Ночь, которая решила все

Глава 3

Целый день Лукас не мог сосредоточиться, думая об Оливии и об их вчерашней ссоре. Сегодня он ушел из дома рано, до того, как она встала, поэтому ему не пришлось бороться с желанием, которое неизменно вызывала в нем близость Оливии. Но сейчас он понял, что избегать ее — не самый лучший выход из положения.

Он набрал добавочный Оливии. Она сразу же взяла трубку.

— Оливия, это Лукас.

Последовала короткая пауза.

— Здравствуй, Лукас.

От ее нежного голоса у него, как всегда, забилось сердце.

— У меня встреча с Рексом и, скорее всего, до шести я буду занят. Но когда приеду домой, мы сможем куда-нибудь сходить поужинать.

— Я хотела заехать в магазин по дороге и приготовить что-нибудь на вечер, — она говорила приглушенным голосом, вероятно, чтобы не услышала Джун, чей стол был в той же комнате.

— Я не хочу, чтобы ты несла тяжелые сумки, решительно запротестовал он.

— Я куплю совсем немного, только для ужина. Или ты все-таки хотел бы куда-нибудь пойти?

Он удивился: в ее голосе не было и намека на вчерашнюю ссору, ни злобы, ни язвительности. Когда они ссорились с Селестой, она дулась еще по меньшей мере неделю.

— Ужин дома — это великолепно. Но я не хочу доставлять тебе никаких хлопот.

— Какие хлопоты, Лукас? Я тоже должна есть. Ему нужно перед ней извиниться, но не по телефону.

— Тогда до вечера.

— До вечера, — повторила она.

Может быть, сегодня им удастся найти общий язык и как-то выстроить свои взаимоотношения? подумал Лукас.

Оливии в конце концов удалось понять, как работает музыкальный центр Лукаса, и она поставила один из своих любимых дисков. К тому времени, когда курица подрумянилась, Оливия уже вполне освоилась на кухне и чувствовала себя здесь хозяйкой. Поэтому, услышав телефонный звонок, не задумываясь схватила трубку и ответила.

— Я, должно быть, не туда попала! — воскликнула женщина на другом конце линии.

— А кто вам нужен?

— Лукас Хантер.

— Его сейчас нет, но вы можете оставить сообщение.

После короткого замешательства женщина отозвалась:

— Скажите, чтобы он перезвонил на ранчо.

— Хорошо, я передам, — повесив трубку, Оливия пожалела, что не спросила имени, но звонившая женщина, видимо, не посчитала необходимым назваться.

Ужин уже начал остывать, когда пробило семь. Оливия поела в одиночестве, а еду для Лукаса отнесла в холодильник. Когда в восемь тридцать вошел Лукас, Оливия очнулась — она заснула на диване, с контрактами на коленях. Лукас поставил портфель на стул и положил сверху пальто.

— Совещание неожиданно затянулось. Надеюсь, ты поела.

— Да, а твоя тарелка в холодильнике. Но вы, наверное, перекусили? Ведь мистер Баррингтон обычно заказывает ужин в кабинет, если совещания затягиваются.

— Он пригласил нас на ужин после совещания.

— Ты отказался от приглашения Рекса Майкла Баррингтона Второго? — изумилась она, зная, что такой чести не удостаиваются рядовые служащие.

— Я хотел поскорей вернуться домой. — Лукас сел рядом с ней. — Оливия, прости меня за вчерашнее, я не сдержался.

Оливия тоже чувствовала себя виноватой.

— Но мне следовало позвонить, — сказала она.

— Понимаешь, я никогда не жил в доме с женщиной и не совсем знаю, как себя вести.

Это известие и обрадовало, и удивило Оливию.

— Ты ни с кем до этого не жил? Он покачал головой и, протянув руку, погладил ее щеку:

— Я не могу забыть Рождество, Оливия, и, принимая во внимание результат, несколько… растерян.

От прикосновения его пальцев у Оливии захватило дух, но усилием воли она овладела собой.

— А ты совсем не страшный, когда не такой самоуверенный.

— Я кажусь тебе страшным? — переспросил он с улыбкой, приблизив свои губы к ее губам. — Не бойся меня, Оливия, я просто хочу поцеловать тебя.

Возбуждение ее было настолько сильным, что Оливия не могла произнести ни слова. Она потянулась к нему, их губы встретились, и он понял она тоже хочет этого поцелуя.

Лукас обнял ее. Когда его язык начал уговаривать ее губы раскрыться, она поняла, к чему это приведет. Но Лукас не давал ей возможности ни думать, ни анализировать. Ее чувства завертелись, подобно песку в вихре урагана. Как и тогда в Рождество, сила его страсти передалась ей. Оливия совсем потеряла голову. Ее рука скользнула к его плечу, ощущая через рубашку жар разгоряченного тела. Когда Лукас протолкнул язык ей в рот, она вздрогнула от возбуждения и удовольствия. Но она еще не знает его. И если не остановится сейчас…

Ее рука соскользнула ему на грудь; слегка оттолкнув его, она отстранилась.

— Я обещал, что наши отношения будут платоническими, да? — хрипло произнес он. Его голос был таким сексуальным и опьяняющим, глаза горели таким желанием!

— Мы не должны, — она выскользнула из его объятий и встала.

— В самом деле?

— Я не позволю, чтобы вожделение разрушило мою жизнь, Лукас. Слишком многим я рискую.

— А я — нет? Ладно, если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, я не буду, — зло сказал он и встал.

— Лукас…

Но он уже направился в кухню.

Вздохнув, она дала себе слово впредь быть более осторожной, не допускать никаких объятий и поцелуев.

Оливия понимала, что сейчас лучше отступить, объяснять что-то или выяснять не стоит. Лукас, очевидно, разозлился, но ничего не поделаешь. Если когда-нибудь они станут предаваться любви, то происходить это будет спокойно, без спешки, без опасений за последствия. Она должна быть уверена в нем.

Оливия долго принимала душ. Память о его поцелуе не давала покоя. После душа она устроилась с работой у себя в комнате, в кресле. Оливия слышала, как Лукас поднялся по ступенькам к себе и со щелчком закрыл дверь. Сосредоточиться на работе она не смогла — мешали мысли об их разговоре и о его неожиданном признании. И тут Оливия вспомнила, что Лукасу звонили. Надо сказать ему об этом.

Накинув халат, Оливия пожалела, что у нее нет другого, более длинного и плотного. Она уже подумала, не одеться ли полностью, но решила, что это будет выглядеть глупо. Сердце заколотилось, когда она вышла в холл и постучала в его дверь.

Лукас открыл, и у Оливии перехватило дыхание. На нем были лишь короткие черные шелковые шорты. Как завороженная, она не могла оторвать взгляд от кучерявых темно-русых волос на его груди. А подняв наконец глаза, увидела, что Лукас озадаченно наблюдает за ней.

— Я… э-э-э… забыла тебе кое-что сказать. — Лукас молчал. Заставив себя сконцентрироваться на цели своего прихода, Оливия продолжила:

— Тебе звонили. Женщина. Она не назвала себя, но сказала, чтобы ты перезвонил на ранчо.

— Хорошо, — ответил он коротко, словно его оторвали от какого-то дела.

— Лукас…

— Мне нужно позвонить, Оливия. В следующий раз просто оставь записку на холодильнике.

Оливия вернулась в свою комнату, не понимая, что ее так расстроило и почему ей хочется плакать.

Оливия собрала записи, которые сделала за это утро, и отнесла их на стол Стенли. И он, и Джун ушли на ланч. В этот момент в офис заглянула Молли.

— Ты идешь на ланч?

Оливия покачала головой. Все утро ее мучила тошнота, более сильная, чем обычно. Даже сама мысль о еде…

— Нет, спасибо.

— Оливия, ты такая бледная. Что мне сделать для тебя? Может, принести содовой?

Оливия опять покачала головой и наклонилась к нижнему ящику стола, чтобы убрать документы в папку.

— Я плохо спала сегодня.

— Ты должна заботиться о себе. Может, я к тебе заеду, и мы поужинаем вместе?

Молли — хороший, надежный друг, ей можно довериться. Быстро встав, Оливия направилась к двери, чтобы закрыть ее, и тут у нее закружилась голова. Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Я переехала к Лукасу.

— Переехала?

— Это тест на совместимость. Мы. — В ее ушах зазвенело, и перед глазами появились маленькие черные точки. — Мы…

Все поплыло перед глазами, и Оливия схватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Оливия! — Молли подхватила ее за талию и поддернула ногой стул. Оливия села и согнулась пополам. — Я звоню Лукасу! — решительно заявила подруга.

— Нет! — Сегодня Лукас опять уехал прежде, чем Оливия проснулась. Она не знала, в офисе ли он, и хочет ли, чтобы его беспокоили.

Но Молли уже направилась к телефону. Набирая номер, она твердо заявила:

— Тебе нужно поехать домой, полежать с поднятыми ногами и расслабиться, — и после паузы продолжила:

— Мистер Хантер, это Молли Доил. Я сейчас с Оливией, она себя плохо чувствует. Мы в офисе мистера Уиткомба.

Оливия попыталась поднять голову, но волна тошноты накатила на нее опять.

Через несколько минут дверь открылась, и в комнату большими шагами вошел Лукас. Оливия могла видеть только его ноги, но она знала, это его ноги.

— Что случилось?

— У меня всего лишь немного кружится голова, — .отозвалась Оливия.

— Я отвезу тебя к врачу.

— Не надо. Это пройдет. Я не позавтракала. Он присел на корточки рядом с ней:

— И на ланч не ходила?

— Лукас, я не могу есть, — она говорила в пол, потому что от любого движения у нее начинала кружиться голова.

— Вы не могли бы принести холодное мокрое полотенце?

Лукас, вероятно, обращался в Молли, потому что ее подруга тут же вышла.

Лукас обнял ее. Его тело было сильным и крепким, а объятие таким надежным и успокаивающим, что Оливия перестала бороться с приступами головокружения, у нее на лбу выступил пот. Лукас отвел ей волосы со лба, и воздух немного охладил лицо. Молли возвратилась, и Оливия почувствовала прикосновение холодного полотенца к затылку. Через несколько минут черные точки перед глазами исчезли, звон в ушах утих.

Когда она подняла голову, лицо Лукаса оказалось совсем близко.

— Лучше? — спросил он. Оливия кивнула.

Лукас встал, убрал полотенце и, взглянув на Молли, попросил:

— Вы не могли бы сказать мистеру Уиткомбу, что я отвез Оливию домой?

— Лукас, я в порядке.

— Ты белая как простыня и тебе нужно что-нибудь поесть. Если не хочешь идти к доктору, я отвезу тебя домой.

Его тон, не терпящий возражений, раздосадовал ее, и она встала, чтобы доказать — в самом деле все прошло. Ее тут же качнуло, но Лукас успел подхватить ее. Чтобы удержаться, Оливии пришлось обхватить его руками за шею.

— К врачу или домой? — спросил он грозно.

— Домой. Надеюсь, ты не собираешься нести меня на руках?

— Именно так. Мы спустимся по лестнице. Молли с улыбкой подала Оливии ее сумочку.

— Ты пособница и подстрекательница, — недовольно проворчала Оливия.

— Во имя благого дела, — улыбнулась Молли. Лукас выглянул в холл, прежде чем вынести Оливию, затем спустился по лестнице, неся ее так, будто она была не тяжелее портфеля. У выхода на улицу Оливия запротестовала:

— Опусти меня, Лукас. Дай привыкнуть к морской качке, — и, увидев, что он нахмурился, добавила:

— Пожалуйста.

— Если ты будешь шататься…

— Я обопрусь на твою руку. Обещаю.

Поставив ее на ноги, он внимательно следил за тем, как она открывала дверь.

Оливия пошла вперед, сознавая, что он не отрывает от нее взгляда. У нее болела голова, ее одолевала усталость, но головокружение прошло. Лукас шел рядом, и она чувствовала его силу и надежность.

Домой они ехали молча, на джипе Лукаса новейшей модели с шикарным салоном. Оливия откинула голову на спинку сиденья. Лукас включил стереосистему, и мягкие звуки классической гитары наполнили машину.

Меньше чем через полчаса они вошли в дом Лукаса.

— Иди наверх, а я принесу чего-нибудь поесть, — решительно заявил Лукас.

— Тебе не обязательно, беспокоиться обо мне.

— Я забочусь о ребенке, — объяснил он. — Иди. Оливия начала подниматься по ступенькам, не понимая, сердит ли Лукас на нее за вчерашний вечер и что он вообще чувствует.

Поднявшись наверх, Лукас увидел, что дверь в комнату Оливии открыта настежь. Прошлой ночью он разозлился из-за того, что она оттолкнула его. Когда она пришла, чтобы сказать о звонке Мим, он все еще страстно хотел ее, поэтому вел себя так неприветливо и резко. Ему было трудно скрыть свое желание, когда глаза Оливии блуждали по его груди.

Но когда позвонила Молли Доил, страх за Оливию вытеснил и злость, и разочарование, и даже желание. Вдруг с ней или с ребенком что-нибудь случится? Этот страх заставил его тут же броситься на помощь к Оливии.

Чашка с чаем постукивала о стакан с содовой, когда он нес их наверх. В другой руке он умудрялся еще удерживать тарелку, на которой была половинка сандвича с курицей. Оливия стояла у комода и расчесывала свои роскошные волосы — длинные, блестящие, шелковистые. Она переоделась в широкие трикотажные брюки и майку, которая облегала ее округлые формы, и желание вспыхнуло в нем с новой силой…

Когда Лукас вошел и поставил ланч на тумбочку около кровати, Оливия обернулась.

— Спасибо, — мягко произнесла она, и их взгляды встретились. — Я позвонила Стенли и сказала, что меня не будет после обеда.

Помолчав, он спросил:

— Молли знает, что ты беременна? Оливия села на край кровати.

— Я рассказала ей на следующий день после того, как сказала тебе. Я ей доверяю. Она знает и то, что я живу у тебя.

— Она звонила мне по твоей просьбе? Оливия сидела на кровати чуть порозовевшая, но все еще бледная. На его вопрос она покачала головой:

— Нет. Молли всегда делает то, что сама считает нужным.

— Разумная девушка. — То, что Молли звонила не по ее просьбе, больно укололо Лукаса. Он пододвинул Оливии сандвич. — Ешь. И больше чтобы на работу без завтрака не уходила. Поняла?

Она вздернула подбородок:

— Я могу сама о себе позаботиться.

— Сегодня у тебя не очень-то получилось. Она тут же присмирела.

— Больше этого не случится. Я заставлю себя съедать хотя бы кусочек чего-нибудь утром и чашку супа и крекеры на ланч. — Оливия взяла сандвич, откусила от него. — Ты можешь не следить, я и так поем. Тебе разве не нужно возвращаться на работу?

— Поработаю сегодня дома. Я захватил сводки, которые мне нужно проанализировать для Рекса, чтобы он мог решить, какой отель имеет смысл покупать сейчас.

Покончив с сандвичем, Оливия отхлебнула содовой и поставила стакан.

— Я хочу полежать немного. Не думаю, что тебе стоит здесь оставаться.

Он знал, что она привыкла быть самостоятельной и независимой. Но ему все же хотелось, чтобы она осознала: есть человек, готовый помогать ей, заботиться о ней в этот сложный период.

— Я буду внизу, если тебе что-нибудь понадобится. На ее губах остались капельки содовой, и, не удержавшись, Лукас провел большим пальцем по ее верхней губе. Глаза Оливии расширились, и ему так захотелось поцеловать ее, прилечь рядом на кровать… Но нет, она еще не готова к этому. Он убрал руку и собрался уходить, когда она произнесла:

— Я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня и для ребенка.

— Больше всего на свете, Оливия, я хочу быть отцом. Хорошим отцом. И, похоже, мои мечты сбываются. А сейчас отдыхай. Я зайду к тебе попозже.

Прикрыв дверь, Лукас понял, что ему нравится заботиться о ней. Но тут же напомнил себе, какой лживой оказалась Селеста. Нет, нельзя терять бдительность только потому, что ему хочется стать папочкой. Оливия, возможно, все еще влюблена в своего босса. К тому же она может решить растить ребенка самостоятельно. Так что ему еще предстоит убедить ее, что оба родителя лучше, чем один. И чем быстрее она забудет Стенли Уиткомба, тем лучше для нее и их ребенка.

Был уже поздний вечер, когда Лукас открыл дверь в комнату Оливии и туда из холла проник луч света. Она села в кровати, и Лукас передал ей радиотелефон.

— Это тебя. Твоя мама.

Лукас удивился, когда к телефону попросили Оливию. Он думал, что никто, кроме Молли, не знает, что она живет у него.

Оливия включила лампу, стоящую на тумбочке, и, взяв у него телефонную трубку, прикрыла ее ладонью:

— Я перевела звонки на тебя.

Вот оно что! Лукас вышел из комнаты и спустился вниз, чтобы дать ей возможность поговорить с матерью наедине. Пока Оливия спала, он заказал продукты на дом. Повсюду распространялся ароматный запах соуса, кипящего на плите. Лукас надеялся, что это возбудит у Оливии аппетит.

Он уже приготовил салат и положил порезанный тонкими ломтиками хлеб в духовку подрумяниться, когда в кухню вошла Оливия.

— Чем здесь так вкусно пахнет?

— Нравится?

— Да, к тому же я голодна. — Она подняла крышку соусницы, понюхала и улыбнулась. — Обязательно дашь мне свои рецепты. Ты что, ходил в магазин?

— Нет, заказал на дом.

— Не могу поверить, что проспала так долго. — Она выглядела немного заспанной, волосы слегка растрепались.

— Ты сказала маме, что живешь у меня?

— Пока нет. Она хочет, приехав из Тусона, навестить меня в этот уикенд. Я решила сначала поговорить с тобой.

— Вы пробудете вместе все выходные?

— Вообще-то, она хотела приехать уже в пятницу, после окончания занятий. Она у меня учительница.

— Замечательно. Мне тоже нужно уехать на выходные. — Он перезвонил Мим, и она пожаловалась, что девятилетний Тревор ведет себя плохо, не ладит с остальными ребятишками, и попросила Лукаса приехать и уделить мальчику побольше времени.

— Ты уедешь из города? — поинтересовалась Оливия.

Лукас пока еще не был готов рассказать ей о ранчо и о своем прошлом. Селеста так и не смогла понять, как сильно тянет его туда и почему он чувствует ответственность за мальчиков.

— Хочу навестить друзей во Флагстаффе.

— Когда ты улетаешь?

— В пятницу, после работы.

— Тогда я перезвоню маме, чтобы приехала. И сообщу ей, что беременна.

— Как она воспримет новость?

— Не знаю. Я всегда сама отвечала за себя и за свои поступки, так что у нее не было повода беспокоиться.

— Мы оба с тобой, Оливия, люди ответственные. Не забудь сказать ей, что о тебе есть кому заботиться.

— Не забуду. Я сейчас вернусь.

Когда Оливия вышла из кухни, Лукас понял, что уже привык к ее присутствию в своей жизни. Но пока она не решила, что они станут одной семьей, не стоит тешить себя надеждами.

Несколько служащих «Баррингтон корпорейшн» перед работой пили кофе с пирожными в кафетерии. Накануне Оливии позвонила Синди и попросила о встрече. Оливия, в красиво облегающем фигуру красном платье на пуговицах, вошла в кафетерий. Сегодня в День святого Валентина, ей захотелось надеть что-нибудь особенное вместо привычного костюма. Она надеялась увидеть Лукаса до того, как он улетит. Встретиться утром им не пришлось — он ушел раньше.

Оливия чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Вчера вечером она приготовила ужин. Около шести пришел Лукас, они поели вдвоем, обсуждая происшедшее за день. Затем она занялась вышивкой, к которой не прикасалась уже несколько месяцев. Лукас читал газету и смотрел телевизор. Пожелав ему спокойной ночи, она надеялась, что он опять поцелует ее. Но он не поцеловал. Ей очень хотелось расспросить его о «друзьях» во Флагетаффе, но потом она передумала, решив, что не имеет права вмешиваться в его личную жизнь.

Войдя в кафетерий, Оливия в дальнем углу увидела Рэйчел, Молли, Патрисию и Синди. По выражению их лиц она поняла, что они ждут только ее.

— Синди хочет о чем-то нас попросить, — объяснила Молли.

Синди улыбалась. Ее подруги сделали ей подарок к тридцатилетию — сеанс по изменению имиджа, и теперь она одевалась в одежду ярких цветов и носила короткие юбки.

— Я хочу, чтобы вы все знали, как я ценю вашу дружбу, — начала она. — Вчера мы с Кайлом договорились о дате бракосочетания в моей церкви и обсудили некоторые детали церемонии. Мы решили пожениться в третье воскресенье ноября. Я хочу попросить вас быть подружками на нашей свадьбе. Вы согласны?

Девушки дружно загудели и закивали в знак согласия.

— Спасибо вам, — сказала Синди, ее огромные сияющие глаза были самым лучшим доказательством того, как она счастлива.

Они живо и весело обсуждали новость, когда к их столику с конвертом в руках подошел Майкл курьер корпорации. Его взгляд был прикован к Софии, хотя обращался он ко всем:

— Леди, у меня для вас приглашения от мистера Баррингтона.

Щегольской вид Майкла и отличное телосложение делали его предметом внимания одиноких девушек во всех офисах компании.

Оливия открыла свой конверт и прочитала приглашение. Сегодня в три в кафетерии будет праздноваться День святого Валентина.

— Все приходите, — сказал Майкл. И, наклонившись к их столику, понизил голос до шепота:

— Я слышал, Рекс пригласил диджея.

— Танцы? — удивилась София.

— Точно. Итак, леди, — произнес он, нарочито растягивая слова, — приготовьтесь задать всем жару. До встречи.

София проводила его взглядом, и Оливия подтолкнула подругу локтем:

— Интересуешься?

— Он, может быть, самый привлекательный мужчина на земле, — покачала головой София, — но меня не может заинтересовать человек, который доволен тем, что работает курьером. Мне нужно больше.

Патрисия встала:

— Мне пора в офис. Рекс Третий должен звонить, чтобы обсудить кандидатуры на должность его личного помощника.

— Интересно, насколько все изменится, когда он возьмет власть в свои руки, — сказала Молли.

Оливия тоже поднялась. Ее больше интересовало, с кем проводит выходные во Флагстаффе Лукас, чем личность Баррингтона III.

Синди обняла каждую из девушек, и они направились к лифту. Оливия не принимала участия в болтовне подруг, она размышляла, придет ли Лукас на праздник или улетит раньше.