Глава 3

Побарабанив пальцами по туго накрахмаленной льняной скатерти, которой был застлан столик, Бо бросил очередной рассеянный взгляд на свой «Ролекс».

– Сэр, может быть, прикажете пока принести что-нибудь выпить?

Подняв голову, Бо посмотрел на официанта, во второй раз бесшумно возникшего возле столика на двоих – столика, за которым по-прежнему сидел он один, – и снова почувствовал на себе недоуменные и недовольные взгляды посетителей, в ожидании свободного столика толпившихся у стойки бара.

Неловко прокашлявшись, Бо размышлял, что ответить. Выпить что-нибудь?

Да, конечно. Он бы с удовольствием выпил, и не что-нибудь, а хорошую порцию крепкого бурбона. Но Бо уже на собственном горьком опыте успел убедиться, что когда спиртное ударяет ему в голову, то воля его слабеет и ему становится куда труднее противостоять исходящему от женщин соблазну. Да достаточно вспомнить историю его знакомства с Лайзой! Она подсела к нему в одном из баров во Французском квартале, когда он пытался утопить в виски свои печали. И Бо опомниться не успел, как она оказалась в его постели.

Все так. Однако с тех пор ему, похоже, удалось благополучно освободиться от тяги к ним обоим – и к Лайзе, и к бурбону. Бо с гордостью считал, что давно избавился от привычки искать утешения в объятиях женщины или в стакане виски.

Он не нуждался в утешении. И не хотел нуждаться. Но как бы там ни было…

Бо по-прежнему считал, что было бы куда разумнее пройти через этот обед с ясной головой – особенно если Джордан Карри и в самом деле столь привлекательна, как взахлеб рассказывала ему Андреа Макдафф.

– Нет, благодарю. Пока не надо, – сказал он официанту. – Во всяком случае, пока не придет моя дама. Я уверен, она не заставит себя ждать.

Но его дама так и не появилась. Ни через несколько минут, ни через полчаса.

Убедившись, что прошло уже действительно полчаса, как он торчит за этим столиком в полном одиночестве, Бо сунул руку в карман своего модного темно-синего блейзера, достал телефон и проверил, включен ли он – на тот случай, если она решит позвонить. «Возможно, – подумал Бо, – она и звонила, но я не слышал звонка из-за этой оглушительной музыки».

Но телефон, оказывается, даже не был включен. «Проклятие!» – выругался он сквозь зубы.

Бо так до сих пор и не смог привыкнуть постоянно таскать с собой дурацкую штуку. Эд, его партнер, вечно твердил, что это, мол, необходимо для работы – чтобы всегда находиться в пределах досягаемости. И не только для него, Эда, но, что самое главное, и для клиентов тоже.

«Интересно, и какая же, черт возьми, польза от этого телефона, если я все время забываю его включать?!» – чертыхнулся про себя Бо, снова сунув его в карман.

И что теперь?

Не исключено, что Джордан безуспешно пыталась ему дозвониться.

Возможно, она что-то перепутала. Или он сам. Может, они договорились встретиться не сегодня? Или сегодня, но позже? А может быть, вообще не здесь, а где-то еще?

Он запустил руку в жилетный карман и вытащил электронную записную книжку – еще одну суперсовременную игрушку, без которой, по словам того же Эда, деловому человеку просто как без рук. Открыв ее, Бо нажал нужную клавишу, чтобы проверить, что у него назначено на сегодняшний день. И озадаченно уставился на пустой экран. Никаких записей не было.

Он нахмурился. Бо готов был поклясться, что встреча была назначена именно на сегодня. Он отчетливо помнил, как Джордан еще переспросила, какую именно субботу он имеет в виду: эту или следующую?

В общем-то не было ничего удивительного, что дата встречи не значилась в его электронной книжке – Бо частенько забывал это делать. Электронный органайзер принадлежал к числу тех новомодных устройств, от которых, по его мнению, было больше головной боли, чем пользы. Сказать по правде, он привык считать, что принадлежит к числу безнадежно старомодных консерваторов, предпочитающих бумагу и перо, – во всяком случае, когда речь шла о том, чтобы договориться о встрече или наметить какой-то план.

«Проклятие!» – снова выругался он. И почему он только не записал, где и когда именно они договорились встретиться с этой Джордан Карри? Сейчас ему смутно припоминалось, что он должен был заехать за ней домой часа два назад…

С тяжелым вздохом Бо сунул книжку в карман и поманил к себе официанта. Тот стремглав кинулся к столику.

– Боюсь, дама, которую я жду, не сможет прийти, – пробормотал Бо, многозначительно ткнув пальцем в карман, где лежал сотовый, и сделал мрачное лицо, словно только что узнал крайне неприятное известие. Отодвинув стул, он поднялся из-за стола, вытащил из бумажника десятидолларовую купюру и сунул ее официанту. Извините за беспокойство. Считайте, что столик свободен. Доброй ночи.

– И вам того же, сэр. Приходите снова.

– Непременно.

«Может быть, я так и сделаю», – подумал Бо, выходя из зала. Сложенные из старого кирпича неоштукатуренные стены и величаво вращавшиеся под потолком лопасти вентиляторов, витавшие в зале восхитительные запахи пряностей и джаз-оркестр с его саксофоном неожиданно напомнили ему знакомые до боли рестораны Нового Орлеана.

«Только вот вернусь ли я сюда с Джордан Карри – это еще вопрос», – мысленно добавил Бо. Наверняка бедняга решила, что он попросту задумал прокатить ее.

Забрав в гардеробе свой элегантный черный плащ, Бо оделся и вышел на улицу. Остановившись под фонарем, он размышлял, что теперь делать. Может, найти какое-нибудь местечко поспокойнее и все-таки позвонить ей?

«С таким же успехом ты можешь просто заехать к ней домой», – напомнил он себе. Ему ведь известно, где она живет. Андреа как-то раз упомянула, что Джордан поселилась в относительно новом, но весьма фешенебельном районе. По странному стечению обстоятельств, район, в котором она жила, принадлежал к числу немногих, которые Бо хорошо знал. Как-то раз он даже был там – приезжал домой к одному клиенту, который поселился в том же квартале, что и Джордан, после того как его прежняя квартира сгорела во время пожара. Что еще более странно, этот самый клиент, решившийся в конечном итоге поручить Бо разработать дизайнерский проект своего нового дома, знал, кто такая Джордан. Когда Бо спросил о ней, он даже показал ему, где она живет. Оказалось, ее дом был всего в нескольких шагах от его собственного.

«Да, поистине мир тесен», – с иронией подумал Бо.

Оставалось только решить, что он скажет, когда позвонит ей в дверь – либо спустя несколько часов после назначенного времени… либо задолго до того, как они договорились. А может, встреча вообще предполагалась не сегодня?

А что, если он-то как раз ничего не перепутал, просто Джордан не пожелала явиться? Вполне вероятно, что он запомнил все правильно – и место, и время, – а вот дамочка, хорошенько поразмыслив, решила оставить его с носом.

Что ж, почему бы и нет? Возможно и такое.

А если нет?

Что, если она в эту минуту, одетая к выходу, беспокойно мерит шагами комнату и нетерпеливо поглядывает на часы, гадая, что случилось и не забыл ли он о назначенном свидании?

И дело даже не в том, что подумает о нем эта, в сущности, совершенно незнакомая ему женщина. Ему было в общем-то наплевать, даже если она сочтет его грубияном и невежей – он ведь не собирается заводить с ней роман. Бо рассчитывал отделаться одним обедом – в угоду Андреа – и покончить с этим.

Однако унаследованная от предков-южан чуточку старомодная приверженность традициям и хорошее воспитание мешали Бо оставить все как есть. Он не мог выкинуть Джордан из головы и как ни в чем не бывало отправиться домой. Что ни говори, но ему не хотелось бы, чтобы она решила, что он струсил и просто не пришел на свидание.

Он поедет к ней домой. И если выяснится, что во всем виновата она – вольно или невольно, – что по какой-то причине ей попросту не хочется иметь с ним дела, – что ж, пусть так. Ничего страшного, он это переживет. Но он должен знать.

А вот если окажется, что она сидит и ждет его прихода – или только собирается одеваться, если они договорились на более позднее время, – ну, тогда ему придется поломать голову и придумать подходящее объяснение. И уж конечно, он и словом не обмолвится, что просидел без малого час в ресторане, поджидая ее. Они пообедают вместе – естественно, не в том ресторане, где он только что был, – и его совесть будет чиста. Ни Джордан Карри, ни Андреа Макдафф не на что будет жаловаться.

Таков был хитроумный план Бо.

Так он и поступит.

Насвистывая, он сел в такси и проехал несколько кварталов. Свернув на тихую улочку, машина остановилась возле знакомых кирпичных домов.


Подперев подбородок ладонью, Джордан сидела напротив Спенсера, наблюдая за тем, как он молча ковыряется в тарелке.

– В чем дело? – с тревогой спросила она. – Ты не хочешь есть?

– Хочу, но…

– Но что?

Он смотрел куда-то в сторону. По правде говоря, за весь этот день он посмотрел ей в глаза лишь однажды – когда спросил, где его мама. Малыш старательно, но неловко избегал ее взгляда – в точности как когда-то Кевин, если они вдруг случайно сталкивались на улице после их несостоявшейся свадьбы. Потом как-то раз они столкнулись нос к носу. Это случилось в супермаркете накануне Дня благодарения. Сделать вид, что они не узнали друг друга, было бы уж совсем глупо, и они обменялись парочкой ничего не значащих фраз о погоде и предстоящих осенью выборов, а потом с облегчением распрощались.

Примерно такими же ничего не значащими фразами теперь обменивались и Джордан со Спенсером. Только они говорили о бабочках, о мультфильмах и о шоколаде.

Вернее, говорила в основном Джордан, а Спенсер больше молчал. Слушал он или нет, она не знала. Могла только догадываться. «Хотелось бы знать, что происходит в голосе у этого несчастного малыша?» – мрачно думала Джордан. Но как подобрать к нему ключик? Этого она не знала.

Пробормотав себе под нос что-то маловразумительное, он яростно ткнул вилкой в картофельное пюре.

– Что ты сказал, Спенсер? Я не расслышала.

Она наклонилась к нему поближе.

Мальчик отодвинулся в сторону.

– Я сказал, что мне это не нравится. Джордан растерянно посмотрела на тарелку.

– Но я ведь тебя спросила. И ты сказал, что любишь картофельное пюре.

– Только не такое. И к тому же в нем еще какие-то зеленые штучки…

– Это лук-шалот, – объяснила Джордан. – Его кладут в пюре, чтобы придать ему аромат. Лук-шалот очень похож на обычный лук, только…

– Обычный лук я тоже не люблю.

– О! – Джордан снова принялась растерянно разглядывать его тарелку. – Ладно. А как насчет цыпленка? Ты, кажется, говорил, что любишь цыплят.

– Я думал, что он не такой.

– О! – снова ошеломленно протянула Джордан. – Ну хорошо, может, все-таки попробуешь?..

– Не хочу. От одного вида этой штуки окосеть можно.

Джордан едва не поперхнулась от возмущения. Она и представить себе не могла, что у кого-то повернется язык сказать такое о ее фирменном кордон-блю из цыпленка! Да у нее чуть ли не три года ушло на то, чтобы довести рецепт его приготовления до почти немыслимого совершенства!

– Может быть, съешь хотя бы немного зелени? – не сдавалась она.

Спенсер скорчил недовольную гримасу.

– Понятно. Послушай, наверное, ты решил, что это обыкновенный шпинат или что-то в этом роде, да? Но это не так. Я приготовила соте… – Джордан осеклась, заметив выражение его лица. Скорее всего малыш и понятия не имел, что такое соте. Он же еще совсем ребенок.

Да, похоже, она и впрямь не умеет обращаться с детьми.

«Но у меня ведь и не было детей», – напомнила себе Джордан. Конечно, она сама когда-то давно тоже была маленькой, однако это вовсе не значит…

Ее мысли прервал звонок в дверь.

Сердце у Джордан екнуло.

– Как ты думаешь, может, это моя мама? – шепотом спросил Спенсер, и лицо его впервые за весь день озарилось радостью.

«Да простит меня Бог, очень надеюсь, что это и в самом деле она!» – подумала Джордан и опрометью ринулась к двери.

– Может, ты и угадал, – на бегу кинула она через плечо. Этого оказалось достаточно, чтобы Спенсер выскочил из-за стола и вприпрыжку понесся за ней.

Но, распахнув дверь, Джордан увидела не Фиби.

На крыльце ее городского дома стоял высокий мужчина, одетый в точности так, как в ее представлении оделся бы деловой человек, чтобы приятно провести уик-энд: на нем были плотные брюки цвета хаки, хлопковая рубашка, темно-синий элегантный блейзер, а из-под брюк виднелись тщательно начищенные ботинки. Он выглядел настолько безукоризненно и казался таким дьявольски привлекательным, что Джордан даже растерялась. А потом смутилась чуть ли не до слез. Да и было отчего. «По сравнению с ним я, вероятно, выгляжу как настоящая распустеха», – огорчилась она.

На ней не было ничего, кроме белой футболки и старых, застиранных джинсов. В спешке Джордан выскочила на крыльцо босиком, забыв, что делала педикюр уже больше недели назад. Вместо того чтобы, по своему обыкновению, отправиться в косметический салон, как она привыкла делать каждую субботу, Джордан все утро вместе со Спенсером смотрела по телевизору мультики. А то, что красовалось у нее на голове… «М-да, – подумала она, – если это и можно назвать прической, то только весьма условно. Настоящее воронье гнездо!» Вскочив с постели, она рассеянно провела щеткой по волосам, а потом небрежно сколола их заколкой, когда чистила зубы. К тому же с тех пор прошел уже целый день. «И ко всему прочему наверняка у меня под глазами темные круги после бессонной ночи», – вспомнила Джордан. Да, великолепно, лучше и быть не может!

– Простите, вы Джордан Карри?

Не успел он договорить, как она узнала этот голос. И заодно припомнила еще кое-что.

И это «кое-что» было словно гром среди ясного неба. Джордан покачнулась и растерянно уставилась на него с таким видом, будто увидела перед собой привидение.

– Господи помилуй! – ахнула она, схватившись за голову. – Совсем вылетело из головы!

На лице незнакомца появилось веселое недоумение.

– Простите, вы забыли, как вас зовут? Может быть, я смогу помочь, мэм? Рад быть полезным.

Окончательно сбитая с толку его шутливым тоном, Джордан вдруг обнаружила, что смотрит, не отрываясь, в его ярко-зеленые глаза. Она вдруг подумала, что эти глаза точно такого же цвета, как и ее собственные. Под глазами у незнакомца тоже красовались темные круги, однако они куда меньше бросались в глаза из-за бронзово-смуглой кожи. В его облике, было какое-то странное несоответствие. Человека с такой внешностью скорее можно было встретить где-нибудь на природе – в лесу или в поле, а отнюдь не стоящим в элегантном костюме на пороге городского дома, да еще в одном из самых фешенебельных кварталов Джорджтауна.

– Вы Бо Сомервилл! – всплеснула руками Джордан.

– Благодарю за информацию, мэм, я в курсе. Может, вас это удивит, но я, видите ли, и сам знаю, кто я такой. Честно говоря, мне показалось, что проблемы с памятью у вас.

Джордан неожиданно рассмеялась. Она сама не понимала, как это произошло. «Нет, он просто потрясающий!» – восхитилась она. И, завороженно глядя в эти изумрудно-зеленые глаза, она на мгновение даже забыла о Спенсере.

Но тут она заметила, что взгляд Бо Сомервилла устремился куда-то за ее спину.

Джордан виновато оглянулась и увидела малыша. Стоя в дверях кухни, он молча наблюдал за ними. На его круглой детской мордашке было явственно написано разочарование.

– Ну а как насчет тебя, приятель? Надеюсь, ты-то хоть помнишь собственное имя? – осведомился Бо.

Спенсер кивнул.

– Ты уверен? Может, даже скажешь, как тебя зовут? Или это тайна?

– Спенсер, – едва слышным шепотом ответил малыш.

– Понятно. Значит, Спенсер. Ну и как дела, приятель? – мягко спросил Бо, словно почувствовав что-то неладное.

Спенсер склонил голову набок.

– Нормально.

– Ну уж нет, меня не одурачишь. Что-то здесь здорово тебе не по душе, – заявил Бо, весело подмигнув Джордан.

Сердце ее радостно встрепенулось. Но тут же Джордан охватил панический страх – ведь теперь появился кто-то, кому известно о Спенсере! И не просто кто-то, а совершенно незнакомый человек.

– Ладно, старина. Дай-ка попробую угадать, в чем дело. Хмм… Что же это может быть? Наступил на собачью какашку, да?

Ответом ему было пронзительное хихиканье.

Ошеломленная и шокированная, Джордан даже не сразу поняла, что это рассмеялся Спенсер.

– А вот и нет! – заявил он, застенчиво поглядывая на Бо. – И вовсе я ни на какую какашку не наступал!

– Да? Тогда что же стряслось, старина? Ага, кажется, догадался! Ты, наверное, нечаянно проглотил гусеницу? Ну не беда. Такое, знаешь ли, случается даже с самыми лучшими из нас.

Снова хихиканье. И громогласное, торжествующее «Нет!».

– Как это у вас получается?! – восхищенно пробормотала Джордан на ухо Бо так, чтобы не слышал Спенсер. – Бедняга за целый день, по-моему, ни разу не улыбнулся! А сейчас!.. Нет, просто уму непостижимо!

– А малыши очень любят такого рода разговоры, – прошептал он в ответ. – Сто раз уже проверял – и всякий раз срабатывает отлично. – И уже громко, обращаясь к Спенсеру, продолжал: – Ну, если дело не в гусенице и не в собачьих какашках, тогда уж просто не знаю, что и думать… Что же еще могло выбить ковбоя из седла?

– А ты угадай! – потребовал Спенсер.

– Ладно… Эй, кажется, я знаю, в чем дело! Держу пари, что твоя мамочка сварила тебе супчик из кошачьих хвостов.

Вместо хихиканья в ответ гробовое молчание.

Улыбка разом сползла с лица Спенсера.

Джордан моментально поняла почему.

Это все потому, что Бо произнес слово «мама».

Скорее всего он решил, что Спенсер ее сын. Да и неудивительно – такой вывод напрашивался сам собой. Действительно, как ему было догадаться, что несчастный малыш отчаянно скучает по своей маме? По маме, которая вдруг ни с того ни с сего привезла его в какое-то совсем незнакомое место, оставила там и растворилась в ночи. И с тех пор от нее ни слуху ни духу.

– Э-э-э… послушайте, Бо, – поспешно обратилась к нему Джордан, стараясь переменить тему. – Мне очень жаль. Поверьте, мне так неловко, что я заставила вас напрасно ждать. Вы ведь ждали меня в ресторане, верно?

Помолчав немного, он наконец отвел глаза от Спенсера и повернулся к ней.

– Вообще говоря, да. Я так понимаю, все это напрочь вылетело у вас из головы?

– Ради Бога, простите, – с искренним раскаянием в голосе пробормотала она. – Даже поверить не могу, что такое могло случиться. Раньше со мной ничего подобного никогда не бывало. Вообще-то я организованный человек, но тут… – И Джордан растерянно пожала плечами.

– Что ж, такое случается даже с самыми лучшими из нас, – с философским видом повторил Бо. – Ладно, проехали. А теперь, друзья мои, почему бы вам обоим не обуться и не пойти со мной куда-нибудь перекусить? Честно говоря, я голоден как волк, так что не отказался бы даже от супа из кошачьих хвостов. Впрочем, тут у вас по соседству, кажется, полным-полно хороших ресторанов.

– Ресторанов тут действительно много, но я уже поела, – созналась Джордан.

– А ты как, старина? Тоже уже поел?

– Не-а, – с мрачным видом пробурчал Спенсер.

– Тогда, может, пригласишь меня отобедать? Откуда-то из-за твоей спины доносится на редкость аппетитный запах. М-м, наверняка из кухни. Ну как, я угадал?

– Точно, – подтвердил Спенсер. – Хочешь моего цыпленка? – И великодушно добавил: – Считай, что он твой.

– А в чем дело? Ты не любишь цыплят?

– Таких дохлых? На дух не переношу! – отрезал Спенсер.

Бо хмыкнул.

– Н-да, держу пари, дохлых цыплят мало кто любит!

– Это кордон-блю! – оскорбилась Джордан. – Между прочим, по моему особому рецепту!

– Кордон-блю из цыпленка?! М-м, обожаю!

– Там его еще много, – поспешно сказала Джордан. Не имея ни малейшего представления, сколько едят мальчики в возрасте Спенсера, она на всякий случай приготовила лишнюю порцию. – Хотите?

Бо Сомервилл закивал. И выразительно облизнулся.

– Звучит заманчиво.

– Тогда входите. – Джордан не верила собственным ушам. Какая муха ее укусила?! Мало того, что она приглашает в дом совершенно незнакомого ей мужчину, она еще зовет его к столу! Но мысль о том, что ей хоть какое-то время не придется быть наедине со Спенсером, доставила Джордан такое невыразимое облегчение, что она махнула на все рукой. К тому же Бо в отличие от нее, кажется, прекрасно умел находить общий язык с такими вот малышами.

Слишком поздно она вспомнила предупреждение Фиби. Ни одна живая душа не должна была знать о том, что Спенсер у нее.

«Но в конце концов, что тут страшного?» – мысленно оправдывалась она. Этого человека она видит впервые и вряд ли увидит еще раз. И если уж он здесь, она попытается объяснить ему, что в последнее время она практически никуда не выбиралась из дому, потому что…

А кстати, почему?

Джордан направилась на кухню. Спенсер семенил следом за ней, стараясь держаться поближе к неотразимому Бо Сомервиллу. А Джордан продолжала теряться в догадках, ломая себе голову – а действительно, почему она так редко выбирается из дому? И главное – с чего ей вдруг взбрело в голову, что обед с каким-то незнакомцем может представлять для нее опасность?

– Садитесь, – пригласила она, указывая на стол, а сама направилась к плите.

Бо уселся за стол. То же самое сделал и Спенсер. Но, как тут же заметила Джордан, устроился он так, чтобы быть поближе к Бо.

«Когда перед этим я позвала его к столу, – вспомнила Джордан, – малыш намеренно выбрал место так, чтобы между нами остался свободный стул».

Судя по всему, Спенсер внезапно проникся необъяснимой симпатией к этому незнакомому мужчине. Симпатией и доверием, которых отнюдь не испытывал к своей крестной.

Джордан решила, что не стоит из-за этого расстраиваться. Нельзя ведь было отрицать, что Бо обладает несомненным обаянием. И к тому же, казалось, ему не составляло ни малейшего труда находить со Спенсером общий язык.

А если уж совсем честно, то и с ней тоже.

Первый сигнал тревоги прозвенел у нее в мозгу.

«Не вздумай позволить себе поддаться его обаянию, Джордан. Тебе уже приходилось иметь дело с мужчиной такого сорта, и вспомни, что из этого вышло!»

«Что ж, – подумала Джордан, – придется быть начеку». Будь она проклята, если позволит себе еще раз поддаться чарам привлекательного мужчины, да еще с хорошо подвешенным языком. Ни за что!

* * *

– Неплохое местечко! – пробормотал Бо, одобрительно оглядев кухню. Потом перевел взгляд на огромную плиту, где три керамических горшочка, прикрытые фольгой, казалось, только и дожидались, когда их наконец подадут на стол, и выразительно поднял бровь. – Такой грандиозный ужин – и только для двоих? Вы всегда так готовите?

– Если честно, то дома я вообще почти не готовлю, – призналась Джордан, не оборачиваясь. Открыв дверцу застекленного кухонного шкафчика, она достала оттуда большое блюдо.

– Ах да, конечно. У вас ведь фирма, которая занимается организацией званых обедов, свадеб, банкетов и так далее. Совсем забыл. Да, перед этим не устоишь. – Вытянув шею, Бо с интересом разглядывал содержимое тарелки Спенсера. – Что это – картофельное пюре со шнит-луком?

– Нет, это лук-шалот.

– Да? Ой, а это что такое? Соте из овощей?

– Вы угадали. – Обернувшись, Джордан внимательно посмотрела на него, приятно удивленная его неожиданными познаниями в кулинарии.

– Обожаю овощи, причем всякие, – с энтузиазмом сообщил Бо. – Моя бабушка обычно готовила их в таком огромном горшке. Сначала она доводила их до кипения, потом тушила на медленном огне, а после добавляла туда грудинку, лук, винный уксус, чуточку черной патоки и еще что-то, но что именно, не знаю. Это был ее фирменный секрет.

– Фирменный секрет?

– Она так никогда и не сказала маме, что же именно она туда кладет, – кивнул Бо, улыбаясь при этом воспоминании. – Вечно твердила, что, пока у нее еще хватает сил дотащиться до плиты, чтобы приготовить свое фирменное соте, ни одна живая душа не узнает этого рецепта. Пообещала, что откроет тайну матери только в тот день, когда почувствует, что больше не может готовить его.

– Но когда этот день наступил, она так и не открыла тайны. Я угадала? – поинтересовалась Джордан, вынимая столовые приборы из шкафчика.

– Не совсем так. Она скончалась скоропостижно – тогда ей только-только исполнилось шестьдесят. Просто упала на пол и больше уже не встала, Никто из нас не мог и предположить, что такое возможно, Казалось, она будет готовить для нас еще много лет.

– Как ужасно! Мне очень жаль. Такая трагедия!

– Что ж, трагедии тоже случаются. Такова жизнь. – Глаза Бо затуманились. – Это случилось много лет назад. Жаль, что она так и не посвятила нас в свою тайну. И что она туда клала, черт возьми? Просто ума не приложу.

– Знаете что? Судя по тому, что вы рассказали, рецепт вашей бабушки очень похож на мой собственный. Во всяком случае, вы назвали практически все нужные ингредиенты. За исключением одного.

– Какого же?

– Пива. Лично я добавляю туда целую бутылку. Это придает овощам необыкновенный аромат.

Бо с улыбкой покачал головой:

– Исключено. В нашем доме было строго-настрого запрещено какое бы то ни было спиртное. Мама была баптисткой и очень религиозной, да еще к тому же уроженкой Юга, а вы знаете, как там относятся к таким вещам, Наверняка это было что-то другое.

– Может быть, зернышки острого перца? – немного подумав, предположила Джордан. – Мне приходилось встречаться с рецептами соте, в которые входит перец.

– Нет, не думаю. Видите ли, овощи, которые готовила бабушка, не были острыми – просто у них был такой специфический аромат… даже не знаю, как объяснить. С тех самых пор, как она умерла, мне ни разу не доводилось пробовать ничего подобного, а уж какой-никакой опыт по этой части у меня есть. Особенно в том, что касается овощей. Ведь в душе я как был, так и остался этаким парнем с Юга.

Бо смотрел, как Джордан наполняет тарелку – обжаренные до золотистой корочки цыплята, картофельное пюре и соте из овощей. Дождавшись, когда она поставила тарелку на стол, он выразительно потянул носом, а потом повернулся к притихшему Спенсеру.

– Ну и в чем дело, Спенс? – поинтересовался Бо. – Допустим, ты не очень любишь дохлых цыплят. А как насчет всего остального?

– Угадай, – проворчал Спенсер.

– Ну… сдается мне, тебе не слишком пришлись по вкусу вот эти крошечные зеленые штучки в картофельном пюре. Ну как, угадал?

– Она сказала, что это лук такой, – брюзгливо бросил Спенсер, сделав ударение па слове «она».

– Многие дети не слишком любят лук, – согласился Бо. – Особенно зеленый. Потому что большинство из них почему-то вообще не любят ничего зеленого. И уж совсем они не выносят того, что называется «зелень». Верно?

– Верно! – кивнул Спенсер. По восторженному выражению его пухлой детской мордашки было понятно, что авторитет Бо в его глазах взлетел чуть ли не до небес.

– Знаешь, Спенсер, когда я была в твоем возрасте, – вмешалась Джордан, – я очень любила лук. И зеленые овощи тоже. Вообще всякую зелень.

– Да, конечно, но ведь вы же были девочкой, – авторитетно заявил Бо. И, обернувшись к Спенсеру, небрежно бросил: – Держу пари, парень, что ты с большим удовольствием слопал бы сейчас большущий сандвич с арахисовым маслом и желе.

Спенсер восторженно закивал. Джордан немного подумала.

– У меня где-то было арахисовое масло, – сказала она. – И по-моему, в одном из этих шкафчиков еще оставался мармелад. Или он стоит в кладовке?

– Мармелад?! – хором воскликнули Бо со Спенсером.

– Какой еще мармелад? – сморщив нос, спросил Спенсер.

– А обычного желе у вас разве нет? – Бо вытаращил на Джордан глаза. На лице его было написано такое изумление, словно она и в самом деле предложила ему отведать супа из кошачьих хвостов.

Джордан едва не застонала от отчаяния. Неужели у всех мам под рукой непременно должно быть желе? И разве желе и мармелад не одно и то же? Выходит, всем мамам положено знать такие вещи? Насколько она помнила, желе – это такая липкая красная масса, его продают в таких мягких пластиковых бутылках, откуда его приходится выдавливать.

– А как насчет меда? – с надеждой спросил Бо. – Меда у вас, случайно, не найдется?

– Да! Мед у меня есть! – воскликнула Джордан с таким ликующим видом, как будто только что ответила на последний вопрос и вышла в финал конкурса «Кто хочет стать миллионером?».

– Что скажешь, Спенсер? Ел когда-нибудь сандвич с арахисовым маслом и медом?

– Не-а.

– Хочешь попробовать?

– Угу, – буркнул малыш, явно обращаясь к Бо.

Заметив это, тот отодвинул стул и встал.

– Сейчас сделаю, – пообещал он.

– Давайте я сделаю, – вскочила Джордан. – А вы ешьте.

– Ну уж нет. Цыпленок подождет. Видите ли, мэм, у меня есть свой собственный рецепт приготовления сногсшибательных сандвичей с арахисовым маслом и медом, – похвастался он. – Палочки с солью у вас найдутся?

– Палочки с солью?!

– М-да… похоже, что нет. Ладно, мне нужно немного подумать. Ну хорошо, тогда что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее палочки с солью?

– Есть сухие крекеры с кунжутом и чесноком, – ответила Джордан. Открыв кухонный шкафчик, она покопалась в нем и вытащила баночку с медом и еще одну – с арахисовым маслом. От острого глаза Бо не укрылось, что это была не та большая пластиковая банка с медом в виде медведя, которую обычно покупают для детей. Джордан поставила на стол баночку из толстого стекла, на которой красовалось название весьма известной фирмы. «Дорогая штучка», – хмыкнул он про себя.

Бо вдруг обрадовался, что у нее не оказалось той хорошо знакомой ему банки в виде медведя. Прошлое умерло и похоронено. А ворошить воспоминания – все равно что копаться в свежей могиле.

«Жаль только, что они помимо моей воли так и норовят выбраться на свет», – вздохнул Бо.

Решив, что лучше всего переключиться на что-нибудь другое, он повернулся к Джордан.

– Крекеры с кунжутом и чесноком? А можно на них посмотреть?

Джордан молча сунула ему в руки пакет с крекерами. Бо несколько минут внимательно изучал содержимое, потом пожал плечами:

– Думаю, сойдет.

– Так вы что же, хотите сделать сандвич с крекером?

– Я собираюсь сделать сандвич с хлебом, – поправил ее Бо, потом сбросил свой элегантный блейзер, небрежно перекинул его через спинку стула и ловко закатал рукава. – Крекеры – это уже для другого. Так, отлично. А теперь отойдите в сторонку и смотрите.

Вскинув вверх руки жестом, как бы говорившим: «Делайте что хотите!» – Джордан уселась на стул рядом со Спенсером.

– А где хлеб? – бросил Бо.

– В верхнем шкафчике. Слева от вас.

– А вилки с ножами?

– В верхнем шкафчике. Справа от вас.

Бо достал из шкафа хлеб – не обычный батон, а нечто забавное, обсыпанное злаками, – но решил, что сойдет и это. Потом, уже из другого шкафа, он извлек два ножа для масла и ложку. Отрезав большой ломоть, Бо взял один из ножей и густо помазал хлеб арахисовым маслом. Потом зачерпнул ложку меда и полил им сверху.

Готовя свой фирменный сандвич, Бо старался не отвлекаться. «Думай о том, что делаешь, – твердил он себе. – Прошлое умерло. К нему нет возврата. Нет ничего, кроме этой кухни и незнакомого маленького мальчика. Для чего ворошить то, что было?» Но жестокая память неумолимо возвращала его к тому, как когда-то, в другой жизни, он так же стоял на кухне и готовил сандвич для другого мальчика – и тоже с арахисовым маслом и медом…

– Интересно, а что он собирается делать с крекерами? Как ты думаешь, Джордан? – услышал он вдруг за спиной взволнованный шепот Спенсера.

– Понятия не имею. Подожди. Сам увидишь, – ответила она.

Джордан?! Бо слегка удивился, услышав, что малыш назвал мать просто по имени. Впрочем, ему уже доводилось сталкиваться с таким в некоторых знакомых семьях. Может быть, у «этик северян» так принято, однако как добропорядочный джентльмен с Юга в душе Бо счел это дурным тоном.

Он вдруг поймал себя на том, что пытается представить, что у него за отец, у этого малыша. Андреа ни словом не обмолвилась о семейном положении Джордан. Разведена? М-м… скорее всего. А может быть, вдова? Насколько Бо помнил, о том, что у нее есть ребенок, тоже не было сказано ни слова. Впрочем, ничего удивительного – скорее всего Андреа благоразумно решила умолчать об этом обстоятельстве, решив, что вряд ли он заинтересуется женщиной при наличии у той такого «багажа», как ребенок.

«Что ж, разумно», – подумал он. Знай он о существовании Спенсера, наверняка дважды бы подумал прежде, чем звонить ей, а тем более приглашать на обед. Ему до сих пор было мучительно видеть детей, особенно мальчиков. А они, как назло, то и дело попадались ему на глаза: с воплями носились по детской площадке, когда он подъезжал к дому, весело щебетали за столиком в кафе, когда он обедал, или нетерпеливо тянули куда-то за руки родителей, когда он останавливался под фонарем.

Казалось, дети были везде. Куда бы он ни бросил взгляд, ему опять попадался на глаза какой-нибудь малыш, и в сердце снова вспыхивала знакомая боль. Ведь каждый из них напоминал ему о сыне, и эту ноющую пустоту в сердце Бо ничем нельзя было заполнить.

Он не знал, что у Джордан есть ребенок, и, заметив малыша, выглядывающего из-за ее спины, почувствовал себя так, словно его застигли врасплох. Однако что-то в этом мальчугане привлекло его внимание. Мальчишка показался ему странно и трогательно одиноким. Может быть, поэтому… а может, по какой-то иной причине, но сердце Бо внезапно дрогнуло и потянулось к нему. Ему вдруг отчаянно захотелось помочь этому малышу, сделать что-то такое, отчего исчезла бы эта непонятная тоска в его глазах, делавшая его похожим на испуганного зверька. И вот вместо того, чтобы повернуться и уйти, Бо неожиданно для себя самого напросился на ужин.

И теперь он здесь.

Ну вот, сандвич готов. Поставив тарелку перед Спенсером, Бо сел на свое место.

– Ух ты! Лодка! Настоящая лодка!

– Ну как? Нравится?

– Здорово!

– Здорово! – с улыбкой повторила Джордан, залюбовавшись творением Бо.

Разрезав квадратный сандвич по диагонали на две половинки, он срезал затем острый угол у одной из них, и получилось два треугольника – большой и поменьше. Поставив их рядом друг с другом на тарелку так, что образовалось нечто вроде паруса, Бо воткнул между ними хлебную палочку, из которой вышла неплохая мачта. А оставшийся кусок хлеба, придав ему форму лодки, подсунул снизу под «парус».

– Классно! И где ты только научился так делать?! – восторженно воскликнул Спенсер. Накинувшись на сандвич, он откусил огромный кусок и с наслаждением принялся жевать.

Бо молча пожал плечами, чувствуя, как в горле встал комок.

– Бо архитектор, – объяснила малышу Джордан. – Держу пари, он умеет мастерить и не такие штуки. А теперь, может, дадим и ему поужинать? По-моему, он это заслужил. Только, наверное, все уже остыло.

– Не думаю. По-моему, вес отлично, – успокоил ее Бо. Есть ему расхотелось – нахлынувшие чувства в значительной степени притупили его голод. Он вдруг живо вспомнил те счастливые дни, которых уже не вернуть… сколько он смастерил тогда таких вот сандвичей! А как они смеялись, поедая их! Тогда их было трое, и это было так здорово!

– Могу разогреть все в микроволновке, если хотите, – предложила Джордан.

– Нет, нет все в порядке. – Подхватив полную вилку тушеных овощей, Бо поднес ее ко рту и механически принялся жевать.

И вдруг изумленно посмотрел на Джордан.

– Просто поверить не могу! – заикаясь от волнения, пробормотал он. – В точности как готовила моя бабушка!

– Правда? Вы не ошиблись?

– Будь я проклят, если это не так! И аромат тот же самый. Восхитительно! С тех пор как ее не стало, мне ни разу не доводилось пробовать ничего подобного.

Джордан лукаво усмехнулась.

– Знаете, Бо, что я думаю? Наверняка старушка просто дурачила вашу строгую маму-баптистку.

Бо задумался. «В общем, такое возможно», – решил он. Он бы нисколько не удивился, узнав, что у бабули где-нибудь в укромном местечке припрятана бутылочка-другая пива. А уж если как следует покопаться в памяти… Он вдруг вспомнил, как однажды мать напустилась на бабушку, обвиняя старушку в том, что та приправила рождественский эггног[5] щедрой порцией бурбона.

Увлекшись, Бо и сам не заметил, как очистил тарелку. Ничего более вкусного он не ел уже многие годы. Он и вообще-то не мог вспомнить, когда в последний раз ему доводилось пробовать домашнюю стряпню. Лайза никогда не проводила на кухне особенно много времени. Мама, конечно, готовила, однако терпеть не могла этим заниматься, искренне считая готовку пустой тратой времени, и нисколько этого не скрывала.

Выходит, с тех пор как не стало бабушки, если кто и готовил для него, то только Жанетт. Она часто стряпала его любимые блюда: жареную зубатку, бисквиты с густой мясной подливкой, пшеничный хлеб. И всегда дразнила его, что на таких харчах он, мол, наверняка скоро растолстеет. И действительно, в те годы он здорово набрал в весе…

А потом Жанетт ушла из его жизни. И не стало больше домашней стряпни, а даже если бы она и была, Бо внезапно почувствовал, что потерял всякую охоту есть дома. Как ему казалось, навсегда. Это касалось только еды, потому что пил он много. Спиртное слегка притупляло боль. Отсутствие аппетита и желания готовить привело к тому, что его оплывшая талия мало-помалу стала такой же, как в юности. В результате он обнаружил, что вся его одежда висит на нем как на вешалке. А бросив взгляд в зеркало, Бо убедился, что превратился в тень самого себя.

Затем в его жизнь стремительно ворвалась Лайза. Рядом с ней он вскоре почувствовал, что снова начинает жить. Благодаря ней он почти перестал пить, приобрел вкус к бесконечным салатам из проросших семян и рассады и зачастил в спортзал. Как оказалось, Лайза была яростной сторонницей здорового образа жизни.

Ну что ж, остается только радоваться, что хоть одно из ее пристрастий ей удалось ему привить. Что же касается всего остального… Сказать по правде, Бо ничуть бы не огорчился, доведись ему узнать, что до конца своих дней он не увидит ни осточертевшего до оскомины салата из капустной рассады, ни отдававшего невесть чем мороженого. А вот отказаться от ежедневных тренировок теперь было свыше его сил.

– Мой папа тоже раньше часто плавал на лодке по реке, – с полным ртом пропыхтел Спенсер, осторожно трогая пальцем «парус». – Только не на такой, как эта. У него яхта.

Застигнутый врасплох этим замечанием, Бо даже не сразу понял, о чем речь. Он задумчиво посмотрел на поглощенного едой малыша, потом перевел взгляд на Джордан.

– Это правда?

Джордан неопределенно пожала плечами. Выражение лица у нее было непроницаемым. «Не нужно быть гением, чтобы сообразить, в чем тут дело», – с досадой подумал Бо. Спенсер говорил об отце в прошедшем времени, стало быть, его родители развелись. Наверняка экс-супруг Джордан один из этих плейбоев, любителей яхт, у которых, помимо законной жены, еще по девчонке в каждом порту.

– А он когда-нибудь берет тебя поплавать на яхте? – осторожно спросил Бо, отодвинув пустую тарелку.

– А то как же! Только маме это не нравится. Она не любит, когда мы с папой плаваем на яхте, – вечно твердит, что сначала, дескать, нужно научиться плавать.

– А что, по-моему, неплохая идея. – Бо снова бросил взгляд на Джордан. – Впрочем, наверное, твой папа всякий раз надевает на тебя спасательный жилет, когда вы вместе с ним ходите на яхте по реке?

– Угу.

– Вот и хорошо.

– А у тебя есть яхта? – не утерпел Спенсер.

– Если честно, то да. – Вообще-то у Бо было целых две яхты, Только у него не было особого желания развивать эту тему дальше. Учитывая, что Андреа родом тоже из Луизианы, она не могла не знать о богатствах семьи Сомервилл. Можно было нисколько не сомневаться – она не преминула сообщить Джордан, что Бо человек состоятельный. Так что ему вовсе не было нужды хвастаться своими быстроходными катерами, парусными шлюпками, яхтой или какой-то другой дорогостоящей игрушкой из тех, что давно потеряли в его глазах всякую ценность. Он бы с радостью отдал любую из них в обмен…

«Довольно! – приказал он себе. – Назад пути нет, как нет и способа заключить сделку с судьбой, чтобы, проснувшись как-то утром, вдруг с радостью и облегчением убедиться, что все произошедшее – лишь дурной сон».

– А где сейчас твоя яхта? – продолжал Спенсер.

– Стоит в Луизиане. Обычно я живу там. Там мой дом.

– Да? А яхта моего папы в Филадельфии, где мы живем.

– Ты живешь со своим папой? – Бо был поражен. Он нисколько не сомневался, что ребенок остался с Джордан.

– И с мамой, – уточнил Спенсер.

– Вы оформили совместное попечительство? – поинтересовался Бо у Джордан.

Судя по выражению ее лица, Джордан была неприятно поражена таким вопросом. Вероятно, решила, что спрашивать о подобных вещах слишком смело с его стороны.

– А что такое попечительство? – вмешался Спенсер.

Пришла очередь Бо почувствовать себя неловко.

– Спроси свою маму. Она знает, – пробормотал он.

– Конечно, спрошу… когда снова ее увижу.

И тут только до него наконец дошло. Неудивительно, что у Джордан не оказалось желе. Понятно, почему за все это время ему так и не удалось почувствовать в их отношениях той особой теплоты, которая может быть только между матерью и ребенком. И нет ничего странного в том, что Спенсер обращается к ней по имени.

Спенсер не был ее сыном.

Скорее всего они даже не были родственниками. Бо сейчас не мог бы сказать, что он испытывает – облегчение или разочарование. А может, и то и другое вместе.

«Разочарование? Неужели? Ты чувствуешь себя обманутым? Интересно, с чего бы вдруг?» – обвиняющим тоном внезапно произнес его внутренний голос.

Впрочем, Бо хорошо знал ответ на этот вопрос. И ответ этот ему не слишком нравился.

Он и в самом деле сейчас почувствовал себя так, словно его обманули, – а все потому, что на несколько коротких мгновений позволил себе увлечься несбыточной мечтой. Уютно устроившись на кухне, он почти вообразил себя членом их маленькой семьи – семьи, в которой явно не хватало мужа и отца.

Только на одно краткое мгновение он представил в этой роли себя…

И ошибся.

Вернее, они все ошиблись.

Джордан оказалась не той женщиной.

А Спенсер – не тем ребенком.

Иллюзия развеялась как дым. Бо посмотрел на Спенсера. А потом молча перевел взгляд на женщину, которая вовсе не была его матерью.

– А я-то решил, что он ваш, – просто сказал он.

Джордан молча покачала головой, Она не собиралась ничего объяснять. А Спенсер, полностью поглощенный своим необыкновенным сандвичем, даже не заметил, что между взрослыми что-то произошло.

Почти сразу же Бо понял и другое: напряжение, явно ощущавшееся в этом доме, возникло вовсе не из-за его появления. Возможно, он и сам вел себя странно. Но было еще что-то… и, похоже, это было связано с Джордан. Она явно нервничала. Это чувствовалось во всем: в том, как она нервно потирала руки, как, забывшись, хрустела пальцами и то и дело поглядывала на часы – будто нетерпеливо ожидала чьего-то появления.

«Может, просто ждет не дождется, когда я уйду?» – подумал Бо, заметив, как она посмотрела на блейзер, который он небрежно кинул на спинку стула.

– Должно быть, у вас еще полно дел, – проговорил он, вставая.

– Да и у вас, наверное, тоже, – кивнула она, поднявшись из-за стола вслед за ним.

В глазах Спенсера вспыхнуло разочарование.

– Тебе и вправду пора уходить?

– Да, парень, – грустно ответил Бо, чувствуя, как у него все переворачивается внутри. – Ну ладно, пока… Как-нибудь увидимся.

– Честное слово?

Пылкая надежда, с которой это было сказано, заставила Бо прирасти к полу. Он был поражен.

Честно говоря, он вовсе не вникал в смысл сказанного им. Это была одна из тех расхожих фраз, которыми обмениваются малознакомые люди, прощаясь. «Пока. Увидимся».

Если честно, ему не хотелось бы снова увидеть кого-нибудь из них.

– Конечно, – послушно ответил он, глядя на Джордан. Опять это непроницаемое выражение лица! Хотел бы он знать, что за ним кроется!

– А когда? Потому что я скоро уеду обратно домой, – не отставал Спенсер.

– А когда ты возвращаешься домой?

– Когда мама за мной приедет. Она…

– Она скоро вернется, чтобы забрать его, – вмешалась Джордан. – Но мы обязательно встретимся до того, как Спенсер уедет. Хорошо, Спенсер?

Бо сразу же догадался, что она вовсе не собирается этого делать, и почувствовал себя задетым. Возможно, это было глупо с его стороны – разве не он сам еще раньше решил, что продолжать знакомство было бы неразумно? Но ее невозмутимость, ледяное равнодушие действовали ему на нервы. А чего стоила ее уверенность, будто им не следует снова встречаться! Казалось, дамочка заранее давала ему понять, что если они и столкнутся где-то, то произойдет это только по чистой случайности. Может быть, именно поэтому Бо вдруг разозлился.

– Знаешь, я на недельку собираюсь съездить отдохнуть. Но потом вернусь, и, может быть, мы сходим куда-нибудь вместе? В зоопарк, например, или еще куда-то? Конечно, если ты еще не вернешься домой, – вдруг услышал Бо свой голос.

– Втроем? – протянул Спенсер. Было ясно, что малыш здорово разочарован.

Бо покосился на Джордан.

– Можем и вдвоем, если Джордан будет занята, ответил он.

Джордан покачала головой:

– Не думаю, что это такая уж хорошая идея. Я хочу сказать… – Она поколебалась. – А знаете что? Может быть, вы как-нибудь позвоните, и мы тогда что-нибудь придумаем?

Намек был ясен. Бо почувствовал, что он него хотят избавиться.

– Отлично, – кивнул он. Потом взял тарелку, поставил ее в раковину и открыл кран.

– О, ради Бога, не надо! – воскликнула Джордан. – Оставьте ее там. Я сама помою посуду.

Казалось, она просто мечтает, чтобы он поскорее убрался. «Что ж, ладно, – подумал Бо, – я уйду». Однако его беспокоило, почему она внезапно замкнулась в себе, словно устрица в своей раковине. По тому, как Джордан себя вела, можно было решить, что она подозревает, будто он замыслил похитить Спенсера. Или что-то еще похуже.

– Идет. Не провожайте меня. Пока, приятель, – бросил Бо и направился к двери, по дороге пощекотав Спенсера под подбородком. – И спасибо за ужин, – кивнул он на ходу Джордан.

Что бы она ему ни ответила, он этого уже не слышал. Быстро захлопнув за собой дверь, Бо пулей вылетел на улицу.

Загрузка...