Янг всем своим телом ощущал устойчивую вибрацию двигателя. Окно рубки за его спиной тихо и непрерывно дребезжало. К шуму из выхлопной трубы примешивался плеск волн, ударявшихся в борт яхты. Все эти звуки лейтенанту были до боли знакомы, и он, прислушиваясь к ним, с тревогой ждал, когда в них что-то переменится.
«Мне еще повезло, – с горечью подумал Янг. – Другой на месте Хеншо давно бы пристрелил меня и сбросил за борт. А он пока почему-то медлит».
Как ни странно, но эта мысль его нисколько не тревожила, хотя перед лицом близкой смерти испугался бы любой.
И тут взгляд Янга остановился на стоявшей возле двери канистре. Она была красного цвета, так что ее содержимое сомнений у лейтенанта вызвать не могло. Как, впрочем, и то, почему она оказалась на судне. «Вы спокойно доберетесь до места встречи, а потом затопите яхту», – вспомнил Янг фразу, брошенную одним из заговорщиков, и подумал: «Кто-кто, а Хеншо не только знает, как устроить поджог, но, как он и сам показал, очень любит это делать».
Лейтенант поднялся и на полусогнутых ногах направился вдоль диванчика. Его пугал сам вид красной канистры, в которой находился бензин.
– Дэвид! – схватив Янга за руку, вскрикнула Элизабет. Он ничего не видящими глазами посмотрел на нее.
– Дэвид, дорогой, что он собирается с нами сделать? – дрожащим от волнения голосом спросила миссис Уилсон.
– Спроси его, – ответил ей Янг. Женщина испуганно посмотрела на Хеншо и выпустила руку лейтенанта.
– Боб, дорогой, ты же знаешь, что я не собиралась... Я же тебе все рассказала. Ну, если бы я от тебя что-то утаила... Я вовсе не собиралась скрываться. Я хотела сама прийти к тебе и...
Хеншо даже не пошевелился.
– Перестань, Элизабет, – сказал ей Янг. Она перевела на него взгляд и закрыла лицо руками. А яхта тем временем на большой скорости неслась по волнам. Бонита, управлявшая ею, так ни разу и не обернулась. В темноте ее короткие рыжие волосы и синие полоски на фуфайке выглядели абсолютно черными. Доктор Хеншо, крупный мужчина с огромной лысиной и небольшим животом, сидел справа от нее на диванчике, положив пистолет на колено. На нем было светлое габардиновое пальто, а под ним – мятый костюм с оттянутыми карманами, являвшийся для него символом респектабельности. В облике этого ничем не примечательного человека, желавшего подделать мир под себя, было что-то ужасающее. По-своему неудачник, теперь он чувствовал себя большим вершителем судеб.
Сколько же на свете таких, как ты, не жертв обмана, не идеалистов и не опустившихся подонков, а мелких завистливых людишек, несущих зло обществу, в котором живут? «А что тебе до него, лейтенант? Ведь жить-то осталось тебе совсем немного», – глядя на доктора, думал Янг и время от времени поглядывал на канистру с бензином. Сам вид ее вызывал у него приступ тошноты – он же знал, что уготовил им Хеншо.
Поднявшись с диванчика, доктор подошел к Боните, чтобы проверить, тем ли курсом она ведет яхту.
– Доктор Хеншо, – неожиданно громко и по-детски звонко произнесла она.
– Да, мисс Декер.
– Что здесь происходит?
– А вы разве не знаете? Вы же с Уилсоном все лето тем и занимались, что это выясняли. Помните, как перед началом войны японские сампаны бороздили воды Тихого океана? Эти маленькие рыбацкие лодки как бы ненароком заплывали в районы, в которых проводились военные маневры. И на каждом из таких суденышек оказывался хорошо обученный офицер с превосходным фотоаппаратом. И вот кое-кому, в том числе и мне, пришла в голову мысль перенять опыт японцев. Только вместо иностранных рыбацких лодок мы использовали свои, американские. С современным туалетом и уютными каютами. Только это были не дорогие яхты с капитаном и стюардами, а скромные парусники. И из-за них-то береговой охране приходилось не спать ночами. Естественно, тем, кто на них плавал, давались соответствующие инструкции. Например, сообщались места, куда им следовало прибыть для получения собранной информации или грузов. Такими местом могла оказаться судоверфь, пристань или маленькая бухточка, которую мог облюбовать для своих романтических путешествий какой-нибудь простой служащий или даже обычная домохозяйка. Если такая домохозяйка не боится выражать недовольство социальной политикой правительства, то уговорить ее стать нашим помощником...
Элизабет тут же встрепенулась, но, передумав, промолчала.
– ...бывает совсем нетрудно, – продолжил Хеншо. – Особенно если за дело берется респектабельный мужчина средних лет. Ему, правда, приходится ей подыгрывать, иногда делать подарки, дорогие тапочки, например. Казалось бы, мелочь, но для покинутой мужем молодой женщины дорого внимание. К тому же этот старый козел слишком в нее влюблен, чтобы подвергать ее опасности, и требует от нее совсем немногого: время от времени передавать кое-кому его донесения.
Яхта на полной скорости мчалась в ночи. Элизабет Уилсон потерянно сидела, не отнимая от лица рук.
Доктор кашлянул, чтобы прочистить горло, и через плечо сидевшей у штурвала Бониты посмотрел на компас.
– Чуть восточнее юго-восточного направления, а вы, мисс Декер, похоже, взяли на запад. Может быть, я и не такой морской волк, как вы, – ни времени, ни средств учиться управлять яхтами у меня не было, но я абсолютно уверен, что отмель Харнесс-Пойнт находится от нас справа. Так что будьте добры, скорректируйте, пожалуйста, курс, – мягким голосом сказал он и нанес девушке легкий удар зажатым в его руке пистолетом.
Удар пришелся Боните чуть выше уха, она отшатнулась и, чтобы не упасть, крепко вцепилась в штурвал. Яхта отклонилась от заданного курса, а потом снова легла на него.
Да он с ума сошел, подумал Янг, возмущенный жестокостью Хеншо. Этот мерзавец наконец-то познал, что такое власть, и ведет себя как последний подонок. Первой, на ком он сорвал зло, была Элизабет, а следующей стала Бонита.
– А как же Ларри? – с болью в голосе спросила девушка. – Его-то почему убили?
– У него был список яхт, которые вы, мисс Декер, помогли ему составить, – резко ответил доктор. – Яхт, заходивших в бухту прошлым летом. Конечно, в том, что там причаливали яхты, ничего подозрительного не было – катание на парусниках любимое занятие яхтсменов. В этом и заключалось наше преимущество. Правда, после того, как мистер Уилсон не смог пройти проверку на лояльность, а его супруга, естественно, тоже должна была попасть под подозрение спецслужб, нам от той бухты пришлось отказаться. Кроме того, мы боялись, что Лоренс Уилсон заинтересуется делами Элизабет. Его последующие действия, мисс Декер, да и ваши тоже, подтвердили наши опасения. Мы поняли, что бухту вы взяли под свое наблюдение.
– Но тогда почему?..
– Почему наши яхты продолжали в нее заходить? – закончил за Бониту ее вопрос доктор Хеншо. – Нам не хотелось показывать, что мы встревожены. Стоило лишь нам прекратить операции в той бухте, как сразу же начались бы аресты. Агенты спецслужб намеревались собрать о нас побольше информации: досконально выяснить, чем мы занимаемся, установить состав нашей группы. Так что они нас не тревожили, надеясь подловить на чем-то более важном. Таким образом, до сих пор нам удавалось спокойно работать у них под носом. Но теперь настал момент, когда у нас на руках появилась очень важная информация. И мы ее должны во что бы ни стало передать нашим заграничным друзьям.
– И чем же таким важным вам удалось завладеть? – с иронией в голосе спросила Бонита. – Неужто портативной атомной бомбой?
Хеншо самодовольно ухмыльнулся.
– Если бы даже я и знал, что мне предстоит передать, то вам, мисс Декер, я вряд ли бы рассказал, – ответил он. – Я – всего-навсего курьер, но могу заверить вас, что утечка этой информации вызовет в стране настоящий переполох.
– Ладно, будем считать, что вы славно потрудились, – сказала Бонита. – А что произошло с Ларри?
Интонация, с которой она это произнесла, сразу же насторожила Янга. Он неожиданно понял, что рассказ Хеншо ее. нисколько не интересует, а разговор с ним она поддерживает, явно преследуя какие-то свои собственные цели. Доктор же, судя по всему, этого не замечал.
– С Ларри? – переспросил Хеншо. – Должен признать, что я недооценил его способностей. Для сегодняшней операции планировалось использовать парусник под названием «Марбет». Он тоже значился в составленном Уилсоном списке, к которому я, признаюсь, не совсем серьезно отнесся. Я полагал, что раз уж мы находимся под пристальным вниманием ФБР, то такого самодеятельного разведчика, как Ларри, опасаться не стоит. К сожалению, я не учел, что он может оказаться таким настырным. Уилсон записал, должно быть, сотню названий заходивших в бухту яхт, потом вычеркнул из списка те суда, которые принадлежали не вызывавшим у него подозрений владельцам. Как бы то ни было, ему удалось значительно сократить этот список, однако название «Марбет» в нем осталось. Мне срочно пришлось принять меры, чтобы наша сегодняшняя операция не провалилась.
Доктор неожиданно замолчал, потом, прокашлявшись, продолжил:
– О том, что произошло с яхтой «Марбет» и его командой, говорить не будем. В капиталистическом обществе концентрация богатства в руках частных индивидуумов дает им некоторую власть...
– Другими словами, один из ваших ребят так и останется без вознаграждения, – заметила Бонита.
– Возможно, – сказал Хеншо. – В любом случае владелец «Марбет» и его помощник способствовали тому, чтобы сегодняшняя операция прошла без сучка и задоринки... А что касается Уилсона, то он выведал, что хотел, – узнал имя того, кто, по его мнению, был виновником его неприятностей. То есть мое. Но это еще не самое страшное – Ларри стало известно, чем мы занимаемся и какого характера передаваемая нами информация. Если бы он вовремя обратился куда следует, то нашей деятельности пришел бы конец. Однако он решил сначала заехать к своей жене. Уилсону не терпелось все ей сообщить. Заверив ее в своей любви, он сказал, что хочет ей помочь. Что они должны вместе обратиться к властям и все им изложить. Он обещал для ее защиты в суде нанять лучших в стране адвокатов... Но миссис Уилсон, на его несчастье, оказалась неуравновешенной женщиной. В панике она схватила собранные мужем доказательства нашей причастности к подрывной деятельности и уничтожила их. Когда Ларри наставил на нее револьвер, она рассмеялась ему в лицо.
Хеншо пожал плечами.
– Когда я приехал, Ларри Уилсон был уже мертв, – добавил он.
– Я не хотела... – прошептала Элизабет. – Я вовсе не собиралась его...
Некоторое время все молчали. Было слышно, как ритмично работает двигатель «Амберджека».
– Да, – произнес наконец Хеншо, – в это можно поверить. Наверное, ты и вправду не хотела его убивать. Но тем не менее он все же мертв... От трупа Ларри мы потом избавились. Дырка в его голове не давала возможности представить случившееся как трагический несчастный случай. Кто бы мог поверить, что муж, приехав к своей жене после шестимесячного отсутствия, да еще ночью, сразу же принялся чистить свой револьвер? Тело Ларри мы утопили, далее нам предстояло избавиться и от его машины. Но сделать это следовало подальше от его дома – все должны были думать, что к Элизабет он не заезжал. Я сел в седан, а Элизабет поехала следом за мной на пикапе. И тут мне в голову пришла блестящая идея: на дороге, ведущей в Вашингтон, выдать себя за Ларри Уилсона. Я остановился на заправочной станции и, не особенно показывая свое лицо, постарался сделать все, чтобы меня запомнили. Через несколько миль на шоссе я заметил голосовавшего военного моряка. Узнав, что он едет в сторону Вашингтона, я увидел в нем свидетеля, о котором можно было бы только мечтать. Представившись Лоренсом Уилсоном, я сказал ему, что меня подозревают в антиамериканской деятельности. Лейтенанту могло бы показаться странным, что я так разоткровенничался с человеком, которого в первый раз вижу, и он должен был бы насторожиться, но этого, к счастью, не произошло. Естественно, я старался вести себя как Ларри, немного развязно, и быстро произносить слова, хотя и очень сомневался, что мы когда-нибудь снова встретимся. Тот факт, что он должен был проходить службу на военно-морской базе в Норфолке, меня озадачил – ведь я мог лишиться его, как самого нужного свидетеля. Затем я заметил, что у мистера Янга такая же комплекция и тот же цвет волос, что и у Ларри. Тогда мне и пришла в голову мысль устроить ему аварию.
– Только вы здорово лажанулись, мистер Хеншо, – заметила Бонита и громко захохотала. – Какой же, к черту, вы доктор, если человека толком убить не смогли!
Истеричные нотки в ее голосе свидетельствовали о том, что девушка находится на грани нервного срыва.
Хеншо больно ударил ее револьвером по плечу. Бонита схватилась за ушибленное место и, прежде чем повернуться к доктору, посмотрела на лейтенанта.
– Не калечьте членов экипажа, док, а то вам придется самому вести эту говенную яхту, – пригрозила она Хеншо.
– Выражайтесь приличнее, мисс Декер, – оскорбился Хеншо, – и не называйте меня доком... Лучше держите курс!
– Хорошо, док.
Янг слушал их словесную перепалку словно во сне. Неожиданно раздался какой-то странный хлопок, «Амберджек» изменил направление, и тут же лейтенант почувствовал, как на его ладонях проступил пот. Только теперь он окончательно понял, что Бонита своими вопросами и издевками отвлекала на себя внимание Хеншо и тем самым давала возможность ему, Янгу, действовать.
Яхта Уилсона, рассекая волны, неслась в темноте со скоростью не менее двенадцати узлов – вполне приличная скорость для такого типа парусника.
Когда Бонита слегка повернула голову вправо, Янг заметил на ее щеке темную струйку крови. Тыльной стороной ладони девушка смахнула ее и вытерла руку о шорты. Назад она уже не оборачивалась. Нависнув над ней, Хеншо, проверяя курс, время от времени поглядывал на показания компаса, а затем на темные окна рубки. Неожиданно справа по борту яхты промелькнул светящийся буй и тут же скрылся за кормой.
Янг так и не понял, когда эта мысль пришла ему в голову. Он не был уверен в своем решении до тех пор, пока не зацепил ногами канистру и не потянул ее осторожно к себе. Скрежет металла о дощатый пол не сразу привлек внимание Хеншо, а когда он обернулся на странный звук, было уже поздно. У Янга пересохло во рту, ладони его вспотели, когда он в темноте коснулся скользкой на ощупь крышки канистры. «Нет, этого ты сделать не сможешь, – сказал он себе. – На это ты просто не способен. Не валяй дурака, парень, как только бензин попадет на горячие цилиндры, яхта взлетит на воздух!»
Когда доктор недоумевая оглянулся на него, Янгу было уже не до сомнений – буквально через секунду крышка канистры оказалась у него в руке.
Хеншо тут же развернулся и двинулся на лейтенанта.
– Что ты?..
Резкий запах бензина, ударивший Янгу в нос, мгновенно вызвал у него тошноту. Ударом ноги он опрокинул канистру и тут же услышал, как забулькала разливавшаяся по полу рубки легковоспламеняемая жидкость.
Лейтенант, уже не стесняясь в выражениях, крикнул что-то сидевшей за штурвалом Боните и кинулся к доктору. Девушка круто повернула штурвал вправо, яхту резко развернуло, и Хеншо, не удержавшегося на ногах, отбросило на боковое сиденье. Янг, запрыгнув на него, потянулся за револьвером, но Хеншо сбросил лейтенанта на пол и ударил его ногою в грудь.
Острая, словно лезвие ножа, боль пронзила тело лейтенанта, дыхание у него перехватило. Вскочив с диванчика, доктор бросился к почти пустой канистре. От запаха бензина уже стало трудно дышать. Пары летучей жидкости лезли Янгу в рот, в нос, разъедали глаза. Лежа на полу, он всеми клеточками тела чувствовал, как ритмично работает двигатель. Он представил себе, что должно произойти с минуту на минуту, когда в машинное отделение просочится бензин и попадет на раскаленные цилиндры.
И в это мгновение не выпускавшая из рук штурвала Бонита щелкнула выключателем и вырубила двигатель. Этот щелчок по громкости показался Янгу равным настоящему взрыву.
Лейтенант с трудом поднялся на ноги.
– Рыжик, – сумел выдавить он из себя, – быстро через передний люк и за борт. До берега отсюда доплывешь?
– Да, – ответила Бонита, – но...
– Передай им... Ну, ты сама знаешь, что им сказать. Черт побери, сестренка, быстро делай отсюда ноги! А этого ублюдка с револьвером не бойся. Если он выстрелит, то вместе с нами и сам взлетит на воздух. А это в его планы никак не входит.
Шатаясь словно пьяный, Янг двинулся на Хеншо.
– Рыжик, давай действуй! – скомандовал он девушке. Вскоре он услышал, как за его спиной зашлепали ее босые ноги. Хеншо взмахнул рукой с револьвером, как будто собираясь ударить Янга по голове, потом ушел влево и занес кулак, намереваясь, видимо, нанести удар в самое болезненное место лейтенанта – в грудь. Янг в попытке избежать удара метнулся в сторону и, зацепившись за ноги сидевшей на диванчике Элизабет, начал падать. В падении он сумел вцепиться в пальто доктора, но тут же получил удар по запястью. Снаружи послышался топот ног, затем раздался всплеск. Хеншо на мгновение замер и напряг слух. Затем он повернулся к Янгу и, поигрывая в руке револьвером, скомандовал:
– Сюда, лейтенант! Заводи двигатель и быстро за ней! В тускло освещенном помещении рубки его лицо выглядело мертвенно-бледным. Янг помотал головой.
– Док, в трюм натекло не меньше галлона бензина, – сказал он. – Одной свечи зажигания достаточно, чтобы его пары взорвались. Кстати, от выстрела произойдет то же самое. Если хотите, чтобы вас разнесло на куски, то тогда останемся здесь.
Почувствовав на своем локте руку Элизабет, он опустил глаза и посмотрел, на женщину. Миссис Уилсон с каким-то странным, неподвижным выражением лица не отрываясь смотрела на Хеншо. Лейтенант перевел взгляд на доктора и понял, что тот уже готовится выстрелить в него.
«Все, поздно, – подумал он. – Доктор либо не осознал всей опасности своего положения, либо испытывал такой гнев, что вовсе не слушал меня».
Янг, увлекая за собой Элизабет, попятился к двери и тут же почувствовал, как женщина крепко сжала его руку. Что это могло означать, он так и не понял. Неожиданно Элизабет рванулась вперед, загораживая собой Янга. Грянул выстрел, миссис Уилсон дернулась. Пламя, вырвавшееся из ствола револьвера Хеншо, как показалось лейтенанту, с громким рокотом стало расти, заполняя собой все помещение рубки. Раздался оглушающей силы взрыв. Взрывная волна, оторвав Янга от пола, выбросила его в дверь и подняла высоко вверх...