которую протягивала Глэнис.

— Я не могу фехтовать с новичком. Люк, я бы причинила вам боль, — беззаботно ответила Ариэль. — Предупреждаю вас. Уже есть один мужчина, страдающий от моих ран. Он попытался приставать ко мне, и я отомстила. Не повторяйте его ошибку.

— Я напуган, но принимаю вызов, госпожа жена. Я постараюсь выжить под напором вашего мастерства, — от хриплого тихого голоса у нее побежали мурашки. Потом он прошептал так, чтобы Глэнис не могла услышать:

— Но так как ты моя жена, есть гораздо более приятные способы улучшить твое настроение наедине.

Ариэль сжала губы. Она научит Люка хорошим манерам прежде, чем поединок закончится.

— Наденьте маску и защитную куртку. Я преподам вам несколько уроков. Не хотелось бы причинять вам боль.

— Ариэль, пожалуйста, будь осторожна, — предостерегла Глэнис. — Не каждый понимает твое неуемное стремление к победе. Кажется, Лидия зовет меня, — сказала она, возвращаясь в лагерь.

Люк приподнял рапиру, взвешивая ее в руке. Ленивая непринужденность его позы и вызывающий взгляд снова воспламенили гнев Ариэль.

— К бою, — воскликнула она, взмахнув клинком в вечернем воздухе. .

— Будьте внимательны! Вы видите? — Ариэл» коснулась острия его рапиры. — Фехтование — это вопрос нападения и защиты.

Гораздо более сильная мужская рука легко отвела в сторону ее клинок. Люк сделал шаг навстречу, его свободная рука обвила Ариэль. Прижав к себе ее тело, он склонил голову к открытой шее фехтовальщицы и нежно прикусил кожу. Ариэль была в шоке, но. прежде чем успела опомниться, он отступил назад.

Эмоции, накопившиеся за весь день и вечер, захлестнули разум, и Ариэль ринулась в атаку, стараясь не поранить его. Люк легко отразил нападение. Его партнерша ударила снова, и он ответил быстрой серией ударов. Звук от соприкосновения металлических клинков разносился в холодном воздухе.

— Вы научитесь не трогать меня по своей прихоти, сэр, — сквозь зубы прошептала Ариэль.

Она отбросила в сторону юбки и подняла руку еще выше. Ариэль провела несколько выпадов, проверяя его навыки. Люк мастерски встречал каждый удар. Мысль, что он захватывает инициативу даже в любимом ею фехтовании, приводила в бешенство. Она нападала, делала молниеносные выпады, но противник легко сводил на нет все усилия. Обливаясь потом, задыхаясь, Ариэль дралась за свою свободу, за жизнь по собственному плану. Привыкшая приводить в порядок мысли во время поединка, она заговорила вслух.

— Если вы снова дотронетесь до меня, я проткну вас… Ваши действия граничат с пиратским разбоем, а пиратов надо учить хорошим манерам… Тадеус, в отличии от вас, джентльмен, и он понимает, что женщина хочет увидеть изысканное поведение и хорошие манеры.

Люк шагнул к ней, их рапиры скрестились. Фехтовальщики неподвижно стояли, когда Люк вдруг обхватил ее, прижав к себе.

— Тадеус? — спросил он мягко, осторожно ища ее маску.

Отступив назад, Ариэль парировала легкий удар. Правая рука ужасно устала, и она переложила рапиру в левую, более сильную и опасную для противника. Нападая, она преследовала Люка, отступавшего назад. Уже спустились сумерки; клинки вспыхивали и звенели в тихом, влажном воздухе. Люк казался подавленным ее превосходной техникой. Ариэль безумно хотела отомстить, заставив просить о передышке.

— Тадеус. Мой давний друг. Джентльмен.

Люк перескочил через маленькое препятствие.

— Кроличья нора. Посмотри под ноги, милая, — предостерег он, когда она яростно наступала. — Ты вспотела. Может быть снимешь одежду?

— Нет, не собираюсь, мне не жарко! Воспоминания о том, как он раздел ее прошлой ночью, породили очередной прилив ярости и новую серию ударов. Прерия оцепенела между сумерками и ночью, их клинки вспыхивали в темноте. Воздух разрывал ее легкие, руки ломило, пальцы отчаянно сжались вокруг рукоятки.

Люк хладнокровно отражал недостигающие цели выпады Ариэль, а его удары были случайны, но очень искусны.

— Расскажи мне об этом Тадеусе, — небрежно попросил он.

— Я собираюсь выйти за него, — отрывисто бросила она, думая, как бы сломить его защиту.

Люк без труда отвел рапиру Ариэль, настойчиво привлек соперницу к своей груди и решительно сказал:

— Но вы замужем за мной, госпожа жена. Затем он шагнул назад, и Ариэль отчаянно бросилась в нападение, сгорая от ярости.

— Это не более чем формальность. Легко преодолимая, так же как я могла бы распороть рубашку на вашем теле.

— Ты желаешь увидеть меня раздетым? — удовлетворенно произнес Люк, растягивая слова и отражая удар. — Я польщен, что ты мечтаешь о моем обнаженном теле. Хотя должен предупредить, моя рана не так уж прекрасна.

Ариэль тяжело выдохнула и смахнула со лба капельки пота. В лунном свете Люк выглядел так, будто совершал приятную прогулку, в то время как она боролась за каждый удар, игнорируя откровенные вопросы.

— Я очень зла на вас. Люк, — прерывисто прошептала Ариэль. — Тадеус никогда не дотронулся бы до меня, как это делали вы. И не поцеловал бы так бесстыдно.

Смешок Люка был тихим и притворным.

— Тадеус не является вашим измученным мужем.

— Тадеус настоящий джентльмен с чистым сердцем. Он не ловелас, преследующий женщин на каждом шагу.

— Chere, ты единственная женщина, которую я «преследую». С тех пор как ты впервые появилась рядом со мной, самое большое мое желание лечь с тобой в постель.

— Вам нравится терзать меня! Согласитесь.

— Да, — просто сказал он с медленной, обезоруживающей улыбкой.

Ариэль едва слышала мягкий, глубокий голос, яростно стараясь удержать равновесие. Теперь ее выпады стали менее точными, и в конце концов Люк остановился, глядя, как она пошатывается.

— Ах, вот мы и здесь, — весело сказал Люк, забирая рапиру из ее онемевшей руки, и кладя клинки на землю.

Люк опустился на перину, покрытую лоскутным одеялом, и стянул сапоги. Резкими движениями он растер бедро и снова поднялся на ноги.

Ариэль была ошеломлена, наблюдая, как он расстегивает рубашку одной рукой, пожирая ее при этом глазами. Она не могла пошевелиться, руки ныли от боли, легкие разрывались от недостатка воздуха. Ариэль вспомнила буйвола, на которого охотился Люк. Он мастерски загнал его между фургонами, и когда бедное животное устало, нанес точный удар.

Испарина выступила на лбу Ариэль, от напряжения сердце бешено колотилось. Она пошатнулась, и Люк подхватил ее на руки. Она смущенно взглянула на него сквозь маску.

— Здесь?

Он опустился на землю, держа Ариэль на коленях. Она не могла поднять рук, чтобы удержать его, когда он снимал ее маску и защитную куртку.

— Проклятье, — прошептала она, тяжело дыша, и поняла, что он снова поймал ее в ловушку.

Люк рассмеялся и уткнулся лицом в горячую шею Ариэль. Он дернул вниз зубами высокий воротник платья. Его язык поймал капельку пота, катившуюся по ее подбородку, и мгновенно Ариэль почувствовала легкое покалывание в нижней части своего тела. Она была слишком измотана, чтобы бороться, когда Люк расстегнул платье. Как только его рука коснулась обнаженной груди, Ариэль мягко вскрикнула.

Люк опустился на нее и укрылся одеялом. Опираясь на локти, чтобы не раздавить хрупкое тело, он играл с ее растрепавшимися кудрями. В ночи его глаза были такими нежными.

— Вы боец, миссис Д'Арси. Но сейчас позвольте мне позаботиться о вас.

— Сухопутный пират, — простонала Ариэль, внезапно осознавая, что он вдавливается в ее грудь… что его сильные ноги прижимаются через одежду к мягким, дрожащим бедрам.

Люк осторожно двигался, припав ртом к пухлым губам Ариэль, и вдруг быстрым рывком задрал юбки. Они спутались между обоими телами. Но возбужденный член Люка уперся с требовательной настойчивостью в нижнюю часть живота Ариэль. Ее лоно потрясающе быстро увлажнилось от интимного прикосновения мужской плоти. Люк дрожал, он немного приподнялся на локтях, освобождая ее от тяжести своего тела и покрывая Ариэль жадными, волнующими поцелуями.

— Зачем вы делаете это. Люк? — прерывисто поинтересовалась она, когда он принялся целовать ее ухо, нежно покусывая зубами маленькую мочку. Ариэль чувствовала острые уколы наслаждения, пронзающие все тело, она пыталась бороться с этим, упираясь руками в плечи Люка.

— Я страстно желаю мою жену, — в глубоком голосе появился сильный акцент.

— Это неправильно. — Женщина безнадежно хотела, чтобы ее грудь не изнывала от сладкой боли. Она попыталась потянуть вниз смятую одежду.

Люк осторожно сжал рукой мягкую грудь и коснулся губами бледной кожи. Ариэль вскрикнула, острое желание пронзило внутренности. Он нежно сосал набухший сосок, потом перескользнул на другую грудь, сводя Ариэль с ума от неземного удовольствия.

— Люк!

Несмотря на ломоту в теле, ее бедра приподнялись, когда он осторожно опустился на нее. Мучительно-сладкое телодвижение заставило Ариэль замереть на мгновение. Она не хотела этого, но не смогла удержать невольное ритмичное покачивание. Люк тихо застонал, его дыхание тяжело вырывалось из груди.

— Открой свои губки для меня, — хрипло прошептал он. — Позволь мне войти…

Борясь с собственным безумным желанием со сладким томлением, разливающимся внизу живота, Ариэль все же медленно повиновалась. Язык Люка скользнул по ее зубам, играл с языком возлюбленной, внезапно отступал. Очарованная повторяющейся игрой, Ариэль позволила себе коснуться его губ. Люк резко вдохнул и издал звук, похожий на стон удовлетворенного мужчины.

У него восхитительный рот, решила Ариэль, просовывая кончик языка между его зубами. Чудесная тяжесть мужских бедер не оскорбляла, а возбуждала. Люк обнял ее крепче, лаская трепещущую грудь.

Тело Ариэль казалось слишком напряженным, слишком горячим. Она хотела одновременно и убежать, и отдаться…

Рука Люка скользнула вниз, и затем его упругий член надавил на вход в самое сокровенное место ее тела. В лунном свете на смуглом лице отразилась неистовая страсть.

Не причинив Ариэль никакой боли, он напугал ее. Горячая, требовательная мужская плоть ударяла в интимную часть женского естества.

Ариэль мгновенно сжалась, отталкивая сильные плечи.

— Люк! Нет! Я не могу.

Напряженный мужской орган, едва коснувшись горячей, влажной плоти возлюбленной, остановился. Люк вздрогнул, потом скатился на бок, увлекая за собой Ариэль.

Под своей щекой она чувствовала, как стучит его сердце, сильные руки Люка дрожали, когда он гладил ее спину.

— Тсс, лежи тихо, — хрипло прошептал он, прижимаясь в знакомом крепком поцелуе к ее рту. — Лежи спокойно.

— Ты… огромный. — Ариэль вдруг поняла, что — произносит вслух свои сокровенные мысли.

Люк медленно, неровно вдохнул. Голова Ариэль, лежащая на широкой груди, поднималась и опускалась с каждым болезненно-медленным вздохом. Он гладил ее волосы, целуя мокрый лоб. Большое тело неподвижно застыло рядом с ней.

— Ты жаркая. Влажная. И, возможно, очень умело можешь ущемить мужское достоинство. Заставила меня остановиться в такой момент, — мрачно проворчал Люк.

Ариэль прищурилась, новая идея посетила ее. Голос Люка дрожал от обиды, он говорил слишком откровенно, обаятельная самоуверенность словно погасла. Эта мысль захватила и очаровала Ариэль, будто засиявшая в небе после грозы радуга. Правда, она всегда методично доводила мужчин, партнеров по бизнесу, до крайней точки, до предела, их сил. Испытать человека в деловой сфере — хорошая задача. Но довести мужчину до подобной страсти…

— Так ты ж говоришь. Люк, что находишь меня… интересной?

— Ты прекрасная. Очаровательная как фея и пагубная как распутница, которая не задумывается, что пленяет мужчину и наносит ему вред. — Это были унылые, обиженные слова, окрашенные неповторимым акцентом Люка. Потом пошли проклятья, каждое произносилось мрачным, низким тоном униженного мужчины.

Ариэль обдумывала эту мысль, внимательно рассматривая со всех сторон, как бесценное сокровище. Люк вздрагивал в ее руках, и она поглаживала его мускулистую спину, думая о своем. Ласка постепенно успокоила его, дыхание замедлилось. В этот момент он казался большим зверем, ранимым и нуждающимся в защите. Она напомнила себе, что он только что оправился от тяжелой болезни, и ему требуется забота.

Лежать, прижавшись к нему, очень удобно. Чудесно чувствовать его тепло, ограждающее от холодного ветра.

Ариэль смотрела на звезды над головой, забывшись в своих раздумьях. Она никогда не считала себя красивой… Пока об этом не сказал Люк. Она никогда не задумывалась о своих чарах привлекательной женщины, потому что ни за что не поверила бы, что сможет возбудить в мужчине…

— Такой страстный порыв.

Она снова поняла, что думает вслух, и зажала предательский рот.

Люк укрыл и крепче обнял своего ангела. Они лежали лицом друг к другу, их ноги сплелись под теплым одеялом. Теперь Люк дышал ровно, его длинные пальцы ласкали нежную впадинку на внутренней стороне локтя Ариэль.

Она продолжала обдумывать ситуацию. После быстрой смены настроения Люк казался почти милым, дружески теплым в студеной ночной темноте. Он уткнулся в ее волосы и медленно вдыхал их аромат.

— Персики. Ты пахнешь как спелые летние персики… Что это? Немного корицы… и легкий привкус малинового варенья и меда? Я пахну медом?

— Я напоминаю себе, что ты совсем недавно поправился после серьезного ранения… что, возможно, твои поступки порождаются неустойчивыми эмоциями воспаленного рассудка.

Люк взвыл, когда она пихнула его локтем.

— Больной, я? — Он поцеловал щеку Ариэль, тыкаясь в нее носом как щенок, просящий лакомства. Она попыталась перестать хихикать, но не смогла.

— Люк, ты… должен… остановиться. Тогда он принялся щекотать ее, найдя чувствительное местечко под ребрами. Только брат Ариэль, Джонатан, знал много лет назад, что она боится щекотки. Теперь пальцы Люка заставляли ее извиваться и громко хохотать.

— Прекрати… о, прекрати…

— Скажи: «пожалуйста, Люсьен. Пожалуйста, перестань, Люсьен, — поддразнивал он, покусывая мочку ее уха. Она хлопнула рукой по его носу, он был согнан, но тут же начал нежно кусать шею.

Истерический смех слетал с губ Ариэль и разносился в ночном воздухе. Эхо отдавалось в сердце, оглушало ее. Безжалостные пальцы Люка продолжали свою работу.

— Люсьен, пожалуйста… пожалуйста, перестань, — наконец простонала Ариэль.

— Ага, — взревел он, переворачиваясь на спину и сажая ее на живот. — В один прекрасный день вы скажете «пожалуйста, Люсьен», вновь и з гораздо меньшим смехом, миледи, — шаловливо произнес он и хитро посмотрел в глаза партнерши сквозь темноту.

Она затихла, как только Люк с огромной неж ностыо раздвинул рассыпавшиеся по ее лицу волосы и медленно провел пальцами вдоль припухших губ.

Радость сияла глубоко в глазах Ариэль, приятные мгновения успокаивали. Растянувшись рядом с Люком, она вдруг стала сонной, чувству. себя в тепле и безопасности.

— Пират, — прошептала она на выдохе.

— Далеко не такой, каким хотел бы быть, — проворчал он у ее виска. Очень осторожно Люк натянул одеяло и положил ее голову себе на плечо. — Отдохни, маленькая. Отдохни на мне… спи…

Ариэль старалась не задремать. Ее левая рука лежала на груди Люка, кончики пальцев с удовольствием поглаживали жесткие вьющиеся волосы.

— Ты не должен говорить подобные вещи, Люсьен, — прошептала она.

— Мгм? — Он уткнулся в ее кудри.

— Например, о моем… теле. Это неприлично.

— То, что я чувствую по отношению к тебе, не есть неприлично, моя маленькая неистовая женушка. Я не могу думать ни о чем, кроме того, как войду в твое горячее лоно… Оно так прекрасно… Моя плоть истомилась по твоим прелестям.

— Невозможно… нелогично, — пробормотала Ариэль в дреме, улыбаясь мягкому смеху Люка. Сонная, она позволила ему укачивать себя.

Ариэль проснулась от легкого шлепка Люка пониже спины. Его широкая ладонь ласкала мягкие обнаженные ягодицы. Ариэль зашевелилась и поняла, что сжимает рукой его возбужденный — пенис. Отдернув руку, она села и уставилась на широкую улыбку Люка. Высоко в небе сияла луна. Спросонья Ариэль потерла глаза и не сразу осознала, что длинные пальцы уже пробрались г горячие, влажные глубины ее женского естества.

— О, Боже. О, мой… — с трудом прошептала она.

Видение ее мечты промелькнуло перед ней и холодном полночном воздухе. Огромное тело Люка сплелось с женским телом, его упругая плоть погружалась глубоко…

— О, мой… мой…

— Мой. Какое интересное слово. Мой что? моё дорогой? Мой возлюбленный? Мой любимый муж? — Люк отстранился и медленно сел.

Глаза Ариэль расширились после того, как он потянулся всем телом, широкие плечи заслонили луну. Она не могла пошевелиться, когда он наклонил голову и поцеловал в сладкие губы. Люк начал приводить в порядок ее рубашку, платье. Потом посадил на колени и приподнял, чтобы снова целовать мягкую грудь, посасывая ее через сорочку.

— О, боже, — простонала Ариэль, когда страстное желание пронзило тело.

Потом Люк встал, поправил одежду и поставил Ариэль на ноги. Вдруг одним рывком он поднял ее над землей и сквозь платье снова поцеловал грудь.

— Прекрасно, — проговорил он, с наслаждением вдыхая ароматный запах. — Совершенство. Персики. Спелые, мягкие, душистые, сладкие персики.

Кое-как Ариэль заставила подкашивающиеся? ноги вернуться в лагерь. Долгие часы она лежал без сна, пытаясь выстроить в цепочку ночные события.

Ничего не получалось.

На следующий день караван свернул с дороги на Санта Фе и начал свой путь на север. Порывистый ветер завывал над непокрытыми парусиной фургонами.

Люк растер заживающую на бедре рану, проклиная недомогание и мрачное настроение. Его страстное желание Ариэль не утихло, а приводило все тело в состояние болезненного томления. Элис Дюбуа помахала ему, идя рядом с фургоном французской семьи.

Он коротко кивнул. Обладание Элис успокоило бы, но не уменьшило бы страсть и очарование, которые он испытывал к женщине, являющейся его женой.

Он оглянулся на фургон Ариэль, она настояла, что будет сама управлять им. Люк заметил ее хмурый взгляд из-под полей шляпы. Он медленно улыбнулся, не показывая ни одного из желаний, держащих его в напряжении. Развернув лошадь, Люк направился к фургону Ариэль. Сиам управлял другой повозкой, на противоположном конце переднего сиденья сжалась Глэнис.

Люк пробежал глазами фургоны и скот, идущий позади. Радостное возбуждение сияло на каждом лице, взрывы смеха раздавались в холодном степном воздухе.

Лежа позади Анны, Салли была укрыта одеялами, ее лицо было слишком бледным в ярком солнечном свете. Люк слегка нахмурился. Ребенок должен родиться очень скоро. Салли поморщилась, скорчилась от боли, и вцепившись руками в борт фургона, Анна сейчас же повернулась к ней. Костлявая женщина хмуро встретилась с глазами Люка. Она тряхнула головой и подстегнула волов.

— Шевелитесь, вы… — Она сжала губы И выпрямила спину. Ариэль закрыла глаза, когда Люк вскочил в ее. фургон. Она не открыла их, игнорируя его присутствие. Солнце играло на темно-коричневых ресницах, зажигая красные огоньки на самых кончиках. Легкий румянец покрывал щеки, а губы дрожали. Они мгновенно раскрылись, когда Люк наклонился для поцелуя.

Ариэль оттолкнула его. Зеленые глаза выразительно смотрели на него, ее ладонь метнулась к щеке Люка. Он поймал тонкое запястье и поцеловал нежную кожу, сквозь которую просвечивались голубые вены. Ариэль еле сдерживала гнев, приводивший Люка в полнейший восторг. Взяв у нее вожжи, он вытянул вперед раненую ногу и прислонился к спинке сиденья.

— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — проворчала Ариэль. — Вы знаете, что закатываете сцену, не так ли? Но вам все равно, не правда ли? — Она скрестила руки, закутавшись в шаль, и стала смотреть на равнину.

— Больше не будет инцидентов, подобных случившемуся прошлой ночью. Люк. Вы также можете приспособиться к этому факту и перекинуться к другой бедняжке, которая посчитает ваши шалости интересными. Я так не думаю. И не говорите, что любите меня, как это заявляют распутники, , приступающие к очередной жертве.

Люк внешне оставался спокойным, борясь с яростью, которая поселилась в нем с тех пор, как Ариэль впервые упомянула о Тадеусе.

— Итак? Вам понятно? Это конец всего, потому что я никогда не смогу… никогда не вступлю в… супружеские отношения с мужчиной, который не любит и не уважает меня.

— Любовь, — глухо повторил Люк. Он посмотрел на фургон у обочины дороги, в нем была пара молодоженов. Они парили в своих мечтах, замечая только друг друга. Люк хотел эту сидящую рядом с ним, неистовую женщину каждой жилкой своего существа. Он хотел завладеть телом Ариэль, подчинять себе ее быстрый, своевольный ум. Он хотел нежности, которую она спрятала глубоко внутри, но которая чудесно вырывалась наружу. Но мог ли он просить любви?

Ариэль взглянула на его пальцы, поглаживающие рану на ноге. Быстрым движением руки она бросила ему на колени вязаный шерстяной шарф. Люк позволил ему соскользнуть на пол. Он хотел, чтобы женщина прикоснулась к нему по собственной воле, хотел почувствовать, что эти мягкие, трепещущие руки заботятся о нем. Ариэль свирепо посмотрела на него, подняла шарф и проворно укрыла его ноги.

— Вам больно. Люк. Имейте здравый смысл поберечь свою рану. Вы, скорее всего, растянули связки сегодня утром, когда помогали приподнять фургон Эмерсонов, чтобы поставить колесо.

Положив вожжи в одну руку. Люк взял ее ладонь в свою.

— Расскажи мне о Тадеусе. Когда Ариэль попыталась вырваться. Люк осторожно, но решительно удержал ее.

— Ты расскажешь мне, chere, и очень скоро. Не думаю, что я потерплю присутствие другого мужчины в мыслях моей жены. Тем более в нашей постели.

— Это… безобразие по ночам. Люк, должно прекратиться, — бросила через плечо Ариэль, поднимая подбородок. Солнце позолотило рыжий завиток, упавший на щеку. — Если вы воздержитесь, я уверена, ваша нога заживет гораздо быстрее, — сказала она рассудительно. — А если не прекратите, я буду вынуждена, к сожалению, пристрелить вас. Или проколоть. Возможно, точно нанесенный укол немного успокоит вас.

Люк наклонился и снова поцеловал ее в этот раз еще крепче. На долю секунды губы Ариэль размягчились, страстное желание вспыхнуло под шелковистой кожей. Когда он отстранился, поглаживая ее щеку, Ариэль чуть не задохнулась.

— Вы развратный любитель поцелуев! Широкое лицо Смитсона повернулось в их сторону, когда он проезжал мимо.

— Что такое? — спросил он с улыбкой, направляя свою лошадь к фургону. — Ухаживание? Может быть, вы бы зашили рубашку Люка, вдова ДАрси. Он выглядит как мужчина, которому нужна забота.

— Я только что просил мисс Д'Арси выйти за меня, — спокойно произнес Люк, глядя на ее румянец и отведенный в сторону взгляд. Она топнула ногой о деревянный настил.

— А, понятно, — ответил Смитсон. — Ну, тогда поцелуй, конечно же, требовался.

— Она хочет ухаживать и следить за мной. Разве ты не предлагала стирать и чинить мою одежду, солнышко?

Ее губы оставались плотно сжатыми. Потом она улыбнулась Смитсону.

— Не остановиться ли нам на ночлег чуть попозже, мистер Смитсон. Я думаю, будет лучше, если мы немного поторопимся. По-моему, вам надо обратить внимание на вон тот фургон. Кажется, волы в упряжке — не очень подходящая пара.

Хозяин каравана озадаченно посмотрел на нее.

— Женщина, я дважды пересекал пустыню. Я потерял жену в таком путешествии, потому что один дурак решил ехать быстрее. Предлагаю вам заняться штопкой и позволить мужчинам думать за вас. — Он многозначительно посмотрел на Люка из-под густых бровей. — Чем скорее вы женитесь на этой женщине, тем лучше. Она вмешивается… Указывает мне, как подбирать волов в упряжке… Всего доброго, миссис Д'Арси.

Ариэль недовольно вскинула глаза на Люка, когда он вечером бросил ей на колени поверх блокнота свою одежду.

— Нет, — решительно сказала она. — Зажав кончик материала между большим и указательным пальцами, она опустила вещи на дощатый стол палатки. — Я деловая женщина. Люк. Я веду путевой журнал. И вообще, мои способности к мылу и иголке весьма ограничены. Я обдумываю свои планы и не являюсь вашей невестой. Вы настоящий повеса, многоопытный любитель поволочиться за дамскими юбками. Но меня не впечатляют ваши игры. Когда-то давно, будучи девчонкой, я, возможно, поддалась бы, но сейчас я самостоятельная женщина и в безопасности от ваших порывов и энергичного натиска. Мне нужны более вежливые, одухотворенные отношения, чем те, которые вы предлагаете.

— «Одухотворенные»? — Хотя острый ум Ариэль восхищал иногда Люка, сегодня вечером он твердо решил повернуть их супружеские отношения в другое русло. Мысль, что другой мужчина занимает по закону принадлежащую ему территорию, — мысли Ариэль, ее мечты о детях и, следовательно, постель, — уязвляла сердце Люка.

Она кивнула, и на косах вокруг упрямой головки заиграли красные отсветы огня. Люк смотрел на пульсирующую жилку на бледной, тонкой шее, очарованный быстрым биением, когда она продолжила:

— Вы должны вывести из заблуждения мистера Смитсона. Весь караван думает, что я ваша нареченная. Это совершенно неверно, — натянуто сказала Ариэль, захлопнула и отложила в сторону блокнот.

Он стал перед ней на колени, взял левую руку и поцеловал обручальное кольцо Д'Арси. Она отреагировала великолепно: вздрогнула, кончики ее пальцев побелели. Люк представил их на своей спине, представил как они впиваются в его плечи, в то время как она начинает изнемогать от наслаждения. Эта мысль мгновенно привела тело в возбужденное состояние.

— Смитсон говорил мне, что вы спорили о лишнем грузе в твоем фургоне, chere. Он теперь

не очень счастливый человек. Выражение «сухопутная крыса» разозлило его. Ты же не хочешь сделать нашего капитана еще более несчастным, отказавшись прогуляться со мной.

Ее золотисто-коричневые брови сомкнулись.

— Вы не скажете ему ничего. Люк. Вы же не злой человек. Вы оберегали Салли, как верный страж, весь день. Вы всегда помогаете женщинам, и дети обожают вас. Но не я. Я вижу вас насквозь… порочный, эгоистичный пират, без колебаний готовый задрать юбки. Я видела, что Элис гуляла с вами. Видела, как она касалась вашей руки, а вы улыбались ей. Вы просто таяли от удовольствия рядом с ней, — разгоряченно проговорила Ариэль, вскочив на ноги. — Я уже ждала, что вы оба рухнете на траву.

Люк схватил ее за локоть, когда она шагнула в сторону, и решительно повел в темноту ночи.

— Мне приятно, что ты замечаешь других женщин, стоящих рядом со мной. Может, это ревность?

Он восхищался строгой, гордой осанкой. Ариэль онемела, когда он обвил рукой ее талию и поднял над землей. Люк нес Ариэль, прижимая к правому боку, и утихомирил громкие протесты глубоким поцелуем.

Ариэль упала вместе с ним на перину, брыкаясь под тяжестью мужского тела.

— Я закричу. Люк. Смитсон будет… Он поцеловал ее снова.

— Поженит нас побыстрее, мой сладкий персик. Ясно, что ты расставила свои сети, чтобы соблазнить меня.

Она яростно всматривалась в его лицо, пытаясь сдуть со своего носа длинный завиток.

— Я отказываюсь опускаться до борцовской схватки, неотесанный грубиян. Вы расплющите меня. Как только можно получать удовольствие, так истязая меня?

Люк начал ласково лизать ее губы. Он хотел мучить женщину, которая постоянно держала его в состоянии возбуждения. После долгого, жадного поцелуя она вздрогнула и затихла под ним.

— Думаю, вы нравы. Смитсон воспользуется подобным предлогом, чтобы ускорить нашу свадьбу.

— Нашу вторую свадьбу, — напомнил Люк, переворачиваясь на бок и прижимая ее к себе.

— Я действительно ужасно устала от этого спора, — пробормотала Ариэль, замерев, пока он подтягивал одеяло. — У меня болит каждый мускул.

Люк расплел толстые косы, покрыл золотыми шелковистыми кудрями свою руку и уткнулся в мягкую щеку. Он поцеловал ее в висок и обнял еще крепче. Расслабленная и ласковая, Ариэль зевнула.

— Я не могу драться с тобой сегодня. Люк. Люк погладил гладкую шею и позволил руке тихонько спуститься на мягкую грудь.

— Тогда давай поговорим. Она повернула к нему голову, огромные глаза сверкали в темноте. .

— Ты имеешь в виду лежать здесь, бок о бок, и разговаривать?

— Мгм. — Он безумно хотел ее, но мысль о нежных мгновениях в объятиях Ариэль немного успокоила. Он подумал, понимает ли она, что ее левая рука лежит на его груди. Что тонкие пальцы играют с жесткими завитками волос и поглаживают маленький сосок.

Она долго смотрела на него.

— Я должна признать некоторую уютность и теплоту твоего тела. Ты очень горячий человек» Люк. В этом с тобой не поспорит даже Глэнис.

Люк согнал улыбку со своих губ. Он намеревался еще сильнее разгорячиться с помощью Ариэль, но даже просто лежать рядом было восхитительно. Он понял, что никогда раньше не получал такого наслаждения от присутствия женщины. Ариэль немного повертелась, устраиваясь поудобнее на бизоньей шкуре.

— Итак, ты незаметно пробрался сюда, расстелил одеяла, потом при первой возможности затащил меня в свое гнездо. Достаточно длинные приготовления для мужчины, который целый день изнурял себя работой, — сказала она задумчиво. — Ты понимаешь, что мы спали вместе почти час прошлой ночью? Это было неприлично. Тадеус никогда не спал бы в таком виде: обнаженным. Обнаженными! — повторила она изумленным тоном.

Она напряглась, как будто сообразила, что выдала тайну.

— Нет, я не хочу говорить о Тадеусе. Это слишком личное. Расскажи мне о своей семье, Люк, — потребовала Ариэль. — Может быть тогда я смогу лучше понять, что движет тобой и заставляет применять подобные методы.

— Настойчивые поцелуи и борцовские схватки, а потом ты обращаешься со мной словно с ребенком, которого нужно уморить со смеху. Да… я хочу понять, — решительно сказала она, ее теплое дыхание согревало шею Люка. — И эти прикосновения, жадные прикосновения и… и…

Она быстро вдохнула, когда его рука скользнула под сорочку и нежно сжала ее грудь.

— Если я поделюсь своими секретами, госпожа жена, несомненно, вы сможете облегчить мои муки.

Ариэль положила ладонь на его руку.

— Я не молоденькая девушка. Люк. Что-то неладно с твоей привычкой целоваться и дотрагиваться до женского тела. Расскажи о своем прошлом, и тогда я найду способ борьбы с твоим поведением, — предложила она задумчиво. — Все это крайне необычно. Люк ласкал мягкую плоть, трепещущую под пальцами. Воспоминания о Вилоу, впоследствии унесенные ветром, витали вокруг него.

— Я любил свою жену, — медленно произнес он.

— Чинукскую принцессу? — Ариэль позволила Люку крепче прижать себя.

Он нуждался в мягком, теплом теле, медленно осознал Люк. Избавиться от страха, безысходного одиночества, которые заполнили его жизнь после потери Вилоу. Недалеко завыл волк, и этот звук напомнил о прошлом. Теплая женщина в его объятиях рассеяла одиночество. Теперь Катрина навсегда осталась позади, он запер за ней дверь. Люк продолжал ласкать гладкую грудь Ариэль и медленно проговорил:

— Вилоу умерла при родах. Наш малыш не смог появиться на свет. Они умерли оба.

— Потеря ребенка или любимого человека никогда не забывается, — тихий, сострадательный голос Ариэль дрожал на ветру.

Люк глубоко вдохнул запах волос, рассыпавшихся по его груди, глядя в ночь. Он закрыл глаза; ожесточающая боль, воспоминания о смерти семьи наполнили душу. Люк внезапно понял, что его рука напряглась. На мгновение он неистово сжал Ариэль, содрогаясь от боли.

— Tсc, — прошептала она, поглаживая его грудь. — Тсс.

Люк боролся с воспоминаниями, которые он старался вычеркнуть из памяти, и с болью, изнуряющей разум. Он не хотел воскрешать ужасы былого, не желал позволить этой маленькой решительной женщине вернуть его в прошлое.

Он нахмурился, вдруг подумав, кто из них хищник, а кто добыча.

— Ты как мышка, разыскивающая спрятанный кусочек сыра, не так ли? — спросил он

мрачно. Люк проклинал вторжение в мирно почившее прошлое. — Ты развеешь мою боль прежде, чем сама успеешь получить наслаждение.

Ариэль приподнялась на локте, глядя на него сверху.

— Люк, во время болезни я часами сидела у твоей постели. Я знаю все…

— Да? — резко спросил он, сжимая в кулаках пряди ее волос. Жестокие эмоции едва не выплеснулись наружу. — Ты знаешь?

Как могла она знать боль при виде могилы матери, ее тела, растерзанного койотами? При виде… мертвых, измученных сестер, когда он расстался с живыми и счастливыми?

Как могла она понять вину, которая давила при каждом шаге и вздохе?

— Я знаю, что ты гордый человек. Что французская и испанская кровь течет в твоих венах, что честь семейного имени превыше всего. Я знаю, что ты глубоко любил жену и семью, что оплакиваешь их.

Люк был рассержен на этот нежный голос, витающий над ним. Его чувства были резкими, неистовыми.

— Ты позволишь мне взять твое мягкое тело, ангел? Ты унесешь эту боль, которая, ты думаешь, управляет мной? — потребовал он жестоко. — Знаешь ли ты, насколько безумно я хочу тебя? Быть внутри тебя?

…Только на время он хотел забыть… Ощущение себя в ней, жар ее тела уничтожит боль…

Ариэль побледнела. Луна осветила их.

— Это невозможно.

Немногие женщины отказывали, когда он просил. Мысль, что Ариэль проникла в его мозг, забрала во время болезни частицу души, а теперь сопротивляется наслаждению, которое они могли бы разделить, взбесила Люка. Но ему не нравилось злиться на женщину, не нравились грубые эмоции, которые он обычно легко сдерживал.

— Невозможно? Почему? Смущенная, она посмотрела в сторону.

— Я… Ты знаешь, я девственница в тридцать один год. Мое сердце принадлежит другому, Люк… И кроме того… ты слишком… слишком эмоциональный… очень горячий и ненасытный.

Чувства Люка смягчились, нежность вошла в его сердце. Что бы ни происходило раньше между Ариэль и Тадеусом, он не возбуждал ее. И не слышал страстных стеков, вырывавшихся из груди.

Она откашлялась, окутанная лунным светом и свежим ветром прерии. Ее волосы разметались по плечам, забились под платье, которое он расстегнул.

— И еще… ты немножко пугаешь меня. То относишься как распутник к уличной девке, то становишься нежным и веселым… А потом эта фривольная привычка целоваться.

Когда Ариэль вздохнула, ее грудь ткнулась в его плечо. Люк замер, смакуя ощущения мягкой тяжести и тонкого, интимного женского аромата. Дикое желание охватило его, потом внезапно успокоилось. По какой-то неведомой причине. Эта малышка очаровывала Люка, заставляя забыть о неистовом желании. Это высказывание удивило.

— Целоваться?

— Господи, за всю жизнь меня столько не обнимали и не целовали. Я в постоянном смущении. Это совсем на меня не похоже. Все дело во времени… не более чем во времени, считаешь ты. — Она нахмурилась, глядя на него. — Это семейная традиция целоваться и обниматься? Или только твоя привычка, вызванная какой-то темной внутренней силой? Мне нужно проанализировать причину такого разнообразия и количества поцелуев.

Люк осторожно приблизился, пробуя ее губы нежными, легкими поцелуями, на которые она отзывчиво реагировала.

— Видишь? — задыхаясь, спросила Ариэль. — Это как раз то, что я имею в виду. Поцелуи останавливают работу мысли. Странно…

Люк замер, завороженный экспериментами Ариэль. Новые, горячие, жгучие, кроткие поцелуи…

— Думаю… — нервно прошептала Ариэль, — теперь я бы хотела вернуться в лагерь.